Текст книги "Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)"

Автор книги: Fred Heiko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Рюити, не надо, пожалуйста… – прошептала старая волшебница, подходя ко мне вплотную и приподнимаясь на цыпочках, чтобы положить руки мне на щёки. Меня бросило в жар от этого прикосновения и от осознания того, что, возможно, меня и вправду любили. Но я был готов идти до последнего ради одного человека. Ею была не Дзэниба.

– Вы согласны? Я ведь мог и не говорить вам ничего, но я сделал это, чтобы вы мне не мешали, – я скрепя сердце взялся за руки колдуньи и опустил их вниз, на мгновение сжав.

– Ты обрекаешь себя на смерть ради неё? – поражённо спросила Дзэниба, внимательно глядя на меня.

Я грустно усмехнулся:

– Я пытаюсь вернуть себе шанс, которого вы меня лишили.

Комментарий к Интерлюдия. Мой потерянный шанс

Спасибо за прочтение!:з Буду рада вашим комментариям и мнениям!

Три главы и эпилог…

========== Глава двадцатая. Камикакуси ==========

*Камикакуси (дословно «ками прячет (людей)») – японское народное поверье о том, что дух может спрятать человека, а затем вернуть его, как правило, через много лет.

Крупная слеза, которая собралась в тот момент, когда я взяла за руку Рюити, скатилась по моей щеке с последним словом ками. Мне казалось, что я прожила этот диалог в реальном времени, но в страшной действительности не прошло и пары секунд. Рюити всё так же смотрел на меня, тяжело дыша. Я проклинала и ненавидела себя за то, что ему пришлось пережить. Да и не только ему, но и Хаку, Дзэнибе, Бо… всем им. Однако никто больше не умирал, сжимая мою руку всё слабее и слабее. «Но я думаю, если что-то и спасёт его, то только любовь к тебе», – так сказала Дзэниба, вероятно, ещё не зная, насколько пророческими окажутся её слова. Любовь ко мне действительно спасла Хаку… вот только любил меня не он, или не только он. Я еле выговорила слово, сжигавшее меня изнутри:

– Прости…

Я так хотела вместить в это слово, что мне было действительно до невозможности горько от того, что я не услышала всю историю раньше. Я не хотела знать, как бы тогда всё повернулось, что бы произошло, как бы Рюити обманывал меня дальше, чтобы дойти со мной до этого бирюзового озера и всё же отдать жизнь за мою любовь. Я понимала, что не ушла бы с ним: наваждение, преследовавшее меня несколько дней, ушло навсегда. Тогда я чувствовала лишь отчаяние и вину, снова вину. Я впервые видела смерть так близко. И я была причиной, по которой Рюити вставал на дорогу до Ёми**.

«Не тебе извиняться, Тихиро-кун, – снова прозвучал в моей голове голос Рюити, – а мне. Ты была права. Я пытался купить твою любовь всеми известными мне способами, но твои слова об этом заставили меня понять: я и вправду не умел любить. Мне жаль, что я не научился. Возможно, если боги однажды дадут мне шанс вернуться, я стану другим, и в этом будет только твоя заслуга. Хотя сомневаюсь, что меня пустят сюда… на моём счету много штрафов».

Рюити задышал тише прежнего, и паника схватила меня стальной рукой прямо за горло.

«Не бойся… – голос Рюити почти смеялся, хотя передо мной лежал измученный раной человек. В тот момент я совсем забыла о том, что он дух. – Пожалуйста, прости меня за всё. И надеюсь, что Хаку тоже простит. Я только сейчас понял, что сделал всё правильно… ради вас обоих».

– Рюити, нет-нет-нет, пожалуйста, не умирай, – отчаянно прошептала я, прижимая его руку к себе, – ты… боги… прости меня.

«Я рад, что у тебя осталась моя маска»***.

Мои дрожащие руки сжимали пустоту в тот самый момент, когда я почти набралась смелости, чтобы впервые кого-то поцеловать. Рюити, Каонаси, Безликий – тот, у кого было столько имён, бесследно исчез, не оставив ни плаща, ни красных кедов, ни своей прекрасной улыбки. Единственным ярким напоминанием о нём оставалась кровь на моей руке. Будто и не было той страшной обиды на него, будто он никогда не предавал меня… но почему будто. Он действительно не имел никакого отношения к предательству, которое стройно выросло в моей голове… и всё же он ушёл, когда я попросила, назвав своей госпожой. Все эти мысли перечеркнули мои слёзы, которые, как всегда, ничего не могли изменить.

