Текст книги "Чёрные руины (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Попытаюсь угадать, – спокойно сказал светлый драко. – Вы имеете в виду, что у нас появилась ещё одна проблема: теперь некуда выбрасывать остатки от магических опытов... Впрочем, это не совсем проблема. Если глядеть глубже, нам придётся изучать теперь и магические остатки. После чего найти возможность либо преобразить их, либо полностью утилизировать. Что опять-таки предполагает их тщательное изучение.

– Боюсь, некоторое время нам придётся консервировать грязную магию, – задумчиво заметил Хальдор. – Или устроить вынужденные каникулы для наших студентов. Ведь нас ожидает судебное разбирательство. У нас пропали двенадцать исследователей аномальных эзотерически-магических явлений. Теперь ни мы, ни судмедэксперты не сумеем найти даже ментального следа их присутствия здесь. И мы так и не узнаем, что послужило их исчезновению. Да, нас ожидает много работы – и не всегда приятной. Пока я рад только одному: мы отстояли всех тех, кто мог пасть жертвой этих магических мутантов.

Он сначала опустил глаза на сидящих, почти обнявшихся друг с другом Шемара и Мелинду: измученная борьбой за сферу светлая драко спала, восстанавливая силы, на плече своего друга. Потом оглянулся на невидимый отсюда замок. Горько усмехнулся.

– И неизвестно ещё, что теперь делать с пустым зданием неподалёку от академгородка... Взять в качестве дополнительного корпуса?

– Господин Хальдор, – тихо позвал Шторм. – Буклих раскрылся. Он несёт сюда Марину. Говорит, что с нею что-то странное происходит.

Молодой ведун старался не показывать, что встревожен. Его выдавали побелевшие пальцы, сжимающие рукоять меча и боевого посоха, так и не спрятанного в рукав. А ещё он слишком явно злился на самого себя, что не может встать. А ведь это ему в его состоянии совершенно противопоказано: Хальдор сумел вынуть из ран металлическую ржавчину, но сами раны, судя по всему, были из тех, что заживают медленно. Мало того, что существовали почти переломы костей, так ещё все эти порезы и повреждения костей из-за вгрызшихся, вплавившихся в них решёток до сих пор не поддавались даже первой медико-целительской помощи из-за воздействия на них грязной магии, попавшей в раны вместе с частью металлической решётки.

Преподаватели немедленно принялись выглядывать в небе точку, в которой при желании можно было бы рассмотреть два существа. Но предрассветное небо пока пустовало, даже звёзд не осталось, лишь сильно сияли ровным белым цветом в посветлевшей темноте две ближайшие планеты-соседки Салливана.

Чтобы успокоить молодого ведуна, Хальдор склонился к нему и пообещал:

– Как только Буклих появится, мы немедленно пойдём ему навстречу.

А разогнувшись, едва заметно улыбнулся недовольной гримасе Шторма: студент явно хотел, чтобы преподаватели немедленно пошли в ту сторону, откуда и должен появиться крылан со своей ношей. Но Хальдор более опытен. Пойди он навстречу Буклиху слишком рано, потрать свою энергию (притом, что сам ранен) на излишнее движение – есть опасение, что он не сумеет в полной мере помочь девушке, что бы там с нею ни случилось.

Поэтому он остался рядом с молодым ведуном, который выглядел бы жалким, не будь он обозлён. И отдыхал, разглядывая блёклое предрассветное небо.

– Есть! – негромко сказал светлый драко Киприан.

Точка на небе ещё не видна, но никто не удивился возгласу видящего-проводника.

– Захария, остаёшься здесь, со студентами, – велел Хальдор. – Киприан, со мной.

Поддерживая на ходу руку, он первым начал спускаться с холма, примерно предполагая, где именно может приземлиться крылан. Впрочем, есть надежда, что Буклих, завидя спешащих к нему, сам спуститься ближе к ним. Он, конечно, устал, но конец пути может ознаменоваться приливом сил при виде встречающих его.

