Текст книги "Доспех духа. Том 6 (СИ)"

Автор книги: Фалько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2

Московский вокзал, Санкт-Петербург, семь часов вечера

Ожидая прибытия скорого электропоезда, я стоял у выхода с платформы, недалеко от здания вокзала. Метрах в пяти пристроились трое полицейских со служебной собакой, выглядящей самой бодрой в компании. Она с интересом разглядывала прибывающих, словно любопытствовала, зачем в город приезжают так много людей. И правда, несмотря на вечернее время, людей вокруг было не протолкнуться. Недавно прибыл поезд из Москвы, тянувшийся часов десять, делая несколько остановок по пути. За полчаса, что я ждал, это был уже второй. Люди в Северную столицу прибывали нескончаемым потоком, с детьми, большими шумными группами или просто парами. Недалеко в толпе мелькал плакат туристической фирмы. А мест в гостиницах не осталось даже на самой окраине города.

Минут двадцать назад звонила Тася, сказала, что люди Конева смогли раскопать что-то важное и, возможно, наша помощь не понадобится вовсе. Это немного успокаивало, так как день прошёл в нервной обстановке. Сначала Петру Сергеевичу князь Воронцов звонил, спрашивал, что случилось и не нужна ли помощь. Потом приехали два мастера от Дашковых с тем же вопросом, и судя по виду, эти готовы были воевать прямо сразу, начиная с коридоров отеля. Плохо, что ответить на вопрос, кто и зачем похитил Алексея, никто не мог. Я был почти уверен, что это дело рук Разумовского или кого-то из его союзников. Переговоры между княжескими родами ещё и не начинались толком, и это мог быть своеобразный рычаг давления.

Я немного отвлёкся, поэтому прозевал сообщение о прибытии поезда. Опомнился, только когда вдалеке появился обтекаемый белый электропоезд. Ещё когда в прошлый раз планировал ехать в Санкт-Петербург, узнавал, что цены на него варьировались от сорока до ста пятидесяти рублей, в зависимости от класса. Если у тебя зарплата не семьсот рублей в месяц, то не так уж и дорого. Кстати, на этом поезде должен был приехать и человек Конева. Фирма Бергов хранила образцы крови не только Алексея, но и почти всех Наумовых, чтобы подобрать наилучшее сочетание химии в энергетических коктейлях. Василий говорил, что они уже собрали «зелье», которое поможет Алексею и Кириллу прорваться на уровень мастера, если у них с этим возникнет трудность. Помню, мне тоже предлагали пройти тесты и сдать кровь, но я как-то до Бергов не добрался. Времени не было, да и желания особого.

Из здания вокзала к платформе вышел Василий, нашёл меня взглядом и подошёл.

– У тебя завтра тяжёлый день, уверен, что хочешь поучаствовать?

– Раз сам затеял, то надо, – ответил я, глядя, как из поезда высыпают люди. – К тому же руки чешутся пару шей свернуть.

– Наш курьер, – Василий заметил кого-то в толпе и пошёл на перехват.

Я тоже заметил Сову, как и она меня. Да и не заметить её было сложно, так как она единственная, кто выбрал ярко-жёлтую осеннюю куртку с капюшоном и тёмные штаны. На плече небольшая спортивная сумка такой же яркой расцветки, как и куртка.

– Привет, – она подошла, оценила меня взглядом.

– Я не пойму, сова ты или канарейка, – улыбнулся я. – Что за яркий прикид?

– А мы что, прятаться будем? – она фыркнула, затем поёжилась из-за налетевшего порыва ветра. – Забыла, как здесь холодно и сыро.

– Была в Питере?

– Жила, пока в Москву не переехала в погоне за лучшей жизнью.

– Судя по крошечной квартирке, не совсем удачно.

– Она пусть и крошечная, но моя. Что, кого искать будем?

– Не обижайся, я так, просто в лёгком шоке. Друга моего надо найти, похитили его.

– Питер не Москва, здесь мест побольше будет где спрятаться можно. Заброшенных мануфактур и заводов разрушенных десятка два наберётся. Плюс пригород.

– Есть хочешь? Можно что-нибудь заказать и в машине перекусить.

