Текст книги "Ад и Рай Евы (СИ)"

Автор книги: Госпожа Энн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

– Ты серьёзно?

Его спокойный деловой тон убивал меня. Передо мной словно был совершенно другой человек.

– Ася ведь совсем ещё дитя! У неё пять братьев и сестёр! Она работает сутками, чтобы им помочь! И ты хочешь отдать её ему? – Я уже не спрашивала, я орала, металась по машине и пыталась выбить стекло, но только ещё сильнее повреждала запястья.

– Не смей даже думать об этом! – прошипела я, хватая Макса за шею ногтями. Я не думала тогда ни о чём. Если мы сейчас разобьёмся – так тому и быть!

– Если ты хочешь, чтобы мы попали в аварию – этого не случится никогда. Ну, пока он не захочет. Так что успокойся. Если у тебя сегодня такой настрой – выскажи всё это ему.

– О, даже не сомневайся.

– И, пожалуйста, не касайся меня, когда ты в таком состоянии – мне больно.

– В смысле, больно? Когда я просто прикасаюсь? – я растерялась, но ответа не последовало. До самого дома Яна Макс не проронил ни слова, хотя взгляд у него был встревоженный.

Наверх он тоже не поднялся. Когда я выходила из машины, он выглядел как побитая собака, и я поняла, что, в отличие от меня, он ещё получит своё наказание. Вот только за что?

Найти Яна в его огромных апартаментах было бы тяжело, если бы не моё настроение. Я кипела, горела, разрывалась на части и готова была разрушать всё вокруг. Вместе с Кристиной, с которой мы провели не так много времени, они убили и что-то ценное во мне. И я не готова была это прощать.

Ян сидел на диване в одной из больших комнат с камином и баром. Приятное место для вечерних посиделок. Окна были плотно зашторены, но меня это не устроило, и я сразу же распахнула шторы.

– Может, хватит уже от меня прятаться? Подставил Макса под удар, а сам сбежал?

Ян чуть щурился от яркого солнечного света, но ещё больше его покоробил мой тон. Я снова дерзила.

– Мне показалось, что ты сама не была готова к разговору.

Надменный и холодный. Он снова пил кофе из тонкой белой чашечки, такой крошечной в его красивых пальцах. Он умел произвести впечатление. Но вот тогда мне хотелось ударить его.

– Зачем? – выдавила я только один вопрос, потому что горло снова сдавили слезы.

– Зачем что? – он посмотрел на меня внимательно, но не особо долго. Он и так знал, что меня мучило. – Зачем я разрешил тебе поехать? Чтобы ты видела, чем обычно заканчиваются отношения со мной. Хотя, если бы она изначально не была так психически нестабильна, то продержалась бы дольше. Да ещё и ты подлила масла в огонь. Она так ненавидела тебя в последние минуты своей жизни, ты знаешь об этом?

Он издевался надо мной, наслаждался тем, что способен причинить мне боль одними лишь словами. Что ж, боль – это как раз то, в чём я тогда нуждалась. Слёзы не шли, и я решила их подтолкнуть. Ударила кулаком по стене так, что сразу же поняла – запястью конец. Но легче не стало, даже наоборот. Ян с ледяной усмешкой наблюдал за моей бурей, и это выводило меня ещё больше.

– Значит, с Кристиной теперь уже точно всё? Кто же остался? Я? Или есть ещё жертвы на примете?

Ян самодовольно фыркнул.

– Я могу получить любую девушку, разве ты забыла? И точно так же убить её.

Стеклянный столик, разделявший нас, разлетелся на куски, но тогда я ещё не понимала, что сделала это сама. Просто он мне мешал. Два шага по толстому стеклу – и я уже стою над ним, и уже он смотрит на меня снизу вверх.

– Любую? А я? Со мной что-то не так, правда? Именно поэтому тебе интересно играть в эту игру?

