Текст книги "Первое задание (СИ)"

Автор книги: Edelven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Да.

– Зачем?

– Потому что по доброй воле ты не согласишься.

– На что?

Зеленые омуты занимают все обозримое пространство. В голове не остается места ни для каких мыслей, кроме одной: Локи... Его рука проходит по моей щеке, зарываясь в волосы на затылке и не давая повернуть голову.

– На это.

Я ощущаю прикосновение его губ к своим. Легкое, невесомое, словно шелковая вуаль на ветру. Словно он боится, что я не отвечу и оттолкну его. Могла бы еще оттолкнуть... Прикосновения становятся чуть сильнее, аккуратно обрисовывая контур моего рта, касаясь уголков, и я чувствую, как он улыбается. Я чуть раскрываю губы и отвечаю ему, стараясь сделать свои прикосновения такими же нежными и осторожными. Локи замирает, и, сжав рукой мои волосы прижимает к себе, целует смелее, но так же, до безумия, до пробирающей до кончиков пальцев дрожи, нежно. Неужели этот бог, этот мужчина правда может быть таким... таким близким, настоящим, нежным? Неужели прикидывается, играет? Как же хочется верить, что нет... Я выдыхаю, и он отстраняется, продолжая удерживать руку на моем затылке. Взгляд фокусируется на его лице, отражающем... я не знаю, как называется эта гамма чувств – превосходство, страх, ожидание чего-то...

– Теперь можешь сбежать, я тебя удерживать не буду.

– Дурак ты, Локи, – Я обнимаю его за шею и укладываю голову на свое плечо, проводя по черным, еще темнее, чем мои, волосам.

*пудра Guerlain Meteorites http://s08.radikal.ru/i181/1210/d8/0994781a51fe.jpg

**Бальдр – сын Одина и Фригг. Он так красив и чист душой, что от него исходит сияние. Бальдр – самый светлый среди асов, с его приходом на земле пробуждается жизнь, и всё становится краше.

***Персонаж придуман автором.

====== 25. Другой взгляд ======

Сергей Маврин – На осколках веры.

Сергей Маврин – Пока боги спят.

Сергей Маврин – Вальс. Микс 89/02

Странно обнимать ту, что ты можешь убить, просто сжав руками. Она такая маленькая, теплая… Странная мидгардская женщина. Абсолютно нелогичная. Я не могу понять природу ее поступков. Зачем она все это делает? Зачем ей мои воспоминания? Говорит, что хочет понять. Какая феерическая глупость. Что она может понимать? Я бог, мои поступки и чувства… Чувства? У меня нет чувств. Они остались под Радужным мостом. Есть только цель. Сейчас я должен вернуть свою силу. Чувствовать себя почти человеком так… мерзко. Как они живут, такие беспомощные? Простейший порез у них заживает неделями. Ладонь, которой она раздавила бокал, еще не зажила. Хотя…

– Агата?

– Ммм?

Перебирает мои волосы. Необычное ощущение. Я предпочитаю, когда смертные стоят передо мной на коленях, а не сидят на них. Но… Это даже приятно.

– Как твое запястье?

– Побаливает.

– Тогда зачем ты сказала своему начальнику, что ты в порядке?

– Я была нужна в госпитале.

Глупая женщина.

– Мне жаль, что я повредил тебе руку.

– Я могу считать это извинениями?

– Как хочешь.

Фыркает. Считает себя равной. Ты будешь точно так же служить мне, глупая женщина. Ты уже мне служишь, считая себя свободной. А больше ничего не нужно. Пока.

Я чувствую запах ее волос. Пахнет чем-то сладким, цветочным и терпким…

Я должен вернуть свою силу. Тор сказал, что Один простил меня и хочет видеть в Асгарде. Я не верю ему, Всеотец вполне может готовить мне очередную ловушку. Однажды он уже меня поймал, и мне не хотелось бы повторить уже пройденный опыт. А если нет… я не особо хочу возвращаться в Асгард. Тогда куда? Обрести силу и остаться здесь? И что тут делать? Наблюдать за вечным человеческим муравейником? Ненавидеть этих существ, не покорившихся мне, отправивших меня на суд, и наблюдать, как кипит жизнь в этом мире? Наблюдать, год за годом, век за веком, как они убивают свою, в общем-то неплохую, планету? Что я могу найти здесь интересного? Разве что женщины – более доступных и развратных женских особей, чем в Мидгарде, я еще не видел.