– Не, я ночью не ем. Но минералки купить надо бы. Энергетики у меня с собой, – она встряхнула спортивную сумку, где что-то гулко стукнуло.

К нам присоединился Василий, демонстрируя небольшой кейс. Следом за ним мы вышли из здания вокзала, прошлись по стоянке, где он припарковал неприметный чёрный минивэн. Думается мне, что к подобным машинам он питает определённую слабость. Пока Василий прогревал двигатель, мы расположились в салоне.

– Нам только кровь удалось достать, – сказал я. – У Лёхи в номере отеля чисто, ни пылинки. Уборщицы постарались.

– Так даже лучше, – сказала Милена, деловито потирая руки. – Проще работать и устаёшь меньше.

Я открыл кейс, который внутри был плотно уложен поролоном. В центре, в небольшой выемке обычная пробирка и совсем немного крови.

– Надо настроиться, – сказала она, забирая пробирку, пытаясь понять, как открывается пластиковая крышка.

– Я тебе кое-что купил, – я достал из пакета большие наушники яркой зелёной расцветки. – Говорят, что самая популярная фирма и звук хороший. Если тебе нужно ту дебильную музыку слушать, то без меня. В прошлый раз едва кровь из ушей не потекла.

– Хорошие наушники, спасибо, – она бросила на них взгляд, кивнула.

Вот когда она сосредоточена, то вполне нормальная женщина. Даже манера речи меняется. Ей, наконец, удалось открыть пластиковую крышку. Она немного взболтала кровь, прислушиваясь к чему-то.

– Едем? – спросил Василий. – Попетляем по городу, затем в порт и на север.

– Давно не практиковалась, – Милена поморщилась. – Ещё минут пять надо. Воды минеральной купи лучше. Без газа. Мне полтора литра.

Василий смерил её взглядом, не ожидая такую наглость, но говорить ничего не стал. Люди, особенно с необычным талантом, всегда с тараканами в голове. Их лучше принимать такими, как есть. Говорят, что если они резко меняются, то, бывало, что и дар пропадал.

– Двигатель глушить не буду, – сказал он, выходя из машины.

Пару минут мы сидели в тишине.

– А почему практики мало? – спросил я.

– А ты, как думаешь? – ехидно ответила она и поморщилась. – Фёдор Георгиевич работу раз в год подкидывает, а потом… И не платит ни хрена.

– И что, на полицию даже не подрабатываешь? Уникальная ведь особенность, необычная. Уверен, что должна пользоваться спросом.

Она подняла на меня взгляд, посмотрела, покривила губами, но ничего говорить не стала и снова уставилась на пробирку.

– Всё, я настроилась, – сказала она. – Можно кататься. Где водитель-то?

– За минералкой пошёл, – передразнив её, ответил я.

Милена потянулась за наушниками, но замерла, удивлённо посмотрев в пустоту перед собой.

– Так здесь же он, – сказала она. Подняла пробирку, посмотрела на неё, затем в сторону вокзала. – Там.

– Далеко? – оживился я.

– Я не рулетка, – ощетинилась она. – Не могу я расстояние измерять, сколько раз говорить нужно?

– Ну не сердись. Что ты заводишься вечно с пол-оборота? Пошли, прогуляемся в ту сторону. Вокруг полно людей, ничего не случится. Только… Куртку мою надевай, а то слишком много ты внимания привлекаешь.

Я быстро стянул куртку, протянул девушке. Надо отдать ей должное, она сначала закрыла пробирку, чтобы случайно не опрокинуть, и только потом взяла куртку. В этот момент вернулся Василий с парой бутылок минеральной воды.

– Едем? – спросил он.

– Милена говорит, что Алексей здесь, – сказал я. – Может, его на поезде в Москву хотят отправить?

– Хотели бы, давно отправили, – отозвался Василий и оглянулся. Покопался немного в бардачке и вынул оттуда рацию с вкладышем наушника. – Здесь расстояния небольшие, только наушника хватит.

– Мы сейчас прогуляемся, – я взял наушник, закрепил и посмотрел в сторону вокзала, куда показывала Милена. Выходило, что это где-то в левом крыле или же за высоким зданием. – Пока шум поднимать не будем, попробуем всё сделать тихо. Прогуляйся за нами на небольшом расстоянии.

