Текст книги "Ад и Рай Евы (СИ)"

Автор книги: Госпожа Энн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

Я решила прислушаться к его совету: в конце концов, шёл уже третий круг моих скитаний по торговому центру, и Андрей тоже устал. Надо было решаться. Эти магазины кардинально отличались от тех, к которым я привыкла: слишком много света, много пространства, все вещи расположены так, чтобы их можно было хорошо рассмотреть, а не вытаскивать из груды вечно падающих и запутывающихся вешалок. Девушка, откровенно скучавшая и залипавшая в телефон, вскочила, на секунду на её лице промелькнул энтузиазм, но тут же исчез. Будто половой тряпкой стёрло.

– Вам что-то подсказать? – кисло уточнила она скорее по привычке, потому что не ожидала, что я что-то куплю. А терять на меня время ей не хотелось.

Я снова видела всё со стороны. Она – приезжая, как и я. Работает здесь шесть дней в неделю по десять часов. Без перерыва на обед. Получает… Ну, на аренду комнаты хватает, на проезд хватает. А вот форма на ней, что называется, казённая. Хорошего кроя блуза и юбка. Почти такого же хорошего качества, как и вещи в зале. Вот только её зарплаты хватит разве что на пару кофточек, ну может ещё на шарфик из последней коллекции. Я же стояла в той самой футболке с единорожкой за десять долларов и в шортах – оделась так специально, чтобы было удобнее примерять одежду. И выглядела я как… как и должна была выглядеть. Как девушка, которая может только посмотреть на такие вещи, да и то лучше через стекло витрины, чтобы не отвлекать продавца и охрану.

Кстати об охране. Девушка заметила возвышающуюся за моей спиной фигуру Андрея и на её лице что-то начало меняться: глаза распахнулись, щёки залило румянцем, губки чуть дрогнули.

– Евангелина Витальевна… – начал было Андрей, но соображал он туго, слова подбирались с трудом, поэтому я поспешила ему помочь:

– Мне необходимо немного обновить гардероб к осени. Новый учебный год требует новой одежды.

Я снова не смогла удержаться от мурлыкающего тона: немного заискивающего и просящего, но в то же время явно издевательского. Натужная фальшивая вежливость, без которой можно было обойтись. Но мы с девушкой поняли друг друга. Из магазина я вышла с неплохим и достаточно разнообразным набором одежды.

– Есть ещё магазины, из которых вы привозили мне вещи? – уточнила я у Андрея, заваленного пакетами.

– Есть, но там почти то же самое, – он пожал плечами, давая понять, что в моде он не разбирается.

Я тоже. Но по тому, во что меня одевал Ян, я уже примерно могла составить требования к моему внешнему виду, поэтому дальше дело пошло шустрее. Девушки в других магазинах сразу замечали загруженного покупками Андрея и улыбались мне уже вполне доброжелательно. Я покупала всё, на что падал взгляд, сразу комплектами, чтобы не думать, как комбинировать вещи между собой. Но оставался ещё один момент, самый главный. Платье на вечер. Нет, я уже успела прикупить несколько вполне приличных и вечерних, и коктейльных платьев, но всё было не то.

Мы уже вышли из огромного ТЦ, но я решила прогуляться по центру в надежде найти ещё что-то интересное. И интересное нашлось там, где я меньше всего ожидала: я увидела книжный магазин. Книжный – и так магазин-музей, куда можно прийти только поглазеть, вдохнуть запах свежей типографской краски, погладить корешки таких желанных книг и грустно уйти ни с чем. А книжный же в самом центре столицы – вообще недостижимая роскошь. Я вспомнила, как мы с Кристиной покупали краски в тот самый последний наш день, и решилась-таки зайти. Пусть останется что-то материальное на память об этом солнечном дне.

У каждого читающего человека есть такие книги, которые оставляют след на всю жизнь. Вроде бы ничего такого, обычный роман, который для кого-то останется непонятным, скучным, бездарным, кого-то поразит в самое сердце. У меня было несколько таких книг, были и любимые писатели, мыслями которых я наполнялась в минуты душевной пустоты. Но была одна особенная книга, случайная, залётная, почти что новая, совсем не классика и даже не моего любимого автора. Но она была со мной долгие годы, тяжёлые, горькие, она могла рассеять тучи, застилавшие будущее, могла осветить мне путь, согреть и утешить меня. Книга, которую я больше любила в аудиоформате. Я слушала, и душа откликалась. И порой мне хотелось плакать. И самой хотелось услышать эти слова… Но о них чуть позже.