Так и случилось. С большой высоты уставший крылан чуть не спикировал на двоих преподавателей. Хальдор даже мельком успел испугаться, как бы Буклих не ударил о землю девушку, которая, показалось ему, пребывает в обмороке. Она не держалась за лапы крылана, как тогда, когда они улетали к мёртвой части города. Буклих вцепился в её кисти, издалека похожий на крылатого хищника, несущего в гнездо обессиленную в неравной схватке добычу.

Но ближе к земле крылан сумел приостановить самого себя и, паря в воздухе и мягко снижаясь, очень осторожно уложить Марину на траву. После чего рванул в сторону, где и приземлился, наконец. Глянув, как он, с беспомощно раскинутыми крыльями, согнувшись и упершись руками в колени, пытается отдышаться, Хальдор заторопился к девушке. Киприан, будучи моложе и спортивней, обогнал его и быстро присел перед Мариной, в первую очередь подняв ей голову.

– Что с нею? – охрипло спросил ректор, подбежав и кивая видящему.

– Не понимаю, – покачал головой светлый драко, склонившийся над девушкой, которая сипло и часто дышала, слепо глядя куда-то в пространство перед собой, и не откликалась на зов по имени, а только время от времени шептала что-то неразборчивое. – Буклих, давно это с ней?

Отдышавшийся крылан, похудевший так, что щёки обвисли, медленно подошёл к преподавателям, покосился на холм.

– А почему нет Шторма?

– Он ранен, двигаться не может.

– А, тогда вот... Мы с Мариной договорились, что будем лететь с паузами. А ещё мы очень замёрзли. У вас тут дождь был?

– Нет, не было никакого дождя.

– А у нас был ливень. Мы замёрзли. – Крылан снова посмотрел на холм и понизил голос: – Не говорите Шторму, но я напоил леди Марину зельем для быстрого разогрева.

– Бутылочку сюда, – сухо велел Хальдор, протягивая руку. – У девушки метаболизм, возможно, иной. Как же ты осмелился дать ей своё зелье?

– Ну, если б Марина заболела от холода, Шторм бы мне точно голову открутил, – философски сказал Буклих, пожимая плечами. – А зелье слабое, – добавил он, передавая флакончик. – Да и выпила она всего ничего.

Ректор открутил затычку и брезгливо понюхал содержимое флакончика. Скептически приподнял брови.

– Да нет. С этого у неё ничего страшного не могло произойти.

– По дороге, когда мы спустились отдохнуть в последний раз, её стошнило, – виновато сказал Буклих. – Сначала я подумал, из-за спирта, но он очень слабый. А потом подумал: может, её из-за высоты тошнит. Ну и летели – тоже бывает, что мутит.

– Киприан, – раздражённо сказал Хальдор, оглянувшись. – Если я правильно понимаю ситуацию и если мы сейчас же не донесём леди Марину до холма, Шторм приползёт сюда сам.

– Он так сильно ранен? – с тревогой спросил крылан, наверное, среагировав на слово "приползёт".

– Ходить некоторое время не сумеет.

Буклих скривился, как от собственной боли.

– А что у вас было?

– Потом тебе студенты расскажут, – заверил его Хальдор. – А пока нам всё же надо собраться и дойти до холма.

Киприан, ни слова не говоря, поднял девушку на руки и, несмотря на утомление после всех событий, быстро пошёл к холму. Хальдор шёл позади и внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы, слушал Буклиха, устало рассказывающего о том, что произошло в мёртвом месте города.

Добравшись до примитивного лагеря, Киприан положил девушку рядом с ведуном. К ней тут же подошли проснувшаяся Мелинда и Шемар. Шторм, осунувшийся от боли и тревоги, молчал – кажется, из последних сил глядя то на Марину, которую немедленно взял за руку, то на тех, кто над нею склонился, чтобы выяснить, что с нею происходит. Светлый драко Киприан снова присел на корточки, внимательно присматриваясь к невидимой оболочке Марины.

– Мелинда, есть возможность отдать ей остатки тех сил, которые она передала тебе для защитной сферы? – спросил Киприан, когда напротив него присела Захария.

– Есть, – откликнулась светлая драко и опустила ладонь на живот девушки, на солнечное сплетение.

– Вот как... – пробормотал Киприан и взглянул на стихийницу. – Захария, ты видишь?

– Вижу, только не понимаю, что происходит.

