Текст книги "Ошибка (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Ты вовремя…
Все, что он успел представить до того, как его воля его покинула – как этот халатик соскользнет с плеч на пол, стоит потянуть за пояс. А дальше – дальше он уже мало что может вспомнить, все как в тумане. Помнит, впечатал ее в стенку, хлопок двери, халат сам упал, где были его руки, что он с ней делал, что она с ним делала, не помнит совсем; они чуть зеркало не сшибли, футболка сразу полетела в угол, спустя секунды туда же отправились кеды, они искусали друг другу губы еще до того, как рухнули на кровать.
Следующий кадр из его коротких возвращений в реальность, этих вспышек сознания – она на постели, волосы разметаны по простыне, взгляд абсолютно безумный, он сжимает руками ее запястья, она ногами – его бедра, сдавливая их в мертвой хватке. Еще вспышка – брюки летят в куда-то на пол, он обхватывает её руками, прижимает к себе, целует, целует, целует, она царапает спину, что-то бессвязное шепчет, губы болят, но он готов целовать ее до рассвета; она смотрит прямо в глаза, укладывает его на лопатки, склоняется, укрывая копной своих волос, и начинает свою пытку, исследуя губами каждый сантиметр торса. Туман… Дыхание перехватывает, пальцы на ощупь бродят по ее телу, скользят, запоминают каждую выемку, каждый изгиб.
Вспышка – ладони под тонким кружевом белья. Вспышка – нежная кожа груди, покрытая влагой. Вспышка – она откидывается на подушку, увлекая его за собой, снова и снова запускает пальцы в его волосы, от ее запястий исходит какой-то дурманящий запах. Кусает губы, пытаясь контролировать собственный голос. Жарко. Желание обжигает нутро, лишает остатков разума. Простыни смяты, он целует, целует, целует каждую ямочку, живот, всё, до чего способен дотянуться. Она выгибается дугой, мечется по кровати, опять туман… Кровь стучит в висках.
Вспышка – её лицо очень близко, лоб касается лба, ее руки тугим кольцом обвились вокруг талии, под его ладонями ее лопатки, все предохранители слетели, эти шумные выдохи стали бесконтрольными, звуки срываются с губ, кажется, утром весь домик будет это обсуждать... Да плевать! С волос капает вода, она царапается, кусает плечо, задает безумный темп, дыхание сбивается, она сводит его с ума одним своим дымным взглядом, ему сносит крышу от того, как в этот момент она произносит ему в ухо его же имя – тихо и одновременно с этим на разрыв. От того, какая она беззащитная, хрупкая и неуправляемая. Он вообще себя не помнит, не осознает, это какое-то сумасшествие – то, что с ним происходит, он не думал, что так бывает с людьми, разве они на такое способны? Это невозможный выброс энергии, космос, мир, в котором есть только её глаза, её губы и её шепот; лавина, в которой готов со счастливой улыбкой гореть до тла… Темное, сладкое чувство свободы, силы и бессмертия. Невозможное в обыденной жизни ощущение обладания. Она отдает тебе себя – и ты наслаждаешься каждым мгновением, оно копится как заряд, копится… Её судорожные вдохи…
Вспышка – тебя просто не существует. Тебя нет.
Он лежит, обнимая её, и чувствует полное физическое истощение, опустошение… И абсолютную наполненность одновременно. От эмоций – разрывает! В этот момент хочется кричать о своих чувствах, хочется скатиться с кровати и встать перед ней на колено, хочется завести с ней собаку, детей и построить для неё домик на озере, жить в нем долго и счастливо и умереть в один день, рука в руке. Перед глазами все плывет, в ушах по-прежнему шум, он слушает, как успокаивается её дыхание, вдыхает запах волос, так хорошо и спокойно и не хочется никуда уходить. Клонит в сон. Ксения словно читает его мысли: устраивается в его объятьях поуютнее, утыкается носом в плечо, обвивает талию рукой и мурлычет:
– Останься…
Комментарий к Глава 16 // Кошки-мышки *В тексте: Elsa & Emilie – Ocean
Я честно пыталась перейти к нормальному размеру главы =) Снова не получилось. Эта часть писалась целую ноябрьскую неделю в затуманенном вирусом состоянии, когда вместо мыслей в твоей голове – вата, когда борьба идет с каждым словом, с каждым предложением. Надеюсь, не шибко заметно: самой сложно оценить.
