Текст книги "Вестник (СИ)"

Автор книги: Greyser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 35

– Женщина, я вам ещё раз повторяю, мы не снимает котов с веток. И пожарным тоже не надо звонить. Ну и жалуйтесь. Приятного вам вечера, – телефонная трубка села в гнездо с помощью рук уставшего к ночи полицейского:

– Эй, Рой, что думаешь насчёт субботы? Я тут недавно шикарный паб приглядел. Крылышки, пинта до краёв, футбол. Пойдёшь, нет?

– Извини, Пайс, жена не отпустит. У нас обещанный семейный ужин. Ну ты знаешь, всё добровольно и принудительно.

– Знакомо. Сидеть на заднице и слушать стариканские призывы починить им плиту тоже, знаешь, не привлекает.

– Сам значок на себя повесил.

– Я мечтал быть патрульным, Пайс. А туда новичков не пускают. Два года я новичок. А комиссар молчит.

– И будет молчать.

– И пусть. У меня есть идейка.

– Под камерами расскажешь?

– Тимми спит в будке под четырьмя упаковками рыбных палок. Всем будет пофиг, даже если я устрою вооружённый бунт.

– Ясно, Рой, выкладывай.

– Думаю, прокрасться на дело со значком Уилкинсона.

– Абсурд. Как?

– Я подслушал разговор в раздевалке. Шелби свалил на месяц в отпуск. Мне только и остаётся, что поменять местами значки.

– А в лицо тебя не узнают, так? Те, кто в поле выходят, друг с другом трутся всегда.

– Не совсем. Уилкинсон работал только в ночную смену, когда видеть его могли только ты со мной и его напарник. Бобби… Как там его? О’Браэн, вроде. Мне и нужно, что на глаза ему не попадаться.

– Будешь менять расписание?

– Буду менять расписание. Завтра с ним поедет Биф, послезавтра Шерман. А так, гляди, и весь месяц пройдет.

– Великолепный план. А где в это время будет Рой?

– В смысле? Я же всё сказал.

– Да я не про твои похождения, олух. Тебя кто подменит на посту оператора, а?

Полицейский скорчил задумчивую гримасу.

– Э? Стоп, нет! Я не буду тебя по вторникам подменять.

– А кто меня уже четвёртый месяц прокатывает с пабом, а? Твоя жена – золото, спору нет, но другу бы время мог уделить.

– Я не виноват, что у меня всегда есть дела.

– Вот и во вторник будут. И считай, что мы в расчёте.

– Договорились?

– Ну…

Рой подставил перед Пайсом ладонь, чтоб он её пожал.

– Хрен с тобой. Один раз.

Рукопожатие подтвердилось хлопком, а в участок зашли посетители.

Постучавший в плексиглас, обратился к оператору:

– Мы к вам с плохими известиями, стражи порядка.

– Едрить. Пайс, да к нам труппа заехала. Когда концерт, ребятки?

Вестник с гитарой не выдержал насмешки и подчинил Дурьера. Гарри в теле Бартоса вцепился в выпирающий круг, установленный в прозрачное окно. Это был микрофон для общения с залом. Корпус смялся промеж пальцев, но вылез из гнезда, сделав за собой отверстие.

– Этот город готов сгореть от преступного огоньку, а вы страх потеряли только насмешками кидаться!

– Какого хрена, мужик! Это муниципальная собственность. За вандализм мы сажаем…

Микрофон со всей дури влетел на место. Вокруг паза зазияли трещины. На удивление, прибор всё ещё работал, пока в него гитарист выплёскивал накопившееся:

– На счету у тех, кто по праву должен гнить за решёткой уже две девичьи жизни за сегодня! Либо вы сейчас примете необходимые меры, либо я сыграю на тёплых струнах из ваших…

– Учитель?

– Чего тебе?

– Прошу вас, будьте немного дружелюбнее. Они же нам должны помочь.

– А, да. Поздно, наверное, насрать. Простите за то, что вспылил, ребятки. У вас тут убийство.

– Рой, мне сейчас показалось, или он и правда сейчас сам с собой болтал? – чревовещательно шепнул полицейский напарнику.

– Так походу выглядят сумасшедшие.

