Текст книги "Ошибка (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Юрий Сергеевич снова обернулся – чтобы застать ровно тот момент, когда Ксения Борисовна с вежливой улыбочкой убирала со своей талии чужую лапу и делала шаг назад. Внезапно перевела глаза и посмотрела прямо на него. Взгляды пересеклись, врача мгновенно прошиб ток. То есть, она всё же уже некоторое время как его заметила и… И… Почему именно на него? Тут что, не на кого больше смотреть? В следующую секунду Ксении уже и след простыл: смешалась с толпой.
– Ясно тебе??? – Санёк буквально вскинулся.
«Нет»
Юра пристально вглядывался в бармена:
– Сань, ты так за нее топишь, словно тебе кто-то процент обещал за конкретную сведенную пару. Признавайся!
Бармен надулся:
– Да я просто не слепой, Юрец… В отличие от тебя. Но свои-то глаза другому человеку не вставишь. Уж не знаю, как до тебя еще донести. Рискну предположить, что сама она ничего предпринимать не будет. Чай на вынос – думаю, это ее максимум на данном этапе.
– Ладно, не обижайся. Я вроде тоже на зрение не жалуюсь, Санёк. Но здесь не вижу ровным счетом ничего. Я пошел, – врач посмотрел на часы, – Уже довольно поздно, да и устал что-то. А ты не кисни тут.
С этими словами Юра соскочил со стула и начал пробираться к выходу. Разглагольствования бармена раз за разом выводили его из состояния равновесия. Надо ему уже как-то сказать, чтоб завязывал с этим: нет тут никакого интереса с ее стороны и не было.
В последний момент, уже фактически в дверях, Юре в голову пришла мысль о том, что стоит оценить состояние Льва Глебовича: что-то уж больно много он принял на грудь. Врач оглянулся по сторонам в поисках владельца: того нигде не было. Зато взгляд снова выцепил в толпе управляющую: красный брючный костюм выделял её среди гостей, привлекая к себе внимание из любой точки зала. Девушка стояла к нему спиной и говорила с Зуёнком. Невеста же словно испарилась. Может, как раз с отцом время проводит…
«Молодцы, нашли все же друг на друга время! Каково ей, интересно, видеть, как бывший женился? Сожалеет? А этот смотрит таким щенячьим взглядом…»
Он испытывал раздражение на себя самого за эмоции, которые поднимались внутри. Приступы собственничества. Ревность, словно Ксения ему успела что-то пообещать. В очередной раз врача посетило острое желание вновь закрыться на семь замков, забаррикадироваться и повесить на входе табличку «Не беспокоить!». Он бы рад… Только какой смысл баррикадироваться и вешать, если она уже внутри? Бесполезно отрицать – Ксения там. Тело еще помнило разряд тока, мурашки в голове, перед глазами стоял ее взгляд. Если притягивать за уши, такой, словно она не хотела, чтобы именно он ее видел именно в таких обстоятельствах.
«А потом стоит как ни в чем ни бывало и с бывшим болтает. Не придумывай…»
Юра развернулся и быстрым шагом направился к лифтам. Нет, оставаться здесь он больше не будет. Возможно, Лев у себя. Заглянет на минуточку.
Врач поднялся на третий этаж, вышел из лифта, изучая орнамент паркета под ногами. В коридорах абсолютная тишина, если не считать шуршания ткани. Он поднял глаза и замер на углу: Маргарита, явно нервничая, пыталась справиться с дверью собственного номера. Плечи ее были напряжены, под глазами залегли тени… – «Или это тушь поплыла?», – В руке девушка держала нечто, издали напоминающее портмоне. Взгляд зацепился за предмет: выполнен из коричневой кожи, вроде крокодильей. Наконец, магнитный замок сработал, и она юркнула в номер.
«Странная картина… Может, видела их? Так, Лев Глебович!»
Юра очнулся и, вырулив из-за угла, направился в номер владельца. Дверь приоткрыта, но внутри очень тихо… И снова странно. Постучавшись вежливости для, он зашел в комнату.