20.11.2020
====== Глава 17 // Доверие ======
Та их первая ночь оставила в его душе не то что яркий след, нет… Неизгладимые впечатления. Жизнь напомнила ему, что существует огромная разница между обычным сексом и занятием любовью. По ощущениям между этими двумя процессами – пропасть. В первом случае рядом с тобой – кто-то несущественный, ты сам – чистая механика с начала и до конца, во втором – человек, в которого влюблен, и ты оказываешься где-то в астрале. Эмоции, которые испытываешь в эти моменты, оказалось невозможно сравнить в принципе. Боги, как же он попал… Он горел как фитиль свечи, вокруг все плавилось. Головой понимал, что в этом с адской скоростью плавящемся «воске» недолго захлебнуться и погаснуть, но сердце ничего слушать не хотело, отказывалось, протестовало. Оно впервые за тысячу лет жило.
То их первое утро… Тоже осталось в памяти. Он проснулся не потому, что зазвонил будильник, который он благополучно не поставил, а потому, что почувствовал на себе взгляд. И этот взгляд, ощущающийся через сомкнутые веки, стал ему утренним приветствием. Живо вспомнились обстоятельства, при которых он тут оказался, вспомнилось, почему именно глаза сейчас будет открывать не в своей комнате. Солнце освещает номер, а у него сторона затененная. Запахи несколько иные, сладковатые. Аромат геля для душа… Это интересные ощущения – просыпаться не у себя. Но главное, конечно, не это. Главное – кто сейчас на него смотрит.
Не открывая глаза, он протянул руку, сонная улыбка сама проявилась, – и загреб девушку в охапку.
– Ты не спишь? – удивленно спросила Ксения, утыкаясь носом ему в шею.
Юра приоткрыл один глаз, вдохнул запах волос:
– Уже нет… Доброе утро…
«Наидобрейшее…»
– Доброе… А ты знаешь, сколько времени? – такой вкрадчивый голос… Видимо, много.
– Нет, – беспечно пробормотал врач, – И знать не хочу…
– Планерка через 45 минут, – прошептала Ксения, чему-то улыбаясь.
– Угу.., – какая планерка? Чего этот мир от него хочет? Какие 45 минут? Какое это имеет значение, когда она как котенок тычется носом в шею?
– Юр… Через 44.., – она аккуратно тыкнула пальцем в бок. При желании можно было бы перехватить в этот момент её запястье и обезоружить. А потом… Но врач чувствовал, что девушка самую малость нервничает. – Пора…
«Нееееееет»
– Может, прогуляем? – жизнь слишком жестока. Он совершенно не о работе хочет думать… Он вообще отказывается думать о работе в такие моменты, как этот!
– Вставай, – рассмеялась она в ответ, – Мы и так уже без кофе с тобой остались.
Слишком жестока…
Из номера они вышли вместе. Точнее, не вышли, вылетели. К счастью или несчастью, коридоры домика были абсолютно пусты: стафф уже разбрелся по рабочим местам.
08:58 От кого: Санёк: Судя по тому, что за кофе ни один из вас сегодня не явился, кто-то перевел отношения на новый уровень…
09:05 Кому: Санёк: Откуда ты такой проницательный на мою голову взялся?)
Воспоминания прервал телефонный звонок. Федотов.
– Да, Лев Глебович? Да, я уже здесь… Нет, гуляю пока… Да, пораньше приехал, была возможность… Не страшно, через 30 минут, так через 30 минут. До встречи.
Юра сбросил входящий. Что ж, значит, до встречи с Федотовым у него осталось совсем немного времени. Находиться здесь, на территории отеля, было… Приятно… В этом месте он как никогда остро ощутил, до какой степени на самом деле «живой». Ощутил все богатство живущих внутри эмоций, прочувствовал их все – восхитительные и жуткие – благодаря ей. Тут, пытаясь исправить одни мнимые свои ошибки, он совершал другие, страшные, настоящие. Они привели врача к краю пропасти, в которую он шагнул с открытыми глазами. Здесь щедрая жизнь преподнесла ему важнейший урок, он запомнил его до конца дней своих.
