Текст книги "Ад и Рай Евы (СИ)"

Автор книги: Госпожа Энн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

Возле окна стоял крошечный столик и два невысоких кресла, там мы с Яном и пили кофе, дожидаясь приезда «слуг», там я и осталась сидеть. Ян дал мне чёткую инструкцию как себя вести: не вставать навстречу, не вздумать жать руки или хоть как-то проявлять доброжелательность. Поэтому я не шевельнулась, только смотрела на прибывших изучающе.

Четвёрка мужчин показалась мне странной, но одного из них я уже знала. Это же был тот самый курьер, который приезжал ко мне в первые дни. Его звали Ваня, и я очень удивилась, когда этот блондин с веснушками теперь широко улыбнулся мне, и это так контрастировало с хмурым лицом Альберта. Рядом с ним стоял совсем ещё пацан – мелкий и тощий, ему бы быть солистом какой-то эмо-группы. Альфред его представил как Зака, заметив, что я посмотрела на него с усмешкой.

– Ева, тебя, наверное, удивляет, что Альберт привёл с собой своих учеников, но я уже говорил, что тебе понадобится охрана, и это первая четвёрка, которая будет тебя сопровождать. Альберт, твои парни знают, в чём суть их задания?

– Неотступно сопровождать госпожу Евангелину и защищать её даже ценой своей жизни. Не беспокойтесь, они обладают исключительными физическими умениями, долго тренировались под моим руководством и действительно готовы на всё, чтобы вас защитить.

Альберт менялся – в его всегда холодном тоне появилась нотка подхалимства, мне это не понравилось, и я вопросительно посмотрела на Яна. Тот только улыбнулся. Наверное, в тот момент я выглядела слишком растерянной и смущённой.

Мужчины смотрели на меня так странно, с таким нескрываемым любопытством, что я снова посмотрела на Яна. Мне совсем не хотелось, чтобы они всегда были рядом. Это уж явно не Макс, к которому я привыкла.

– Ева, не беспокойся ни о чём, все четверо дали клятву верности мне и тебе. Никто из них никогда не причинит тебе вреда, – Ян сел в кресло, закинув ногу на ногу, и в его взгляде читалось что-то такое, чего я боялась увидеть когда-либо в отражении. Ему было всё равно на этих мужчин, парней, на их жизнь. Они были только моими щитами.

– Есть только несколько правил, госпожа Евангелина. В случае опасности вы должны неукоснительно слушаться их приказов, и ещё вы не можете приказать им вас покинуть: они всегда будут рядом с вами, в одном помещении или хотя бы возле него.

– Да, это разумно. Я благодарю вас, – я чуть кивнула головой, постаралась сказать это мягко, посмотреть с уважением и признательностью. Сделать всё то, чего не сделал Ян.

– А вот и девочки, – усмехнулся Ян, когда из коридора послышались шаги.

Снова четвёрка, на этот раз женщин, они так и шли по двое, а во главе них – высокая и крепкая платиновая блондинка с выбритыми висками. В её лице было что-то жёсткое, воинственное, но прекрасное. И вот к ней я хотела бы подойти, познакомиться. Она сразу же меня заинтересовала, и это не укрылось от Яна.

– Познакомься, это Лилианна. Она заведует отрядом магических бойцов. Для тебя она отобрала четырёх женщин с особыми умениями, которые вместе могут обеспечить тебе безопасность. Всё правильно, Лилианна?

– Да, Господин, – платиновая блондинка чуть наклонила голову. Её подопечные как вороны выглядывали из-за неё, чтобы получше меня рассмотреть. Её четвёрка была пёстрой: от тонкой девушки, обвешенной всякими блестящими безделушками до вполне себе приличной женщины средних лет, больше похожей на школьную учительницу, чем на ведьму.

– Правила такие же: они неотступно следуют за тобой, в случае опасности – ты их слушаешься, – Ян сидел вальяжно и лениво проговаривал слова. Та же ситуация – эти люди его мало интересовали. – Лилианна, твоим девочкам нужно что-то для установления контакта?

– Нет, клятва уже скрепила их с госпожой.

