Текст книги "Ошибка (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Пойдем. Я тебя провожу, а то ты еле на ногах стоишь… Зачем ты вообще вышел из департамента в таком состоянии?
– К Валентине ходил… Прощения просить.., – пробормотал мужчина.
– Ты думаешь, она рада была, что ты явился к ней в таком виде? – воскликнула Ксения, – Ох, па, ну что мне с тобой делать? Ты себя угробишь! Пошли!
Юрий Сергеевич понял, что еще максимум полминуты, и они обнаружат его здесь, стоящего в оцепенении. Куда он там шел? Ко Льву? А, в лобби… Напустив на себя самый беззаботный вид, врач показался из-за угла. Он ничего не слышал.
Семейство двигалось навстречу. Управляющая подхватила отца под локоть и помогала тому более или менее держать курс. Борис Леонидович рассматривал пол, а вот Ксения заметила его. Кивнула коротко вежливости для и отвела взгляд. Было видно – ей неудобно. Неудобно, что он застал их вот так. Ну, что поделать? У каждого свои слабости, свои недостатки. Не бывает идеальных. Хорошо, что об этом мужчине есть, кому позаботиться.
«Заботливая. Тепло относится к отцу…»
Да, до сих пор до конца не ясно, повезло ли отелю с управляющей, но ясно как день – Борису Леонидовичу с дочерью повезло. Внутри проснулось нечто, похожее на сочувствие к этой девушке. Прав был Санёк: на всех фронтах проблем ей хватает. Но если «Гранд» – всего лишь работа и случись что, можно пережить, то отец – это семья, это другое, и случись что – пережить будет очень тяжело. Ей, судя по всему, точно. Никому не пожелаешь рано узнать, каково это – терять любимого родителя. Терять любимых – вообще невыносимо больно, но терять их в таком возрасте или раньше – еще и невыносимо страшно. В таком возрасте где-то в глубине души некоторые умудряются еще надеяться, что любимые будут жить вечно. Еще остро боятся остаться один на один с этим злым миром. Остро боятся, что придется окончательно повзрослеть. Он познал это на собственной шкуре. Ближе годам к 30 реальность обычно отрезвляет окончательно, и ты уже мало на что надеешься… Торгуешься, но принимаешь. Да что там – ближе к тридцати… Он видел человека 50 лет, который плакал, как маленький ребенок, потеряв отца: он боролся с горем и со страхом ответственности, которую теперь должен был взять на себя за свою оставшуюся без мужа мать и младшего брата – тоже уже взрослого мужчину, между прочим. Плакал, но примирился. Никуда тут не денешься. Ушедших не вернуть. Теперь они под его крылом.
Борис Леонидович, судя по всему, был близок к тому, чтобы заиметь серьезные проблемы со здоровьем. Если уже их не имел. По его внешнему виду, по крайней мере, легко можно было это заподозрить. Ему бы обследоваться хотя бы… Алкоголики имеют дурную привычку умирать от цирроза печени, например; еще у них часто выявляются проблемы с почками, с сердцем. Нередко они становятся жертвами несчастных случаев, которых вполне можно было избежать на трезвую голову. Столько вариантов…
Юра уже давно дошел до лобби, давно занял столик и сделал заказ, более того – этот заказ ему давно принесли, и он уже успел давно остыть – но аппетит пропал. Картинка не шла из головы. Он на такое довольно остро реагировал. Внутри поднялась какая-то неясная тревога. Смутное желание оградить хоть кого-то от боли, подобной испытанной когда-то им самим. Он же врач все-таки! Хоть на что-то он способен вообще? Желание все-таки поужинать возникло сразу, как только эта мысль достигла сознания и осела в голове.
Есть только одна проблема. Нет, две. Первая: алкоголики очень редко признают, что действительно имеют проблемы со спиртным, а значит – серьезно не воспринимают мысль о том, что им необходимо лечение. Вторая: не даст ли он ей повод подумать чего-нибудь лишнего на его счет?
