Текст книги "Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)"

Автор книги: Fred Heiko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Хироко начала неуверенно, но потом говорила всё быстрее, и у меня на душе потеплело, когда я вспомнила о том, какую роль Хаку сыграл в развитии их отношений. Даже если мы его больше никогда не увидим, мы всегда будем помнить об этом. Я же знала, что скорее вновь забуду своё имя, чем его.

– Мы решили прокатиться на колесе обозрения. Оно там, конечно, не такое высокое, как в Осаке или в Токио, но всё же это всегда приятно, – Хироко покрылась розовыми пятнами, так хорошо мне знакомыми, и продолжила, – с нами в кабинку хотели забраться двое ребят, но Тоси так на них гаркнул, что они, кажется, вообще пропустили этот круг. Когда мы поднялись, то увидели наш город. Тоси показал на реку и сказал, что там где-то… ай, это неважно, – Хироко окончательно смутилась, и поэтому скомкала конец рассказа, – и мы поцеловались.

Я издала подобие боевого клича, из-за которого изумленно обернулись два одноклассника:

– Так с этого и надо было начинать! Я так за вас рада! И я хочу подробностей!

– Подробностей о чем? – нас неслышно нагнал Вада и втиснулся между мной и Хироко, закидывая руки нам за шеи.

– О том, какая ты бестактная скотина, Вада, – со смешком ответила ему я.

– Ну, другого я и не ожидал услышать от тебя…

Мы поравнялись с Акирой Араи, которая вела себя тихо по отношению ко мне оба дня, но тут явно была готова не сдержаться и выдать что-то неприятное. Я не видела, как на нее посмотрели друзья, но сама попыталась вложить во взгляд максимум негативных эмоций (а у меня их было несметное множество, могла поделиться с любым). Араи фыркнула, но промолчала. Дочь Локи из раза в раз проигрывала асам, даже когда они были не в полном составе.

В начале урока Исигуро-сан обошелся без фальшивых слов сочувствия и молитв, но не отреагировать на произошедшее он не мог:

– Я очень надеюсь, что в ближайшее же время в вашем классе снова состоится кворум*. Как ваш учитель, я считаю наше собрание по-настоящему удавшимся, только если каждый из нас занимает свое место. Что ж, теперь обсудим ваши сочинения.

Мне понравилось, как кратко, но точно учитель Исигуро выразил свои чувства. Он выглядел подавленным: казалось, что он, как и я, очень старается вести себя как обычно. Хаку ему очень нравился, это было видно невооруженным глазом. Что ж, кому он только не нравился.

После урока Исигуро-сан попросил нас с Хироко и Тоси немного задержаться. Мы подошли к учительскому столу. Вада настороженно смотрел на учителя литературы.

– Я только хотел сказать вам троим, что я очень сочувствую. Тяжело держать себя в руках, когда такое случается с другом. Я надеюсь, что Кохакунуси в порядке, и его вскоре найдут.

– Почему вы говорите это только нам? – с легким нажимом спросил Тоси.

Исигуро-сан посмотрел на него поверх очков и улыбнулся:

– Как я сказал, тяжело, когда что-то случается с другом. Вы вчетвером кажетесь отличной компанией. Остальные, по моему скромному мнению, не знают Кохакунуси так, как знаете его вы. Если вдруг вам захочется поговорить…

– С чего мы должны хотеть говорить с учителем литературы? – снова подал голос Вада. Я услышала, как Хироко тихо вздохнула.

– А на встречах литературного кружка мы неплохо общаемся с вами, Вада, – заметил Исигуро-сан, – но если вам так претит моя должность, мы можем поговорить за пределами школы, где я буду просто частным лицом, неравнодушным к вашим переживаниям, и человеком, который хочет быть вам другом.

– Спасибо за вашу доброту, Исигуро-сан, – с легким поклоном сказала Хироко, не давая Ваде вновь заговорить, – это очень много значит для нас.

– Я абсолютно ничего не сделал, Кодзима-кун, но иногда действительно нужно просто поговорить. Я правильно помню, что вы сегодня дежурите?

– Да, – сказали мы в унисон с Хироко.

– Вада, могу я попросить вас помочь Кодзиме принести воду? Я хочу сказать пару слов Огино.

