Текст книги "Ад и Рай Евы (СИ)"

Автор книги: Госпожа Энн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

И в то же время я хотела его. В этом я не лгала. Я хотела обладать ним, полностью, безраздельно. Я хотела бы похитить его, запереть в этой квартире, чтобы мы были только вдвоём, чтобы никто больше нам не мешал. Только мы одни, вдвоём, навечно.

Но как это ему объяснить? Как достучаться, если я и сама закрыта? Как доказать ему свою любовь и преданность?

========== Глава 47. 10.08.18 Покаяние ==========

Она пришла рано, не тогда, когда я просила, а когда почувствовала сама. Я уже не плакала, даже глаза больше не были красными – в конце концов, слёз-то особо и не было, только разрывающая душу боль. А ещё усталость. Я и сама не поняла, как сильно устала бегать по магазинам, для меня это было новым. Да к тому же я почти ничего не ела с самого утра, но не чувствовала голода. Только пустоту. С потухшими глазами, механическими движениями я разбирала свои покупки, рассматривала вещи, срезала с них бирочки. В гардеробной я как-то случайно натолкнулась взглядом на короткое красное платье – именно в нём я была тогда в парке с Яном, в ту ночь, когда умерла Кристина, в ту ночь, когда я почти отдалась Яну, почти позволила себе быть такой, какой он хочет меня видеть, какой я могла бы быть. Могу быть. Даже упакованное в чехол, это платье ослепляло. И вызвало воспоминания, такие странные, одновременно горькие и сладкие. Как хорошо мне было в ту ночь! И я готова была её повторить.

Она вошла в комнату, не стучась и никак не давая о себе знать. Я только почувствовала её энергетику – будто тёплый летний ветерок пробежал по ногам. Я повернулась к ней, но платье так и осталось в руках – я будто держалась за него.

– Вам стоит что-то поесть, ведь целый день на ногах, – тоном медсестры сказала Настасья. В её голосе не было ни приказа, ни просьбы, просто рекомендация. – Я позвоню, и вам принесут обед. Уточнить, что есть из готового, или вы хотите, чтобы приготовили что-то конкретное?

– У кого уточнить? – я ничего не понимала. Настасья провела в Киеве всего несколько часов, но вела себя так, будто уже давно тут всем заправляла.

– У ваших домработниц, они живут здесь, этажом ниже. Так что вам заказать?

У меня есть домработницы? Что-то такое говорил Макс и даже что-то о домашней еде, но я пропустила это мимо ушей. И теперь вот Настасья ошарашила меня таким предложением.

– Возьми что-то на своё усмотрение и себе тоже. Пообедаем и заодно познакомимся.

Она кивнула и так же легко и бесшумно вышла. Удивительное создание! Светлое и воздушное, но в то же время твёрдо стоящее на земле. Вот такой должна быть ведьма-стихийница, повелительница духов природы!

Я опять восторгалась. Как же легко было меня увлечь и отвлечь. Но платье всё ещё было в руках, и у меня уже созрел план. Этой ночью я буду снова покорять великолепного Яна Вронича. Снова? Или всё же впервые?

Настасья оказалась очень полезной: когда я вошла в столовую, там уже стояли тарелки с едой, будто по волшебству скатерти-самобранки. Рядом же оказалась большая кухня, в которой одновременно было бы удобно готовить нескольким поварам. Да уж, это была совсем не та крошечная кухонька, в которой я так любила пить кофе. Но, если честно, в это крыло квартиры я заходила нечасто, так что и удивляться особо было нечему. Мой мирок был ограничен спальней, ну и теперь ещё и кабинетом. Моими или Яна – это уже как получится.

– Вот, всё свежее, готовилось сутра. Валентина Петровна просила вас писать пожелания на следующий день, чтобы вы всегда могли поесть домашней, качественной еды.

– Можно, мы перейдём на «ты»? Мы будет проводить вместе слишком много времени, чтобы «выкать».

Я не особо вслушивалась в её разговоры о еде – для меня было странным находиться в таком мягком и пушистом облаке заботы, которым она меня окружила. Будто мать или старшая сестра. Да, у неё ведь есть ещё две сестры, так что ей не привыкать. Возможно, она как-то так меня и восприняла.