Ян молчал, смотрел изучающе и с лёгкой улыбкой. Если бы в его руках сейчас был бокал, он бы вертел ножку, я уже заметила эту привычку. Но даже чашечка с кофе куда-то пропала, и теперь он вальяжно держал руки на подлокотнике и возле колена, будто предлагал мне присесть рядом. Но я снова могла его чувствовать, несмотря на бурю в моей душе. Он не хотел, чтобы я приближалась, иначе бы давно уже притянул рукой. Он любил физический контакт, но со мной часто и абсолютно неожиданно его избегал. Поэтому…

Я подошла ещё ближе, глаза Яна загорелись огоньками любопытства. Села рядом, совсем близко, не отводя взгляда. И вцепилась ногтями в его жилистое запястье, чуть пониже безукоризненно белого рукава рубашки, засунула пальцы так, чтобы чувствовать его пульс. И всё ещё неотрывно смотрела в глаза.

– Сегодня Макс мне сказал, чтобы я не прикасалась к нему, когда я в таком состоянии, – прошипела я на ухо Яну, непозволительно близко наклоняясь. – Ему больно. А тебе? Больно ли тебе так же сильно, как мне?

Мы боролись в этот момент. Моё вывихнутое запястье жалобно ныло, но эта боль не могла сравниться с той, что я переливала в Яна. Бурлящая, обжигающая, сносящая всё на своём пути. Ему было больно, не от моих ощущений – он умел отстраняться – но от моего прикосновения. Как вчера он жёг мои губы клеймом поцелуя, так и сейчас я отпечатывала пальцы на его руке, хоть и была уверена, что следов не увижу. Ян не шевелился, не отводил взгляда, не выдавал ни одной эмоции.

– Значит, снова Макс? Он плохо на тебя влияет. Я не хочу больше о нём слышать.

Меня полоснуло льдом его слов. И болью. Свободной рукой он так схватил меня за подбородок, что мне захотелось плакать. Но это было ещё не всё. Этой же рукой он завалил меня на диван. Боль. Вот что я запомнила с того случая. Ноющее запястье, побелевшие от напряжения пальцы, сжимавшие его руку, до синяков стиснутый подбородок и вес этого человека на мне – всё это было пустяками по сравнению с болью, разрывающей меня.

– Макс слишком много говорит и постоянно портит тебе настроение. Отныне ты будешь только со мной.

В его лице что-то менялось. Что-то такое неуловимое, чего я тогда не могла понять. Мы отталкивали и притягивали друг друга одновременно. Я ненавидела его, как никого и никогда в жизни, но и чувствовала, что нуждаюсь в нём. И это сводило меня с ума.

– Прости, я не должен был этого делать, не должен был тебя туда отпускать. Но теперь всё будет хорошо. Я позабочусь, чтобы тебе было хорошо.

Манипулятор, поняла я потом. Но тогда от его голоса растаяла ледяная корка моей души, и хлынули слёзы. Я больше не держала его за запястье, а просто обхватила руками, прижалась к плечу и рыдала, беззвучно, но болезненно, выворачивая душу наизнанку. Под его весом и в его объятиях мне становилось легче, спокойнее, будто всё было просто и понятно. Пока он был рядом.

Не люблю дневной сон. Но в тот день именно он спас меня от безумия. Хорошенько выплакавшись, я и сама не заметила, как уснула в объятиях человека, убившего мою сестру. Но, проснувшись, почувствовала себя намного лучше, хотя всё это и казалось мне таким далёким и призрачным.

– Проснулась? Я старался тебя не разбудить. Не хочешь кофе? Ты сегодня так ничего и не ела.

Я ожидала бы услышать такой заботливый тон от Макса, но нет. Это был Ян, сидевший в кресле возле абсолютно целого столика. Будто ничего и не было. А было ли? Я сама уже сомневалась, что этот день действительно прошёл так.

– Который час?

– Уже почти пять. Можем куда-то поехать перекусить.

Я смотрела на него в сонном оцепенении. Поехать. Куда-то. Этими словами он вернул меня в утро, и меня снова охватил ужас реальности. Неотвратимой реальности, которую уже нельзя изменить. Ян очень чётко уловил это колебание моего настроения и ледяным тоном приказал:

– Успокойся.

Это было похоже на гипноз. Мне показалось, что он каким-то неведомым образом нажал на кнопку, выключавшую истерику. Я просто сидела ровно, как примерная школьница, и смотрела на него, не в силах отвести взгляда. И его голос звучал не извне, а был где-то внутри моей головы.

– У тебя сейчас полно других забот. Ты помнишь, зачем вообще сюда приехала? В университете всё ещё ждут ответ. И поверь мне, конкурс в этом году там как никогда большой. Так что не упусти свой шанс. Я выбрал лучшую твою работу и рад, что комиссии она тоже понравилась.

