Текст книги "Непокорная для шейха (СИ)"
Автор книги: Extazyflame
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 11
Глава 11
Меня трясло. Долго и невыносимо. Когда явились прислужницы, чтобы проводить меня обратно в гостевую комнату, я покорно пошла, не задавая вопросов. Мои мысли были заняты тем, что произошло между нами.
Слова Висама напугали меня и довели до шокового состояния. Я даже успела высказать самой себе за необдуманные слова. Почему я не могу на время усыпить свою гордость и сделать вид, будто смирилась?
Не могла. Страсть свела меня с ума в тот момент. А еще я не умела быть гибкой. Шла напролом, как моя мать, и всегда рубила прямолинейностью.
Выбрав новую абайю, в этот раз нежно-персикового цвета с серебряной вышивкой, переоделась, позволив одной из девушек заплести в косы мои растрепанные волосы. Ужин принесли в покои. Конечно же – кто после моих выходок пригласит меня за общий стол? Я уже знала, что мужчины и женщины трапезничают отдельно. Амани явно хотела подчеркнуть свою неприязнь ко мне, как к будущей невестке.
На ужин были королевские креветки, гребешки и чизкейк. Хоть непривычной местной кухней пытать не стали, и на том спасибо. От сладостей я отказалась, мне они все еще казались приторными. Да и при отсутствии спорта, да что там, прогулок я быстро наберу лишних килограмм. Судя по женам эмира, это было скорее плюсом в этом мире. Но я собиралась вернуться в свой мир и сохранить свою фигуру.
Стук в двери заставил меня остановиться. Я промокнула губы салфеткой, внутренне насторожившись, если это снова явился Висам. Как мне себя вести? Попросить прощения и изобразить раскаяние? А ведь придется, если я хочу хитростью получить назад собственную свободу.
– Принцесса Газаль Сафия! – с пиететом объявила прислужница, и я поспешно омыла руки в высокой пиале. Внутренне воспрянула духом и даже ощутила что-то наподобие радости.
А как иначе? По сути, принцесса была единственным человеком, которого я могла назвать подругой. И почему я раньше о ней не вспомнила? Может, именно она сможет мне помочь!
Газаль вошла в покои, гордо подняв голову. Я встала навстречу, не сумев держать радостной улыбки. Девушка как-то застенчиво улыбнулась мне в ответ, но в ее глазах я увидела смятение, отчаяние и даже боль. То, что видела в собственном зеркале совсем недавно.
– Принцесса! – я поклонилась, протягивая руки.
– Кира! – девушка хмуро кивнула прислуге. – Немедленно оставьте нас и проследите, чтобы никто не беспокоил!
Возразить дочери эмира не посмели. Пока она провожала женщин взглядом, я отметила, как же красиво выглядит сестра Висама в красном платье и с длинными золотыми серьгами, перекликающимися с диадемой. На ее лице был грамотный макияж, подчеркивающий естественную яркую красоту, на запястье эппловские смарт-часы. Потрясающий контраст.
Мы обнялись, как подруги. Присели на диван. Мне хотелось тотчас же попросить Газаль привести телефон, попросить вывезти меня отсюда, хотя бы исподтишка дать знать матери, где я и что случилось. Но принцесса, убедившись, что мы остались одни, смахнула слезы.
– Кира, мне не к кому больше было прийти. И я рада, что ты здесь. Меня никто не поймет…
– Я могу тебе чем-то помочь? – я разлила кофе по чашкам и протянула ей. – Что тебя так огорчило?
Газаль ответила не сразу. Уткнулась взглядом в стену, перебирая ткань платья.
– Кира, отец решил выдать меня замуж. И в кратчайшие сроки. Самое обидное, что и мать, и мой горячо любимый брат поддержали его в этом. Сказали, что у меня месяц до никяха. Что это уже решено.
«Кто же знал, что мы окажемся в похожем положении… я и принцесса. У которой есть свобода. Но не та, что позволит идти наперекор семьи», – подумала я.
– Газаль, милая, успокойся и расскажи все по порядку. Разве ты не знала, что тебя собираются выдать замуж?
