Текст книги "Первое задание (СИ)"

Автор книги: Edelven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Всеотец связал меня всеми доступными ему способами. Оставляя на свободе и не привязывая ни к одному миру, он привязал меня к Асгарду, как ищейку, и к смертной как предмет данного ею слова. Чтоб тебя…

– Здравствуй, принц.

Голос за моей спиной прозвучал неожиданно и резко. Мало кто мог подкрасться ко мне незамеченным, теряю навык. Я резко развернулся и надел маску удивления. Конечно, я ждал этой встречи, но не думал, что она произойдет так быстро.

– Эмла? – Конечно, это она. Практически не изменилась с нашей последней встречи. Высокая, стройная, златоволосая… Только глаза изменились – у той юной девушки они были ясными и открытыми, будто умытыми росой, а у этой – стали жесткими, словно в каждом спрятано по кинжалу. После смерти Бальдра я высокомерно игнорировал сам факт ее существования, припомнив в одном из последних разговоров, как она проклинала меня и что такое поведение недопустимо для верноподданных в отношении их принца. А потом… потом стало не до нее.

– Не узнал? – Она улыбается мне, подходя ближе.

– Что тебе нужно?

– Хочу поздравить тебя с возвращением домой. Я не успела сделать это на пиру – ты быстро ушел. Я рада снова видеть тебя, мой принц.

– С чего я стал твоим принцем?

– Ты всегда им был.

– В свое время ты выбрала другого принца.

– Это было давно. И он умер.

– И это ты обвинила меня в его убийстве.

– Я была не права в своих суждениях и убита горем. Я думала, что любила Бальдра, но теперь понимаю…

– … Что упустила шанс стать принцессой, поставив не на того? Ты его давно упустила.

– Локи, я пришла не для того, чтобы ссориться. Я искала тебя по всему дворцу, чтобы поговорить. Я была не права… Ты вернулся и мы…

– Если ты не заметила, я вернулся не один.

– Она же смертная, Локи! Не ты ли говорил, что смертных можно использовать лишь для удовлетворения разыгравшейся похоти?

– Это было давно, как ты говоришь.

– Неужели ты влюбился в смертную женщину? Никогда не поверю…

– Это не твое дело, Эмла. Ты, как верноподданная, должна с радостью смотреть на возвращение твоего принца и почести, оказанные его спутнице. По заслугам оказанные. И если я это признаю, ты не имеешь права сомневаться.

– Ты…

– Вы. Никто, кроме моей семьи и тех, кому я это позволяю, не может обращаться ко мне на «ты». Запомни это, леди Эмла. Я рад был увидеть тебя в добром здравии и услышать слова радости по поводу моего возвращения. А теперь иди, я более тебя не задерживаю, – я церемонно качаю головой и поворачиваюсь в пол-оборота, наблюдая, как златоволосая женщина, бледнея, кусает губы и сжимает кулаки. – Ты хочешь еще что-то сказать?

– Нет, мой принц, – она резко поворачивается и почти бежит по дорожке. Я иду в противоположном направлении, ухмыляясь сам себе.

Что ж, хотя бы одна часть плана исполнена. Я произвел тот эффект, который планировал. И разыграл сцену именно так, как хотел. Как все это время хотел. Я был влюблен в Эмлу той разновидностью юношеской влюбленности, которая, проходя, оставляет самые глубокие шрамы. Все давно ушло в тьму памяти, но желание поквитаться за нанесенное оскорбление и давний отказ осталось. Теперь мы в расчете.

Я достаточно долго бродил по дорожкам сада, успокаивая разозленное Одином на пиру и встречей с Эмлой сознание. Ребенком я любил гулять тут с матерью, подальше от шумных несносных братьев. Достигнув подросткового возраста, я все чаще пропадал здесь один, оставляя своим собеседником только книгу. Теперь я вернулся сюда взрослым мужчиной…

– Локи! Да где ты, чтоб тебя, отзовись! – голос Тора, разносящийся по саду, отвлекает меня от нахлынувших раздумий. Чертов братец, как всегда вовремя.

– Чего ты орешь? – я выхожу ему навстречу и замечаю, что он не на шутку обеспокоен.

– Агата! Ее нет!

– Как – нет? Что ты несешь?

– Ее нет в покоях!

– Правильно, я оставил ее в зале.

