Текст книги "Поперек горла (СИ)"

Автор книги: Erovin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Оу-у, – протянул Мел, заглянув Шону через плечо. – Шутка, достойная третьеклассника. Кажется, он тоже в тебя влюбился, – последнюю фразу друг шепнул ему на ухо с заговорщической интонацией и тут же отпрыгнул, чтобы не получить затылком в лицо.

Шон низко и сердито зарычал, оскалившись и сморщив нос. Чертов Ронвуд! Идиотская манера трогать чужие вещи! Да еще и портить подарок отца, который ассоциировался у Шона с их разъездами и светлыми воспоминаниями, как он помогал Алексу нашивать новые флаги в очередной стране. Он резко перевернул сумку и вытряхнул содержимое, едва сдерживаясь, чтобы не пойти и утопить мерзавца в бассейне. Это ж надо, каков смельчак! Когда он вообще успел? Ах, да, он же позже Шона заявился! Вот ведь паршивец! Можно было бы подумать, что это вовсе не Ронвуд устроил, если бы не отчетливый запах, а заодно ехидные смешки его приятелей.

– Какие-то проблемы, МакКензи? – окликнул Нильсон. Он держал за локоть Глена и притягивал к себе, словно собирался укусить за шею, но отвлекся, чтобы усмехнуться над Шоном. Такой его интерес к бете казался странным, если воспринимать его всерьез, а не как простое издевательство и шутку, что было куда больше похоже на золотого мальчика – Нильсона.

– Нет, – подавив в себе желание выбить Крису пару-тройку зубов, выдохнул Шон. У него счеты с Ронвудом, а его дружки мало волнуют. Устраивать массовую драку в раздевалке – плохая идея. Отчим уж точно так и скажет. – Ребят, посмотрите по сумкам мои вещи, – Шон обернулся к альфам из своей школы. Он искренне надеялся, что на большее у Ронвуда не хватило духу. Потому что если он испортил его мобильник, часы или что-то другое – то горько пожалеет об этом. Хотя ему и так не поздоровится.

– Ты его убьешь? – с выражением полной серьезности на лице спросил Мел. Он с трудом застегнул школьную рубашку на могучей груди и склонил голову набок. Шон искренне считал, что последние пару лет другу место не в школе и сборной по прыжкам в воду, а как минимум в армии. Из него вышел бы превосходный сержант, который гонял бы солдат до потери пульса, а сам смог бы перепрыгивать четырехметровые заборы без трамплина и перекусывать арматуры. Такие здоровяки как Томсон обычно были злобными и тупыми. В данном случае стереотип не работал. – Мне идти копать яму в неприметном месте?

– Проучу, – кивнул Шон, уже решив, что сделает с Ронвудом, когда тот явится в раздевалку. Его дружки свалят, и они останутся наедине. – Ты иди, встретимся завтра в школе.

– Ох, не переусердствуй только.

– Да ладно! Не будет же он жаловаться на меня родителям, – отмахнулся Шон, передернув плечами. Позволять так обращаться с собой он не собирался и, если Ронвуд хочет войны, то пусть знает, что проиграет в первом же бою.

Он принял душ и переоделся в свою форму. Складывать вещи в провонявшую сумку, конечно, не стал. Раздевалка опустела, все постепенно разошлись, и только Шон сидел и ждал паршивца на скамейке. Ему вдруг показалось – Ронвуд не появится. Понял, что накосячил и смылся. Но все его вещи, в том числе одежда, остались здесь. Он не был настолько трусом, чтобы отправиться домой в плавках, лишь бы не пересечься с Шоном.

Ронвуд ввалился в раздевалку и со смешком окинул Шона взглядом, без толики опасения. Наивный! Видимо, полагал, что за выходку ему ничего не причитается.

– Что за детский сад, Ронвуд? Совсем охренел? – хмуро спросил Шон, не вставая со скамейки. Он раздумывал, стоит ли просто набить Ронвуду физиономию, или поступить с ним пожестче, раз и навсегда ткнуть своим превосходством, чтобы запомнил. – Анатэ не учил тебя, что брать чужие вещи – нехорошо?