Тоси вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула. Когда это он записался в мои телохранители?

Вада и Хироко вышли из класса с двумя ведрами, и мы остались наедине с учителем литературы. Тот открыл свой портфель и достал оттуда школьную газету – я узнала её по характерному ярко-красному заголовку.

– Держите, – он протянул мне газету, – я хотел отдать вам её в понедельник, но не смог по понятным причинам. Ваше стихотворение на третьей странице.

– Спасибо, – поблагодарила я, не зная, что еще можно добавить.

Исигуро-сан внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Я хотел бы спросить, в порядке ли вы, но понимаю, как глупо это прозвучит. Поэтому спрошу: вы справляетесь с тем, что на вас навалилось, Огино-кун?

– Я же в школе, – просто сказала я.

Исигуро-сан невесело усмехнулся:

– Исполнение того, чего от нас ждут, увы, нельзя приравнять даже к приемлемому самочувствию. Я, видимо, ещё не настолько взрослый человек, чтобы меня можно было обмануть такими вещами.

Я была по-настоящему поражена этим словам. Конечно, я не надеялась уверить семью и друзей в том, что у меня на сто процентов всё прекрасно, и я буквально парю над землёй от счастья. Но никто из них, даже прямолинейный Тоси, не сказал мне того, что так просто выдал учитель литературы. Исигуро-сан, увидев мою реакцию, тактично остановил «нападение», сказав:

– Вы не хайку. Я не собираюсь вас анализировать и выделять в вас киго. Просто помните, что вы не одна. Не забывайте об этом ни на минуту и знайте, что и дома, и здесь вас всегда ждут.

Исигуро-сан коротко поклонился мне, я машинально ответила глубоким поклоном. Учитель вышел из класса, почти в дверях столкнувшись с Тоси и Хироко.

– Что он тебе сказал? – спросила меня Хироко, кидая мне тряпку.

– Отдал школьную газету со стихотворением, – ответила я, закатывая рукава.

– Я бы выпил с ним пива, – задумчиво протянул Тоси, поднимавший стулья. Увидев наши вытянувшиеся лица, он цокнул языком и закатил глаза, – Ну что? Он травит классные байки. Наверное, становится очень забавным, если выпьет.

– Вот ты придурок, Вада, – вздохнула я, а Хироко со смехом закивала. Тоси насупился, но тут же сам засмеялся.

И будто всё было по-прежнему. Всё же в среду всё было почти хорошо.

А в четверг в двух соседних городах пропали две девочки.

Комментарий к Глава одиннадцатая. Мёд поэзии

*Кворум – число участников собрания, заседания, достаточное для признания его правомочности

Спасибо за прочтение!:з Буду рада вашим комментариям и мнениям!

========== Интерлюдия. Я надеюсь, что они живы ==========

Комментарий к Интерлюдия. Я надеюсь, что они живы

В интерлюдиях будут помещаться избранные места из переписки героев. Курсивом выделены сообщения Тихиро.

А еще у меня внезапно появилось две очень странные идеи, и я не уверена, поддержит ли их кто-нибудь. Ну а вдруг!

1. Я решила, что в конце декабря хочу отправить несколько бумажных писем для создания новогоднего/постновогоднего настроения. Ну, например, пять (если, конечно, наберется такое количество желающих). Содержание писем? Могу на память переписать для вас от руки небольшой отрывок из своей работы или сочинить письмо от кого-нибудь из героев. И от себя добавить открыточку :) Если вы заинтересовались, жду ваши почтовые адреса в личке!

2. На данный момент я не планирую писать интерлюдии после этой, поэтому хотела предложить желающим написать небольшие отрывки из переписок, чтобы вставить их в последней главе (когда-нибудь я ведь допишу этот фанфик…). Любые персонажи. Любая тема для разговора: учеба, перемывание костей, пустая болтовня. Мне очень интересно, как вы видите героев! От вас – интерлюдия размером в страничку, от меня впоследствии – косметическая редактура и, конечно, отметка авторства! С этим можно не торопиться, работа идет медленно.

Фух, что-то во мне сегодня силён дух авантюризма.

19:09 «Ты уже знаешь, Тихиро? Еще одна девочка пропала!»