– Какую работу? – Я едва могла шевелить языком. Мне казалось, что меня накачали какими-то транквилизаторами, настолько заторможённой тогда была моя реакция.

– Работу на творческий конкурс. Пришлось изрядно покопаться в твоих файлах. Нельзя же такой бардак оставлять!

Я всё ещё не понимала, о чём он говорит.

– У тебя было много статей, эссе, рассказов. Писала на конкурсы, или просто так?

– Я не понимаю. Все мои работы остались дома, – в конце концов смогла сказать я. Картинка всё ещё не складывалась.

– Вот-вот. Пришлось отправиться за ними к тебе домой. Кстати, позвони маме. Она переживает, что ты давно не звонила. А ещё у неё сломался компьютер, но она боялась тебе сказать и вызвала мастера. Но не переживай, теперь всё нормально.

– Ты был у меня дома? – по слову процедила я. Волна ярости снова накрыла меня, но разбилась о холодную стену Яна. Он провоцировал меня. И я снова поддавалась, а он был таким же спокойным, будто говорил о погоде или планах на вечер, но при этом наслаждался моим изумлённым и искажённым гневом лицом.

– Твоя мама очень милая женщина. Такая добрая. Жаль, что уже в возрасте. Как ты думаешь, как долго она ещё проживёт?

Этот вопрос откинул меня на спинку роскошного дивана. Как бы я ни была морально убита смертью Кристины, дикое животное во мне снова проснулось, встрепенулось и встало в защитную стойку:

– Не смей! Не смей даже думать об этом!

Я шипела змеёй и скалилась волчицей. Никто и никогда не тронет мою мать, единственного по-настоящему близкого мне человека, отдавшую всю себя ради меня.

Ян засмеялся, чуть наклонил голову, изучая и улавливая каждую мою эмоцию.

– Мне нет необходимости об этом думать. А вот ты просто гонишь эту мысль от себя. Когда-нибудь это время придёт. Она родила тебя в сорок, и сейчас её самочувствие ухудшается с каждым днём, хоть она и не говорит тебе об этом. Не хочет лишний раз беспокоить.

Я молчала. Ян был, несомненно, прав. Но я не могла позволить ему влезть ещё и в это!

– А ты не подумала, как она отреагирует на новость о Кристине? Её родители, кстати, уже летят в Киев. Ты готова с ними встретиться?

Каждое его слово, будто пуля, пробивало мне грудь. Что же делать? Что им говорить? Как скрыть это от мамы? Как ей всё объяснить? Я почувствовала, что теряю контроль. Нет-нет, только не сейчас! Я должна оставаться сильной! И идти до самого конца!

Эта внутренняя паника не укрылась от внимательных глаз Яна.

– Ты же знаешь, что я могу решить все твои проблемы?

«Вот только ты сам мне их и создал!», – подумала бы я тогда, если бы была в состоянии. Но нет. В тот момент мне хотелось свернуться клубочком, кусать себя за руку и выть. И его ласковый голос ещё больше расшатывал мою психику. Что же делать?

Крошечная искра мелькнула в моём сознании, но этого хватило, чтобы всё поставить на свои места. Я отношу документы в ВУЗ, беру билет и уезжаю к маме. Этого месяца мне хватило с головой, а так я смогу хоть немного побыть дома, в комфорте.

– Ты даже не знаешь, где твой паспорт.

Я очень медленно подняла на него глаза. Яд усмешки был и на губах, и в глазах, и в голосе. Ян уже не скрывал триумфа своей победы.

– Что? – меня уже не удивляло, что он может читать мои мысли, тем более, когда я в таком разбитом состоянии. Но он всё равно каждый раз умудрялся сделать мне ещё больнее.

– Твой паспорт. И оригиналы документов. И даже телефон и деньги. Ты уверена, что всё это у тебя есть?

Так, с телефона я звонила утром, вызывала такси. Но это был рабочий телефон. Деньги. Платила я бесконтактно, с того же телефона. Паспорт. Когда я последний раз его видела? Я не знала. Мои вещи кочевали из квартиры в квартиру, и я уже ничего не понимала. Кроме одного. Я в ловушке. Мышеловка захлопнулась.