Настасья заулыбалась.

– Конечно, можно.

В её тоне мне послышалось какое-то облегчение.

– Мне кажется, или тебе уже успели что-то такое обо мне наговорить, что ты даже испугалась работать со мной?

– Если честно, то да. Я ожидала, почему-то, увидеть высокомерную стерву.

– Почему? Да и кто мог такое обо мне сказать? Я ведь ещё ни с кем не знакома, даже не знала, что здесь, оказывается, живут домработницы.

Я недоумевала искренне, и это ещё больше подкупало Настасью. Она засмеялась лёгким смехом, похожим на перезвон колокольчиков, и ответила:

– Нет, напрямую никто ничего не говорит, да и не скажут. Но я ведь уже успела познакомиться с Яном Дмитриевичем и, когда поняла, с кем буду работать, то немного напряглась. Слухи о девушке Яна Вронича ходят всякие.

– И все они – всего лишь слухи.

– И всё равно, рядом с таким мужчиной ожидаешь увидеть настоящую стерву.

– Или капризную сучку, – подсказала я. – Я примерно представляю, что обо мне говорят. Но это всё ерунда. Расскажи лучше, как прошла встреча с Яном?

Настасья вдруг стала загадочной, и я поняла, что она умеет хранить тайны – то, что нужно для моей помощницы.

– Я понимаю, что подробностей ты мне не расскажешь, но так, в общих чертах?

– Он тоже оказался не таким, как я ожидала.

Она замолчала, хоть я и надеялась услышать подробности.

– Зато ты оказалась в точности такой, как я и почувствовала. Даже ещё лучше. Так что там Ян? Ничего не говорил о твоих способностях?

– Ничего такого. Всё будет решено после вечера отбора.

Я нахмурилась. Странно, я ведь уже выбрала её, Ян одобрил мой выбор, так чего же ждать? Я и сама чувствовала, что пора бы взяться и за моё обучение, вот только сегодняшняя выходка Яна спутала мне все карты. Мне-то показалось, что вот теперь у нас всё идеально, но нет. Яну не хватало самого последнего шага, после которого я уже не смогу уйти.

От Настасьи не укрылась моя задумчивость.

– Вас что-то беспокоит? Днём вы были такой светящейся, а сейчас совсем без настроения. Что-то случилось?

Она ещё называла меня на «вы» и потом какое-то время тоже. К этому не так легко было привыкнуть. Но не это меня смутило. Внешне Настасья не проявила любопытства, просто вежливый деликатный вопрос, но после разговора с Яном я и сама ощутила, что никому нельзя доверять. Неизвестно, о чём с ней говорил Ян, но мне от него и так нечего скрывать, а если Лиза? Если Лиза уже успела как-то на неё повлиять? Если Настасья – уже не моя? Если её успели переманить, пока я подбирала себе платье?

– Ничего такого, – ответила я её же словами, чтобы она тоже меня поняла. Как жаль, что я снова не могу никому доверять! А так хотелось, чтобы рядом был близкий человек, которому можно было бы рассказать обо всём! Даже о проблемах в отношениях с Яном. Лана была права, я и сама не знала, во что ввязалась. Но не было пути назад. – Лиза очертила круг твоих обязанностей? А то я пока не особо понимаю, зачем мне нужна помощница, ведь в данный момент я не работаю и не учусь. Вот во время учёбы будет сложнее, но я пока и сама не знаю, что меня ждёт.

– Я просто должна всегда быть рядом, чтобы помогать вам во всём, что потребуется.

– Давай без «вы», я же просила, – я попыталась улыбкой смягчить свой тон, потому что в последнее время из меня пёрла какая-то неконтролируемая надменность, и она пугала и отталкивала людей. А мне этого очень не хотелось. Я и так чувствовала, как вокруг буквально на глазах вырастает стена, отрезающая меня от всего мира. Будто Ян так и не выпустил меня из комнаты.

