Текст книги "I wish you would just be real with me (СИ)"

Автор книги: Гессада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

- Идеальный? – недоверчивый ярко-голубой взгляд – в нём отражается свет ноутбука. Киваю, он чуть хмурится, снова отводя глаза. - Да. Идеальный. Аморальный. Вызывающий зависимость. Тебя надо запретить, наряду с кокаином и опием. Ум и сексуальность, это же слишком опасная смесь… - Ты… кхм. Шерлок резко распрямляется, отходит к центру комнаты, на мгновение застывает, стоя спиной ко мне – непонимающе смотрю на него. Всё же ясно, между нами не может ничего быть. Невозможность – лучшая почва для откровенности, нет смысла ничего скрывать… Не поворачиваясь, делает нетерпеливый жест рукой в сторону ноутбука. - Записка. Ммм… Прочти и попытайся проанализировать. Послушно перевожу взгляд на светящийся экран. Тяжело вздыхаю и погружаюсь в чтение. Яркая темнота ночи постепенно размывалась бледным светом зарождающегося утра. И чем светлее становилось на улице, тем тоскливее, тем тяжелее было на душе. Последние часа три я бездумно смотрела в пространство перед собой, свернувшись калачиком в кресле и изредка отвечая на вопросы Шерлока – он сидел напротив, погрузившись в задумчивость. Некая напряжённость, вызванная моим откровенным ответом, прошла, как будто и не было ничего. Осталась лёгкость, слегка оттенённая обидой – всё же, я почти в любви призналась, и ничего… По-другому, конечно, и быть не могло, но… - Мне пора, наверное, надо переодеться для… - голос срывается, выдавая силу накативших эмоций. Пару раз глубоко вздыхаю, снова поднимаю на мужчину глаза. - Ты пойдёшь со мной? – не думала, что спрошу это вслух. Хотя, какие уж теперь стеснения… Глаза детектива предвкушающе загораются, он вскакивает, возможно, чуть более поспешно, чем предполагает ситуация. Скажи, скажи же!.. - Конечно. Облегчение накатывает вместе с глубоким вздохом. Я буду не одна. И неважно, что у Шерлока наверняка свои причины, и не было бы их, он бы не стал тратить время… Пока я созванивалась с Лайзой и уточняла детали, Холмс успел сходить переодеться. Боже, если я и попаду в ад, то за секс на похоронах, не иначе. Чёрная рубашка, строгий костюм, восхитительный беспорядок тёмных кудрей, взгляд – пронзительный, изучающий мою реакцию… короткий. Затем он отворачивается, хмыкает чуть смущённо. Да лаааадно, возможно, я любуюсь и вправду слишком откровенно, но это же, чёрт подери, единственное, что я могу себе позволить, так уж потерпи, будь добр. Моя квартира, переодеваюсь – чёрные джинсы, чёрный топ, чёрные ботфорты, тёмно-бордовый плащ. Волосы оставляю распущенными, пальцы немного ватные, никакая причёска просто не получится. Лицо слишком бледное, крашу губы тёмно-красной помадой. Криво усмехаюсь своему отражению – что-то вампирское проскальзывает во всём облике. Белое лицо и цвет венозной крови на губах... Выхожу к терпеливо ожидающему меня Шерлоку, и дальше всё сливается в одну размытую картину: Церковь, заплаканные родители Китти, девчонки, объятия, слишком мягкие улыбки, слишком пустые разговоры… Служба, звуки доносятся как сквозь вату, боюсь поднять глаза на гроб, удивляюсь, почему нет слёз. После меня перехватывает Лайза, пожалуй, она единственная из присутствующих, кто кажется живой. Отвешивает мне комплимент – «Классно выглядишь, чтоб на мои похороны так же пришла», ругает организацию – «Счастье, что киска Китти этого не видит, она ненавидела алые розы», сплетничает, кто с кем пришёл… Я отвечаю односложно, но не могу сдержать улыбки. Обожаю её. - А у тебя, смотрю, губа не дура, знаменитость отхватила. Знаменитость? А, Шерлок… Потерянно кручу головой – куда он делся?.. О, стоит, склонившись над гробом, нарушая правила приличия. В своём репертуаре. - Пожалуйста, скажи, что у него маленький кривой член, – Лайза перехватывает мой взгляд. – Иначе он слишком хорош. Нервно усмехаюсь от этой мысли, но она истолковывает всё неверно. - Неееет, и член идеален. Он смотрит сюда, смотри! – Холмс и правда оглядывает зал своим фирменным изучающим взглядом, затем идёт в нашу сторону. – Матерь божья, я кончила. Так, вы едете в моей машине, иначе ты мне больше не дочь, ясно! Благодарно