***

За моей спиной снова зашуршали сухие ветви, и я невольно обернулась, всё так же держа на весу левую руку. Я почти не удивилась, увидев хмурого Бо, держащего за руки двух девочек, не достававших ему даже до пояса. Бо огляделся и задержал взгляд на мне. Я точно знала, что он смотрит на кровь. Вероятно, некоторые круги должны замыкаться: такое уже случалось с нами двумя. Он ничего не спросил и молча подвёл ко мне девочек. Я уже почти не плакала, но догадывалась: вид у меня был тот ещё. Девочки же выглядели неплохо, разве что школьная форма у обеих загрязнилась, но в целом смотрелась вполне сносно. Не похоже, чтобы их мучили. Я через силу улыбнулась обеим пленницам дракона, и они смущенно ответили на эту улыбку. Когда Бо отпустил их руки, они тут же вцепились друг в друга. Одна из девочек – явно старшая – ничем не напоминала меня, кроме причёски и чуть вздёрнутого носа; зато младшую я легко могла бы перепутать с Тамако, если бы моя сестрёнка училась в младшей школе. Щёки, взгляд исподлобья, поджатые губы – всё очень походило на девочек семьи Огино. Хаку явно не до конца забыл обо мне, будучи драконом… вспомнит ли он меня, проснувшись?

Я подняла голову и посмотрела на Бо:

– Ты про всё это знал? – спросила я и увидела ожидаемой скупой кивок.

– Мы подумали, будет правильным, если вы вдвоём сами разберётесь с этим делом. Но, кажется, мы ошиблись.

– Вы вообще часто ошибаетесь, – холодно констатировала я, – как ты нашёл нас?

– Так же, как и Рюити, – имя ошпарило меня, как кипяток, – в этом нам помогла верёвочка, которую мы сплели все вместе. Мы всегда знаем, где ты находишься, потому что тебя оберегает наша магия.

У меня не было сил удивляться изощрённости этого плана. Я должна была выполнить последний наказ Рюити, поэтому чистой рукой поманила к себе девочек. Они подошли ко мне и синхронно сели рядом.

– Привет. Меня зовут Тихиро, – я искренне старалась, чтобы мой голос звучал приветливо, – а вас как?

– Акира, – сказала старшая, приветственно кивнув. «Где-то же живёт Акира Араи», – рассеянно подумала я.

– Каяо, – представилась младшая. Я еще раз улыбнулась, а потом спохватилась и спросила:

– Вы в порядке? Вас не обижал… дракон? – я впервые оглянулась, и сердце сжалось от взгляда на Хаку, лежащего на песке. «Когда всё кончится, я не отойду от тебя ни на шаг».

– Что вы, – сказала Каяо, – он очень хороший. Ками приносил нам рыбу, а Акира научила меня добывать огонь и готовить её. Мы отлично провели время, а ками всё время говорил, что кого-то ждёт…

– Говорил? – переспросила я. Акира кивнула.

– Каяо общается с драконом. Они действительно понимают друг друга! Когда мы проголодались, она попросила его найти нам что-нибудь съестное. Ками улетел и через какое-то время вернулся со здоровенным терпугом! И все четыре… да, ведь четыре? дня он приносил нам еду. И нисколько не обижал.

– Я очень рада, – сказала я, не зная, как подвести разговор к нужной теме, – знаете… это, наверное, прозвучит странно, но Хаку искал меня.

– Его зовут Хаку? – восторженно переспросила Каяо, – какое красивое имя!

– Нет, это звучит нисколько не странно, – совсем по-взрослому покачала головой Акира, – к тому же, Бо-сама всё объяснил нам про вас и про него. И про то, что нам нужно вернуться домой.

– Если честно, я уже скучаю по маме с папой, – задумчиво протянула Каяо.

– Так Бо-сама здесь уже давно? – спросила я, глядя на своего старого знакомого. – Сколько времени ему понадобилось, чтобы объяснить вам такие непростые вещи?

– Я увёл девочек, когда увидел, что сюда пришёл Рюити. Им не нужно было это видеть, разве я не прав?