Хальдор видел то же, что и они: последние стихийные силы Земли, отданные девушке Мелиндой, мягко и незримо для непосвящённых кружили вокруг тела Марины, уходя в холм и снова возвращаясь, переплетаясь с силами Салливана – и с теми, что тянулись к ней от руки молодого ведуна. Сощурившись, Хальдор даже для себя неожиданно склонился к девушке.

– Они оставляют её здесь! – не сдержавшись, воскликнул он. – Это чудо! Я впервые вижу такое! Они оставляют её душу здесь, не давая ей уйти!

– Что... – задохнулся Шторм. – Она должна была уйти?!

– Теперь – нет.

– Кто её оставляет?

– Салливан и Веда. Их стихийные силы. Они закрепляют душу Марины в этой физической оболочке.

Буклих, который нерешительно стоял неподалёку от товарища, наконец выдохнул и подошёл к Шторму, чтобы сесть рядом с ним, с другой стороны от Марины.

Хальдор промолчал, что, кроме восторга при виде того, что просто являлось невообразимым для него, он ещё и испугался. Каковы цели двух планет, решивших не пустить неприкаянную душу девушки в новый путь по временам и пространствам? Не отзовётся ли негативом в дальнейшем такое участие космических сил в судьбе человеческой девушки?

– К нам едут машины, – буднично сказал Шемар, единственный часовой, стороживший всех остальных с тех пор, как они заинтересовались происходящим с девушкой.

Когда три машины с целителями и боевыми тёмными драко приблизились к холму, Марина пришла в себя. Заморгала на Шторма, слабо улыбавшегося ей сверху вниз, и попыталась подняться. Мелинда и Шемар помогли ей, после чего Захария спросила:

– Марина, как ты себя чувствуешь?

– Горло болит, – пожаловалась девушка. – От высоты стошнило немного. А где Буклих? С ним всё хорошо? Шторм, что с тобой? – испугалась она, разглядев неподвижные ноги ведуна.

– Со мной всё хорошо, – спокойно сказал молодой ведун. – Ты рядом.

– А у меня пропала возможность работать с силами, – вздохнула Марина, явно с трудом удерживаясь от плаксивой гримаски при виде его ног. – Я бы так хотела помочь тебе, Шторм! Правда!

– Ты уже помогла, – уже проворчал Шторм. – Именно тем, что рядом. Очень замёрзла там, под дождём? Буклих нам рассказал.

Хальдор заметил, как девушка, всё-таки отыскав глазами крылана, со слабой улыбкой посмотрела на застывшего от страха Буклиха ("Ну, сейчас про зелье расскажет!"), а потом взглянула в глаза ведуна.

– Мы придумали, как согреться. Сначала бежали, потом летели. Буклих вообще очень здорово придумал так чередовать, чтобы и тепло было, и можно было бы быстро перемещаться. Вот только я сейчас себя чувствую так, будто и летела, и бежала одновременно. Ой, как я рада, что снова здесь! А вы? Что тут было у вас? С кем ты дрался таким жутким?

– Марина, давай обо всём чуть позже, – уже улыбаясь её беспокойству, откликнулся ведун. – За нами едут. Рассказать не успею. Подождём, ладно?

Девушка кивнула, держась за плечо ведуна. А потом вдруг склонила голову и уткнулась в плечо Шторма. По её вздрагивающим плечам ректор сообразил, что она плачет. Шторм поднял руку погладить девушку по голове.

– Ты что?

– Я... боялась. А вдруг, после того как отдам силы Земли, меня... – И затряслась ещё сильней, ещё пытаясь не плакать в голос, но уже всхлипывая с надрывом. – Я так боялась, Шторм, так боялась!..

– Ну ничего, – утешал её ведун, – всё обошлось. Марина, не плачь, всё обошлось. Ты останешься со мной. Потом расскажу – почему.

Хальдор чуть спустился с холма. Пока он стоял рядом с ведуном и его официальной невестой, он невольно продолжал изучать информационное поле Марины, которое теперь, после того как девушка отдала стихийные силы Салливану, стало видным. Нет, защита на ней всё ещё была. Но, пока ещё не закреплённая Штормом, она позволяла увидеть многое, в том числе и то поразительное действо, которого ректор в жизни не наблюдал... Но всё потом. Шторм прав. Всё потом. Сейчас дела обыденные требуют внимания.