Куда еще? Я побывал во всех девяти мирах и не нашел себе места. Никем не был принят. Никому не оказался нужен. Проклят. Я не смог даже заполучить ту, которую желал… Эмла… Она в Асгарде. Я хотел бы снова обрести силу и посмотреть ей в глаза. Хотя бы ради этого стоит вернуться. Нужно будет притащить с собой эту смертную. Она ничего… Хочу посмотреть, как Эмла захлебнется своим проклятием. Она обещала, что со мной по доброй воле рядом никогда не будет женщины? В Асгарде – может быть. Но ведь про смертных она ничего не говорила, а они так просты и примитивны…

Я не понимаю, как вернуть свою мощь. Все мои знания, воспоминания и навыки при мне. Я ничего не утратил. Но нет самой магии. Я чувствую ее, она как будто рассеяна в воздухе вокруг, но я не могу ее собрать в единый сгусток. Я даже язычок пламени не могу создать… И каждый раз, когда эта женщина пытается сбежать, магия рассеивается, словно она уводит ее за собой. Хорошо, что, открыв руны, я поставил на нее метку. Куда бы она не скрылась – я все равно найду ее в этом мире. А в другой она не попадет без моей помощи.

Один… хитрый властитель. Я почти уверен, что он знает, как вернуть мне силу, но сознательно ничего не предпринимает. Ему так спокойнее – я в Мидгарде, под присмотром его сына и смертной девки.

Мама… она приходила по доброй воле, не сказав Одину, куда пошла. Почему я до сих пор называю ее мамой? Ведь она мне никто, так же, как и Один?.. Тор говорил, что она умоляла не отправлять меня в темницу за границей миров… Она умоляла. Просила за меня. Я ей нужен? Почему я не оттолкнул ее, когда она пришла? Почему обнял? Я не смог… ее глаза смотрели на меня как тогда, в детстве… Мама…

Я чувствую, как Агата чуть наклоняет голову и выдыхает. Кажется, ей нравится так сидеть. Я прикрываю глаза.

Перед глазами проносятся картины дней моего пребывания здесь: этот госпиталь, перепуганное, искаженное болью лицо этой женщины, ее дерзость, за которую так хочется убить… Я вынужден терпеть ее. Я ее даже пытать не могу. Я обязан ей жизнью. Я должен за свою жизнь смертной девке, которая возомнила себя борцом со смертью. «… каждый раз пытаюсь договориться с ней, вставая у операционного стола». Дура. Никто, кроме богов, не может противостоять смерти.

Проклятые читаури. А эта смертная хорошо водит… удрать от этих солдат на мотоцикле… Я снова обязан ей. Хотя, если бы я не учуял искажение пространства, она уже была бы мертва.

Тор. Появляющийся как всегда в самый нужный момент старший братец. Меньше него я хотел видеть только Одина. Он рад, что меня нашел? Конечно, выполнил приказ своего отца. Что? Он хочет помочь? Ха! Лучше пусть не мешает. Хотя… я ничего не имею против переезда в нормальное место из этого скворечника. Не понимаю, как вообще можно жить в одной комнате. И эти-то покои мне кажутся жалкими…

Сбежала. Идиотка. Набитая дура. Думает, я не догоню ее?

Как она так ловко управлялась с этой двухколесной дрянью?! А, понятно. Газ до упора и догнать. Я совсем не чувствую магии вокруг, стоило ей сбежать.

Эта смертная не просто дура, она ненормальная. Чуть не разбилась, а теперь ревет. Ненавижу женщин. Что я делаю? Зачем я успокаиваю ее? Пусть бы ревела… Да, Тор. Он не обрадуется этому, наш великий защитник людей, а мне не слишком хочется получить молнией. Во всяком случае, пока я не могу ему ответить.

Она странно смотрится в этом наряде... хотя ей идет черная кожа. Будь она выше и сильнее, вполне бы сошла за одну из младших валькирий.