Полный бедлам! Разбросанные вокруг бутылки, следы тусовки и Федотов, раскинувшийся на кровати в позе звезды пузом вниз. Врач тихо подошел, присел на корточки и прислушался: дыхание пьяное, но ровное, цвет лица относительно здоровый, на лице играет счастливая улыбка. Спит.
Убедившись, что владелец отеля в порядке, Юра направился к себе: лобби он пересекал, не оглядываясь по сторонам, – четко на выход.
Ничем ни примечательное утро очередного дня грозило перейти в такой же ничем не примечательный день. Скука адская. Вообще-то, по плану в это время процедуры у Федотова, но тот задерживался. Врач по сотому разу просматривал главную страницу медицинского сайта, пытаясь отвлечься и разогнать непрошенные мысли. Стелла тоже скучала за своим столом, но вести разговоры настроения не было, кажется, ни у кого из них.
Поэтому когда Лев ворвался, наконец, в медкабинет, Юра вздохнул с облегчением. Ну наконец! Хоть какая-то работенка. Правда, кажется, владелец был не в духе. Через пару секунд врач убедился в своей догадке.
– Юрец, давление мне померь и от сердца дай что-нибудь! Колит что-то, – Федотов плюхнулся на стул, в голосе звучала плохо скрываемая злость.
– Что-то случилось, Лев Глебович? – осторожно начал врач, потянувшись за тонометром и шкурой своей при этом ощущая: да, что-то определенно случилось.
– Нет у меня больше управляющей! Всё! Финита ля комедия. Только где я новую сейчас возьму? Вот в чем вопрос! – владельцу явно было нужно поделиться с кем-то своим расстройством. Да, он был зол и расстроен.
Стелла приподняла голову от своей книги, навострив уши.
– Нет управляющей? В каком смысле? – Юра пока не понимал ничего, но зачин ему не нравился… Совсем не нравился. По спине пробежал холодок. Он же видел ее утром на планерке…
– Вот так – нет! Все! Уволил! Пусть катится ко всем чертям отсюда!
«Уволил?»
Как обухом по голове. В ушах внезапно зашумело. Что Проблема Борисовна успела натворить за утро, что лишилась работы? Что произошло? Планерка прошла, как обычно: значит, в 9 утра еще точно было все в порядке. Ксения обозначала задачи на день, пребывая в благодушном расположении духа: никому не прилетело, менеджеры разошлись довольные. Его она на минуту задержала, чтобы поблагодарить за витамины. Ничего особенного ни в самой фразе, ни в глазах. Легкая улыбка – да и всё. Врач тогда в очередной раз подумал, как же ошибается в своих предположениях бармен. Снова он не о том... Что значит – «уволил»? Да за что её вообще можно увольнять? Кто еще будет здесь так в лепешку расшибаться, как она расшибается? Федотов что, слепой? Кому еще он тут так сдастся? Да даже если Ксения действительно где-то напортачила, что вполне вероятно с ее загрузкой, увольнять то зачем? Можно лишить премии, сделать строгий выговор, но отнимать работу? Она же ей живет!
Остатки злости на нее и на себя, с которыми врач засыпал и проснулся, в одно мгновение догорели. Злиться он больше себе позволить не мог: счет пошел на дни, часы, а может и минуты. Необходимо было попробовать разобраться с ситуацией.
– Неужели отель затопила? – произнес он шутливым тоном, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринужденно. Нужно раскрутить Льва на разговор.
– Если бы! Не думал, что я под боком ворье пригрел! – Федотов продолжал кипятиться. – Сперла у меня портмоне, пока я спал!
«Портмоне? Но это же…»
В памяти тут же всплыла картинка: Маргарита и здоровый мужской кошелек в ее руке. Чувство какой-то совершенно вопиющей несправедливости накрыло с головой: на подобное он всегда довольно остро реагировал. То есть, Ксения вообще ни в чем не виновата – и уволена… И больше он её, выходит, не увидит. Он не понимал, что в этой ситуации пугало его сильнее.
– Лев Глебович, но это же не логично. Сами подумайте, зачем ей так подставляться? В конце концов, у нее есть доступ ко всему в этом отеле, а она тащит портмоне? – он все еще старался выглядеть равнодушным, но осознавал, что сам характер вопросов может навести владельца и медсестру на определенные мысли.
«Да плевать!»