Пока первая машина подъезжала к подножию холма, Хальдор разглядел в ней Серого Ветра. Едва она остановилась, двое тёмных драко выскочили из неё с носилками и прямым ходом устремились к молодому ведуну. За ними выскочили студенты и преподаватели с целительского факультета. Серый Ветер вышел следом, запоздав на несколько секунд. Он было заторопился к ректору, но резко остановился, глядя на холм. Хальдор усмехнулся. Да, защита Марины ещё слаба. И, пока ведун её не укрепит, многие узнают том, о чём девушка пока не подозревает.

Между тем опомнившийся Серый Ветер приблизился к ректору и спросил, понизив голос, как будто кто-то мог их в этом деловитом гомоне услышать:

– Молодой ведун знает?

– Не думаю, – ухмыльнулся Хальдор.

– Что у тебя с рукой?

– Подрался.

– Стоило того?

– Ещё как стоило. У нас тут столько открытий и новых тайн! – Хальдор криво улыбнулся. – И бесчисленное количество проблем.

Никто: ни Хальдор, ни Серый Ветер, больше не обращавшие внимания на девушку, – не заметил, как Мелинда, глядя на Марину, улыбнулась и, пока та ничего не замечала, занятая подготовкой к транспортировке Шторма, крепко-накрепко закрыла защиту подруги. О том, что при Марине остались её способности передавать стихийные силы, светлая драко скажет подруге потом.

Двадцать четвёртая глава

Вместо эпилога

В больнично-целительском секторе академгородка Шторм пролежал неделю Первые три дня изучали не столько его раны, сколько структуру той магии, которая синтезировалась из остатков грязной в коллекторе и не давала регенерировать ранам от «решётки». Только добравшись до понимания, что этот синтез собой представляет, целители сумели наладить исцеление рублено-ожоговых ран ведуна. Поскольку одновременно изучали Маринино владение стихиями. Когда девушке сказали, что она теперь обладает умением пользоваться стихиями сразу трёх планет, она просто не поверила. До такой степени, что даже попыталась убедить преподавателей:

– Вы что?! Я вообще не владею магией! Я пробовала сотворить огонь, чтобы согреться там, в мёртвом городе, а он не получился!

Еле уговорили попробовать снова.

И когда пальцы девушки обвеяло трепетным пламенем, Марина вздрогнула и долго, потрясённо смотрела, как огонёк пляшет, мягкими шёлковыми лоскутами перетекая с одного пальца на другой.

Потом она уже потребовала объяснить, что значит – она владеет всеми стихиями трёх планет. Ведь она только на одной! Откуда здесь, на Салливане, возьмутся стихии Веды и Земли? Ей объяснили, что владение всеми тремя предполагает следующее: зная приёмы, Марина легко и просто будет пользоваться стихиями разных планет, даже не думая об их отличии друг от друга. Потому что её собственное энергополе теперь адаптировано под них под все. И теперь она на любой их трёх планет инстинктивно будет чувствовать себя своей, как будто родилась здесь.

После недели практического обучения девушка приступила к "обеззараживанию" ран Шторма. И это исцеление проводилось под строгим присмотром лишь нескольких преподавателей во главе с ректором. Из-за чего Марина чувствовала себя засекреченной шпионкой, что волновало и забавляло. Как и молодого ведуна. Как он признался чуть позже, сеансы исцеления больше походили на тайные свидания, чем ему очень нравились.

– А мне – нет, – заявила на это девушка. – Какие же это тайные свидания, если они проходят под наблюдением троих или двоих преподавателей? Ни поцеловаться, ни обняться. Даже слова лишнего не скажи!

– А у тебя и лишние есть? – изумился Шторм.

– Есть, мой мужчина. Лишние – для всех, кроме тебя.

И смеялась над его довольной ухмылкой.

Исследования проводились в глубочайшей тайне.