– Там ее тоже нет! Когда ты ушел, я не позволил ей пойти следом и увел в зал для танцев.

– Если она сбежала от тебя после нескольких туров танца, то я ее понимаю.

– Локи! Я оставил ее в зале и вышел, чтобы проводить Сиф до комнат – она напилась почти сразу, а, когда вернулся, Агаты не было в зале!

– Сиф? Напилась?

– Она ревнует меня к Джейн. И, когда Агата пришла с тобой, Сиф решила, что я приведу ее сюда…

– А ты приведешь?

– Нет. Отец мне не позволил вмешаться в ее судьбу.

– И только-то? Не думал…

– Прекрати паясничать! Брат, ты не понял? Агаты нет в покоях, я пробежал весь дворец, но не нашел ее! И на нее очень зла Сиф…

– Ты же сказал, что проводил ее.

– Локи, ты не знаешь, на что она способна в таком состоянии?!

– Тор, ты… я даже придурком назвать тебя не могу. Пошли, быстро.

Влетев во дворец, мы остановились у двух расходящихся в противоположных направлениях галерей.

– Я в правое крыло, ты в левое.

– Локи, ты уверен, что справишься с Сиф? Ты же…

– Мне не нужна магия, чтобы скрутить пьяную женщину, можешь не беспокоиться.

– Не убей только.

– Не обещаю.

Я бежал по коридорам, проверяя все ниши и комнаты, двери которых она могла открыть. Крики подданных и испуганные лица меня не беспокоили.

Найти ее. Надо найти ее.

Агата. Глупая, дрянная девчонка. Сказал же – никуда не ходи одна. Я бы вернулся за ней в зал, это самое безопасное место на время моего отсутствия. Зачем она вышла? Пошла искать меня? Зачем?

Только бы она не столкнулась с Сиф. Эта чертова баба запросто покалечит ее. Или просто убьет. Она нужна мне живой. И целой. Я не смогу срастить ей сломанные кости без магии. Я не хочу видеть ее кровь. Проклятье… зачем я оставил ее под присмотром Тора…

Да где же ты? Только окажись цела…

Перед глазами возникли кровавые картины, от которых сердце забилось в безумном ритме. Почему я так испугался за эту смертную? Только потому, что она нужна мне для возвращения силы? Нет… я не хочу, чтобы она пострадала. Сейчас, обегая дворец в ее поисках, я понимаю, что не хочу.

Она шла, опираясь на мою руку и на равных разделяя со мной взгляды толпы. Не пошатнулась. С гордо поднятой головой она взошла на ступени, на которые никогда не ступала нога смертного. Она сделала это так, как будто находится не среди богов, а на какой-то костюмированной вечеринке. Ей все равно, кто перед ней.

Ей не важно – бог я или нет. И она…

Как она была прекрасна в этом платье. Моя мать знала, что нужно сделать. И сделала. Я не мог оторвать взгляд от ее фигуры, ее волос… Она выглядела так, как будто жила в Асгарде, а не попала сюда на пассажирском сиденье моего мотоцикла.

Да где же ты? Если Тор не нашел тебя в левом крыле… Остается только центральная лестница и ее боковые коридоры.

– Ну?

– Ничего! Народ только перепугал! И… Локи, Сиф нет в ее покоях.

– Чтоб ей к Хелль провалиться… Пошли наверх, если ее и тут нет, придется прочесывать весь сад!

Мы двинулись вверх, обшаривая все боковые галереи, ниши и темные углы. Я начал чувствовать тупую панику. Куда она могла пропасть?!

Дойдя до третьего поворота лестницы, мы услышали звуки, похожие на смех. Женский смех. Не сговариваясь, мы рванули наверх.

Сиф и Агата сидели на ступенях, подобрав платья и вытянув ноги. Между ними стояла бутыль темного эля и обе хохотали, как полоумные.

– Ты же не воин!

– Я травматолог!

– Это не женское дело!

– Да кто бы говорил!

Агата потянулась к бутылке и с чувством к ней приложилась.

Как?! Как эти двое умудрились напиться вместе?! Судя по состоянию, сидят они тут давно. Если Сиф пошла искать Агату, чтобы сказать пару ласковых, что на нее похоже, то почему они сидят тут и гогочут, как ненормальные? Как они умудрились договориться? Пьяную Сиф только Тор утихомирить может!

– Что. Здесь. Происходит?