Что она делает?! Что это вообще за бедлам?! Ей нравится эта дикая толпа? Мидгардцы действительно ненормальные... Все. Хотя... что-то в этом есть. “Не сожалеть!”. Не сожалеть. Я смотрю на Агату – она ничего не замечает вокруг, подпевая этим трем мужчинам. Я чувствую, что ее мысли где-то далеко. Не могу прочитать, но чувствую. Она опирается спиной на меня. Странное ощущение... мне не хочется оттолкнуть ее на это ограждение. Она опирается на меня так, словно доверяет. Хочется ее обнять. Почему она так себя ведет, в какую даль ее унес этот концерт?

Женщина, обманувшая судьбу. Норны одним махом отрезали три нити, не задев четвертую. И стоило одной из них снова зацепить ее, как она зазвенела, как струна. И не порвалась.

Она забавная, когда под воздействием алкоголя. Не может сама развязать корсет? Ну, я помогу... хе-хе. Татуировка по незаросшим шрамам... смелая девочка. Мало кто из тех, кого я встречал в Мидгарде, способен на такое. Рассказать, как я сюда попал? Хорошо... Сама напросилась.

Мне нравится к ней прикасаться. У нее очень светлая кожа, почти как моя... такая теплая... длинные ресницы, отбрасывающие легкие тени на щеки... я хочу поцеловать эту смертную? Я что, сошел с ума? Нет. Но я хочу ее поцеловать.

Она засыпает у меня на руках, прижимая к себе корсет. Все-таки какая-то доля стыдливости в этой женщине сохранилась. Она ничего не вспомнит завтра. Я затуманил ее и так нетрезвое сознание. Хотя бы это я могу. Ей не нужно знать о моей сегодняшней слабости. Она и так слишком дерзка.

Один берет на себя читаури? Отлично, одной проблемой меньше. Смертной не нравится правда? Пусть идет. Я разберусь с ней позже. Она подчинится, как тысячи до нее. Да, Тор, я разберусь, не беспокойся.

Вода, розовая от ее крови. Ненормальная женщина. Но тело, надо сказать, у нее хорошее…

Раз она живет со мной под одной крышей, пусть приносит пользу.

Спит. Ну я подожду. «Я знаю, что ты проснулась». Можешь сопротивляться сколько угодно. Я всегда получаю то, чего я хочу.

Боль. Резкая, проникающая в каждую клетку тела. Я ничего не могу сделать без ее согласия. Тор был прав. Проклятье! Пусть катится к чертям, мерзкая девка!

Зачем я остановил ее? Она не ненавидит меня после того, что я только что сделал?… Не понимаю... Мне нравится обнимать ее. Снова засыпает. Какая же она слабая. Пусть спит.

Тор, ты как всегда потрясающе вовремя.

“Позвольте мне считать наградой вашу благодарность!”. Она ничего не попросила в награду. Ничего. Почему? Моя мать могла дать ей все – богатство, славу лучшего врача... все, что только возможно в Мидгарде. Почему? Неужели ей нравится ее жизнь? Она спасла жизнь богу. Непостижимым образом – стрелы Одина не под силу вытащить никому из живущих. Но ей удалось. И ничего за это не попросить?

“Хочешь, на колени встану?”. Как же я мечтал это услышать... Но не от нее. И не так. Ей нужно в ее больницу. Ей плевать на меня. Хорошо... Пусть унижается. Пусть. Встала. Ха!

Ее нет больше суток. Она бежала от меня к дверям, не оглядываясь. Неужели это для нее так важно – быть там и копаться в человеческих внутренностях? “У меня работа такая”. Она там жить остаться решила, в этом госпитале? Я что, беспокоюсь за это низшее существо?!

Кричит на меня. Посылает куда подальше. С трудом сдерживаюсь, чтобы не ударить. Я чувствую, как магия вокруг нас усиливается. Я почти осязаю ее дуновения, окутывающие нас на этой стоянке. Эта женщина нужна мне живой.

Огонь камина отражается в моих глазах. Я уже несколько часов сижу в кресле. В квартире тихо, только дрова потрескивают. “У меня на руках умер ребенок...”. Это же не ее ребенок? С чего она так переживает? Зачем такое геройство?

Как-то подозрительно тихо. Уснула она там, что ли? Продолжения шоу “Бог и разъяренная смертная” не будет?

