Текст книги "Лекарство от здоровья (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Все еще моя очередь.
Уилл изучал взглядом линию его позвоночника. Он слез с тумбочки, чтобы встать сзади него.
– Думаю, ты сопереживаешь мне настолько сильно, насколько вообще способен.
– Двусмысленный ответ.
– Сам вопрос изначально был двусмысленным. Никто не может чувствовать то же, что и я. И я бы не хотел, чтобы люди это могли. Но ты сам об этом говорил: ты испытываешь эмоции лишь тогда, когда это тебе удобно. Эмпатия для тебя – выбор. В большей степени, чем для многих людей.
– Но ты веришь, что я могу испытывать сочувствие.
– Я знаю, что можешь.
Ганнибал поставил их тарелки на стол. Впервые не было никакой краткой лекции или обсуждения блюда. Уилл сел напротив него и наблюдал, как он ест. В этот раз его движения были более резкими и аккуратными, чем обычно.
– Откуда ты это знаешь? – спросил Ганнибал.
– Я это вижу. Не все время, конечно. Не тогда, когда другие люди могли бы ожидать проявления сочувствия, но ты на это вполне способен.
– Не тогда, когда этого ожидают другие люди?
– Не в больнице. Я был несчастен, и ты об этом знал, но жалости не испытывал. Тебя это просто не волновало, – Уилл пожал плечами. – Может, это даже хорошо. Из тебя вышел бы отвратительный хирург, если бы ты содрогался каждый раз, когда делаешь надрез.
– Хирургия и твое состояние в больнице – не одно и то же.
– Нет, но ведь ты добился результата. Я поправился гораздо быстрее. В любом случае мне бы не хотелось, чтобы ты страдал вместе со мной.
– И тебя это не беспокоит?
– Ты просто такой, какой есть.
Ганнибал быстро взглянул на него, будучи совершенно не в восторге.
– Не ожидал от тебя подобной банальности.
– Это не… это вовсе не буквальная истина. Ты знаешь, что я тоже не нормальный. Жизнь в нижней точке графика еще не означает, что с тобой что-то неправильно. Или со мной.
– Ты правда в это веришь?
Уилл провел вилкой по налитому на тарелку соусу.
– Ты не считаешь, что со мной что-то не так.
– Конечно, нет.
– Поэтому я поверю тебе, ты поверишь мне, и все будет хорошо. Я не хочу, чтобы тебе из-за меня было больно, Ганнибал. Я просто хочу, чтобы ты был рядом со мной.
Ганнибал на пару секунд замер с вилкой на полпути ко рту, пристально глядя на Уилла, а затем кивнул.
– Я буду.
*
Они стояли в зале ожидания старого медицинского колледжа, где учился Ганнибал. Стены зала были обшиты панелями из отполированного дерева 18 века. Само помещение было заставлено серыми и коричневыми офисными стульями времен 50-х годов двадцатого столетия.
– Ты уверен, что нас впустят внутрь? – спросил Уилл.
– Доктор Алунни говорила, что позвонит заранее и все устроит. Студенты уехали домой на Рождество, так что мы не помешаем их занятиям. Не вижу никакой причины, по которой нам не стоит здесь находиться.
– Тут все такое же, как тогда, когда ты учился здесь?
– Судя по тому, что я уже смог увидеть – да. С тех пор, как я был студентом, стулья в этой комнате так и не поменяли, и мне кажется, что они будут здесь стоять даже когда станут подлинным антиквариатом.
К ним подошел высокий мужчина и кивнул в знак приветствия. Его щеки были все в рытвинах, и разум Уилла упорно нашептывал ему, что они похожи на следы трупного разложения. Показав им дорогу в просторную анатомическую лабораторию, он ушел, хоть и смотрелся бы совершенно уместно на одном из столов для вскрытия тел.
– Проходи, – сказал Ганнибал. – Старые помещения все еще пригодны для использования, но студенты предпочитают комнаты, выходящие окнами на главный фасад. Вентиляция там гораздо лучше.
– Напомни, пожалуйста, с чего это я вдруг решил снова посмотреть на трупы, хоть мне этого и на работе хватает?
– Ты сказал, что хочешь посмотреть мой колледж.
– Не помню, чтобы я говорил что-то о лаборатории для вскрытия.
