Текст книги "Хрустальный монарх (СИ)"

Автор книги: Face against the wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3: «Дети Крайнего Севера» Часть 3

Ближе к полуночи к нам вошли целых три жрицы. А значило это лишь одно – кого-то из нас сейчас поведут к алтарю Шалтис, и тогда – поминай как звали. Похоже, скоро придётся проститься с одним из нас. Но мне даже интересно кто это будет. Не хочется признавать, но спустя столько времени я стал спокойнее относиться к постоянным смертям товарищей. Может, роль сыграло недавнее убийство? Может, вместе с Гейрихом я убил в себе сострадание?

– Хорошая весть… Богиня сочла достойным новое дитя. Возрадуйтесь за своего брата, Ледаса, что удостоен чести возлечь пред Шалтис и принять её дар!

Все посмотрели на меня. Если бы я мог, я бы тоже посмотрел на себя, чего уж там. Должно быть, догадывались, что это буду я – все знали, что у жриц я был любимчиком как самый способный из детей.

Я же смотрел только на Киру. Ошарашенного, испуганного и абсолютно беспомощного Киру, который, по глазам вижу, хочет вступиться, но не может. Я понимаю. Жрицы встали у двери, призывая меня выйти с ними Я подчинился. В голове метались мысли, перекрывая одна другую, от чего я начинал нервничать всё сильнее. Что будет с Кирой? Что будет со мной? Меня отправят в Замерзшие воды? Я увижу Шалтис? И что после?

Я знал, что с алтаря не возвращался никто. Похоже, и меня ждёт та же участь, что я понимал головой, но отказывался принимать – надежда кричала, что ещё, может, всё обойдётся. Кто-нибудь вступится, кто-нибудь спасёт, может, Шалтис сейчас спит или занята как-то по другому, да и вообще жрицы вдруг передумают.

Но вот я стою у алтаря. Высокий холм с каменными ступеньками, что поднимались к каменной плите. А над ней – статуя ледяной богини, раскинувшей над нами изящные руки. Богини холода, жизни и смерти. Забавно – на крайнем севере, похоже, всё так плохо, что и богиня здесь поселилась одна за всех.

С меня сняли накидку, дали выпить чего-то горячего и отвратно пахнущего, и уложили на плиту лицом вниз. Спины коснулась кисть, пропитанная, кажется, кровью, я чувствовал, как на теле выводят ритуальные узоры, которые заставляли кожу покрываться холодными мурашками. По ощущениям, рисовали от шеи к лопаткам, словно продолжая дорисовывать новые элементы к знаку таблицы. Жрицы начали что-то читать на языке магии – он же язык богов – словно распевая заклинание, которое я слышал впервые в жизни. Вокруг алтаря сразу же поднялась метель, а меня как парализовало – я хотел повернуть голову, но не смог пошевелить даже мышцей на шее.

А потом появился свет. Я не видел, откуда он исходил, но одна жрица сложила руки над моей спиной, так что, наверное, свет исходил от неё.

– «Стигмата Шалтис I Круга: Наложение.» – произнесла жрица надо мной.

Внезапно между лопатками закололо. Я подумал, что просто ветер – на улице всегда пробирало от холода, но это чувство стало нарастать, скоро превратившись в боль. В жгучую, обжигающую, но, скорее, морозом, боль. И очень скоро она стала невыносимой. Я не мог закричать, хотя с удовольствием сделал бы это, и не нашёл ничего лучше, чем глубоко дышать сквозь оцепенение, чтобы хоть как то унять эту пытку. Столп света ударил меня в спину, подарив моему телу настоящую агонию, от которой я даже сквозь обездвиживание дернулся в конвульсии и сжал кулаки, едва не потеряв сознание.

В глазах потемнело. Сквозь шум я слышал приглашённые голоса жриц.

– «Стигмата Шалтис II Круг…»

– Постой, сестра. – жрицу прервала другая, коснувшись её руки. – Он первый, кто смог принять первое из Благословений Шалтис, не торопись. Дай ему отдохнуть.

«Очнись.» – словно шепнули мне на ухо.