Обе женщины смотрят на нас с нескрываемым удивлением и хихикают, переглядываясь.

– Тор, забери ее, – я киваю на улыбающуюся Сиф и поднимаю на ноги Агату.

То, что она цела и невредима, меня радует. Несказанно.

Но, что я с ней сейчас сделаю – я не знаю.

====== 41. После бала ======

Я верю, словно маленькая, в сказки

И правду ото лжи не отличаю.

Достаточно скупой нечастой ласки –

И сердце, как у маленькой, оттает.

Похожа на ребенка временами.

А может, просто взрослой надоело.

Так хочется поверить: между нами

Еще не все дотла перегорело.

И как ребенок, яркой акварелью

Воздушных замков заливаю башни.

И пусть на миг, но все-таки поверю,

Что ты всегда со мною настоящий.

Я краски достаю совсем не часто.

Намного реже сердце открываю.

Но верю, словно маленькая, в счастье

И хоть на миг, но все же оживаю.

(с) Елена Недостоева*

Shakira – Antes De Las Seis

Shakira – Underneath Your Clothes

Я рыбкой полетела вперед и пропахала носом одеяло, которым была заправлена кровать. Больно же, блин!

Локи не стал особо напрягаться и после нескольких моих неуверенных шагов просто закинул мою тушку на плечо, как мешок картошки. Весь путь до покоев я наблюдала его плащ, движение ткани которого вызвало у меня первые признаки морской болезни. Фу, гадость.

Я попыталась подняться, но голова нещадно закружилась, и я плюхнулась обратно. Ох, блин, а эль и вправду крепкий. Не виски, конечно, но снесло меня хорошо. Сама не встану.

Локи опустился с другой стороны кровати и уставился на меня.

– Извиняться не буду, – отрезала я.

– А стоило бы.

– Да ладно? Ты меня оставил одну, я пошла тебя искать и нарвалась на Сиф. Между вариантами: напиться или быть прибитой, первый мне понравился больше. Да и...

– Я бы вернулся за тобой.

– А сказать об этом религия не позволяла? Ты вообще представляешь, чего мне стоило договориться с Сиф? Мне в жизни так страшно не было!

– Страшнее, чем при встрече со мной?

– Локи, иди ты... – я тяжело поднимаюсь, держась за край кровати. Как же шатает...

– Далеко собралась?

– В душ. Хочу протрезветь. Эль этот ваш...

– Зачем ты вообще пила?

– Знаешь, когда тебе предлагает выпить богиня, пару минут назад пытавшаяся размазать тебя по стенке, сложно отказаться, – нетвердым шагом я пересекаю комнату и хватаюсь за ручку двери в ванную. Только не упасть, Агата, только не упасть.

– Сиф ударила тебя? – в долю секунды, как показалось моему не очень трезвому сознанию, Локи оказался за моей спиной и перехватил меня за талию.

– Швырнула пару раз в стену. Но это ничего, думаю, даже синяков не останется. Пусти.

– Я прибью ее.

– Не стоит, оставь это брату. В конце концов, это его она ревнует, а я просто неудачно под руку попала.

– Она тебя ударила. И получит за это, – он открывает дверь и практически заносит меня в ванную. – Стой смирно.

– Я постараюсь, – голова тут же изображает карусель, и я хватаюсь за Локи. – Ох ты ж ептить, как меня...

– Немного же тебе надо, – в голосе держащего меня мужчины звучит усмешка. Придерживая меня в вертикальном положении одной рукой, второй он расстегивает застежки платья и стягивает его вниз. Я пытаюсь прикрыть обнаженную грудь рукой, на что получаю еще одну усмешку.

– Я чего-то не видел?

Я чувствую, как лицо заливает краска. Блин, чего я смущаюсь, как школьница? Чего он, правда, там не видел?

Платье падает на пол, оставляя меня в одних трусиках, и становится виден здоровенный синяк во все правое бедро. Ничего себе Сиф меня приложила... И ведь сидеть-то было совсем не больно!

– Я точно ее убью, – Локи приподнимает меня за талию, вытаскивая из лежащего на полу платья, и бережно переносит под душ.

– Спасибо. Дальше я сама.

Он с неохотой отпускает меня, скользя пальцами по спине, и выходит.

Контрастный душ быстро привел меня в более-менее адекватное состояние. Хотя алкогольную интоксикацию, в народе называемую похмельем, я наверняка себе заработала. Но это будет утром. А может, и не будет.