19:11 «Да, папе только что позвонил офицер Като. Он пообещал сообщать нам все новости, даже такие…»

19:13 «Мне сказал Тоси. Это пока не придается широкой огласке, но долго скрывать второй случай за день они не смогут».

19:13 «Это так ужасно…»

19:14 «У меня мороз по коже. Где это случилось?»

19:16 «Прямо в следующем городе, если ехать по шоссе. Эти мерзавцы явно двигаются на восток, так сказал отец Тоси».

19:20 «Сколько лет девочке?»

19:22 «Кажется, 11. Первой 10. И в обоих случаях нет свидетелей! Какая-то чертовщина».

19:24 «Их всё равно поймают, Тихиро. Прости, что я снова подняла эту тему. Тебе днем было так тяжело узнать о той девочке…»

19:26 «Хироко, ну что ты. Я тоже очень хочу, чтобы их поскорее нашли. И, главное, чтобы все были живы».

19:27 «Я ужасно чувствую себя из-за того, что я дома, а эти две малышки и Нигихаями – нет. Не отвечай мне ничего на это, я просто хочу, чтобы ты меня понимала».

19:31 «Я надеюсь, что они не ранены, что их кормят и что они в тепле. Это так глупо, но я очень на это надеюсь».

19:32 «По крайней мере, я уверена в том, что Хайо сможет поддержать девочек, если их держат в одном месте».

19:40 «Я надеюсь, что они живы. Большего я не могу просить».

19:41 «Иначе и быть не может, Тихиро! Не может быть…»

19:43 «Ты права, Хироко. Я совсем расклеилась. Прости».

19:45 «Меня зовут. Я напишу тебе позже. Если будешь говорить с Вадой, передавай ему привет».

19:46 «Да, он должен еще раз позвонить. Хорошо, я буду ждать! Пиши мне в любое время».

19:47 «<3».

19:47 «<3».

========== Глава двенадцатая. Кохакунуси-сан ==========

Весь город стоял на ушах из-за девочек, исчезнувших в непосредственной близости от нас. Тоси рассказал нам с Хироко во время обеда, что многие родители не отпустили своих детей в школу, боясь, что преступники вернутся в наш город. Я слушала вполуха то, чем он по секрету делился с нами: ведь я знала, как далеки от правды все версии полиции. Две девочки, возрастом около десяти лет, гулявшие в одиночку в излюбленных местах: в лесу и на берегу речушки. В моей голове они не были жертвами маньяков-педофилов. Они приглянулись дракону. Но от этого, конечно, мне не становилось легче и спокойнее за их судьбу. Будь груз вины материальным, я бы уже давно не могла подняться с кровати.

Хироко и Тоси заметили моё отрешенное выражение лица и поспешили сменить тему, но разговор не клеился. О чем можно говорить, когда совсем рядом с тобой происходит подобное.

Больше всего я хотела поговорить с Дзэнибой: только она одна могла бы дать мне доказательства моей правоты. Я дважды осторожно заговаривала с папой о том, чтобы наведаться к несчастной старухе, но отец был непоколебим:

– Мы уже чуть не потеряли тебя, Тихиро. Сейчас ваша с Тами безопасность превыше всего для нас.

Я вздохнула. Если в речи папы появлялся хотя бы один уменьшительный вариант имени, пиши пропало: ты от него ничего не добьёшься. Накануне вечером я пыталась мысленно позвать Дзэнибу, вспомнив о том, как она любит читать мысли. Но колдунье явно было не до меня. Когда же я в сердцах произнесла её имя вслух, и настороженная Тамако зашла в комнату с закономерным вопросом, с кем я разговариваю, я бросила эту затею. При случае я все-таки нашла бы способ добежать до дома Дзэнибы, чего бы мне этого не стоило. Я решила дождаться выходных и отправиться к ней с Тоси и Хироко. Если колдунья могла управлять временем, я была уверена, что ей ничего не будет стоить отвлечь двух школьников. Мне оставалось лишь молиться о том, чтобы больше не было пропавших девочек.