Ганнибал слегка удивленно посмотрел на него и жестом пригласил пройти в комнату поменьше.
– Основная часть тел все равно надежно убрана. А вот здесь я проводил большую часть своего времени.
В этой комнате столов было гораздо меньше, и водопроводные трубы казались старыми. Вентили раньше были размещены выше, но потом их для удобства перенесли на меньшую высоту, а краны открывались ручками в виде покрытых фарфором крестов. Ганнибал включил свет, сначала – лампы у них над головами, затем – те, что были в задней части комнаты.
Мерцая, они пробуждались одна за другой, и Уилл увидел резервуары. Он уставился на них. Огромные стеклянные баки, банки с образцами, некоторые из которых доходили едва ли не до потолка, и ни одна из емкостей не пустовала. Уилла словно магнитом потянуло к ним, и он приблизился.
Он ожидал, что тела будут все в морщинах и пропитанные жидкостью, хоть и предпочел сначала их рассмотреть. Они оказались совершенно не такими. Их кожа была гладкой, за исключением участков, где она начала сходить от времени, или же там, где виднелись следы грубого обращения. Консервирующий реагент словно вымыл из них весь цвет. Белая кожа, белые волосы, мирно закрытые глаза. Уилл прикоснулся ладонью к стеклу и быстро отдернул ее.
– Здесь нет никаких мер предосторожности, – сказал Ганнибал. – Можешь дотронуться, если хочешь.
– А так и не скажешь, – тихо произнес Уилл. – Студенты здесь разве не пытаются пакости какие-нибудь с ними делать?
– Тела, с которыми они непосредственно работают – гораздо более доступные жертвы. А вот к этим здесь своего рода уважение. Большая их часть находилась здесь еще до войны.
– Второй Мировой?
– Да. В основном – преступники и те несчастные, у кого не было семьи, которая могла бы их похоронить. Или если у родственников на погребение не было денег. Тогда они тоже попадали сюда, где и находятся до сих пор.
Ганнибал подошел ближе, чтобы встать за Уиллом. Тот смотрел, как свет отражается от жидкости в баках, волнами ложась на его лицо, словно отсветы от воды в каналах Венеции. Одной рукой он снова дотронулся до стекла, а другой – до рукава Ганнибала.
– Ты подолгу сидел рядом с ними, – сказал он.
– Да. Очень часто. Они были моей постоянной компанией, пока я работал, – Ганнибал на секунду замолчал. – Мне тоже порой было гораздо легче рядом с мертвыми, чем с живыми.
– А ты еще переживал из-за своей эмпатии ко мне.
– Не переживал я.
– Переживал, иначе бы не стал об этом спрашивать. Ты ненавидишь быть неуверенным в чем-либо.
Ганнибал не ответил. Они смотрели на тела в тишине. Уилл вдруг поймал себя на том, что ищет в них признаки жизни. Он вдруг задумался, делал ли Ганнибал то же самое.
– Они прекрасны, – сказал Уилл.
– Да.
У одного из мертвецов были длинные волосы, неподвижно спадающие на его лицо, словно заслоняя от посторонних взглядов и не давая увидеть его черты. Уилл подошел ближе, почти что прижавшись носом к стеклу, пытаясь рассмотреть сокрытое за белоснежной завесой.
Ганнибал, стоя за Уиллом, положил руку ему на спину; раскрытая ладонь на позвоночнике Уилла – словно эхо от прикосновения Грэма к стеклу резервуара.
– Я хочу спросить у тебя кое-что, – сказал Лектер.
– Что именно?
– Ты будешь… – начал Ганнибал, и вдруг замолчал, словно его силой заставили это сделать. Казалось, будто что-то не дает ему дышать.
Уилл повернулся, чтобы взглянуть на него. Лицо Лектера не выражало ровным счетом ничего, но его горло было напряжено: жилы сильно выделялись на фоне едва заметных морщин на его шее.
– Мы уже говорили об этом раньше, – продолжил Ганнибал после минутной паузы. – Во всяком случае, ходили вокруг да около. Я никогда раньше не думал о… никогда, пока не встретил тебя. Похоже, я говорю все это не слишком-то красиво, – он выглядел настолько смущенным собственным недостатком красноречия, что Уилл не удержался и улыбнулся.
– Да, – сказал Уилл.
– Что – да?
– Если это предложение руки и сердца, то мой ответ – да.