Какой же Ян всё-таки молодец! Как он умудрился несколькими фразами отравить этот день, день, который должен был быть озарён появлением моего ангела-хранителя! И я никак не могла отогнать от себя всё это. Я даже не могла чётко сформулировать, что именно. Я уже примерно знала, что сделаю, чтобы вернуть его расположение, но всё равно, ощущение, что я всё испортила, меня не покидало. И оно было новым и пугающим. Ян очень точно уловил мой самый большой страх. Тело слишком отчётливо запомнило, как он его оттолкнул. Физически и эмоционально. Он оттолкнул меня, когда я хотела помочь. Больше всего на свете я боялась, что он меня бросит. Как бросил когда-то Андрей, променяв меня на учёбу. Что ж, я не могла его судить, не могла, но всё-таки судила. Эта глубокая рана только-только зажила. И теперь я боялась нового удара.

Странно, но в тот момент нигде, даже мельком, даже тенью не всплывал вчерашний вечер. Ведь Ян столько раз говорил обо мне, что я его жена! Это было так приятно, так прекрасно. Но в своей тревоге я уже ничего не помнила: ни его признаний, ни его поступков. Только боль и страх.

Когда я наконец-то смогла посмотреть на Настасью, то изумилась: она сидела с бледным испуганным лицом, и на нём читалась какая-то внутренняя борьба, терзающая и изнуряющая её.

– Что такое? – встревоженно спросила я, чуть касаясь её руки. Странно, но в последнее время я поняла ценность тактильного контакта и часто его использовала. Но тут Настасья меня удивила: она перехватила мою руку за запястье и крепко сжала.

– Вам сейчас очень плохо. Хотите, я вам помогу?

Хоть она и спрашивала, но уже впилась в меня взглядом так, что я не могла пошевелиться. Нежный ангел оказался неожиданно сильным – я не могла сопротивляться. В отличие от Макса, который когда-то буквально вспарывал моё сознание, Настасья действовала аккуратно. Она будто смывала, соскабливала с меня грязь, налипшую, накопившуюся за этот месяц. Это было невероятно! Будто кто-то тщательно вымыл стекло в окне, и мир за ним наполнился красками и светом.

– Тебе самой-то не плохо от этого? Ты же всё берёшь на себя, – шёпотом, будто боясь вспугнуть, спросила я.

– Это не совсем так. Я всё пропускаю сквозь себя, но умею отпускать, ведь это не моя боль. Она меня не касается.

Несмотря на это, я вдруг ясно увидела, какой эгоисткой стала! Ведь когда-то я лежала, обнимая страдающую от горячки сестру, и легко впитывала её боль, весь тот яд, которого она набралась от Яна. А теперь у меня появилась человек, который будет делать это со мной! И только тогда я поняла истинную причину, почему я выбрала именно Настасью: с её помощью я смогу выдержать эту токсичную близость Яна. И мне не было стыдно. В тот момент я выживала.

И всё же стоило позаботиться и о ней. Я освободилась от её хватки и сказала:

– У меня для тебя на сегодня нет никаких поручений. Спасибо за обед и вообще за заботу. У нас у обеих был тяжёлый день, так что я отпускаю тебя отдыхать. У тебя есть всё необходимое? Если что-то надо купить – ты говори.

– Если что-то надо будет – я куплю это сама. А вы тоже отдыхайте. Вам сегодня ещё понадобятся силы.

В том, как она улыбнулась и как это произнесла, я заметила намёк. Неужели уже тогда она что-то знала, умела считывать мои мысли? Ведь, если она могла так легко проникать в мои ощущения, то, возможно, и в моё сознание тоже? И она уже знала, что я задумала?

Но то, что я задумала, требовало наступления ночи, так что у меня действительно оставалось время, чтобы отдохнуть и немного собраться с мыслями. И привести себя в порядок: физически и морально.