улыбаюсь. Обожаю, обожаю её. Кладбище, снова с трудом воспринимаю реальность. Всё кажется дурным сном, и так страшно что нет возможности проснуться… В какой-то момент, почти не осознавая этого, беру Шерлока за руку. Он чуть вздрагивает, но не отстраняется, и так, не отпуская его, я всё же доживаю до конца дня. Вечер. Мы у моего подъезда. - Больше мы не увидимся. – в панике вскидываю на детектива глаза, он стоит близко, смотрит на меня серьёзно. - Почему? - Дело закрыто. Продолжение общения бессмысленно и может быть небезопасно для тебя. - Скажи, что ты не хочешь меня больше видеть. – с глупой, необоснованной надеждой, что он не сможет. Только это сейчас имеет значение. Бессмысленно, небезопасно… чушь. - Я не хочу тебя больше видеть. Стою спокойно, молча, а сердце изнутри с хрустом ломает рёбра, и нельзя не кричать от боли, но ни звука не может вырваться из скованного судорогой горла. Его рука ещё один миг, целую грёбаную секунду сжимает мою, а затем исчезает. Он исчезает. Неожиданно со мной остаётся только оглушающая пустота. Чудесно. ========== Часть двадцатая, печальная ========== - Как расследование? Джон Ватсон отложил газету и сложил руки на груди. Он сидит в своём кресле, последнюю пару часов явно ждёт Шерлока, пытаясь отвлечь себя чтением прессы. Вернулся домой около трёх часов дня, пообедав в Subway, затем прогулялся до Waitrose, купил продукты и остаток дня провёл дома, очевидно, перед телевизором. Внимательный взгляд консультирующего детектива подметил все детали, а гениальный мозг проанализировал их, выдав подробную версию событий, причём это отняло не более пяти секунд. - Закрыто. Шерлок прошёл на кухню, поставил чайник. Чай со сливками и Подпись Убийц Роберта Кепелла, этого хватит, чтобы занять вечер. Рациональное времяпрепровождение. - Где ты был? Уже поздно. – чуть удивлённый взгляд, и Ватсон сам понимает неправомерность чувствующейся в фразе претензии. – Отдаёт ревнивой жёнушкой, да? Я не это имел ввиду. Мм… как Мери? - Хорошо. В груди поднимается неподдающаяся контролю эмоциональная волна, дыхание сбивается, ускоряясь на полтакта. Холмс зло выходит из кухни, игнорируя вопросительный взгляд друга, на ходу снимает пиджак, кидая его на рабочий стол. Температура тела повышается, сердечный ритм теряет стабильность, и эти симптомы ещё более усиливают объём негативных эмоций. Шерлоку… тяжело. В этом сложно признаться, но это так. - Так это дело с её подругой… - Закрыто, Джон. Самоубийство. Всё. - А?.. Очередной вопрос не успевает прозвучать, повисая в воздухе. Его заглушает первая тягучая нота, скрипка с щемящей тоской стонет, послушная уверенным пальцам. Мелодия набирает силу, заполняет комнату, переливаясь прозрачными, кристально-чистыми оттенками звука, проникает в душу, заставляет сжиматься сердце… Джон прерывисто вздыхает, глядя на напряжённую спину друга. Что-то явно произошло, но спрашивать бесполезно. Можно только слушать отчаянный плач скрипки, которая выражает то, в чём её хозяин не может признаться даже себе. Ведь даже если ты хочешь верить, что у тебя нет сердца, чувства всё равно будут прорываться, изливаться мелодией, и эта мелодия расскажет больше, чем ты сам о себе знаешь… Сегодня никто из обитателей Бейкер-стрит 221б не сомкнёт глаз. Сегодня плачет скрипка. Джон сонно протирает глаза ладонью – впереди длинный рабочий день, и бессонная ночь явно была некстати. Он спускается в гостиную, единственная надежда – хорошая чашка кофе. Шерлок, кажется, вовсе не изменил позы за всю ночь. Он поворачивается, одаривает вошедшего Ватсона рассеянным взглядом и снова отворачивается к окну. О том, что прошло семь часов, свидетельствует только несколько исписанных нотами новых листков на пюпитре и то, что глаза детектива кажутся неправдоподобно яркими, контрастными к бледному, чуть осунувшемся, с глубоко залёгшими тенями лицу. - Завтракать будешь? – вопрос чисто формальный, Джон проходит на кухню, и не надеясь услышать ответ. Делает себе кофе, поджаривает тосты, достаёт мёд и мармелад, параллельно вслушиваясь во вновь зазвучавшую мелодию. За ночь она оформилась, приобрела утончённую гармонию, свойственную произведениям, создание которых