========== Глава 23. 29.07.18 Война ==========

– Зачем это всё? Почему ты не можешь просто отпустить меня?

Я не плакала. И ещё не молила, только ощущала пустоту и отчаяние. Есть ли смысл бороться, когда ты заведомо слабее? Намного слабее. Да и зачем? В чём будет моя победа? А в чём поражение?

– Я уже не раз говорил, что ты мне нужна.

– Зачем? – упрямо повторила я. Зачем? Зачем это всё?

Ян чуть наклонился ко мне и хитро заглянул в глаза:

– Потому что я тебя долго искал и нашёл. И теперь не отпущу.

– Как ты меня нашёл? Это чистая случайность! – Ужасная случайность, ошибка, повлёкшая за собой такие страшные, непоправимые последствия.

Он помолчал, смотрел на меня изучающе, будто взвешивая, стоит ли говорить.

– Макс нашёл тебя. В тот первый день, помнишь? Ты почувствовала что-то странное, когда он впервые на тебя посмотрел. Он признался, что ты первая девушка, которая не только заметила, что он делает, но и попыталась повторить. Ты что-то увидела в нём тогда?

– Огонь. Больной огонь.

– Он сделал тебе больно? – жёстко уточнил Ян.

– Нет, просто что-то болезненное и дикое было в его глазах. Но потом я почувствовала, что он мне не навредит, и доверилась ему.

Это было лишним. Ян недовольно откинулся на спинку кресла и чуть скривил красивые губы.

– Это зря. Не стоит ему доверять. Он столько раз подводил меня, что даже тот факт, что именно он рассказал мне о тебе, похоже, не сможет его спасти.

Стоило ли мне тогда просить, чтобы он не трогал Макса? Я не знаю. Я так запуталась в том, что он за человек, что в тот момент просто промолчала. И смотрела на Яна в том же оцепенении. Был ли это страх? Сложно сказать, скорее отчаяние, горькое осознание того, что я ничего не могу изменить. Такого со мной ещё не было. Я всегда верила, что смогу всё, если только захочу. Но я не могла. И не хотела. Хотя, вру. Хотела. Вырваться отсюда, бежать без оглядки, бросить всё. Лишь бы только выбраться из этой квартиры – я бы пешком добралась домой. Только бы он отпустил меня. Но по его взгляду я понимала: этого не будет никогда. И за очередную попытку бунта меня снова накажут, на этот раз ещё жёстче.

Внезапно заболело запястье, выбитое в порывах моих истерик. Я машинально обхватила его рукой, прижала к груди и едва не заплакала. Слёзы уже дрожали в глазах, но я опустила голову к больной руке, чтобы он не видел. Хватит с него моих унижений. Слишком много боли.

Я снова начала чувствовать, поэтому предугадала его движение ко мне, к моей больной руке, и отшатнулась, посмотрела на него испуганными, широко распахнутыми глазами.

– Не надо.

Только два слова. Ян, только что сидевший в кресле напротив, уже сидел рядом, поджав под себя ногу, будто готовился к прыжку.

– Это уже буду решать я.

Я крепче стиснула запястье и вжалась в уголок. Только не это! Я не хотела, чтобы он касался меня. Страх и отвращение накатили на меня, сбивая с ног, как прибой во время шторма. Устою ли я? Или сломаюсь? И есть ли смысл бороться? Возможно, лучше чтобы волны утащили меня в эту пучину, и всё закончилось?

Что-то такое, наверное, отразилось на моём лице, что Ян отстранился – не физически, а морально. Я перестала чувствовать это невыносимое давление.

– Макса ты больше не увидишь. Это будет наказанием для вас обоих. Слишком уж вы сдружились. К работе вернёшься, как только сможешь. А о поступлении я позабочусь сам.

Хотела ли я когда-либо чего-то такого? Чтобы был сильный мужчина, который мог бы всё за меня решать, чтобы мне вообще не о чем было беспокоиться? Конечно! И не раз. Пересчитывая оставшиеся деньги до зарплаты, я жутко завидовала содержанкам, которые могут тратить тысячи долларов на всякие мелочи. Но, как любил повторять Макс, за всё надо платить. За что я должна платить? За эту тюрьму? Да и предложить взамен я ничего не могла.