Я крутила кран, делая воду то обжигающе горячей, то окатывая себя ледяной струей. Голова прояснялась, упасть уже не тянуло. Так, обмозгуем-ка ситуацию.

Я напилась с Сиф. Молодец, конечно, ничего не скажешь. Локи, как понимаю, просто в восторге. В таком, что для Сиф будет лучше не попадаться ему навстречу. С одной стороны, я ее понимаю: если один брат притащил смертную, что помешает второму сделать то же самое? А это станет для нее личной трагедией – ведь она стала воительницей следом за Тором, отказавшись от блестящей жизни придворной дамы, уходя с ним в походы и зарабатывая шрамы, убивая наравне с мужчинами... На что только не идут женщины, чтобы быть рядом с теми, кто им дорог. Чем только не жертвуют... Еще бы мужчины это понимали.

А с другой стороны – за последние недели моя тушка получила уже достаточно травм, как мне кажется.

Я сделала воду теплой и подставила лицо под упругие струйки. Хорошо... Простояв так еще минут десять, я выбралась наружу и обнаружила, что из одежды располагаю только здоровенным белым полотенцем. Ну, и то хорошо.

Я тряхнула мокрыми волосами и вышла в комнату.

В спальне было пусто. Выудив из рюкзака запасные джинсы и белую майку, я натянула их на себя и вышла из комнаты в поисках Локи. В гостиной горел камин, распространяя вокруг себя уютное тепло, и мне захотелось приземлиться перед ним с кружкой чего-нибудь горячего. Моего бога не было и здесь.

И где, интересно, он есть?

Я заглянула в кабинет, тоже оказавшийся пустым. Но мое внимание привлекли книги. Много, очень много книг – ими было заполнено все пространство вдоль стен, от пола до потолка.

Зачарованно подойдя к ближайшему стеллажу, я провела пальцами по корешкам. Книги были написаны на незнакомом языке, большинство были обозначены рунами. Интересно, он их все прочитал?..

– Все. На твоем месте я был бы осторожнее, заходя в мой кабинет.

Локи возник у меня за спиной, заставив вздрогнуть.

– Тебе так нравится меня пугать?

– Не без этого. Пить будешь?

– Издеваешься?

– Нет. У вас, в Мидгарде, этот напиток называется какао. Так будешь?

– Буду.

Мы уселись на шкуру у горящего камина, перед которым действительно стояли серебряный кувшин и две чашки. Мне было очень не по себе от такого спокойного поведения Локи. Настораживало именно его спокойствие; то, что он не стал на меня орать за пьянку с Сиф, к которой он испытывает острую неприязнь. Надо сказать, взаимную. Настораживало и его поведение в ванной – он снял с меня платье, так бережно нес... Мне это нравится, как и любой нормальной женщине, но всё же как-то подозрительно... И то, как он отреагировал на синяк – словно действительно переживает о том, как мне больно. Странно – сам сколько раз мне синяки ставил, а тут такие нежности...

А если правда беспокоился? Хотя... скорее в этом их Ётунхейме пальмы вырастут.

Я вытянула ноги, устраиваясь поудобнее, и болезненно поморщилась. Твою мать, а больно ведь. Придется впредь усаживаться аккуратнее. Повернувшись, я увидела, что Локи наблюдает за мной, чуть наклонив голову.

– Больно?

– Неприятно.

– Ты все еще не хочешь, чтобы я наказал Сиф?

– А мое желание тебя остановит?

– Остановит.

– С чего бы вдруг? Я думала, ты мне еще и наказание за эту пьянку придумаешь.

Локи смеется, прикрыв глаза и запрокинув голову, и выдавливает из себя сквозь смех:

– Ты сама заработала себе наказание. Сиф уже порывалась тебя найти и продолжить праздник. Как друг она куда страшнее, чем враг. Уж поверь мне.

– Да? Ну хотя бы пошинковать меня на салат не будет пытаться – и слава богам. Да прекрати ты ржать! Я не в буквальном смысле!

– А жаль!

– Вас, богов, пока дождешься... все пришлось самой.

– Оригинальный способ ты выбрала.

– Действенный же! – я приняла у него из рук кружку горячего напитка. – Как ты узнал?

– Что?

– Что я хочу этого, – я киваю на камин, – и этого, – на стоящий рядом кувшин.