Среди покупок особенно выделялась книга. Я долго стояла и просто смотрела на неё, даже не открывая. Я знала её практически наизусть. В голове звучал голос человека, читавшего аудиокнигу. И он всегда звучал, когда я читала текст. Всегда только этим голосом. И слова звучали только этим голосом. «Дано будет». Странная фраза, которая всегда возвращала веру в будущее. Я никогда не была верующей и даже раздражалась тому, как моя мама порой наивно полагалась на помощь высших сил. Но иногда, когда особенно тяжело, так хочется верить, что в этом мире есть кто-то, кому не всё равно, кто поддержит тебя, кто придёт на помощь в критический момент. И пусть это будет не Бог, а кто-то вполне конкретный, земной и осязаемый, лишь бы только помог. «Дано будет» всегда звучало внутри, когда мне было трудно и сложно, когда я надеялась на помощь кого-то, а помогала себе сама. Вот и сейчас я помогу себе сама.

Книга решительно не читалась. Я пролистывала страницы, в памяти всплывали картинки, но мысли путались. Я была вся в предвкушении вечера, поэтому отложила чтение и вернулась к дневникам. У меня было немного времени, чтобы в тишине и одиночестве привести свои записи в порядок и заодно проанализировать всё, что произошло за это время. Где я совершила ошибку? Когда я сбилась с пути, который так незаметно, но настойчиво прокладывал для меня Ян? Если и было что-то, в чём я могла полностью ему довериться, то это соблазнение. Он точно знал, что и как сделать, чтобы очаровать девушку.

И вот, он ведь добился своего, но всё равно остался недоволен. Эта сегодняшняя истерика была показательной, зря я так плакала и убивалась из-за неё. Но Ян ведь всё это увидит, так что это даже пойдёт на пользу. Пусть порадуется. Ведь он именно этого и хотел: чтобы я проявила свои чувства, чтобы немного пострадала из-за него, чтобы немного побегала за ним, немного польстила его самолюбию. Это был глупый ход с его стороны. Хоть я и понимала теперь, зачем он это сделал, но не понимала, почему? Ведь и так было понятно, что я окончательно пропала. Он знал и чувствовал, что я его люблю. Но хотел в очередной раз в этом убедиться. Только и всего. А я так глупо повелась на его провокацию.

Но, всё-таки он был прав. Никому я больше не могла доверять. Только ему. И мне необходимо было, чтобы он также мог мне доверять. Мы – единое целое, как бы пафосно и наивно это не звучало. Он – моё уязвимое место, а я – его. Всё так просто.

Вот только мне теперь оставалось перейти последнюю черту.

И это время пришло. Уже нельзя было тянуть. В общем-то, что-то подобное произошло бы в ближайшие дни, даже без провокации Яна. Но, раз он так этого хочет, то пусть получит сейчас. Мы вернёмся в то время и в то место, где всё пошло не так. В ту ночь, которая могла бы закончиться совершенно по-другому, ночь, изменившую многое. И красное платье не зря сегодня привлекло моё внимание. Пора было вернуться в ту ночь и в тот парк.

Вечер наступил рано – похолодало, на небе собирались тучи, ночь обещала быть душной и грозовой. Снова гроза? Что ж, значит, это знак. У меня было странное настроение, будто я шла в этот парк на берегу Днепра, чтобы покончить с собой, а не чтобы наладить отношения. Отчасти так оно и было: этот последний шаг был похож на тот, что сделала Кристина в ту ночь. За всё надо платить. Пришёл и мой черёд заплатить за всё, что я получила и что ещё получу.

Ветер шумел в листве, и от этого темнота парка казалась зловещей. Вся охрана осталась на стоянке возле клуба, и их машины не могли остаться незамеченными, но Ян и так поймёт, что я здесь. Да и Андрей крутился возле меня, не решаясь оставить одну среди старых лип.

– Когда придёт Ян Дмитриевич, тебе всё равно придётся уйти. Даже лучше уйти до того, как он появится.

– Мне приказано присматривать за вами, – упрямо повторил он.

– Ты же понимаешь, что в его клубе мне ничего не угрожает?

– Но мы не в клубе.

Резонно. Ян ещё не приехал, но ждать его в помещении я не хотела. В эту ночь мне до боли не хватало природы. Снова те же пряные запахи ночи, листвы и реки, волнующие, оживляющие и омолаживающие. Я закрыла глаза и откинулась на шершавый ствол старой липы, которая, скорее всего, была старше меня. Сколько всего она повидала! Сколько маленьких трагедий и больших признаний услышала! И сегодня её ждёт ещё одно.