– Хорошо, – он кивнул. – Сообщу группе Конева, пусть пока к стоянке подъезжают.

Я посмотрел на Милену. Ей идея куда-то идти не очень понравилась, но спорить она не стала. Под ручку мы с ней прогулялись по стоянке, затем по вестибюлю вокзала и вышли к платформам, вливаясь в поток пассажиров, спешащих к поезду. Ничего необычного я не заметил, да и в пределах двухсот метров вокруг никто силу использовать не спешил. Милена же тянула меня к самому краю левой платформы. Остановившись, вновь вынула пробирку, открыла.

– Там, – теперь она показывала налево, на поезд, стоящий на запасном пути, за которым виднелся забор и стоянка для автомобилей. – Если за столько лет ничего не поменялось, то там грузовики вечно паркуются и разгружаются. Фирма какая-то по доставке грузов по всей России.

– Спасибо. Беги обратно к машине и никуда не уходи. Если поднимется шум, садись на поезд и уезжай в Москву. Деньги сегодня переведут.

– Ладно, уж, подожду, – сказала она. – На стоянке. Поговорить хотела, поэтому смотри, чтобы тебя не прибили.

– Само собой, – отозвался я, спрыгнув с платформы. Оглянулся, показал ей большой палец и поспешил к цепочке пассажирских вагонов.

Такое чувство, что тёмные и грязные вагоны простояли здесь без движения лет десять. Поднырнув под них, я перебрался на другую сторону, к высокому забору, поверх которого бежала колючая проволока. Эту преграду преодолел легко, практически без усилий. На улице окончательно стемнело, к тому же начал моросить неприятный дождик. Что касается стоянки, то она тонула в темноте, несмотря на то что прилегающая улица была освещена дорожными фонарями. Я по-прежнему не чувствовал поблизости присутствие силы. Вряд ли мастер, если он есть, будет использовать кинетическую броню или доспех, чтобы я его смог почувствовать, но лучше перебдеть. Вокруг только большие тени от нескольких грузовиков да машин поменьше. Пробежав по стоянке, я всё-таки уловил небольшой отголосок силы. Он исходил от тёмной фигуры одиноко стоявшего рефрижератора. Подбежав к нему, я уже более отчётливо почувствовал присутствие кинетической брони. Не раздумывая, бросился к дверям, буквально вырвав одно из креплений, пока открывал дверь.

– Лёха?! – крикнул, забираясь в кузов.

– Я здесь, – послышался его хриплый голос.

– Василий, – приложив палец к наушнику, сказал я, – нашёл. Живой. В рефрижераторе на стоянке слева от вокзала. Теперь шум можно поднимать и начни со скорой помощи.

– Принял, – раздался его голос.

– Ты в порядке? – я добрался до Алексея, повернул набок. Запястья парня были скованы за спиной необычными наручниками без связывающей цепочки. Такие не разорвать и руки из-за спины не вытащить, если ты обладаешь гибкостью змеи. Приложив немного сил, я сломал душки. – Нормально?

– Терпимо, – отозвался он. – З. зз. замёрз, т. только.

– Сейчас согреешься, – я подхватил его на руки и вышел на улицу. Опустив аккуратно, использовал силу, чтобы немного согреть воздух вокруг. При переохлаждении главное – не торопиться. – Василий, он сильно замёрз, пусть скорая готовится принять такого пациента.

– Принял.

Алексей, наконец, смог расслабиться и отпустить кинетическую броню, поэтому почти сразу потерял сознание. Эксперты третьей ступени – крепкие ребята, но всему есть предел. Мастера в рефрижераторе поморозь немного, он через пару часов взвоет, а тут всего лишь эксперт с мизерным запасом силы.

Буквально через пару минут со стороны улицы, которую от стоянки отделял метровый забор, мелькнули фары и громкий звук двигателя. Вот теперь присутствие сильного мастера в лице Василия я почувствовал. Он перемахнул через забор, неся в руках большой фонарь. Подбежал, выхватил из темноты участок немного правее, чтобы не светить в лицо.

– К машине перенесём? – предложил он. Едва заметно поморщился, увидев синяки на лице парня.

