Текст книги "Лекарство от здоровья (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
– У этого животного была хорошая жизнь?
– Во всяком случае, оно было здоровым. И умерло в подходящее время: не слишком рано, но и не слишком поздно.
– Подходящее для того, чтобы ты мог его съесть?
Ганнибал пристально посмотрел на него через стол.
– Все верно. И ты – тоже.
– Очень вкусно. Спасибо.
– О, не стоит благодарности. Я рад, что ты смог приехать ко мне сегодня.
Чуть помедлив, Ганнибал продолжил:
– Останешься на ночь?
Уилл опустил взгляд в свою тарелку и погонял по ней вилкой последний оставшийся гриб.
– Мне бы хотелось. Но, по правде говоря, я даже сейчас быть здесь не должен. Мои собаки.
– Конечно, ты должен позаботиться о них.
– Ты… – Уилл вдруг запнулся и положил вилку, только для того, чтобы мысленно обозвать себя идиотом и снова ее взять. – Ты можешь поехать со мной. Если хочешь.
– Да. Очень хочу.
*
Они приехали в разных машинах, и каждый из них утром отправится по своим делам, но сейчас Ганнибал сидел на диване Уилла, переодевшись в пижамные штаны и футболку, и Уиллу хотелось продержать его здесь целую вечность. Стоя на кухне, он делал кофе, который они вряд ли будут пить, и смотрел на окруженного собаками Ганнибала.
Ни одно из животных не было настолько невоспитанным, чтобы запрыгнуть к нему на диван без разрешения. Но все они уже знали Ганнибала, и он им нравился. Во всяком случае, его угощения – точно.
– Я им ничего не принес, – сказал Ганнибал, пока его усевшиеся полукругом на полу почитатели не сводили с него глаз.
– Скажи им об этом.
Ганнибал поколебался минуту.
– Я ничего вам сегодня не принес, – в конце концов сказал он собакам. Трое из них наклонили головы вправо, когда это услышали. Бастер приподнялся на задние лапы и начал выпрашивать.
– Не уверен, что они мне поверили.
Уилл налил кофе в чашки и выпустил собак на последнюю перед сном пробежку во дворе. Они наперегонки помчались в ночь, позабыв и о Ганнибале, и о том, что не получили от него сосисок. Уилл сел на диван, позволив Ганнибалу приобнять себя за плечи и притянуть ближе. Затем наклонился, чтобы разуться, и вновь уселся, поджав под себя ноги.
– Их ты тоже разбаловал, – сказал он.
– И для тебя у меня тоже сегодня ничего нет. Как недостойно.
– Но ты накормил меня ужином, – ответил Уилл. Засомневавшись, он прикусил губу, но все-таки сказал это, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица:
– И у тебя есть кое-что еще, чего бы мне сейчас хотелось.
– Потрясающе, – прошептал Ганнибал, целуя Уилла в макушку.
Уилл сильнее привалился к нему. Кофе согревал его руки. Он закрыл глаза.
– По правде говоря, я собирался поговорить с тобой об этом, – вдруг добавил Ганнибал.
– Мм?
– Необязательно, чтобы все было так несправедливо, как сейчас. Если вдруг тебе захочется более равного распределения ролей…
– Предлагаешь мне быть сверху?
– Ты специально выбираешь наименее элегантный способ, чтобы говорить о таких вещах?
– Только с тобой, уверяю тебя.
Ганнибал вздохнул, но Уилл смог уловить в этом вздохе оттенок улыбки. – Думаю, так даже практичнее. Да, именно это я и предлагаю.
– Я бы сказал, если бы хотел этого, – Уилл приподнял голову, чтобы посмотреть на лицо Ганнибала, но это не очень-то помогло. – Что насчет тебя? Ты бы сказал? Или ты уже это говоришь?
– Я вполне доволен тем, что есть.
– Как и я. Значит, все в порядке. – Уилл сделал глоток кофе и потянулся к столику, чтобы поставить туда чашку. – На мне сейчас те трусы, которые ты купил для меня.
– Какие именно?
– Черные с золотистым. Удобные, как ни странно.
– Из того, что выбирал я, на тебе не только они, – Ганнибал обвел пальцем воротник рубашки Уилла, и тот слегка вздрогнул.
– Насколько помню, я обещал купить тебе что-то более подходящее для походов на работу.