Мне было нечего возразить ему. Но и говорить с сыном Юбабы я больше не хотела, особенно после того, как отчаянно хотела, чтобы кто-то помог Рюити. Каяо с интересом смотрела куда-то за мою спину: на Хаку, как я понимала. Меня уколол странный приступ ревности.

– Это будет неприятно, но мне нужно провести вам этой рукой по губам, – сказала я, чуть приподнимая левую руку.

Девочки кивнули и опасливо переглянулись:

– Мы правда… – начала Каяо.

– … забудем друг друга? – закончила за неё Акира и, чуть смущаясь, добавила, – у меня никогда не было друзей до Каяо.

– У меня тоже никого не было до того, как я встретила здесь Акиру-сэмпай.

Надо же, у малютки Каяо даже была своя сэмпай. Мы и впрямь были похожи. Я пододвинулась к ним чуть ближе и, нагнувшись, тихо сказала, чтобы не услышал здоровяк Бо:

– Встречи никогда не забываются. Вы обязательно вспомните друг друга. А этот мир не стоит того, чтобы по нему скучать. Поверьте мне и ничего не бойтесь.

Акира и Каяо снова переглянулись и улыбнулись друг другу. Конечно, они пропустили мои слова о мире ками мимо ушей, раз он не принёс им боли и страданий. Что ж, оно и к лучшему. Девочки аккуратно легли на песок, не разнимая рук. Я провела испачканным в крови указательным пальцем сначала по губам Акиры, потом перешла к Каяо. Я снова безоговорочно верила Рюити, и ничего не стала переспрашивать у Бо. Но, судя по тому, как он внимательно следил за каждым моим действием, я делала всё правильно.

Акира быстро уснула, склонив голову направо, а Каяо боролась со сном, с силой распахивая светло-карие глаза. Я подумала, что моя роль во всём этом представлении сыграна до конца, поэтому поднялась на ноги с одним-единственным желанием: скорее вновь оказаться рядом с Хаку и быть рядом, когда он откроет глаза. Но, обернувшись к озеру, я увидела только бирюзовую гладь и пустой песчаный берег.

Взрыв.

Я перешагнула через сопящую Акиру и схватила Бо за пояс кэйкоги, оставляя на нём пятна крови:

– ГДЕ ОН? – взревела я, – ГДЕ ХАКУ?

– Что? – Бо испуганно посмотрел вперёд и буквально спал с лица, – я… я не знаю.

Кажется, он впервые за долгое время вспомнил, что он ребёнок, на которого могут накричать старшие. Возможно, он просто впервые узнал об этом. Добро пожаловать в мой мир, маменькин ками.

– КАК ТЫ МОГ ДОПУСТИТЬ, ЧТОБЫ ОН ИСЧЕЗ У ТЕБЯ ИЗ-ПОД НОСА?!

– Сэмпай… – раздался тихий голос откуда-то снизу. Я резко обернулась. На меня смотрели сонные карие глаза Каяо, – мальчика унесла волна.

– Что?! – в один голос воскликнули мы с Бо.

– Она пришла… и ушла вместе с ним, – Каяо закрыла глаза и наконец сдалась колдовскому сну, который на неё наслала кровь Рюити.

Я быстро сбросила рюкзак и куртку и побежала к озеру. Бо что-то кричал мне вслед, но я не слышала ни слова. Я ни за что не хотела снова потерять его. Лучше я потеряюсь сама. Подбежав вплотную к озеру, я не увидела его дна и, недолго думая, сделала глубокий вдох и сиганула вперёд, будто сдавала зачёт по прыжкам в длину.

Вода была ледяной. После погружения, которое длилось несколько секунд, я еле разлепила глаза и тут же увидела Хаку. В человеческом обличии, по-прежнему без сознания. Его конечности безвольно мотались, а сам он висел в воде, словно его кто-то поддерживал. И я быстро разглядела того, кто не давал Хаку упасть на дно озера, казавшегося бесконечным. Я различила полупрозрачное длинное тело, мощные лапы, а затем и морщинистое тёмное лицо старца с густыми светлыми бровями.

Хозяин Рек пришёл забрать Хаку. Я пыталась закричать, но изо рта вырвались только пузыри воздуха, которого мне начинало катастрофически не хватать.