– Как всегда, в мире, в котором мы живём, сам мир – довольно зыбкое понятие, – задумчиво говорил Хальдор. – Мне бы не хотелось, чтобы власти узнали о синтетической магии, которая убивает медленно, но верно. Это слишком страшное оружие. И мне бы не хотелось, чтобы они узнали о единственной целительнице-стихийнице, которая умеет лечить последствия применения этой магии.

В начале второй недели после происшествия с мёртвым городом Шторм уже переместился в мужское общежитие, в свою комнату. И Марина, проводя здесь свободное от лекций время, постоянно поражалась скудному убранству этой комнаты. Встроенный одёжный шкаф, учебный стол, откидной стул, узкая кровать, больше похожая на больничную кушетку. Висячий стеллаж для книг.

Сейчас она уже привычно сидела на столе, болтая ногами в воздухе, и рассуждала, глядя на ведуна, лежащего в постели. Шторм только что пришёл после тренировок в спортзале при целительском корпусе, где лечебными упражнениями и мануальной терапией ему заново разрабатывали ноги. Ходил он пока с трудом, но Марина понимала, что даже магия не всемогуща, и верила, что ведун поправится быстрей, чем обычно в таких случаях. В конце концов, преподаватели сами убедили её, что её магия стихий сильней, чем у простых смертных – у магов-стихийников.

– А сначала я испугалась. Ну, когда меня стошнило. Я решила, что я... – Она замялась, не желая говорить об этом вслух.

– Нет, – с полуслова понял её Шторм, насмешливо и любовно поглядывая на смущённую девушку. – Я всегда предусмотрителен.

– Ну а потом я сообразила, – с облегчением перескочила Марина на главное. – Я ведь несколько часов не ела, а зелье Буклиха на спирту. Вот и... на голодный желудок-то. Да ещё понервничала. Да ещё работа со стихийными силами. Про это мне уже преподаватели сказали. Вот и всё.

Шторм вдруг перестал улыбаться.

– Ты... обрадовалась, когда поняла, что стошнило из-за голода?

– Да, обрадовалась. Я бы не хотела, чтобы моему ребёнку в начале жизни пришлось бы испытать ту ночь. Так что нечего хмуриться на меня. Я хочу... – Она покраснела – к откровенному удовольствию ведуна. – Я хочу детей, но не хочу, чтоб им так доставалось.

– Понял, – кивнул ведун.

Марина помолчала, а потом соскользнула со стола и присела рядом с ним. Как-то не сразу сообразила, что ему неудобно смотреть на неё снизу вверх. Он немедленно положил ладонь на её пальцы. Девушка мечтательно загляделась на переплетение пальцев. Сама не замечая, вздохнула.

– Скучаешь по родителям? – неожиданно спросил он.

– Конечно, – сказала она, притихнув и глядя в стену напротив. – Ты же всё о них знаешь. Они были спокойные и уютные. Я всегда с ними как за каменной стеной жила.

– Странное выражение, – заметил Шторм, – но смысл я понял.

– С мамой и посмеяться можно было, а можно и поплакаться ей в жилетку, – видя перед глазами лица родных, продолжила Марина. – Иногда не хотелось с ней говорить о чём-то – всё казалось, не так поймёт, скажет что-нибудь такое, из-за чего испортит всё впечатление. А иногда меня как прорвёт – и тогда выкладывала ей про всё на свете. И ничего. Не чувствовала себя обиженной, если она пыталась что-то обсудить со мной. А с папой так здорово было поговорить за жизнь. Он всё пытался представить, как я буду бегать и искать материалы для статей. Любил обсуждать, какие темы для меня и для читателя будут интересны, как он важно говорил – актуальны...

– Сильно скучаешь, – задумчиво сказал Шторм, обхватывая её кисть уже обеими руками и поглаживая.

– Не сказать, чтобы сильно, – вздохнула Марина. – Меня сейчас так нагрузили занятиями – и большинство из них индивидуальные. Не позеваешь, как на лекции. Тебе хорошо – Буклих только домашние задания и носит.

– Ничего, – спокойно сказал ведун. – Зато через год догонишь меня. Я буду на пятом курсе – ты на четвёртом. Кстати, Буклих сейчас прибежит.

– Тебе помочь встать?

– Сам.