полностью захватывает автора. Тихое, нежное начало, мягкие, чуть звенящие переливы, вызывающие мечтательную улыбку. Но постепенно звуки становятся всё ниже, протяжней, и сердце ускоряет ритм в безотчётной тревоге, предчувствие опасности и стремление приблизиться к ней… Пауза, и щелчками метронома в ушах сердце дробит секунды. Тяжёлым, поглощающим переливом скрипка внезапно обрывает напряжённое ожидание, и ты понимаешь, что сопротивление сломлено, ты летишь в пропасть. Волны звуков накатывают вновь и вновь, и это страх, это страсть, это порыв, которому невозможно противостоять… Верхняя тягучая нота неуловимо меняется, из страстного стона превращаясь в отчаянную мольбу… И скрипка начинает плакать. Звуки разливаются по коже ледяной тоской, это горестный, безнадёжный вой, сбивающийся в лихорадочный шёпот молитвы и снова нарастающий, щемящий, болезненный… Он постепенно стихает, и чем тише, тем отчётливее слышны горечь, отчаяние и невозможность что-либо изменить… Шерлок неподвижно застывает, опустив скрипку и глядя вдаль. Ватсон, чуть кашлянув, не сразу возвращается к реальности, а затем кладёт остывший тост и нож, мёд с которого благополучно стёк обратно в банку, застывает на несколько секунд и решительно встаёт. - Всё же самоубийство. - Да. – Холмс рассеянно просматривает рукописные ноты. - То есть ты ошибся, это случайность, и профессор Джеймс – совпадение, а не Мориарти. - Да. – в голубом взгляде на мгновение проскальзывает живая искра, но затем он снова потухает. – Но мне необходимо было убедиться. - Из-за Мери, да? Ты знал, что эта девушка - из её студии, взялся за это дело только потому, что волновался за Мери. – детектив молча отворачивается к окну, стремясь отстраниться от разговора, но Джону и не нужно его согласие. – Ради всего святого, Шерлок, то, что ты опять сближаешься с ней – это чертовски, чертовски плохая затея! - Плохая затея, – тихим эхом выдыхает Холмс, вновь поднося к плечу скрипку, но смычок не успевает коснуться струн. - Нет уж, послушай меня! Последний раз ваше общение потрясающе сказалось на обоих. На обоих, да, Шерлок. Ты не видел её, а я видел, и знаешь – не удивился бы, если к заметке об удавившейся танцовщице прилагалась её фотография! А ты? Те две недели, когда ты ничего не ел – это нормально? И то, что ты молчал больше месяца, не брал дел, сидел в кресле, как статуя?? - Мне необходимо было подумать. - И что надумал? Пойти на второй заход? - Прекрати. Расследование завершено. Всё кончено. В тихом голосе детектива проскальзывает какая-то новая интонация, и злость Ватсона неожиданно исчезает. Он с беспокойством смотрит в спину другу, затем примирительно интересуется: - Ладно. Мммм… Есть интересные письма на сайте? - Я не смотрел. Джон неуверенно застывает, не зная, как ещё можно разрядить обстановку. Затем со вздохом садится за стол, открывая свой ноутбук. На сайте теории дедукции ничего нового. Печально. Обновления в блоге… - Смотри, как мило! Только странно, как он смог это здесь разместить. Аноним… Шерлок кидает незаинтересованный взгляд на развёрнутый в его сторону экран, и внезапно резко бросается к ноутбуку, нависая над плечом Джона. - Когда это пришло? Доктор Ватсон недоумённо смотрит на друга, затем переводит взгляд на экран – последний комментарий всё тот же, анимированная картинка. Рыжий котенок, осторожно трогающий лапкой стекло круглого аквариума, в котором по кругу плавает упитанная золотая рыбка. И подпись – «Прелестно сделано, разве нет?». Всё крайне мило и невинно, это совсем не то, что может заинтересовать Шерлока Холмса. - Десять минут назад… - Я упустил что-то, Я УПУСТИЛ!! Детектив со злостью ударяет по столу кулаком и начинает нервно метаться по комнате. Ватсон крайне непонимающе хмурит брови. - Шерлок, что случилось? Что это значит? - Рыбачащий котёнок. Китти Фишер*, Джон!! Теперь брови доктора удивлённо взлетают вверх. - Так это… Холмс не отвечает, просто раздражённо отмахивается и опускается в своё кресло. Ватсон снова недоверчиво смотрит на экран – умильная картинка теперь выглядит гротескно зловещей. О, уже полдевятого… - Мне пора уходить, вечером поговорим… Ладно?.. Не дождавшись ответа, доктор встаёт