– Знала, Кира. – Девушка смахнула слезу. – Висам обещал, что перед этим я и он отправимся в кругосветное путешествие. Что я войду в семейный бизнес. Что смогу узнать своего супруга и полюбить его до свадьбы. Но теперь все эти обещания стали пустыми словами. Мама сказала, что шейх настаивает на скорой женитьбе. Почему эмир не смог ему отказать?
– Я не знаю ваших порядков, – осторожно ответила я. – Ты видела своего будущего мужа?
– Нас не знакомили. Он меня видел и настоял на скорой свадьбе. Но я нашла его в интернете.
«Интернет. Тепло. Надо попросить Газаль показать мне его на ноутбуке или телефоне, а там я найду момент выйти в сеть»
– И как он? Неужели так стар и ужасен?
– Он старше меня на двенадцать лет, и вовсе не ужасен, но я так хотела пожить, применить свои знания… что теперь? Дети и заточение…
– Не обязательно, Газаль. Что ты еще знаешь о нем? Есть же хоть что-то хорошее?
Девушка задумалась.
– Знаешь, есть. Он профессор математических наук. И говорят, придерживается прогрессивных взглядов, долгое время жил в Европе. Но как я могу полюбить незнакомого человека?
– Газаль, ты же тоже изучала математику, верно?
– И финансы, – подтвердила принцесса.
– Выйти замуж за единомышленника не так уж страшно, даже наоборот. Может, там у тебя будет больше свободы, чем здесь. Я могу его увидеть?
– Я потом покажу тебе, – не расслышав подвоха, робко улыбнулась принцесса. А затем, обернувшись к двери, наклонилась к моему уху и быстро заговорила:
– Я знаю, что ты прилетела сюда не по своей воле, Кира. Знаю, что Висам похитил тебя и не оставил никаких следов. Он был очень осторожен и даже впутал в это все меня, заставив вылететь чартером. Тогда как сам остался. Ему не составило труда стереть записи в бортовых журналах аэропорта. Я сейчас никак не смогу тебе помочь. Но если я выйду замуж через месяц и попрошу об этом своего мужа, ты будешь свободна. Отец не будет иметь власти над моими желаниями. Если сама не захочешь остаться здесь женой моего брата.
– Газаль, – ошеломленно ахнула я.
– Сейчас никак не смогу помочь, не проси. Отец… ты не представляешь, что он за человек. Я боюсь, что он пойдет даже на убийство чести…
– Убийство чести? Что это? О чем ты?
В двери постучали. Газаль отпрянула от меня и приняла обычный высокомерный вид.
– Что тебе надо? Я велела не прерывать разговор!
– Вас ищет ваша матушка, принцесса, – потупилась молодая служанка.
– Скажи ей, что я сейчас же навещу ее. Кира, – она поклонилась мне, и я ответила тем же. – Я была рада с тобой увидеться снова. Я приду к тебе позже.
– Погоди! – я сжала ее руку. – Я… могу поговорить с твоим отцом?
Газаль посмотрела на меня с сочувствием.
– Он сам скоро позовет тебя к себе. Но не питай ложных надежд, Кира. Он никогда и ни в чем не отказывает Висаму…
Визит Газаль лишь сильнее обесточил меня. Выдерживать напряжение становилось все сложнее и сложнее.
Потолок давил на плечи. Сама атмосфера страны, в которой женщина приравнивается к вещи и измеряется количеством верблюдов, распыляла мою стальную волю на атомы, заражала вшитой в века и традиции бессильной покорностью. Я вспоминала слезы, дрожавшие в глазах принцессы. Как часто в детстве мы представляли себя принцессами? Считали, что перед нами весь мир, дорогие наряды и власть. Вот какой оказалась реальность: скоропалительный брак с мужчиной, которого Газаль Аль-Махаби вживую даже не видела. Искала фото будущего мужа во всемирной сети!
За такими мыслями меня и застал Висам. Я была настолько дезориентирована, растеряна и подавлена всем происходящим, что даже не поняла, кто же вошел в комнату. Когда он сел рядом, лишь внутренне напряглась, подтянув колени к груди.
От него можно было ожидать всего, чего угодно. После его слов, которые я сочла пустыми – и подавно. Никто здесь не говорил ничего просто так.
– Мне сказали, ты почти ничего не ела.