– Давай.

Пока мы обходили забор, где у выхода со стоянки появился пожилой охранник, со стороны улицы уже подъезжали два высоких чёрных джипа с людьми Конева. Карета скорой помощи, в сопровождении ещё одной машины примчалась ещё через две минуты. Я только успел показать, где нашёл Алексея, когда у дороги засверкали проблесковые маячки.

– Я в больницу, ты как? – раздался голос Василия в наушнике.

– Прогуляюсь немного и вернусь в Асторию, – я проследил за одним из джипов, въезжающих на стоянку.

– Принял, – сказал он. – Девушку не забудь.

Возвращаясь, пришлось обходить вокзал. Милена успела снова превратиться в канарейку и ждала меня, сидя на краю бетонной цветочной клумбы.

– Это была самая быстрая работа на моей памяти, – сказала она, протягивая куртку. – С твоим другом всё в порядке?

– Нормально, – я кивнул, убирая наушник. – Спасибо тебе. За бонус не переживай, всё оплачу, как только до планшета доберусь. У тебя обратные билеты есть?

– Не, я не брала. Три дня же, – она улыбнулась. – Слушай, Кузя, а мы можем поговорить? Ты, там, не торопишься?

Она кивнула в сторону вокзала. В её взгляде мелькнуло что-то необычное, как будто ей срочно нужна помощь, но она никак не может решиться об этом попросить.

– Нет, не тороплюсь, – я провёл ладонью по лицу, пытаясь сбросить все негативные эмоции и настроиться на деловой лад. Получилось не очень, но желание убивать немного убавилось. – Давай поговорим, только я не люблю привокзальные кафешки.

– Здесь кафе и рестораны через каждые три метра, в какую стороне ни пойди.

– Тогда пойдём куда глаза глядят, – я взял её за руку и повёл в сторону улицы, где виднелись вывески магазинов.

Пришлось пройтись немного, прежде чем на глаза попалась кафе, где было мало посетителей. Не люблю полуподвальные помещения, когда из окон видно только ноги прохожих, но не хотел тратить время и искать что-то более подходящее. Внизу нас встретил просторный и пустой тёмный зал. Из посетителей всего две парочки, расположившиеся в разных углах. Выбрав столик недалеко от окна, помог сесть Милене.

– Ещё раз спасибо, что помогла, – сказал я, усаживаясь напротив.

– Спасибо, что платишь, – заработал я ответную улыбку, затем она погрустнела. – А Трубин не платит.

– Ты ему денег должна? Как вообще с ними связалась?

– Так, – она поморщилась, – помог он мне немного. Обещал работу, деньги, славу, а сам шестьсот рублей в месяц платят. Я им денег должна, но теперь рассчитаюсь и буду свободна.

– Не ценят, – серьёзно сказал я.

К нам подошла официантка в чёрном фартуке.

– Добрый вечер. Что будете заказывать?

– Кофе сладкий, в большой кружке.

– Кофе в большой посуде не подаём, – важно заметила она.

– Тогда неси пять маленьких, – отмахнулся я.

– Десять, – добавила Милена. – Сахара побольше и сливки отдельно.

Официантка посмотрела на нас странным взглядом, пожала плечами и ушла к стойке.

– Устала от них, – Милена чиркнула ладонью по шее. – Вот тут они. Мне иногда кажется, что я им совершенно не нужна. Так, подкармливают, чтобы с голоду ноги не протянула. У них две частных охранных фирмы в столице. Последний раз из-под носа самого Трубина бизнесмена какого-то похитили, так меня заставили его искать два дня подряд. А он уже как неделю в Москве-реке рыб кормит. Я, как всегда, виноватой осталась, хотя три недели потом пластом лежала. Никто даже не пришёл и не проведал. Может, я там уже с голоду померла.

Она свернула в жгутик салфетку и принялась отрывать от неё маленькие кусочки.

– Есть нюанс, – сказала Милена, после небольшого молчания. – О нём мало кто знает. Мне после часа работы нужно два дня отдыхать. Шесть часов работы и две недели перерыв. Видел бы, как это злит Трубина. Слушай, а вам специалист по поиску людей не нужен? Хрен с ним, даже за шестьсот рублей в месяц.