«Пожалуйста, позвольте ему прожить жизнь в мире людей. Он хочет этого, я знаю, не забирайте его, не забирайте его!» – подумала я, пытаясь концентрироваться на каждом слове.

Хозяин Рек не пошевелился, но я узнала скрипучий голос, который до этого слышала лишь раз:

– Ты уверена?

– ДА! – всё же выкрикнула я, теряя драгоценный воздух и начиная захлёбываться. И я увидела, что Хаку начал медленно подниматься вверх. Я смотрела на это, не в силах оторваться, и одновременно понимала, что моё желание сбывается. Я была бы счастлива, если бы в моих лёгких было чуть больше кислорода.

– А ты? – внезапно спросил меня Хозяин Рек.

«А я так устала, – подумала я, – дедушка, я так устала…»

«Просто помните, что вы не одна. Не забывайте об этом ни на минуту и знайте, что и дома, и здесь вас всегда ждут», – неожиданно зазвучал в моих ушах чей-то очень знакомый голос.

Я силилась вспомнить, кто говорил мне эти слова, но не могла. Голова отказывалась слушаться. Но внезапно пришедшие слова напомнили мне обо всём важном в моей жизни, а его было так много, по-настоящему много.

«Спаси меня ради них», – подумала я, сдаваясь и теряя сознание.

Комментарий к Глава двадцатая. Камикакуси

**Ёми – подземное царство, страна мёртвых в синтоизме.

***Эта часть главы является бесспорным оммажем моему любимому аниме Такахиро Омори «В лес, где мерцают светлячки».

Спасибо за прочтение!:з Буду рада вашим комментариям и мнениям! Мы быстро-быстро движемся к финалу, который настигнет нас (если ничего не случится) через две недели.

========== Глава двадцать первая. Слёзы богов ==========

Я ещё не до конца проснулась, но уже слышала голоса родителей. Когда я всё же открыла глаза и увидела вокруг себя ту же палату больницы, в которой уже однажды просыпалась, на меня набросились с объятиями, поцелуями, криками и слезами. Я лепетала что-то бессвязное, не понимая, кого я обнимаю в данный момент: маму или Тамако, а в совершенно пустой голове маятником билась одна мысль: всё закончилось. Всё закончилось. Я дома. Чёрт, как я была рада видеть белые больничные стены, а о том, что я чувствовала, глядя на семью, и говорить нечего. Слёз после пережитого уже не было, но я знала, что они ненадолго оставили в покое мои глаза.

Мне пришлось быстро придумать, что я сама вышла из дома тем ранним субботним утром, потому что мне показалось, что я увидела Нигихаями. Большего от меня не требовалось, как оказалось: на тот момент семье было куда важнее, что я была в порядке. Дальше я еле добилась от рыдающих родителей нужной мне информации. Перебивая друг друга, мама с папой рассказали мне всё, что я якобы забыла после пережитого шока. Тамако просто сидела на краю кровати, сжимая мою руку, которая, конечно, уже была отмыта от крови Рюити. Меня не было месяц: шла первая неделя июня. Группировку, которая занималась киднеппингом*, ликвидировали, после того, как нашли их логово на западе префектуры. Правда, при захвате похитителей, который проводил тот самый офицер Като, «завербованный» Дзэнибой, погиб старший брат Нигихаями, который оказал существенную помощь полиции. Сам Кохакунуси-младший жив и уже пришёл в себя. Нас сразу перевезли в родной город, так как угрозы для жизни медики не обнаружили. Две девочки тоже были без сознания, когда нас нашли (видимо, в помещении распыляли какой-то газ), но папа сказал, что их уже забрали родители. Я не просыпалась больше суток, ничто не потревожило крепкий сон, даже когда меня переносили в освободившуюся одиночную палату.

По возвращении в мир людей я снова смотрела на моих родных и, как в те самые летние дни, видела их будто впервые. Все очень красивые, по-настоящему, не журнально. Тамако – совсем взрослая девушка, чьи волосы успели отрасти за время нашего расставания. Сама она жадно смотрела на меня, будто боясь, что старшая сестрица опять куда-то пропадет. Мама, комкающая в руках бумажные платки, с красными пятнами на лице от долгих слёз и тенями, залегшими под глазами. Папа, разговаривавший, как всегда, слишком громко, постоянно целовавший меня в макушку. И всё же… всё было иначе, потому что я была другой. Меня действительно фактически украли, но мой похититель пожертвовал жизнью ради меня и… того, кто уже пришёл в себя.