– Юрец, у меня там платиновые карты. Да не суть! Сам факт! Утром Ритузик заглянула и с порога: «Папа, а проверь-ка имущество. А то твоя управляющая шарахается по номерам». Говорит, что видела в ночи, как из номера моего выходила, воровато оглядываясь. И что ты думаешь? Не досчитался! Вызвал к себе, она в отказ, упёрлась – это не я, и всё. Стоит на своем. Рита охранника привела, у того в руках моё портмоне! Этот утверждает, что нашли в ее кабинете!
– Такое – из крокодильей кожи? С коричневым отливом, размером побольше мужской ладони?
– Ну да… А ты откуда знаешь? Я его на виду не держу..., – Федотов с подозрением уставился на врача. – Вы с ней в сговоре, что ли?
Юра вздохнул. Неприятно будет это говорить, возможно, прямо сейчас он вылетит отсюда пробкой вслед за Ксенией, но не сказать просто нельзя. Иначе он себе не простит.
– Лев Глебович, Ксения Борисовна тут действительно ни при чем. Вы только что уволили человека ни за что. Портмоне взяла Маргарита. Я видел это своими глазами…
– Не понял… А ей зачем? – владелец, судя по сощуренным глазам, не поверил ни одному слову.
Врач пожал плечами:
– Глубокая личная неприязнь, насколько я могу судить…
– Извини, Юрец, ты меня вроде как пока ни разу не обманывал, но похоже на бред! Она мне лишь однажды на Симпапульку жаловалась, нет у нее мотивов.
«Это Вы так думаете…»
– Давайте так. Побудьте здесь еще немного, вот здесь, на кушетке, я Вас ширмой загорожу. Попрошу ее сейчас зайти. Послушайте – может, и услышите что-нибудь… Интересное. А Вы, Стелла Анатольевна, сходите пока на обед. Не будем смущать человека присутствием лишних людей.
Стелла, на лице которой отразилось плохо скрываемое разочарование, кивнула и поднялась на выход. Федотов, товарищ азартный и явно в тот момент желавший избавиться от головной боли, которая была бы ему обеспечена, если бы пришлось искать нового управляющего, последовал, куда было сказано.
Юра набрал reception и попросил портье прислать в медкабинет Маргариту Львовну. Пока ждал, думал о том, успела ли Ксения собрать вещички или всё же отработает положенные по трудовому кодексу 14 дней. Смартфон притягивал взгляд: скинуть лишь одно сообщение: «Не торопитесь». Но он себя сдерживал. Не в его интересах было давать ей понять, что он пытался приложить руку к восстановлению ее честного имени в глазах владельца. Она так и еще что-нибудь понять может ненароком.
Наконец, дверь распахнулась, и Федотова встала в дверном проеме с самодовольной ухмылкой.
– Мне передали, что Вы меня искали?
Ну и мерзкая особа… Но ничего не поделать, придется пообщаться.
– Да, Маргарита Львовна, проходите, присаживайтесь, – бросил он будничным тоном. Девушка проследовала к стулу. – Маргарита Львовна, разговор будет коротким. Ваше поведение негативно сказывается на здоровье Льва Глебовича. Давление, нагрузка на сердце. Вы в могилу его свести решили?
– Не понимаю, о чем Вы, – она все также нагло улыбалась.
– Насколько я понял, к увольнению управляющей Вы имеете непосредственное отношение. Уволить-то он ее уволил, только потом я его тут откачивал. Так вот, к ухудшению его состояния привело Ваше вранье. Портмоне взяли Вы. Вам не стыдно?
На лице блондинки промелькнул испуг вперемешку со злостью, но девушка быстро взяла себя в руки:
– Да что Вы говорите? Я ничего не брала!
– Бесполезно отпираться, Маргарита Львовна. Я видел Вас с ним вчера вечером, Вы заходили в номер. Это легко доказать – достаточно навести Вашего отца на мысль поднять записи с камер. Думаю, он будет весьма разочарован.
– Ха! Видели? Ну допустим. И что? Вы всё равно ничего не докажете… Камер здесь нет, папа мне сам говорил... Так что пусть катится отсюда.., – она злорадно улыбнулась, – И так будет с каждым, кто будет меня бесить! Ясно!?