– Эта и так достаточно хороша.
– Думаю, можно найти еще лучше. Ты этого заслуживаешь.
Уилл до сих пор ощущал себя так, будто в его желудке – раскаленный шип, когда Ганнибал говорил об этом. И он, скорее всего, опять покраснел. Несомненно, Ганнибал заметил, какой эффект произвели его слова, и желание стало еще сильнее и мучительнее.
– Ты так и не рассказал о реакции твоих коллег, когда они увидели тебя в смокинге на месте преступления, – напомнил Ганнибал, и от этого стало только хуже.
Уилл огладил ладонями свои бедра. – Не знаю, что точно чувствую, примешивая сюда работу.
– Почему бы тебе не обдумать это, пока присматриваешь за собаками? Можешь присоединиться ко мне в постели, как только закончишь.
Стоя босиком на крыльце, Уилл наблюдал, как его собаки носились туда-сюда, то исчезая в тени, то вновь появляясь. Их глаза то и дело вспыхивали в свете желтоватой луны или фонарей у крыльца, когда животные останавливались, чтобы посмотреть на него, а затем вновь сорваться с места. Связывать секс с работой плохо в любой профессии. Особенно в его. Но было настоящим искушением позволить Ганнибалу говорить все, что ему захочется, делать любые намеки, говорить Уиллу, что думают люди, когда смотрят на него…
Он слегка потрогал ладонью свой член через штаны и тут же убрал руку, чувствуя смутную вину за то, что делает это перед своими собаками. Это было просто глупо, особенно если принять во внимание все то, что они уже делали перед ними, и будут делать снова.
Он присвистнул, подзывая их.
– Сюда, ребята. Домой, пора спать.
Он пересчитал их, когда они подошли к двери, а потом еще минуту или две звал Бастера, который явно унюхал что-то еще более интересное, чем угощения Ганнибала. В конце концов, когда все в целости и сохранности свернулись у камина, Уилл запер дверь и в последний раз проверил окна.
– Этой ночью мы в безопасности? – спросил Ганнибал. Он уже растянулся на кровати, положив руку под голову.
– В безопасности, как и всегда.
– Тебе кажется более безопасным наблюдать издали за тем, как плывет твой корабль, чем находиться на нем?
– В мое отсутствие ничего не случится.
– Получается, ты приносишь опасность с собой?
Уилл разделся и бросил рубашку с носками в бельевую корзину. А затем ему пришлось вытащить рубашку обратно, чтобы взглянуть на этикетку: половину вещей, которые Ганнибал ему купил, можно было подвергать только химической чистке.
– Может, опасность просто липнет ко мне, как зараза, – ответил он. Рубашку можно было смело отправить в стиральную машину. Свои Ганнибал, скорее всего, сдавал в химчистку. – У тебя хотя бы утюг есть?
Ганнибал рассмеялся настолько громко, что Уилл вздрогнул, как и его всполохнувшиеся собаки. Все как один, они уставились на него. Ганнибал слегка поднял руку, будто извиняясь.
– Прости, – сказал он, хотя во взгляде его все еще было неприкрытое веселье. – Ты всегда удивляешь меня.
– Я всегда веселю тебя, – Уилл залез на кровать, мягко подтолкнул Ганнибала, чтобы тот лег на спину, а затем уселся сверху на его бедрах.
– И это тоже, но даже в веселии велика доля изумления, – он протянул руку, чтобы дотронуться до щеки Уилла. – Я никогда не знал никого, кто хотя бы отдаленно напоминал бы тебя.
– О, как я тебя понимаю, – ответил Уилл, закрывая глаза и подаваясь навстречу прикосновению. Он был уверен, что на свете не было больше никого вроде Ганнибала. Сама мысль об обратном казалась абсурдом.
Свободная рука скользнула ниже по его телу, охватив его член через черный хлопок белья. Золотистая резинка трусов низко сидела по бедрам. Уилл чувствовал себя более чем нелепо, когда надевал их утром. И совсем глупо, когда пошел в туалет. Успокаивало лишь то, что вряд ли кого-то у соседнего писсуара могло бы заинтересовать его белье.
Ганнибал слегка сжал руку, и разум Уилла был выдернут из глубоких раздумий назад к реальности.
– Уже заскучал, Уилл? – спросил он слегка удивленно, глядя ему в глаза.