– Чё ты там вякнул?

– Гарри, сбавь пыл. Мы здесь не ради бессмысленных споров.

– Когда меня считают психом? Серьёзно, качок?

– Сам же недоволен кличками в свой адрес.

– Опыт позволяет.

– А я такого не достоин?

– Псс, Пайс, Хайман-Каммингс?

– Не, Рой, Браун-Скваир.

– Ты слишком вспыльчив. Вернись к делу.

– Мне последнее время слишком много перечат! Этих я ещё пойму, видимся в первый раз, а вот с такого щегла я ожидал уважения.

– Теперь подраться рвёшься.

– Дже…

Резвый аккорд подставил подножку не кому-нибудь, а самому времени. Музыка играла, но часы остановились.

– Что же я мог ещё ожидать от рокера.

Слова из уст надоумили Энвила, что он волен двигаться в окружении. Однако, ноги не послушались желанию сделать шаг. Дурьер же стал в стойку.

– Ты у меня запоёшь! – воскликнул Гарри.

Бартос ударил Падшего по рёбрам. Кажется, Вестник почувствовал хруст, отчего издал звук ощутимой боли. Но скорчиться не мог.

– Пой!

Энвил, вдруг, прислушался. Его словно током ударило. Переменным ли или постоянным, но он знал, что это за песня.

– Пой, я сказал! – костяшки кулака Дурьера уже готовы были встретиться с носом Вестника.

– Ты видишь это по ТВ ежедневно…, – голова Энвила дёрнулась от нападка:

– Слышишь это по радио…

Падший не чувствовал, что в его действиях есть усилия. Он пел знакомую, почти что любимую песню, а тело двигалось само. Как танец.

– Голос резвее!

– Полиция пытается достучаться до меня, ведь якобы это, – Дурьер кинул плечо вперёд, дав Энвилу обойти его сбоку:

– Начало конца!

Вестник схватил коллегу и бросил вперёд. Бартос отскочил спиной от железной ручки стульев для ожидающих и отлетел на половую плитку.

– Отребье – да, над ним так хорошо смеяться. Отребье… Ну что ж, продолжайте и порвитесь надвое от смеха.

– Дожми, ну!

Вестник взмахнул крыльями, подпрыгнув прямо над Дурьером.

– Ха-ха-ха! – подошва ботинка готова была раздробить лежащую голову.

Гитара заиграла концовку, теперь застыло всё.

– Джейден, сбиваешься. Фальш в нотах, кто так играет?

– Что? – витающий в воздухе Энвил посмотрел на Онгэйда.

– Спасибо за перекур, здоровяк, – к нему обратился лежащий Гарри.

– Что это сейчас было?

– Мне надо было выпустить пар. Только музыкальные уроки дают мне спокойствие. Джейден может играть и один, но удобней ему играть с вокалистом. А слух у меня не растерялся ещё, в тебе его найти, качок.

– Вся эта остановка времени была нужно, чтобы просто успокоиться?

– Ага.

– Всё мироздание остановилось по твоей прихоти ради этого.

– Нет. Видишь, дверь закрыта?

Полицейский участок был отгорожен от улицы закрытым стеклянным проходом.

– Да.

– Время стоит только здесь. Снаружи всё шло, как обычно.

– И любой прохожий мог видеть это всё?

– Тоже нет. Я как-то об этом с преподом из университета болтал. Чисто гип-гип…

– Гипотетически.

– Ага. Мол, если бы это существовало, это было бы сродни чёрной дыры. Горизонт событий, его так он называл, не виден наблюдателю извне.

– И что же это значит?

– Прохожий только итог увидит.

– Сколь занимательно. Так, мы больше не во злобе друг на друга?

– Я точно нет.

– И я. За царапины, разве что, звиняй.

– Перед Дурьером извиняться будешь. А сейчас спусти меня.

– Вот тут никак. Приготовься к посадке.

– Погод…

– …Нтльмены!… Кислый сидр…, – Роя поразила картина за плексигласом:

– Господа, при всём уважении… Оставьте нежности при себе и встаньте с пола.

– О чём этот лигавый говори… Качок, живо сдрысни с меня!