Я почувствовала себя такой крошечной, незначительной, будто один листочек или одна травинка. Такая слабая, что ветер может гнуть меня во все стороны, и я не в силах ему противиться. Так получилось и с Яном. В ту самую первую ночь в этом же клубе я уже знала, чего стоит бояться. Не его, а себя. Сам по себе Ян не опасен, но то, что он может предложить, способно в корне изменить жизнь. Если согласиться, конечно, или хотя бы не сопротивляться. Я честно пыталась бороться с ним, противостоять бесконечным соблазнам, но оказалась слабой. Слишком всё это было заманчиво. А я всего лишь маленькая принцесса, забытая и потерянная. И вот теперь он меня нашёл, и я готова отдаться в его руки. Пусть делает, что хочет – пока мне хорошо, я на всё согласна.

Ночь упала на город. Электрический свет то и дело вспарывал её, но тьма была слишком густой, липкой, окутывающей. Я уже не могла различить лица Андрея, хоть он и стоял в двух метрах от меня. Сквозь густоту листвы не пробивался свет из клуба, даже звуки доходили приглушённые, будто через подушку. Но когда он приедет, я услышу. Теперь я услышу и узнаю его всегда и везде.

Мы так и стояли в темноте: я – опираясь на старую липу, Андрей – напротив меня, не шевелясь и не сводя с меня глаз, хоть и мало что видел. Никто не двигался. Мы оба ждали Яна. Но когда он приехал, я не спешила, мне надо было выждать подходящий момент, а вот Андрей зашевелился.

– Евангелина Витальевна, может, пройдёте в клуб? Ян Дмитриевич уже приехал.

– Я знаю. Но пока рано, – я отвечала медленно, с какой-то странной сонливостью в голосе. На самом деле я берегла в себе силы, готовясь к последнему прыжку. – Андрей, отнесёшь ему записку?

– Я не могу оставить вас здесь одну.

– Не переживай обо мне. Ян Дмитриевич знает, где я. Если что – он первым окажется здесь.

Это было очевидным. Он всё это подстроил, подтолкнул меня на эту странную встречу, так что уж точно знал, где я. Знал, что я жду его.

Становилось холодно. Красное платье было слишком коротким, и ноги сразу же покрылись мурашками, как только с реки поднялся резкий ветер. Ни звёзд, ни луны сегодня не было – только бесконечная темнота. Но он и так всё увидит, всё, что ему нужно.

– Пора. Передай ему это. Можешь ничего ему не говорить, он и так всё знает. И потом не возвращайся.

В записке было всего три слова «Я вас жду». Я решила не переходить на «ты», хоть Яна это немного бесило. Он думал, что так я отгораживаюсь от него, держу официальную дистанцию, но это было не совсем так. Точнее, так было только в самом начале, когда я хотела таким образом оттолкнуть его и удержать себя в рамках приличия. Но теперь же «вы» означало для меня нечто другое. И ему стоило об это узнать. Ему о многом стоило узнать. И хоть я и прокручивала в голове примерные фразы, пока они не складывались в одно целое. Просто поток слов, поток чувств. И я надеялась, что он поймёт меня лучше, чем я сама.

Андрей ушёл, и мне впервые стало страшно. По-настоящему страшно. Меня буквально трясло, ноги подкашивались, и я только сильнее опёрлась на липу. Сколько всего произошло за эти полтора месяца! Сколько удивительных и страшных вещей я увидела и узнала, а боялась простого человеческого разговора!

Но я лгала себя. Боялась я не самого разговора, а необходимости открыться, довериться. Именно этого потребовал от меня сегодня Ян. Быть просто человеком, просто девушкой, забыть обо всех магических аспектах, о Кристине, о деньгах, о высшем обществе, об интригах и склоках. Оставить в своём сердце место только для Яна. Для невероятного мужчины, признавшегося мне в любви! Мужчины, в которого я влюбилась, возможно, с первого же взгляда, и настолько боялась этого чувства, что отчаянно от него бежала.