Он даже напрячься не успел, как дверь без стука распахнулась. На пороге застыл крылан – глаза круглые от какого-то потрясения.

– Шторм, к тебе!.. Я потом забегу! Привет, Марина! Держись!

Дверь хлопнула.

Секунды оба смотрели на неё, а потом ведун, севший было, осторожно лёг на место. Девушка посмотрела на него.

– Шторм, ты понял, что сказал Буклих?

– Нет. Ни слова. Но по тому, как он выговаривал слова, ясно, что сейчас придётся принимать гостя. Интересно – какого?

Они мгновенно вскинули глаза на дверь.

На этот раз постучали. Шторм снова, недовольный, сел.

А потом дверь открылась. На пороге стояли трое – впереди рослый ведун с седыми и такими длинными волосами, что длина Штормовых волос перед ними выглядела как мальчишеская стрижка под ноль. Это первое, что успела Марина отметить у ведуна. В шаге от него стояли двое таких широкоплечих тёмных драко, что девушка невольно отпрянула к Шторму – на радость тому. Он быстро обхватил её за плечи и тепло выдохнул в ухо, благо оно оказалось близко:

– Не бойся.

И Марина поверила, что он защитит, а в следующий миг "узнала" ведуна и расслабилась. А тот, слегка повернув голову, велел:

– Ждите меня за дверью!

Дверь за ним почтительно закрылась. Рослый ведун тяжело взглянул на Марину, и она, в зелёном комбинезоне, перетянутом на талии оранжевым платком, с чувствительно разлохмаченным "хвостом" на макушке, ощутила себя легкомысленной девчонкой.

– Здрасьте, – пролепетала она.

Рослый ведун словно не заметил её. Он в упор смотрел на Шторма.

– Мне передали, что ты попал в какую-то историю.

– Ничего особенного, – лениво сказал тот. – Так, поиграли со стихиями немножко. Интересно, кто тебе рассказал про меня.

"Кто... – мысленно хмыкнула Марина. – Риналия, небось. Ты ж теперь её вообще смотришь мимо неё. А ей обидно".

– Ты ранен серьёзно?

– Нет.

– Почему официальная невеста в твоей комнате? – неприязненно спросил ведун, всё так же не глядя на Марину.

– Моя женщина будет там, где я захочу её видеть. – Шторм внезапно встал на ноги, закрывая собой девушку. Правда, патетический момент был испорчен, поскольку молодой ведун от собственного резкого движения пошатнулся, и Марина только и успела схватить его за руку. Опираясь на неё. Шторм укрепился на ногах.

Но рослый ведун, кажется, и не заметил слабости сына. Он уставился на Марину так, что она, выдохнув, встала рядом со Штормом и ещё раз спокойно произнесла:

– Здравствуйте, Вечерний Туман. Мы рады видеть вас здесь, на Салливане.

Он вглядывался в неё так пытливо, что даже она быстро сообразила, что он старается разглядеть в ней. И только усмехнулась. И тому, что он не может пробиться сквозь сильнейшее защитное поле. И тому, как они со Штормом стоят – как провинившиеся перед родителями дети, готовые защищать друг друга до конца.

– Что произошло? – резко спросил Вечерний Туман. – Почему она стала твоей женщиной? Была же договорённость!

– Садись, отец, – кивнул Шторм на единственный стул в комнате. – Поговорим.

Недоверчиво посматривая на девушку, которая уже успокоилась и теперь пыталась скрыть улыбку, отец Шторма уселся на стул и вопросительно воззрился на них обоих.

Шторм взглянул на Марину.

– Откроемся?

– Откроемся, – согласилась она – и открыла свою личную защиту под въедливым и скептическим взглядом Вечернего Тумана. Пока он жадно впитывал информацию из неё, Шторм сильно сжимал её руку, словно напоминая: я здесь, я рядом – ничего не бойся.

Потом взрослый ведун впился глазами в информационное поле сына.

В молчании прошло полчаса. Затем Вечерний Туман встал и шагнул к Марине.

– Я рад, что мой сын нашёл тебя. Спасибо.

Он поцеловал ей середину ладони, кивнул сыну и вышел.

– Он куда? – прошептала девушка, прижимаясь к Шторму.

– Домой, на Веду, – пожал плечами тот.