– Вот и рухнул консерватизм в моих глазах. Пайс, а ты таких видел?

– Спасибо Акту, что до сих пор таких ловят. Может, и этих под замок?

– Нет, П-пайс, я думаю, что они просто упали. Что это на меня нашло? Бред.

– У тебя что-то голос поменялся. Всё в порядке.

– Да, кхе-кхе, просто знобит, они там что-то про убийство несли.

– Верно, эй, вы! Зачем весь этот цирк тут устроили?

– Офицеры, мы пришли доложить об убитых девушках.

– Адрес какой?

– Хановер и Скул-лэйн.

– Пошлём туда патруль. Как раз время позднее, пора на работу.

Пайс приподнял телефонную трубку, но Рой тут же её задвинул.

– Ты чего?

– Это наш шанс! – экзальтируя, шепнул полицейский.

– Сейчас?! Сегодня же грёбанный вторник!

– Мы договорились, всё равно. Потерпевшие, я поеду с вами.

– Вы один справитесь?

– Мне нужно убедиться в содеянном. Потом я вызову бригаду медицинской экспертизы.

– Хорошо, как мы можем к вам обращаться?

– Уилкинсон, джентльмены. Шелби Уилкинсон.

Глава 36

Вспышка на фотоаппарате отражалась в недавно погибших зрачках. Чёрные кружки не реагировали на свет. Лаборант, своим видом похожий на луковицу из-за надетой куртки поверх халата, расставлял следственные номерки кислотно-жёлтого цвета. Проводящий опись выглядывал из-за спин работающих, оставляя заметки в журнале.

– В комнатах всё чисто. Никаких следов ограбления или разбоя. Всё произошло здесь, – сотрудник стряхнул пыль с ладоней и задал вопрос:

– Что скажешь?

– Парни пока смотрят верхний этаж. Пока что говорили за мокруху. Здесь только её последствия.

– Девчонки попали под удар?

– Скорее всего. У одной пистолет, пробьём по базе, а так всё выглядит как неудачная попытка отпора.

– Что по напавшим?

– Грубых следов не видать. Даже выстрел в голову был сделан крепкой рукой. Работали опытные ребята.

– Думаешь на…

– Не строй из себя дурака. Да. Богатая квартирка на окраине, без нарушений и жалоб. Взрыв, убийства, элегантный побег. Пять раз подряд и всё стабильно. Заканчиваем, парни!

– Прикроем дело?

– Ну, не мы, так над нами. А не они, так и в пробке не ровен час от бомжа с пулемётом сдохнуть. У самого ж дети. Забыл?

– Да нет. Что-то настроился на всё это как раньше.

– И спустя год даже не скрывал, как в карман накладываешь. Смешно.

– Ну, кто-то же должен вселять надежду.

– Пошли уже, добряк.

Кейсы собрались, закрылись на собственные замки и в руках следователей покинули квартиру.

В закутке со сломанной лампой, в это же время, Энвил, Бартос и Онгэйд ожидали результата.

– Ich hoffe, dass all diese Umzüge zu mir und das aktuelle Chaos nicht umsonst sind.·

– Что он говорит? – Джейден смог спокойно спросить, так как был один в своём теле.

– Если бы мне было известно. Natürlich, ja.

Когда у косяка завыглядовали люди, голос Гарри механиками вернулся в Бартоса. Тот показывал себя задумчиво, пробубнив только:

– Кто-то же должен…

– Эй, банда, что-нибудь можете сыграть? – обратился описатель.

– Мы – свидетели.

– Ну и? Вам по-человечески жалко, что ли?

– Уши пахать перестали? Нам сейчас не до выступлений. Охота послушать музыку, вали на улицу. Найдёшь, где искать, злодей.

– А?… Да, к чёрту! Передайте Уилкинсону, что мы осмотр мы закончили, данные будут завтра в лаборатории.

– Конечно. Не серчайте на моего друга. Он встревожен сегодняшним вечером.

– Как бы ему бутылкой за огрызания не прилетело. До свидания.

Внутри квартиры все двери были открыты. Кроме одной. Падший пролез под оградительной лентой и постучался в неё.

– Господин Уилкинсон, вам всё ещё плохо?