Я и сама не заметила, как засмеялась. Да, всё это выглядело смешно! Мои побеги и бунты, моя нелепая борьба с ним, детское упрямство и капризы! Какой же я была девчонкой, маленькой, глупой и бескомпромиссной! Смех рвался наружу, и я позволила ему зазвучать в этой пугающей тьме парка. Сразу же стало легче и намного спокойнее. Ответ всегда лежал на поверхности! Чтобы быть счастливой, нужно всего лишь позволить себе быть самой собой. Но это, пожалуй, самое сложное в жизни, особенно если тебе едва ли не с рождения запрещали это делать. Просто быть собой.

Ян появился как раз в момент моего просветления, поэтому я почувствовала его издалека, едва он вышел из клуба. Ветер принёс его терпко-горький запах, и это заставило меня встрепенуться, очнуться, сделать шаг от моего спасительного дерева. Ян был одет во что-то тёмное, так что его приближение оставалось практически незаметным – просто фигура в обманчивом ночном свете клуба. Но шёл он твёрдо, даже с какими-то порывистыми движениями. Примерно такой же походкой он вышел, буквально вылетел из кабинета, бросив меня, растерзанную его несправедливыми обвинениями. Неужели он снова настроен на скандал?

– Доброй ночи, – мягко сказала я, как бы предупреждая его резкость. – Я рада, что вы пришли.

– Ты позвала, я не мог отказать.

Его голос мог показаться нейтральным, даже с лёгкой усмешкой, но я сразу же почувствовала в нём насторожённость и обиду, готовые вот-вот прорваться. Ян стоял почти там же, где до этого Андрей, но в такой надменно-терпеливой позе, будто ожидал от меня награды. Что ж, он имел на это право.

– Прежде всего, я должна извиниться за своё поведения, если вы сможете меня простить, – Ян уже готовился сказать какую-то колкость, но я поспешила его перебить: – Пожалуйста, дайте мне договорить. Это важно для нас двоих.

И всё-таки он меня сбил, и мне пришлось взять паузу, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и собрать слова вместе. Но взгляд на него я больше не смогла поднять – всё это было слишком тяжело для меня.

– Я знаю, что была неправа, и все эти дни, недели вела себя просто отвратительно! И вы сегодня злились на меня совершенно оправданно, я не обижаюсь на вас. Наоборот, благодарна за то, что вы подтолкнули меня к этому разговору, – тут я замялась: – В общем-то, этот разговор и так состоялся бы в ближайшие дни, вот только я хотела выбрать для него подходящее время и место. Но, если для вас это оказалось настолько важным, я не в праве больше избегать этой темы. Вы были правы: вы столько всего сказали и сделали для меня, а я только принимала это как должное, более того, даже обижалась на вас, капризничала, вела себя как ребёнок, вместо того чтобы отреагировать так, как мне действительно хотелось.

На этом моменте я почувствовала, как заострился его интерес, вспыхнувшей алым огоньком, как изменились его поза и взгляд, и я очень осторожно подняла на него глаза. Ян стоял будто хищник, готовый к прыжку. Он следил за мной так же внимательно, как и я за ним, ловил каждое моё слово, будто проверял, не лгу ли я ему? И от этого говорить становилось только сложнее.

– Не подумайте, будто вы как-то заставили меня или подтолкнули к этому. На самом деле я поняла это давно, но всё никак не готова была признаться себе, позволить себе. Вы же знаете, как это всё для меня тяжело! Мне так страшно было даже представить себе, что я могу вам понравиться, что вы можете любить меня, что кто-либо вообще может меня любить, что я отчаянно избегала этого, старалась не замечать. И не позволяла себе влюбляться, хотя, мне кажется, что я влюбилась с первого взгляда, ещё в ту ночь в клубе. И, если бы не эта история с Кристиной, то всё было бы по-другому.

А вот тут мне захотелось плакать. Всё-таки это оказалось не так просто, хоть я и прокручивала этот разговор в голове уже не один раз. И мне до мурашек хотелось, чтобы Ян просто подошёл ко мне, крепко обнял и сказал, что он всё понимает и не надо больше слов. Но в то же время я боялась, что он может всё испортить, поэтому пусть лучше так и стоит – молча и не шевелясь.