После уроков, которые не были нужны ни нам, ни учителям, Хироко предложила пойти к ней, чтобы посмотреть кино и поесть рамэн. Я испытывала странное полузабытое чувство, отпрашиваваясь в гости к подруге, и тут папа смягчился, сказав, что около семи меня заберёт мама. Я очень хотела сорваться и добежать до дома около кукурузного поля, чтобы узнать хоть что-то о Хаку, но махнула на это рукой, увидев, как загорелись глаза Хироко. Она тут же, по пути домой, заказала еды на пол-Японии и начала перечислять названия фильмов, которые ни о чем мне не говорили. Тоси выбрал что-то, по его словам, «наименее раздражающее», а спорить с ним мне совершенно не хотелось. Дома у Кодзимы мы весело (насколько могли) переговаривались ни о чем: Хироко заварила чай, мы с Тоси накрыли на стол, и я даже умудрилась забыть, что совсем недавно нас было четверо. Да. Совсем недавно я думала, как здорово быть обычным подростком в компании друзей, и вот я снова была им. За дверями дома Хироко были все мои страхи, там была магия, там был дракон. Внутри же – мы, трое друзей, ели заказанную еду, смеялись друг над другом, а после смотрели фильм, который не произвёл на нас никакого впечатления. Хироко передразнила главную героиню и этим сорвала нас с цепи: мы синхронно переозвучили посредственную мелодраму с любовным треугольником и сделали из него жанровую солянку из чёрной комедии, рыцарского романа и глупого ситкома об Акире Араи, которую почему-то украл пришелец в обличие человека, а её возлюбленный безуспешно спасал её. В оригинальной картине все закончилось свадьбой, в нашей – концом света, и мы почти плакали от смеха. Я отчаянно чувствовала себя живой и стыдилась этого чувства, ведь я должна была денно и нощно горевать из-за Хаку, а я бессовестно смеялась, сидя на полу в комнате Хироко. Видимо, наша жизнь – это тоже жанровая солянка.

Когда мама позвонила, чтобы сказать, что ждёт меня на улице, мы разобнимались с друзьями. Я оставляла вдвоём действительно одну из лучших пар, которые знала Япония. Даже разница в росте у них была не иначе как идеальной: Вада был на голову выше Хироко, и его рука, вечно лежащая на её плече, явно нашла своё место в этом мире. Оба красивые, несмотря на весеннюю бледность и тени под глазами от плохого сна. И оба мои друзья. Хироко пыталась сунуть мне в руки недоеденный ёкан*, от которого я еле отказалась. Тоси внимательно смотрел на меня – я успела привыкнуть к этому взгляду – и спросил меня:

– До понедельника, Огино?

– Может, встретимся в воскресенье? – вспомнив о своём плане, спросила я, – Я бы хотела проведать бабушку Кохакунуси.

– Думаю, это нужно сделать, – со вздохом сказала Хироко, а Тоси лишь кивнул, – всё же пройдёт уже неделя…

Я машинально потянулась ко лбу. Точно, почти неделя. Скоро снимать шов. Неделя, надо же.

Не придумав, что добавить, я просто ещё раз улыбнулась друзьям и помахала им на прощание. Кажется, получилось не очень убедительно. По крайней мере, в глазах обоих я увидела отсвет грусти, о которой я успела забыть во время нашего шуточного озвучивания фильма. С этим чувством я и оставляла их, покинув дом Хироко.

Мама рассеянно улыбнулась мне, когда я села в машину на переднее сидение. Она всё время о чем-то думала, и я, пожалуй, могла бы поставить свою долю наследства на то, что угадала бы все терзавшие её темы на раз-два. Вряд ли в том списке оказался бы подтекающий смеситель в ванной.

– Как посидели? – спросила она меня, трогаясь с места, – Я думала, что мы подбросим сына офицера Вады до дома.

– Всё хорошо. Они остались, ээээ, репетировать что-то для музыкального клуба.

Я не привыкла обсуждать с мамой чьи-либо отношения и не видела смысла начинать это делать именно с Тоси и Хироко. Мама бросила на меня недоверчивый взгляд, но не стала развивать тему.

– Папа сказал, что ты хотела проведать бабушку бедного мальчика. Ты что, знакома с ней?

– Да, помнишь, когда Хироко упала на физкультуре? Мы тогда ездили до Нигихаями, чтобы его бабушка дала нам мазь для неё.

Я произнесла его имя без дрожи в голосе. Повод для гордости.

– Я думаю, папа прав, что пока не время для подобных визитов ни для тебя, ни, тем более, для бедной женщины, – тихо, но настойчиво сказала мама.