– Что? Нет, нет. Извините, нико… Не всегда удаётся увидеть труп. Особенно, такой.

Полицейский, уткнувшись в стену, боком выдвинулся из туалета к выходу.

– Вас просили известить, что результаты экспертизы будут готовы завтра.

– Да-да-да, всенепременно. С утра зайду. Надо только до дома добраться.

– Минуточку. Шелби, мы вместе искренне желаем поспособствовать вам в работе с этим делом.

– Неожиданно. Но гражданские лица не имеют право как-либо участвовать в расследовании.

– Да я…

– Гарри это известно. Просто, учитывая тесную связь со случившимся, его дух не может простить бездействия.

– Тесную? Вы как-то были знакомы с жертвами?

– Я водил её на свидание, – заикнулся несдумчиво гитарист:

– Одну из них. Это всё.

– Вот как. Знаешь, ладно, не в моей юрисдикции лишать тебя вершить справедливость. Запиши мой номер, звоните завтра, я дам указания, что нужно будет сделать.

– Понял, Ш… Господин Уилкинсон. Рад, что вы понимаете.

– Да не за что-у…, – полицейский забыл о ступеньке перед его ногой:

– С такими виражами меня точно вывернет. Аккуратненько, по стеночке…

Когда он покинул этаж, Энвил с подозрением обернулся к Гарри-Дурьеру.

– Серьезно?

– Что?

– Ты ходил с одной из девушек на свидание? Мы поэтому здесь?

– Ну, вроде того. Она меня шаурмой накормила, когда я там ночевал.

– Gigolo.

– Я не прокажённый вымаливать милостыню. Это была жалость. Обидно, поблагодарить отказался. Задело меня это сострадание.

– Она не хотела нас оскорбить, учитель.

Вестник только хотел ответить, как вдруг, живот у Онгэйда заурчал. Гарри же сложил подчинённые им руки.

– Это я и тогда понял. К чёрту. Парни, никто есть не хочет?

– Я не прочь!

– Про тебя ясно, Джейден. Я просто не догадывался, что после смерти надо наполнять желудок. Может, сводите бедолагу до ближайшей закусочной?

– Не выйдет. Совсем недавно мы потеряли наши денежные средства. Если быть точнее, они сам от нас ушли.

– А как же поездка в Ирландию? Италию? Нам разве не нужен бюджет.

– Я намеревался отложить эти раздумья на потом. Сразу после дела.

– Хорошо решил. Только я не могу думать, не поев. Уже невтерпёж. Пошли, придумал кое-что.

Опытный владелец бизнеса, стремясь к идеальной формуле купле-продаж, как плотник с рубанком, снимает с рабочих часов ненужные слои без клиентов, доводя до золотой сердцевины. Часы гарантированной прибыли. Есть и рисковые. Не все готовы назвать их идиотами, однако их стратегии также не всеми поддерживаются. Кучка народу, что соберётся за ночь, будет равна той, что придёт в первые пять минут обеденного перерыва. Но даже гроши звенят. Поэтому, некоторые позволяют себе не закрывать ларёк, заручившись плодами экономии. Половину ингредиентов для уличного блюда, что берут исключенцы, под замок, а ключ в карман. Ночью лишние деньги тратить нельзя. Всё готово лишь для заработка.

Новый, набитый средним количеством ещё не зажаренного филе, вертел стал в паз. Точильная указка завозилась по лезвию тесака. В действиях повара ни капли дрожи. Усталости тоже нет. Ночная смена только началась. Лязг по железу и тряск от неожиданного веса инструментов ознаменовали проникновение.

– Ты хотя бы знаешь, как её приготовить? – Энвил подозвал зафартученного.

– У этой будки я был так много раз, что можно было сюда устроиться. Меня, разве что, за чистоту могли не взять. Джейден, тебе маленькую?

– Среднюю, если можно.

– Сегодня можно.

– И вы потом как собирались ужинать?

– Сначала Джейден, потом я.

– Я, скорее, про детали процесс.

– Две души – двойной аппетит.

– Умно подмечено.

– Спасибо, учитель.