Его голос прозвучал спокойно, холодно, даже отстраненно. Сочувствия в нем не было. Я бросила на него рассеянный взгляд, словно упрекая в бесчувственности, и обреченно покачала головой. Я сама нарвалась на подобное поведение.
– Отвечай! – он коснулся моего плеча, не позволяя отвести взгляд. – Ты слышишь меня, Кира? Прекрати закрываться и прятаться! Я задал вопрос!
– Я не ем после шести. – это единственное, что я смогла ответить.
Еще недавно я была уверена в себе и думала, что сумею обыграть всех, включая Висама. Осознание было резким, и я презирала слабость и панику. Но сейчас эти качества, которые я давно похоронила, расцвели буйным цветом.
– У тебя была моя сестра. Это она тебя расстроила?
– Нет, – я сглотнула ком в горле и постаралась расслабиться.
– Не лги мне. Она отказала тебе в просьбе позвонить, верно? Если бы ты верила моим словам, не делала бы бесплодных попыток. Здесь никто не станет на твою сторону против меня Кира.
– Я догадалась! – голос дрогнул, горло защипало от подступивших слез. – Висам, ты не понимаешь, что мне плохо? Зачем тебе жена, которая угасает на глазах вдали от своих родных? Я могла бы дать тебе все! Я хотела это сделать, но тут ты не оставляешь мне выбора!
Висам, вопреки моим ожиданиям, отвел глаза. Когда поднял их снова, в них уже не было холода. Нежность, которой он позволил прорваться, пробила стены моего отчуждения.
– Как бы я хотел, чтобы наши отношения были возможны при других обстоятельствах! Но я понял, что это невозможно. Понял тогда, когда ты сжала ладонями мое сердце, и когда твое собственное забилось с ним в такт. Думаешь, я хотел причинять тебе боль, отрывая от привычной жизни? Если бы был другой вариант, этого бы не произошло. Но я не хотел навредить тебе. Я просто даю нам шанс быть вместе. Если сейчас тебе кажется, что жизнь окончена, пройдет совсем немного времени, и ты будешь думать иначе. Я всего лишь сделал то, что позволит нам любить друг друга и не расставаться!
– Висам, ты меня похитил! Так с любимыми не поступают! Почему невозможно? Я сама хозяйка своей жизни. И если бы захотела быть с тобой, нам бы никто не помешал!
– Увы, нет, Кира. И это сопротивление своим чувствам, которому ты так отчаянно противишься, именно об этом и говорит.
Его пальцы пришли в движение. Погладили мою шею. Я хотела отшатнуться, но обволакивающая кофейная тьма глаз принца, как и прежде. Все решила за меня. Проникла в сердце, заплетая тугие узлы сетей, заставляя кровь пульсировать, сознание плавиться.
После всего, что произошло, я должна была его ненавидеть. Но уже было поздно. Невозможно. И то, что я считала страстью, уже давно вышло за рамки ее понятия и проникло гораздо глубже, чем бы мне хотелось.
– Услышь свое сердце, Кира. Проиграй мне эту войну! – четко выговаривая слова, произнес по-арабски Висам, касаясь моих губ невесомым поцелуем. – Ты же понимаешь, что я практически отдал тебе все. Я говорил с отцом. Других женщин в моей жизни никогда не будет! После никяха ты станешь единственной хозяйкой моего сердца и всего, что я имею!
Чувства метались в клетке перепуганной тенью. Я всхлипнула в его губы.
– Никогда. Тебе стереть всего, что ты мне причинил, никогда…
– Ты изменишь свое решение. – Висам провел пальцами по моей щеке. – Я не буду жесток, если ты меня не вынудишь. Но запомни, что у тебя нет никакого выбора. Наш никях состоится через три дня. Я не дам тебе времени на подготовку.
– Ты считаешь, что этот обряд что-то изменит?!
– Многое, – принц поправил ткань моей абайи на плече. – После него ты уже не сможешь существовать отдельно от меня. И подумай о том, что после заключения брака твои родные узнают, что ты жива. Твоё сердце успокоится. Более того, я готов рассмотреть вариант визита в Москву.