– Я просто хочу узнать, как она, – так же тихо сказала я.

– Понимаю. И у тебя есть возможность это сделать.

Я в недоумении посмотрела на маму. Та внимательно смотрела на дорогу.

– Что ты имеешь в виду?

– К нам пришёл её внук. Он хочет поговорить с тобой.

Я вцепилась маме в руку и повисла на ремне безопасности, выгибаясь на месте, чтобы посмотреть ей в глаза. Сердце остервенело стучало.

– Кто пришёл?!

– Да сиди ты спокойно! Тихиро, не висни на мне! Кохакунуси-сан, старший брат твоего несчастного одноклассника, неужели я так непонятно сказала?

Я судорожно соображала. Наверняка Дзэниба решила таким образом связаться со мной. Но странно: почему она не пришла сама или не прислала своего «завербованного» офицера? Почему в это уже втянута моя семья? Я забросала себя сотней вопросов и не могла дождаться, когда же мы наконец доедем до дома и припаркуемся.

– Что? – спросила я, поняв, что мама не первый раз окликает меня.

– Ты такая рассеянная… Я спрашиваю: ты знакома с этим юношей?

– Нет, – покачала головой я, собираясь выйти из машины.

– Подожди, пока я закончу парковаться. Я спросила это к тому, что тебе необязательно говорить с ним о… мальчике.

Мы переглянулись с мамой.

– Ничего. Я хочу с ним поговорить. Мам, я могу выйти?

– Что с тобой делать… иди. Они были в гостиной с папой.

– Спасибо, – сказала я, уже приближаясь к дому.

В коридоре я увидела пару чужих высоких красно-белых кед. Из гостиной действительно доносился незнакомый мужской голос, говоривший что-то о токийском рынке недвижимости. Сердце буквально взбесилось, когда я встала на пороге комнаты и поздоровалась с папой, сидевшим в кресле лицом ко мне:

– Привет, пап.

Напротив него сидел человек с буйной копной чёрных волос. Я увидела, как он выпрямился, услышав мой голос.

– Привет, Тихиро. Мама предупредила, что у нас гость?

Папа говорил неожиданно приветливо. Видимо, незнакомец сумел расположить его к себе, что вообще-то было непростым делом. Я кивнула. Папа обратился к человеку, сидевшему ко мне спиной:

– Если Тихиро сможет поговорить с вами, Кохакунуси-сан, я не возражаю. Но спросите её об этом сами.

«Да, пожалуйста, спросите меня об этом сами».

– Благодарю вас, Огино-сан, – сказал незнакомец с фамилией Хаку, поднимаясь и поворачиваясь ко мне.

Кохакунуси-сан оказался высоким молодым человеком с узким бледным лицом. Тёмно-карие глаза были широко распахнуты, но по их выражению я не могла понять ни единого чувства человека передо мной. Он улыбнулся тонкими губами и поклонился мне. Подумав о том, что я могла бы назвать его красивым, я ответила на поклон. Я точно видела его впервые.

– Меня зовут Кохакунуси Рюити. Я брат Нигихаями.

– Огино Тихиро, – представилась я, понимая, что он прекрасно знает моё имя.

– Я не сразу смог вернуться из Токио, но теперь я останусь здесь до тех пор, пока не увижу брата. Я правильно понимаю, что вы были с ним во время инцидента?

Я молча кивнула. Он говорил с вежливой холодностью, уверенно смотря на меня, будто надеясь убедить в своём превосходстве. Я все ещё не понимала, кто передо мной, – история о брате Хаку с самого начала казалась мне лишь чарами Дзэнибы – но это не мешало мне с такой же твёрдостью выдержать его взгляд. Незнакомец лет на пять старше меня, одетый не слишком солидно: в узкие тёмно-серые брюки, футболку в тон им и чёрную толстовку – не вселял в меня страх. Я боялась только того, что он может рассказать о Хаку. Остальное, даже его происхождение, меня не очень волновало.

– Мы можем поговорить? Я, конечно, уже говорил с офицером Като, но мне хотелось бы узнать вашу версию.

– Не думаю, что она будет сильно отличаться от показаний, которые я дала Като-сану, – невозмутимо сказала я, следя за реакцией темноволосого. Но он не повёл и бровью.