– Я сам захотел посидеть у огня. Пламя успокаивает.

– Если оно ограничено. А если оно вырывается... нет ничего страшнее пожара. В детстве я видела, как горит тайга. Огонь идет стеной по лесу, гоня перед собой все живое, а за собой оставляя только обугленную землю и голые, недогоревшие стволы, – я замолчала, уткнувшись в кружку и глядя на танцующие язычки пламени. Они гипнотизировали, вытесняя из головы все мысли и не давая отвести взгляд.

– Ты боишься огня?

– Как и любую стихию. А так... я люблю огонь. Он как живой – греет, если приблизиться слишком сильно – жжет. И иногда кажется, что он понимает все, о чем говорят с ним и вокруг него.

– В принципе, ты недалека от истины. Любая стихия живая, если использовать человеческое понятие о живом.

– Правда?

Локи с улыбкой кивает моей удивленной физиономии и протягивает руку:

– Иди сюда.

Я пересаживаюсь ближе и устраиваюсь у него под боком, чувствуя, как он обнимает меня за плечи. Хорошо... Как-то слишком хорошо.

– Локи, с чего такие нежности?

– Тебе не нравится?

– Нравится.

– Тогда в чем дело?

– Как-то слишком хорошо. Меня пугают такие перемены. Тор не пустил меня за тобой, когда ты ушел из зала, сказав, что ты прибить можешь, а теперь...

– А я мог.

– А теперь что?

– Я беспокоился за тебя.

Я поднимаю голову и удивленными глазами смотрю в смеющиеся зеленые глаза обнимающего меня мужчины. Беспокоился? Ну, точно пальмы в Ётунхейме вырастут.

– Не веришь?

– А ты сам-то в это веришь?

– Несносная смертная, – Локи наклоняется ближе и целует меня, улыбаясь. Почему, ну почему у меня каждый раз от этого едет крыша?

Я засыпала, растянувшись на кровати, закутавшись в пушистое одеяло и уткнувшись носом в его плечо. Локи принес меня сюда, когда я начала замерзать, бросив одежду у гаснущего камина.

Черт с ним, с подозрительным поведением. Если он не врет и действительно беспокоился за меня – значит, не зря я сюда за ним поперлась. А если врет... Гадостью больше – гадостью меньше... Я уже почти привыкла.

Я сама не заметила, как провалилась в сон. Передо мной возникло лицо мамы. Она смотрела на меня, грустно улыбаясь.

– Мама... Я так скучаю...

– Я тоже, родная. Идем, мы тебя уже заждались...

Я встала с кровати, накинула почему-то лежащий рядом с ней халат, взяла ее за руку и, не оглядываясь, вышла из комнаты.

*Елена Сергеевна Недостоева – моя давняя подруга и восхитительная поэтесса. Умная, прекрасная девушка и просто очень душевный человек.

Все стихи, используемые в тексте фанфика, приводятся в разрешения автора и отмечаются соответствующими сносками.

====== 42. Не стоит доверять приходящим во снах. ======

Мама! Я без тебя всегда скучаю.

Мама! Хожу и поезда встречаю…

Мама, как грустно мне без теплых рук твоих.

Олег Газманов

Мы шли по темной галерее, освещаемой только скудным светом, проникающим из высоких окон. Я чувствовала теплые, такие родные пальцы, сплетенные с моими. Мама… мамочка…

– Мама! – я дергаю ее за руку и останавливаюсь. – Мама, это правда ты? Откуда ты тут взялась? Ты же…

– Никто не умирает навсегда, милая, – она тянет меня за собой, но я замираю на месте, как вкопанная. – Что такое?

Я подхожу к ней вплотную и убираю темные волосы с лица. Я так на тебя похожа, мама. Такие же прямые, длинные волосы, темные глаза, твои губы, щеки…

По щекам начинают течь слезы, и я даже не пытаюсь их сдерживать. В горле стоит тяжелый ком, я так много хочу сказать тебе и не могу… Мамочка…

Срываюсь ей навстречу и обнимаю, прижимая к себе. Я почти на голову выше тебя, мама… как и тогда…

Мы стоим среди темной галереи, по которой разносятся мои истерические всхлипы. Я все плотнее прижимаю к себе маму, боясь, что она исчезнет, растворится в темноте, если я отпущу ее хоть на шаг. Она обнимает меня, притягивая мою голову к своему плечу. Прижимаюсь к ней еще сильнее, пытаясь успокоиться, но слезы текут потоком; из горла вместо кучи слов о том, как я скучала, как я жила все это время, продолжают вырываться невнятные обрывки.