Я не рассчитывала, что найду её здесь, хоть она и вышла сравнительно недавно, но всё же прошло уже около пяти лет. В лабиринте полок я брела как слепая, заворожённая запахом и блеском новых книг. Но я нашла её. Нашла, хоть и в другой обложке, видимо, её переиздавали. В любом случае, я тут же купила её и вышла из магазина, прижимая её к груди, с какой-то отрешённой улыбкой на губах. Слова из этой книги, так запомнившиеся мне, звучали в самом сердце.

Я знала, что не буду читать её, точнее, буду только листать и цепляться взглядом за отрывки, потому что знала её практически наизусть. Она была символом, тем, что подарило мне покой: тихий, глубокий, незаметный со стороны, но дающий мне силы пройти сквозь любые испытания. Как я проходила раньше. Каждый раз, когда мне было плохо и тяжело, когда тело ныло от усталости, а голова гудела от бессонницы, я возвращалась к этой аудиокниге. Из-за одной лишь фразы, в которую я и сама поверила.

– Евангелина Витальевна, домой? Или хотите где-то пообедать? – с надеждой уточнил Андрей.

Но на меня будто снизошло озарение. Перед глазами мелькнуло что-то такое тёмное, смутное, но я уже поняла, куда мне надо. Это был крошечный магазин, зато в самом сердце Киева. Вещей в нём оказалось катастрофически мало, но все они были потрясающе удивительными. Особенно меня поразило платье на манекене, мне пришлось даже обойти его вокруг несколько раз, чтобы понять крой.

– Извините, но это платье не продаётся, – строго произнесла девушка-продавец. Я уже поняла, что это шоу-рум какого-то дизайнера, и вещи здесь более чем эксклюзивные.

Но это платье я хотела. Глубокого синего цвета и безумно ассиметричное. Часть его походила на обычное короткое платье, в котором можно было пойти на вечеринку. Об этом говорила ткань, лёгкая и блестящая, и длина до середины бедра, а то и меньше, и тонкая бретелька, и откровенный вырез. А вот другая часть была по-военному строгой, длинной, с чёткими линиями, плотной костюмной тканью, длинным рукавом, отложным воротником. Я влюбилась в этот странный наряд с первого взгляда и готова была похитить его вместе с манекеном.

– Я хочу переговорить с хозяйкой. Это платье создано для меня. И я его куплю.

– Я не думаю, что хозяйка согласится на это, – девушка улыбалась терпеливо, но уже с насмешкой. И меня это начинало злить.

– Ну, в конце концов, для кого-то же она его шила. Так почему бы не для меня? Я хочу поговорить с ней лично. Возможно, она согласится шить для меня и в дальнейшем. У неё прекрасный вкус, мне очень нравится.

То, каким тоном я говорила, как сидела в кресле, как смотрела на продавца – всё сквозило вызывающей самоуверенностью Яна. И она подействовала – девушка смилостивилась и решила позвонить хозяйке.

– Простите, как вас представить? – спросила она мельком, как бы между прочим.

– Евангелина, девушка Яна Вронича.

Взгляд девушки похолодел, губы сжались.

– Я на минутку, – она поспешила выйти в другую комнату, и цокот её каблучков был почти таким же быстрым и гулким, как биение моего сердца.

Девушка Яна Вронича. Сомнительный статус. Если бы не тот факт, что я была единственной, кого он представил как свою девушку, это прозвучало бы неубедительно. Жена? Ведь так он говорил последние дни? Жена не жена, а вот невеста – это было бы уже солиднее. Но жена… Впервые мне до скрипа зубов захотелось быть Вронич. Его фамилия станет для меня щитом и оружием. Да ещё каким! Но торопиться я тоже не хотела. Что-то ещё останавливало меня от последнего шага, после которого только пропасть, и уже не будет пути назад.