– Я убегу от тебя при первой возможности, самоуверенный ты психопат! Более того, расскажу всем, как ты меня похитил! Я христианка, и твой брак для меня ничего не значит!
– Зато он много значит для меня, – Висам снисходительно усмехнулся. – И за это время ты меня полюбишь. Впрочем, ты уже меня полюбила. Осталось только перестать это отрицать.
Когда Висам коснулся поцелуем моего лба, я зашипела, как разъяренная кошка. Но ему это понравилось. У двери он обернулся, окинув меня ласкающим взглядом, а потом двери закрылись, и я ощутила пустоту.
Меня трясло. Я обняла себя за плечи, даже не отдавая себе отчет, что больше всего желаю сейчас, чтобы меня обнимали не мои руки, а руки Висама…
А утром, едва я успела позавтракать, одна из прислужниц заявила, что меня немедленно жаждет видеть эмир.
Вспышка неуместной радости быстро погасла. Не могла пояснить, почему это произошло: вроде как еще вчера у меня была вся надежда именно на отца Висама. Пусть Газаль и сказала, что эмир всегда идет на поводу у сына, я понимала, что мое появление здесь не может ему нравится. И все произошедшее это только подтвердило.
Мне быстро заплели косы. К абайе я уже привыкла, как и к драгоценным камням, которые украшали традиционное платье, но движения показались мне скованными. Все то время, пока я шла по длинным коридорам дворца, обуревало непонятное желание бежать, или отказаться от приглашения, сославшись на плохое самочувствие.
В крыле дворца, где проживал эмир, роскошь слепила глаза. Невозможно было даже вообразить, насколько богат тот, кто может себе такое позволить. Взяла я себя в руки только потому, что подумала, что Висам тоже будет находиться в кабинете.
Прошло совсем немного времени, и мой похититель стал единственным, в ком я видела защитника и под чью опеку неосознанно стремилась. Признать это было тяжело, и я решила, что такие мысли – следствие враждебности четы Аль-Махаби, а не стокгольмский синдром.
Эмир Давуд Аль-Махаби восседал за огромным столом. Роскошь его кабинета странным образом сочетала в себе деловой минимализм и роскошь востока. Рядом с мощным компьютером стоял большой кальян, и глава семьи то и дело затягивался дымом с ароматом ванили.
Я поклонилась, но эмир не удостоил меня взглядом. Его глаза неотрывно следили за происходящим на мониторе. Дверь за моей спиной закрылась. Где-то минуту я стояла, склонив голову и внутренне возмущаясь пренебрежением, но надежда на спасение помогла выдержать и это.
Шейх Давуд между тем перевел на меня внимательный взгляд. Я попыталась улыбнуться, но это не удалось: мышца лица как будто замерзли под его тяжелым, холодным взглядом, в котором возмущение соперничало с презрением.
– Вот, значит, какая ты. Кира Полянская. Подойди, чтобы я смог рассмотреть тебя.
Холод усилился, и климат-контроль был здесь ни при чем. Преодолевая себя, я шагнула навстречу, надеясь, что его осмотр ограничится визуальным, и он не станет заглядывать мне в рот, чтобы рассмотреть состояние зубов.
– Я рада познакомиться с вами, эмир, – произнесла по-арабски, надеясь, что лед тронется. – И очень хотела с вами поговорить.
– Твоя речь оставляет желать лучшего, fata. [i]– эмир нахмурился, явно недовольный тем, что я заговорила без его разрешения. – Можешь сесть. Теперь выбор сына мне понятен.
Он специально перешел на английский, чтобы уязвить меня. Но на лавры лингвиста-переводчика я и не претендовала. Покорно кивнула, жалея, что не могу применить свой фирменный взгляд и пару фраз, заготовленных мною на случай таких вот «деловых переговоров». Но сейчас я находилась не в том положении.
– Висам рассказал мне все. Я так понимаю, что ты наш деловой партнер. Это так?
От сердца отлегло. Звезды, похоже, сошлись. Я не нравлюсь отцу Висама и он знает, кто я. Наивно рассудив, что Давуд ведет разговор к моему возвращению домой, я кивнула.