«Доверие – главное в отношениях, без доверия любовь задыхается, как человек – без воздуха».
Юра прокрутил в памяти немногочисленные события, предшествовавшие его срыву. Горел он быстро, уверенно, дровишек в топку много не понадобилось.
Дни летели со скоростью света: погружаясь в эти отношения все глубже и глубже, врач не замечал времени. После той их первой ночи Ксения перестала изображать перед сотрудниками равнодушие к врачу. Возможно, подозревала, что соседи за стенкой их слышали, разнесли «благую весть» во все углы и теперь уж точно просто смешно притворяться; а может быть потому, что устала от этого притворства… Может быть, поняла, что это в принципе несколько глупо. А может быть…
«Да какая разница!?»
Юру ее внезапное «просветление» радовало до чертиков, но внешне он старался никак этого не показывать. Он вообще старался пока не показывать ей, насколько сильно на самом деле увлекся: по его мнению, это его состояние попахивало аддикцией, уж он-то помнил себя в «нормальном» своем умонастроении, и было совершенно ни к чему демонстрировать Ксении, что она при желании уже может из него веревки вить. Это быстро надоедает мастеру над веревками. Юра старательно скрывал от нее, насколько «печально» истинное положение дел: казалось, так оно надежнее. Он не хотел, чтобы она видела его уязвимость.
Но теперь, когда «Снежная Королева» показала людям свой истинный, человеческий облик, задышалось значительно легче. Они начали появляться вместе в общих пространствах, с невозмутимым видом стали ходить друг к другу «в гости» по вечерам, иногда Юре удавалось вытащить управляющую на обед в лобби, а еще она стала значительно расслабленнее в присутствии Санька. При бармене Ксения начала называть Юрия Сергеевича Юрой, более того, она осмелела до такой степени, что могла легко поправить ворот его рубашки или выбившуюся прядь, пока они ждали свой кофе. Стоит признать – прогресс на лицо! Санёк – еще бы, такое доверие оказано! – растаял окончательно.
Как и Лев Глебович. Он их как-то, приблизительно месяца через полтора или около того с начала их отношений, застал в ее кабинете в не самый подходящий момент: решил планерку посетить, явившись за 15 минут до ее начала. Ему, видите ли, спалось тем утром плохо.
– О, молодежь! – воссиял владелец солнцем, стоя в дверном проеме и с удовольствием наблюдая, как его управляющая и его личный врач отскакивают друг от друга. Одна в смущении поправляет полы пиджака и мгновенно краснеет, другой прочищает горло коротким «Кхм-кхм», не зная, куда деть глаза. – Вот теперь верю! Может, вам семейный номер выделить?
– Лев Глебович! – хором воскликнули «нерадивые» сотрудники.
– Только не говорите мне, что это не то, чем кажется! – Лев заливисто рассмеялся, чем смутил обоих окончательно. – А над предложением подумайте. Только чтобы без фокусов мне тут!
На словах про «фокусы» Юра машинально перевел глаза на Ксению. Он-то был в курсе, что подразумевается под этой загадочной фразой. Судя по ее пунцовым щекам, она тоже была осведомлена.
– Вы можете не беспокоиться, Лев Глебович.., – тихо пролепетала девушка. В следующий момент она уже развернулась к нему спиной и направилась к своему рабочему месту, начала рыться в ящиках, пряча от владельца лицо.
«Не понял…»
Лев довольно кивнул:
– Симпампулька, сегодня едешь? Напомни, а то память что-то подводит меня последнее время.
Ксения подняла голову, метнула взгляд на врача и тут же перевела на владельца:
–Да… Во второй половине дня. Но Вы не волнуйтесь: все распоряжения отданы, все под контролем, мероприятий на вечер не запланировано, 3-4 часа займет, в зависимости от пробок в городе.
Лев Глебович кивнул еще раз:
– Добро! Поезжай.
«Куда это она собралась?»