Маргарита поднялась со стула и оправила платье, показывая, что разговор окончен.
«Вот и всё»
Юрий Сергеевич был доволен. Он свое дело сделал. Врач откинулся на стуле, сложив руки на груди, не сдерживая поползшей по лицу ухмылки. Из-за ширмы показался Лев: в глазах его плескались разочарование и боль.
«Извините, Лев Глебович. Иначе было никак нельзя…»
– Ясно, дочь… И в кого ж ты такая? Вся в мать.., – произнес владелец с горечью.
Шок отразился на лице Маргариты. Лицо исказила гримаса злости. Она вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
– Что ж, Юрец… Выходит, ты прав: зря я на неё бочки катил. Придется извиняться, – с этими словами Федотов достал телефон и набрал номер.
– Слышь, симпапулька, дело есть. Дуй в медкабинет. Ты пока еще на меня работаешь! В темпе вальса! – сбросил звонок и уставился на врача. – Юрец, а ты, как я погляжу, неровно к ней дышишь?
«Черт! Еще один! Вот давайте без этого!»
– Просто я за справедливость. Только.., Лев Глебович, у меня к Вам просьба: меня сюда не вплетайте. Не люблю, когда люди чувствуют себя чем-то мне обязанными. Давайте лучше еще раз давление Ваше измерим.
Владелец посмотрел на него с ухмылкой, но промолчал. Глядишь и услышал.
Спустя минут 5 дверь открылась и на пороге появилась управляющая. Глаза опущены, она вся сжалась в комок и словно стала меньше. Девочка в простых джинсах и топе, в накинутом на поникшие плечи голубом пиджаке. Кажется, уже собралась на выход...
– Слушаю Вас, Лев Глебович, – пробормотала она тихо. Голос дрожит, хотя явно слышно, что Ксения пытается с ним справиться.
Юра, отчаянно борясь с желанием рассмотреть девушку повнимательней, сосредоточенно фиксировал в журнале результаты замера показателей. Это не его дело.
– Симпапулька, не понял! Что за вид? Чего ревем? Вещи собрала? – начал Лев угрожающим тоном...
– Собрала, не переживайте...
– Значит, разбирай. Юрец во всем разобрался, ты не виновата, можешь идти работать.
«Твою мать! Ну спасибо, Лев Глебович!»
По лицу Льва поползла довольная улыбка. Вот так, значит, – сдал его, глазом не моргнув. Врач вскинул на владельца глаза: жаль, взглядом нельзя испепелить, он бы сейчас с удовольствием это сделал. Подобной неловкости Юра не чувствовал давно. Приложить столько усилий, маскируя свой интерес, и так глупо попасться! Не в силах сопротивляться желанию посмотреть на реакцию, перевел взгляд да неё. Может, пропустила мимо ушей, может обошлось?
Нет, не обошлось. Ксения смотрела на него в упор. В глазах ее читалось растерянность, благодарность… И нечто похуже: осознание и любопытство. Кажется, она всё же что-то заподозрила: улыбнулась немного смущенно, но промолчала. Как назло, в голову не шло ничего, что могло бы сгладить момент. Ни одного гребаного комментария. Он же умеет выкручиваться из самых скользких ситуаций, не лезет за словом в карман, так куда подевался так необходимый сейчас навык? Язык словно к нёбу прирос. Юра, не выдержав её взгляда, опустил глаза назад в свой журнал.
«Поздравляю…»
– Да ладно тебе, Юрец, выходи из транса уже давай, – хлопнул его по плечу Федотов, как только за девушкой закрылась дверь. – Не благодари! Это тебе вместо «спасибо».
«Вот уж спасибо, так спасибо…»
– А то так и будете круги друг вокруг друга нарезать, – хмыкнул мужчина и, встречая его непонимающее молчание, продолжил, – Чё смотришь? На моей памяти она перед начальством еще никого из стаффа не выгораживала. И уж точно не припомню, чтобы кто-нибудь здесь раз за разом так выгораживал ее.
Владелец поднялся со стула, потянулся и уже в дверях произнес:
– Только дела свои личные решайте в свободное от работы время. Совет да любовь.