Совещание в кабинете утром следующего дня проходило по плану. Ксения Борисовна, напустив на себя самый угрожающий вид, на который только была способна (и который страшно его веселил), разносила менеджеров по одному. Стафф сидел с хмурыми лицами: в тот день начальница явно встала не с той ноги. Юрий Сергеевич лениво скользил взглядом по людям и интерьеру ее кабинета. Лично его сердце ни в какие пятки уходить не собиралось: Ксении в исключительно редких случаях удавалось найти, до чего докопаться в его случае. Конечно, он же идеальный сотрудник! Ну какие к нему могут быть претензии? А может, она просто не хотела цепляться, зная, что ласковый ответ не заставит себя долго ждать. Не важно.
По очередному кругу рассмотрев каждую мелочь в своем окружении, врач решил, что настало время поразвлечься и уделить внимание той, кто сотрясает тут воздух уже 20 минут. Еле заметный поворот головы, посмотрим повнимательнее, что тут у нас сегодня. А у нас сегодня тени под глазами, легкий тремор рук, килограмм тонального средства, видимо, чтобы как-то замаскировать очередной недосып и бледность кожи, покрасневшие белки глаз. Юра склонил голову на бок. Да, кажется, не время шутки шутить. А он то уж было приготовил пару штук – одна лучше другой.
Под его взглядом Ксения начала как-то затихать. Менеджеры удивленно поглядывали то на нее, то на него. Интересный эффект, однако. Обычно же наоборот все – она всегда заводится, нервничает, щеки вспыхивают, глаза не обещают ничего хорошего.
– Юрий Сергеевич, у Вас ко мне какие-то вопросы? – совсем неубедительная попытка вернуть себе прежний тон.
– Да, Ксения Борисовна. Сколько Вы сегодня спали?
– Это Вас не касается, – а вот теперь убедительная.
– Меня касается все, что может так или иначе отразиться на состоянии здоровья Льва Глебовича. Не выспавшаяся управляющая – проблемы в отеле. Проблемы в отеле – проблемы с давлением Льва Глебовича. Улавливаете связь?
– Давайте обсудим этот вопрос позже, Юрий Сергеевич.
– Когда, позвольте поинтересоваться? Придете на приём? Не забудьте предварительно позвонить в регистратуру – у меня плотная запись.
– Юрий Сергеевич… Оставьте свои остроты при себе. Занимайтесь Федотовым. Мне приятно Ваше внимание к моему здоровью, но я на него пока не жалуюсь, – фразу она закончила фактически шепотом, не сводя с него глаз.
«Ах вот как!? До поры до времени все вы не жалуетесь… А потом: «Доктор, скажите, что ничего страшного, умоляю!»»
– Как скажете.., – с безразличным видом врач вернулся к разглядыванию канцелярии на столе.
Если она думает, что они закончили, то глубоко заблуждается. Ведет себя как дитё малое! Детский сад тут развела. Надо Саньку донести все же снотворное, пусть в вечерний чаек ей подсыпет. Не спит она, а работает потом во внеурочное время он, например, вытаскивая осколки из пяток.
Планерка закончилась, отчитанные по полной программе менеджеры спешили покинуть кабинет: задерживаться тут никому не хотелось. Юра откинулся в кресле и провожал взглядом каждого выходящего. Наконец, за последним закрылась дверь.
– У меня есть 10 минут свободного времени, Ксения Борисовна. Я рассчитываю получить ответ на свой вопрос.
– Юрий Сергеевич, я не собираюсь перед Вами отчитываться, – она повернула голову и смотрела теперь в окно. Молчание затягивалось.
«И правда – не собирается»
– Ксения Борисовна, если Вы думаете, что в Ваши 17 годиков Вам не грозят проблемы со здоровьем в виду отсутствия сна, я спешу Вас разочаровать – Вы глубоко заблуждаетесь. Лишний вес, снижение умственных способностей, преждевременное старение организма, тусклый цвет кожи, расстройство психики, вероятность возникновения диабета, нарушение социальной функции. И на десерт, специально для Вас, отсутствие карьерного роста, как минимум. Вишенкой на десерте – потеря работы.