– Девочка моя, не плачь, я здесь. Я никуда не уйду. Я с тобой. Я всегда буду с тобой, хорошая моя.

– Мама, мне было так плохо, когда ты ушла, – голос, прерываемый всхлипами, дрожит и срывается. Я отрываю заплаканное лицо от ее плеча и смотрю в лучистые, светящиеся любовью глаза. Она улыбается мне и, подняв руку, проводит по моей щеке.

– Я знаю, потому за тобой и вернулась. Я заберу тебя отсюда.

– Заберешь? Куда? Зачем? Я не могу так просто уйти отсюда!

– Почему?

– Мам, я… ты разве не видела – я была в той комнате не одна.

– Ты не хочешь идти из-за него?

– Я хочу, но… я не могу его просто так взять и оставить.

– Ты пришла сюда с ним?

– Да.

– Ты любишь его?

– Не знаю… нет, наверное…

– Тогда в чем дело? Я так долго тебя искала, я пришла за тобой, и ты не хочешь идти? Не хочешь увидеть отца и сестру?

– Хочу, очень хочу, мама!

– Тогда идем, – она отпускает мою руку и увлекает вперед, приобнимая за талию. Я по инерции следую за ней, пытаясь успокоиться.

Моя мама пришла. Я иду рядом с ней по коридорам асгардского дворца. Как она тут оказалась? Как меня нашла? Неужели она мне снится? Разве бывают такие реальные сны?

Ай!

Я останавливаюсь и шиплю от боли, потирая подвернутую ногу. Если больно – значит, не сплю, от боли нормальные люди просыпаются. Хотя, кто бы говорил о нормальности…

– Что такое? Больно?

– Ногу подвернула. Сейчас, мам… А как ты меня нашла? Как ты тут оказалась?

– На Землю мне путь закрыт, а сюда… Я очень долго искала тебя, милая. Как ты жила?

Мы присаживаемся на один из широких подоконников, я продолжаю растирать поврежденную конечность.

– Я пыталась наказать ту пьяную сволочь, но ничего не смогла сделать. Меня избили его подручные у нашего же подъезда, я почти три недели провалялась в родной больнице. Вышла оттуда и поняла, что больше так не могу. И уехала из России. Продала все, что было, и переехала в Америку. Сейчас работаю в Нью-Йорке, травматологом в госпитале скорой помощи. Учусь дальше… Я пыталась забыть все, что со мной было, как я жила, о чем думала, я заставляла себя думать на другом языке… Я даже вас пыталась забыть, мама. Прости меня!.. – я чувствую, как горло снова перехватывает, и закусываю губы.

– А как ты тут оказалась? Я не могла следить за тобой на Земле.

– О, это целая история… Я дежурила, и к нам привезли тяжело пострадавшего парня. Ждать было нельзя, до начальства я не дозвонилась и решила оперировать сама. До утра не дожил бы, а так был шанс…

– И что? Получилось?

– Получилось. Он не просто выжил, а оказался богом и местным принцем до кучи. Перепугал он меня до полусмерти, когда очухался… Я поначалу не верила, думала, псих какой-то, а оказалось… Через сутки появился его брат, Тор, выбив окно в моей квартире. Потом мы переехали. Я сейчас живу в шикарной квартире в одном из небоскребов, мам.

– Тебе нравится?

– Квартира? Нравится, там уютно…

– Жить с этим парнем, Локи.

– Ты знаешь, как его зовут?

– Нетрудно догадаться, если ты называешь Тора его братом. Ты тут из-за него?

– Ну, вообще да…

– Зачем ты пошла за ним?

– Он меня особо не спрашивал. Но… знаешь, мам, если бы он дал мне выбор – я бы сама пошла сюда. Он вытащил меня из того болота, в которое я себя загнала после приезда в Америку. Я же просто сбежала, думала, что сменю все – и сменю жизнь, переверну страницу. Три года жила как во сне – старалась стать кем-то другим, ненавидела свое прошлое. У меня была только работа, занимающая почти все время, выматывающая до потери всех эмоций, и мотоцикл, садясь на который, я отключала голову и просто убивала время, гоняя по городу. А он… с его появлением в моей жизни все меняется на столько стремительно, что я не успеваю привыкнуть и осознать эти перемены. Первое время я боялась его до дрожи, а потом… мне стало тепло с ним рядом, он помог мне понять, что прошлое не стоит ненавидеть, от него никуда не денешься. Стоит просто помнить и радоваться…

– Как помог?