– Просто задумался о ношении подобного.
Ганнибал просунул пальцы под резинку на бедрах Уилла.
– Даже любопытно, что еще ты бы начал носить, если бы я купил это тебе.
– Пожалуйста, не увлекайся слишком сильно. Обо мне и так в Куантико слухи ходят.
– Злобный великан, пожирающий курсантов. Есть ли в этом хотя бы доля истины?
– Чем строже я с ними буду, тем лучшими профессионалами они станут, выпустившись.
– Подозреваю, твоему авторитету это не поможет, – Ганнибал стянул белье с бедер Уилла, высвобождая его член, охватил его рукой, несильно сжимая кулак, и снова взглянул на Грэма.
– Тот лиловый костюм, который ты хотел мне купить, не помог бы моему авторитету. Уверен, никого из них совершенно не интересует мое нижнее белье.
Ганнибал потер большим пальцем головку, и Уилл лег на него сверху, полностью возбужденный, думающий о кабинке мужского туалета оперы, о члене Ганнибала внутри себя.
– Так что со смокингом? Обдумал, хочешь ли сочетать работу с фантазиями?
– Что насчет твоих фантазий? Мы нечасто о них говорим.
– Я был просто счастлив, когда агент Катц застукала нас в твоей учебной аудитории.
– Ты даже свой пыл не умерил. Вообще ничуть.
– Мне нравится, когда люди знают, что ты – мой.
Уилл закрыл глаза и непроизвольно толкнулся бедрами в руку Ганнибала.
– Боже. Хорошо. Мы можем уже перейти к делу? Я уже пять минут как хочу ощутить тебя в себе.
Ганнибал выдавил лубрикант на ладонь.
– Хотелось бы проверить, все ли в порядке. Чувствую себя, будто пропустил что-то, когда ты подготовил себя перед оперой.
Уилл встал с коленей и освободился от белья. Потом повернулся к Ганнибалу спиной, позволяя увидеть все. Ганнибал погладил его зад, сильно сжал, а затем раздвинул его ягодицы. Уилл стиснул зубы от ощущения незащищенности. Его член дернулся выше, к животу.
– Ты думал обо мне на месте преступления? – спросил Ганнибал. – Продолжал ли ощущать, что я сделал с тобой?
Дыхание Уилла задрожало. Лектер вошел в него двумя пальцами, использовав слишком много смазки. Это было неважно. Они могли позволить себе испачкаться. В конце концов, это была не опера, не просторная кровать Ганнибала и даже не огромные комнаты его дома, где Грэм одновременно чувствовал стеснение, и в то же время – свободу. Здесь он в наибольшей степени был собой. Иногда ему казалось, что и Ганнибал тоже.
– Уилл? – Ганнибал сжал его бедро и очертил пальцем границы входа.
– Я не… я не думал об этом. Там было слишком много отрубленных конечностей.
– А есть лимит? – в голосе Ганнибала звучало изумление.
– Все, что больше двух. Или когда – черт – извлекли много органов… Хорошо, все, – Грэм развернулся к нему. – Как ты хочешь меня?
– Так, как захочется тебе.
– Тогда колено-локтевая, и, ради бога, так жестко, как только можешь. Я правда… мне нужно это.
Ганнибал наклонил его вперед, ставя на колени, и сам сделал то же самое позади него. Его зубы царапнули хребет Уилла, а затем он сразу же вошел на всю длину, не выжидая и не останавляваясь. Оказавшись внутри, он чуть подался назад и начал двигаться.
Именно об этом Уилл и просил: быстро, жестко и безжалостно. Это освободило его разум от всех мыслей и чувств, кроме ощущения того, как Ганнибал заполняет его, а также звуков довольно резкого дыхания Лектера позади себя. Ганнибал держал его за бедра, так крепко сдавливая их, что от его пальцев на коже Уилла точно должны были остаться синяки.
– Ты бы хотел трахнуть меня в Куантико? – услышал свой голос Уилл.
Ответом Ганнибала был тихий, почти болезненный стон. Новый толчок был сильнее; следующий за ним – тоже. Они сотрясали тело Уилла; рука Ганнибала была в центре спины Уилла, прижимая его к поверхности кровати. Он приподнял бедра, позволяя Ганнибалу входить еще глубже.