Ганнибал на секунду закрыл глаза, а потом взял Уилла за руку и поцеловал тыльную сторону его ладони, пальцы и запястье. Еле слышно выдохнув, он подошел ближе и поцеловал его в шею. Лектер прижался к Уиллу настолько сильно, что тому пришлось прислониться спиной к баку с телом. Мертвец выглядывал из-за его плеча, пока Ганнибал, осторожно взяв лицо Уилла в ладони, целовал возлюбленного в губы.
– Да, – повторил Ганнибал. – Да. Спасибо тебе.
– Ты ведь все это запланировал? И привел меня сюда за этим?
– Такая обстановка казалась подходящей.
Уилл не мог перестать улыбаться.
– Ты не слишком-то преуспел в своем планировании.
– Но ты все равно сказал «да».
– Ты должен был знать, что так и будет.
– Я был уверен, что ты согласишься. До того самого момента, пока не спросил, – он прижал пальцы Уилла к своей артерии, давая почувствовать пульс. Уилл ощутил, насколько быстро билось сердце Ганнибала. – Ты спрашивал, зачем я купил квартиру здесь. Во Франции по закону проживания положено иметь в собственности жилье на ее территории, перед тем как можно будет здесь пожениться.
Уилл уставился на него, открыв рот от удивления.
– Прямо здесь? Серьезно? Но как? Разве мне не нужно… я даже не знаю, что мне нужно. Море бумажной волокиты ведь будет.
– Да.
– Особенно для иностранцев.
– Да. Я уже все это для нас сделал. И устранил все возможные препятствия, – чуть помолчав, добавил Ганнибал.
– Как тот факт, что мы здесь на самом деле даже не живем?
– Да, вроде этого.
– Мне не стоит спрашивать, как именно?
– Возможно, так будет лучше.
Уилл чуть поколебался, но потом подумал о том, как бы его могла взбесить необходимость давать взятки чиновникам и позже терпеть вторжение в свою личную жизнь. Да, так бы, скорее всего, и было. Но прямо сейчас он ощущал такую легкость, что ему даже пришлось посмотреть вниз и убедиться, что его ноги все еще твердо стоят на полу, а сам он не плавает в воздухе, как тот труп в баке за его спиной.
Он вновь притянул Ганнибала ближе к себе, крепко-крепко обнимая, словно их тела могли слиться в одно, превратиться в новоизобретенный сплав металлов, или какой-то силой быть сшитыми вместе, как Фиджийская русалка. Уилл почувствовал, как Ганнибал делает глубокий вдох, нюхая его кожу. Сам он тоже чувствовал запах Ганнибала, тонкие нотки его лосьона после бритья, шампуня и кофе, который они пили, но ему вдруг стало любопытно, каково это – узнавать настроение других по одному лишь запаху.
– А ты можешь чувствовать запах счастья? – спросил он.
Ганнибал потерся носом о кожу под челюстью Уилла и снова вдохнул.
– Да. Думаю, могу.
– А раньше не получалось?
– Это довольно слабый запах. Возможно, я просто никогда не был достаточно близко, чтобы его уловить.
– Он приятный?
– Да. Очень приятный, – ответил Ганнибал.
Лектер крепко, почти до боли сжимал его в объятьях, но Уилл знал, что и сам стиснул Ганнибала почти так же сильно. Его ребра болели, но не только от давления. Уилл чувствовал, будто его сердце расширилось, выходя за пределы тела. Он откинул голову назад, на стекло, чуть запрокинув ее и позволив Ганнибалу облизывать и посасывать кожу под его челюстью, хоть и понимал, что засосы, которые после этих ласк останутся, будут очень заметными.
– Когда? – наконец спросил Уилл.
– Завтра, если ты не против. Все уже подготовлено.
«Сегодня», – подумал Уилл. Но нет, на самом деле ему нужно рассказать Ганнибалу о кольце до церемонии. Теперь сделать это будет правильно. И даже не покажется странным.
– Да, завтра вполне подойдет, – согласился он.
*
– Запеченная утка с соусом из корицы и апельсинов, картофель, приготовленный на утином сале, краснокочанная капуста с яблоками.
– Я смотрел, как ты все это готовишь, – сказал Уилл.
– Не думаю, что ты действительно сконцентрировался на процессе.