Милена посмотрела вполне серьёзно. Видать, и вправду довёл её Трубин.

– У меня условия для всех примерно одинаковые, – сказал я. – Тридцать тысяч рублей в год, плюс медицинская страховка, оплата командировочных и премии особо отличившимся сотрудникам.

– Это хорошие деньги, – сказала она. – На Наумовых я бы поработала.

– На меня, а не на Наумовых, – поправил я. – Точнее, на фирму Матчиных. Хорошо, считай, что я тебя нанял. Вернёмся в Москву, подпишешь стандартный контракт на год, с автоматическим продлением. С Трубиным рассчитайся, но неустоек и отступных не плати. Сколько должна, столько отдай. Если будет возмущаться и угрожать, скажешь мне и уже я буду этот вопрос решать.

– Хорошо, – сказала она с большим облегчением. – Спасибо.

– Только из любопытства, сколько часов подряд можешь работать?

– Часов десять.

– Неплохо. Не работа, а мечта. Смену отработал и на месяц в отпуск. Кстати, почему «Сова»?

– Когда ночью работаю, то меньше устаю.

Я улыбнулся, достал из внутреннего кармана куртки сотовый телефон включил его. В этот момент принесли целый поднос с маленькими чашечками кофе и пока расставляли на столе, я проверил сообщение о пропущенных звонках. Три пришло от Таси, поэтому ей первой и позвонил.

– Кузя, ты сейчас где? – спросила она сразу.

– В кафе, недалеко от вокзала. Решу вопрос с Совой и вернусь в Асторию.

– Хорошо, мы тебя ждём. Пётр Сергеевич с тобой хотел поговорить. Ты молодец, я тобой горжусь. Скажи Сове спасибо от всех нас.

– Обязательно.

Повесив трубку, я набрал номер Кати Хованской.

– Да, Кузьма, я слушаю, – раздался её голос в трубке.

– Привет. Мне нужно человека поселить в Питере до воскресенья. В Астории – не вариант, там уже мест нет.

– Что за человек, какие запросы?

– Девушка, работает на мою фирму. Желательно не на окраине города гостиницу найти, чтобы мне за ней не ездить полдня.

– Рядом с моим номером есть один свободный, – сказала она. – Сейчас всё устрою. Ты помнишь, где моя гостиница? На набережной, где вы меня на автобусе забирали.

– Да, помню. Буду там минут через двадцать. И нам бы ещё с тобой поговорить, но не по телефону.

– Хорошо. Позвони, я встречу.

– Спасибо, – я нажал кнопку отбоя и убрал телефон. – Такие дела.

Милена потягивала кофе, успев выпить уже две чашки и ополовинить третью. Похоже, не только я кофе любил. К тому же она клала какое-то неимоверное количество сахара.

– А может, Трубин совсем не расстроится, когда узнает о твоём уходе, – сказал я.

– Расстроится, – хмыкнула Милена. – Ты его плохо знаешь. Он такой злой бывает, когда что-то из рук уходит, что близко не подходи, зашибёт. У него в охранной фирме одни отморозки работают.

– Он здесь, в Питере, я его вчера в Александровском дворце видел. Если пересечёмся, я с ним поговорю. Ладно, давай кофе допьём и пойдём ловить такси. Гулять по ночному городу у меня что-то желания нет.

В окне можно было увидеть, как дождь немного усилился. С такси проблем не возникло, но вот с Катей я так и не поговорил. Не хотел задерживаться, а погода не позволила поговорить на улице. Обещал позвонить на днях, как только разберусь с работой во дворце. Наумов меня тоже не принял, так как у него была важная встреча с кем-то. Я успел принять душ, посидеть с Тасей перед телевизором и уснуть.

Разбудили меня в половину седьмого утра. Мой телефон вечно стоял в режиме «для семьи», поэтому позвонили Таисии, она меня и подняла. Быстро приведя себя в порядок, я вышел в коридор, где столкнулся с Коневым. Обычно он всегда ходит в строгом костюме, поэтому довольно необычно увидеть его в неприметной серой ветровке из плотного непромокаемого материала, таких же штанах и тяжёлых военных ботинках. Завершала картину подозрительная вязаная шапочка, наверняка превращающаяся в балаклаву. Выглядел он собранным и серьёзным, как всегда, но мне показалось, что он ночью не спал.