Она оторвалась от разглядывания пейзажа за окном и перевела взгляд на него.
– Не поняла. Какая связь?
– Прямая, Ксения Борисовна. Человек, измученный недосыпанием, не способен качественно выполнять свои прямые обязанности. Начальство вряд ли это оценит.
– И? Что же Вы мне предлагаете?
– По-моему, ответ очевиден. Вы всегда такая «сообразительная»? Смею надеяться, нет. Спали бы дольше – голова бы лучше работала.
26:21
Она побледнела – было видно даже под килограммом тональника. Ну, сейчас она ему устроит. Он прямо видит, как заработали шестеренки в поисках достойного ответа. 5 секунд, 10, 20, 40… А нет, не устроит. Сдалась.
27:21
– Слушайте, Ксения Борисовна, всё, что от Вас требуется – перестать хлестать кофе и начать прятать планшет в сейф после окончания рабочего дня, а ключ кому-то отдавать. – «Можете мне». – Что там у Вас еще из раздражающих факторов?
Управляющая метнула в него красноречивый взгляд. Врач хмыкнул.
– Ой, вот только не говорите мне, что причина Вашего плохого сна – нерадивые сотрудники. Я таких жертв не стою, уж поверьте, – еле сдержал самодовольную улыбку.
Молчит. Смотрит. Ждет. Шутки в сторону. Вот сейчас подходящий момент:
– Хотя… Возможно, не так уж это и далеко от истины. Ваш отец меня беспокоит, Ксения Борисовна. Рискну предположить, он то и причина Ваших красных глаз и трясущихся рук.
Она вздрогнула, стала сразу как-то меньше. Закрыла глаза. Как-то рвано вдохнула. Он попал.
– Не хочу вселять в Вас пустые надежды: с этим довольно сложно бороться. Зависимые от алкоголя люди обычно отрицают свою зависимость. Признание проблемы – в этом случае даже не половина успеха. У человека должно быть действительно острое желание ее побороть. Тогда что-то может выйти. Но должен Вам сказать: здесь я на Вашей стороне. Если надумаете действовать – обращайтесь. По этому вопросу можно без предварительной записи.
Юра взглянул на часы и поднялся со своего кресла. Все, что он собирался еще с вечера ей сказать, он, наконец, сказал. Пусть теперь сама решает, отводить войска с фронта или бросать на него новые. Оба варианты возможны.
– Спасибо, Юрий Сергеевич… Я буду иметь ввиду.
– Хорошего дня, Ксения.
11:02 От кого: Санёк: Передал ей всё. Что это за сироп хоть?
11:08 От кого: Юрец: Я делаю нам добрую управляющую, Санёк. Спасибо!
11:10 От кого: Санёк: А чё не сам?
11:13 От кого: Юрец: Еще пожить хочется.
====== Глава 5 // У меня для тебя плохие новости, друг… ======
Вообще, вечные стычки с Ксенией веселили врача и делали рабочие дни не такими уж и скучными, добавляли им разнообразия, так сказать. Он помнит, что вступал с ней в перепалки специально, выводя на реакцию, пытаясь разглядеть в ней ее истинную натуру. Она приоткрывалась неохотно, но ему достаточно было того немногого, что она готова была показать, чтобы добавить дополнительные детали к портрету, который он пытался составить в своей голове. Грубые штрихи уже были нанесены, лишние, ошибочно проведенные линии стерты, появились нюансы, прорисовка: наконец, он начал видеть не стройную, но гармонию в том, что выходило.