Комментарий к Глава 9 // Совет да любовь Люди, не стесняйтесь оставлять комментарии, пожалуйста, если они есть =) Я стараюсь не только для себя (процесс мне в кайф!), но и для вас :) Хочу, чтобы вам было интересно читать, ломаю голову над героями и ситуациями, видоизменяю их, как видите. Все для того, чтобы вы не скучали)
Вашему активному участию я радуюсь, как ребенок)
====== Глава 10 // Импровизация ======
Два с половиной «так себе убедительных» мнения против одного действительно весомого – его собственного. К «половине» врач относил мнение Стеллы, которое та озвучивать, в отличие от бармена и владельца, стеснялась, но многозначительное молчание и хитрая улыбка медсестры «в себя» всякий раз, когда ей удавалось стать свидетельницей их общения, хоть в медкабинете, хоть в лобби, говорили красноречивее всяких слов. И что ни говори, женский взгляд на ситуацию тоже любопытен…
Ксения действительно стала более общительной, что ли, после случая с портмоне: начала обращаться за советами – по мелочи и по более серьезным поводам. То есть, помощи с отцом ей оказалось, видимо, недостаточно, чтобы прийти таки к выводу, что Юрий Сергеевич не съест её с потрохами, хоть и обещал серьезные последствия за вторжение в его святая святых без приглашения. Чтобы заслужить ее доверие, понадобилась ситуация поэкстремальнее. Да, именно доверие – ничего больше. Несмотря на то, что Федотов его вот так легко и непринужденно сдал, управляющая вела себя как ни в чем не бывало, и Юра довольно однозначно трактовал ее поведение: или она не придала этому факту никакого значения, или же ей всё равно – что, по сути, одно и то же.
Вела себя как ни в чем не бывало. Фактически. Какие-то изменения в поведении все-таки произошли: взгляд девушки значительно смягчился, а улыбка, притом, довольно искренняя, озаряла лицо чаще. Юре это говорило, опять же, исключительно о доверии. Хотя Санек – тот всё видел под каким-то своим углом: на его физиономии стало появляться торжествующее выражение, которое можно было бы считывать как: «А я тебе говорил!», стоило врачу и управляющей просто обменяться в лобби приветственными кивками.
Так или иначе, бытовое общение начало понемногу налаживаться.
Как-то вечером после очередного дня, примечательного лишь тем, что в дверной проем медкабинета просунулась голова Айбека, желавшего выяснить, нет ли «У Вас случайно никакой свободной дырочки для записи?», и этим вопросом изрядно повеселившего врача и медсестру, Юра отправился на ужин. В голове застряла эта забавная фраза. Нет, «дырочек» у него нет... Надо ж было такое спросить… Боги… Впрочем, что взять с этого гостя столицы?
Саня наводил порядок в баре, управляющая сидела на стуле и что-то изучала в планшете. Врач хотел было тихонько устроиться за столиком, не обозначая свое присутствие, но на беду бармен его заметил и призывно махнул рукой. Давай, мол, сюда. Ксения тут же подняла глаза на Сашу и повернула голову, приветливо улыбнувшись. Кажется, придётся все же подойти.
– Добрый вечер, Ксения. Привет, Санёк. Что хотел? – Юра устроился на соседнем стуле.
– Ты слышал, что Лев Глебович очередной team-building устраивает? – бармен радостно заулыбался. – Ксения Борисовна говорит, будет какой-то конкурс талантов, победителю – премия.
– А ты и рад, да? Любитель хлеба и зрелищ, – Юра усмехнулся. Вот уж кто-кто, а этот прибежит смотреть первым.
– Почему хлеба и зрелищ? Я и сам поучаствую! Тем более, если это добровольно-принудительно.
Управляющая тяжело вздохнула, решив всё же вставить в их диалог свои пять копеек:
– Льву Глебовичу лишь бы поразвлечься. Требует, чтобы каждый непременно продемонстрировал окружающим все, на что способен. Так что советую и Вам готовиться, Юрий Сергеевич. Он с Вас не слезет.
– Вы знаете, Ксения, природа как-то обделила меня талантами. Так что я с удовольствием полюбуюсь чужими из первых рядов, – мяч! Юра выразительно посмотрел на девушку, одним взглядом сообщая, на кого именно он собирается с удовольствием полюбоваться.