– Я не брал твоих вещей, МакКензи. Какой-то ты скучный – я думал, ты тоже посмеешься, – отмахнулся Ронвуд, как от назойливой мухи, и подошел к своей сумке. В Шоне взыграл гнев и негодование. Значит, по-плохому! Он встал и быстро приблизился к противнику. Церемониться с Ронвудом он не собирался. В конце концов, во время их драки перед школой они были на равных. Шон не хотел упускать преимущество неожиданности. Он ухватился за полотенце, висевшее на плечах Ронвуда, и затянул его покрепче, лишая возможности думать о чем-то, кроме недостатка воздуха. Той же рукой поймал кисть Ронвуда и скрутил ее, выламывая, чтобы было больнее. Пользуясь удивительной беззащитностью противника, которого считал равным и ожидал большего отпора, Шон сжал в пальцах черные волосы и широко растолкал ноги Ронвуда, поставив его в неудобную позу.

– Какая пошлая поза, Ронвуд. Может, мне тебя трахнуть? Тогда и я посмеюсь, – добавив в голос рыка, предложил Шон. Ронвуд попытался слабо сопротивляться и хотел оттолкнуться от стены и вывернуться. Не тут-то было! Шон сдвинул его ступню еще дальше, шире раздвинув его ноги, и уперся коленом в задницу.

– Пусти, сука! – рыкнул Ронвуд, стараясь выпутаться, и тем самым только увеличивая боль в вывернутой руке.

– Вежливо попроси, – с улыбкой прошептал Шон, втягивая носом запах. Ему понравился аромат Ронвуда, но он сразу разобрался, что это не самого альфы, а одного из его омег.

– Пошел нахуй, мудак! – похоже, птичка, загнанная в клетку, не собиралась просто сдаваться. Ему же хуже… Шон приподнял колено, больно вдавливая в промежность Ронвуда. А то ему не приходилось сталкиваться с борзыми самодовольными придурками. Скольких в своей школе он прижимал так к стенке и выбивал дурь?

– Я досчитаю до трех, Ронвуд. Если до тех пор ты не попросишь отпустить вежливо, то я тебя трахну. Только ты не обижайся, смазки у меня нет, ты ее всю вылил, – он выше потянул его руку так, что она туго хрустнула. Еще чуть-чуть – и будет серьезная травма. Но в таком положении он уже не сможет податься назад, да и вообще, его действия строго ограничены. Шон, без страха получить затылком в лицо, отпустил волосы и, подцепив мокрые после бассейна плавки Ронвуда, потянул их вниз. То ли от злости, но, скорее всего, от страха, сердце у того громко и часто стучало в груди, Шон буквально чувствовал это, и его как будто билось в унисон. – Один, – Ронвуд тихо зарычал, опять пробуя вырваться. – Два, – Шон стянул плавки Кима до бедер и, отметив, что задница у него совсем неплоха, занялся своей ширинкой. Раньше, чтобы довести член до нужной кондиции, приходилось дрочить, но сейчас, к его удивлению, в штанах само по себе стало тесно, и член туго качнулся, готовый к действиям.

– Отпусти меня, – тихо, без намека на дерзость попросил Ронвуд. Быстро сообразил, что Шон не собирается с ним шутить, молодец. На секунду Шону показалось, что его пронзил страх, и захотелось отступить, прекратить показуху и уйти. Но он прогнал от себя этот идиотизм.

– Когда просят, Ронвуд, говорят «пожалуйста», – решил закрепить успех Шон. Он провел ладонью между ягодиц парня и на секунду замер – пальцы проскользнули. Ронвуд скульнул и дернулся в его хватке, стараясь максимально отдалиться. Шон рыкнул и, подхватив его под живот, вернул в прежнее положение.

– Сука, отпусти меня, пожалуйста! – голос панически дрогнул и шипящий выдох прошелся сквозь сцепленные зубы. В раздевалке отчетливо запахло страхом и безысходностью и еще чем-то приятным для рецепторов Шона. Все происходящее неслабо возбуждало его: превосходство над Ронвудом, опасность, что их застанут в таком положении, ведь дверь не заперта, запах. Но червячок сомнений неприятно шевелился в груди гораздо сильнее, чем всегда.

– А теперь без «сука», и тон повежливей, – Шон одной рукой отодвинул ягодицу Ронвуда и потерся членом, не уверенный до конца, что должен делать это. Что-то внутри него протестовало, но он пока не понимал, в чем дело. Шон не первый раз так унижал альф, которые рискнули перейти ему дорогу. Почему Ронвуда вдруг стало жалко?