Мстительная стерва, холодная, чувствительная, ходячая проблема, доверчивая, не злопамятная, с чувством юмора, эмпатичная, не в ладах с отцом, любит и переживает за отца, готова подставляться ради него, заботливая, храбрая, гордая, работа на первом месте, приносит здоровье ей в жертву, тепло относится к владельцу отеля, многое готова терпеть, желая доказать ему, что он сделал правильный выбор, упрямая, никого, кроме Юлии, к себе не подпускает ближе, чем на расстояние вытянутой руки, независимая, поддается на провокации, словно школьница, не стесняется благодарить, плохо контролирует эмоции, слабая, хотя пытается выглядеть сильной. Да, все же слабая. Так-то лучше. Ему уже не кажется, что он в дурдоме. Эта зарисовка выглядит гораздо правдоподобнее, чем все, что он себе наметал до этого.
Впрочем, что жаловаться на скучную жизнь? Были у него здесь, в отеле, и забавные рабочие ситуации. Санёк прав – в «Гранде» оно все же как-то повеселее, чем в частной клинике. Здесь кругом кипит жизнь, здесь ты становишься винтиком в огромном механизме. Здесь все друг с другом повязаны и проблема вполне может не разрешиться, а лишь усугубиться, когда за клиентом захлопнется дверь.
Однажды по утру к нему по протекции лично Льва Глебовича заявился гость. Выглядел он странновато, на лице читался явный испуг, даже паника. Товарищ нервно почесывался. Юрий Сергеевич пригласил мужчину войти, и, подняв одну бровь, наблюдал за тем, как тот, нервничая, устраивается на стуле.
– Доброе утро. Я Вас внимательно слушаю. Что привело Вас сюда в столь ранний час? – Юра произносил заученные фразы, разговор всегда начинался с одного и того же. Какая скука! Ну что там у этого бедолаги? Чесотка?
– Доктор, Вы знаете… Дело в том, что я сегодня проснулся… весь какого-то странного цвета…
Бровь взлетела еще выше. По лицу и кистям рук не скажешь, что перед ним сидит человек, озадаченный цветом своей кожи. Абсолютно нормальный, естественный розоватый тон, холодный подтон.
– Что ж, давайте проведем визуальный осмотр. Раздевайтесь, – врач кивнул в сторону ширмы.
– Что, всё снимать? – Боже, да что с вами всеми такое? Да, всё! Можно подумать, он тут его к непотребствам сейчас склонять начнет.
– Конечно нет. До нижнего белья, – Юра уставился в монитор. Гость, вздохнув, направился к ширме, пыхтя и сопя, начал стаскивать с себя одежду. Наконец возня прекратилась.
– Готовы?
– Да.., – панические нотки в голосе. В принципе, ничего удивительного. Люди часто боятся врачей, начитаются интернета, надумают себе всякое и хоронят себя прежде, чем успеют услышать диагноз. Что ж, давайте посмотрим…
Юрий Сергеевич поднялся из своего кресла, спокойно, не торопясь, проследовал за ширму… Увиденное заставило его оторопеть. Он с такого в жизни не видел, никогда не сталкивался с подобным за всю свою практику. Мужчина от ключиц и до щиколоток был покрыт фиолетово-синими пятнами. Подмышками, на груди и спине интенсивнее, в остальных местах – менее интенсивно, но факт остается фактом. Он действительно был фиолетово-синим. Причем, эти пятна носили очень стертый характер, они были размыты… Где-то ярче, где-то тусклее. В целом же складывалось ощущение, что перед ним стоит фиолетово-синий человек. Лицо, шея, кисти рук и ступни – естественного цвета.
– Могу я Вас попросить немного приспустить белье? – он не любил этого делать, но деваться некуда: надо было посмотреть, что там с ягодицами и паховой областью. Клиент нехотя чуть-чуть спустил резинку. Да, то же самое. – Достаточно, спасибо.
Врач внимательно вглядывался в пятна – ни черта не понятно!