– Я могу увидеть Нигихаями? – выпалила я, прерывая сбивчивый родительский дуэт.

Папа недовольно посмотрел на меня:

– Тихиро! Ты только что очнулась, мы не видели тебя месяц, переживали за твою жизнь, а ты уже хочешь снова сбежать?

– Можете потом посадить меня под домашний арест, я приму это как должное, но, пожалуйста, дайте мне его увидеть.

– Я провожу тебя, я знаю, где его палата, – вызвалась Тамако.

– ТАМИ! – воскликнули папа с мамой.

– Могу разделить домашний арест с Тихиро, – невозмутимо сказала сестра, чем вызвала в моей душе прилив нежности. Я посмотрела на родителей, они – друг на друга. Мама вздохнула, и я поняла, что выиграла.

– Только сначала на тебя посмотрит врач, – сказала мама, – и тебе нужно одеться.

Я посмотрела на себя и, смущенно поняв, что на мне была только больничная рубашка, не могла не согласиться с ней.

Врач осматривал меня чересчур долго, хотя, возможно, мне просто так показалось. Мне рассказали о том, что я почти в порядке, если не считать ссадины, синяки и лёгкое сотрясение мозга, из-за которого мне нужно было остаться в больнице ещё на четыре дня и стараться избегать физических и психических перегрузок. Я усмехнулась, услышав последнюю рекомендацию, чем заслужила осуждающее шиканье со стороны мамы. Доктор внимательно осмотрел и почти зажившую отметину на лбу – след от первого и последнего медицинского опыта Рюити. Всё же мне дали добро на короткую прогулку по больничному коридору. Папа принёс из машины мою домашнюю одежду: длинные тёмно-синие штаны с белыми кроликами и широкую однотонную футболку того же цвета. Переодевшись, я таки чуть не расплакалась. Мне казалось, что меня не было дома целую вечность. Тамако дала мне руку, я оперлась на неё – ноги всё же держали меня с трудом – и мы вышли из палаты.

– Я вчера была у него, – тут же сказала сестра, – он хорошо себя чувствует, его скоро должны выписать. Только рука сломана, но ты, наверное, знаешь…

Я кивнула, пытаясь собраться с силами перед такой важной для меня встречей. Больше всего на свете я хотела и боялась его увидеть. Тамако молчала всю дорогу до палаты, находящейся в конце коридора, но, когда мы остановились, около двери, она резко обняла меня. Я чуть пошатнулась, но устояла на ногах. В нос ударил привычный запах кондиционера для волос. Я тут же подумала, что наверняка похожа на маску хання**. Мало того, что волосы не были невероятно чистыми, так ещё и растрепались в разные стороны, а резиночка была явно с моими другими вещами.

– Пожалуйста, я очень прошу тебя, Тихиро, не пропадай никуда. Никогда! – тихо сказала Тамако, всхлипывая.

– Больше никуда и никогда, – так же тихо сказала я, прижимая к себе младшую сестру, – думаю, теперь я вообще никогда не выйду из дома… ты же видела лицо папы?

Тамако всё-таки улыбнулась:

– Ему придётся смириться, что у нас теперь есть парни.

А сестрёнка не была настолько безутешна, чтобы не закрутить новый роман…

– Ну-ка, ну-ка, с кем это ты там начала встречаться без меня?

– А ты, я смотрю, не стала отрицать, что вы всё-таки встречаетесь с Нигихаями!

– Не меняй тему!

– Ты тоже!

Мы как-то незаметно перестали обниматься и начали припираться вполголоса, совсем как раньше… будто бы в прошлой жизни. Я и не надеялась, что всё это снова вернётся ко мне.

– Аситака, – просто сказала Тамако, даже нисколько не смущаясь.

– Давно пора! – воскликнула я, заставив обернуться двух пожилых дам, совершающих променад по коридору больницы.

– Ой, заткнись, а, – отмахнулась Тамако, – иди к своему зеленоглазому принцу. А мне тоже нужно кое-куда сходить.

– Передавай привет Ичиро, – улыбнулась я. Тамако показала мне язык и гордо удалилась.