Внезапно я резко поднялся на руках, толкнувшись от плиты. Боль куда-то пропала, сознание прояснилось. И холод… Ощущался как-то иначе. Приятно, что ли. Жрицы посмотрели на меня с замиранием сердца, как на явление нового бога, но я не понимал, в чем здесь подвох – они же сами носили стигматы богини, что в этом сверхъестественного?

– Ледас? – одна из жриц, та, что остановила ритуал, присела рядом со мной. – Как ты себя чувствуешь?

– Ну… – мне не хотелось вступать в разговор, но сейчас… Мне эти женщины казались родными. Не такими, как они хотели выглядеть перед нами, а по-настоящему. – Хорошо.

– Попробуй… Применить её. – жрица улыбнулась и помогла мне встать.

Применить что? Я теперь должен что-то уметь? Верно, стигмата ведь наделяет новой силой. Должно быть, теперь я могу то же, что и жрицы?

«Вот так.» – кто-то незримый за спиной взял мою руку в свою и поднял вверх. Я распахнул пальцы, и в воздух выстрелила снежная искра, закружившись вихрем, и развеялась по ветру. – «Повторяй за мной…».

– «Стигмата Шалтис: Слияние миров.» – вторив голосу произнёс я, поднеся руки к груди и затем раскинув в стороны. Волна ледяной магии пронеслась от меня в разные стороны, покрыв снег светящимся льдом. В воздухе заплясали морозные духи, появились образы людей… До боли знакомые, будто мы всегда были рядом, но память не могла выудить нужное воспоминание.

– Ледас? – едва уловимые очертания девушки, что говорила хрустальным голосом, подплыли ко мне. Дух коснулся моей руки – и я почувствовал знакомое тепло. Без всяких сомнений – это была она.

– Рика?… – я не поверил своим глазам. – Как это возможно?

Образ хотел что-то сказать, но кружащие вокруг морозные огоньки смели её в сторону.

– Невероятно… – жрицы смотрели на созданное мной, словно забыв обо мне самом. Но, всё же, я не мог долго оставаться без их внимания. – …Молодец. Иди в дом, отдохни. Наконец-то наши старания принесли свои плоды. Совсем скоро, с твоей помощью, весь мир будет таким. – жрица провела рукой по воздуху, показывая на танцующие огни и бродящих среди них духов моих погибших товарищей.

Они провожали меня тёплыми улыбками, пока я спускался вниз, разглядывая свои руки. Так вот что нужно Шалтис? Объединить мир живых и мёртвых? Для этого я прошёл через все эти муки? Это звучит… Неплохо. Тогда все смогут жить в гармонии с предками, не будет больше боли потери близких, и везде воцарится мир и спокойствие.

Может, надо заморозить наш дом? Чтобы все мы снова были вместе, и не было так страшно проходить испытания. Всё равно же мёртвые будут среди нас…

Нет, нет-нет-нет. Разве это мои мысли? Нельзя морозить мир ради прихоти какой-то сумасшедшей богини! Вот почему ледышки такие безвольные? Их мысли уже не принадлежат им? Чёрт… Теперь я стану таким же? Хотя как же, я ещё и буду погружать всё вокруг в ледники. Чёртова Шалтис со своим чёртовым культом! Нужно положить конец всему этому безумству. Нужно снять эту гребаную стигмату, пока не…

– Ледас? – голос Киры вернул меня в реальность.

Я и не заметил, как дошёл до дома. Кира встретил меня на углу, и сейчас смотрел на меня так, будто мне вырезали глаза. Я впервые видел такой страх на его лице, ещё и по отношению ко мне.

– Ты в порядке? Ты светишься…

– Что? – я осмотрел себя. По груди и рукам растянулись морозные узоры, которые словно сковывали. Но не физически, а как будто… Подчиняя волю. Я успокоился – рисунки стали медленно гаснуть и развеялись по ветру инеем. Судя по ощущением, глаза, светившиеся льдом – тоже погасли. Я даже почувствовал, как на какой-то момент, оказывается, в глазах потемнело, а сейчас сознание словно очистилось от чего-то давящего.

– Что там было? – Кира был непривычно серьёзен. – Я не ждал, что ты вернёшься. Никто не ждал, твою ж за ногу…

– Я знаю, Кира. Знаю. Мы уже привыкли. – я не к месту усмехнулся. Кира, видимо, из-за нервов, тоже. – На алтаре проводят ритуал. На мне закрепили стигмату Шалтис. Первого круга, вроде…

– И что, ты теперь такой же, как они? – пошутил Кира, неловко хмыкнув.