– Бля, не делай этого, МакКензи! Отпусти меня, пожалуйста! – не сдержав бессильных слез, выкрикнул Ронвуд. По интонации и панике в голосе было ясно – он не верит, что выберется отсюда нетронутым, и Шону захотелось не подтвердить его опасений. Он добился желаемого. Незачем ломать окончательно.

Шон отпустил заломленную руку и шагнул назад, позволяя Ронвуду отползти подальше и сообразить, что опасность миновала. Он облизал губы, схватившись за свой возбужденный член, который всерьез собирался трахнуть паршивца. В голове не укладывалось, что он мог возбудиться на другого альфу, от осознания этого становилось противно, но разрядку это не приносило. Шон попытался подумать о Бруке, но сознание упрямо подсовывало зад Ронвуда и его влажное после бассейна и короткой борьбы красивое тело.

Комментарий к 03. Когда еще есть выбор

https://ask.fm/Erovin – если есть о чем спросить ;)

========== 04. Когда выбора больше нет ==========

======== Четвертая глава ========

========== Когда выбора больше нет ==========

Уйти из раздевалки – было самым правильным решением. Лучше всего – не дожидаясь Ронвуда. Иногда Шон чувствовал, почти физически, что совершил ошибку, сделал неверный выбор, но зачастую – когда уже было поздно. Отчим говорил, так у всех идиотов, неспособных просчитывать свои поступки наперед. Джон вообще частенько говорил умные вещи, сложно только их слышать во время переходного возраста, а тем более – им следовать.

Сейчас же Шон отчетливо понимал, что должен побороть себя, отвернуться от Ронвуда и выйти. Забыть произошедшее как страшный сон, найти способ избавиться от странного наваждения. Ему нужно держаться подальше от Ронвуда. Неприятное предчувствие скребло внутри и ныло: «Уходи Уходи!»

Но вместо того, чтобы слушать тихий и слабый голос разума, Шон продолжал впиваться взглядом в Ронвуда.

– И часто ты с альфами трахаешься? – сдавленно спросил тот. Он все сидел на полу и недобро поглядывал на Шона.

Его вид и правда возбуждал. Но не слабость… Странно, никогда еще Шон не замечал в себе таких наклонностей. Хотеть выебать альфу? Хотеть? Не проучить, не унизить, а именно переспать с ним для общего удовольствия? Черт! Этот Ронвуд заговоренный какой-то!

– Только с оборзевшими, которых приходится учить манерам, – усмехнулся Шон, пряча нотки желания. По его сценарию, паршивец должен не разглагольствовать тут с ним, а затравленно скулить в углу, боясь привлекать внимание.

– А ты, значит, воспитатель? – Ронвуд медленно поднялся, поморщившись и шмыгнув носом. Он пытался храбриться и делал вид, что ему плевать на происходящее и Шона он вовсе не боится. Хотя обратное было очевидно им обоим.

– Блядь, – шикнул МакКензи, морщась и потирая пальцами лоб. Он еще у стены почувствовал запах, исходящий от Ронвуда. Слабые, едва уловимые, но очень важные для МакКензи нотки. Запах его истинного омеги. Теперь, втянув воздух в раздевалке, Шон это понял, и сознание пронзила отвратительная догадка. Ронвуд совсем недавно трахал истинного Шона, и от этой мысли хотелось прибить его немедленно. Но почти сразу же он вспомнил что-то липкое и скользкое, на что он наткнулся пальцами, погладив Ронвуда между ног. – Эй, не отключайся, ты чего?