Девушка вернулась довольно быстро, я даже не успела успокоить биение сердца.

– Что ж, если вы готовы ждать, то хозяйка приедет. Но вы в любом случае должны будете что-то купить, даже если вам откажут в продаже платья.

Я согласилась. Такие условия показались мне вполне приемлемыми. Я попыталась отпустить Андрея или хотя бы часть охраны на обед, но, разумеется, получила отказ. Чтобы как-то скоротать время ожидания, я взялась примерять все вещи, что были в шоу-руме. Удивительно, но они будто все были сшиты на меня. Даже длина брюк оказывалась идеальной, и платья не топорщились так жалко и нелепо в области груди.

– Вы знаете, даже если я не куплю это платье, я уже точно буду постоянной клиенткой! Скажите хоть, как зовут хозяйку?

Продавец, оказавшаяся вполне милой девушкой, когда речь зашла о покупке вещей, сдержанно улыбалась:

– Её имя всё равно вам мало что скажет. Она не слишком популярна. Шьёт обычно для творческой элиты, этим и покрывает расходы на аренду этого магазина.

Я немного удивилась. На одежде нигде не было ни единого ценника. Только на бирочках скромно вышиты буквы ЛЛ.

Когда хозяйка вошла, я как раз была в примерочной – застёгивала блузку, идеально подходящую только под одни брюки, из этого магазина, конечно же. Поэтому сначала я услышала её: зычный раскатистый голос заполнил собой всё крошечное помещение. Андрей, до этого сидевший в машине, зашёл следом за ней, но его я услышала только по звону колокольчика.

– Ну и где эта девица? Не дождалась, небось?

Женщина заполняла паузы между словами тяжёлой отдышкой, поэтому её образ как-то сразу вырисовался в моём воображении, и я почти не ошиблась. Выйдя из примерочной, я увидела пышную – назвать её толстой у меня бы язык не повернулся – роскошную в своём теле женщину лет тридцати пяти–сорока, а может, моложе. Всё-таки вес одновременно и молодил её лицо, и добавлял лет фигуре. Румяная, с сигаретой, зажатой в алых губах, с непослушными чёрными кудрями – она показалась мне цыганкой, но это было не так. Белизна кожи, чернота густых бровей в разлёт и карие глаза говорили о её древних украинских корнях.

– Дождалась. Ради этого платья я бы здесь и сутки, и двое сидела.

Я стояла напротив неё в её же узком по-военному строгом брючном костюме, с высокой талией и подтяжками. Удивительно, как она смогла вместить столько откровенно мужского в такую тонкую работу! Хозяйка же стояла в ожидаемой для меня позе: руки в боки, голова чуть наклонена так, что волосы тяжело спадают на высокую грудь. Она рассматривала меня, оценивая, достойна ли я надеть что-то из её коллекции, а я думала лишь о том, не является ли она одной из помощниц Яна? Слишком много ведьмовского в ней было. Вылитая Солоха!

– А тебе идёт! – странно, что она не стала этого скрывать, сказала прямо и этим обезоружила меня. – А ну-ка покрутись. Да, действительно, идёт.

Женщина крутила меня своими пухлыми белыми руками в перстнях будто куклу, или, скорее, манекен, и продолжала восторгаться тем, как хорошо её работа смотрится на мне.

– Так мне можно приметь то платье? – спросила я, вклинившись в поток её восторга – она вся была в своей работе и, видимо, совсем забыла, зачем приехала.

– Платье? Ты о том двуликом?

Да уж, описание оказалось слишком точным. Платье было будто для двух разных девушек, но ей удалось так гармонично соединить эти личности, что получилось нечто невероятное.

– Катя, можешь идти на перекур. И ты своего амбала отправь. Нам, девочкам, надо поговорить.

Андрей посмотрел на меня с укором, прекрасно понимая, что я всё-таки заставлю его выйти. Я только кивнула ему, чтобы не затягивать эти разбирательства, но он остался стоять у двери, как верный пёс, хоть и с другой стороны. Продавец же прошмыгнула за дверь и скрылась где-то в переулках.

– Ну, вот теперь-то мы и познакомимся, девушка Яна Вронича.