Гарри нагнулся под стол. Он искал мучную лепёшку с пятнами от запечения, которую, заметив, в количестве двух штук водрузил на деревянную доску. Зубастыми щипцами поварской новичок набросал овощей и салата. Схватился за нож и с уважительным видом взглянул на вертел справа от него. Оценив обстановку, он снова полез под стол. Там Гарри нашёл шпатель. С ним резать мясо было удобнее.

– Почти, как разделывать тушу. Мягче, только.

Кусочки брякающе упали на предполагаемый для них поднос. Внезапно, забрякал ещё декоративный подоконник. По нему стучали ладонями.

– Дарова! – перегаром выдал явившийся.

За ним поддёргивались ещё двое.

– Доброй ночи.

– Заверните-ка нам штучки три с собой.

– Йи, Дойл, ну тебя с этой дрянью.

– Лью дело говорит. Тебя прошлый раз с буррито так вдарило.

– Я в себя влил достаточно. Не возьмёт меня хавка. А есть я хочу жутко.

– Траванёшься, я тебя до бочка тащить не буду.

– Заткнитесь оба. Одну сделай острую. Очень.

Жгучий соус по ночам просят редко. На столе и в холодильнике его не было, и только стикер на дверце всё разъяснял:

– Острый соус, картофель и сыр ночью не предлагать!!! Замечу растрату – уволю!!!

– Извините, но я могу сделать только три обычных.

– Чё говоришь? Ближе, не услышал.

Повар наклонился и повторил:

– Только три обычных могу…

В нос уткнулся 911-ый.

– Дойл, что за…

– Дойл, ты что…

– Я сказал вам обоим заткнуться! Слушай сюда, тюрбан, я спокоен, когда трезв. Но сегодня не твой день. Мне нужен блядский соус. Либо он слетит на шаву с твоей башки, либо ты его мне найдешь.

– Ладно. Если дадите, я схожу в магазин за…

– И чтоб ты сибаса сделал? Тут ищи.

– Да чтоб тебя, – скрывшись у заднего проёма, ворчит Энвил:

– Хоть бы дел не натворил.

– Учитель не умрёт так.

– Нам не нужно, чтобы здесь нашли труп повара. У парня семья небось.

– Ты готовить будешь, а?!

Гарри помотал головой.

– Да. Ствол только опусти.

Мясо легло в указанное место, повар трепетно завернул лаваш и положил на гриль. Повтор готовки пришёл на пользу. Под нервами иногда получается быстро освоиться. Второй свёрток лег обжариваться.

– А острая где?

– Сейчас.

Гарри нагнулся. Был услышал хлопок пробки и звук чего-то сыпучего. Однако, пьяный только задёргался, пытаясь показать раздражение, залитое алкоголем.

Процедура вернулась в прежнее русло. Лепёшка, салат и овощи, мясо. Последним к заготовке повар поднёс горловину бутыли. Красная жижа легла на еду очень быстро, что даже этикетку на сосуде никто не заметил.

По очереди Гарри выдал запакованные в картонную обёртку две шаурмы. Третью положил в руки уже скипающему от нетерпения.

– Оплата? – спросил его повар, держа вместе с ним блюдо.

– Свинцом принимаете?

– Э… Нет.

– Мы друг друга поняли.

Пьяный развернулся уйти, подняв себе настроение угрозой, как вдруг, за горло куртки его подтянуло к стойке. Будучи отравленными, чувства притуплялись неожиданным. Кадык гладился об кухонный нож.

– Пушку отдай!

Смелость улетучилась. Треморная рука поднесла оружие.

– Один из вас, деньги за жратву. У меня сегодня пальцы дёргаются. Быстрее, вашу мать!

На поднос для банкнот упало требуемое.

– Я бы вам урок преподал, особенно тебе, дорогуша, если бы настроение было. Поэтому просто отпущу. Единственное, что… Свинота, ау?

Воротник натягивался. Заложник готовился потерять сознание. Гарри его одёрнул.

– В чувства пришёл. Успокойся. Такое бывает, когда тебе тычут в нос. Питание помогает. ЖРИ!

Шокированный пьянчуга не понял.

– Шаурму открывай!

Приказ пойман, упаковка слетела, пьяный вцепился зубами в пищу.