– Не знаю. Но теперь могу так. – я раскрыл перед собой ладонь, выпустив небольшое снежное завихрение. – И ещё, как я понял, стирать грань между нашим миром и миром мёртвых.

Кира не знал, как отреагировать – просто было видно его замешательство. Мы привыкли, что от алтаря не возвращаются, и всё, что происходило сейчас, было для нас впервые.

Остальные тоже накинулись с расспросами. Видимо, волнение и банальный интерес заставил всех нас, как маленьких детей, задавать вопросы, громко ругаться, строить теории и проклинать весь этот культ, не боясь наказания. Я всё равно не мог ответить на всё, да и скоро все успокоились. Зазвучала привычная колыбельная у очага, все разошлись по своим углам. Сидя на кровати, я открыл таблицу.

Боже…

Экипирована Стигмата Шалтис: I Круг.

Свободные слоты для стигматы: 2/3.

И целый перечень новых навыков, дарованных мне стигматой. Да, «дарованных» – очень подходящее слово. У меня не было чувства, что я заслужил всё это: ледяные копья, шипы, снежные бураны, искры, щиты… Замораживание магии? И это чёртово слияние миров…

– Есть что новое? – поинтересовался Кира, тоже копаясь в своей статистике.

– Куча всего. И всё бесполезно. – хмыкнул я. – Хотя, как знать. Это же целый арсенал боевой магии. А ещё… – я в последний момент решил не упоминать, что со мной говорит Шалтис. Или её частичка? В голове посмеялись в ответ на мои мысли. – Нет, вроде всё. Кроме слияния миров.

– Значит, Шалтис всё это время собиралась заморозить мир, а мы просто… куклы для её стигмат?

– Получается так. И, похоже, нет никакой награды в конце, кроме сломленной воли.

– Ой… Давай спать.

Я кивнул. Кира отвернулся к стенке и обнял соломенную куклу. Сегодня мне почему то тоже захотелось уснуть именно так – в объятиях с игрушкой маленькой Наны.

***

В небе, мелькая сквозь метель, висела полная луна, когда меня разбудил голос. Я сразу понял, кто это – вскочил с кровати и прильнул к окну. Знакомая песня звучала из снежной пустоши, там, где мы с Кирой обычно играли. Эта колыбельная… Всего лишь звучала в голове, но я знал, откуда именно она доносится.

Я увидел её. Девушка в белом стояла там, вдали. И звала меня. Определённо звала. Ветер снова поднял её волосы, она развернулась и, посмотрев мне в глаза – клянусь, прямо в глаза – скрылась в метели.

Медлить нельзя. Если это мой первый шанс сбежать отсюда, то явно он же и последний.

– Кира! – я толкнул друга в бок, шикнув. Громко, но не настолько, чтобы разбудить остальных. – Вставай! Мы уходим!

– Что?… – он сонно развернулся ко мне, непонятливо щурясь. – Что такое?…

– Бежим отсюда, говорю!

Снова знакомая песня. Я, как зачарованный, резко обернулся на звук. Кира поднялся с кровати, мы взяли накидки и тихо вышли из дома.

– А остальные? – друг, проснувшись окончательно, начал задавать хорошие вопросы, на которые я не хотел бы отвечать.

– Всех не спасешь… Сам знаешь. Либо они, либо мы.

Суровая правда северного культа. Мы близки, но до тех пор, как нас не заставят убивать друг друга. От этой мысли подступал ком к горлу, но, не приняв этот негласный закон, в культе не выжить. Так что Кира, хоть и скуксил недовольное лицо, когда услышал мой ответ, возражать не стал.

– Не получится у нас… Жопой чую.

Мы прокрались до края общины и оставались незаметны ровно до того момента, как не наткнулись на одного из ледышек. Стоило его светящимся глазам заметить меня, как в голове снова зазвучал нежный, хрустальный голос.

«Ты бежишь. Куда же? Ты не сможешь выжить один… Вернись ко мне, Ледас. Вернись…».