В её взгляде промелькнуло что-то такое жуткое, что я на мгновение пожалела, что отпустила Андрея. Но она указала мне на кресло хозяйским жестом, сама села напротив и с удовольствием выпустила облако дыма. Вообще, я не выносила запаха сигарет, хоть иногда и позволяла себе выкурить одну-две, но эта женщина курила так естественно, так органично, что я невольно залюбовалась грациозностью движения её полной руки.

– Наверное, это не самое лучшее начало знакомства, но мне надо же было как-то вас заинтересовать. Я очень хочу купить это платье.

– Я это уже поняла. Но, если ты не заметила, ни на одной вещи нет ценника, так что они действительно не продаются.

– Даже этот костюм?

– Даже этот костюм. Если только я сама не захочу его продать или подарить.

Её голос, до того раскатистый, теперь стал мягким и вкрадчивым. Она была непроста, и мне следовало быть с ней осторожной. Мы немного помолчали, я всё ждала от неё окончательного ответа и цены.

– Значит, ты действительно его жена? Слухи не врут? – спросила она, смакуя каждое слово.

– Я его девушка, – мягко улыбнулась я, стараясь сгладить это напряжение, но в голове уже вспыхнули колким воспоминанием слова Яна о том, что в магическом мире я уже его жена.

Женщина громко фыркнула и потушила сигарету.

– Не так я тебя представляла, не так. Ты сама-то хоть поняла, во что ввязалась, девочка?

Это мне уже не понравилось. Её покровительственный тон заставил меня почему-то покраснеть.

– Мы отклонились от темы. Сколько вы хотите за это платье?

– Для начала примерь его, а я подумаю.

С особой осторожностью она снимала платье с манекена и вручила мне его с какой-то тайной торжественностью, будто это что-то означало.

– Мы так и не познакомились. Как тебя зовут, я знаю. А меня зовут Лана Ларина. И с Яном твоим мы знакомы, довелось пересечься. Но не переживай, тебе ничего не угрожает.

Говорила она это, помогая мне надевать сложное платье. Странно, но оно тоже село на меня как влитое. Будто на меня шито. Мне вообще показалось, что вся эта одежда давно меня ждала, именно меня.

– Я бы ещё добавила немного прозрачной ткани здесь, чтобы юбка не казалась такой пошло-короткой. Получится такой шлейф, как тебе?

Лана вся преобразилась. Работа увлекла её, и она совсем забыла, на ком было её платье. Главное, чтобы оно хорошо сидело, чтобы идеально смотрелось. Но я всё равно её побаивалась. То, что она знакома с Яном, то, как необычно она себя вела, удивляло меня. И особенно удивило следующее.

– Что ж, платье я тебе продам, только если тебе есть чем заплатить.

Я напряглась, предчувствуя какой-то очередной магический трюк.

– Сколько у тебя есть денег?

– У меня безлимитная карта, так что…

Лана улыбалась.

– Нет, не пойдёт. Деньги Яна я не возьму. Сколько у тебя есть твоих денег?

Я вспомнила, что у меня ещё есть карта, на которой лежала достаточная сумма денег, заработанных у Яна. Но Лана тоже отвергла их.

– Это снова деньги Яна. А мне от него ничего не надо. Ты можешь заплатить своими деньгами?

Она так подчеркнула слово «своими», что я вспомнила и покраснела.

– У меня там совсем немного…

Эту карточку я с трудом нашла в кошельке, просто носила её по привычке. И на ней была неприлично маленькая сумма, с которой я приехала покорять столицу. Там было так мало, буквально две средних стипендии, на первое время, пока я не найду работу.

– Этого слишком мало, чтобы заплатить за такую вещь.

Мне стало до боли в груди, до комка в горле обидно, и я поспешила отвернуться.

– Это уж я буду решать, девочка моя. Это моё платье, и я имею право продать его хоть за одну копейку.

– А всё остальное? Мне здесь понравилось так много вещей! Неужели вы не продадите их мне? Из-за Яна?

Что-то такое наивное, беспомощное, детское прорвалось в моём голосе, что Лана захохотала.