– Ааа, боже… – простонал Уилл, сильнее раздвинув ноги и прижавшись щекой к простыням. – Думаю, это «да». В моем кабинете?
Никакой реакции, кроме равномерных звериных толчков.
– В аудитории?
Ганнибал подавил стон, с приоткрытым ртом начав посасывать кожу на спине Уилла, скользя языком по его позвонкам.
– Мы могли бы сделать это, – сказал Уилл, сам не понимая, действительно ли хочет этого. Сейчас он бы сказал что угодно, лишь бы снова услышать стоны Ганнибала. – Нужно выбрать подходящее время. У части персонала есть ключи, но их немного… – он прервался, как только Ганнибал нашел нужный угол и смог достать до его простаты, настолько жестко, что у Грэма чуть искры из глаз не посыпались.
– Черт… Господи… Ганнибал…
Не останавливаясь и без малейшего замедления. Именно так, как Уилл и хотел, потому что Ганнибал всегда давал ему все, что тот захочет. Это разжигало в Уилле страстное желание отблагодарить. Ему хотелось сделать то же самое взамен.
– Я позволю тебе, – сказал он, точно зная, на что идет. – Прямо на моем столе: с незапертой дверью, если захочешь. Я позволю тебе сделать со мной все, что угодно.
Ганнибал резко прижал его сверху и кончил в него после еще нескольких необузданных толчков. Тут же перевернув Уилла на спину, он взял в рот его член и, введя внутрь него три пальца, продолжил трахать так же жестко, как до этого – членом.
Уилл вцепился в простыни, чтобы хоть как-то сохранить связь с реальностью. Ганнибал начал сосать еще сильнее, изгибая пальцы внутри него, и Уилл кончил, дернувшись от удовольствия, так, что каждая его мышца поначалу напряглась, а затем – расслабилась настолько, будто внутри него не было скелета.
– О Господи, – сказал он потолку.
Ганнибал вытянулся на кровати рядом с Уиллом и положил голову ему на грудь. – Да, ты так и сказал. Несколько раз.
– Ага. И все-таки.
– Ты еще кое-какие вещи говорил. Ты и правда именно это имел в виду?
– С незапертой дверью – нет.
– А насчет остального?
– Возможно, я еще об этом пожалею. Но – да.
Ганнибал повернул голову и поцеловал шею Уилла, а затем придвинулся ближе, так, что теперь мог делать это снова и снова, покрывая его кожу долгими, влажными поцелуями, которые потом превратятся в едва скрываемые воротником засосы.
Уилл положил ладонь на его затылок, удерживая рядом с собой. Пропуская его волосы через пальцы, он ощущал тепло его кожи и плавный изгиб черепа.
«Я люблю тебя», – подумал Уилл и попытался вспомнить, говорил ли он когда-то кому-то это вслух. Он вспомнил Гаррета Джейкоба Хоббса и пули, пробивающие его тело, Ганнибала, стоящего в дверях позади него, последовавшего за ним, несмотря на стрельбу. Я убью ради тебя. Ему казалось, что это и подумать, и сказать гораздо проще.
Губы Ганнибала продолжали свой путь по шее Уилла; сам Лектер казался полностью поглощенным этим процессом, совершенно не переживая, что Уилл догадается о его намерениях. Но Грэму и не хотелось его останавливать.
– Ты мне хочешь так ошейник сделать? При обнаружении верните Ганнибалу Лектеру?
– Не смешно, – ответил Ганнибал, вслушиваясь в смысл этой фразы не больше, чем в смысл слов Уилла.
– Извини. Графу Ганнибалу Лектеру, дипломированному врачу… Я ничего не упустил?
– Восьмому.
– До тебя было еще семь Ганнибалов?
– Если считать от Ганнибала Безжалостного, жившего в начале четырнадцатого века – то да.
– Ну надо же, – с сарказмом отозвался Грэм.
Ганнибал поднял взгляд на Уилла. – Не надо.
– Чего именно «не надо»?
– Ты думаешь, я до сих пор не знаю, что значит эта твоя интонация? Ты пытаешься придумать, чем досадить мне.
Уилл зевнул. – Ты в безопасности. Я слишком устал.
– Ну надо же, – повторил Ганнибал, передразнивая его.
Рассмеявшись, Уилл перевернулся на живот, надеясь, что простыни хоть немного заглушат его хохот, но этого не произошло, пока он не ослабел до утомленного хихиканья. Да уж, надо же.