Улыбка Уилла, казалось, была самой глупой за всю его жизнь.
– Я сконцентрировался на тебе.
– А теперь, пожалуйста, сконцентрируйся на еде у себя в тарелке.
– Сделаю все, что в моих силах, но ничего не обещаю.
Еда была очень вкусной, как и всегда, пусть и не настолько соблазнительной, как Ганнибал в переднике, с закатанными выше локтей рукавами рубашки.
– Уилл.
Уилл демонстративно уставился в свою тарелку.
– Я ем. Все просто восхитительно. Я не думаю о том, чтобы позже облизать твои руки, потому что это будет странно. Мне надо кое-что тебе рассказать.
Ганнибал наколол на свою вилку кусочек картошки.
– Предсвадебные признания. Наследственное психическое расстройство? Возможное родство?
– Помолчи, а? Это про кольцо.
Ганнибал посмотрел на свою руку.
– Признаться, я немного удивлялся, почему ты выбрал именно его.
– Я его не выбирал. В общем-то, – Уилл почувствовал, как его щеки покраснели.
Ганнибал молча ждал.
– Его выбрал мой отец. Это было его… Его обручальное кольцо.
Ганнибал, ничего не говоря, протянул ему руку, и Уилл взял ее в свою. Они тихо сидели, объединенные небольшим столом.
– Я должен был рассказать тебе, – продолжил Уилл. – Но это было бы… Это показалось бы слишком странным. Я не знаю. Ведь показалось бы?
– Возможно. Но мне придется простить тебя за это, потому что и я тебе о твоем кольце не рассказал.
– А с ним что?
– Отпусти мою руку на минутку. Мне нужно тебе кое-что показать.
Уилл сделал, как его попросили. Ганнибал повернул руку и продолжил:
– Видишь этот шрам? Он сейчас уже почти незаметен. Операция была сделана много лет назад.
Уилл наклонился, чтобы посмотреть поближе, и все равно едва смог различить его. Всего лишь тонкая полоска белого серебра, легко пропустить.
– Что случилось?
– Я родился с шестью пальцами на этой руке. Если бы я сделал операцию, мне стало бы легче играть некоторые композиции. Но до того, как мне его удалили, я не занимался музыкой, так что даже не знаю.
– А когда ты ее сделал?
– Перед тем, как покинуть Францию. Не сказал бы, что мне так уж хотелось быть как все. Это все равно было бы невозможно. Но это была та вещь, которую я мог с легкостью изменить. И за самой операцией наблюдать было интересно. После операции хирург отдал мне мой палец в сосуде.
– А что ты с ним сде… Оо, – Уилл взглянул на кольцо у себя на пальце и на костяные вставки в металле. – Ух ты, – сказал он тише.
– Да. Теперь ты понимаешь, почему я сразу тебе не рассказал.
– Какие же мы дураки.
– Да, есть немного.
Уилл дотронулся до металла и кости.
– Больше, чем немного.
– Доедай уже.
Они продолжили ужинать, но Уилл уже не мог есть. Он продолжал незаметно поглядывать на Ганнибала и терялся, видя его. Терялся в мыслях о будущем.
– Ты когда-нибудь думаешь о том, как состаришься? – спросил он.
– Нечасто. Я не переживаю о будущем.
– Тебе придется как-нибудь научить и меня этой хитрости. Я всегда был уверен, что умру в одиночестве. Возможно, в том самом доме в Вулф Трэп. Я был бы уже на пенсии, так что никто бы даже не позвонил.
– И собаки бы съели твое тело, – сказал Ганнибал и тут же замер, быстро взглянув на него.
Уилл улыбнулся.
– Тоже об этом думал, так что не переживай. К тому времени у меня их уже не было бы. Или мне пришлось бы нанять кого-то, кто приходил бы меня проведать. Какое-то время собаки ели бы мой труп, но потом бы им пришлось начать убивать друг друга. Мне бы этого не хотелось.
Выражение лица Ганнибала почти неуловимо изменилось. Он вновь потянулся, чтобы взять Уилла за руку, и не отпускал до самого конца ужина.
========== Глава 12 ==========
Уилл проснулся рядом с лежащим возле него в постели Ганнибалом, который снова уставился в свой планшет.
– Опять «TattleCrime»? – проворчал он, приподнимаясь на локте. Да, так оно и было. Уилл нахмурился, щурясь от света экрана.