Она открыла рот. Мяч принят!
– Ну почему же? Вы наверняка сможете показать изумленной публике несколько фокусов с пробирками, Юрий Сергеевич. Не прибедняйтесь.., – ответила та ехидно.
«Кажется, кто-то перепутал врача с лаборантом…»
Он уже было хотел парировать, как встрял Санёк:
– Участвуй не участвуй – а всё равно ничего тебе не светит! Я сражу всех наповал своим восхитительным, сумасшедшим, бомбезным шоу. Считай, что приз мой! – глаза его горели, в них читался азарт. Парню определенно была по душе эта идея.
– А вот кстати, Ксения, Вы же тоже можете пожонглировать планшетом, ежедневником и чашкой кофе. В жизни у Вас это неплохо выходит. Или, возможно, Вы для нас что-то другое припасли? – врач с удовольствием отметил, что этот комментарий даже лучше того, который изначально пришел ему в голову. Мяч!
Санек отвернулся – явно, чтобы скрыть смешок: по напряженной спине было видно. Управляющая отрицательно покачала головой. Видимо, её мозг был настолько забит организацией предстоящего мероприятия, что напрячься второй раз, чтобы как следует подумать над очередным ответом на подкол, она уже не хотела.
– Попробую соскочить. Я когда-то занималась сценическим мастерством, но театр одного актера здесь устраивать не собираюсь. Подруга моя ушла в отказ, говорит, что находится в творческом застое и переосмысливает жизнь... Больше не с кем.
«Ооооо, сценическим мастерством? А заметно!»
В памяти тут же всплыло ее самозабвенное и очень убедительное вранье отцу. Юра даже сам на секунду поверил в эту легенду. Ксения тогда, видимо, была в ударе и роль разгневанной дочери исполнила просто блестяще. Хоть на бис вызывай, честное слово.
– Как это не с кем, Ксения Борисовна? – снова встрял бармен.
«Так!!!»
Юра, мгновенно почувствовав неладное, сделал страшные глаза, он буквально транслировал бармену взглядом: «Не смей!». Но по лицу Саши было понятно: посмеет – и еще как.
– Вот же, Юрий Сергеевич! – вбросил гранату и стоит как ни в чем не бывало. Еще такое искреннее изумление изображает: «А Вы что, не знали?», мол.
Ксения удивленно, с интересом посмотрела на врача. Тот на секунду прикрыл глаза. Только этого не хватало…
«Тут вообще кому-нибудь можно доверять!?»
– Ну ты же сам мне говорил, что в детстве ходил в театральную студию! – Санёк все никак не мог угомониться, тараторил как из пулемета. – Готов поспорить, аншлаги срывал! – высказал, значит, эту крамольную мысль, и по лицу поползла торжествующая улыбка.
«Я тебя убью, готовься…»
– Надо же, какое совпадение, Юрий Сергеевич.., – протянула Ксения. – Вот уж никогда бы не подумала, что в Вас такие таланты зарыты… А говорите, обделены…
«Издевается?»
– Я уже давно этим не занимаюсь, Ксения. Наскучило. Да и поинтереснее дела есть… Жизнь – она такая..., – врач закатил глаза к потолку, – Многогранная штука! Столько всего в ней нужно успеть попробовать… Так что… Желаю Вам удачи на подмостках! – нет, в этом шапито он участвовать отказывается за все деньги мира.
– Спасибо, Юрий Сергеевич! Надеюсь, сорву бурные овации зала.., – с этими словами управляющая, соскочив со стула, кивнула на прощание, задрала нос и была такова.
«Весьма забавная она всё же в этой своей горделивости»
– Санёк, ты что удумал? – вкрадчивым голосом обратился Юра к бармену, сощурившись. Было бы желательно, чтобы уже по одному этому тону бармен понял, что сам Юра думает по поводу сорвавшейся подставы.
– Ничего. Посеял зерно сомнений в твоей голове. Осталось дождаться, когда оно проклюнется, – ответил тот беззаботно, – Засёк время.