– Одевайтесь, – бросил он через плечо и по привычке отправился мыть руки. Гость опять запыхтел. Мозг судорожно соображал. В голову ничего не шло. Визуально очень отдаленно похоже на тромбоцитопению – состояние, при котором из крови человека исчезают тромбоциты. Тогда больной буквально в считанные часы может покрыться синяками с головы до ног. Факторов, способных привести к таким последствиям, не так много, но здесь нужно подумать о другом. Он видел вызванные тромбоцитопенией синяки лишь однажды, его специально пригласили взглянуть. Огромные и маленькие, в значительных количествах, фактически микроскопические, похожие на сыпь или лопнувшие сосуды, окрас – от черных до желтоватых, синие, фиолетовые. Локация – в любом месте человеческого тела. От макушки до пяток, на спине, на ляжках, на затылке, на лбу, на пальцах, за ушами. Кровоподтеки в ротовой полости. И – внутри. Внутри – самое страшное. Тромбоциты отвечают за свертываемость крови. Если она не сворачивается, кровотечение становится сложно остановить. Любой удар, нанесенный человеку в таком состоянии, любая самая мелкая травма чревата внутренним кровотечением, о котором никто и не подозревает, ведь кто в здравом уме может допустить, что незначительное повреждение может его вызвать. И тогда счет идет на минуты. Пациентов, у которых на осмотре выявляется подозрение на тромбоцитопению, отправляют на срочный анализ крови, при подтверждении предварительного диагноза – на скорой в больницу, в руки гематологов. Состояние нормализуется введением лошадиной дозы Иммуноглобулина М. Или не нормализуется – такой вариант тоже возможен.
Однако, эти пятна были не похожи на те синяки, что он когда-то видел. Они не имели четкого контура, были размыты по краям, имели все чуть более или чуть менее интенсивный, но одинаковый по цвету окрас.
Юра взял медицинский шпатель:
– Откройте, пожалуйста, рот.
Пациент послушно подчинился. На слизистых все в норме. Врач внимательно осмотрел чистые участки кожи, заглянул за уши, оглядел кожу черепа под волосами – ничего подобного здесь он не наблюдал.
– Стелла Анатольевна, нужно взять анализ крови и срочно отправить его в лабораторию. Отдельно указать, чтобы провели подсчет тромбоцитов по Фонио.
Медсестра кивнула. Мужчина побледнел.
– Все плохо, доктор?
– Ничего страшного, не волнуйтесь. Банальная перестраховка. Я почти на 100% уверен, что с тромбоцитами все в порядке, но нужно убедиться. А Вас, пока мы будем ждать результаты, попрошу не активничать особо: побудьте в номере, поберегите себя денек, представьте, что Вы – хрустальная ваза… У Вас когда-нибудь на что-нибудь была аллергия?
Он отрицательно замотал головой. Ну да, если бы это была аллергия, проявилась бы она – ну, на шее, по рукам, но не так, захватив тело фактически целиком.
– Что Вы вчера ели? Может быть, у Вас есть какие-то пристрастия в еде? Например, как Вы относитесь к томатам, моркови, свекле?
– Ничего особенного. Стейк с картофелем… Ненавижу овощи. Никогда не ел и не собираюсь!
– Хорошо. То есть плохо. Овощи – это клетчатка, налаживают работу ЖКТ.
Значит, не пищевое. Иногда кожа действительно может приобрести легкий оранжевый, например, оттенок, но для этого человек должен налегать на морковь, помидоры, поглощая все это тоннами в ежедневном режиме. Глупая версия, но исключить надо все, что в голову приходит.
В порядке бреда можно было бы допустить обморожение, если бы за окном было -20, а не +30. Сосуды полопаться по всему телу не могли – подобное проявляется на определенном участке.
– Вы не были в заграничных поездках на днях?
– Нет, не был.., – пациент начал заводиться.
Что ж, стоит признать – у него нет версий, он иссяк. Мужчина заметно нервничал и постоянно почесывался. Возможно, сам себя настроил на аллергию, и мозг подавал ему сигналы, что у него чешется кожа. Такое можно наблюдать у тех, кто живет с подхватившими чесотку. Сами чистые, но им кажется, что они тоже… А может и нет, может и правда, действительно зуд – неясного генеза...