– Именно так, почтенный эмир. Я прибыла сюда помимо своей воли и надеюсь, что вы поможете мне вернуться домой. Со свое стороны спешу уверить, что этот инцидент не выйдет дальше моих мыслей, никто о нем не узнает, и на дальнейшем нашем сотрудничестве проступок вашего сына не отразится.
– Проступок? – эмир выдохнул пар кальяна в моем направлении. – Ты обвиняешь моего сына в преступлении, fata? Ты так же дерзка, как и неумна, Кира Полянская. Обвинения в адрес принца правящей династии караются плетьми, если ты не знала!
Я была так ошеломлена, что открыла рот. Но потом все же убедила себя, что эмир просто неверно понял мою речь. Это было логично: если я ему не нравлюсь, он должен хотеть от меня поскорее избавиться. Надо просто сформулировать посыл иначе.
– Простите меня, почтенный эмир. Но произошла какая-то ошибка. Его высочество принц Висам привез меня как гостью, чтобы познакомить с вами в качестве делового партнера. Уверяю, именно так все и было, и поэтому я согласилась прилететь сюда. Возможно, я не до конца изучила ваши традиции и устои, но я не сделала ничего, чтобы вызвать у вашего сына подобные чувства…
– То есть не ты отдалась ему дважды, как распутная шармута, fata? – в голосе Давуда послышался гнев. – Так в твоей стране решаются дела? Либо ты падшая женщина, либо откровенно глупая и дерзкая. Разделив постель с моим сыном, ты сама предопределила свою судьбу.
Неверное, мне никогда не понять менталитет этой страны. Я посмотрела на эмира, как на безумца, не веря, что слышу именно эти слова.
– Если я вам не нравлюсь, почему вы не отправите меня домой? У меня не было цели таким образом войти в вашу семью! Каждый получит свое, разве вы не этого хотите?
– Так просто все у тебя, Кира Полянская, – криво усмехнулся Давуд. – Честь семьи, репутация и достоинство для тебя пустой звук. Но для нас – нет. Все будет по правилам. Теперь у тебя нет выбора. Ты заключишь никях с Висамом, как бы мне этого не хотелось. Примешь наши традиции и свою судьбу, упаси тебя Аллах ослушаться – я тебя уничтожу. Забудь обо всем, чем ты жила. Если ты не покоришься, я тебя заставлю. А ты покоришься. Раз уж ты принесла позор в нашу семью, мы искупим его узами законного брака. Это все, что я хотел тебе сказать. И запомни, отныне я буду следить за каждым твоим шагом. Висам был мягок с тобой. Но я не стану.
«Псих! Такой же, как и избалованный сынок!» – в сердцах подумала я, чувствуя, что проиграла по всем направлениям. Меня трясло. Я не ожидала. Что потерплю фиаско.
Как так? Если эмир уже меня возненавидел, что ему стоит просто велеть мне уйти? Что?
– Усмири свою гордыню. Если ты этого не сделаешь, последствия будут для тебя губительны. Ты и так упала нам на голову, как снег на песок пустыни, и опасайся разозлить меня сильнее! Это все!
…Я уходила с высоко понятой головой, а сердце внутри ломало ребра.
Единственный шанс на спасение рухнул. И с этим, может, я бы смирилась, ведь Газаль обещала мне помочь. Но в моей душе поселился страх и предчувствие чего-то ужасного.
«Висам!» – молчаливо воззвала я, упав на подушки в своих покоях. Я сейчас готова была забыть обо всем, даже покориться судьбе, лишь бы он меня обнял и забрал этот кошмар. Поцелуями ли, увещеваниями – все равно.
Медленно бежали минуты. Оглушительно стучало сердце. Никто не пришел…
[i] Девушка (арабск).
Глава 12
Глава 12
Неожиданная гостья появилась в тот момент, когда я уже настолько извелась, что готова была грызть зубами подушку и царапать стены. Призрак эмира с прожигающими насквозь, почти такими же как у Висама, глазами, но более жестокими, неотступно преследовал.
У меня не проходило чувство, что я заглянула в глаза собственной гибели. Этому человеку ничего не стоило превратить меня в пыль по щелчку пальцев. Тогда как он единственный мог помочь мне отсюда бежать, он почему-то не стал помогать. Но пригрозил, что ожидают большие неприятности. И дал понять, что не особенно рад моему появлению в жизни сына.