Постель пуста, в ванной горит свет. Уснула. Прямо в воде, запрокинув голову на бортик. Заострившиеся черты лица, запавшие глаза, окруженные темными тенями, резко очерченный рот, разметавшиеся мокрые волосы... Мягкие, покатые плечи... Я стараюсь не смотреть, чтобы не уподобляться мидгардским мужчинам. Но не получается. Молочно-белая кожа притягивает взгляд, заставляя его опуститься ниже и остановиться на окружностях груди с темными сосками... Она красива. Я не могу это не признать. Не думаю, что мужчины, прикасавшиеся к ней, могли это оценить так, как я. Когда видишь, но не можешь прикоснуться.

Я что, ревную эту смертную к мужчинам, которые у нее были? Да какая разница?! Пусть выполняет свою клятву и проваливает! Если выживет.

Нужно вытащить ее так, чтобы не проснулась.

Отключать сознание не пришлось. Его просто не было.

Я принес свой халат и бросил на ее постель. Три таких завернуть хватит.

Такая легкая... сколько же она весит? Аккуратно, не задеть дверь...

Передо мной на постели лежит женщина. Она спит. Очень глубоко, не ощущая, что ее куда-то несут, укладывают... Она лежит на спине, чуть согнув левую ногу в колене и оперев ее на правую. Я не хочу уходить. Я хочу смотреть на нее. Она так беззащитна в своей наготе... Эта маленькая женщина спасла бога. Откуда в ней столько этого огня, этой силы, которая держит ее на ногах, когда другие бы уже сбежали от страха? Она боится меня, но выдерживает. Не сходит с ума. Откуда?.. Я легко касаюсь пальцами ее лица, проводя ими по губам. Обветрились... Мои пальцы скользят по шее, опускаются в ложбинку на ее груди, смещаются влево и очерчивают окружность соска. Я чувствую, как бьется ее сердце. Хорошо, что она так глубоко спит – не хочу снова согнуться от боли. Я заворачиваю ее в халат и ухожу из комнаты.

Теперь я понимаю, почему она так яростно мне сопротивляется. Она боится не меня. Она боится сама себя. Боится одиночества. В чем-то я могу ее понять... Я?! Пытаюсь понять смертную?! Пребывание в Мидгарде пагубно на меня влияет.

“Чью смерть не смог предотвратить ты?...” Зачем ей это? “Я хочу понять, насколько смогу...”

Хорошо же. Я покажу. Пусть почувствует весь холод бездны...

Какие же смертные все-таки слабые. Синеть, почувствовав лишь тысячную часть того холода, в который падал я. “Ты пытаешься заставить...” Да. Я не знаю, как иначе. Я хочу заставить ее еще раз. Пусть меня снова скрутит. Хочу. “Посмотри на меня”... ее губы мягкие, чуть обветренные... Я жду вспышки боли, которая обездвижит меня как в прошлый раз. Она отвечает? Она целует меня? Ей нравится?... “Дурак ты, Локи”...

Она притягивает меня к себе. Сама. Играет с волосами... Безумная женщина. Она не понимает, во что ввязывается. И что с ней будет, когда она станет больше не нужна.

====== 26. Божественный психоанализ. ======

Я лежала на животе на ковре у камина и задумчиво смотрела в ноутбук. Рядом стояла здоровенная кружка кофе с уже подтаявшим мороженым, из которой я периодически глотала напиток.

Сэм прислал мне на почту КТ* и рентген Локи, сделанные до и через двенадцать часов после операции. В данный момент умная программа приводила их в удобочитаемый вид. Интересно–интересно… Сэм сказал, что у меня челюсть отвалится.

Все-таки проблемы идут из детства, я не ошиблась. Младший брат, не выделяющийся на фоне старших и не выделяемый родителями. Физически более слабый. Не обладающий широким размахом плеч и горой мускулов, на которые любят западать женщины. Хотя, это как посмотреть… Никогда не любила качков.

Так, не отвлекаться.

Неудачное, скажем так, детство – это корень всех проблем, которые имеются сейчас. Я бы диагностировала синдром недолюбленного ребенка, хотя психоаналитик со мной может и не согласиться… Я представила, каково будет затащить Локи к психоаналитику, и покачала головой. Скорее, он мне понадобится.

Ладно. Младший брат, вечно оттираемый и шпыняемый старшими. Силой взять не смог, стал компенсировать мозгами. Логично, в принципе. Не может дать по морде кулаком – сможет магией. Еще большой вопрос, что эффективнее.