Ганнибал убрал руку со спины Уилла, и матрац на кровати выгнулся, когда тот встал. Уилл услышал, как из крана в ванной потекла вода. Как оказалось, Ганнибал вернулся с куском мокрой ткани, достаточно холодной, чтобы Уилл аж подпрыгнул, когда Лектер шлепнул его этой тканью по спине.
– Эй!
Все собаки как по команде подняли уши, но почти сразу же улеглись обратно. Ганнибал вопросительно приподнял брови, глядя на Уилла. Грэм проигнорировал его взгляд, но все же начал очищать себя от следов спермы и смазки. Когда он уже заканчивал, ткань уже перестала быть настолько ледяной, но он все же был счастлив вновь забраться в кровать и натянуть одеяло до подбородка.
Едва оказавшись в постели, Ганнибал поцеловал Уилла, а тот в ответ притянул Лектера ближе, углубляя поцелуй.
– Так я уже прощен? – спросил Ганнибал.
– Ты просто фантастический, – ответил ему Уилл и уткнулся носом ему в шею. Он собирался сказать совсем не это. Грэм и правда уже очень устал. Настолько, что когда он наконец-то расслабился, головная боль, мучившая его весь день, вернулась, пульсируя в его висках.
Ганнибал тихо выдохнул от изумления. – Не буду винить тебя за это.
– Спасибо.
– Закрывай глаза. Отдыхай.
Уилл подчинился, отодвинувшись на свою сторону. Ганнибал взял книгу с прикроватной тумбы.
– Что ты читаешь? – спросил Уилл.
– Письма Флобера из Египта.
Уилл засомневался, но лишь на мгновение. Он знал, что Ганнибал ему не откажет.
– Прочтешь мне одно?
– Конечно.
Уилл закрыл глаза, слушая мягкий голос Ганнибала. Флобер был французом, и, разумеется, Ганнибал читал его не в переводе. Уилл понимал от силы два слова из десяти, но ему это не мешало. Он заснул еще до того, как Ганнибал перевернул страницу.
========== Глава 3 ==========
Беверли вошла в аудиторию Уилла и, пробравшись через поток быстро расходившихся студентов, присела на край его стола.
– Своди меня пообедать, – сказала она.
– Хорошо.
Она изучающе посмотрела на него.
– Ты скажешь «хорошо» любому, кто безо всяких объяснений так ввалится к тебе и потребует, чтобы его покормили?
– Если ты настолько отчаялась, что пришла ко мне, то это – самое меньшее из того, что я могу для тебя сделать.
– О, да у кого-то здесь проблемы с самооценкой.
– Ничего подобного, – Уилл запихал свой ноутбук и книги в сумку и надел ее на плечо. – Я просто не притворяюсь тем, кем не являюсь, чтобы завести друзей, вот и все.
– Но они у тебя все равно есть.
Он улыбнулся ей в спину, идя по коридору следом за ней. – Я знаю.
Они приехали в ближайший небольшой городок и припарковались на вряд ли разрешенной для этого зоне у аллеи за рестораном. Обойдя здание, они увидели синюю с золотом вывеску, гласившую: «Бегемот и шляпа». Уилл ожидал, что на ней будет нарисован бегемот в шляпе, но вместо этого увидел маленького бегемотика, стоящего на краю полей черной мужской шляпы.
– Это хороший ресторан? – спросил Уилл.
– Когда это ты успел стать таким привередой в еде? Похоже, кто-то слишком много тусовался с этим своим Ганнибалом.
– Я так не думаю, – возразил Уилл, в глубине души признавая, что так оно и было. Ганнибал и в самом деле избаловал его, особенно во всем, что касалось еды. От этой мысли лицо Уилла слегка вспыхнуло, но это можно было списать на разницу температур – на улице ведь было холодно.
Они заказали гамбургеры, картофель-фри и жареные кабачки. Уилл, не отрываясь, смотрел на Беверли, пока они ждали свой заказ.
– Что? – спросила она.
– Что мы здесь делаем?
– Двое друзей не могут просто пообедать вместе?
– Могут. Но мы здесь не за этим.
Ей принесли кока-колу. Беверли сняла с соломинки обертку и кинула ею в Уилла. Он смял ее и кинул обратно. Девушка задумчиво пожевала край соломинки.