Всё это звучало так дико, что я могла только неловко улыбаться. Что всё это означает? Почему мне понадобилось восемь охранников, да ещё и с магическими способностями?

– Что ж, если все нюансы улажены, остался один, самый важный: перед вами ваш самый ценный объект и ваша хозяйка – госпожа Евангелина. Если с ней хоть что-нибудь случится – я лично накажу каждого из вас, всех восьмерых. И, поверьте, смерть покажется вам лучшим вариантом, чем моё наказание. Всё понятно?

Эти люди больше не смотрели на меня с интересом – в их глазах читались страх, отвращение и ненависть. Пусть затаённые, едва уловимые, но они были. И то, что Ян не позволил мне подойти к ним, заговорить с ними, познакомиться, только усиливало пропасть между нами. Где же там моя Настя? Хоть бы и с ней не получилось так же!

Альберт и Лилианна вывели своих подчинённых из кабинета, но я поняла, что эта восьмёрка будет ждать нас внизу. Даже тот факт, что со мной рядом Ян, никак не влиял на их работу.

– Зачем вы так?

– Зачем что?

– Эти люди будут со мной постоянно, а вы сделали всё, чтобы они меня возненавидели. Зачем надо было выставлять меня злобной сучкой?

– Ты всегда для них будешь сучкой. Злобной или лицемерной, если вдруг попытаешься подружиться с ними.

– Я ведь даже с ними не познакомилась.

– Для того чтобы они тебя защищали, нет никакой необходимости знать их имена. – Ян наклонился ко мне через столик: – Никогда не пытайся дружить с подчинёнными. Зависть – страшный яд, медленный, но сильный. Придёт время, и все они тебя предадут.

– А как же Макс? Он ведь уже столько лет с вами? – я отчаянно хваталась за эту ниточку. Ну не может же быть всё так плохо?

Ян иронично усмехнулся.

– И он бы меня предал, если бы не страх умереть. Он знает, что его жизнь закончится, как только я этого пожелаю. Ты была для него сильным соблазном, настолько сильным, что он едва не решился уйти от меня. Но вовремя понял, что ты не дашь ему вечной жизни.

– Это так грустно, – я уже не скрывала своих чувств. После этой безумной ночи я могла себе позволить эту роскошь с Яном.

– Моя ты принцесса, не переживай. У тебя теперь есть я. Что бы ни случилось, ты всегда можешь мне довериться. Ты веришь мне?

– Да.

Я верила. Что-то странное было в том, что я могла сидеть вот так рядом с Яном и чувствовать себя комфортно.

– Хочешь спать? – Ян не то спросил, не то констатировал факт. – Нам пора домой.

Эту ночь я впервые спала как младенец. И секрет был прост. Я вышла из душа и уже собиралась лечь в свою светлую постель, как поняла, что так просто я не усну. Огромная кровать, огромная комната, огромная квартира. И я совсем одна, такая маленькая и одинокая. Но я знала, как это исправить.

Ян привычно сидел в своём кабинете, но не работал, а просто читал книгу в кресле и выглядел так уютно и по-домашнему. Он отдыхал, и я не хотела бы ему мешать, но…

– Ты почему не спишь?

– Я знаю, что вы обычно не спите, но не могли бы Вы… – я замялась, просить об этом было странно, я даже немного покраснела: – немного со мной полежать, пока я не усну.

Звучало это слишком по-детски.

– Был тяжёлый день? – Ян давал мне возможность выкрутиться.

– Нет, я просто ужасно скучала. И мне не хватило времени, которое мы провели вместе. Мне всё ещё вас не хватает.

– Ева, я никогда тебе не откажу, но ты уверена, что у тебя хватит сил? После вчерашнего.

– Я просила просто полежать со мной, пока я не усну. Не скажу, что я не хочу, но, пожалуй, действительно не смогу сегодня. Так вы придёте укладывать меня спать?

Это была невероятная наглость, но Ян на неё повёлся. И таки пришёл ко мне, когда я уже погасила свет.

– Никогда ещё с таким удовольствием не приходил к девушке просто поспать, – засмеялся он, умащивая меня себе под бок.