Врач был совершенно не в курсе этих её планов. Не то что она должна перед ним отчитываться, но хотя бы мельком посвятить могла бы… Юра вопросительно взглянул на Ксению, рассчитывая, очевидно, прочитать что-то в глазах. Зрительный контакт длился жалких несколько секунд: она взглядом сообщила врачу нечто вроде: «Прости, забыла сказать», а затем и вовсе отвела глаза и после смотрела уже куда угодно, но только не на него. Кабинет погрузился в молчание, нарушаемое лишь приветствиями прибывающих менеджеров.
08:58 От кого: Ксения: Ничего особенного, я бы обернулась до конца твоего рабочего дня) Ты бы даже и не заметил.
08:59 Кому: Ксения: Всё в порядке?
08:59 От кого: Ксения: Да)
Он не знал, чем конкретно было вызвано это зарождающееся неприятное чувство внутри. То ли тем фактом, что девушка его «забыла» сообщить, что отлучается куда-то на полдня, то ли тем фактом, что он не знает и, судя по всему, не узнает, куда конкретно она намылилась. То ли под ложечкой засосало потому, что она избегает смотреть в глаза, то ли из-за этого её: «Вы можете не беспокоиться, Лев Глебович». То ли, черт возьми, всё вместе сработало! Но от прежней безмятежности не осталось и следа.
Нет, не то что у них не было друг от друга вообще никаких секретов, не то что они расписывали друг другу свои планы поминутно, пытаясь подстроиться один под другого, не то что пытались влезть в жизнь друг друга и вытеснить из неё все остальное. Воздух в любых отношениях нужен, личное пространство – необходимо, как необходимо соблюдать и выстроенные границы. Но почему ему кажется, что в данном конкретном случае речь идет не о забывчивости, а о доверии? Не спроси Федотов, она бы и не сказала ничего.
Воздух. Здесь должен быть воздух. Клещами тянуть из нее он не станет.
Врач попытался изобразить равнодушие. Откинулся на спинку стула, открыл свой блокнот и начал набрасывать эскиз пейзажа: противоположный берег озера с ракурса, который открылся ему в день, когда он ждал Ксению в беседке, чтобы отвезти на обед. Прилично времени прошло с того их выезда, но в памяти еще что-то сохранилось. Бьющиеся в черепной коробке мысли мешали сосредоточиться.
«Что значит «Можете не беспокоиться?».
Она в принципе не серьезно на нашу связь смотрит?»
Он, скорее всего, всё неправильно понял. Но щемящее чувство внутри с тех пор редко его оставляло.
Где Ксения была, что она там делала, что задержало ее еще на несколько часов сверх запланированного – ответы на все эти вопросы Юра так и не получил. Может, потому что не спрашивал. Да, он решил, что не будет нарушать ее личные границы, не будет приставать с расспросами. Уехала – значит, надо было уехать. Захочет – сама расскажет. Он, честно говоря, рассчитывал на то, что расскажет. Но она выбрала промолчать. Хорошо. Ладно. Проглотим. Как-нибудь.
Тем вечером они не виделись.
22:50 От кого: Ксения: Еле до постели доползла. Спокойной ночи! Целую)
22:53 Кому: Ксения: Тогда безмятежных тебе снов. Спокойной…
Полночи ворочался, всякие мысли преследовали. Она вроде подпускает к себе, а вроде и нет. Доверие между ними вроде есть, но ситуация намекает на то, что доверию такому грош цена. Раскручивать мысль о несерьезности ее отношения к их отношениям было больнее всего, и врач ее просто блокировал, заставляя себя думать о чем-то другом.
На следующее утро он благополучно проспал подъем. Открыл глаза в 08:20. Твою мать! Остался без кофе, «лекцию прочитать» тоже не успеет. Помнит – душ, быстрые сборы, помнит, что влетел в её кабинет в 08:55, не последним, но уже не первым: Борис Леонидович с Валентиной Ивановной восседали в своих креслах, Ксения стояла у окна, рассматривая пейзаж.
– Доброе утро всем, – пробормотал Юра, следуя на свое место и при этом не сводя глаз с фигуры у окна. Что-то в ней в то утро было… Не так. То ли некая сутулость проявилась, то ли что, но девушка словно выглядела меньше, беззащитнее – даже со спины бросалось в глаза. Или свет так падает…
– Доброе утро, – развернулась она к нему в пол-оборота. Да нет, улыбается. Что-то не так.