– Что ты хочешь? – решилась я на вопрос, потому что не слышала его, только свои больные мысли.

Яна такая прямолинейность позабавила. Он сел удобнее и посмотрел на меня с усмешкой, но ничего не сказал.

– У нас был крайне простой договор: я выхожу с тобой «в свет», ты – не трогаешь Кристину. Теперь Кристина мертва, и ты шантажируешь меня моей мамой? А как же договор? Я что-то нарушила? Что-то сделала не так? Я хочу понимать правила.

Во мне говорила злость, обида и бессилие. Когда играешь в опасную игру с сильнейшим соперником, хочется не только знать правила, но и соблюдать их, и, желательно, чтобы соперник тоже играл честно. Иначе в чём смысл? Зачем играть в игру, где ты заведомо проигрываешь?

– Правила устанавливаю здесь только я. И ты это уже поняла. Будь послушной – и у тебя не будет никаких проблем.

Это прозвучало так прямолинейно и грубо, что я скривилась:

– Ты банально хочешь меня сломать? Чтобы я сдалась? И что будет для тебя финишем этой игры? Победой?

Я начинала закипать, гореть чёрным огнём боли и обиды. Ян молчал, улыбаясь и дразня меня.

– Если всё, что тебе нужно – это секс, то пожалуйста. Можешь приступать прямо сейчас.

Мне показалось, что я дала ему пощёчину – так вспыхнули его глаза. Или он захотел ударить меня.

– Мы уже говорили об этом. И ты сама прекрасно понимаешь, что если бы я захотел, то уже не раз бы переспал с тобой.

– Тогда я не понимаю, что именно тебе нужно? Чтобы я просто покорно выполняла твои требования? Так я и так это делала. Чего мне только стоили эти три дня в клубе! Что ещё, если не секс?

Я была окончательно растеряна. Хоть я и знала, что время от времени позволяла себе некоторые вольности с этим опасным мужчиной, но не воспринимала их всерьёз. У меня был единственный мотив – защитить сестру. Теперь её не было. И он всё равно меня провоцировал, хоть и молчал, не столько игнорируя мои вопросы, сколько наслаждаясь моим бессилием.

– Я думаю, нам нужен новый договор. Хоть мне от тебя уже больше ничего не нужно, правда. Просто отпусти меня домой, будто никогда меня не встречал.

Я говорила и сама понимала, что этого не будет. Я попалась в этот капкан раз и навсегда. И могу уйти только через окно двадцать пятого этажа. Но и то не факт. Если он захочет, я останусь жива. Тишина сводила меня с ума, и я говорила всё больше и больше:

– Окей, я понимаю, что так не выйдет. Ты меня не отпустишь и не дашь о себе забыть. Но могу я хотя бы вести нормальную жизнь? Просто ходить на работу в офис? Просто звонить маме? Через месяц мне придётся пойти в университет, или ты и тогда будешь решать, ехать мне на пары или нет?

– Ты угадала. Я буду решать всё, что ты будешь делать.

– Что, прости?

Это было настолько безумно, что я не сразу поняла.

Ян чуть склонил голову и принялся снисходительно и терпеливо, как ребёнку, пояснять мне новые правила моей жизни:

– Если ты не заметила, то последний месяц это и так происходит. Одежду тебе выбираю я, работу – тоже я, тебя везде возят мои водители, и даже еду приносят курьеры. Твои редкие побеги я в счёт не беру. Так уж и быть, я тебе прощаю это непослушание. Спишу его на безумное влияние твоей сестры. Но больше я такого не допущу. Теперь всё будет только так, как этого хочу я.

Это было уже слишком. Я сидела абсолютно оглушённая его монологом. И ведь он был прав. За весь этот месяц я приняла всего одно решение – уйти жить к Кристине, но теперь-то я снова здесь. Значит, я проиграла? Я сама нарушила своё слово? Как так получилось? Я не могла собрать мысли и слова в кучу.

– Я не понимаю, зачем тебе это?..

Он уже отвечал на этот вопрос, поэтому просто проигнорировал его. Но я не понимала, чем я такая особенная для него? Почему, чёрт побери, именно я?

– Ладно, не важно. Сколько это будет длиться? Ты так и не ответил, что для тебя станет точкой в этой истории.