– Я не буду вас пытать, Огино-кун, я просто хочу узнать больше о том, что напрямую касается моей семьи.

Я переглянулась с папой. Тот глазами делал мне какие-то знаки, не поддающиеся дешифровке. Но он по-прежнему был благосклонно настроен по отношению к этому непонятному Кохакунуси-сану.

– Пройдём в мою комнату.

Я повела его за собой по дому. Мы прошли мимо кухни, и я краем глаза увидела, как мама и парень поклонились друг другу. Дверь в комнату Тамако была закрыта. Я дошла до своей комнаты и пропустила гостя вперёд.

– Садитесь, где вам будет удобно.

Парень прошёл вперёд, чуть задев меня локтем, бегло оглядел комнату и сел на мой стул. Рядом с собой он утвердил небольшой тканевый рюкзак. Я закрыла дверь и села на кровать. Незнакомец не спешил нарушать молчание. Он удобно сел, положив ногу на ногу. У него были ярко-красные носки, которые смотрелись безумным пятном на контрасте с его штанами и нашими гостевыми темными тапками. Я не выдержала и тихо спросила, не глядя на него:

– Вас прислала Дзэниба?

– Дзэниба? – его недоуменный тон заставил меня посмотреть в его сторону, – Кто это?

Такого ответа я не ожидала. Картина, только начавшая складываться, снова развалилась на фрагменты. Но как он может быть братом Хаку?! Почему я не спросила ничего у колдуньи, когда была такая возможность?

Парень положил руку на мой стол и начал водить указательным пальцем по его поверхности.

– Ладно, пожалуй, вышло не очень смешно.

Эта фраза окончательно сбила меня с толку. То ли непонятный Кохакунуси-сан сошёл с ума от горя, то ли он действительно пришёл посмеяться надо мной.

– Я не понимаю… – начала говорить я, но осеклась, увидев, что парень улыбался. Это была очень добродушная широкая улыбка, делавшая его ещё красивее. Он всё ещё водил длинным пальцем по столу.

– И правда, не понимаешь. А я думал, ты справишься с этим ребусом, Тихиро-кун, хотя ты прежде и не узнала Дзэнибу.

Я начала медленно подниматься, парень, называвший себя Рюити Кохакунуси, покачал головой:

– Сядь, пожалуйста, нам действительно надо поговорить. Прости за этот балаган, но это всё же лучше, чем будить тебя посреди ночи, да?

– Что происходит? – спросила я дрожащим голосом. Только тогда до меня дошло, что, возможно, мне следовало бояться этого красавца.

Он вздохнул и поправил волосы. Я бросила взгляд в сторону и увидела, что на столешнице загорелась руна, подобная той, что мне рисовала на руке Дзэниба. Я похолодела: передо мной был колдун. Во мне не было сил, чтобы бороться с ним даже словесно, и я понимала, что никто не поможет мне: ни родители, ни Дзэниба, ни Хаку.

– Что вам нужно?!

– Идзанами-но ками! Да ты никак меня боишься? Никогда такого не было, … Сэн. А ведь эта руна всего лишь даст нам спокойно поговорить, вот и всё.

Забытое имя эхом отозвалось в моей голове.

– Откуда вы…

– А я бы всегда узнал тебя. Даже только по голосу, – немного обиженно сказал темноволосый, – ладно, надеюсь, мой небольшой подарок покажет тебе, насколько простой была разгадка.

Рюити Кохакунуси открыл свой рюкзак, достал оттуда небольшую коробку и положил её на стол.

– Открой, пожалуйста, – попросил он, чуть пододвигая её в мою сторону.

Не совсем уверенная в том, что это не окажется последним действием в моей жизни, я всё же встала с кровати и открыла красную коробку.

Я смачно выругалась, так, что, пожалуй, моя собственная бабушка тут же отказалась бы от меня, и услышала довольный смех.

– Сюрприз! – весело пропел парень.

– Какого чёрта? – еле выговорила я.

Из коробки черными глазами с серыми отметинами над и под ними на меня смотрела белая маска. На ней застыло выражение тоскливого удивления, которое я видела в последний раз в одном из своих кошмаров.