Ганнибал чуть удивленно взглянул на него.
– Чувствуешь себя обделенным вниманием, Уилл?
– Не хочу, чтобы в нашей постели была Фредди Лаундс.
– Об этом даже подумать страшно. Полагаю, о своем деле ты тоже ничего слышать не хочешь?
Уилл колебался.
– Они уже поймали этого парня?
– Нет, пока нет.
– Тогда не говори больше ничего. Пока я здесь, я все равно ничего сделать не смогу.
Это была не совсем правда. Он мог об этом подумать. Заново пережить свои ощущения от обоих мест преступления. Он поежился; его разум, вновь вспоминая увиденное, словно начал соскальзывать куда-то под половицы, пока Ганнибал не сжал его плечо.
– Ты ничего и не обязан делать, кроме как наслаждаться своим отпуском, пока он еще не закончился. Может, я лучше покажу тебе кое-что другое?
Уилл, все еще полулежа, прижался к нему.
– Что именно?
Ганнибал переключился на другую вкладку в браузере планшета. Изображение на ней выглядело как отсканированная газета. Текст был на французском, но Уилл по крайней мере смог прочитать подпись к фото: «Роберт Лектер». Его черты казались смутно знакомыми, хотя они с Ганнибалом были совсем не похожи. Лицо мужчины на фотографии было шире, нос – более приплюснутым, а волосы – гораздо светлее и доходили ему до плеч.
– Твой дядя?
– Да, – подтвердил Ганнибал. Он переключился на следующую вкладку: снова новостная статья, еще одна фотография.
Подпись к ней гласила: «Мурасаки Лектер, 26». Он бросил взгляд на лицо Ганнибала, надеясь увидеть хоть какой-то намек на то, что он чувствовал. Но, как показалось Уиллу, даже когда Ганнибал составлял список покупок, его лицо выражало больше эмоций.
– Что с ней случилось?
– Она утонула, – ответил Ганнибал.
Уилл положил руку себе на живот и склонил голову на плечо Ганнибала.
– Как?
– Полиция заключила, что смерть произошла в результате несчастного случая. Я был не согласен, но мое мнение проигнорировали. После этого я во второй раз стал сиротой. Спустя совсем немного времени я переехал в Балтимор.
Уилл посмотрел на лицо леди Мурасаки. На фотографии девушка улыбалась. Она выглядела счастливой.
– Она красивая.
Ганнибал прижался щекой к макушке Уилла и притянул его ближе.
– Да. Так и есть. Я подумал, будет правильно рассказать тебе до церемонии. Теперь ты знаешь все, – сказал он, отложив планшет в сторону.
– Все? – переспросил Уилл, приподняв брови.
– Общую информацию о моем прошлом, во всяком случае. Если хочешь, можешь допросить меня подробнее, но позже. Мне надо идти готовить. После завтрака мы уйдем.
– Куда?
– За покупками.
– Опять? – спросил Уилл.
– Я обещал тебе пальто. Тебе оно понадобится: церемония будет проходить не в помещении.
– Так мы не просто подпишем документы в ратуше? – удивленно моргнул Уилл.
– Для начала нам надо будет это сделать, но на вечер я запланировал кое-что еще. К тому же это – хорошая причина, чтобы снова купить тебе что-то. Думаю, в Венеции мы оба этим наслаждались.
От одного воспоминания у Уилла потеплело на душе.
– Возможно.
– Тебе ведь было особенно приятно, не зная языка, зависеть от меня полностью?
– Не то, чтобы…
Ганнибал чуть приподнял брови.
Уилл прикоснулся к его губам, вонзая ногти ему в шею сзади. Именно так все и было, и они оба знали об этом, так что он просто кивнул в ответ.
Ганнибал медленно улыбнулся ему. Одним пальцем притянув Уилла за подбородок, он поцеловал его.
– Хорошо, – наконец сказал Ганнибал.
Затем он пошел в душ, а Уилл продолжил нежиться в постели. В итоге он снова задремал. Ему снилось, что он был в церкви, и Ганнибал шел к нему навстречу по проходу между рядами скамей. Родители Уилла стояли с одной стороны от него; их одежда была запачкана могильной землей. Тетя и дядя Ганнибала стояли напротив, оба мертвенно бледные от потери крови. С волос и одежды обоих капала вода.