– Отлично. Прожуй тщательно, проглоти и уёбывай от моего вагончика. Парни, ещё одного здесь увижу, располосую так, что жрать будет нечем, ясно?

– Да!

– Так точно!

– Ещё солдат. Позорище. Валите, – Гарри отпихнул заложника. Трое в темпе удалились, лишь только было слышно пьяное кряхтение.

Повар сел на стул и уснул, свиснув голову.

– Пусть теперь дристается. Я ему в еду мышиной отравы подсыпал. Не сдохнет, но блевать будет долго, – устами Дурьера ответил Вестник.

– Всё ещё хочется есть?

– В магазин зайдём. Куплю Джейдену батончик.

– Ура!

· – Надеюсь, все эти переселения в меня и нынешняя кутерьма не напрасны.

Глава 37

– Ваш номер сверху. Расписание работы нашей кухни прилагается буклетом, держите. Вечером открывается наш гриль. Вы надолго?

– Две недели. Плавающе.

– Оплата после…

– Я выпишу чек, спасибо.

– Счастливого отдыха.

Много дерева. Ощущение архаики и старости с самого входа. Вот-вот заставит одеться в костюмы сорокалетней давности.

– Так ты у нас богачка?

– Рабочий бюджет. Если не заморозили, значит, начальство не только злое, но ещё и очень глупое.

– В покер бы с тобой сыграть. Рисковая барышня.

Малиновый закат, уходя, бликовал на песчаных барханах. Обточенную орнаментом створку, закрывающую проход, открыл консьерж.

– Для молодожёнов.

– А?! Что? Мы не…

– Спросили бы хоть. Что у вас там?

– Крепкое вино из наших погребов и вкуснейшие мбаттены, прямо из-под золотых рук нашего кулинара.

– Оставляйте, что уж там.

Телешка перешла из рук в руки. Была поставлена у края кровати, где Вестник подсел к Вестнице.

– Как ты относишься к алкоголю?

– Не пила ни разу, а так нейтрально. А ты выпивал?

– При жизни не успел. После же просто даже сподвиги улетучились. Выбросить?

– Н-нет. Я хочу попробовать. Так, из интереса.

– Другого и не дано. Опьянеть уже не удастся.

– Ну вот. Даже лучше.

Бутылка красного лежала на пряжном ковре, будучи сбитой ногой, картофельные «сэндвичи» с мясом оставили после себя только крошке на посеребрённом подносе. Роджер стелил выделенный для себя прямоугольник у шкафа. Нимбри сидела на подголовных подушках, прижав колени и держа ладони у носа, скрывая бурную реакцию на лице.

– Ты должен был предупредить!

– Что лицо краснеет от выпивки? Бросьте, мэм.

– Нет, не брошу, сэр.

– Ты что, обиделась?

Девушка промолчала. Тревис, не придумав, ничего лучше, подошёл к Вестнице и поднял на руки.

– Эй! Зачем?!

Положив её в другой край кровати, Вестник раскрыл простынь, отбил подушку и расстелил часть постели.

– Я в ванную, ты пока переоденься и под одеяло.

– Угу.

Луна убывала. Середина ночи. Роджер сопел в уютившися угол, а Нимбри очнулась с накатившей трезвостью. Что-то заскреблось в коридоре.

– Кто здесь?

Девушка не ожидала, что встанет и пойдёт к выходу. Она считала себя пугливой для решительных поступков. Светильник не загорелся, его не захотели включать, что странно. Замочный затвор щелкнул, номер закрыли снаружи. Только сейчас Нимбри заметила широченное зеркало в большую часть длины комнаты. Отражением служил вид из-за стеклянных панелей, бассейн полный воды с шезлонгами освещал голубой спутник планеты. Предплечье согнулось. Указательный палец завил пепельный локон. Тот был коротким, чтобы образовать петлю, поэтому просто огибал фаланги.

– Чего бы вдруг я стала это делать? Я что во сне?

Внезапно, волосы заметно длинели. Из сновидений спасает щипок, хотя колкое чувство прикосновения концов локонов плечей не остановило странности. Лунный блик от водной глади навис как нимб над головой Вестницы.

– Никогда не видела затмения.