– Доброе утро, – поздоровался он скорее машинально, протянул мне точно такую же шапку.

– Вижу, что пока доброе, но скоро таковым быть перестанет?

– Примерно, – он кивнул. – Пойдём, прокатимся немного. Нам по пути, потом подвезу тебя к дворцу.

Рано утром в отеле было необычно тихо. В конце этажа мы даже застали дежурную, мирно посапывающую за столиком. Ресторан и кафе только открывались, готовясь принимать посетителей, привлекая их запахом ароматного свежеиспечённого хлеба. Аж слюнки побежали. Виталий Сергеевич заглянул туда буквально на секунду, чтобы забрать бумажный пакет с фирменным логотипом ресторана. Затем мы вышли к стоянке, сели в старенький чёрный мерседес и неспешно покатили по проспекту.

– Завтрак, – сказал Виталий Сергеевич, показывая на пакет. – Нам ехать пятнадцать минут.

Внутри действительно нашёлся небольшой термос и термокоробочка. Омлет с ветчиной, сыром и зеленью. В термосе же был сладкий кофе с карамельным вкусом.

– Как Алексей? – спросил я, решив, что лучше позавтракать.

– В тяжёлом состоянии. Его сначала хорошенько избили, потом бросили в холодильник. Он замёрз сильно и потратил много сил. Ещё бы час или два и уже не спасли бы.

– Значит, разобрались, что произошло?

– На многоэтажной стоянке, рядом с торговым центром, Алексей столкнулся с безбашенной молодёжью. У некоторых от избытка денег крышу сносит, и они ощущение реальности теряют.

– Эка вы красиво выразились, – я удивлённо посмотрел на него. – Из какого рода выходит молодёжь? Не из тех, кто Разумовских поддерживает? И не было ли там молодого князя, а то руки чешутся ему по шее дать.

– Нет, это нувориши.

– Кто? – не сразу понял я.

– Люди из низших сословий общества, стремительно разбогатевшие. Конкретно родители этих… заработали состояние на новых технологиях, программном обеспечении и каких-то играх для телефонов. Салют говорит, что у них оборот в сотни миллионов, а стоимость компании подпрыгнула почти до миллиарда.

– Неплохо, – едва не присвистнул я. – Когда такие деньги внезапно на голову падают, связь с реальностью действительно потерять можно…

– Только за деньги силу купить нельзя, – сказал он, хрустнув оплёткой руля. – Один из той молодёжи оказался экспертом первой ступени и Алексей ему, ожидаемо, сломал ногу. Показал разницу не столько в силе, сколько в качестве оной. На этом можно было конфликт считать исчерпанным, но за оскорблённых вступился род Титовых. В торговом центре был их человек, который эту проблему пообещал решить.

– Почему тогда не прибили сразу, а в холодильнике заперли? – уточнил я, хотя догадывался, какой будет ответ.

– Потому что с трупа никакого спроса. А если бы мы расторопней были, то они бы предъявили его нам живым, пусть и немного замёрзшим.

– Поганая логика, – поморщился я. – Но, Титовы, не слышал раньше. Может, я их видел на приёме во дворце?

– Непременно видел, – сказал Конев. – Живут в Санкт-Петербурге, владеют недвижимостью и торговыми домами, в том числе и тем самым, рядом с которым конфликт произошёл. В разборках за власть не участвуют, но водят большую дружбу с губернатором.

Мы свернули на набережную, вдоль которой тянулось четырёхэтажное старое здание из красного кирпича. Виталий Сергеевич сбросил скорость, и машина въехала под арку.

– А что Плетнёв? – спросил я, вспомнив губернатора. С интересом посмотрел на явно заброшенные здания с выбитыми окнами и дверями.

– Он в курсе и вмешиваться не будет.

– Интересное здание. Такая разруха в центре города.

– Старая и заброшенная мануфактура. Её продали пару лет назад, но новый хозяин не спешит превращать во что-то. Городские власти требуют, чтобы исторический фасад здания остался прежним, а для этого нужны огромные деньги на реставрацию и ремонт.