– Я продам тебе всё, что ты выберешь. И, если хочешь, буду и дальше шить для тебя. Бери, не стесняйся.

Это показалось мне полным безумием. Столько вещей, таких красивых, эксклюзивных, оригинальных! Я захотела почти всё! И набрала почти всё. А когда пришло время платить…

– С тебя восемьсот восемьдесят восемь гривен восемьдесят восемь копеек. Желательно заплатить вот той картой.

– Вы шутите? Это же… Зачем? Вы же разоритесь!

За эти деньги я могла бы купить буквально три-четыре футболки в масс-маркете, да и то на распродаже.

– Я назвала свою цену, ты готова её заплатить?

– Да.

Платёж прошёл, Лана даже выдала мне чек.

– Заходи ещё. Я с удовольствием сошью что-нибудь для тебя.

Она поспешила вытолкать меня за двери, в которые я едва протиснулась со всеми пакетами. Андрей нетерпеливо топтался возле двери, выкурил уже с десяток сигарет и теперь с явным облегчением подхватил мои покупки.

– Ну, теперь-то домой?

– Домой.

Я была слишком ошарашена этой странной женщиной, чтобы думать о чём-либо, даже о Настасье, или о том, что ничего не ела с самого утра. Как можно было так легкомысленно отнестись к деньгам? Я ведь могла заплатить за эти вещи огромные суммы и не пожалела бы денег. У меня даже остались те, докиевские деньги, и я могла бы отдать их все, до копейки. Но Лана назвала цену. Такую низкую! Может, я чего-то не поняла? Может, была какая-то ловушка, раз она знакома с Яном? Стоило позвонить ему, посоветоваться, прежде чем соглашаться. Но то платье… Его, кстати, со мной и не было – Лана взялась немного переделать его, чтобы оно вышло скромнее, изящнее. Лана теперь будет шить для меня, это очевидно. Но с Яном всё же стоило это обсудить. Как же всё это было странно!

Медленно и торжественно, с лишним пафосом три громоздких машины въезжали на закрытую для посторонних территорию двора многоэтажки. Навстречу мне выезжал красный порш Макса, и я встрепенулась, хотела, чтобы он остановился, чтобы мы могли поговорить, но наши машины просто разминулись. Так что пришлось ему позвонить, потому что я же совсем забыла!

– Привет. Зачем приезжал? Привёз мне Настасью?

– Ну, для начала и тебе привет, – Макс отвечал лениво и небрежно. – Она в квартире, вместе с Лизой, получает инструкции.

К лицу прилила кровь – Лизу видеть в своей квартире я не хотела. Да и вообще, устроили тут проходной двор! Признаться, я даже не хотела, чтобы Макс надолго задерживался в квартире – он там теперь лишний. Но он поспешил меня удивить:

– Если тебе аж так не терпится увидеть свою ненаглядную, зайди в квартиру двести пятнадцать, это на десятом этаже. Думаю, найдёшь.

Сначала я послала Андрея отнести все покупки в квартиру, но он буркнул, что «ему не велено от меня отходить», и я поняла, что он поедет со мной в двести пятнадцатую квартиру. Зато на помощь пришёл «курьер» Ваня – единственный из всей толпы моей охраны, кто хоть как-то реагировал на моё присутствие. Я так и не познакомилась с остальными – не было времени, да и они делали вид, что я не живой человек, а только драгоценная статуя, за сохранность которой они отвечают. Но в тот момент мне было не до этого – Настасья была здесь, так близко, в моём доме!

Лифт за считанные секунды домчал меня на десятый этаж, и я на мгновение заколебалась перед нужной дверью. Здесь всё было не так, как я привыкла. На широкой площадке было шесть дверей, значит, здесь шесть небольших квартир, а не неприлично огромные апартаменты. То есть это просто квартира, просто в большом доме. А как там внутри? Меня разрывало от любопытства. Я знала, что весь дом принадлежит Яну, соответственно, он может спокойно заселять его своими подопечными. Но всё равно на какую-то долю секунды мне это показалось странным и в то же время приятным: в роскошном мире Яна появилось крошечное окошко в мир обычных людей.