Я же осталась в одиночестве впервые с момента пробуждения, и только тонкая больничная дверь разделяла меня и Хаку. Закрыв глаза, я снова увидела все ужасы, случившиеся у бирюзового озера, услышала крики, полные боли, почти почувствовала, как лёгкие наполняются водой. Я не знала, как вымаливать себе прощение у зеленоглазого полудракона, но понимала: я не выдержу ещё хотя бы минуты без него. Дрожащая рука потянулась к двери и толкнула её, открывая. На негнущихся ногах я вошла в палату-близнец моей собственной… и почти врезалась в Хаку, который ждал меня на пороге.

– Ну и кричала ты, ужас, – улыбнулся он, закрывая дверь правой рукой.

Левая рука была зафиксирована гипсом и поддерживалась бандажом. Я еле дышала. Хаку смотрел на меня, и его зелёные глаза почти светились. Он был одет в свою спортивную форму. После одного урока физкультуры я впервые поняла, что в нём живёт дракон. Дракон. Дракон. Человек. Он протянул мне руку, и на длинной узкой ладони я увидела розовую переливающуюся верёвочку, с помощью которой меня могли выследить несколько могущественных волшебников.

– Бо просил передать тебе.

Я взяла и машинально собрала волосы. Видимо, я сильно изменилась в лице, потому что Хаку перестал улыбаться и настороженно сказал:

– Я думал, ты чуть больше обрадуешься мне, Тихиро. Ты проделала такой опасный путь, и всё ради меня… с трудом верится.

– Нигихаями… – еле слышно выговорила я, опустив голову и начиная дрожать всем телом, как в лихорадке.

Его правая рука невесомо коснулась моего подбородка, но я тут же подняла голову, повинуясь этому лёгкому движению. Мы снова смотрели друг другу в глаза.

– Ты помнишь меня? – я понимала, что это очень глупый вопрос, но не задать его я не могла. Взгляд Хаку потеплел ещё сильнее.

– Забыть тебя, ну как же… никакая магия не справится с этим.

И тут меня что-то дёрнуло изнутри: сердце, душа, совесть – только ками знают, и я крепко обняла Хаку, прижимаясь лицом к его плечу, обхватив его талию до боли в руках, испещренных ссадинами и синяками. Ему пришлось отставить левую руку чуть в сторону, чтобы я не напоролась на гипс. Правая же рука обняла меня в ответ, чуть поглаживая по спине.

– Прости меня… прости меня, пожалуйста, Нигихаями… я знаю, что это невозможно, но вдруг случится ещё одно чудо, и ты сможешь это сделать.

Я не плакала, но каждое слово давалось мне с огромным трудом, я буквально вырывала его из себя. Как странно… я знала, что заслужила эту боль, но мне было невыносимо её испытывать. Я не понимала почему, но Хаку не отпускал меня.

– Это я должен просить у тебя прощения, а не ты у меня, – тихо сказал он, уткнувшись щекой мне в голову, – я мог причинить тебе вред. Ты увидела много страшного… смерть подобралась к тебе слишком близко.

– Если бы не моя глупость тогда, в парке, ничего бы этого не было! – от Хаку пахло не речной водой, как в моих снах, а свежепостиранной одеждой. Пожалуй, не так романтично, зато очень надёжно… и по-настоящему.

– Я выбрал свой путь много лет назад, и я долго шёл, чтобы дойти сюда. Без твоего падения я бы добирался дольше, но всё равно мы оказались бы здесь. Ты плохого мнения обо мне, если думаешь, что я не смог бы вспомнить наши прошлые встречи. Я наконец-то помню всё.

Я с упоением слушала его спокойный низкий голос и стук его сердца, выдававший волнение, которое совсем не слышалось в словах.

– Мне так надоело слушать про то, что всё, чему суждено сбыться, обязательно сбудется. Я же знаю, что я виновата и в том, что произошло с тобой, и с ним… с Рюити.

Я услышала тихий вздох, и моё сердце заныло.

– Рюити выбрал свою дорогу так же, как и я. Думаю, он не раз жалел, что наши с ним линии жизни пересеклись. Но я никогда не забуду, что он сделал для меня… пусть и ради тебя.

Я притихла: даже стала тише дышать. Он всё знает?..