Возле двери мраморная статуя гниющего трупа воздела руку вверх, предлагая свое сердце Небесам. Половицы были сняты, и Ганнибал медленно пробирался через множество цветов.
*
Ганнибал припарковал их арендованную машину на заполненной магазинами улице. Едва они вошли в черную дверь одного из них, их встретил мужчина, одетый в темный костюм. На его лице, казалось, застыла маска напыщенной мрачности. Он был похож на одного гробовщика, с которым Уилл познакомился в Новом Орлеане.
Ганнибал по-французски сказал ему что-то про пальто. Мужчина чуть наклонил голову в знак почтения и провел их в смежную комнату. Три передвижных металлических стеллажа с вешалками стояли на светлом деревянном полу. Акцент в освещении был сделан именно на них, так что углы комнаты были темными. На каждом стеллаже висело пять-шесть пальто. Уилл задумался, какой поворот бы приняло дело, если бы он подметил, что даже в американских гипермаркетах ассортиментный ряд больше. Он просто обожал, когда лицо Ганнибала выражало крайнюю степень раздражения.
Но тот с такой серьезностью рассматривал каждое пальто, что, возможно, Уилл вполне смог бы воздержаться от того, чтобы вести себя как последняя сволочь, хотя бы в день их свадьбы. В любом случае, стоило хотя бы попытаться.
– Чему ты все улыбаешься? – спросил Ганнибал.
– Тебе, – ответил Уилл, негромко рассмеявшись. – Я вдруг начал понимать, откуда все эти стереотипные фразочки берутся.
– Их бы не повторяли так часто, если бы в них не было доли правды.
– Раньше точно никогда не было. Не для меня.
– Повсеместно человеческий опыт рассматривается как с позиции радости, так и с позиции печали. Думаю, с последним ты достаточно близко знаком, – сказал Ганнибал.
– «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
– Я не думаю, что даже Толстой в это верил. Большинство людей в своем страдании ничуть не уникальнее, чем в счастье.
– А ты уникален в своем страдании? – спросил Уилл.
– Я пытаюсь не страдать вовсе. Вот, иди сюда и примерь это.
Ганнибал держал в руках вешалку с выбранным для него пальто из сизо-серой шерсти, с воротником, оттиснутым коричневой кожей. Уилл повернулся и позволил Ганнибалу помочь его надеть. Тот, обнимая Уилла сзади, застегнул пальто на нем и, словно пес, уткнулся носом в его шею. Уилл даже отчасти ожидал, что его нос будет влажным и холодным.
Он повернул голову в сторону, выгибая шею.
– Хватит меня нюхать, щекотно же.
– Но мне это так нравится, – возразил Ганнибал. Последовавшее за этими словами прикосновение губ к шее было приятным и совершенно не щекочущим.
– Тот парень не оставит нас одних надолго.
– Прискорбно, но выходит, что у меня едва ли достаточно времени, чтобы поставить тебя в компрометирующее положение. Мне стоит поторопиться.
Уилл протестующе фыркнул, но всего лишь для виду. Его глаза закрылись. Ганнибал положил руку на живот Уилла, чтобы их тела полностью прижимались друг к другу.
– Как тебе этот вариант? – спросил Ганнибал.
– Довольно красивое. И мягкое. Собаки уничтожат его за пять минут.
– Ну если ты позволишь им на нем лежать, то тогда конечно.
– Не слишком-то практично для прогулок в поле.
– Люблю покупать тебе непрактичные вещи, – заявил Ганнибал.
– Думаю, я мог бы надевать его на работу.
– О, правда?
– Вполне возможно, – тихо ответил Уилл. Он все еще не открывал глаза, прислушиваясь к звукам с улицы и теплому дыханию Ганнибала. – Они точно заметят. Беверли вот уже заметила.
– Разве тебя это не возбуждает?
– Не думаю, что все дело в возбуждении. Это… это что-то другое.
– Может быть, это чувство, что ты кому-то принадлежишь.
– А ты принадлежишь мне?
– Конечно, – заверил его Ганнибал. – Ты изменил меня гораздо сильнее, чем сам подозреваешь.
– Ты жалеешь об этом?
– Иногда. Но не настолько сильно, чтобы попытаться повернуть время вспять и начать все заново. Так мы берем это пальто?
Уилл согласно кивнул.