Шон подошел ближе к Ронвуду, который уселся на скамейку и, согнувшись в три погибели, ткнулся лбом в колени. Он потряс его за плечо, на что тот слабо, но с агрессией рыкнул. Шон решил, что преподал засранцу достаточный урок, и с него довольно, тем более, сейчас он вот-вот чувств лишится. Нужно вернуться к теме истинного омеги позже. Должен же Ронвуд знать, с кем спит, и не станет же он упираться. Тем более теперь, когда знает, что с Шоном лучше не связываться. Нужно позвать кого-то, чтобы Ронвуд тут не помер в одиночестве. Сильно же он перенервничал, если ему так поплохело. Шон поднялся на ноги, опершись рукой на скамейку, и собирался вытряхнуть вещи Ронвуда из его сумки, а свою оставить, чтобы тот постирал и вернул. Его ладонь скользнула по лакированной поверхности, и Шон не сразу сообразил – это не вода. Она не бывает такой вязкой. Он растер вещество пальцами, решив, что это покупной лубрикант, который Ронвуд разлил, но запах…

– Что за ерунда?.. – сердце Шона екнуло, когда он поднес ладонь к лицу. Это не магазинная смазка, а естественная, омежья, с приятными и притягательными оттенками. Он потерянно оглянулся, но своего омеги в раздевалке ожидаемо не увидел. Только Ронвуд слабо стонал, обхватив живот, а на полу под ним медленно увеличивалась вязкая лужица. Одна за другой в нее добавлялись тягучие капли, срываясь со скамейки. Шон решительно ничего не понимал, и два плюс два в голове не складывались. Вот Ким Ронвуд, злобный рычащий альфа с агрессивной улыбкой и сверкающими глазами, а вот омежья смазка, текущая с него. Шон присел и беззастенчиво ткнулся носом ему в шею. Тот недовольно взрыкнул и попытался отдалиться.

– Не трись ко мне, придурок!

– Ты течешь, Ронвуд. Это… странно, – сглотнув слюну, буркнул Шон, разглядывая его. Естественный запах Ронвуда был сильно стерт постоянным контактом с хлоркой, как и у самого Шона. Но вот течный омежий – более, чем явный.

– Ты что идиот? Отвали от меня, извращенец, – Ронвуд грубо зарычал и толкнул Шона в грудь, едва сам не шмякнувшись на пол. Он зло зыркнул на Шона, но во взгляде была еще и боль вперемешку со страхом.

– Это, блядь, что? – Шон крепко ухватил Ронвуда за плечо, не позволяя ему упасть, и взмахнул ладонью, вымазанной в смазке, перед его носом.

– Это не мое, – глаза Кима удивленно расширились, и он поморщился, так же отчетливо различив омежий запах.

– Да неужели? Тебя подставили? А то, что течет с тебя – это совпадение? – выгнул бровь Шон. Он испытывал не злость, а возбуждение. Член по-прежнему стоял и начал ныть, требуя разрядки, а Ронвуд больше не казался мерзким соперником. Придирчивый взгляд выхватывал в его внешности привлекательные черты.

– Я… не знаю, – он был растерянным и беззащитным, болезненно морщился, но инстинктивно отодвинулся подальше от Шона, не желая, чтобы тот до него дотрагивался. А тому вдруг страсть как этого захотелось. Он не стал удерживать себя и погладил Ронвуда по бедру, удивляясь ощущениям. В голове пульсировала одна только мысль: «Секс, секс, секс».

– Не трогай, сука, ты что, охренел меня лапать? – Ронвуд резко вскочил, пошатнувшись и вжавшись спиной в холодную стену.

– Позови своего анатэ, может, он тебя спасет как и в прошлый раз? – хмыкнул Шон. Хотя вспоминать холодный и пронзительный взгляд этого омеги было жутковато. Наверняка он на всю оставшуюся жизнь впечатался в сознание.

Он ринулся за Ронвудом и перехватил правую руку, которой тот хотел прописать ему по лицу. Шон сократил расстояние и приник с жадным и злым поцелуем, прикусывая губы и поглаживая твердый, рельефный пресс текущего альфы. Мозг не собирался включать рассуждения на тему происходящего. Инстинкты и гормоны пересиливали. Шон проигнорировал протестующий пинок и слабое сопротивление. У него еще не было первого гона, и реакция на течку не считалась по-настоящему безумной и неконтролируемой. Шон просто позволил себе вести себя, как животное.

– Эй, не кусайся, блядь, – рыкнул он, почувствовав боль в нижней губе и привкус крови во рту. Ронвуд не собирался сдаваться так легко и решил побороться с ним.

– Прекрати меня засасывать, педик!