– Может, вам так понравится, что вы будете приходить каждую ночь.

Говорить было тяжело: в его объятиях я чувствовала себя настолько умиротворённо и расслабленно, что начинала засыпать.

– Ева, – тихонько спросил Ян.

– У?

– Я тебя люблю.

Я только угукнула. Даже банального «я тебя тоже» он от меня не дождётся. И вообще, пора спать.

========== Глава 46. 10.08.18 Девушка Яна Вронича ==========

Я испуганно вздрогнула, от чего проснулась и даже, кажется, подскочила. Объяснение было простым – Ян встал с кровати и тихонько пробирался к двери. В спальне было серо, и я догадалась, что сейчас слишком рано, чтобы мне вставать – рассвет ещё даже не вошёл в полную силу.

– Уже? Так рано? – жалобно спросила я, понимая, что Яну просто скучно вот так лежать в постели и ничего не делать. Но мне было бесконечно мало его и совершенно не хотелось отпускать так быстро.

– Я всё-таки тебя разбудил, – он остановился посреди комнаты в поисках рубашки. – Спи, ещё слишком рано.

– Тогда куда вам спешить? Оставайтесь со мной!

Я сидела в постели сонная и взъерошенная, но требовательная. Мы так мало времени могли провести вместе! И вот он опять убегает! И мне снова придётся ждать его до самой ночи. Одной.

– Ева, если я сейчас вернусь в постель, то мне придётся задержаться там на часы. И тогда я точно опоздаю, – он улыбнулся, и мне это понравилось. – К тому же, я не привык спать с кем-то в одной постели, стоило только пошевелиться – ты тут же просыпалась, и мне приходилось тебя усыплять. Так что оставайся спать, а я пошёл. У меня скоро встреча.

– Какая встреча может быть так рано?! Ещё и четырёх нет!

– Не все мои подчинённые любят дневной свет, – уклончиво, хоть и мягко ответил Ян.

Я всё так же жалобно на него смотрела. Сколько часов мы провели вместе? Если начинать счёт со вчерашнего вечера, то вроде бы и достаточно, но так мало! Так мало у меня было возможностей просто прижаться к нему! Странно, мне показалось, что я вот-вот расплачусь от обиды, что он снова меня бросает.

Ян уловил это моё настроение.

– Ева, не начинай! Если хочешь ещё немного побыть со мной, можешь сделать кофе. Заодно обсудим твои планы на день.

Планов у меня не было. Кроме Насти, конечно же. Я ждала её с нетерпением, которое немного угасло за эту ночь, но теперь снова разгоралось. Прямо сейчас она едет где-то в поезде, возможно, не спит, переживает, думает, что же ждёт её в Киеве. Почти как я когда-то. Как давно это было? Всего лишь полтора месяца прошло! Так мало! И так много.

И вот я с удовольствием готовлю кофе для Яна. Не в его приёмной, а на его кухне. На нашей кухне. И кофе не только для него, для нас.

Он снова выглядел безупречно. Я вспомнила строгий дресс-код в его офисе и невольно поёжилась. Почему всё красивое такое неудобное? Но Ян двигался так легко и грациозно, будто родился уже в этом строгом костюме, каждый шов которого был призван подчёркивать изящество его фигуры. Хотя, чему я удивлялась? За те годы, что прожил Ян, мужская мода менялась незначительно, хотя бывали и своеобразные варианты. Интересно было бы увидеть Яна в гусарском мундире, например. Что-то такое дерзкое было в его глазах, что я время от времени представляла его в подобном образе. Стоило всё же расспросить его о прошлом. Думаю, ему было что рассказать.

Я задумалась, совсем забыв, что Ян вот-вот уедет.

– Что-то странное происходит с тобой в последнее время, – подметил Ян, пряча улыбку за крошечной чашечкой крепкого кофе.

– Что? Что-то не так?

Ян начинал ту же пластинку, что и Макс. Я уже догадывалась, о чём пойдёт речь. Да, я сама понимала, что изменилась, слишком сильно и слишком быстро. Вот только мне это казалось вполне естественным, а со стороны, наверное, выглядело подозрительно.