– Рад, что ты не догадывалась.

– Кто?! Кто здесь?!

Здесь только девушка. Абсурд набирал обороты. Огромная круглая тень будто протекла. Масляные реки пробивались на незапятнанном куске месяца. А вместе с тем, макушка с самых корней покрылась чернотой. Нимбри захлёбывалась воздухом, пока выплёвывала:

– Голос… Вспомнила….

– Как хорошо. Не пришлось долго напоминать. Малыш, ты меня порадовала. Хочешь знать чем? Какая разница. Ты жива, и я снова могу держать с тобой связь. Вот это важно.

– Апостол… Я…

– Молчать. Это должно быть в твоей голове, когда я говорю. Вернёмся к важному. План выполняешь замечательно. Встречай наших друзей в том же духе. Буду вас ждать с нетерпением. Про ту брюнеточку можно забыть. Она уже плывёт ко мне первой баржей. Немца, правда, жаль, но думаю, вас хватит. Поэтому-то я и связался. Расскажешь попутчику, неровен час сделать с тобой то же, что и с щёлкальницей позвонков. И я за тобой слежу. Затмение будет моим выходом. Оно вроде завтра, да? У тебя будет время заняться вашим новым коллегой. На сегодня всё. Не скучай.

Уши загудели так, будто рядом что-то взорвалось. В глазах темнота. Тело что-то трясло. Или кто-то.

– Вот на тебе. Просыпайся! Не хватало тебя второй раз потерять.

С век рухнула тяжесть, дав им открыться. Над девушкой навис Роджер, держа её за плечи.

– Ура! Кошмар?

– Что, что случилось?

– Ты задыхалась. Хах.

– Что смешного?

– Второй раз тебя спасает мой чуткий сон.

Нимбри переполняла печаль.

– Эй, ты чего вдруг? Неужели всё так плохо? Сейчас.

Смертный исчез на время двух полных вдохов девичьей груди. Первое изменение с развеянным дымом лежало в пальцах. Пшик. Чпок. Парень протянул Вестнице алюминиевую банку. Брызг влаги Нимбри поймала носом. Она узнала в нём лайм.

– Когда настроения нет, пью газировку. Я не один живу по такому правилу, в автомате только осталось это безалкогольное мохито. Извини, не хотел тебя надолго задерживать.

– Всё хорошо. Я его никогда не пробовала.

Хлебнув, девушка взбодрилась в лице и показала неожиданность.

– Дрянь?

– Очень вкусно.

– А, оу. Ладно.

– Спасибо тебе.

– Да не за что. Обращайся. Так… Тебя уже можно оставить? Или у нас новый враг в лице сна?

– Нет-нет. Нервничаю. У нас же есть план?

– План, чтобы вызволить Копи? Ну да.

– Мы просто хотим зайти внутрь, да?

Роджер почесал затылок:

– Ага.

Нимбри помахала веками в знак неодобрения.

– Я что-нибудь придумаю. Правда.

– Хотелось бы мне быть таким же прохвостом, как ты. Чтобы всё с рук сходило.

– И это мне сказала та, которой смерть с рук сошла?

Нервы скопились в левом бицепсе, девушка потянулась их пригладить. Тревис подсел, нависнув ладонь, дабы поддержать Вестницу, но не решился. Нимбри внезапно объятиями схватила Роджера. Кажется, сила давления раздробила Смертному хребет.

– А говорят, обнимажки лечат, – прошептал он.

– Мне страшно в темноте, – хныча, ответила девушка.

– Всё в порядке, я рядом. Куда мне теперь уже деться.

Вестница немного подвинулась, подтянув «успокоительное» и укрылась одеялом. Пора отдохнуть.

Земля под ногами рождает то, что на ней стоит. Серые глыбы и смоляно-черная почва носит на себе здания холодных стран, в большинстве своём холодных оттенков. Пустыня другая. Сотни домов, возведённых из глыб песчаника, тонко инкрустированы пестрейшими красками этого мира. Антураж должный для бурлящего песком и жаром котла.