Он всю планерку занимался тем, что опять в открытую ее разглядывал. Вроде всё по-прежнему, голосом себя никак не выдает, но врач видит просвечивающие даже сквозь тональное средство темные круги под глазами, врач видит легкое подрагивание пальцев, врач видит, как время от времени она еле заметно хмурит брови, и, наконец, врач не видит привычных огоньков в глазах. Общая картина не говорит врачу ни о чем хорошем. В который раз врач пропускает все совещание мимо ушей. Он с невозмутимым видом остается высиживать на своем месте до тех пор, пока за последним менеджером не закрывается дверь, смотрит на управляющую, склонив голову.
– Юр, что? – она вроде как улыбается, но он-то прекрасно знает разницу в ее улыбках, чувствует на самых тонких уровнях. Изучил их все давным-давно. Вот эта конкретная скрывает неуверенность, а может и испуг.
– Ксения… У тебя что-то случилось?
– С чего ты взял? – девушка поводит плечами и хмуро смотрит в ответ.
– Есть причины спрашивать. Такое впечатление, что безмятежных снов тебе сегодня не снилось. Такое ощущение, что кто-то сегодня ночью вообще не спал.
– Ты что, за меня волнуешься? – теперь во взгляде появились нотки скепсиса.
Так и хочется ответить что-нибудь в духе: «Нет, блин, я же просто врач, это ж просто работа у меня такая!». Так и хочется ответить: «Нет, как ты могла подумать, ты же мне никто!». Конечно волнуется. Что, судя по всему, есть сомнения?
Он молча испытующе продолжает сверлить ее глазами, сложив руки на груди.
«Ты меня не обманешь. Без шансов, без вариантов…»
Видимо, этот посыл она считывает, потому что первая сдается:
– Ладно. Хорошо. Ну да… Я мало спала. Голова раскалывалась всю ночь.., – она замолчала на мгновение, оценивая, видимо, достаточно ли ему будет этой информации. Не достаточно. – Перенервничала за день с этой поездкой.
Вот в этом месте становится ясно, что дальше она точно рассказывать не будет. Воздух. Личные границы. Личные дела. Никаких манипуляций…
– А сейчас? Судя по всему, все еще болит?
– Да, – тихо ответила Ксения, пряча глаза.
«Бедная ты моя девочка…»
– Пойдем. Прогуляемся до кабинета, а после – по территории. 20 минут.
Дни шли. Он так и наблюдал эти еле уловимые изменения в ее улыбках, ее настроении, ее поведении. Самую малость заметные. Лишь тем, кто уже препарировал её состояния на атомы. То есть, ему одному.
– Чего светишься как пятак, Сань? – Юра, у самого настроение на нуле, пытался подзарядиться им у друга, которому с трудом удавалось скрывать довольство на лице. Бармен по-быстрому организовал врачу классический его чай с лимоном и теперь, насвистывая себе что-то веселенькое под нос, проводил ревизию спиртного.
– Я-то? Да так.., – Саня усмехнулся и посмотрел на друга, – Познакомился тут кое с кем…
– Звучит интригующе… Дай угадаю. С помирающей родственницей-миллионершей, решившей отписать на тебя все наследство, судя по всему? – действительно, интересно. В таком приподнятом расположении духа Юре Сашку видеть еще не доводилось. Нет, он в принципе товарищ позитивный и открытый, но тут эти вибрации через край хлещут.
Бармен слез с табуретки, с помощью которой дотягивался до верхних полок, подошел к врачу, наклонился и заговорщицким тоном прошептал:
– Не, Юрец, гораздо, гораздо лучше.., – и вновь вернулся к своим бутылкам.
– Не томи, Сань, – улыбнулся Юра, – У меня остается лишь один вариант: ты осмелел и таки заговорил с новенькой рыжей массажисткой.
– Откуда ты знаешь? Про массажистку? – глаза бармена округлились.
– Просто наблюдать люблю, Санёк. Ты в ней уже дыру взглядом прожег. Ну так что, угадал?
– Дааа… Представляешь, приходит такая прямо с утра пораньше и говорит: «Александр, говорят, Вы готовите лучший лимонад в радиусе 30 километров».