– Я хотела отвлечься, – наконец сказала она. – Мою младшую сестру вышвырнули из Дартмутского колледжа. Она сейчас живет со мной, спит на диване, съедает все, что найдет в холодильнике, и, возможно, в данный момент плачет или смотрит «Пиратов Карибского моря». Или и то, и другое сразу.
– Что случилось?
– Она попалась на продаже кокаина.
– Ох, – Уилла аж передернуло.
– Все еще хуже, чем кажется. Она даже не считает, что в чем-то виновата. Она думает, что все слишком строги к ней, и вообще, было совсем чуть-чуть, и, эй, да почему это вдруг такая большая проблема? Представляешь? Моя младшая сестренка стала преступницей, ей могут впаять срок, если судье того захочется, а она даже не сказала об этом нашим родителям – это, оказывается, моя обязанность.
– Да, это и вправду ужасно.
– Теперь ты понимаешь, почему я так хотела сходить пообедать.
– Когда весь твой мир катится к черту, хороший прием пищи – во благо.
Она улыбнулась краешком губ.
– Особенно если это картофель-фри и чизкейк. Что ж, теперь ты расскажи мне о своей жизни: чувствую, у тебя дела идут гораздо лучше, чем у меня.
Уилл потыкал лед в своем стакане соломинкой. Он ни с кем не говорил о Ганнибале. Ну, а с кем ему это делать, кроме самого Ганнибала, который и без того был весьма высокого мнения о себе? Он поймал себя на мысли, что, в общем-то, ничего не имеет против, но все-таки…
– Не знаю, с чего и начать.
– Как насчет оперы?
– Ему нравится. Меня она не раздражает, поэтому иногда я хожу с ним, – он приостановился на секунду. – Почти все время.
– В этом смокинге? С ума сойти.
– Мне кажется, он вполне подходит, – Ганнибал купил ему новый взамен того, который сам же и испортил, настолько быстро, что Уилл заподозрил, что Лектер с самого начала заказал сразу два. Разум Уилла тут же вспышкой ослепило воспоминание о том, как Ганнибал нависал над ним, острым хирургическим ножом разрезая на нем одежду и глядя на него с нескрываемым голодом.
– Ты что-то покраснел, – заметила Беверли.
– Жарко тут что-то.
Она снова пожевала трубочку от колы, а затем, едва принесли картошку, набросилась на нее.
– Это он купил его тебе, – заявила девушка, указывая одним из кусочков картошки на Уилла. – Выбрал, по крайней мере. Но, думаю, и заплатил тоже.
– Доказательства?
– Его выбирал не ты. Это очевидно. Если бы он выбирал его, зная, что платить будешь ты, он бы не остановился на этом варианте. Я не больно-то сильна в мужской моде, но уверена, что бывают вполне приличные смокинги, которые не стоят твоей месячной зарплаты. А этот – точно стоил.
Уилл продолжал смотреть в свою тарелку. Сказать ему было нечего, а врать не хотелось, так что он просто пожал плечами в ответ.
– Так ты разрешил ему?
– Ему этого хотелось. Я все равно больше никуда в нем не хожу.
– Если он заставляет тебя чувствовать себя неудобно…
– Не заставляет, – быстро перебил ее Уилл.
Она изучающе посмотрела на него. – Ясно. Значит, это я сейчас делаю. Заставляю тебя чувствовать себя неловко.
– Большинство людей заставляют меня испытывать неловкость.
– А Ганнибал – нет.
– Нет. Он – никогда.
– Хорошо.
Напряженная тишина повисла между ними, пока они ели, но во всем, что касалось неловких пауз, Уилл за свою жизнь успел стать ветераном, так что это его не беспокоило. Зато эта тишина совершенно точно нервировала Беверли. Он заметил, как она дважды пыталась заговорить, но оба раза вновь закрывала рот и сосредотачивалась на еде.
– Выкладывай уже!
– Я пытаюсь быть вежливой.
– Тебе это не идет.
Она фыркнула, показав ему средний палец. – Хорошо. Та рубашка, смокинг, и еще много вещей, правда ведь? У него какой-то странный фетиш на одежду? Если да, то зачем ты ему потакаешь?
Теперь настала очередь Уилла открыть рот и закрыть снова.