При воспоминании о краткой аудиенции по телу пробегал озноб и инстинктивно хотелось спрятаться. Никогда с ним больше не пересекаться.
Видит бог, если бы пришел Висам, я бы упала в его объятия, готовая забыть обо всем. Только бы забрал этот душащий страх.
Но принц не появлялся. И я готова была сравнить подобное исчезновение с предательством.
Когда меня известили о приходе гостьи и спросили, готова ли я ее принять, я лишь устало кивнула, скрывая весь тот апокалипсис чувств, что бурлил внутри. Мне было все равно, кто пожаловал: Амани, с целью воспитать мою покорность и показать, кто здесь главный, Зейнаб, надевшая мундир доброго полицейского или Газаль, которую продали, как вещь, мужчине, которого она никогда прежде не видела.
Когда в покои вошла высокая светловолосая девушка с ироничным, слегка высокомерным взглядом и суетливыми движениями тонких кистей, я на миг забыла о всех своих невзгодах. В руках гостьи был то ли сундучок, то ли дизайнерская сумка, которую она поставила на столик. Затем, сорвав шелковый платок и тряхнув головой, повернула лицо ко мне.
Наверное, секунд с десять мы смотрели друг на друга, изучая и возможно, прикидывая, чем сможем друг другу помочь. Наконец, улыбнувшись уголком чувственных губ, незнакомка расслабленно упала в кресло.
– Так вот ты какая, жемчужина Висама. Кира, верно?
Меньше всего я ожидала услышать русскую речь, чистую, без акцента. Хотя чему удивляться, если у красавицы был типично славянский тип внешности?
– Я Зулейха. Черт, Юлька по-нашему, короче. Не смотри так, будто вцепишься, я не первая жена Висама, и не его наложница. К сожалению.
– Кира, – повторила я, не успевая за хаотично взметнувшимися мыслями. – Рада знакомству. Ты… Жена эмира?
По лицу Юли прошла презрительная гримаса.
– Нет, я не жена Давуда. Рожей не вышла, так сказать. Но поверь мне, жить в отдельном имении и иногда ублажать нашего господина куда лучше, чем киснуть во дворце с этими змеями. Да что рассказывать, Амани видела?
Я кивнула, с удивлением наблюдая за Юлей. Миловидная. Лицо облагорожено скальпелем пластического хирурга, украшений немного, но скорее всего потому, что она их не особо любит. Во всем облике дерзость, несгибаемость. Видимо, ее пытались обтесать, как пытаются меня, но она не сдалась.
– Висам попросил составить тебе компанию.
– И рассказать, как же мне повезло, что его взор пал на меня? Научить целовать ему туфли? Для этого?
Юлька рассеялась.
– Теперь я понимаю, почему ему так отстрелило тобой голову. Они любят таких, как мы. Несгибаемых. Даже если говорят, что нравится ломать, не верь. Им нужен огонь. Местные амёбы редко такое дадут.
Она открыла сундучок и подмигнула.
– Я принесла кое-что. Чтобы ты не скачала. Так, шоколад… Журналы на русском языке… И Библию.
Я скептически посмотрела на тяжёлый Коран в ее руках. Она что, хочет, чтобы я начала его изучать? Ядовитые слова едва не сорвались с моих губ, но Юлька, предвкушая мою реакцию, открыла маленьким ключиком застёжку, распахнула книгу. В следующую секунду в ее руках появилась… Бутылки виски.
– Ничего себе! – не выдержала я.
Юля подняла бутылку вверх, и придав лицу комичное одухотворенное выражение, задекламировала:
– Не пей вина! – в вине сидит шайтан.
– Не пей вина! – вино таит обман.
Не пей вина! Другое дело – виски:
Ведь "Чивас Ригал" нам Аллахом дан!
От такой вольной и кощунственной интерпретации Омара Хайяма от моей паники и зажатости не осталось и следа. Я прыснула в кулак, чувствуя, как расправляются зажатые мышцы. Эта девчонка была точно добрая дерзкая фея.
– Нам за это не прилетит? – все же сочла нужным спросить я. – Амани уже намекнула о том, как здесь наказывают… Плетей не всыплют?