– Представляю, – ухмыльнулся врач, – «Слово в слово», – Подтвердил?
– Ага, – ответил он довольно, – Минут 15 болтали. А теперь колись: это ты ее подослал?
– Что ты.., – Юра сделал самое серьезное выражение лица. – Я? Да никогда.
– Спасибо, Юрец!
Санька не обмануть. Ну да, накануне врач, проходя мимо стайки сотрудниц, собравшихся в коридоре, услышал, как эта новенькая жалуется коллеге, что обед, которым кормят сотрудников, здесь вполне сносный, а от приторной сладости компотов ее воротит. Не удержался от комментария, что называется. Идеальный же момент.
Юра ухмыльнулся и уставился в свой чай. Расспрашивать друга о том, что он собирается дальше предпринимать, врач не станет: не в его это характере – в личные дела лезть. Как-то не слишком тактично это, что ли. Хотя Саше было вполне позволено.
– А ты чего кислый такой который день? – поинтересовался Санёк. – Неприятности?
На экране смартфона высветилось уведомление:
21:20 От кого: Ксения: Я еще немного задержусь, никак не закончу отчет :(
– Да нет, – пожал плечами Юра, – Так. Тут последние дни ничего интересного не было?
21:21 Кому: Ксения: Пиши
– Свою имеешь ввиду? Нет, ничего особенного, бегает… Этот дружок ее заглядывал. Как приехал, так и уехал через 20 минут.
«Продолжает, значит, пороги обивать…»
Плечи напряглись. Не поднимая головы, врач продолжал ложкой мучить дольку лимона в своей чашке. Тыкать в нее до тех пор, пока она вообще не потеряла всякую форму. Может быть такое, что «по делам» она тогда не в город ездила? Чисто теоретически? Вряд ли. Нет.
– А где она, кстати? Вы чё, поругались? – Санёк – сама тактичность.
– Да нет. Дела-заботы, ты же знаешь... Слушай, а что он тут делал, друг этот?
– Хммм… Да ничего особенного. Заглянул, они там постояли поговорили, поулыбались, ручку ей поцеловал… Ты не думай, – заторопился вдруг бармен, – Это у него манера такая – ручки дамам лобызать. И отбыл восвояси. Ты что, считаешь…
В голове, как это всегда у него вовремя бывает, всплыл комментарий Федотова:
«Радуйся, не наставили тебе пока рогов!»
– Сань, я пока ничего не считаю, – перебил его врач, – Просто в следующий раз дай знать, если снова заглянет. Напиши.
– Явишься поговорить по-мужски?
– На чай загляну… Ладно, – Юра мельком бросил взгляд на часы, 21:30, – Мне пора. А ты, – улыбнулся он, – Не теряй времени, – «Как ты там мне сказал тогда? А! Вот!» – А то пока будешь щелкать клювом, уведут. Такую-то.
– Цитируешь оригинал по памяти? – прищурился Сашка.
– Точно.
Он уже начал проваливаться в сон, когда услышал стук в дверь. Приоткрыл отяжелевшие веки и взглянул на экран телефона: 23:13. Сообщений нет, значит, не она. Ксения обычно предупреждает коротким «Я скоро загляну)». Как бы то ни было, открыть нужно: вдруг кому поплохело.
Юра запустил пальцы в волосы, пытаясь как-то пригладить взъерошенную шевелюру: гостей встречать надо в приличном виде. Из болтающихся на шее наушников раздавался голос чтеца. Он часто так и засыпает, с наушниками на голове. Чаще всего это музыка под настроение, иногда – подкасты, бывает – и аудиокниги: современная проза, поэзия. Юра на автомате прислушался: «…Нет страшнее – обжечься холодом от реки, что поила тебя верой в большее и живое, пока все вокруг мертво и нежило». Голова с трудом воспринимала смысл, но мороз по позвонкам он успел ощутить всё равно. Потом – обязательно переслушать, а пока выключить.
«Ну, кто там у нас?»
Врач повернул замок и открыл дверь, из темноты своей «норы» щурясь на коридорный свет. Окончательно разлепить глаза удавалось с превеликим трудом.