– То есть только что пролетел – и снова улетает? – поразилась она. – Вот так вот легко? Ну, ничего себе...

– Семья для нас значит многое, – сказал Шторм и погладил её по плечу. – Если Риналия (она улыбнулась: думаем одинаково!) сообразила понаписать невесть что, естественно, что отец встревожился. Но теперь он спокоен за нас обоих. Он знает почти всё. – Он тепло улыбнулся ей, заглядывая в глаза. Общую тайну они вместе "запаролили" друг другу в личных информационных полях, чем только могли.

– Дверь закроем? – деловито спросила Марина, задорно заглядывая в его глаза.

– Придётся подождать, – вздохнул Шторм. – Если закроемся прямо сейчас, Буклих будет над душой стоять, молотить в дверь до тех пор, пока не выяснит, что мы живы-здоровы после отцовского набега. А так... Он войдёт спросить – и умчится. И у нас останется время... для себя.

... Через неделю Шторм уверенно встал на ноги. Марина вздохнула с облегчением, потому что с каждым разом ей придумывали всё более сложное расписание, которое менялось, едва только преподаватели с "садистом" ректором обнаруживали, что её стихийная магия может использоваться совершенно неожиданным образом. Девушка понимала, что, в общем-то, оказалась в качестве подопытного кролика, правда, тщательно оберегаемого и охраняемого от чужих академгородку глаз. Но сильно не переживала. Лучше сейчас выяснить о себе всю подноготную, чем потом сталкиваться с внезапными проявлениями своей магии – возможно, не всегда желательными.

Но Шторм встал на ноги – и первое, что он сделал, купил драйвцикл – зверь-машину, по всем параметрам не уступающую жуткой машине Шемара. Освоив её, в конце недели Шторм самолично повёз Марину на праздник тёмных и светлых драко. Впрочем, Шемар теперь на Марину и не претендовал. За ним сидела Мелинда.

Хорошо, что впереди было воскресенье. После праздничной ночи сумели выспаться, а после обеда их двоих вызвали в деканат, к дежурному преподавателю.

Удивлённые, они поспешили явиться на вызов. Кроме дежурного преподавателя, здесь был и ректор Хальдор. Он-то и сообщил им новость.

– Леди Марина так и не побывала в нашем мегаполисе? – спросил он, явно чем-то озадаченный. – Так вот... Вам предоставляется возможность съездить в город до конца сегодняшнего вечера. Мы получили известие... – Он странно замялся, глядя на Марину. – Леди Марина, на Салливан прилетели ваши родственники – мать и старший брат. По определённым причинам, о которых вы знаете, мы бы не хотели, чтобы они явились сюда.

– Ой, – тихонько выдохнула девушка и взглянула на Шторма.

– Мы договорились, что вы встретите их в космопорту.

Ведун посидел в предложенном кресле, раздумывая, а потом поднял голову.

– Господин Хальдор, вы разрешите нашим друзьям сопровождать вас? Мелинда, например, тоже давно хотела посетить город.

– Всё на ваше усмотрение, – сказал ректор. – Но не забывайте, что вернуться вы все должны до ночного времени.

"А если не успеем, – насмешливо продолжила Марина, моё платье превратится в лохмотья, а карета – в обыкновенную тыкву". Она вспомнила карету Шторма и чуть не рассмеялась вслух. Хорошо, уже вышли из кабинета. Шторм тащил её по коридору так быстро и сильно, что она принялась на ходу сочинять заголовки к сенсационной статье о похищении: "Унесённая Штормом!", "Похищенная Штормом!" "На крыльях Шторма!".

Не удержалась и рассмеялась.

– Ты что? – удивился он.

– Ты меня так тащишь, что я вот-вот взлечу, изображая Буклиха!

– Буклиха тоже возьмём.

– Шторм, а зачем тебе надо, чтобы ребята поехали с нами? – Тут она понизила голос и спросила вполголоса: – Ты боишься моих родственников?

– Нет, я боюсь самого себя. Мне нужны свидетели, в присутствии которых не захочется оторвать кое-кому голову. Мне нужны свидетели, при которых мне будет стыдно бить тех, кто мне активно не нравится.