– Да ладно! Ты же неспроста течешь! Значит, я нравлюсь тебе? – Шон почувствовал прилив альфа-гормона и вернулся к своему занятию, покрывая шею и грудь Ронвуда поцелуями-засосами. Он не заметил, когда сопротивление сменилось ответными действиями. Чужие пальцы быстро расправились с его рубашкой. Шон, подхватив Ронвуда под задницу, перенес на скамейку и уложил спиной, нависнув сверху.

– Не смей, сука, я тебе член отрежу! – возмутился Ронвуд, на пару секунд вернувшись в разум и сообразив, что его ноги уже на плечах Шона и тот медленно и плавно толкался в него. Шон размазал смазку, текущую из Ронвуда, по своему члену и попробовал пальцам дырку. Та пульсировала от нетерпения, но все же была плотно сжата.

– Тише, я легонечко. Тебе понравится, – пообещал Шон, отвлекая Ронвуда горячим поцелуем от первого проникновения. Он не спешил, но и тянуть не стал. Во всяком случае, на подготовку Ронвуда у него не было ни желания, ни моральных сил.

Шон поймал губами болезненное шипение и слизал из уголка глаза слезинку, невольно вырвавшуюся у Ронвуда. Он не торопился начать резко и несдержанно двигаться в нем, позволяя привыкнуть к себе и чувству наполненности. Руки блуждали по телу партнера, изучая, поглаживая. Шон приник губами к соску и чуть прикусил его.

– Хватит, сука! – опомнился тот. – Выйди из меня, мудила! – он неловко выгнулся, насадившись на член полностью, и слабо взрыкнул. Шон ухватил его за бедра, чтобы не рыпался и не портил ощущения.

– Не ори так, Ронвуд. Мы дверь вообще-то не заперли. Ты же не хочешь, чтобы твои друзья вернулись и застали тебя с моим членом в заднице? – едко проговорил Шон на ухо Ронвуду, внимательно присматриваясь к реакции. В ответ на эту фразу тот задохнулся от негодования и страха. Такой расклад не то, что не устраивал, а был самым страшным. Шон утешающе поцеловал его в висок, который покрылся холодным солоноватым потом, и начал плавно раскачиваться, чуть не скуля от удовольствия, которое дарила тугая, не растраханная задница.

Ронвуда бросало от злого и яростного сопротивления в жадные и страстные поцелуи и объятья. Он то выгибался навстречу Шону, открывая шею для губ, то сжимал его в себе почти до боли, играя желваками на челюсти и посылая ненавидящие взгляды. От такой бури эмоций Шон заводился сильнее. По стонам и вздохам было ясно – Ронвуд тоже получает удовольствие, и потому Шон только ускорял темп. Он накрыл скользкой ладонью твердый член Ронвуда, ничуть не уступающий ему в размерах, и принялся дрочить его в такт своим движениям, поглаживать узел, словно ласкал себя.

– Вот так бы сразу, – рыкнул Ронвуд, закатив глаза и поморщившись от странного и незнакомого прежде удовольствия. Шон приник губами к его шее, но тут же сменил на зубы, присваивая себе парня, которого сегодня утром терпеть не мог. В голове мелькнула бредовая мысль поставить Ронвуду метку, и Шон с трудом унял выплеск безумия.

– Нравится? – довольно взрыкнул Шон, широко лизнув его в шею. Он поставил руки над плечами Ронвуда и принялся толкаться с дикой скоростью и силой, приближая их обоих к оргазму. У него на лбу и плечах выступила испарина, а светлые волосы липли к лицу. Ронвуд не растерялся и сам схватился за свой член, свободной рукой до синяка сжав запястья Шона. – Догоняй, Ронвуд, – выдохнул Шон, кончив в него. Он замер на несколько секунд, а затем продолжил двигаться, чтобы довести до финиша Ронвуда. Ему редко приходилось кончать первым, и Шон не хотел оставить партнера неудовлетворенным. У Ронвуда было не так много времени, пока узел не набух, чтобы избежать сцепки.

– Дерьмо! Давай посильнее, чего как омега?! – рявкнул парень, впиваясь ногтями в спину Шона и раздирая кожу до крови. Он явно уже не отдавал себе отчета и не понимал, что с ним и где происходит. Шон не заставил просить дважды и несколькими жесткими и глубокими толчками выбил из него оргазм. Тот изогнулся и едва не свалился со скамейки, выстрелив спермой Шону в подбородок, и в то же время в его заднице захлюпало новой порцией смазки. Момент, когда узел еще не разбух, был упущен, и Шон потянул Ронвуда на пол, укладываясь удобнее, чтобы переждать сцепку.