– Я тебя разбудила? Прости…
Это была она. В своих фирменных пижамных розовых штанах с облачками. Очень уютная, очень домашняя. Своя. Судя по отсутствию косметики на лице и распущенным волосам – пришла к нему ночевать. В руках Ксения держала небольшой бумажный пакет. Сон тут же как рукой сняло.
Юра улыбнулся, освобождая проход и пропуская девушку внутрь.
– Извини, у меня тут небольшой беспорядок, – пробормотал он, включая нижний свет. Под беспорядком подразумевались валяющиеся на кровати наушники и разбросанные на столике карандаши, смятое покрывало. Самый натуральный бардак, стыд и позор.
Ксения в недоумении оглядела комнату:
– Юра, ты издеваешься? – хмыкнула она наконец, – Если это – беспорядок, тогда что ты думаешь о моем номере и обо мне?
– Как твой отчет? Справилась? – ласково спросил врач, обнимая ее и целуя в макушку. От спорных тем безопаснее всего уходить, переводя беседу в другое русло. Нет, он не считал, что у Ксении в номере – хаос. Примерно так же, лишь в ванной комнате повсюду баночки и скляночки, косметичка и вот это вот всё девочковое на всех свободных поверхностях, в то время как у него – гордо и одиноко стоящий на пустой полке шампунь и гель для душа «2 в 1», зубная паста и зубная щетка. Мужская ванная – это минимализм во всей красе. Девочковая ванная – отдельная вселенная.
– Да. И мне вдруг захотелось отметить это с тобой. Хочу тепла. Я зефирки принесла. И булочки с корицей. Будешь? С чаем?
– Это я тебе организую, ты обратилась по адресу. Зефирки и булочки на ночь? Еще и с танином? – ухмыльнулся он, – А то! Сейчас чайник включу. Располагайся.
Возясь с заваркой, краем глаза он наблюдал, как Ксения упала на кровать и растянулась на ней звездой, выдыхая. Устала. Но у себя не осталась, пришла «в тепло». Тепло ей, значит, рядом с ним. Эта мысль сама по себе согревала, как согревало и ее присутствие. Получается, они друг друга греют…
Её настроение передавалось и ему. Захотелось сгрести ее в охапку и не отпускать. Обнимать – крепко, целовать – нежно… Заботиться. Укутать в одеяло и уснуть, прижимая к сердцу. Не приставать – пусть лучше поспит лишний час. Внутри цвело чувство, которое у людей называется «любовью», которое напомнило ему о своем существовании спустя многие годы, здесь, рядом с ней. Наука говорит о том, что влюбленность и любовь – всего лишь химическая цепь реакций в человеческом организме, последовательная работа эстрогена, тестостерона, адреналина, дофамина, серотонина, окситоцина, действующих как наркотик. Впервые он не хочет объяснять свои состояния с научной точки зрения, принижая это невозможное чувство; ему кажется, что ученые – иногда все же дураки: пытаются объяснить вещи, которые объяснить невозможно, покуситься на святое, на самое прекрасное, что есть в человеке. Пытаются отрицать существование в нем души. Как же её может не существовать, если вот прямо сейчас он чувствует, как она там бьется, мечется, разрывает нутро на части? Как ее может не существовать, если он ощущает ее полет? Феномен души – загадка, полного понимания которой у современной науки нет. Нет ответов. И последние месяцы врач, чувствуя, как тесно вдруг стало сердцу в грудной клетке, ставит научные тезисы под сомнение один за другим.
– Всё готово, – бормочет Юра, приоткрывая крышечку заварочного чайника и вдыхая запах мяты и гвоздики. Достает из шкафа две огромные чашки. Отельные чашки высотой с мизинец пылятся на полке в дальнем углу: это издевательство, а не размер, на два глотка. Пришлось новые купить.
Он прислушивается, не разворачиваясь, пытаясь уловить дыхание: вдруг Ксения уснула? Но нет, слышит, как она подтягивается, принимает сидячее положение и через пару секунд втягивает носом воздух и произносит:
– Мммм, а запах…
Да, запах… Для нее хотелось постараться.