Машина развернулась на небольшой площадке, где стояла ржавая и обшарпанная белая малолитражка. А вообще, всё вокруг выглядело так, словно здание простояло без присмотра лет сорок. Выбитые окна, горы строительный мусор под стенами, в центре двора полуразрушенный домик, то ли подстанция, то ли какой-то цех. И очень много красно-бурого кирпича, отчего в глазах рябило. Даже серое, светлеющее небо не размывало эту рябь.

Виталий Сергеевич подал пример, опуская на лицо шапку, оставив только узкую щель для глаз.

– Они так и не разобрались в ситуации, – сказал он хмуро. – Мало ли с кем их подопечные поссорились, но можно было чуть-чуть задуматься, посмотреть документы, позвонить знающим людям. Или здесь, в Санкт-Петербурге, вся молодёжь разъезжает на дорогих Порше?

Мы вышли из машины и поспешили к боковому проходу в здание. Внутри царила та же разруха, что и снаружи, обшарпанные до кирпича стены, разрисованные уличной и похабной граффити. А ещё пронизывающий и холодный ветер, заставляющий поёжится.

– Будем их бить? – спросил я.

– Шеф сказал, надо узнать, случайность это или нет, – сказал Виталий Сергеевич. – И научить их людей уважать.

– Может быть и двойное дно, – согласился я.

– Надо мастера убрать тихо, без взрывов и разрушения. Если я в дело вступлю, то это здание очень громко рассыплется. В крайнем случае нас поддержит ещё один мастер Дашковых. Они как собаки вынюхали…

Последнее он произнёс недовольно.

– Мастер Титовых – боец ближнего боя, поэтому у тебя проблем возникнуть не должно. Он всегда носит с собой длинный нож, очень похожий на мачете, только с более узким клинком. Вторая ступень мастера, силу принял года два назад, но знающие люди говорят, что ничего особенного в арсенале его техник нет. Поэтому воспользуемся эффектом неожиданности, но недооценивать его не стоит.

Мы дошли до небольшого цеха, где раньше стояли станки или что-то в этом роде. Сейчас же пол покрывал строительный мусор. Недалеко от пустых и широких оконных проёмов установили два стула, к которым привязали парней лет двадцати. Что примечательно, на одном только футболка и семейные трусы, второй щеголял в майке, именуемой в народе «алкоголичкой» и спортивных шортах. Их караулила пара крепких ребят в лыжных шапочках, скрывающих лицо. Кожаные куртки, джинсы и очень дорогие кроссовки. Собственно, на последнее я случайно обратил внимание, узнав фирму. Если они пытались походить на бандитов, держа в руках короткие металлические трубы, то с обувью они погорячились.

– Не замёрзли ещё? – спросил Виталий Сергеевич подходя.

– Не, ещё дышат, – отозвался один, шмыгнул носом.

Цех продувался из конца в конец, а температура на улице была не выше градусов пяти. При такой температуре, да без движения, замёрзнуть насмерть можно очень быстро. Один из парней в кожанке сфотографировал на телефон парней, у которых посинели губы. Мне показалось, что они совсем не долго здесь сидят. При этом обоим наставили синяков на лице, но видно, что аккуратно, чтобы не убить случайно.

– Пишет, чтобы не трогали детей, – хмыкнул тот, что фото отправлял. – Сказал, через пятнадцать минут будут.

– Дети, – второй лишь фыркнул. – Я этого с бабы снял, а он в меня из пистолета стрелять начал. Только стрелок из него, как из дерьма пуля.

Виталий Сергеевич показал в сторону правого выхода из цеха. Мы прошли шагов пятьдесят по узкому коридору и остановились у двух небольших окон.

– Их отцу позвонили, представились бандитами, потребовали миллион в рублях и валюте, – сказал он, протягивая вкладыш необычного наушника. По размеру он был немного крупнее, но в ухе держался крепко, за счёт особого силиконового крепления.

– Представляю, – я улыбнулся под маской. – «Здравствуйте, это бандиты, очень приятно, гоните деньги».

– Примерно так, – он кивнул. – Намекнули, что с нами мастер и, если они что-то неправильное задумают, он всех «порвёт».