– Своим примером. Он рассказал, что ему пришлось пережить. Мне его даже жалко стало…

– Ты спишь с ним?

Я чувствую, как краснею. Забавное ощущение, на подсохшей от слез коже особенно.

– Ну…

– Спишь. Я видела вещи у камина. Хоть предохраняешься? Или хочешь сама стать мамой? – мама улыбается, хитро прищуривая глаза.

– Он сказал, что пока не планирует становиться отцом.

– Ты ему веришь? Милая, он же мужчина и думает об удовольствии, а не о последствиях!

– Мам, ну чего ты!

– Да ничего, ничего, не ершись, – посмеивается она, – просто беспокоюсь за тебя. Нога как?

– Почти не больно.

– Идем?

– Мам, а… мы надолго?

Мне почему-то очень не хочется, чтобы Локи проснулся и не нашел меня рядом.

– Как сама захочешь, родная.

Мы шли темными коридорами, не встретив на пути ни одного человека. Странно… Сомневаюсь, что ночью жизнь во дворце замирает. Да и темно так… Словно специально для нас свет погасили.

Мы вышли в сад, освещенный светом звезд и маленькими фонариками вдоль дорожек. Аллеи, тенистые и уютные днем, сейчас ночью были наполнены темнотой и шумом деревьев. Казалось, что они перешептываются за нашими спинами.

Чем дальше мы уходили в сад, тем сильнее мне становилось не по себе. Ночной холод забирался под халат ледяными пальцами, заставляя дрожать.

– Мам, а куда мы вообще идем? Далеко еще? Ты не замерзла?

Мама ободряюще улыбнулась мне, утягивая в очередной поворот аллеи. Только сейчас я обратила внимание, что она одета в легкое шелковое светло-синее платье, одно из ее любимых. Каких слез мне стоило отправить его на свалку вместе с остальными вещами… Откуда оно здесь, если она сказала, что ей закрыт ход на Землю?

Мы вышли на берег огромного пруда, заросшего белыми водяными лилиями. Они распустились и отражали тусклый свет, падающий на них с неба. Среди лилий на воде покачивалась небольшая лодка, в которой сидел какой-то человек. Он приподнялся со своего места и обернулся ко мне.

– Папа! – рука мамы, держащая мои пальцы, сжалась сильнее, причиняя неожиданную боль.

Он разворачивает лодку и подплывает ближе к берегу.

– Забирайтесь, покатаемся!

Мама входит в воду, раздвигая ногами цветы, и направляется к покачивающемуся суденышку.

Папа?! Откуда у него лодка? Хотя, в этом мире может быть все, что угодно…

Словно завороженная, я иду следом за тянущей меня за руку мамой, входя в воду навстречу лодке. Внезапно дно уходит из-под ног, и я проваливаюсь с головой, обрывая стебли окружающих меня растений.

Рука мамы исчезла, освободив мои пальцы, и я замолотила руками и ногами, пытаясь всплыть. Халат мгновенно намок и потянул меня вниз, я попыталась сбросить его, но еще сильнее увязла в стеблях, словно специально цепляющихся за меня, оплетающих ноги, запутывающих волосы.

Я оказалась опутана ими, пыталась выплыть навстречу воздуху, но с каждым движением растения связывали меня все сильнее. Вода, которую я от неожиданности вдохнула, начала жечь легкие, постепенно все больше и больше их заполняя.

Я почувствовала, что теряю сознание. Нельзя! Я не могу вот так просто, бездарно утонуть! Идиотка! За каким хреном я поперлась в воду?! Держаться! Черт, как холодно…

Я дергалась, словно муха в паутине, только паутина эта была под водой. И без того непроницаемая свету пелена перед глазами стала еще темнее, и я рванулась вверх из последних сил, осознавая какой-то частью затуманенного ужасом мозга, что если не выберусь сейчас – не выберусь совсем.