– Ты от меня не отлипаешь с тех пор, как вернулась из дома. Что такого произошло, что ты стала такой ласковой? То отталкивала меня, то теперь сама соблазняешь.

– Как-то вы неделикатно об этом говорите, – я засмущалась, хоть Ян и был прав. – Моя поездка домой, скорее, совпадение. Дело в том, что мы с вами не виделись почти неделю, и у меня было достаточно времени, чтобы хорошенько всё обдумать.

– Обдумать? Разве такие решения принимаются головой? – Ян откинулся на спинку стула и смотрел на меня с лёгкой усмешкой.

– Мне необходимо было немного побыть одной, чтобы во всём разобраться. Чтобы понять, насколько мне вас не хватает. Но вот только вчера я ощутила, что вы мне нужны физически. Не в плане секса, – уточнила я, предупреждая улыбочку, уже расцветавшую на губах Яна. – Но мне и правда всё время хочется быть рядом с вами, касаться вас. Так я чувствую свою целостность.

– Ах, тогда понятно, – мой ответ Яна удовлетворил. – Помнишь, вчера я говорил тебе об одной теории. Так вот, она подтвердилась. Ты знаешь, есть такое правило, что ведьмам нельзя заниматься сексом с простыми смертными, иначе они отдают им свою силу? Ты, конечно, не ведьма, но, думаю, согласишься, что наши энергетики достаточно сильные. И какое-то время во время секса мы будем обмениваться ними, какими-то их частями. Так что вчера я тоже испытывал потребность в том, чтобы ты была рядом. У тебя осталась частичка моей силы.

– Зато у вас – часть моей, хоть я и понятия не имею, какой именно. Но мне всё равно без вас плохо и тревожно.

– Именно поэтому я постараюсь больше времени проводить с тобой. Какое-то время так и будет, нам нужно немного привыкнуть друг к другу. Позже энергетика стабилизируется, и всё будет хорошо.

– И я всё равно буду скучать.

Говорила я абсолютно искренне. Быть рядом с Яном мне хотелось просто так, безо всяких магических штучек. Я уже забыла, как хорошо чувствовать рядом с собой мужчину, находиться в крепких объятиях, ощущать его запах и тепло его тела. Я зажмурилась от всех этих приятных ощущений. И вдруг вспомнила.

– Мы с Максом вчера говорили, и у меня опять было видение, или как это правильно назвать.

Ян чуть насторожился. Интересно, успел ли Макс доложить об этом? Или забыл?

– Я не знаю, насколько можно ему доверять, но вы должны это увидеть.

Я осторожно кончиками пальцев коснулась его руки и постаралась максимально ярко и подробно передать то, что видела. Образ того мальчика не давал мне покоя. К моему раздражению он вызывал во мне слишком яркие чувства.

Ян посмотрел на меня не так, как я ожидала: со странной ноткой недовольства, недоверия и язвительного раздражения.

– Что это за ребёнок?

Тема оказалась больной, и я принялась рассматривать чашку с остатками кофе, чтобы спрятаться от его колкого взгляда.

– Макс решил предупредить меня, что у вас не может быть детей. Согласна, это не та тема, которую стоило с ним обсуждать, но так уж получилось, – мой голос становился всё тише. – Я не хотела в это углубляться, но вы же знаете, что я не могу это контролировать. И я кое-что узнала.

– Например? – голос Яна стал заметно холоднее.

– Например, что какое-то время вы могли иметь детей, вот только ни одной женщине не удалось выносить ребёнка. А потом уже никто не беременел. Но этот ребёнок – ваш! И он живой! Я это точно знаю!

Тот восторг, что я испытывала от этого странного видения, я не могла не передать Яну, но он его не оценил – посмотрел на меня холодно, даже сердито приподнял губу, будто я грубо и глупо пошутила. И мне пришлось отступить:

– По крайней мере, я думаю, что это ваш ребёнок.

Я опустила голову и покраснела ещё сильнее. Зачем я вообще решила рассказать ему об этом? Да, я обещала Максу, что обязательно сделаю это, да и не собиралась ничего скрывать, но, видимо, момент был выбран неподходящий.