– Я подожду, пока ты полюбишь меня так, что не сможешь без меня жить. Буквально.

Он произнёс это так буднично, что у меня снова не было слов. Даже мыслей. Я не могла осознать масштаб его планов, поэтому просто уточнила, чтобы хоть что-то сказать:

– Насколько буквально? Как Кристина?

На этот раз я добилась хоть какой-то реакции. Ян посмотрел на меня изучающе, но голос его был абсолютно серьёзным:

– Нет. Кристина была зависима от меня. Психологически, сексуально, называй это как хочешь. Но любви там не было. Я же хочу, чтобы ты меня полюбила всем сердцем. Сильнее, чем своего первого мужчину, – при этом его губы чуть скривились. – Чтобы ты готова была отдать за меня свою жизнь.

Это было полным безумием. Этот странный мужчина, даже не человек, а какое-то сверхъестественное существо, убивавшее молодых девушек и убившее мою сестру, теперь хотел, чтобы я его полюбила? Здесь уже не возникал вопрос, зачем. Вопрос был в другом. Как? Как заставить себя полюбить вообще любого человека, не говоря уже о таком? Да и зачем? Да ещё и с такими требованиями, чтобы я любила его сильнее, чем свою жизнь. Он угадал, так было только с одним человеком. И эту любовь нельзя было перебить. Возможно, именно в этом он ошибся – не стоило трогать эту тему. Если до этого я была убита горем за погибшей сестрой и саможалением, то напоминание о моей первой любви вдруг всколыхнуло другую боль – боль утраты. Я вспомнила тот рвущий духу внутренний крик, когда поняла, что больше не смогу быть с ним. И эта боль, приправленная радостными воспоминаниями, отрезвила меня, пробудила настоящую Иву, а не эту запуганную, загнанную в угол Еву.

– Этого никогда не будет. Что бы ты ни сделал. И чем больше ты мне угрожаешь, тем омерзительнее становишься.

Ни грамма злости. Чистые факты, голые и решительные. Ничего более. Я не желала больше давать ему ни единой своей эмоции, ведь именно этого он хотел весь этот месяц. Он питался моей болью и пьянел от моего восторга. Но этого больше не будет. Что бы он ни сделал – я сделаю ему больнее, ведь чем ближе он хочет меня притянуть, тем ближе становится сам. Понимал ли он это тогда? Знал ли, что я уже подметила кое-что в его глазах, на его губах, во вкусе его крови и на волнах его эмоций? Каждое его движение в мою сторону делало его уязвимым. Знал ли он тогда об этом? Мне кажется, что в тот момент ещё не совсем. Ведь раньше почти всё время со мной проводил Макс, и Яну казалось, что именно благодаря ему я становлюсь такой дерзкой. Но нет. Дело было не в Максе. А во мне. Чем дольше я находилась рядом с Яном, тем сильнее и опаснее становилась. Но это так, заметки к моим воспоминаниям.

В тот момент я просто наблюдала, изменится ли его мимика, даст ли он реакцию? Его прекрасное, будто мастерски вырезанное скульптором лицо осталось прежним.

– Что ж, я разрешаю тебе так думать. Потому что знаю правду. Ты полюбишь меня так, что забудешь обо всём.

– И тогда ты меня бросишь? Просто, или в Днепр?

А вот тут я уже не сдержала свой ядовитый язычок. Всё же рядом с ним я становилась плохой и капризной. Но он неожиданно улыбнулся:

– А тогда ты станешь моей женой.

Он не шутил! Смотрел на меня так, будто уже держал в руке коробочку с кольцом. Будто мы были счастливой парой! В его голове всё уже так и было. И он не собирался отступать от своего плана.

– О, нет. Нет-нет, – моя ледяная защита рухнула острыми осколками. – Запомни, если такое произойдёт – я покончу с собой, или убью тебя. Но никогда не стану твоей женой.

– Это даже не обсуждается.

Ян просто рассмеялся мне в лицо.

– Ты можешь делать со мной, что хочешь. Правда. Я не боюсь тебя. Но ты никогда не заставишь меня полюбить такого человека, как ты, – я уже не могла сдерживаться. Это было каким-то Средневековьем! Как и почему он вдруг вздумал распоряжаться моей жизнью?