– Дзэниба и Бо всё рассказали мне сегодня ночью. Я успел побывать дома, но решил вернуться, чтобы не подняли очередной караул из-за меня. К тому же… я очень хотел быть здесь, когда ты очнешься. Не чувствуй себя виноватой. Возможно, я тебя удивлю, но вокруг Тихиро Огино не крутится ни один из миров, поэтому не бери на себя слишком много. Повторяю: мы оба сделали свой выбор. Пусть я об этом не помнил, а Рюити жил с ним много лет.

– Он просил передать, что ему жаль… и что он сделал это не для меня, а для нас обоих.

Хаку немного помолчал, а после сказал:

– Что ж… видимо, он всё же свыкся с мыслью, что я считал его братом. Я ведь так хотел ему понравиться, но, сколько бы ни читал, всё равно получалось меньше, чем он.

Я невольно улыбнулась.

– А как остальные? Бо? Дзэниба? И ты… ты сам как?

– Я в порядке, можешь не переживать на этот счёт. Дзэниба потратила очень много сил на оборону мира людей от меня, поэтому Бо пока забрал её в купальни Абурая. Там она быстро придёт в норму и сможет встретить меня чем-нибудь вкусным через четыре дня… забавно, что Дзэниба не отказалась от меня как от горе-внука.

Я слушала вполуха и вдруг внезапно для самой себя сказала, поднимая голову, чтобы посмотреть в глаза Хаку:

– Я сделала выбор за тебя… Там, под водой я попросила Хозяина Рек дать тебе прожить жизнь в мире людей… я поступила, как эгоистка.

Хаку поднял брови, ничуть не удивившись и не расстроившись:

– Так ты познакомилась с моим отцом раньше, чем я с твоим? Кажется, это немного несправедливо.

Я пошатнулась, но рука Нигихаями крепко держала меня. Отец?.. Я даже не смогла произнести это вслух, лишь вопросительно посмотрела на Хаку. Вечность смотрела бы на него.

– А я думал, это очевидно. Мы достаточно похожи. Но и тут ты не права: это не твой выбор, а мой. Просто ты его озвучила, в этом вся разница.

Я промолчала. Мне очень хотелось ещё поговорить про храброго и самоотверженного Рюити, но боль была слишком свежа и сильна. В голове вертелись тысячи слов, а я ничего не могла сказать. Я даже не могла до конца поверить в то, что мы уже достаточно долго стояли, обнявшись.

– Тогда понятно, почему я больше не могу колдовать… – задумчиво протянул Хаку, – отец всегда очень хотел, чтобы я остался с ним, поэтому не мог отпустить меня просто так. Конечно, я за эти годы успел отвыкнуть от чтения мыслей, но сейчас это пришлось бы кстати.

– Ты… потерял магию? – я закрыла глаза. – В этом ты тоже не хочешь меня обвинить?

– Всё, чего я хочу сейчас, Тихиро, – это вернуться в школу и закончить её вместе с тобой и нашими друзьями. Я больше ничего не должен миру ками и купальням Абурая. С Бо у меня нет никаких счетов. Единственный дух, перед которым я буду вечным должником, сейчас очень далеко от нас. Мне только интересно, могу ли я перевоплощаться, но пока я немного боюсь пробовать. Хотя однажды я не выдержу, потому что… думаю, ты знаешь почему.

– Почему? – ожидаемо спросила я.

– «Здесь и я, навеки идущий лишь за тобой, и я поставлю твой дом вверх чёртовым дном, если бросишь меня этой мерзкой весной», – не сводя с меня глаз, прошептал Хаку. От каждого когда-то написанного мной слова, меня всё сильнее вдавливало в пол.

– Ты всё понял ещё тогда, когда это читала Акира Араи, – так же тихо сказала я, опять чувствуя дрожь во всём теле.

– Да. Вот только я готов перевернуть не только дом, но и оба наших мира ради тебя.

Я судорожно вздохнула, и в этот момент Хаку накрыл мои губы своими. Совсем как во снах, но по-настоящему. От смущения, неожиданности и всего-всего, что произошло до этого, я ответила на его поцелуй не так, как мне бы хотелось. Однако это произошло. Я ждала столько лет для того, чтобы впервые поцеловаться с Нигихаями Кохакунуси. «Только Хаку на уме, да?» – пронеслась в моей голове фраза, сказанная Рюити, и я могла только согласиться с этим. «Я не забуду тебя, Каонаси», – подумала я, а вслух сказала то, что давно просилось быть сказанным.