– Ева, я сказал тебе об этом только для того, чтобы ты не боялась, что можешь от меня забеременеть. Но вот я совсем не подумал, что ты – женщина, и поэтому можешь захотеть ребёнка. Быть матерью – естественная потребность, и я не имею права тебя в этом ограничивать.

Мне не нравилось то, к чему он вёл, и я ответила достаточно резко, чтобы всё разъяснить раз и навсегда:

– Во-первых, я слишком молода, чтобы хотеть детей, так что об этом рано даже говорить. Во-вторых, я не уверена, что вообще когда-либо их захочу. В-третьих, мы с вами знакомы слишком мало, чтобы решать такие вопросы, так что отложим их на потом.

Ян выслушал меня терпеливо, но выражение его лица особо не изменилось. Он наклонился ко мне, поставив локти на столик.

– Не может быть понятия «рано» в таком важном вопросе. Ты моя жена, и это мы уже решили. Пройдут годы, и ты захочешь стать матерью. А я ничем не смогу тебе помочь. Как и не позволю родить ребёнка от другого. К тому же, есть у меня чувство, что тебе мерещился твой сын, а не мой. Очень уж ты из-за него переживала, не находишь?

– Я показала вам только то, что видела. И я не могу это контролировать, вы же знаете. А насчёт ваших опасений… Что ж, я могу сказать только одно: я никогда вас не предам. Если в наших отношениях что-то изменится, я не стану хитрить, сразу же сообщу вам, что хочу уйти. Без обмана и измен. Чего и от вас ожидаю.

Ян наконец-то улыбнулся. Это была ещё немного болезненная, но уже живая улыбка. Он был полностью удовлетворён моим ответом.

– Ты становишься так на меня похожей! Это удивительно! И прекрасно.

В его глазах снова загорелись искорки любви. Это было то, чем он всегда мог сразить меня наповал: своей сияющей любовью, больше похожей на фейерверк или бенгальские огни, чем на уютный костёр. Она вызывала восторг, но обжигала, сгорала, оставляя после себя лишь горький дым. Таким был Ян. И таким я должна была его принять или отказаться от него навсегда. Выбор уже был сделан, так почему же подобные мысли всё ещё посещали меня? Видимо, ещё можно было изменить будущее. Но так не хотелось что-то решать!

Ян отвлёк меня от мечтательных размышлений разговором о насущных делах. Кофе давно был выпит, но Ян не спешил уходить, и это меня радовало.

– Сегодня я познакомлюсь с твоей Настасьей. Кстати, зови её именно так, так её звала мать, и именно так она себя воспринимает.

– Вы многое о ней знаете. Больше чем я. И это нечестно.

– Я должен знать всё о людях, с которыми ты контактируешь. И ты знаешь, почему.

– Да. Я всё понимаю. Сегодня мне тоже нельзя никуда выходить? Вы ведь так и не скажете мне, от чего защищаете?

Ян ожидаемо улыбнулся.

– Не скажу. Пока это не важно. Я знаю, что сейчас ты в безопасности, так что в сопровождении охраны можешь ездить куда угодно. Кстати, тебе надо купить платье на понедельник, ты помнишь?

Я кивнула, и Ян продолжил:

– На завтра ничего не планируй – мы едем в дом. Пора представить тебя как хозяйку.

Это была ложечка сахара, которой Ян подсластил свой уход. Кофе был давно выпит, и Ян поспешил на встречу, но пообещал, что этот вечер и ночь, и завтрашнее утро он проведёт со мной. И интонации в его голосе были весьма заманчивыми.

Я пропала. И если перед своим Днём рождения я ещё наивно надеялась, что смогу ему отказать, то сейчас уже чётко понимала, что не представляю жизни без него. И дело было вовсе не во всей этой роскоши, которая так неожиданно свалилась на меня и казалась пока нелепой и мешающей. Нет, дело было в нём самом. В тот момент мне казалось, что я согласилась бы разделить с ним вечность, если бы он только предложил. Но он не предлагал. Всё и так шло, как он запланировал, так что ему не о чем было переживать.