– Не знаю, что на это сказать. Я бы не назвал это фетишем, – наконец ответил он.
– Но какая-то одержимость.
– Да, возможно, это она и есть.
– С которой ты можешь смириться.
Уилл быстро оглядел ресторан в поисках способа отвлечь ее и начал обдумывать тактическое отступление в мужской туалет. Но ему казалось, что она вновь поднимает эту тему, едва он вернется.
– Я ничего против этого не имею, – ответил он.
– Выглядит так, будто имеешь, вот честно. В смысле– – она помахала своей картошкой в воздухе. – Ну, ты понимаешь.
– Мы это обсуждали. Это делает его счастливым.
Она изумленно уставилась на него.
– Что? – сказал он.
– Я не знаю. Я пытаюсь представить, как ты обсуждаешь с кем-то ваши отношения, и от этого у меня голова болеть начинает.
– Моя обычно тоже начинает.
– Но не тогда, когда вы обсуждаете ваши отношения?
Уилл отрицательно помотал головой. В их с Ганнибалом разговорах никогда не было места раздражению и отчаянным неловким паузам, к которым Уилл привык во всех своих прошлых романах.
– Женись на нем. Срочно.
Уилл предпочел ничего не отвечать, вместо этого откусив от своего гамбургера. Увы, Беверли была агентом ФБР.
– Ой, – выдохнула девушка.
Грэм продолжил жевать.
– Ты ведь и так это сделаешь, я права?
– Замолчи, – ответил он, сглотнув.
– Ждешь предложения от него? Потому что, если ты не заметил, вы оба – мужчины, так что это может тянуться десятилетиями, если никто из вас не сделает первый шаг, и…
– Я встретил его два месяца назад.
– Мои родители были знакомы всего две недели, когда отец сделал ей предложение. Сорок лет прошло, а они до сих пор вместе. Конечно, они, скорее всего, оба умрут, когда узнают про Рейчел, так что и этому вскоре придет конец.
– Ты собираешься им рассказать?
– Возможно, – вздохнула она. – По идее, я должна заставить ее сделать это. Вот только от этого мороки будет больше, чем пользы: она ведь так уверена, что не сделала ничего плохого. И насколько я понимаю, нет никакой возможности заявить суду о невиновности, а она собирается сделать именно это, хоть она и признает, что продавала наркотики. Она просто думает, что это ничего не значит, или что? Я не понимаю, что творится у нее в голове.
– Заставь ее позвонить им.
– Ты кажешься таким уверенным насчет этого.
– Слышал, что тяжкий груз родительского неодобрения – отличный стимул.
– Ты правда так думаешь?
– Ну, мой отец не слишком много внимания уделял мне. Но если кто и должен убить твоих родителей этой новостью, то это твоя сестра, а не ты.
– Хм. Кажется справедливым, – сказала она.
*
После обеда они пошли прогуляться по главной улице городка. Тротуар был не слишком-то тщательно очищен от снега. Голый лед блестел на солнце и порой заставлял их хвататься друг за друга или ближайшие фонарные столбы.
– Еще и у отца скоро день рождения, – вздохнула Беверли. – Хороший же подарочек он получит.
– Он справится.
– Ты не знаешь моего отца.
– Я знаю его дочь.
Беверли ткнула его пальцем в плечо, выглядя при этом польщенной.
В следующем квартале она затащила Грэма в антикварный магазин, чтобы взглянуть на старый радиоприемник в витрине:
– Это займет всего ничего. Он любит такие штуки. У него в кабинете столько деталей от радио с тех пор, как он на пенсию вышел. Даже кажется, что он – причудливый дракон-аудиофил, а его клад – приемники и электронные лампы.
Уилл прошел вглубь магазина, оставив Беверли разговаривать с его владельцем. Почти целый стеллаж там был отведен антикварным микроскопам, биноклям, телескопам и другим приборам, где использовались линзы. Взгляд Уилла зацепился за один из телескопов.
Корпус его был из кожи и желтой меди, с проставленным клеймом изготовителя, изображавшим нарвалов, полярных медведей и айсберги. На ярлыке было сказано, что, скорее всего, его использовали на борту судна «Сан-Исидро» во время битвы у мыса Сан-Висенте в 1797 году, что показалось Уиллу всего лишь громким заявлением без каких-либо доказательств. Но это было совершенно неважно. Он поставил его на место. Грэм вовсе не нуждался в телескопе, тем более – из эпохи наполеоновских войн.