Дверь была не заперта, я слышала за ней женские голоса и поэтому не стала звонить, сразу вошла. Прекрасная Лиза в строгом, хоть и лёгком костюме (видимо, только с офиса) стояла, опершись на подоконник в большой комнате, которую было хорошо видно с просторного коридора. Настасью я пока не видела, только слышала, что она там же, слышала её встревоженный, немного дрожащий от нервного напряжения голос:

– Я, если честно, сама ещё не понимаю, что должна делать. Всё это так странно!

Тот факт, что первой Настасью встретили Ян, Макс и теперь ещё и эта Лиза раздражал меня до невозможности, но мне пришлось взять себя в руки, выдохнуть и громко поздороваться:

– Добрый день! Я не помешала?

Лиза подняла на меня надменный взгляд, явно проходясь по моей одежде – я так и осталась в футболке с единорожкой – и покорно улыбнулась:

– Ну, что вы, Евангелина Витальевна, мы как раз обсуждали обязанности вашей новой помощницы. Ведь многими вещами раньше занималась я, например, покупкой одежды.

И снова взгляд на футболку, даже не так: Лиза осмотрела меня с головы до самых босоножек. И мой вид только укрепил её предвзятое отношение ко мне. Вердикт был неутешительным: я явно была недостойна Яна. Но в тот момент её мнение интересовало меня меньше всего. Я буквально влетела в комнату, чтобы быстрее увидеть её – мою союзницу, мою спасительницу, а совсем не слугу, как её воспринимал Ян.

Настасье очень шло её имя: густые русые волосы были заплетены в косу, лицо её – идеальный овал, гладкая светлая кожа, точёный нос, будто нарисованный художником-графиком. С неё можно было писать портреты – до того она была прекрасна в своей естественности. Ясная, чистая, рассудительная. Не сияющая, а размеренно светящая.

Вот только теперь она неловко стояла возле дивана, видимо, встала, когда я вошла, и не знала, куда деть руки, как я заметила, совершенно без маникюра.

– Рада, что мы наконец-то встретились, – сказала я от всего сердца и боковым зрением заметила насмешливо приподнятую бровь Лизы.

Я протянула Настасье руку, и она ответила, но я не пожала её, а взяла в ладони и несколько секунд просто подержала. У неё была тёплая, нежная, но крупная рука. При необходимости в такую руку можно вложить меч. Почему в моей голове вообще возникали такие мысли? В этой простой девушке в льняном платье ниже колена с трудом можно было увидеть воительницу, это вам не Леонелла с её раскатистым голосом! Но в Настасье была такая сила, что я буквально тонула в её тёплых объятиях. Да, если бы она была врачом, пациенты выпили бы её до дна, но выздоравливали бы удивительно быстро.

Я поняла, что не представилась.

– Меня зовут Ева, это я звонила вам вчера. Как доехали? Вы уже виделись с Яном Дмитриевичем?

– Да, Анастасию Павловну сразу же с вокзала отвезли к Яну Дмитриевичу, так что всё уже утверждено, – отрапортовала Лиза, хоть я её и не спрашивала.

– Ну, конечно же, утверждено! Иначе и быть не могло!

Что-то я никак не могла сдержать эмоций, просто стояла, улыбалась и любовалась своей новой знакомой. Но я хотела остаться с ней наедине, а Лиза продолжала говорить.

– Осталось снять мерки, чтобы успели сшить платье к понедельнику. Простите, Евангелина Витальевна, это последний участник вечера? Ян Дмитриевич говорил о двоих.

– Во втором наряде нет необходимости, возможно, я выберу второго помощника среди тех, кто уже будет на вечере.

Маскоподобное лицо Лизы изменилось, будто что-то внутри неё треснуло.

– А платье? Помочь вам с выбором?

– Спасибо, но я вот как раз его купила. Осталось поправить кое-что, но это уже детали. К понедельнику всё будет готово, не беспокойтесь об этом.

Всё это меня раздражало. Я хотела побыть с Настасьей наедине. Но были и ещё кое-какие нерешённые вопросы, требовавшие внимания.

– Ян Дмитриевич давал какие-то указания? – сухо спросила я, желая побыстрее избавиться от Лизы.

– Только поселить в эту квартиру и обеспечить всем необходимым.