Но этот холодный шепот заглушила песня, отбросив на задворки сознания. Я сжал кулаки и побежал вперёд. Одержимый товарищ, возникнув из ниоткуда, преградил нам путь, начиная плести одно из своих заклинаний стигматы, но сдаваться я не хотел. Мои глаза заполнились ледяным свечением, я взмахнул рукой.

– «Стигмата Шалтис: Растущий месяц.» – с моей руки слетел морозный клубок, который принял форму изогнутого дугой лезвия и разрубил ледышку на две части. Половинки тела потрескались и камнем упали на снег, разбившись на глыбы. Даже кровь не брызнула – настолько он был ледяным изнутри. Но стоило заклинанию сорваться с моих рук, меня тут же охватили морозные рисунки, в глазах стало темнее, я оступился и упал на колено.

– Ледас, вставай! – Кира тут же оказался рядом и помог мне подняться.

Надо собраться. Я успокоился и сосредоточился на побеге – свечение потухло. Видно, без поддержи Киры я бы действительно не справился. Мы пробежали мимо бывшего товарища, как вдруг позади раздался вой. Нас уже обнаружили, так что теперь оставалось только бежать со всех ног и не оглядываться. Мы бежали по сугробам, как по твёрдой земле, обученные скользить по снежной глади, позади уже слышался грубый хруст снега под волчьими лапами. В какой-то момент раздался глухой звук падения – целая стая почти нагнала нас, а одна северная гончая, что оказалась самой быстрой, уже повалила Киру на землю. Острые зубы вцепились ему в лодыжку, но я схватил зверя за голову и воззвал к силе стигматы, применив «Морозное касание». Волк заскулил и ослабил хватку, свалившись на землю окаменевшей льдиной.

– Бежим! – схватив Киру за руку, я рывком поднял его на ноги и просто потащил за собой, заставляя двигаться.

– Чёрт… – другу приходилось практически прыгать на одной ноге, но деваться уже было некуда. За побег нас обоих – а если не обоих, то Киру обязательно – отправят в Застывшие воды.

Кровавая дорожка, пятнами тянущаяся вслед за нами, казалась финишной прямой для своры гончих волков, которым не составило труда догнать раненную добычу. В нас тут же вцепились и разбросали в разные стороны, отделив друг от друга и вынудив защищаться кто как может. Кира, где же твоё везение…

Звери пытались кусать меня за ноги, целясь в сухожилия, но так просто принимать поражение я не собирался. И Кира тоже, не смотря на уже подранную лодыжку. Завязалось настоящее сражение – волки швыряли нас, мы – уворачивались и пытались обороняться, но больших успехов без оружия достичь было невозможно.

И снова в голове этот жуткий, блаженный смех.

«Чего же ты медлишь?…»

И правда. Пусть я и рискую потерять власть над собой… Сейчас другого выхода просто нет. Очередной волк напрыгнул на меня, разинув клыкастую пасть, но был встречен моей рукой. Грубое касание, схваченная шея, шерсть зверя покрылась льдом. Схватив окоченевшее тело, я размахнулся им и зарядил в волка позади себя, отбросив одного и разбив другого. Стая отпрянула, собравшись кружить вокруг меня, но на эти танцы с волками нет времени – один полумесяц за другим полетели с моих рук, разрубая прыгающих и скулящих северных псов на леденеющие куски.

«Вот так…»

Обернувшись, чтобы проверить, как там Кира, я обомлел от увиденного. И без того раненный, он не смог дать никакого отпора волкам, и его уже вовсю тащили обратно в культ, цепляя за ноги и одежду. Нет уж…

Залп ледяной энергии пронесся вперед, поразив россыпью кристальных шипов практически всех зверей. От остальных Кира смог отпинаться здоровой ногой, и уже я добил их, не скупясь на магию стигматы. Чего делать не следовало.

С каждым заклинанием меня всё сильнее охватывало оцепенение, Шалтис проникала в разум и пыталась подчинить своей воле, каждый выстрел давался сложнее. Я согнулся, схватившись за виски, вокруг стала подниматься метель. Но единственным якорем, что держал меня в сознании, был Кира, который, теперь уже израненный, едва ковылял в мою сторону, оставляя на снегу глубокие следы. Следы… Сколько лет мы их не оставляли, и тут…

Продолжая бороться с одержимостью, я поднялся на ноги, чтобы помочь Кире, снова взять его за руку и бежать. Бежать, не думая ни о чём, кроме спасения. И он шёл ко мне так быстро, как мог, по своему нелепо посмеиваясь сквозь боль.