И смокинг ему тоже нужен не был. И кожаное пальто. И туфли. И та книга, «Энтомология двукрылых насекомых для рыбаков». Ганнибал все равно купил ему все эти вещи, и телескоп бы тоже купил. Ганнибал был бы счастлив сделать это. Лектеру было бы приятно, если бы Уилл об этом попросил. А потом отвез бы его к себе домой и…
Уилл решительно отошел от экспозиции. Такие мысли были неподобающими во время послеобеденной прогулки с коллегой.
Он вернулся к выходу, чтобы посмотреть, закончила ли она уже, но Беверли и владелец магазина все еще стояли, склонившись над приемником и то и дело указывая друг другу на торчащие из него сзади детали. Уилл не мог понять, было ли это хорошо. Он прислонился к прилавку и посмотрел на выставленные под стеклом товары: перчатки с вышивкой, маленькие кисеты, расшитые бисером, старинные монеты, кольца и ножи.
Большинство колец были мужскими, от относительно простых до изысканных обручальных. Драгоценные камни, если они вообще были, впаяны глубоко в металл. Как костяная инкрустация на кольце Уилла. Он покрутил его на пальце, снял и затем слегка провел ногтем по гладким белым прямоугольникам.
Он мог купить одно из них для Ганнибала. Оно не будет значить ничего, помимо смысла, который они сами решат в него вложить. Что касается кольца, подаренного Ганнибалом… Оно не было доказательством какой-либо «серьезности намерений». Но это и не было нужно: Ганнибал уже доказал ее тем, что выбрал Уилла, тем, что готов был самоотверженно заботиться о нем, как Лектер сам сказал, «до самого конца его жизни». Грэм слегка постучал по стеклу указательным пальцем. Золотое было неплохим, но оно, скорее всего, слишком. Чересчур излишне и очевидно.
– Ну и на что ты там уставился? – Беверли нависла над ним, заглядывая через плечо, и ее глаза широко распахнулись, едва она увидела кольца. Еще сильнее глаза девушки раскрылись, когда она наконец заметила то, что было на его пальце.
– Так он… вы уже…
– Это всего лишь кольцо, – ответил Уилл.
– А если ты купишь кольцо ему, то это будет… Ну, ты понимаешь?
– Ты приемник брать будешь?
– Ага. Рейчел вернет мне часть стоимости. У нее теперь, наверное, куча денег. Потому что она была чертовым наркодилером. Ты собираешься…
– Не сегодня. Я не уверен, что ему понравилось бы нечто подобное.
Теперь, когда неожиданная идея пришла ему в голову, он знал, что нужно было сделать.
*
Когда Уилл вернулся домой в тот вечер, он тут же направился на кухню, успев перед этим только выпустить собак подышать свежим воздухом во дворе. Половина из них попыталась пойти за ним обратно внутрь. Возвращение Уилла подразумевало игры, еду и долгую прогулку в полях – таков был их неизменный порядок, хотя никто, конечно, не был бы против сначала получить еду. Грэм проигнорировал их, с надеждой виляющих хвостами, и отогнал собак от себя.
В шкафчике возле плиты у него хранилось всякое барахло: свечные огарки, батарейки, таинственные ключи, отрезки проволоки – все, чему не нашлось другого места. Кроме того, там была небольшая сумка с открывающимся верхом, в которой хранились свидетельство о рождении его отца и его же обручальное кольцо.
Пять лет назад женщина по имени Люси Барнс позвонила ему, чтобы сообщить о смерти Бо Грэма. В телефонной трубке Уилл слышал ее рыдания. Сам он не плакал. Даже когда приехал в Джорджию на похороны. Он познакомился с Люси и ее детьми и уехал с ощущением, что на самом деле его отец умер много-много лет назад, возможно, сразу, когда Уилл покинул дом. Мужчина, о котором говорила ему Люси Барнс, был совершенно другим человеком, не тем, кто жил в его воспоминаниях.
Поначалу он сам носил это кольцо, надеясь хоть как-то связать прошлое и настоящее, но оно было немного велико ему и постоянно угрожало соскользнуть с пальца и потеряться. Но Уиллу отчего-то казалось, что Ганнибалу оно велико не будет.