– А как на счёт Любавы?

– Простите?

Лиза или не знала, о ком идёт речь, или прикидывалась. В любом случае, это было странно.

– Не важно, – отмахнулась я, понимая, что придётся спрашивать напрямую у Яна. – Что ж, я думаю, вам хочется отдохнуть после поезда. Так что, как будете готовы, возможно, ближе к вечеру, поднимитесь на последний этаж. Там одна квартира, не ошибётесь.

Я поспешила уйти. Что-то в энергетике Анастасии подсказало, что лучше нам пока побыть раздельно. Уже на площадке меня догнала Лиза и изменившимся до неузнаваемости голосом спросила:

– Евангелина Витальевна, вы, когда просматривала кандидатов, не видели моей анкеты?

Ох, это было начало того неприятного разговора, который я ждала с нашей первой встречи.

– Видела. С пометкой, что вы уже девятый раз подаёте заявку.

Лиза побледнела, но на щеках расцветал румянец неловкости.

– Понимаете, это очень важно для меня! Я всё время занимаюсь подготовкой к этим вечерам, но сама ещё ни разу не получала приглашения.

Я молчала, выжидала, скажет она это или нет. И она сказала:

– У вас осталось одно место, вы можете выбрать любого человека!

– Простите, но я уже сказала Яну Дмитриевичу, что выберу себе второго помощника из тех людей, кто будет на вечере. Да и к тому же, не могу же я забрать у Яна Дмитриевича такую прекрасную помощницу? Это было бы подло по отношению к нему.

Говорила я нейтральным тоном, даже с некоторой долей сожаления, но Лиза меня поняла по-своему: в её глазах на секунду вспыхнул гневный огонёк, но она быстро, привычно уже его потушила. Ей не велено было злиться. Особенно на меня.

– Ян Дмитриевич сказал, что все кандидаты смогут испытать удачу в следующем месяце. Но, думаю, тогда уже отбор будет проводить он лично. Ведь мне не надо столько помощников!

Андрей провёл меня до самой двери квартиры и сразу же ушёл. Хорошо, хоть он не попробовал зайти, а то я бы этого уже не выдержала. Зато сразу же с порога я поняла, что Ян дома, поэтому тут же поспешила в его кабинет. Интуитивно я теперь всегда знала, где его искать. Он явно спешил – что-то делал за компьютером, но даже не сел в кресло.

– Не ожидала, что увижу вас до вечера.

– Ты уже вернулась! Всё сделала? Настасью видела?

– Да. Правда, пока я оставила её внизу, с Лизой, – я даже не пыталась скрыть раздражение. Почему с Настасьей уже поговорили все, кроме меня? Но Ян будто и не замечал этого, поэтому я продолжила: – Как вам Настасья? Правда же, она идеальна?

Ян удивлённо поднял на меня глаза. Что-то в моих словах или в интонации ему не понравилось.

– Идеальна для чего? Ева, по-моему, мы уже говорили о том, как надо себя вести со слугами. Не стоит с ними дружить. И уж тем более так превозносить. Настасья – милая на вид женщина, но не стоит так уж сильно ей доверять. В конце предадут все.

Это прозвучало так грустно, что я решилась подойти к Яну. Он снова вернулся к делам и уже не поднимал на меня взгляд. Что ж, признаюсь, я купилась на его уловку.

– Предадут все? И Макс? И я?

Я чуть коснулась его локтя, чтобы он на меня посмотрел. После ослепительной Настасьи мне было физически больно видеть Яна таким. Не злым, не раздражённым, а уставшим.

– Утром ты чётко дала понять, что уйдёшь, если найдёшь другого.

Слова прозвучали хлёстко, больно, будто пощёчина. Утром я была уверена в своей правоте. Разве я сказала что-то не так? Разве это не логично и правильно: уйти, если больше не любишь? Но Ян каким-то образом умудрился так всё перекрутить, что я осталась виноватой.

– Но разве вы не поступите так же? Если найдётся другая? Моложе, сильнее? Ведь каждый месяц к вам сами идут сотни девушек, и многие уже имеют способности.