– А что еще?
– В каком смысле «еще»?
Ганнибал слегка удивленно выдохнул, продолжая обнимать Уилла.
– Когда мы только вошли, ты первым делом увидел кое-что другое. Что это было?
Уилл развернулся к нему, уже готовый возразить, и, вдруг остановившись, быстро покосился на третий стеллаж.
Ганнибал, взяв Уилла под локоть, подвел его ближе.
– Итак?
Уилл дотронулся до рукава мотоциклетной куртки из коричневой кожи.
– Просто взглядом за нее зацепился, только и всего. Похожа на ту, что я видел в секонд-хэнде, когда мне было семнадцать, и очень хотел. Только та стоила сорок баксов, а эта, наверное… да неважно. Я не нуждался в ней тогда, и она совершенно точно не нужна мне сейчас.
Ганнибал снял куртку с вешалки и подал ему:
– Примерь.
Уилл не сопротивлялся, хоть и знал, чем это все кончится, да и навряд ли он стал бы носить ее, вернувшись домой. Он надел ее. Куртка оказалась теплой, а кожа, из которой она была сделана – мягкой и податливой. С ней бы неплохо смотрелись те перчатки, которые Ганнибал подарил ему.
Ганнибал скользнул ладонями по груди Уилла сверху вниз.
– Жаль, что я не мог купить ее тебе, когда ты был семнадцатилетним.
– Не обижайся, но тогда я, возможно, решил бы, что ты какой-то жуткий.
Ганнибал мягко рассмеялся.
– Без сомнений. Но я могу купить ее тебе сейчас, и так я и поступлю, но при одном условии.
– Условии?
– Тебе к ней нужен мотоцикл.
Уилл отступил назад.
– Это… ты не можешь, – сказал он, слыша собственный голос словно откуда-то издалека. Он уже столько раз говорил это раньше. Каждый раз, когда Ганнибал выводил это на новый уровень, Уилл протестовал, но в итоге всегда уступал.
И Ганнибал снова терпеливо ждал, когда он сдастся.
Уилл все еще хотел возразить, но лишь для того, чтобы Ганнибал это проигнорировал и сделал, как ему хочется, или попытался его убедить, и от осознания этого его лицо и шея раскраснелись так же сильно, как и в тот их первый совместный поход по магазинам, когда Ганнибал не отрывал от него страстного взгляда и лапал где хотел.
– Скажи, тебе все это будет нравиться так же сильно, когда я уже не…. – Уилл неопределенно помахал в воздухе рукой.
– Ты уже не так легко смущаешься, как раньше, – сказал Ганнибал. – Но мне всего лишь нужно постараться чуть получше. Частные рейсы и мотоциклы вместо кожаных перчаток.
– А когда и это больше не сработает?
– Тогда ты будешь требовательным и нетерпеливым, а потом вдруг поймаешь себя на этом и мило извинишься. Всего этого я тоже жду с нетерпением.
– «Мило извинишься»? Ты и правда думаешь, что так и будет?
Ганнибал притянул Уилла ближе, подцепив его пальцами за карманы куртки.
– Боюсь, что все уже так и есть. Кусочек за кусочком ты сбрасываешь свою невероятно прочную броню и раскрываешься передо мной.
– Но ведь и ты делаешь то же самое.
Ганнибал с серьезным выражением лица коснулся его щеки.
– Да. Похоже, выбора у меня все равно нет.
– А ты бы хотел, чтобы он у тебя был?
– Должен хотеть. Но нет, не хочу.
Слишком много невысказанных слов повисло в воздухе между ними, слишком многое из относительного прошлого обоих выжидало в мыслях.
– А какой именно мотоцикл? – наконец спросил Уилл.
– Какой тебе захочется.
– Я в них не слишком-то разбираюсь.
– Несмотря на то, что хотел себе мотоциклетную куртку, когда был юношей?
– А разве не всем хочется в семнадцать лет мотоциклетную куртку? Тебе вот хотелось?
– У меня она была. И мотоцикл – тоже.
Образ, возникший в воображении Уилла, оказался настолько впечатляющим, что ему даже пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем он смог снова увидеть перед собой интерьер магазина, в котором они находились.
– Тогда тебе стоило бы купить его себе. Я ведь даже не умею на нем ездить.