Добежав до комнаты, он быстро схватил куртку, после чего стукнул в дверь крылана. Тот был у себя и открыл сразу.

– Мы гуляем дальше? – обрадовался Буклих.

– Мы едем в город. Ты с нами?

– Спрашиваешь! – загорелся крылан и собрался в секунды.

Пока парни оповещали всех будущих "свидетелей" несдержанности молодого ведуна, Марина переоделась в дорожный костюм и сразу пошла к гаражам. Здесь её ожидала довольно крупная компания: несколько драйвциклов с тёмными драко-телохранителями, машины Шторма и Шемара – у последнего в салоне уже сидела Мелинда, которая приветливо помахала Марине рукой.

Сев рядом с Буклихом, Марина немного озадаченно спросила:

– Шторм, ты уверен, что это... нормально? Ехать на встречу с моими родственниками такой компанией?

– Как ты думаешь, зачем они приехали?

– Ты поставил новый пароль на мою карточку. – Марина помолчала, наблюдая, как мимо полетели деревья и кусты. – Думаешь, они хотят поговорить со мной насчёт денег? Только ради этого они прилетели сюда, на Салливан?

– Я бы хотел видеть в них более симпатичных людей, – спокойно сказал ведун. – Но я более чем уверен, что они приедут сделать так, чтобы ты и в дальнейшем держала для них карточку предельно открытой. Марина, не поддавайся на их угрозы. Ты не та девушка, которую они знают. Но они могут сыграть перед тобой настоящий спектакль, которому ты поверишь. Не забудь о главном: их билеты на Салливан стоят столько, сколько стоят машины все нашей компании.

Марина примолкла, а поскольку Буклих не мешал ей размышлять, она представила себе ту дорогу, которую они, её якобы теперь родные, проделали... И задохнулась. Они прилетели на звездолёте! Они пересекли безвоздушное пространство, космос! "Господи, я до сих пор никогда не думала о том, что планеты Салливан, Веда – это межпланетные перелёты! Что я попала туда, где однажды получится... – она чуть не расхохоталась. – Покататься на звездолёте! Чудо, и больше ничего! Ведь до каникул осталось совсем немного – и я правда полечу на космическом корабле на Веду, к Шторму, и увижу звёзды в их колыбели, как бы выспренно это не звучало! И почему я раньше не думала об этом? Всё подсказывало – планеты, перелёты... Я... счастливая?" Она посмотрела на скрученные, чтобы не мешали, белые волосы Шторма. И кивнула себе. "Да, счастливая!"

Перед тем как позвонить снизу, от портье, Шторм испытующе взглянул на Марину.

– Уверена, что поддержки не надо?

– Я знаю, что вы рядом. Что мне ещё надо?

Он поцеловал её и отпустил. Девушка сразу заторопилась к лифту. Перед тем как войти в него, она вспомнила кое-что и быстро проверила, хорошо ли держится личная защита. Во время дороги Буклих чего только ни рассказал о том, что может случиться с механизмами, если защита слабая – и сила прорвётся.

Спектакля не было. Эти и не думали хоть как-то давить на жалость.

Мать и старшего брата "бывшей" Марины, которые, уведомлённые, дожидались "дочь" в гостиничке при космопорте, девушка узнала сразу. Тощая рыжая женщина, одетая в щеголеватый, кажется, льняной брючный костюмчик, открыла дверь и тут же схватила её за руку, втащила в номер так, будто боялась, что их тут же разлучат. Марина, честно говоря, даже испугалась такого внезапного движения.

Мать Марины выволокла её в комнату, где в кресле скучающе сидел длинный парень, вытянувший ноги так, словно собирался расти и дальше.

– Ну? Где твоя карточка? – нетерпеливо воззвала рыжая.

Матерью Марины девушка больше уже не могла называть её. Рыжая даже не поздоровалась! Не спросила у дочери, как ей живётся здесь, в отрыве от семьи! Нет ли у дочери каких-то жалоб или радости, о которых хочется поделиться именно с матерью!

Вместо этого рыжая (крашеная!) даже руку протянула требовательным жестом, а потом отдёрнула. Видимо, всё же и самой этот жест показался слишком алчным.