Это было странное чувство: одновременно я понимала, что люблю его и пойду за ним на всё без оглядки, но в то же время я ещё не потеряла гордость, даже какую-то нелепую гордыню, и это мне мешало окончательно ему подчиниться. Ян думает, что я изменилась после поездки домой. Отчасти так оно и было. Духи. Именно в них был ответ. Ян убеждал меня в том, что я особенная, что я обладаю какими-то невероятными способностями, но рядом с ним я чувствовала себя лишь глупой наивной девчонкой, которой так легко управлять. Но вот рядом с духами, которые говорили мне, в общем-то, то же самое, я действительно ощущала эту силу.

Со всеми этими размышлениями я поняла, что больше не усну, поэтому отправилась на балкон своей спальни наслаждаться рассветом. Странно, один и тот же дом, даже балкон один, только бесконечно длинный, но как же по-разному я себя здесь чувствовала. В кабинете Яна я всегда была его маленькой капризной принцессой, неразумным ребёнком, который может только восторгаться всем, что ему покажут. И что было тому виной: влияние непосредственно Яна, или тех душных летних ночей, мне пока не было понятно.

Зато на моём балконе мне всё было ясно. Вот есть я, вот есть солнце, небо, воздух и река где-то внизу. Ветер, такой резкий здесь, на этой высоте, порой мог сильно хлестнуть по лицу, но я прощала ему это. Безумная сила стихий, необузданная, первозданная, она была до появления людей, она же останется и после нас. И нет возможности подчинить её, можно только договориться, подружиться.

Ян не мог этого сделать. Такие как он, или Макс, или большая часть его приспешников находились по ту сторону жизни. А природа – это всегда жизнь, даже тогда, когда несёт с собой смерть. После зимы неизменно наступает весна. А в жизни Яна царит зима или хотя бы унылый промозглый ноябрь. Я же была вся в лучах лета. Вот чего ему так не хватало – тепла и света, к которым он не мог прикоснуться напрямую, а только через меня.

Ветер совсем уж жестоко ударил меня, выхватывая прядь волос, небрежно собранных в пучок. Я ему почему-то не нравилась. Зато оберег духа моей реки переливался золотыми искорками в утреннем розовом свете. Всё будет хорошо, Ян зря переживает – если только он не будет вмешиваться, я смогу пройти все эти испытания стихиями. Если только я ещё не слишком запятнана общением с ним. Кулон напивался светом, а я всё никак не могла оторвать взгляда от рассветного горизонта. Это утро было прекрасным. И я хотела бы чувствовать себя так всегда. Свободной, полной сил и света. Как в то первое утро в Киеве, когда я была источником солнца и тепла.

Всё-таки солнечная принцесса во мне никуда не делась, просто теперь ей было необходимо немного повзрослеть: быть королевой она ещё не готова, но и оставаться слабой девочкой тоже уже нельзя. Пора брать жизнь в свои руки, насколько это возможно в этих новых, неожиданных для меня условиях. И начала я со знакомства со своими подчинёнными.

Но сначала позвонила маме, когда уже точно знала, что она встала. Признаюсь, я не умела быть одна, оставаться надолго наедине с собой мне не приходилось: рядом всегда была мама, или коллеги, или одногруппники, или друзья. И только в Киеве мне пришлось привыкать к одиночеству. И хоть Ян всегда был рядом, я это знала, но всё равно ещё тревожилась, оставаясь надолго одна в этой квартире. Поэтому и кинулась к разговору с мамой, как к спасательному кругу.

– Ты почему так рано звонишь? На работу собираешься? – мама по старой привычке вставала рано, да и вообще, в отличие от меня, была жаворонком, но даже для неё звонок в шесть утра показался ранним.

– Нет, сегодня у меня выходной. Просто рано встала и решила тебя набрать. Я ведь с самого Дня рождения не звонила.

Мама на меня не обижалась, я это чувствовала. Как чувствовала и её тревогу. Она подозревала о моих отношениях с Яном и не доверяла ему. Что ж, в этом я её понимала.