Это была война. И я не собиралась отступать. Но и настроение Яна понемногу менялось. Ему не нравился яд и протест в моих словах. Покорность? Ведь об этом всегда повторял Макс. Помогла ли ему его покорность?

– Значит, «что хочешь»? Ты хорошо подумала? Я ведь могу воспринять твои слова всерьёз, – в его глазах вспыхнул настолько ядовитый чёрный огонь, что мне стало дурно. Даже если отбросить все его магические умения, масштаба которых я пока не могла даже представить, он был очень крупным и сильным мужчиной. И мы были одни в квартире, на двадцать пятом этаже, в полупустом доме. И всё же… Я держалась до последнего. Умирать так с достоинством.

– Можешь начинать прямо сейчас. Думаешь, ты сможешь сделать мне хуже? Ты и так меня посадил в клетку, лишил свободы. Что же ты хочешь ещё?

– Ты же понимаешь, что тебе никто не поможет? – он наклонился так близко, что мне стало тяжело дышать, будто он перекрывал мне кислород. – Я даже могу позвать Макса. И он не только понаблюдает, но и примет активное участие. Если я только прикажу.

Доигралась. Только одно слово промелькнуло в моей голове. Но вместе с ним пришёл не страх, а только какое-то тупое уныние, предчувствие наказания. Как когда ты заигрался с друзьями допоздна, возвращаешься домой и уже ждёшь нагоняя. Но вечер того стоил! И ты знаешь, что снова пойдёшь на это, как бы тебя сейчас ни ругали, или даже били. Просто нужно перетерпеть, склонить голову, пустить слезу и пообещать, что ты больше так не будешь. Но ведь будешь! Ты знаешь об этом, и родители знают. Но на этот вечер уже всё пройдёт.

Маленькая принцесса внутри меня недовольно надула губки. Она не хотела наказания, только вечного праздника и восторгов. Ничего, милая, мы только для этого ему и нужны, чтобы быть красивой куклой и вовремя улыбаться на камеру. Всё остальное – его блажь. Пройдёт время, и он найдёт себе новую игрушку, а мы пойдём жить своей скромной, но счастливой жизнью.

Я не думала об этом, но в моих глазах, в ухмылке на губах было столько уверенной дерзости, что Ян разозлился, но пока ещё сдержанной ледяной злостью, волна которой вызвала у меня мурашки на коже и оторвала от внутреннего диалога.

– Ты меня не услышала? Или не поняла? – почти прошипел он.

– Нет, я всё прекрасно поняла. А вот ты меня нет. Чем больнее мне – тем дальше ты от своей цели. Так что хорошенько подумай, прежде чем решишься навредить мне. Я очень обидчивая и злопамятная.

Этого Ян уже не смог вынести: он отшатнулся от меня, гордо и зло вскинув голову.

– Ну что же. Ты сама этого захотела. И, как ты знаешь, за всё надо платить. Ты готова?

Я промолчала. Взгляд всё сказал яснее слов.

– Мне правда очень жаль, что приходится это делать.

Очень-очень медленно он наклонялся ко мне, но я не шевелилась. Я принимала свой первый серьёзный бой.

========== Глава 24. 3.08.18 Забытьё ==========

Делаю эту запись именно этим числом только потому, что лишь в тот день, спустя почти неделю, я смогла нормально собраться с мыслями и украдкой их записать. Что предшествовало этой записи? Ужасная и одновременно очень странная неделя, слившаяся в моей памяти в один безумный липкий комок воспоминаний.

Первое моё воспоминание не было особо осмысленным. Я проснулась в своей комнате, в своей обычной хлопковой пижаме, будто ничего не произошло. Будто просто легла спать и проснулась в обычный выходной день, когда можно никуда не спешить и поваляться до обеда. Так оно отчасти и было: через незашторенное окно уже вовсю припекало полуденное солнце.

Сколько я проспала? Голова болела, но я тогда списала это на пересып, да ещё и в такую жару. Кондиционер мягко жужжал, но в комнате всё равно было душновато. На меня наползала какая-то дремотная тяжесть. Я помню, что взглянула на настенные часы – 11:25. Веки как-то сами по себе сомкнулись, и я медленно погрузилась в жаркий и липкий дневной сон.