– Сука… отстой… – пропустив первый микрооргазм, выдохнул Ронвуд. Он явно характеризовал всю ситуацию в целом, а не свои ощущения.

– Согласен, – кивнул Шон. К нему медленно возвращалось сознание того, что сейчас произошло. Но вместе с тем становилось неуютно. Нервно вздымающаяся грудь и сжатые челюсти Ронвуда приводили к мысли, что Шон совершил очень большую ошибку.

Улечься удобно не выходило. Обычная поза, когда Шон укладывал омегу к себе на грудь, была невозможна. Он попросту задохнется под таким весом, а если и нет, Ронвуд придушит его, оказавшись в более выгодном положении. От жесткого, холодного пола тело неизбежно стыло и начало ломить. Но хуже всего звуки из коридора. И Шон и Ронвуд недвусмысленно вздрагивали, стоило кому-то пройти мимо раздевалки.

– У кого-то будет тренировка в бассейне? – решил все-таки спросить Шон. Может, они напрасно здесь разлеживаются и нужно хоть попытаться спрятаться где-то.

– Не знаю, – буркнул Ронвуд, отвернувшись в другую сторону. Его голос был сиплым от стонов и злым.

– Ты же там не плачешь по своей потерянной девственности? – подстегнул Шон, надеясь, что это только шутка и Ронвуд не расклеился на самом деле. Ответом послужил короткий и жесткий тычок локтем в ребра, от которого перехватило дух. – Не борзей!

– Представляю, как ты будешь плакать по-своему потерянному члену, когда я отрежу его нахуй! – сердито зарычал Ронвуд. Он резко повернулся к Шону и заглянул ему в лицо. Глаза были хоть и воспаленными, сверкали яростью и ненавистью, но сухими. – Не вздумай распиздеть кому-то!

– А не то ты мне больше не дашь, крошка? – язвительно уточнил Шон. Но лучше бы он этого не делал, потому что драться с человеком, с которым находишься в сцепке – плохая идея. А Ронвуд, стоило ему услышать эту фразу, с силой впечатал кулак Шону в лицо. Нос хрустнул от мощного удара, и Шон почувствовал острую боль. В рот потекла кровь, и он хотел было ответить, но вывернуться из сцепки не получалось. Он только неловко ударился локтем, пока замахивался, и поджался, чуть сам не оторвав себе узел.

– Моральный урод! Тебя не смущает, что я не собирался спать с тобой, и я вообще-то альфа! – раздраконился Ронвуд.

– Какой ты альфа? У тебя смазка! Ронвуд, не хотел расстраивать, но от тебя несет течным омегой! – Шон недовольно сплюнул кровь на пол и ощупал нос, проверяя, не свернут ли он на бок, и нужно ли вправлять.

– Ну, а это? У омег бывает узел? – он перехватил ладонь Шона и опустил на свой член, чтобы доказать ему – он никакой не омега. Шон заметил, что его потрясывало и голос слегка срывался. Узел и впрямь имелся.

– У гамм бывает. Только нахера ты прикидываешься альфой тогда? – рассудил Шон. До него дошло, что Ронвуд относится к универсальному полу. Но раньше он и помыслить о таком не мог. В нем не было ничего омежьего. Внешность, характер, голос – все от сильного пола. Только вязкая смазка, которая пошло хлюпала между ними, напоминала об обратном.

– Какого хрена ты это сделал? – словно бы взорвался Ронвуд. Он зло поморщился и вглядывался Шону прямо в глаза. Пока они в сцепке, избавиться друг от друга невозможно, и потому даже самые неприятные вопросы требовали ответа.

– Не знаю, я не хотел… Думал только припугнуть. Но потом твой этот запах… – Шон и сам не мог сообразить, что же на него нашло и почему он не сдержался. Вопрос Ронвуда и правда застал врасплох, и более внятного ответа просто не было.

– Охуеть! Отличная причина, МакКензи! – Ронвуд отвернулся и неуютно поерзал, проверяя нельзя ли еще встать. Шон почувствовал в себе желание немного поддержать его, укол вины подтолкнул к тому, чтобы легонько погладить Ронвуда по плечу и тихо уркнуть. Внутри ломило от осознания, что Шон его обидел.