Дальше. Подростковый возраст – это, что называется, самая жесть. Что у людей, что у богов. Гормоны, максимализм… ну и девочки, понятно. А с девочками фатально не везло. Те, которым нравился он, не нравились ему, и наоборот. Классика жанра. Потом еще и соперничество с Бальдром за вполне конкретную женщину. Кого ненавидеть? Правильно, старшего брата. Ему и мстить. Убил, конечно, не он, но руку, как я понимаю, приложил. И чувство вины от этого ощущает. Сам себе не признается, что типично, но чувствует. Что усиливает внутренний конфликт между пониманием того, что сделанное неверно, преступно, и горящей обидой. Отсюда оправдание – “Я не умею по-другому”. Все ты умеешь. Просто не хочешь, ибо это сложнее.

Затем – веселее. Младшенький узнает, что он не родной сын, и все встает на свои места. Во всяком случае, он так думает. И совершенное зло начинает воспринимать как должное. Ётуны же чудовища, вроде бы. Именно – вроде бы. Они просто другие. Синие, красноглазые, холодные, со своими тараканами и своим миром. Но до этого надо додуматься, а, чтобы додуматься, как минимум успокоить разбуженный эгоцентризм. И попытка разнести несчастный Ётунхейм – типичная попытка реализации своего эго, еще одна сторона процесса компенсации комплекса.

Один, конечно, сильно сглупил. Надо было вытащить сына из бездны, утихомирить, показать, что он тоже молодец, хоть и набедокурил, а потом уже всыпать по первое число. Но... ему же про психоанализ никто не рассказывал?

На что только не пойдет человек, в смысле бог, чтобы доказать свое превосходство. Читаури эти... фу, пакость какая. Поход на нашу веселую планету. И снова провал. Еще и по заднице надавали.

Потом тюрьма, поехавшая в какой-то момент крыша и падение мне на голову с порванной спиной. Еще и силы свои потерял до кучи. Это ж как должно себя чувствовать чуть не всесильное существо, оказавшееся в шкуре человека? Ну, почти человека – кое-какие фишки у него остались. Да... паршиво, наверное.

Так, что мы имеем? Большого во всех смыслах парня, в котором живет обиженный и недолюбленный родителями ребенок. Явно заниженную самооценку, синдром острого дефицита внимания, негативное восприятие собственной сущности. Одно только его “Я чудовище!” чего стоит. Не чудовище ты, а чудо в перьях. Ну или в доспехах, ладно. Все это тщательно маскируется под высокомерие, безразличие ко всему, вспышки немотивированной жестокости, попытки напугать, причем весьма небезуспешные. Компенсация... такая компенсация, блин.

Ну вот нафига я обо всем этом думаю? С чего я кидаюсь помогать этому божественному чудику? Причем в прямом смысле божественному.

Отгородиться я от него не смогу – пространство совместного обитания не даст, да и, как я подозреваю, свалить от него не получится – найдет. Значит, надо что-то делать. Любые психологические проблемы решаются, было бы желание и терпение. Компенсация ведь тоже разная бывает... Да... Надо было не прогуливать клиническую психологию в универе, глядишь, соображала бы лучше.

Что у нас есть из позитивного? Прикосновения – это раз. Его руки запросто могут передавить мне кости, однако то, как аккуратно и нежно он прикасался ко мне, развязывая корсет и обнимая тогда, у него в комнате, говорит...

По коже пробежали непрошеные мурашки. Я уцепила кружку за ручку и сделала большой глоток. Брысь, потом будете бегать, мне думать надо.

Характер прикосновений может говорить о том, что он прекрасно понимает, насколько я слабее и меньше. И о том, что ему нравится ко мне прикасаться именно так. Это хороший признак. Можно работать.

Попытка насилия. Ну да, попытка... Я искренне порадовалась “встроенной защите”. Вот бы всем женщинам так, а. Опять же. “Я получаю все, что хочу”. Явственна агрессия, причем спровоцированная. Чем? Или кем?.. На Тора он реагирует не сказать, что позитивно, но терпит. Во всяком случае, после смертоубийства моего кресла на рожон не лез... Что еще?.. Один. При одном его упоминании чуть не синеет, в прямом смысле слова. Вот кто у нас главный раздражитель...