Следующий раз я открыла глаза почти в три. Это было ненормальным даже для меня, той ещё любительницы поспать. Соображала я крайне туго, единственное, что меня раздражало, это солнечный свет, слишком яркий. Я что-то пила до этого? Может, была на вечеринке, приехала под утро, и теперь у меня похмелье? Ничего такого вспомнить я не смогла. Что же произошло?

Мне было слишком тяжело думать, в голове будто переворачивались огромные булыжники, а не мысли. И ещё одно чувство – лень. Я не могла и не хотела шевелиться, несмотря на то, что мне нужно было собраться с силами и задёрнуть эти чёртовы шторы! Или принять душ. Но дрёма оказалась сильнее.

– Пожалуйста, проснитесь! Вам нельзя так долго спать!

Это был даже не голос, а какой-то противный комариный писк над ухом. Я попыталась отмахнуться и уткнуться в подушку, но что-то меня встревожило и заставило ненадолго проснуться. Голос был девичьим, почти детским. Откуда в моей комнате ребёнок?

– Ты кто? – уточнила я, пока поднималась в кровати и открывала глаза, отчаянно слипавшиеся. Что-то явно было не так в этом сне.

– Меня зовут Алиса. Я ваша служанка.

– Что? – Это был даже не вопрос, а охреневание вслух.

Я наконец-то немного проснулась и смогла оглядеться по сторонам. Вроде бы ничего не изменилось, вот только на часах уже половина шестого, но за окном всё ещё слишком ярко.

– Закрой шторы, если можешь, – попросила я, просто чтобы не молчать и чем-то занять время. Послышался металлический стук – это Алиса поставила на стол поднос с тарелками. Пока она шла к окну и обратно, я могла немного её рассмотреть. Удивительно миниатюрная хрупкая блондинка, с огромными голубыми глазами и пухлыми губками – она показалась мне ожившей куклой.

– Так лучше? – она наигранно наклонила голову, заглядывая мне в глаза. – Только умоляю, не засыпайте снова.

Засыпайте… Вот как раз этого мне и хотелось, но присутствие странной девушке у меня в комнате меня смущало. Следовало бы с ней разобраться.

– И всё-таки кто ты такая?

– Я ваша служанка. Ян Дмитриевич назначил меня помогать вам, пока вам не станет легче.

Ян! Опять он! Я не чувствовала себя плохо, просто как-то лениво-устало, но не более. Мне просто ничего не хотелось, кроме как вот так валяться в постели в тишине и спокойствии. Так нет же! Алиса загремела тарелками, и я поморщилась от этих звуков.

– Простите, но вы должны поесть. Уже два дня вы спите, и я всё никак не могла вас разбудить.

– Какой сегодня день?

– Вторник, – её голос звучал виновато-обижено. Она мне не нравилась, и я очень хотела от неё избавиться.

– Где Ян?

Девушка замерла на секунду, но таки поставила тарелку на стол чуть дрожащей рукой.

– Ян Дмитриевич сейчас не дома. Больше я ничего не знаю.

– А Макс?

– Его я тоже не видела.

– Понятно.

Мне не было понятно ровным счётом ничего. В памяти как-то прорисовывался наш с Яном скандал, и его угрозы, и… И смерть Кристины. Так вот в чём дело! Либо это сделал Ян, либо я сама, но такой длительный сон был, скорее всего, защитной реакцией на стресс. И я всё ещё находилась в стадии глубокого отрицания и отчуждения от этого горя.

– Что мне сделать, чтобы больше тебя не видеть? – достаточно резко спросила я. Спросонья я и так редко бывала в хорошем настроении, сейчас же я хотела только одного: побыть одной.

Алису мой тон не смутил. Она уже шла к кровати с тарелкой супа на огромном подносе:

– Просто поешьте. Иначе Ян Дмитриевич меня убьёт.

– Я не голодна. И только проснулась. Давай позже.

– Пожалуйста, – едва слышно прошептала Алиса. – Здесь камеры. Он всё видит.

– И накажет тебя из-за моего плохого аппетита? Прикольно.

Алиса отшатнулась от меня с ужасом в глазах.

– Я знаю, что здесь везде камеры. Мне скрывать нечего. Именно поэтому я даю тебе совет: если у тебя есть такая возможность, прямо сейчас выходи из квартиры и беги как можно дальше.