– Вы ведь сами всё знаете, вы поняли это ещё раньше меня. А я поняла только тогда на благотворительном вечере, когда выходила из машины. Вы подали мне руку, и я почувствовала что-то такое невероятное, что невозможно описать словами. Но я поняла, что больше не хочу с вами расставаться, что хочу быть с вами всегда. Разве не это главное?

Ему было этого мало, я чувствовала, поэтому вскинула голову и посмотрела в темноту, в которой едва угадывался самый дорогой для меня человек.

– Я люблю вас. И я должна была сказать это намного раньше.

Оказалось, что это не так уж и страшно. Я снова была без кольца и всё чувствовала, поэтому мне не надо было видеть в темноте, чтобы понять, что наконец-то Ян по-настоящему счастлив. Всё именно так, как он хотел, и теперь от него исходило странное золотистое свечение. Именно таким я хотела бы видеть его всегда: тёплым, светлым и неопасным.

Он не выдерживал томительную паузу, просто сделал несколько шагов ко мне, и я с облегчением упала в его объятия.

– Ты права, я давно это знал, но мне важно было, чтобы ты и сама это приняла. Я полюбил тебя с первого взгляда в ту судьбоносную ночь. И ты бы уже ничего не смогла изменить, потому что моей жизни без тебя не существует. Если бы ты была против, я бы похитил тебя, увёз на край света, но не отпустил бы уже никогда. Да и сейчас не отпущу. Ты мне веришь?

– Верю, – промурлыкала я, уютно уткнувшись в его грудь. В его объятиях было удивительно тепло и спокойно, поэтому его слова меня не испугали. Пусть он безумный собственник, ну и что? Пусть держит меня крепко и никогда не отпускает, ведь я и сама хочу быть рядом. Навсегда.

– Мне нравится, как ты это говоришь. Ты действительно изменилась, Ева. Теперь ты готова быть моей королевой.

– Я хотела сказать ещё кое-что. Надеюсь, вы не обижаетесь, что я всё ещё обращаюсь к вам на «вы»? Это уже не элемент вежливости, а выражение моего восхищения. Я осознаю, кто вы, и поэтому хочу подчеркнуть это, ваше величие и вашу значимость в моей жизни. Вы не будете против?

– Нет, всё хорошо. Говори так, как тебе удобно.

– Спасибо, – выдохнула я с облегчением. Рядом с ним я испытывала такой трепет, такое волнение, что никак не могла говорить ему «ты» как равная. Нет, он был слишком велик для меня. Возможно, это изменится со временем, но пока лучше так.

– Почему ты решила позвать меня именно сюда?

Мог бы и не спрашивать. Я не верила, что он забыл тот вечер и ту ночь, просто как обычно хотел услышать это от меня. Что ж, я не стала его разочаровывать.

– Когда мы стояли в этом парке в ту роковую ночь, вы дали мне ещё один шанс, чтобы всё было идеально. И это действительно была волшебная ночь, прекрасная. Я тогда по-другому взглянула на вас и на себя. Я поняла, что могу быть другой. Мне кажется, это именно то, чего мне так не хватало в эти дни – возможности быть другой, быть такой, как мне хочется. И такой, какой я нравлюсь вам. Так что это наш второй шанс, вторая попытка построить действительно прекрасные отношения, в которых каждый будет самим собой, без ролей, масок и лжи, и будет счастлив.

– Мне нравится, как ты это говоришь. Ты будто повзрослела буквально за день! Это твоя Настасья так на тебя повлияла?

Он чуть отстранил меня, чтобы заглянуть в лицо – в отличие от меня, он прекрасно видел в темноте. Но не думаю, что он увидел что-то интересное.

– Настасья только немного меня успокоила, не более того. Вы были правы, я слишком её идеализировала. Что ж, такое со мной бывает – я легко увлекаюсь, а потом горько обманываюсь.

– И всё же, пока она может быть тебе полезной, пусть остаётся рядом, – Ян немного помолчал, будто собирался с мыслями. – Ты должна всегда помнить, что у нас есть только мы. Я сегодня не лгал – в конце предадут все. Ничего не говори, я верю тебе, верю, что ты пойдёшь со мной до конца, но ты должна помнить, что отныне в твоей жизни есть только я. Больше никому нельзя доверять.