– Разве что от Аллаха. Могло бы. Если бы я приняла ислам, и ты тоже. Но, вижу, хватило ума этого не делать?
– Как ты попала сюда? – мой страх сменился любопытством. – И давно?
– А, лет пять уже. Нет, шесть, пять это после того, как родила Малека.
– Сына эмира?
– Ну, а что тебя так удивляет? – усмехнулась Юля, допив остаток щебета из моего стакана и наливая виски. – Да и выбора особого не было. Надо было спасать себя и бороться за жизнь любой ценой.
– Тебя тоже похитили? Для… для эмира?
– Угу, – Юлька протянула мне стакан. – Только и близко не для эмира. В бордель или, в худшем случае, для озабоченного любителя растерзать белый шоколад, как они нас называют. Тут, как говорится, не только за эмира, за гремучую змею зацепишься…
От ее слов мне стало не по себе. И это мягко говоря! Если бы не виски, растекшийся горячим огнем по горлу и расслабивший напряженные мышцы, я бы выдала все свои эмоции с головой.
– Но как это произошло?
– А я сама, можно сказать, «дура виновата». Полетела за легкими деньгами, в родной Твери мне ничего особо не светило. Так и попала в руки этих уродов. Торговля людьми здесь обычное дело, наряду с тризмом и продажей нефти.
Говорила она без каких-либо переживаний, легко, словно все происходящее было в порядке вещей. На спокойном лице все так же играло ироничное выражение. Юля решительно отобрала у меня пустой стакан, чтобы наполнить виски.
– Хватит, – запротестовала было я. – Здесь как будто ждут, когда я оступлюсь, чтобы всыпать мне плетей и закрыть в подвале. Висам увез меня из Москвы и закрыл как в тюрьме, не позаботившись о том, чтобы семья меня приняла…
– Ну, это точно. Они тебя не примут. Висамчику уже давно подписана девственница-мусульманка из богатой семьи. Как и всем детям Давуда. А тут принц решил показать характер и привез тебя, конечно же, эта «ылита» будет тебе не рада.
– Но зачем он это сделал?
Юля протянула мне стакан:
– Если привез тебя сюда, а не в один из своих особняков или квартир, это говорит только об одном: наш принц влюбился без памяти. Так сильно, что готов идти против воли отца. При этом с надеждой, что сумеет достучаться до них и заставить тебя полюбить. Когда так сильно любят, готовы идти на крайние меры и верить, что окружающие также поймут. Увы, это не про эмира с его змеей.
– Юля, о какой любви речь? – от злости я осушила виски в два глотка. – Я не знаю, где ты эту любовь увидела! Висам – избалованный мажор, который привык получать все, что захочет! И не в обиду тебе, но я не провинциалка без работы. Я вице-президент компании «Легрессо», публичная личность и самая завидная невеста согласно спискам «Форбс»! Ты можешь себе представить, чтобы, скажем, Ксению Собчак так же увезли и спрятали?..
– Ну ничего себе! И ты не врешь? – Юлька подалась вперед, глядя на меня. – «Легрессо»! Я готова была неделями есть доширак, лишь бы позволить себе блузку от вашего бренда! Все инста-блогеры щеголяли в ваших шмотках. До меня дошли слухи, что ты бизнес-леди, но я не думала, что именно ты та самая хозяйка «Легрессо»! Эх, были времена. Сейчас я могу позволить себе все, но тогда…
«Если бы ты не была усыпана золотом эмира, я бы подарила тебе сертификат на пожизненный гардероб. Но тебя уже этим не удивишь», – подумала я.
С Юлей было легко. Но все равно, что-то меня удерживало от того, чтобы попросить ее о помощи. А Юлия продолжала щебетать, словно истосковалась по нормальному общению. Похоже, именно так все и было.
– Газаль видела? Прикинь, я до сих пор не могу назвать ее по имени. Забываюсь и называю Жасмин. Она как диснеевская мультяшка. Единственный ангелочек во всем этом змеючнике. Амани та еще сука, ради власти удавится. Мелекси ей пятки лижет, та еще подлая тварь. Зейнаб вроде нормальная, но не впряжется, будет наблюдать за их интригами. Дети… ну, что я могу о них сказать. Вот Висам, я даже сомневаюсь, что он сын эмира и Амани. Он другой, понимаешь? Искренний. Благородный. Если бы я попала к нему, была бы дико счастлива. Так что как ни крути, Кира, тебе повезло.