А вот тут я уже обнажила свой самый большой страх и стала для Яна ещё более уязвимой. Он пристально смотрел мне в глаза, так что мне тяжело было удерживать этот зрительный контакт. Снова что-то произошло, но я была слепа, я ничего не видела и не чувствовала.

– Я уже сказал тебе всё, что ты должна знать. И повторил достаточно раз, чтобы ты меня поняла. А вот ты даже не пытаешься…

Что именно я «не пытаюсь», он не договорил. Я бессильно прижалась лбом к его руке, чем удивила его, но не смягчила сердце.

– Что-то случилось? Происходит что-то, в чём я не могу вам помочь? Я понимаю, что не должна вмешиваться, но я переживаю.

Голос дрожал, потихоньку наполняясь слезами. Я не понимала, из-за чего Ян злится, и что мне делать. Он же повернулся ко мне всем телом и теперь будто возвышался надо мной. Я впервые почувствовала себя провинившимся ребёнком.

– Ты действительно переживаешь обо мне, или только о том, как будешь жить без меня? Признайся, ты уже втянулась во всё это. Тебе уже не хочется свободы со всеми её лишениями. Вот только приходится меня терпеть. Ты не отдалась мне до конца, Ева. Даже тогда, во время секса ты просто терпела, ждала, пока я оставлю тебя в покое.

Это всё было ложью, от первого до последнего слова. Я сама прекрасно помнила, как тянулась к нему, как ему пришлось усыпить меня с помощью магии, чтобы только погасить мою страсть. Но из его уст всё это звучало так убедительно, что я и сама засомневалась в тот момент. А действительно ли мне было с ним хорошо? Или я только лишь… должна была. Должна. Это слово меня уничтожило, разорвало изнутри и, видимо, отразилось на лице, потому что Ян криво усмехнулся. И эта его усмешка вспорола мне сердце.

– Что ж, девушка Яна Вронича, за всё приходится платить, не так ли?

Ян резким движением, почти что толчком, отстранил меня и поспешил к двери.

– Зачем вы так?.. – проскулила я. Все слова разбежались, да и не нужны уже были – Ян ушёл, и у меня не было сил за ним бежать.

Что я сделала не так? Что вообще произошло, что он так перекрутил ситуацию? Ещё эта «девушка Яна Вронича» – это же явно из магазина той Ланы. Значит, он прекрасно знает о каждом моём шаге, так где же я оступилась? В чём провинилась?

Странная мысль о том, что кто-то специально его накрутил, вспыхнула было, но я её отогнала. На Яна не так легко повлиять.

Хлопнула входная дверь, и только тогда я позволила себе разрыдаться. Давно я так не плакала! Наверное, с тех пор, как меня бросил Андрей. Больше никто и никогда не причинял мне такой боли. Мне стоило бы пойти к себе в комнату, но я была обессилена, просто упала в кресло и скулила, свернувшись в жалкий комочек. Слёзы и истерики – ещё не самая боль. Когда тебе действительно больно, ты буквально умираешь внутри, у тебя нет сил на всё это. Я закричала один раз, но крик быстро перешёл в вой, а потом и вовсе в скулёж.

Чего от меня ожидал Ян, и почему он так рассердился, почему сорвался – это я поняла чуть позже, когда волна шока и боли сошла, оставив после себя хаос в душе. Он несколько раз признавался мне в любви, я же не ответила ему ни разу. И вот появилась Настасья, которая пробудила во мне такие светлые, яркие чувства, что их можно было спутать с любовью. Я говорила о ней с восторгом, и Ян почувствовал угрозу, ревность. Он просто сравнил то, как я говорила о ней, и то, как реагировала на него. Своим детским восторгом я разрушила всё то, что он так терпеливо создавал этот месяц. И своей гордыней. В последние дни я позволяла себе слишком многое. И теперь должна была за это заплатить. Должна была. Должна…

Это слово сводило меня с ума. Да, я чувствовала, что многое должна была Яну, и мне нечем было заплатить, но это уж никак не касалось секса. Или всё же… Может, я врала сама себе и, что называется, совместила приятное с полезным? Ведь были моменты, когда я действительно хотела, чтобы он скорее насытился мной, и это всё наконец-то закончилось.