Два следующих дня врач управляющую не видел. Видимо, плотно занялась подготовкой. Зато отель – гудел. По углам и в коридорах только конкурс и обсуждали. Стафф гадал о размере первого приза, репетировал, урывая каждую свободную минутку, бегал туда-сюда со сценическими нарядами, какими-то музыкальными инструментами. В руках у одной горничной он даже заметил снаряды для воздушной акробатики. Вообще, стоит отметить, народ заметно волновался. Юра недоумевал: неужели им больше нечем заняться? Сам он успешно открестился от участия в этом сомнительном мероприятии: Лев Глебович даже толком удочку не успел закинуть. Федотов начал издалека, вопросом о том, чем «мой личный врач» увлекается по жизни. На что получил исчерпывающий и лаконичный ответ: медициной. На попытки владельца прощупать почву поглубже сделал чистосердечное признание, что все детство провалялся на диване и просидел за приставкой, и вообще не знает, как в институт поступил. После чего Федотов сдулся и махнул на Юру рукой: мол, с этого взять нечего. Так-то лучше. Ни к чему Льву знать, сколько всего его «личный врач» успел в своей жизни на самом деле попробовать. А то еще что-нибудь учудит.
На самом деле, Юра по юности много чем увлекался. Театральная студия в детстве – лишь вершина айсберга. Он себя пробовал. Ему нравилось испытывать возможности собственной головы, устраивать проверки мозгам. Он любил рисовать, отлично знал историю искусства, дома полки ломились от прочитанной литературы. Любил фотографию. Умел разыграть. Творческая натура – этим все сказано. Ему нравились естественные науки, в особенности физика, химия и биология. Так что при желании «показать изумленной публике несколько фокусов с пробирками» врач действительно мог – Ксения даже не догадывалась, что попала в десятку. В разумных пределах Юра любил риск и адреналин, проверяя себя на прочность в активных видах спорта. Правда, со смертью матери играться с жизнью желание напрочь отпало. В общем, на диване с приставкой мальчик не сидел. И в вуз поступил легко и непринужденно, набрав максимальное количество вступительных баллов.
В самой идее творческого вечера Юра не видел ничего плохого. Но ему явно не нравилось, что вся эта затея придумала исключительно для увеселения конкретных эксцентричных типов. Выступать на публику врач не любил. Он всегда был довольно закрытым человеком, интровертом, эта черта характера, в общем-то, и явилась причиной ухода из театрального кружка. Мама была тогда расстроена, она всегда говорила, что у него талант, но против природы собственного ребенка идти не стала. Это – не его. Одно дело – показывать сценку родным и близким, которые всегда приходили поддержать, а совсем другое – развлекать толпу.
Однако, несмотря на то, что все два дня Юра убеждал себя в бестолковости затеянного Львом мероприятия, к вечеру в день конкурса врач почувствовал желание на тимбилдинге всё же поприсутствовать, причем, желание неожиданно острое. Как говорится, богата Земля Русская талантами, ну почему бы и не оценить. Положа руку на сердце, оценить всё же хотелось отдельное выступление конкретного сотрудника. А вдруг в ней Энн Хэтэуэй какая-нибудь погибла, а он и не узнает. Ну хорошо, двух сотрудников: друга тоже надо бы поддержать.
В общем, любопытство оказалось сильнее его. А еще, оглядываясь на восемь лет назад и смотря на те события более или менее трезвым, холодным взглядом, Юра смог-таки признать – он пошел просто потому, что за два дня успел… соскучиться. Хоть тогда отказывался одну только мысль в голову допустить, сваливая всё на скуку и чисто «профессиональный» интерес.
Когда врач вошел в зал, на сцене уже вовсю шли выступления. Участники, надо сказать, подошли к конкурсу со всей серьезностью: баталии за первое место развернулись не шуточные. Вальс, стихи, песня, акробатический номер в ярком костюме – лишь то немногое, что он успел увидеть перед выступлением бармена. Саша буквально взорвал зал, устроив настоящее шоу с шейкерами и бутылками, которые летали в воздухе минуты, наверное, три. Вот он – достойный претендент на приз! Неизвестно, что скажет жюри, но симпатии зрителей явно на его стороне.