– Мы уже почти выбрались. – сказал я, измученно дыша.

Сцепив ладони, мы побежали дальше, в дикие снега, где выжить нам поможет только сила стигматы. Вернее, бежал я, а Кира тащился за мной, теперь уже едва-едва, не знаю, как держась на ногах. Мы и не заметили, как пошёл снег, и стало совсем тихо. Ни единого звука в снежной пустоши.

– Вроде оторвались… – сказал Кира, не сбавляя темпа, как вдруг тишину разорвал звук пронзаемой плоти.

В его ногу вонзился гарпун.

Крик боли лучшего друга поверг меня в ужас. Мы повалились на землю, и я тут же пополз к снаряду, чтобы вытащить его из голени Киры, но верёвка моментально натянулась. Раздался хруст. Новый крик, и Киру уже нещадно тащит назад. Взмах рукой, ледяное лезвие разрубило верёвку. Мы едва успели снова сцепить руки, как следующий гарпун достиг другой ноги Киры, вызвав крик настоящей агонии. Я упёрся ногами в скомканный снег и отчаянно тянул друга на себя, сжав зубы. А он…

А он терпел боль, как и всегда, и смотрел мне в глаза, выискивая в них ответ на немой вопрос.

– Я уже не смогу бежать. – изнеможённый голос резал уши, губы Киры растянула глупая усмешка. Но усмешкой не скрыть проступившие слёзы. – Беги уже… Либо я, либо ты, помнишь?

– Балбес… – слова ранили в самое сердце. Никогда не думал, что услышу что-то подобное от того, кто был со мной с самого начала и прошёл через все многолетние страдания. Я только крепче сжал его руки, не собираясь сдаваться. Ледяные рисунки покрывали кожу, нагнетающий смех Шалтис в голове заставлял рассудок туманиться.

Вдалеке уже стали слышны крики культистов, над ухом просвистел новый гарпун, предназначенный уже для меня. И как бы мне не хотелось признавать, в глубине души я понимал – мне придётся его отпустить, иначе весь этот побег бессмыслен. Умрём оба.

Но я не могу… Не могу отпустить его, чёрт тебя дери!

Дрожащий смешок Киры заставил посмотреть ему в лицо. Доброе, улыбающееся лицо. Смирившееся.

– Вечно ты надрываешься до конца, Ледас… Мне сейчас оторвёт ногу, если… Не перестанем.

Когда его ладони расслабились, я понял, что он хочет сделать, и лицо исказила гримаса ужаса. Это правильно, но… Я всё равно не сдамся до конца. Снег проредило дорожкой от нашей борьбы с натянутым гарпуном, мои руки, покрытые светящимся рисунком из инея, едва цеплялись за расслабленные запястья Киры.

– Ты обещал узнать для меня про оленей, помнишь?

Пустой взгляд, осознавший, что это последние секунды, когда мы видим друг друга. А дальше – неизвестность. Смерть? Застывшие воды? Чувство потери ударило по вискам, и я просто… Сделал то же, что и Кира. Смирился. Этот поступок не должен быть напрасным. Возможность не должна быть потеряна…

Снова раздалась песня. Я обернулся на звук, и морозные рисунки на коже тут же развеялись. Зов не затихал, и я не мог ему противиться. Шалтис что-то шептала, но я не слышал её – в моих ушах, словно гипноз, звучала только знакомая из детства колыбельная. Бежал до тех пор, пока снова не увидел белую девушку, стоящую вдали. Она… Ждала меня. Определённо. Метель развивала её платье и волосы, превращая незнакомку в ещё больший символ спасения, к которому я стремился уже из последних сил.

Девушка снова исчезла из виду, и я отчаянно бросился ей в след. В какой-то момент взгляд выхватил из разыгравшегося бурана светящиеся рога морозного оленя, возвышающегося надо мной. Могучий зверь смотрел на меня, гордо вскинув голову, а затем опустил рога к земле, словно кланяясь на прощание.

Я зажмурил глаза и побежал быстрее от этого места, отгоняя вчерашние воспоминания. Я буду помнить этот день…

И я вернусь.