После прихода матери он стал... спокойнее, что ли. Это не может не радовать. Опять же – позавчерашнее спасение меня из ванной. Хотел бы тела – мог бы воспользоваться, но...

И вчерашнее его поведение. Этот поцелуй... Вот уж не думала, что Локи способен так целоваться. Хотя, чего это не думала? Я же с ним до этого не целовалась. Но голова закружилась, надо признать.

Что я могу с этим реально сделать? Да ничего. Разве что подыграть ему. Хочет целовать? Пусть целует, не жалко. До всего остального... блин, ну это уже, извините, связь с пациентом получается. Хотя, в принципе, он уже не мой пациент. Да и секс – это естественная сторона человеческой физиологии, я вполне могу себе это позволить... чего-то меня не туда понесло. Ладно. Как любил говорить дедушка Бёрн** – нет неразрешимых проблем, есть неприятные решения.

“Таки и неприятные?”

Заткнись, внутренний голос.

Ура, открылось.

Ну, предоперационные понятно, их я видела – красота да и только. Полный комплект. Тут тебе и переломы, и разрывы, и кровотечения...

Открываю данные, собранные через двенадцать часов после операции. Еще неделю назад я бы позвонила Сэму и сказала, что он полудурок и перепутал снимки. Не перепутал – коды и имя полностью совпадают. На снимке позвоночник со следами застарелых повреждений. Очень застарелых. Словно травма была не вчера, а лет пятнадцать назад, и являлась далеко не такой тяжелой. КТ повреждений мягких тканей не показало совсем. Ну, нифига ж себе, что называется. Зажило, как на собаке! Тьфу, на боге! Я тоже так хочу... Я с тоской посмотрела на свою кисть, заклеенную пластырями, чтобы не беспокоить поджившие порезы. Хорошо ему... Кстати, где изволит шляться? Утром я слышала, как хлопнула входная дверь, и все. Если еще раз явится с подранной мордой или плечом, я ему сама добавлю.

– Что это такое?

От неожиданности я чуть не опрокинула кружку на ковер и обернулась. Локи стоял у края ковра и смотрел в экран ноутбука.

– Фотографии тебя изнутри.

– Как это?

– Ну, тебя, когда на перевязку везли, завозили в комнату с такой здоровенной трубой и в нее закатывали?

– Да.

– Ну вот это оно и есть. Смотри.

Локи приземляется на ковер рядом со мной и вглядывается в картинку.

– Это – позвоночник. Эти три позвонка были сломаны, когда ты поступил к нам. Про состояние мягких тканей я уже молчу.

– Каких тканей?

– Мягких. Кожа, мышцы там...

– Понятно. Откуда у тебя эти снимки?

– Из больничного архива.

– Их нужно уничтожить.

– Зачем? Кому...

– Затем, что не должно быть никаких следов моего пребывания.

– Локи, я тебя умоляю. Кому эти снимки нужны? Они уже в архиве, а если кто и наткнется, то решит, что ошибка – таких показателей у людей просто не бывает.

– Я не человек.

– Но они же об этом не знают. Где ты был?

– Решал насущные дела. Завтра придет Тор. Нас ждет путешествие.

– Куда?

– Тебе понравится.

*КТ (МСКТ) – мультисрезовая компьютерная томография. Метод исследования организма, основанный на измерении и сложной компьютерной обработке разности ослабления рентгеновского излучения различными по плотности тканями.

**Эрик Берн – психоаналитик, автор теории транзакционного анализа, которую автор зело почитает. Кому интересно – рекомендую книжки «Игры, в которые играют люди» и «Люди, которые играют в игры».

====== 27. Город, стоящий у солнца. ======

*в тексте достаточно много ссылок на картинки. Лучше смотреть, чем не смотреть))

Сергей Маврин – Город, стоящий у солнца.

Я стояла в аэропорту имени Кеннеди в компании двух высоких мужчин и озиралась по сторонам. Тор явился вчера под вечер и велел мне собрать вещи в дорогу. На мой вопрос, куда все-таки мы собираемся, он повторил слова Локи: “Тебе понравится. Там тепло”. Ну, очень информативно.

Это, видимо, у них семейное.