– Не трогай меня, сука! – тут же взбрыкнул Ронвуд.

– Хватит сопли распускать! Сам нарвался, Ронвуд! – зло рыкнул Шон, недовольный, что его благие порывы так грубо обрывают. Он не чувствовал в себе ни сил, ни желания бегать за Ронвудом. Да, получилось паршиво. Но если бы он не стал гадить Шону, то у него не возникло бы мысли проучить поганца. И если бы неожиданно не оказался гаммой – тоже. Но больше всего виноват запах Ронвуда. Еще никогда Шона не тянуло так к кому-то, ни один омега не вызывал такую бурю эмоций и желания. Теперь у него было мерзкое ощущение, словно он обидел кого-то очень важного и дорогого.

Когда узел спал, Ронвуд сбежал в душ, а Шон поднялся на ноги и взял его сумку. Он вытряхнул из нее все вещи, как и собирался с самого начала, и сунул туда свои. Сумку с Халком и нашивками в виде флагов он оставил рядом со шмотками Ронвуда. Потом взял его мобильный, позвонил с него себе, чтобы выяснить номер, и написал назад смс: «Сумку почистишь и принесешь мне». После он вышел из раздевалки и поймал первого пробегающего мимо омегу, внешне очень напоминающего бету Глена Хоута из команды Ронвуда. Шон волновался из-за того, что Ронвуду было плохо, как бы он опять не начал терять сознание.

– Эй, слушай, там Ронвуд в раздевалке, ему херово что-то, сходи к нему, – сказал Шон, отпуская предплечье парня, и, развернувшись, покинул эту дурацкую школу.

========== 05. Кто ходит в гости по утрам, тот узнает много нового ==========

======== Пятая глава ========

========== Кто ходит в гости по утрам, тот узнает много нового ==========

Можно ли считать изнасилованием секс, если оба кончили, а так называемая жертва ничуть не уступала по силе и умудрилась опять разбить так называемому насильнику нос? Этот вопрос уже несколько дней преследовал Шона, но ответ не находился. С одной стороны, он пытался расслабиться и забить. Подумаешь, ему не в первой такие акты жестокости. Но надоедливое чувство вины и сомнения не отпускали из своих тисков. Он раскопал в интернете всю возможную информацию о гаммах, которыми раньше не слишком-то интересовался. Непопулярный пол, некоторые ученые даже считали, что вымирающий, а помимо этого – слабый, болезненный, с самой короткой продолжительностью жизни и целым букетом генетических проблем по умолчанию.

Ронвуд не выглядел страдающим, и по нему не скажешь, будто его мучали какие-то недомогания. Да и вообще, ни единой ведь омежьей черты в нем не было! Шон вспоминал, как тот сам удивился своему состоянию и смазке, и пришел к выводу, что Ронвуд попросту ничего не знал. Хотя как это возможно-то?

– Можешь мне довериться, Шон. Я тебя не выдам, клянусь сердцем анатэ. Где ты его закопал? – звенящим шепотом спросил Мел, приставив руку ко рту, якобы чтобы загасить звуки, которые на самом деле от этого получалось только громче.

– Кого? Ты о чем? – мотнул головой Шон, вспомнив, что собирался обедать, но вся еда уже давно остыла, пока он сидел в задумчивости.

– Ронвуда, конечно. Ты ведь его убил? А потом где-то спрятал, верно? Надеюсь, хоть догадался расчленить? – продолжал потешаться Мел.

– Не неси чушь! Мы просто в очередной раз подрались, вот и все, – рассказать даже другу о том, что произошло на самом деле, Шон не мог. Хотя о других подобных случаях Мел отлично знал и пару-тройку раз стоял на шухере, пока Шон разбирался с неугодными. Но отчего-то выдать секрет Ронвуда и их связь было страшно, стыдно и совершенно неправильно. Шон боялся, что Мел поймет все его мысленные терзания и запишет в конченого педика.

– До меня дошли слухи, что он пропал в тот день, когда вы с ним перетирали наедине. Никто не знает, где он. В школу он не ходит и дома не появляется.