– Повезло?! – едва ли не закричала я. – Как ты можешь говорить? Тебя саму похитили! Ты смирилась? Я не стану!
– С собой разберись для начала, – продолжала Юлька. – А Висам сделал для тебя то, на что бы ты сама не решилась никогда. Вот ответь, был бы возможен ваш брак, если бы ты сидела на попе в своем кабинете и занималась дальше бизнесом? Нет! И ты, наверное, не понимаешь, что такое никях. Если принц решил его заключить с тобой, это дар Аллаха. Он уважает тебя и боготворит. Он готов идти против семьи. И ты сама – у тебя горят глаза при упоминании его имени! И что плохого в том, что он повел себя как охотник, поймавший добычу? Ты не будешь отрицать, что это у нас в крови. Снять проблему выбора и чувство вины и отпустить себя в рай.
– У меня такое чувство, что мы говорим о разных Висамах. Я никогда не смирюсь с тем, что меня превратили в вещь. С варварством, которое узаконено в этой стране! Стране, где эмир заставляет свою дочь стать женой того, кого она никогда прежде не видела. И сделать это в краткие сроки. Я задыхаюсь здесь! Этот менталитет никогда не станет мне родным!
– Так ты не знаешь про Газаль? Он тебе не рассказал? – Юля подалась вперед. – Ладно, я расскажу. Не выдавай меня по возможности. Ты знаешь, что изначально принцесса должна была выйти замуж за другого? Чтобы ты понимала, ему шестьдесят и четыре жены. К тому же он повернутый на исламе и требует это от других, не брезгуя телесными наказаниями. Амани была против выбора мужа, но смирилась быстро, подсчитав профит от никяха. А Висам пришел в бешенство. Скандал был такой, что Давуд едва ли не проклял его. Но Висам обожает свою сестру и желает ей только лучшего…
Юля замолчала, настороженно вслушиваясь в шум за дверью, подбежала и распахнула ее. К счастью, никто нас не подслушивал.
– У меня паранойя разыгралась. Слушай. Ни слова Газаль, поняла? Короче, этот шейх, что жаждет жениться на принцессе, появился не просто так. Висам пришел ко мне за советом, поэтому я в курсе плана. Когда-то они с сестрой учились в Америке. Кстати, ты знала, что Газаль математический гений? Серьезно, не смотри на меня так. Она бы добилась признания, если бы родилась в другой стране, а здесь интеллект женщины скорее досадное недоразумение. Этот шейх дал пару лекций в Гарварде, там же, видимо, и увидел принцессу. Она его не помнит, так как общался он преимущественно с принцем. Висам и провернул комбинацию со сватовством. И настоял на спешке, чтобы никто не опередил. Вот почему планируется столь скоропалительная свадьба. Тот шейх относительно молод, живет по европейским стандартам и восхищен умом принцессы, как и ее красотой. Висам, по сути, создал для нее идеальный брак! Почему я тебе это рассказываю? Чтобы ты поняла, что мои слова о его благородстве – не пустой звук.
– Но почему Газаль ничего об этом не знает? Она плачет целыми днями. На себя не похожа.
– А потому что у Давуда тупое кредо. Никому не должно быть хорошо. Ну, разве что Амани, хотя поверь, первая жена просто носит маску счастливой и всем довольной. За право голоса будет терпеть и других жен эмира. И его любовниц, и вспышки ярости. У нее пластика лица. Однажды она восстала против его брака с Мелекси, за что и поплатилась…
У меня отвисла челюсть. И даже, как ни странно, промелькнуло что-то типа злорадного удовлетворения. Я помнила, как Амани меня встретила. И мне не было ее жаль, шокировала, скорее, варварская культура. Я никогда не привыкну к стране, в которой прогресс, баснословные деньги и блага цивилизации уживаются с подобной жестокостью и первобытными законами чести.
– Висам никогда не причинит тебе боли, Кира, – с разрушающей преграды уверенностью изрекла Юля.