– Как отметила День рождение в Киеве? Или была вся в работе?

Меня разрывало от желания рассказать о том невероятном празднике, который устроил для меня Ян, но я понимала, что мама будет злиться. И не только потому, что Ян богат, и всё это выглядит ужасно, но и потому что она будет банально мне завидовать. Эта мысль показалась дикой и противоестественной, ведь считается, что мать по умолчанию должна желать своему ребёнку только самого лучшего. Но… Моя мама ведь тоже женщина! И она тоже хочет ездить на красивой машине вместо убитой маршрутки. Так что мне пришлось попридержать язык и снова лгать. Как же мне надоело лгать! Как же хотелось признаться ей, что я влюбилась, что я счастлива, что… Что Ян окончательно задурил мне голову. Вот как всё это выглядело.

Но разговор с мамой всё равно меня приободрил. Даже милая болтовня ни о чём наполняла меня светом, поддерживала мою связь с реальностью, с миром живых. Почему-то окружение Яна казалось мне мёртвым и фальшивым, как куклы или восковые фигуры. Хотя были среди них и интересные экземпляры, но я чувствовала, что Ян меня к ним не подпустит. Почему-то ему важно было быть единственной персоной, которой бы я восторгалась. Но разве скромный на вид веснушчатый и светловолосый курьер Ваня не заслуживал того, чтобы я могла с ним просто поболтать? О его способностях, о том, чем он увлекается, да даже о том, как его тренирует Альберт? Ответ был очевиден. Ян пытался отрезать меня от всех, чтобы оставаться центром моей новой вселенной.

Вот только я уже выбрала Настю, Настасью. И, хоть Ян и будет ещё проводить с ней собеседование, я уже была готова бороться с ним, если он запретит ей быть моей помощницей. Она моя. Она мне нужна.

Ещё утром, за кофе, Ян обмолвился, что мне нужно выбрать себе платье и, если бы не его слова, то я бы совсем об этом забыла. Платье должно было быть непростым, для торжественного выхода в новой роли я должна была выбрать что-то особенное. Я почему-то вспомнила, что Ян впервые увидел меня в чужом платье, в платье моей сестры. И это резануло меня до слёз.

Нищета – ужасная вещь. Увы, я родилась не в самые лучшие годы, мама воспитывала меня совсем одна, не было даже бабушки или ещё кого-то, на кого можно было положиться. Дядя, мамин брат, жил в Киеве ещё со времён своего студенчества, и его мало заботили материальные проблемы сестры. Хорошо, что мама тогда ещё поддерживала хоть какие-то приятельские отношения с другими женщинами, коллегами, которые могли передать уже ненужные детские вещи. А потом и не совсем детские. Так что я привыкла к обноскам. Привыкла носить одно и то же, пока вещь не станет мала или окончательно не превратится в тряпку. Привыкла к постоянным насмешкам со стороны одноклассником, хотя, по правде, нас таких было много. Нищету ничем не скрыть. Она торчит нитками плохого шва, или усмехается отклеившейся подошвой ботинка, или скатывается на губах дешёвой помадой…

Я не смогла сдержаться. Так и сидела на мягком пуфе перед зеркалом, держала в руках безлимитную платиновую карту и заливалась горькими слезами, такими ядовитыми, что если бы я не выпустила их, то задохнулась бы. А я ведь всего лишь хотела вызвать водителя, чтобы поехать за покупками! Но теперь придётся взять паузу хотя бы для того, чтобы успокоиться, чтобы привести себя в порядок. Исчезнет ли это чувство третьесортности? Чувство, что ты никто и ничто? Что ты не достоин ничего лучшего? Даже работая, зарабатывая свои собственные деньги, я не могла себе позволить купить то, что действительно хотела. Я вспомнила свои спонтанные покупки с Максом и поняла, почему он был так изумлён моим выбором: имея возможность купить действительно хорошие вещи, я по привычке покупала самое дешёвое!