А потом они сидят, пьют чай, лопают булки, заедая свежайшим зефиром, болтают ни о чем, она хочет посмотреть какой-то… Мультфильм? Серьезно? Смотрит ему в глаза и говорит:
– Ты же не против? Видела трейлер и все никак не могу выкинуть из головы.
«Боги, сколько же в тебе энергии, женщина?»
Юра ухмыляется. Его очень старающаяся выглядеть взрослой управляющая, девушка в красном платье, его Проблема Борисовна, день за днем спасающая отель, в душе девочка. Он давно это подозревал. И время от времени находил тому подтверждения.
– Давай, – пожимает он плечами, – Что за шедевр мультипликации?
– Франция-Канада. «Балерина» называется. Про мечту.
– Ну если про мечту, то немедленно к просмотру, – улыбнулся врач. Если что, всегда можно незаметненько заснуть. Кто будет его за это корить в полдвенадцатого ночи? В домашнем кинотеатре мультик, на радость Ксении, быстро нашелся. И определенно, что-то есть в том, чтобы полулежа в кровати, что-нибудь вместе смотреть. Это что-то – домашний уют. Время от времени она тянулась к тумбочке и таскала с тарелки сладкое, ну точно девочка. В облачных штанах.
Мультик. Они вместе смотрят мультик. Последний раз врач смотрел мультики лет в 12-13, после переключившись на мир серьезного кинематографа. Рано почувствовал себя взрослым. Тогда анимация была совсем другой, двухмерной, но с сюжетной точки зрения не менее захватывающей, конечно. Как ни странно, «Балерина» эта его «держала», несмотря на простой, незанятный сюжет и наивность. Здесь было основное – юмор, доброта, французское изящество и ключевой посыл – отчетливо прослеживалась та самая не слишком уж и наивная мысль, которую вдалбливают в голову своим детям и в которую верят амбициозные взрослые. Если у тебя есть мечта, иди к ней, верь в себя, не бойся препятствий, смело смотри страхам в глаза, будь храбрым – и тогда рано или поздно, но ты придешь. Эта сиротка из приюта – эталон стремления к победе – смогла выступить на сцене Гранд-Опера. Правда, по пути к славе чуть не лишившись близкого друга – тема человеческих отношений, которые чуть не разрушились из-за того, что один из них слишком увлекся достижением желаемого, раскрыта для мультика совсем неплохо.
– У меня тоже есть мечта, – внезапно произнесла она сонно, когда на экране пошли титры.
– Мммм? – языком ворочать совершенно не хотелось, хотелось в этом тепле и уюте, в обнимку с ней, просто уснуть. Час ночи… Но еще в ванную – зубы снова чистить после тонны сахара.
– У меня обязательно будет собственный отель. Даже не сомневайся!
– Поди попробуй тут усомнись, – ухмыльнулся врач, – С таким характером ты добьешься всего, чего хочешь.
– Да? Ты правда так думаешь? – девушка подняла голову, пытаясь заглянуть ему в глаза.
– Ну да. Зачем мне тебя обманывать? Ты и правда пробивная, где-то отчаянная, находчивая, живешь своим делом, авантюристка. Я тебе могу до утра перечислять, но думаю, для начала хватит. Это все твои мечты?
– Пожалуй, да… Спасибо, – промурлыкала она, прижимаясь крепче, – А у тебя? О чем ты мечтаешь?
«Так!»
С некоторых пор он на этот вопрос однозначно ответить не может. Однозначным он бы был месяца три назад, не сейчас. Попытаться ответить уклончиво?
– Ммммм… У меня все немного попроще. Хотя как сказать, на самом деле…
– Давай, признавайся, – ткнула она его в бок шутливо. – Твоя очередь.
И вот вроде разве может быть что-то лучше, чем делиться друг с другом мечтами, становясь в этот момент чуточку ближе? Она этот шаг сделала. Доверилась. Наверное, негоже не сделать ответный.
– Хорошо, – выдохнул Юра шумно, – Только потому, что ты поделилась. Я хочу открыть свою клинику, собственно, поэтому я здесь... Была договоренность о строительстве со Львом. А еще…
Вдруг почувствовал едва уловимое напряжение в ее плечах. В чем дело?
– Об этом Лев говорил, когда сказал, что ты сможешь здесь проявить себя?