Воздух! Вынырнув, я вдохнула его обожженными жидкостью легкими, но на поверхности не удержалась, поддавшись опутавшим ноги стеблям и снова уйдя под воду. На секунду я успела заметить тонкий светлый силуэт на берегу, стоящий у самой кромки воды и протягивающий руку в мою сторону.

Я смогла, наконец, сбросить с себя халат, и усиленно заработала ногами, варварски разрывая связь водяных цветов с их корнями. Да где поверхность?! Я не могла опуститься так глубоко! Я плыла, выбиваясь из сил, но, казалось, оставалась на месте. Воздуха, схваченного мной, не хватало, голова кружилась, не давая сосредоточиться, руки и ноги словно налились свинцом.

Я не могу утонуть! Зачем я оставила Локи и пошла сюда, зачем?! Я не могу, не должна…

Я почти отключилась, когда почувствовала, как чьи-то руки перехватывают меня и тянут за собой, вытаскивая из воды. Как меня переворачивают на живот, заставляя выдавить из легких попавшую туда воду. Кажется, что я выплюнула сами легкие – в груди плещется пламя боли, усиливающееся с каждым вздохом. Да, ребята, не учили вас утопающих спасать…

– Ее сюда привела магия.

– Я даже догадываюсь, чья.

– Забирай ее. Как только она придет в себя, ты с ней вернешься в Мидгард. Она нужна живой.

– Хорошо, Всеотец.

– Я надеюсь, ты когда-нибудь дорастешь до того, чтобы снова назвать меня отцом.

Меня завернули в мягкую, плотную ткань и куда-то понесли. От мерного покачивания шагов и пережитого ужаса я, наконец, отключилась.

Разлеплять глаза не хотелось. Совсем. Вообще. Голова раскалывалась, я ощущала, будто по мне протанцевало стадо бегемотов, перемолов все кости и мышцы, не оставив живого места. Я лежала, закутанная во что-то мягкое и теплое, даже не пытаясь пошевелиться. Дышалось с трудом, но – дышалось вообще, что несказанно радовало. Перед глазами возник давешний сон. Или не сон?

– Просыпайся, я буду тебя пытать.

Я открыла один глаз и увидела Локи, стоящего у изголовья кровати. Твою мать, а.

– Зачем меня пытать?

– Что ты видела ночью? Зачем ты ушла? Или за кем?

– Мне приснилась мама…

– И тонула ты тоже во сне?

– Так я и вправду тонула?!

– А с чего ещё ты тут лежишь полутрупом?

От удивления я открываю второй глаз и тут же закрываю оба, сморщившись и застонав от взорвавшейся в голове гранаты, начиненной болью. Как же паршиво-то...

– Я приду позже, пока отдыхай.

Судя по звукам, улавливаемым моим замученным сознанием, из комнаты он вышел. Я попыталась расслабиться и снова уснуть, но получилось как-то не очень, и я просто лежала с закрытыми глазами в тишине, пытаясь осознать, что же, все-таки, произошло со мной ночью.

====== 43. Неприятное пробуждение. ======

Я все-таки уснула.

И второй раз я очухалась уже ближе к вечеру. Ох, блин, лучше бы похмельем страдала... Хотя, может, это им я и страдаю, впридачу помноженным на неудачную попытку утопиться? По-другому я это назвать не могу. Это ж надо было – встать с кровати, одеться, выйти в сад, дорогу до которого знать не знаю, при этом по дороге подвернуть ногу, последствия чего я явственно ощущаю, пройти черт знает сколько по саду и плюхнуться в пруд, где и проснуться. Талааааант вы, девушка, талант. Вставать надо, что ли.

Я попыталась подняться, но быстро поняла, что это было плохой идеей. Стоило мне сесть на кровати, как голова закружилась, а спина отказалась находиться в вертикальном положении, и я завалилась обратно. Ладно, попытка номер два.

С пятой попытки мне удалось встать на нетвердо держащие меня ноги и выпрямиться. Как высоко... Смотреть прямо перед собой, только прямо перед собой.

Добравшись до ванной и поплескав на лицо водой, я оглядела себя в зеркале. Да уж... бледная, почти зеленая, под глазами круги, волосы дыбом стоят. Только помела не хватает. Кто, интересно, меня одел в джинсы и майку, брошенные у камина? Наверное, тот, кто и притащил обратно – Локи. Интересно, это он вытащил меня из воды? Если он, то как нашел в этом лабиринте, куда я поперлась?