– Я тут ни при чем, – скрывая сомнение в голосе, заявил Шон. Его затылок обожгло огнем и появился неприятный металлический привкус во рту. Конечно же он, блять, при чем! Он трахнул человека, считавшего себя альфой, и у которого внезапно началась течка, а потом свалил! – Может, он просто в загуле. Откуда ты вообще это выяснил?

– О, друг моего знакомого общается с лучшим другом Ронвуда и…

– Какого еще знакомого? – с толикой ревности уточнил Шон. Ему не очень-то хотелось, чтобы у Мела были какие-то другие друзья, кроме него. Он старался скрывать этот эгоизм, но в моменты, когда терял контроль, подобные оплошности случались.

– Моего нового знакомого, – Мел с усмешкой указал взглядом на рыжего очкарика-омежку, в которого кидался едой несколько недель назад. Значит, все-таки сработал способ.

– Слушай, мне нет дела до Ронвуда. Даже если его похитили инопланетяне, то и славно, – недовольно заявил Шон, отправляя в рот остывший невкусный обед.

Он мог только перебирать в мыслях возможные варианты, куда делся паршивец. И один хуже другого, от некоторых на коже появлялись мурашки, от других – откровенно бросало в дрожь. К концу занятий Шона потрясывало от неизвестности, и он уже очень хотел что-то предпринять. Не найдя ничего лучше, он решил поехать к Ронвуду домой. Шону не составило труда через Мела, а тому по каким-то своим каналам выяснить адрес Ронвуда. Но никакого плана, что говорить и делать там, у него не было.

– Знаешь, да, преступник всегда возвращается на место преступления, – намекнул ему Мел, перекидывая сообщение с картой. – Ты это… не пались там шибко.

Шон только отмахнулся от друга и направился на парковку к своему горячо любимому ярко-желтому джипу без крыши, подаренному отчимом. Самое более или менее разумное и адекватное объяснение пропаже Ронвуда вызывало в Шоне взрыв иррациональной ревности. Ведь с кем-то он должен был провести течку…

****

Напротив дома Ронвуда Шон слегка замялся и некоторое время не решался выйти из машины. Двухэтажный коттедж в колониальном стиле выделялся среди всех других на улице. Но не только стилем, а своей ухоженностью и идеальностью. Словно домик с картинки, ей-богу! Было в этом что-то жутковатое, сейчас бы тревожную музыку, как в ужастиках, и тихий протяжный стон откуда-нибудь из подвала. Как назло Шону вспомнился анатэ Ронвуда – омега с красивым, но невероятно холодным лицом и пронзительным взглядом янтарных глаз. Не исключено, что он мог им убивать.

Все же собравшись с мыслями, Шон выбрался из джипа и зашагал к двери. Постучал и тут же услышал топот детских ног. На пороге появился мелкий омежка лет восьми. Сперва он улыбнулся, свойственной всем детям приветливой улыбкой, но почти сразу нахмурился, как будто узнал Шона. Поговорить с ним времени не было, через пару секунд дверь отворилась шире и перед Шоном появился анатэ Ронвуда. Босые ноги и фартук ничуть не умаляли животного ужаса, который испытывал Шон при взгляде на него. Просто какой-то кошмар! Никогда бы не подумал, что будет трястись в присутствии омег.

– Здрасти. А Ким дома? – выпалил он на одном дыхании, стараясь не допустить ни секунды молчания, а еще лучше – как можно скорее ретироваться.

– Иди назад, – спокойно велел омега мальчику и подтолкнул в сторону кухни. Шона он осмотрел с каким-то плотоядным интересом, слегка приподняв брови. От этого взгляда на самом деле потели ладони и начинала пульсировать венка на лбу. Шон не сомневался, что побледнел и выглядел сейчас вовсе не представительно, а смешно. – У моего сына еще остались не сломанные тобой ребра, МакКензи?

– У меня нос зажил, – первое, что пришло в голову, выпалил Шон, указав на свое лицо. Внутри него все сжалось, и он чувствовал себя не крутым альфой и грозой школы, а каким-то нашкодившим щенком, которого застали врасплох. – Вот, подумал, нужно обновить.

– Не советую драться в моем доме, – спокойно, но очень внушительно произнес омега, отступая, чтобы Шон мог пройти в дом, и крикнул: – Ким, спустись! К тебе!