– Я понимаю, – в тот момент я действительно это понимала. Я верила ему, чувствовала всё то, о чём он говорил! Мир вокруг был полон опасностей, и у меня не было сил, чтобы бороться с ними самой, так что я остро нуждалась в Яне.

– Я вижу, ты действительно понимаешь. Это удивительно! Тогда скажи мне, кто такой Макс?

– Ваш слуга.

– И твой слуга тоже. А Настасья?

– Моя помощница.

– И если я скажу, что пришла пора от неё избавиться?

– Значит, так и будет, – ответила я не задумываясь. И это меня поразило! Я так ждала её, так радовалась её приезду, но вот поняла, что она не так уж и ценна для меня. Если встанет выбор между Яном и Настасьей, то ответ очевиден. Так стоит ли лгать самой себе?

Ян попала в яблочко. Он остался мной доволен настолько, что притянул к себе для поцелуя, и в этот раз я полностью растворилась в нём. Теперь между нами не было никаких недомолвок, никаких скрытых обид и догадок. Я была так же чиста, как в ту самую первую встречу, только теперь я уже не боялась его. Не боялась ничего, пока он рядом.

В клуб я входила уже не алой ведьмой, как когда-то, а хозяйкой и королевой. Мне больше не требовалось что-либо доказывать, я не боялась косых взглядов и сплетен – всё это не имело смысла. Спокойствие и умиротворение переполняли меня, разливались тихими волнами света. Я шла под руку с Яном и вспоминала ту самую первую ночь, когда я так боялась войти в клуб, что жалобно просила помощи у Макса, зато выходила уже с Яном, приобнимающим меня за талию. И то странное чувство, что я могу ему доверить свою жизнь, что он никогда не отпустит меня, никогда не бросит, всегда, что бы ни произошло, будет рядом, никуда не делось. Даже усилилось. Теперь это не было только ощущение, это была твёрдая уверенность.

Я мало что замечала вокруг, находилась в каком-то своём уютном мире, где не было больше никого кроме нас двоих. Очнулась, только когда Ян принёс в маленькую комнату на третьем этаже ноутбук вместо ожидаемой выпивки.

– Я хотел кое-что тебе показать. Думаю, тебе будет интересно.

Конечно же, мне было интересно. Я обняла его руку, прижалась к плечу и была вся во внимании. Ян же кинул на меня взгляд, в котором я заметила одобрительную улыбку. Весь этот вечер он был мной доволен.

Но вот когда на экране появился кабинет Яна, то я уже догадалась, что увижу.

Это был тот самый огромный кабинет, в который мне пришлось не раз и не два приносить кофе. Ян выглядел привычно величественно, возвышаясь над столом. Я помнила то внезапное ощущение робости, которое возникало у меня сразу при входе в кабинет. Ты как-то мгновенно терялся, становился таким маленьким и незначительным и забывал, зачем вообще туда пришёл.

Так случилось и с Настасьей. Я поняла это по тому, как она замерла на пороге, даже не закрыв за собой дверь. Она была живым воплощением скромности, так контрастировавшей на фоне роскошного кабинета: юбка чуть ниже колена, блузка, застёгнутая на все пуговички, светлые волосы заплетены в косу. Жаль, что я не могла рассмотреть её лицо, слишком далеко она стояла от камеры, поэтому пока я могла оценить её состояние только по движениям.

– Проходите, – Ян указал на стул недалеко от себя, и Настасья встрепенулась и торопливо зашагала вглубь кабинета. Но взгляд на Яна так и не подняла. Я догадалась, что она почувствовала Яна, ту безумную силу, исходившую от него, и невольно испугалась, ещё сама не понимая чего.

– Давайте знакомиться, – Ян снова мурлыкал с той странной подчёркнуто вежливой и одновременно пренебрежительной интонацией, которую перехватила у него и я. Настасья её уловила и посмотрела на Яна с лёгким недоумением. Всё-таки она была гордячкой, хоть и скромной.