– Тогда подождём, – сказал я, закрепляя наушник. – Мне надо минут десять, чтобы размяться.

– Я буду на втором этаже, – он показал в потолок. – Там балкон выходит как раз в центральный цех, к главному входу.

Одарённые люди, особенно достигшие большого успеха и получившие огромную силу, чаще всего относятся к обывателям терпимо. Сами такими были и поднялись высоко только годам к тридцати, во вполне осознанном возрасте. Но бывают исключения. Есть такая шутка, что: «Боткин изобрёл желтуху, а американцы – синдром супермена». Это когда одарённый начинал воспринимать простых людей как насекомых, которых можно раздавить, если попали под руку. Если тебя поставят такой диагноз, то выдадут жёлтую карточку, точнее, поменяют паспорт мастера на справку из больницы. С этой справкой обычно отправляют на долгое и бесперспективное лечение, а потом в ссылку, в какую-нибудь глухомань, где ты и проведёшь остаток жизни. Большая часть этих больных пропадает в течение первого года, чтобы появиться в какой-нибудь конфликте, в Африке или в Южной Америке. На моём счету таких двое. Один – отморозок, спалил небольшую деревню с коренными жителями, второй по-тихому «маньячил» в городе.

К чему я вспомнил больных на голову мастеров? Просто такую же жёлтую карточку надо давать людям, которые внезапно становятся сказочно богатыми и теряют связь с реальностью. В Японии с такими попроще, но в последнее время и там они тоже встречаются. Хорошо, если тебя заметил большой род со строгими правилами и принял к себе. Но если крупный род ведёт себя как Титовы, то на это должен был обратить внимание губернатор и сделать внушение. Нисколько не удивлён, что Пётр Сергеевич позволил решать эту проблему таким кардинальным образом. Можно было с ними поговорить, пожурить, сделать внушение и выслушать слёзные обещания так больше не поступать, но не верю, что это заставит их исправиться. На некоторое время они притихнут, а потом всё вернётся на круги своя. Посмотрит на них кто-то косо, заденет плечом и всё, в холодильник тебя или в реку, предварительно окунув ноги в тазик с цементом.

– Едут, – раздался незнакомый голос в наушнике. – Две машины… три…

– Работать максимально жёстко? – уточнил я. – В переговоры не вступаем?

– Устраняем всех, кто приедет, – голос Конева.

Как знал, что придётся драться, поэтому взял с собой боевой стержень, подаренный Императором Цао. Вынул его из специального чехла на поясе, взвесил в руке. Чем сильнее я становился, тем страшнее было его использовать. Порой, казалось, что через него можно пропустить какое-то колоссальное количество силы. Пару раз сжав его в кулак, я направился к главному входу в заводской корпус. Подумал, что надо было обувь другую выбрать, когда под кроссовками захрустел строительный мусор. Машины гостей остановились прямо у полуразрушенного домика в центре двора. Вышло семь человек, из которых на бандитов не походили только двое. Они осмотрели здание завода и просто направились к входу. Вид у гостей был настолько наглый и высокомерный, что кулаки зачесались. Первым шёл крепкий мужчина лет тридцати пяти. Подтянутый, видно, что за собой следит и спортзал посещает. На нём был дорогой костюм без галстука, пиджак расстёгнут. В глаза бросился необычный широкий пояс с петлёй, в которой висел длинный нож, очень напоминающий мачете. Следом за ним шли двое крепких мужчин, вряд ли сильных, но уверенные в себе. Один поправляет кастет, второй коснулся куртки, под которой угадывалось очертание пистолета. Вторую группу возглавлял ещё один мужчина в костюме, только тихий и неприметный. У него было что-то зажато в кулаке, но я так и не смог понять, что именно.

Меня заметили, ещё до того, как подошли к зданию. Да я и не собирался прятаться, встречая их в просторном цеху, шагах в десяти напротив входа. Была одна хитрость, чтобы вводить противника в заблуждение и заставлять тебя недооценивать. Достаточно использовать совсем немного силы, уплотняя доспех духа, чтобы любой одарённый мог почувствовать тебя и оценить как слабенького мастера, едва ли не вчера ставшим таковым. Подняв руку, жестом показал, чтоб останавливались.