– Я научу тебя. У нас останется еще целых две недели до возвращения. Достаточно времени, чтобы посмотреть во Франции что-то, кроме самого Парижа.
– И это будет наш… медовый месяц, – медленно произнес Уилл. Это слово не было одним из тех, что казались ему применимыми в отношении его собственной жизни. Порой его посещали мысли о женитьбе, но неопределенные и даже несколько аморфные. Всего лишь что-то, что люди делают и что, возможно, когда-нибудь сделает и он, но дальше этого в своих раздумьях Уилл не заходил.
– Да, – согласился Ганнибал. – Если только ты не хочешь провести большую часть времени, замерзая и промокая под дождем каждый раз, как только выйдешь из гостиницы.
– Пока что мне это было вполне на пользу.
– Итальянский. Мотоцикл, я имею в виду. Или «Триумф».
– А если я хочу Харлей? – спросил Уилл.
– Тогда, похоже, мы нашли границы, за которые мое потакание твоим капризам не заходит.
Уилл рассмеялся. Ганнибал же оставался серьезным, и от этого Уиллу стало еще смешнее. Он продолжал улыбаться даже когда, уже надев новую кожаную куртку, выходил из магазина вместе с Ганнибалом, который нес пакеты с покупками. В одном из них лежало новое пальто Уилла, а в другом – кожаная мотоциклетная куртка, которую Лектер купил себе: темно-синяя с латунными застежками-молниями.
– Можешь начинать выбирать, как мы в итоге этот мотоцикл домой доставим, – заявил Уилл.
– Деньги, – просто ответил Ганнибал.
Уилл в ответ лишь покачал головой. Он до сих пор не мог до конца осознать, что их может быть так много.
– Иногда я начинаю бояться, что так тебя до банкротства доведу.
– А что, если так и случится?
– Тогда, думаю, тебе придется перебраться жить ко мне. Раз в год я буду покупать тебе новые туфли, а тебе придется начать пришивать обратно пуговицы к своим рубашкам.
– Можно же в ремонт одежды их отдать, не вижу никакой причины этого не делать, если честно.
– У меня это занимает от силы пару минут.
– Я могу занять свое время чем-то получше, – возразил Ганнибал.
– Ты ведь раньше был хирургом. Можно подумать, ты не знаешь, как узлы завязывать.
– Я могу завязывать узлы бессчетным количеством способов. Просто предпочитаю не растрачивать это умение на рубашки.
Уилл быстро покосился на него.
– Бессчетным количеством способов?
– Хочешь, чтобы я тебе продемонстрировал?
– Может быть. Но лучше не сегодня.
– Тогда буду держать в голове на будущее.
– Еще можешь держать в голове, сколько их видов умею завязывать я, – предложил Уилл.
– Очень много?
– Для рыбалки. Для хождения под парусом. Большой опыт, в общем.
– Ты умеешь ходить под парусом? – спросил Ганнибал.
– Почти на любом маломерном судне. Еще до того, как я начал работать в правоохранительных органах, меня почти наняли в экипаж яхты, отправляющейся в плавание вокруг мыса Горн.
– Почему «почти наняли»?
– Тот парень в итоге взял друга своего сына.
– Как недальновидно с его стороны.
Уилл лишь пожал плечами.
– А сейчас ты бы хотел отправиться в плавание вокруг мыса Горн? – спросил Ганнибал, словно бы просто интересуясь.
– Сейчас уже как-то поздно, – на автомате ответил Уилл и тут же замолчал, потому что это было вовсе не так. Он уже было открыл рот, чтобы потребовать у Ганнибала не покупать ему яхту, но снова ничего не сказал.
– С тобой? – наконец спросил Уилл.
– Со мной.
– Думаю, для начала нам лучше будет попробовать что-нибудь попроще.
Ганнибал, словно кот, медленно моргнул от удовольствия.
– Будет так, как ты захочешь.
*
В полдень они уже были в ратуше и сидели в зале ожидания вместе с еще двумя парами. Полы там были покрыты истертой множеством ног плиткой. Стулья были примерно такими же, как те офисные 50-х годов в медицинском колледже, вот только цвета они были оранжевого и износились гораздо сильнее. Ганнибал так ничего ему больше не рассказал о запланированной на вечер церемонии, но им все равно еще нужно было для начала позаботиться о юридических формальностях перед тем, как уйти.