***

Песня привела меня к пещере – настоящее убежище в такую метель. Хотя, мне то что – холод уже не обжигал мою кожу. Я зашёл внутрь. Темно, сыро, и эхо разносило звук бушующей снаружи метели по каменным стенам. Было настолько темно, что даже собственных рук не видно.

Теперь колыбельная звучала… Тихо. Совсем рядом, словно над ухом. Я оглядывался, пытаясь понять, откуда она звучит, но треклятая темнота не позволяла увидеть ничего от слова совсем. Я выдохнул. Раскрыв ладонь, я выпустил маленькую сферу холода в воздух, которая на мгновение осветила пещеру. Вспышка света выхватила из темноты девушку – серокожую, обнажённую, с двумя перепончатыми крыльями, висящую под потолком передо мной с обвисшими вниз белыми волосами. Снова стало темно, и я отступил назад, вздрогнув от неожиданности.

Что ещё за чёрт? В следующую секунду меня схватили со спины, а в шею вонзились клыки. И это было неприятно. К боли я привык, а вот к чувству обманутой и загнанной в угол добычи – нет. Я пытался применить стигмату, чтобы освободиться, но в глазах резко потемнело, разум помутился, и я потерял силы.

Снова услышав в голове мотив тихой колыбельной, я рухнул в небытие.

Глава 4: «Дети Крайнего Севера» Часть 4

Напряжение в теле росло. Жар, холод, ненасытная жажда, и всё одновременно. Я спал, но словно находился в сознании, чувствуя всё, что происходило со мной и моим телом.

А оно словно… Менялось. Трансформировалось. Меня било в лихорадке, приходили жуткие видения крови и истерзанных тел. Я видел культ и обнаженную светловолосую девушку, лежавшую на алтаре. Вокруг стояли жрицы, в её спину бил столп света. Знакомая картина… Затем – смерти, предательство, тёмный безлюдный город с кучок мостиков и узких улиц. И колыбельная, которую я знаю уже очень хорошо. Снова север – высокий белый мужчина, пещеры, кровь на снегу, жажда.

И моё серое лицо.

***

Я пробудился. Не проснулся, нет. Слишком неподходящее слово для того, как я себя чувствовал. Я открыл глаза, и увидел мир в совершенно других красках. Всё было… Ярче, чётче, каждый скол на камнях в склепе, в котором я лежал, бросался мне в глаза. Я сделал вдох, и снова почувствовал что-то новое, а именно, что не почувствовал ничего – нет того ощущения, когда вдыхаешь свежий морозный воздух. Я сглотнул, почувствовав сухость во рту. Попробовал подышать носом – и тут же пожалел об этом. Мой подбородок и грудь были залиты кровью, что ударила в нос сладким, пряным запахом. Голова загудела, тело само дернулось, заставив меня приподняться на каменной плите, и вдруг глаза застелило кровавым полотном. Тело совсем перестало слушаться, и мне хотелось сорваться с места, побеждать куда угодно, лишь бы найти кого-то живого, тёплого, чтобы разорвать на части и выпить досуха. И это невыносимое жжение в горле…

– Пей. – раздался женский голос надо мной, и взгляд выхватил изящную белую руку, протягивающую мне кубок, наполненный кровью.

Не иначе, кровью – я знал это по тому самому запаху, что сейчас заставлял меня сходить с ума. Поражаясь самому себе, словно обезумевший, я выхватил кубок и стал жадными глотками пить предложенный нектар. Нектар – не нашлось слова лучше, чтобы описать, насколько вкусной сейчас была самая обыкновенная кровь, вкус которой мне приходилось ощущать в воздухе почти всю свою жизнь. Когда я закончил, тело снова стало меня слушаться, и я наконец мог посмотреть на девушку, мечтал рассмотреть которую с тех самых пор, как она впервые мне приснилась.

Она сидела за дряхлым деревянным столом, закинув ногу на ногу, и смотрела на меня так, будто я рассказал несмешную шутку. Её платье, во снах белое и словно сверкающее, сейчас было запятнано кровью вокруг дыры на талии, которая явно была свежей. Глаза – молочно-серого цвета – вглядывались в мои. Я заметил, что на столе даже свечи никакой не стояло, но, тем не менее, я всё прекрасно видел.