– Плохо ты встречаешь старых друзей, Сэн-Тихиро-кун, – сказал мне Безликий, который внезапно обрёл лицо.

***

– Ты настоящий? Каонаси, это правда ты?

Безликий сдержанно улыбнулся и вытянул руку в мою сторону. Он пододвинул стул почти вплотную к моей кровати, куда я еле уселась за минуту до этого. Я снова сходила с ума, но на этот раз от неожиданной радости встречи. А я действительно была чуть ли не счастлива увидеть его, пусть и совсем неузнаваемого. Будто не было тех страшных снов. Я недоуменно посмотрела на длинную руку перед собой.

– Коснись. Убедись, что я сейчас из плоти и крови.

Я послушно, но всё же с недоверием одним пальцем тронула его ладонь. Плотная. Даже тёплая.

– Лицо тоже можешь тронуть, только сильно не лапай, – с усмешкой сказал Безликий.

На это я бы не пошла, даже если бы очень хотела. К тому же, сомнения постепенно исчезали, им на смену приходили вопросы.

– Но как, Каонаси…

– Рюити. Если ты не возражаешь, – с коротким поклоном сказал парень. – Я ведь достаточно изменился для того, чтобы продолжать зваться старым именем, тебе не кажется?

– Хорошо… Рюити-сан, – я едва не подпрыгивала на месте от переполнявших меня чувств, – как это всё получилось? Ты и Хаку…

Имя резануло по моей душе. Я вернулась к мыслям, которые пыталась отдалять от себя последние несколько часов. Рюити внимательно смотрел на меня. Теперь в его глазах появились какие-то эмоции, но я по-прежнему не могла их разгадать. Слишком я была поглощена своей собственной болью. Мне показалось, что Безликий снова дёрнул рукой, будто желая дотронуться до меня, однако я не была уверена в своей правоте.

– Мне жаль, – просто сказал Рюити, – что так произошло. Я с радостью поболтал бы о моей жизни, но сейчас не время и не место. Я здесь из-за сводного братца, как ты понимаешь. И мне нужна твоя помощь, Тихиро-кун. Очень нужна.

Последние слова он выделил голосом и сомкнул пальцы в замок, будто придавая им дополнительную силу и вес.

Я растеряно закусила губу. Больше всего на свете я хотела помочь Хаку, но…

– Но что я могу? И Дзэниба ясно дала мне понять, чтобы я держалась подальше.

– А ты будто так легко послушалась, а? – насмешливо спросил меня Рюити, – Не думаю, что ты не строила никаких планов, как бы добраться до дракона.

Я промолчала. Что здесь возразить?

– И перед тобой не Дзэниба, а я. Ей не показалось, что ты можешь пригодиться, а я знаю, что не справлюсь без тебя. Ты нужна мне.

Я много раз прокручивала в голове его фразу. Никогда в жизни мне не говорили этих избитых слов, тем не менее, обладающих огромной силой. Возможно, что-то подобное и было сказано, но не в ситуации жизни и смерти. Я стиснула колени руками, стараясь унять лёгкую дрожь.

– Что я могу сделать, Рюити-сан?

Ками в человеческом обличии выпрямился и бросил взгляд на дверь. Конечно, я понимала, что руна на моём столе помешает моей семье услышать хоть слово, но всё равно с опаской обернулась. Там было пусто.

– Ты, конечно, понимаешь связь между пропавшими девочками и драконом Хаку? – начал говорить Рюити.

– Он унёс их, – тихо сказала я, глядя, как Безликий утвердительно кивает.

– Ему удалось дважды пробить защиту Дзэнибы. Больше она такого допустить не может, поэтому все её силы сейчас уходят на поддержание охранной магии. Дзэниба не может одновременно следить за Хаку и защищать мир людей от него, она не так сильна, как раньше. Даже сейчас ей пришлось прибегнуть к помощи одного юного волшебника, – Рюити вздохнул, – но они не решают главной проблемы. Парень заперт в собственном обличии, скорее всего, не понимает, что происходит, сдавшись звериным инстинктам.