Белые флагштоки держали на привязи рвущиеся вперёд зеленные ткани. С жёлтых, потрескавшихся ступеней слетала каменная стружка. Наверху престарелой лестницы был огромный короб. Несмотря на ровные углы, его текстура навевала ассоциацию с грецким орехом. Его оболочкой был камень, а под ней, в маленьких по сравнению с площадью отверстиях, подобно тонкой плёнке, скрывающей маслянистый плод, скрывались металлические решётки, что на окнах, и варённое листовое железо, являющейся дверью.

За ней преграждала путь клетка из арматуры, дальнейший проход в которой был закрыт большим замком. Ключ висел на портупее охранника в углу. В регистраторской будке офицер перебирал папки вслепую, глядя футбольный матч в телевизоре на нижней полке. От закрытой шторки, ведущей в клетку, пошёл стук.

– من هناك? – створка съехала с вопросом.

В галстук вцепились. Голова в фуражке с треском разбила стекло.

– اللعنة! – воскликнул охранник, отдёрнув затвор.

Прицельная мушка застыла в зрачке. Перед дулом дым схватился за цевьё. Очередь огней.

Роджер поддёргивался, едва держась в равновесии. Из груди сочилась кровь, обливая рубашку.

– Сук…

Белые флагштоки держали на привязи рвущиеся вперёд зеленные ткани. С жёлтых, потрескавшихся ступеней слетала каменная стружка. Наверху престарелой лестницы был огромный короб. Несмотря на ровные углы, его текстура навевала ассоциацию с грецким орехом. Его оболочкой был камень, а под ней, в маленьких по сравнению с площадью отверстиях, подобно тонкой плёнке, скрывающей маслянистый плод, скрывались металлические решётки, что на окнах, и варённое листовое железо, являющейся дверью.

За ней преграждала путь клетка из арматуры, дальнейший проход в которой был закрыт большим замком. Ключ висел на портупее охранника в углу. В регистраторской будке офицер перебирал папки вслепую, глядя футбольный матч в телевизоре на нижней полке. От закрытой шторки, ведущей в клетку, пошёл стук.

– من هناك? – створка съехала с вопросом.

В галстук вцепились. Голова в фуражке с треском разбила стекло.

– اللعنة! – воскликнул охранник, отдёрнув затвор.

Из-за входной двери выглянул Роджер, на мгновения отвлекнув вооруженного. Скачок, пинок в спину.

– Знаешь, мне как-то не до принесения черепно-мозговых. Ты чего такая на взводе?

– Времени мало. Сантехником хотел прикинуться? – огрызнулась Нимбри.

Раздевалка для персонала, гостевая для свиданий – Вестники шли тихо, заглядывая в комнаты. Остановившись у коридорной развилки, девушка осмотрелась, после рванула вперёд.

– Стой! – сказал Тревис.

Угнаться за ней было трудно. Лестничный пролёт лязгнул до второго этажа. Тупик на нём помог поймать торопящуюся. Как и светошумовая граната, подкатившаяся по полу, остановила догнавшего Роджера.

Глаза ослепило. Солнечный свет, бивший в лобовое, отскакивал в щель кабины для перевозки задержанных. Смертный вскочил. Руки, пояс и лодыжки держали цепи. Вестник попытался их сломать. Чувство, что кость вот-вот лопнет, забило. Внезапно, с неискренней агрессией Вестник прыгнул со своего места. Он пытался спровоцировать охранника, что в сопровождении.

– تريد التبول? سنصل إلى الشرطة ، ونجف هناك.

Хладнокровный тон ответа не порадовал парня.

– Мда уж. Не на такое я рассчитывал проникновение.

Тревис подумал про сидение.

– Нимбри, отвернёшься, ладно?

– Зачем?

– Надо. Хотя… Я тебя всё равно такой больше не увижу. Знаешь…

Машина колыхнулась на кочке.

– Ты мне очень понравилась. Не думаю, что была бы ты другой, я бы тебя не спас, но… Ладно. Я рад, что ты с нами и… Со мной, в общем. Приятно тебя подкалывать. Уж очень мило ты стесняешься.

– Ч-чего…

Лоб влетел в пластину металла, смяв его в комок.

Белые флагштоки держали на привязи рвущиеся вперёд зеленные ткани. С жёлтых, потрескавшихся ступеней слетала… Темнота.