Интересно, как эти божества собрались куда-то лететь без документов? И как они купили билеты? Хотя, я уже ничему не удивляюсь.

– Посадка на наш рейс.

Сиам Рип? Камбоджа?! Это же полсуток полета! Какого хрена им в вотчине Лары Крофт понадобилось?!

– Тор, зачем мы туда летим?

– На месте узнаешь. Расслабься и воспринимай это как отдых.

– Слушай, а почему самолетом? Ты же бог, можешь перенестись в любую точку света?

– Я – да. А вот вы двое – нет. И, если тебя я перенести еще смогу, то Локи...

Я ожидала едкой тирады, но Локи смолчал. Не к добру это, не к добру.

Лететь бизнес-классом мне однозначно понравилось. Просторно, вкусно и все улыбаются. Всегда бы так. Я отвоевала себе место у окошка (точнее, плюхнулась на него с молчаливого согласия своих спутников) и усиленно разглядывала облака. Тор откинулся в кресле, чем возмутил своего соседа сзади, и благополучно заснул. Сидящий рядом со мной Локи гипнотизировал пространство за стеклом иллюминатора. Интересно, о чем он думает? Идею с поездкой воспринял без негатива, даже с энтузиазмом... Не по себе мне от всего этого.

Разговорить ни Тора, ни Локи на предмет “что мы забыли в Камбодже” не получилось. Ладно. Что я знаю об этой стране? Что это очень далеко; что там джунгли, значит, очень жарко; там была гражданская война и много мин; там снимали фильм про Лару Крофт... значит, там много храмов. И, судя по всплывающим в памяти картинкам из фильма – весьма древних. Два бога. Летят в страну с древними храмами. И меня тащат за собой. Надеюсь, в жертву приносить не будут. Хотя, с этих станется...

От невеселых размышлений и вида проплывающих за стеклом облаков меня потянуло в сон, и я присоединилась к Тору.

– Агата, подъем. Скоро посадка, – голос вырывает меня из власти сна. Не хочу разлеплять глаза. Мне и так хорошо. Удобно, относительно мягко... как может быть удобно спать на плече... На плече?! Твою мать... я действительно умильно дрыхла на плече у Локи. Не комментирует. И на том спасибо.

За стеклом иллюминатора глубокая темень. Все правильно, мы улетели около двух часов пополудни, значит, здесь около трех ночи. Надеюсь, о гостинице эти двое тоже позаботились.

Выйдя из здания аэропорта, я оглянулась в поисках такси.

– Нас уже ждет машина, поехали.

– Куда? В отель?

– В отель потом, когда закончим.

– А вещи?

– Приедут без нас.

– Да куда мы поедем посреди ночи?!

– В Ангкор-Ват.

– Зачем?! Может, вы без меня туда поедете? У меня как-то нет желания лазить ночью по древним храмам!

– Нет. Садись, – Локи подхватывает меня под локоть и тащит к стоящему неподалеку Форду. – Ты нужна мне там.

Ну, очень интересно.

Уй, ёпт! Кто ж так ездит?! Это тебе не мотоцикл, это джип!

Локи гнал по улицам с хорошей скоростью, словно точно знал, куда ехать. Через час гонки мы остановились у рва с поблескивающей в темноте водой. Впереди виднелись каменные ворота с острыми навершиями башенок. Внушительно...

– Дальше пешком.

– А чем тебе машина не угодила?

– Не хочу, чтобы нас видели лишние глаза.

– Вы же боги, не сможете скрыться?

– Это Ангкор. Здесь правят другие боги. Мы лишь их гости.

Другие боги? Будто мне вас двоих мало.

– И далеко идти?

– Если прекратишь трепаться, будет ближе, – Локи берет меня за руку. – Не отставай. И не отпускай меня. Поняла?

– Поняла.

Что опять за мистическая хреновина?

Мы шли долго, петляя между еле видимых в темноте построек и обходя гигантские деревья. Я не видела ни зги, но споткнулась всего два или три раза. Рука Локи оказалась хорошей опорой.

Уже начинало светать, как, вынырнув из тьмы джунглей, Локи резко остановился, и я влетела в него. Хотела выругаться, но замерла, увидев возносящиеся к светлеющему небу башни огромного, непостижимо огромного храма*. Нас отделял от него еще один ров, заполненный водой. Через ров шел широкий каменный мост, охраняемый статуями многоголовых змеев, раздувающих капюшоны на своих головах. В предрассветной тьме они казались живыми и создавалось ощущение, что они колышутся вместе с водой под мостом.