Любить себя, действительно любить, а не заниматься самолюбованием, значит позволять себе лучшее, заботиться о себе. Ян наденет футболку за десять долларов только если это будет последняя вещь на земле и без неё он попросту умрёт. Для него заботиться о себе так же естественно, как дышать. А мне же стыдно и как-то неловко неподвижно сидеть в салоне у Жанетты и ничего не делать, пока за мной ухаживают другие люди. Да, это их работа, за которую они получают деньги, но мне всё время кажется, что это какая-то ошибка, что я должна быть по другую сторону. Не мне должны приносить кофе, а я.

Насколько же я больна?! Насколько же ядовитыми оказались все эти годы постоянных лишений и ограничений? И как мне научиться любить и принимать себя? Видеть в себе то, что видит Ян? Что-то подсказывало мне, что пока я не приму своё новое положение, мои способности не поддадутся мне. Пока я не пойму, что действительно достойна этого, я не смогу проявить силу.

В тот момент я чувствовала в себе всего три способности: видения, которые я никак не могла контролировать, способность видеть чужие эмоции, которая в последнее время поугасла, и странную самоуверенность. И вот последнее было явно от Яна. Это он сам верил в своё всесилие и убеждал в этом других. Люди назвали бы это харизмой, но я-то знала, что это часть его магических способностей, причём он тоже не вполне контролировал её, мог только усиливать при необходимости. И вот эту последнюю способность, чужую, новоприобретённую я и хотела по возможности обуздать и попробовать в действии первой. На своих новых подчинённых, конечно же.

Водителем сегодня был Андрей. С особым удовольствием он крутился вокруг голубого порша, такого нового, ослепительно блестящего в свете полуденного солнца, что я даже немного приревновала. Всё-таки машина была моей, хоть и водить я её не могла. И это меня раздражало. Я снова хотела владеть безраздельно, целиком и полностью. И от этого жгучего желания у меня застучало в висках. Это явно было от Яна. Или всё же?.. Маленькая принцесса, которая всё ещё никак не могла насытиться, усмехнулась, и я поняла, что всё ещё впереди. Внутри меня была чёрная дыра нищеты, зависти, вечного недовольства собой и сравнения с другими, не в свою пользу, конечно же. Эх, по-хорошему, мне стоило бы проработать это с психотерапевтом, но Ян никогда в жизни не позволит мне делиться мыслями с кем-либо, кроме него и дневника. Да и были вещи, о которых я и сама никогда бы не смогла рассказать. Никому. Вот даже записать их сюда – и то почти что подвиг для меня.

На этот раз всё было по-другому, но с тех пор так было всегда: первым выехал большой чёрный лексус, потом моя машина, а за нами – громоздкий мерседес, такой нелепый в тесноте города. В первой машине ехала четвёрка людей Альберта, а последней – девушки Лилианны. Этот кортеж не мог остаться незаметным, номера на машинах все были как на подбор, такими, чтобы каждый постовой понимал, что лучше даже не смотреть на них. Ещё иногда, в самых крайних случаях, когда мы действительно спешили, водители доставали мигалки, и мы самым наглым образом распарывали вечные столичные пробки. Но до этого ещё было далеко. Пока что мы просто мирно ехали в центр, к самым дорогим бутикам страны.

Я откровенно умирала от скуки, настроения на шоппинг не было, все мысли были направлены на Настасью, которая уже давно должна была приехать в Киев. Но мне никто не звонил и не писал, никаких вестей о том, встретили ли её, поговорил ли с ней Ян, и когда вообще я смогу её увидеть?

Во всей этой тревоге я уныло брела бесконечными коридорами торгового центра, но взгляд ни за что не цеплялся. Я устала, ещё даже никуда не зайдя. Людей было мало, сами залы пустовали, казалось, что в них находятся только продавцы, а я всё ещё боялась привлекать к себе внимание. Андрей валкой медвежьей походкой топтался за мной.

– Евангелина Витальевна, зайдите сюда, – пробасил он вдруг, остановившись возле одного из магазинов.

Это было настолько неожиданно, что я так же резко остановилась и посмотрела на него с немым вопросом.

– Я ездил сюда пару раз забирать для вас вещи. Может, вам здесь что-то понравится, – смущённо пробубнил он, опуская взгляд.