и выходит из комнаты – Шерлок этого даже не замечает. Он погружён в лихорадочную задумчивость, крайне напряжён. За окном начинается дождь – капли разбиваются о стекло, стекая влажными дорожками. Мужчина смотрит на них, но вряд ли видит. Кажущиеся сейчас тёмно-серыми глаза неподвижно застыли. Тысяча мыслей проносится перед внутренним взором. Тысяча вероятностей. И только щемит, щемит и тянет в самом уголке сознания безотчётная тревога. Надо понять, понять как можно быстрее, иначе… Пиликанье телефона привлекло внимание. Шерлок повернул на звук голову – карман пиджака, пиджак висит на спинке стула. Звонящий настойчив, и детектив со вздохом встаёт, достаёт телефон, секундный взгляд на экран, прежде чем поднести к уху. Аноним. - Шерлок Холмс. - Ну здравствуй… милый. Рука, держащая телефон, сжимается с такой силой, что белеют костяшки пальцев. Крылья носа ненавидяще передёргиваются. Голос звучит абсолютно спокойно: - Здравствуй, Джим. Или лучше называть тебя профессор Мориарти? - О, ты видел ту прелесть, что я послал тебе, да? И всё сразу понял. Но это не считается, ведь это слишком очевидная подсказка. Этот котёнок такой прелестный, правда? Хотя, тот котёнок был тоже ничего… - Ты звонишь, чтобы похвастаться? - …Да и все эти танцорши крайне хороши. Особенно та, которая тебе досталась. Такое удачное совпадение, кто бы мог подумать… - Причём здесь Мери? - Мери, – Мориарти буквально мурлыкает, сознание затопляет волна ненависти. Хочется вцепиться ему в горло и вырвать это имя из его рта, убить, уничтожить, растерзать, но заставить его замолчать, сделать так, чтобы он больше никогда не смел его произносить. – Мери. Такая обычная девушка, но сыгравшая в твоей жизни такую необычную роль. Горячая штучка, да? Хороша в постели? - Причём. Здесь. Мери. – голос превращается в глухой рык. - Ойойойойой, – голос на том конце провода, наоборот мягкий, наигранно удивлённый. – Только не говори, что ты так её и не трахнул! О, милый, ты такой растяпа. Ведь она наверняка сама под тебя чуть ли не ложилась, а ты… Эх-эх, наверное, поэтому она и решилась… - О чём ты говоришь?! - Не горячись, милый, ведь ваша любовь так и осталась чиста и непорочна, так что она навсегда останется рядом с тобой. На стороне ангелов… Довольный смешок, и звонок разъединяется. Шерлок застыл неподвижно, он лишь ощущает, как с каждой секундой учащается дыхание, кислорода просто не хватает. Через несколько мгновений – или несколько минут – телефон в руке вновь оживает. - Шерлок… я… - слышны всхлипы, девичий голосок срывается, слова явно даются с трудом. – Я не уверена, что тебе интересно, но… Пожалуйста, приезжай. Тут… Это так ужасно… - Молли, кончай плакать и скажи, в чём дело! - Мери… Она покончила с собой. * kitty – котёнок, fisher – рыбак. (с англ.) ========== Часть двадцать первая, дедукция, сэр! ========== http://vk.com/doc55315011_298762943?hash=d083ce0f3e1fa6041b&dl=083f2a62ef24750bd0 Кэб остановился, Шерлок спешно выскочил во влажные лондонские сумерки. Знакомый подъезд, полицейская машина рядом с ним, пара скучающе переговаривающихся сержантов… Я не хочу тебя больше видеть. Всплывшая в сознании фраза словно ударяет по голове, детектив пошатывается, спотыкаясь на ровном месте. Тут же выправляется, со злостью обрывая сам себя, привычными резкими шагами проходит внутрь подъезда, взбегает по лестнице… тело работает практически на автомате, быстрее увидеть всё, быстрее понять, что это не правда, не может быть правдой. Просто игра, игра, разумеется, это просто игра… Заплаканная Молли на лестничной площадке – ощутимый укол реальности, от которой так необходимо отстраниться. - Говори. - Я… она целый день не отвечала на сотовый, и я после работы зашла… Знаешь, недавно умерла её подруга… дверь была открыта, и… О, Шерлок… Девушка замолкает, явно пытаясь справиться с накатившей эмоцией. Застывшее лицо, только по щеке медленно стекает слезинка – и это гораздо трагичнее, чем любая громогласная истерика. Детектив, почти не осознавая этого, делает шаг к ней, кладёт руку на плечо, а затем и вовсе прижимает к себе, чувствует, как она вздрагивает в его объятиях, но постепенно успокаивается, дышит ровнее и глубже.