– Наги. Великие змеи.

Мы стояли, затаив дыхание и смотрели, как встает солнце над Ангкор-Ватом, постепенно осветляя цвет его стен и проникая потоками лучей между башнями**. Мне показалось, что я забыла, как нужно дышать – величие и тишина этого храма, созданного десятки веков назад и простоявшего нетронутым в этих джунглях, охватили меня полностью. Мне захотелось пойти туда, прикоснуться к этим стенам, впитать в себя этот дух, этот запах древности и величия прошлых поколений и людей, построивших это чудо. Я зачарованно сделала шаг вперед и остановилась, почувствовав сжавшуюся руку Локи.

– За спину. Впереди меня – ни на шаг.

– Локи, это же просто храм!

– В этом храме правит Вишну. Поэтому – за спину.

Вишну? Одно из верховных божеств индуистского пантеона? Мы что, наносим дружеский визит коллегам-богам?

Я вздохнула, опустила глаза и увидела, как от держащей меня руки Локи начинает исходить легкое сияние, а рукав рубашки перетекает в плотный черно-зеленый наручень. Вскинув голову, я увидела, что с Тором происходит то же самое. Через минуту я стояла между двумя богами в полном облачении. В руке Тора был зажат молот. Как-то я в завязанной на поясе клетчатой рубашке, джинсах и кроссовках рядом с ними смотрюсь не кошерно...

– Идем.

Тяжелая поступь двух мужчин эхом отражалась от каменных плит моста. Шелест моих шагов за ним был не слышен. Рука Локи продолжала крепко сжимать мою, и мне на секунду показалось, что змеи, мимо которых мы прошли, вступая на мост, смотрят нам вслед. Я резко оглянулась, но ничего не увидела.

– Чего ты дергаешься?

– Мне кажется... мне кажется, что за нами наблюдают.

– Тебе не кажется. Тихо.

Час от часу не легче. Сначала они “переодеваются” в свои костюмы, ну или доспехи, как их там. Потом оказывается, что за нами наблюдают. Не удивлюсь, если эти самые змеи. Хотя, как они могут наблюдать? Они же каменные!

Идем уже минут десять, но мост никак не кончается. Ощущение, что просто на месте топчемся. Ой, нет. Закончился.

Мы стоим перед темным зевом входа. Внутри маслянистой субстанцией плещется темнота. Мне в эту темноту идти совершенно не хочется – от нее веет опасностью, страхом.

– Вход закрыт. Нас здесь не ждали.

– Ребята, а нельзя прийти сюда днем? Солнышко там... Свет...

– Нельзя.

Тор поднимает молот, вокруг которого начинают проскакивать небольшие молнии. Мама дорогая, что сейчас будет... Я делаю шаг за спину Локи – от греха подальше, мало ли что...

– Мы пришли как друзья! – громовой голос Тора разносится по окрестностям, осколками разлетаясь на эхо. Это они так хотели остаться незамеченными? Да на такой шум сюда пол-округи сбежится и рыба в пруду передохнет от стресса. Если она там, конечно, есть.

Тьма в проходе постепенно становится светлее, уступая место редким рассветным лучам. Через ворота храма становится виден внутренний двор и какие-то постройки.

Проходя через ворота и по первому уровню храма, мне все время казалось, что барельефы со стен смотрят на меня осмысленными, живыми глазами***, с усмешкой наблюдая за тем, как перепуганная девочка цепляется за сильную руку высокого мужчины в темных доспехах.

Лестница на второй уровень. Она крутая настолько, что подниматься на ней только с помощью ног нереально – приходится цепляться рукой за вышестоящие ступени и успевать за Локи, тащащего меня на верх. Остановившись на вершине покоренной лестницы, я невольно залюбовалась открывшейся панорамой.****

Восходящее солнце освещало стены, крася их в бронзовый цвет, и мне на секунду показалось, что я вижу богато украшенную процессию во дворе храма, во главе которой шествовал сидящий на слоне мужчина с жестким, волевым лицом и черными, мертвыми глазами.