– Думаю, ты усвоил, что такое «кровавое безумие». – раздался её тихий, мелодичный голос, и я только сейчас задумался о том, что изменения во мне произошли не просто так. Сложив два и два, я только сейчас понял, что эта девушка превратила меня во что-то. – Не думала, что ты вообще очнешься. Обращение заняло где-то неделю, не меньше. Открой свою таблицу.

Я молча коснулся своей шеи чуть ниже затылка. Развернувшаяся передо мной таблица заставила меня недоверчиво прищуриться и несколько раз подряд перечитать системные сообщения.

Смена расы. Новая раса: Северный вампир.

Ранг: Новообращенный (I).

Возраст: 19.

Атрибут выносливости отключён.

Добавлена ветвь развития вампира. Текущий уровень вампира – 1 lvl.

Доступные очки навыков вампира – 3.

Открыты навыки: «Сила бессмертного (1 lvl)», «Шаг хищника (1 lvl)», «Обострение чувств (1 lvl), «Засада в снегу (пассивный)», «Вечная жизнь (пассивный)».

Добавлены слабости: «Стихия огня (1 lvl)», «Светобоязнь (1 lvl)».

Активировано временное усиление: «Молодая кровь» – все характеристики повышены на 20 пунктов. Осталось: 23 ч 58 м.

Я вчитывался в новые способности, ознакамливаясь с их описанием, и отвечал сам себе на вопросы, которые мог бы задать бледной вампирше передо мной. Она смотрела за мной, всем своим видом высказывая одобрение. Наверняка была довольна тем, что я не задаю глупых вопросов и сам пытаюсь разобраться. Когти, Маска смерти, Обращение в нетопыря… Столько всего предстоит разблокировать! Со всем этим я без труда смогу сражаться со жрицами культа, осталось только…

Я потряс головой. Так сильно увлёкся во всё это, что даже и не задался вопросом – а для чего меня вообще обратили?

– Зачем? – покачав головой я обратился к девушке, которая терпеливо ждала этого вопроса. По лицу же видно – ждала.

– Это один из самых простых способов вырвать тебя из рук культа. Возможно, тебя это рассмешит, но Шалтис по своей природе светлая богиня. – девушка на мгновение поджала губу, отвернувшись. – Жизнь и смерть, перерождение, загробный мир – своим существованием мы, вампиры, насмехаемся над самой сущностью Шалтис. Она не терпит нежить, возможно – не может, возможно – просто не хочет иметь дел с такими, как мы, и потому, когда ты был обращен, Шалтис потеряла связь с тобой и своей стигматой. В некотором смысле.

– Почему в некотором? – я посмотрел на панель, заполненную навыками, которые давала мне стигмата.

– Скажу так. Не удивляйся, если будешь слышать голоса. Какой-то кусочек Шалтис остался в тебе вместе со стигматой – всё таки, боги и создают их так, вкладывая внутрь отколотую часть себя. Но пока ты вампир, богиня не сможет видеть мир твоими глазами, не узнает твоего местоположения. Теперь ты сам по себе. Однако, осторожнее со стигматой. Той толики Шалтис, что скрыта в ней, хватит, чтобы подчинить твою волю, так что не разбрасывайся её силой и постарайся не психовать по пустякам. Всплески эмоций тоже дают Шалтис прямую дорогу к твоему разуму. Одна единственная ошибка станет для тебя последней.

– … Сам по себе? – спросил я после того, как немного обдумал всё сказанное. – Это что же, ты меня бросишь тут? Где мы вообще?

– Под Хейльмгардом, южнее Крайнего севера, в моем убежище. Нет, не брошу. Только настоящий выродок оставит свое потомство на произвол судьбы, подставив как своё дитя, так и всю вампирскую расу. – девушка сказала это с явной агрессией, но не в мою сторону. Она нервно выдохнула, успокоившись. – Я Артемисия. Рада знакомству.

– Ледас. – представился я, но, похоже, она и так знала. – Но постой, и всё же – зачем лично тебе было вытаскивать меня из культа?

Артемисия встала. Сложив руки под грудью, она стала ходить по склепу от стены к стене. Её серьёзный вид подсказал мне, что сейчас прозвучит рассказ о чем-то личном.