Нашел глазами управляющую: девушка жалась к стенке, желая, очевидно, с ней слиться. Весь вид её говорил о том, что она явно нервничает. То чувство перед выходом на сцену было хорошо ему знакомо по собственному опыту. Мандраж оно называется. Надо пойти хоть удачи пожелать, поддержка в такие моменты важна. Юра, запустив руки в карманы брюк, направился к управляющей.
Он просто хотел сказать пару слов в утешение. Но на подходе понял, что все эти слова прозвучат искусственно: несмотря на весь ее нервозный вид, ему весело от нелепости самой ситуации: топ-менеджер отеля – и будет развлекать собственных подчиненных… И ведь эта премия ей наверняка вообще не сдалась. Всё в угоду Льву. Это грустно и забавно одновременно. Ну что поделать, если Юра смотрит на мир через призму юмора? Да ничего. Смириться.
– Добрый вечер, Ксения. Ну, что мы сегодня будем смотреть?, – «Быть или не быть? Вот в чем вопрос…», – Может быть, Шекспира? Если Шекспира, то надо было зайти – я бы Вам Йорика своего одолжил.., – еле удержался, чтобы не ухмыльнуться. Что ни говори, как бы он к ней не относился, какими бы не были обстоятельства, а провоцировать её на реакцию ему нравилось все так же. Если не больше. Улыбку сдержал, но точно знал: глаза его выдают. Мяч!
Управляющая посмотрела на него взглядом злого волчонка – «Ооочень страшно!». Однако спустя мгновение ярость в ее глазах сменилась отчаянием.
– Боюсь, смотреть будет не на что, Юрий Сергеевич. Я совершенно не уверена в себе. Если бы Лев не настаивал так, не кидался бы высокопарными фразами типа «А кто пример будет подавать, если не управляющая!?», я бы ни за что в жизни на это не подписалась. Так что если Вы пришли посмотреть на минуту моего позора, то… Усаживайтесь поудобнее, уверяю, Вы будете в восторге.
Она была и правда не уверена: по глазам и позе видно. обхватила себя руками, вся как-то сжалась, опустила ресницы. Смотреть больно. Он вспомнил себя самого. Мандраж. Нежелание выходить к публике. Здесь каждый «миньон» её знает, каждая горничная запомнит выступление суровой начальницы. А если оно действительно окажется провальным? Они же потом над ней год потешаться будут. – «Ну и работа у Вас, конечно…». – В голове мелькнула безумная мысль.
«Ты об этом пожалеешь…»
Мысль, озвучить которую он успел прежде, чем хорошенько над ней подумать.
– Ладно, Ксения, так уж и быть, я готов Вам помочь. Если Вы, конечно, готовы импровизировать, – главное, произносить эту дичь с самым беззаботным и скучающим видом.
Девушка посмотрела на него с удивлением и подозрением во взгляде. Ему показалось, или у нее зрачки расширились, захватив всю радужную оболочку? Нет, наверное, все же показалось – в темноте непонятно.
– А свой номер у Вас есть? – спросила она спустя долгие секунды молчания.
– Нет, – пожал врач плечами, – Решил к Вашему примазаться.
Управляющая задумалась еще на несколько показавшихся ему вечностью мгновений. Внезапно неуверенно, но кивнула, в глазах блеснул азарт – это он уж точно видел.
«Да Вы сумасшедшая!»
И нельзя сказать, что эта догадка врачу не понравилась. С людьми, которые готовы идти на разумный риск, всегда гораздо интереснее в принципе иметь дело.
– Что играть будем? – спросил он будничным тоном. Словно задавал пациенту стандартный вопрос, есть ли у него аллергия на те или иные препараты.
– До выхода 4 минуты, – протянула Ксения. – Думать особо некогда… Нужно что-то драматичное, в жанре комедии я себя не пробовала… Это не моё.
«3 минуты…»
Врач молча ждал. Драматичное так драматичное. Он себя на это уже подписал. Снова влез во что-то ради неё. И теперь ему абсолютно все равно, в каком жанре позориться перед всем отелем.
– Давайте разыграем сцену ссоры пары? Ругаться у нас с Вами весьма неплохо получается. Может выйти довольно убедительно, – хмыкнула управляющая.