Я сжимала колени до побелевших костяшек пальцев, что не укрылось от взгляда Рюити. Он легко покачал головой:

– Прости, Тихиро-кун, что я говорю об этом напрямую, но подбор слов и галантные расшаркивания существенно съедают время. Я веду разговор к конкретной точке. Мы долгое время жили с Хаку под одной крышей, и я имею определенные обязательства перед Дзэнибой. Я ками, если ты вдруг забыла, – на этих словах Рюити снова добродушно усмехнулся, – и я кое-что могу. Поэтому я хочу попробовать помочь Хаку. Предупреждаю сразу: я не могу быть полностью уверенным, что у меня это получится, но я не могу ничего не делать.

«Я тоже не могу ничего не делать», – подумала я, но вслух всё же спросила:

– Как я могу помочь тебе там, где даже ты, ками, не уверен в своём успехе?

Рюити чуть наклонился вперёд, а я инстинктивно подалась назад. Даже таким красивым парням не следует нарушать личное пространство… ну, не во время первой встречи – это точно.

– Как насчёт вылазки в старые-добрые купальни Абурая?

Мир духов.

Мир снов.

Я на мгновение закрыла глаза и, открыв, чуть удивилась, увидев, что Рюити никуда не исчез и терпеливо ждал моего ответа. Я, в глубине души ничего не желавшая больше, оказалась очень несговорчивой:

– Разве Хаку там?

Рюити поднял бровь. По сверкнувшему недовольству в темных глазах я поняла, что от меня ждали другого ответа.

– Нет. Но там должны быть пузырёк с его кровью и фонарь следопыта, который поможет нам найти его. Я объясню тебе всё позднее, но без этого у меня связаны руки. Мне не дадут ни кровь, ни фонарь, – не позволив мне открыть рот, сразу сказал Безликий, – ты ведь помнишь, какой бардак я устроил им?

Разве такое забудешь. И ведь всё из-за меня. Да, боги, всё это было из-за меня! Я с опаской посмотрела на Рюити, но тот смотрел на меня совсем беззлобно.

– А вот ты другое дело. Тебе с радостью помогут. Поэтому ты мне и нужна.

Я лихорадочно соображала. Согласиться было так просто, но я упорно искала лазейки, чтобы этого не сделать. Почему?..

– А что, ты не можешь найти Хаку сам? Дзэниба легко это делала, она сама говорила.

– Я не ищейка, я ками, – раздраженно бросил Рюити таким тоном, что я сразу поняла: нет, ему не под силу найти Хаку.

Безликий снова ждал моего слова, а я понимала, что оказалась на настоящей грани между «до» и «после». Согласие или отказ способны изменить не только мою жизнь, но и десятки других. И я знала, что я не хотела ничьей смерти и боли и так же отчаянно желала, чтобы Хаку был рядом со мной. Чтобы он был в безопасности. И был собой.

– Рюити-сан, мы вернёмся? – сорвалось у меня с языка быстрее, чем я успела осмыслить эту фразу.

Он ничего не сказал, только пожал плечами и сочувственно посмотрел на меня, склонив голову направо.

И тут я поняла, как на самом деле тяжело мне будет уйти навсегда.

Оставить маму, папу, Тамако, Хироко и Тоси, даже доброго Исигуро-сана. Я много лет подряд прощалась с миром людей в своих снах и была уверена, что сделаю это наяву, не задумываясь. Но вот Каонаси предложил мне это, а я не могла согласиться. Но и сказать нет я не могла. Боги…

Я сцепила руки, как делал до этого Рюити, но это не прибавило мне сил и решимости. Это сделал белый альбом, лежащий на столе.

«Я обещала отдать тебе портрет в понедельник, и ты его получишь, даже если этот понедельник наступит через сто лет».

И я сделала этот шаг, после которого в очередной раз всё навсегда изменилось.

– Хорошо. Я согласна.

Рюити сдержанно улыбнулся и снова протянул мне руку:

– Спасибо, что согласилась, Тихиро-кун.

Я пожала ему руку. Моя ладонь подрагивала от напряжения, с его же стороны рукопожатие было крепким, но мягким.

– На рассвете я буду ждать тебя около твоего дома. Не бери с собой много вещей, это не турпоездка. Перемещаться будем пешком, и я не совсем уверен, сколько времени это займёт. Но обязательно возьми мою старую маску.

Он говорил чётко, будто заучил текст, и я слушала сосредоточенно. Лишь упоминание маски заставило меня встрепенуться. Становиться безликой мне не хотелось.