– Помнишь видения, которые тебе снились, пока ты был без сознания? Это… Своего рода связь между вампиром и его отпрыском. Когда я дала тебе испить своей крови, ты получил не только обращение, но и часть моих воспоминаний. Самых ярких и важных. А я видела твои… – Артемисия снова посмотрела на меня холодным взглядом. – Соболезную. – я молча кивнул, благодаря за сочувствие. Но мне всё же было интересно слушать дальше, потому я хранил молчание. – То, что ты видел… Давай скажу так. Я тоже дитя Крайнего севера, тоже была избрана для наложения стигматы, и меня тоже спасли в самый последний момент. Правда, до того, как стигмату наложили, и слава Мантрусу.

Хмыкнув в ответ, я встал. Артемисии было явно неприятно рассказывать о своём прошлом, да и я не хотел тревожить её лишний раз. Всё таки, судя по её внешнему виду, ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы отбиться от культистов и вытащить меня, при этом буквально – я ведь всё это время был без сознания и ей наверняка пришлось волочить меня на плечах.

Что ж, а по ощущениям… Это даже забавно. Крайне непривычно и весело. Может, это просто тот временный эффект с усилением заставляет меня чувствовать себя так воодушевленно, но сейчас я действительно готов горы свернуть. Тело ещё никогда не было настолько лёгким и подвижным – даже обычные шаги, казалось, даются мне легче, чем самый короткий вздох. А что если…

– Только не начинай прыгать здесь как кузнечик и радоваться повышенным характеристикам, умоляю. – Артемисия устало размяла переносицу. – Это пройдёт через сутки, не привыкай. Я когда-то тоже напрыгалась, а потом была крайне разочарована тем, что пришлось добираться до тех же характеристик ещё уровней десять.

– Как скажешь. – я усмехнулся и пожал плечами. В смысле, очень легко и непринуждённо пожал плечами, словно те были абсолютно невесомы. Мы присели на край стола и уставились в стену перед собой, как сговорившись. – И как получать эти уровни?

– Пьёшь кровь. Охотишься. Чем чаще твои клыки бывают в чьей-то плоти и чем больше ты питаешься, тем быстрее растёт уровень. Но не злоупотребляй, я тебя прошу. Те, кто пьёт слишком много, слишком часто, и ещё и убивают людей во время кормления, становятся животными. Да, не смотри так, зверьми в натуральном виде. Помнишь мой облик в пещере? – я кивнул, откопав в памяти смутный фрагмент недельной давности. Для меня, вообще-то, произошедший пару минут назад. – Они выглядят хуже. Много хуже, неразумные, дикие и страдают жаждой крови, утолить которую невозможно. В Нотрике такие иногда выползают по ночам. И Солнце. Пока на тебе висит усиление – даже не думай появляться на улице. Я серьёзно. Мы устроены так, что чем выше наши характеристики, тем острее Светобоязнь. Можно бороться с этим алхимией, но это дорогое удовольствие.

– Хм… Запомню. А что за песню ты пела? – я вдруг захотел получить ответы на все вопросы, которые хотел задать, но что вылетели из головы.

– Обычная колыбельная. Мама пела мне такую, да и сейчас её везде поют своим детям. Опережая следующий вопрос – с помощью телепатии. Один из высокоуровневых навыков в ветке вампира. Добираться долго, особенно нам, северным, но, как видишь, оно того стоит.

– Запомню… И последнее – как тебя не обнаружили в снегах?

– Расовый навык. «Засада в снегу», видишь? Север – наша естественная среда обитания. В снегах мы прячемся лучше, чем даже Дети Крайнего севера, а ты сам знаешь – их в снегу и днём с огнём не найдёшь. Мы же… Стоит подняться вьюге – ни малейшего намёка на присутствие. Так и следила за тобой пару дней.

– Дней? Ты же посылала мне видения с самого детства, разве нет? – сильно удивившись словам Артемисии, я повернулся к ней всем телом.

– …Нет. По твоему, я за каждым ребёнком приглядываю? Я прихожу на Крайний север за три дня до каждого полнолуния, чтобы следить за ритуалом – не больше.

– Ну что ж… Хорошо. Это всё, что я хотел бы знать.