– Я люблю тебя.

Губы Хаку шевелились в такт моим словам: мы произнесли эту заезженную, но святую фразу одновременно. Он засмеялся. Я поймала себя на мысли, что теперь Хаку стал по-настоящему собой. Не тем строгим мальчиком, редко улыбающимся, способным колдуном и не моим странноватым одноклассником, не знающим, что в глубине его души дремлет дракон. Стена рухнула. Рухнула стена и между нами, последнее препятствие было преодолено и оставлено позади.

– Думаю, этой новостью мы никого не удивим, – сказал Нигихаями, глядя поверх моей головы в сторону двери, – кажется, сейчас будет много слёз.

Я не успела задать очередной вопрос, потому что дверь в палату открылась. Губы Хаку растянулись в улыбке, и я тут же обернулась, чтобы посмотреть на наглых людей, помешавших такой минуте.

Наглыми людьми были два аса в больничных халатах, накинутых поверх школьной формы. Сиф и Тор. Хироко Кодзима и Тоси Вада.

Хаку отпустил меня, и я машинально развернулась к ним всем телом. Первым, что я заметила, были тёмные, а не серые глаза Хироко, из которых обильно текли слёзы. Подруга закрыла рот руками: её трясло от рыданий. Я тут же подскочила к ней и крепко, как только что Хаку, обняла несчастную сэмпай. Она вцепилась обеими руками в мою футболку на спине, и сквозь истерику я услышала её слова:

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу… Я… я так боялась, что потеряла тебя…

– Хироко, всё уже хорошо… я больше никуда не денусь, – я шмыгнула носом, но слёз по-прежнему не было, – прости меня за всё это, я здесь, я здесь.

Я не помнила, что ещё говорила подруге и как в итоге заставила её чуть успокоиться. Постепенно руки Хироко перестали подрагивать, она крепко обняла меня в ответ и старательно пыталась унять слёзы, шумно дыша.

– Эй, красавица Сиф, выпей немного воды, – сказал Хаку, отошедший вглубь палаты к тумбочке, на которой стоял графин с водой.

Хироко быстро закивала и отпустила меня, чтобы послушно выполнить указание Нигихаями. Передо мной остался только Тоси. Он тоже изменился со дня нашей последней встречи: его прямые волосы достаточно отрасли, что ему, несомненно, шло. Только тогда я поняла, как была слепа больше года: ведь он очень походил на свою старшую сестру. Тоси хмуро смотрел на меня. Будто не было разлуки длиной в месяц, будто я просто сморозила очередную глупость. Я молчала, потому что чувствовала свою вину перед всеми в палате, но перед ним вина была едва ли не сильнее, чем перед Хаку.

– Я очень зол на тебя, – наконец выдавил Тоси.

– Эй, давай полегче, – раздался голос Хаку из-за моей спины.

– Ты вообще молчи, Хайо, не с тобой разговариваю, – огрызнулся Вада, снова переводя взгляд на меня, – я БЕЗУМНО зол на тебя, Огино.

– Я понимаю, – тихо сказала я.

– Да ничего ты не понимаешь! Героиню решила из себя построить? Эовин Роханскую***? Зену, королеву воинов? Какого чёрта, Огино? Куда ты сунулась? Никто тебе этого не скажет, так я скажу: никакая ты не героиня, ты дура, которая чудом осталась в живых, и я не понимаю, как это самое чудо вообще случилось…

Я сделала два неловких шага навстречу Тоси. Он, увлеченный разоблачением моей вселенской глупости, не сразу это заметил, но после всё же замолчал. Я разглядела в его злых глазах тоску, которую видела совсем недавно в глазах той, что когда-то звалась Ринтаро Вада. «Лишь бы чётки никуда не потерялись…», – подумала я, чувствуя, как в глазах всё же собираются слёзы.

– Даже не думай реветь, оставь эти штучки для Хайо. У меня своя есть, – кивнул он в сторону Хироко.

– Ну спасибо! – возмущенно сказала в нос Кодзима.

– Хочу и буду реветь, – сказала я, – ты мне не указ. Но я чертовски рада тебя видеть, Аса-Тор. Были моменты, в которые я была готова на всё, лишь бы снова услышать, как мой лучший друг называет меня мегерой.