– Давайте договоримся так. Вы сейчас идете в номер и проводите там день, лежа на кровати и смотря телевизор, например. Стоять на голове запрещается. Мы ждем результаты анализов. Вечером я могу сам к Вам заглянуть, и мы определим дальнейшую тактику. Без анализа крови сложно что-то сказать… В каком номере Вы остановились?
– В 211-ом. То есть, Вы хотите сказать, что у Вас нет никаких предположений? – клиент уставился на врача. Тот покачал головой. Пока нет.
– Что ж Вы за специалист то такой.., – протянул он разочарованно.
– Ну, извините, я действительно не Доктор Хаус. С такими экзотическими симптомами сталкиваться еще не приходилось. Стелла Анатольевна, возьмите кровь. А теперь – прошу прощения, мне нужно заполнить Вашу карту.
Медсестра приготовила пробирки и занялась бурчащим что-то себе под нос пациентом. Юра отключился – ему нужно было сосредоточиться. Он был отличником, закончил вуз с красной медалью, пациенты уходили от него, рассыпаясь в благодарностях, на его совести – только одна смерть, но… Что-то тут явно не так. Врач даже не заметил, как за гостем закрылась дверь.
Очнулся спустя минут 15-20 от звонка Льва Глебовича. Тон у того был, мягко говоря, недовольный:
– Юрец, дуй в лобби. Быстро!
Ну что там еще? Врач сунул смартфон в карман и нехотя поплелся к указанной локации. И кого же он там увидел? Своего сине-фиолетового клиента, Федотова и Проблему Борисовну. Они сидели за столиком: начальство во все глаза смотрело на активно жестикулирующего мужчину, по интонациям которого можно было предположить, что тот, минимум, жалуется на жизнь.
– Добрый день, – Юра встал у стола, установил зрительный контакт со всеми по очереди и уставился на владельца, – Лев Глебович, я Вас слушаю.
– Юрец, что это тут мне про тебя рассказывают? – Лев, прищурившись, смотрел на врача.
– Что конкретно Вы имеете ввиду? Про меня тут, насколько я знаю, много чего рассказывают всем и каждому, – с этими словами Юра перевел взгляд на управляющую, отсылая к ситуации в медкабинете и фразе, брошенной горничной: «Она мне про Вас разное рассказывала, но чтоб такое!». Ксения поняла намек правильно: вспыхнула и отвела глаза.
– Ну что ты не в состоянии элементарные и очевидные симптомы считать, например. Что ты хамишь пациентам, пугаешь их. Так, Колян?
«Колян» согласно закивал головой:
– Ты мне Юрца своего так расхваливал, Глебыч, я был уверен, что выйду от него хотя бы с предварительным диагнозом и относительно спокойным. Но этот визит буквально превзошел все мои ожидания! Он же не шарит у тебя ни хрена, так еще и запугивает, дерзит. Советую тебе хорошо подумать о смене персонала.
«Кажется, кто-то тут утрирует»
Управляющая как-то шумно вдохнула. Отвлеклась от разглядывания окна, повернулась к «Коляну».
– Николай Анатольевич, разрешите вставить слово? Во-первых, в нашем отеле работает только высококвалифицированный персонал. Компетентность Юрия Сергеевича здесь никто и никогда не ставил под сомнение. Кажется, Вы только что говорили, что сдали кровь? Наберитесь терпения, мы все выясним. Во-вторых, Вы так и не посвятили нас в суть проблемы. Прошу прощения, но без деталей нам сложно будет принять решение о мерах взыскания.
«Что??? Она меня что, защищает? Спасибо, конечно, но я и сам могу…»
– Я проснулся весь фиолетово-синий, Ксения Борисовна. Давайте позовем вашего шеф-повара. Может быть, это ее рук дело?
– Причем тут Регина Марковна, Николай Анатольевич? – Ксения еле заметно улыбнулась, буквально невесомо, никто не обратил внимания. Кроме врача.
«Колян» надулся. Ксения задумалась. Лев сверлил Юру взглядом.
– Николай Анатольевич, я.., – врач хотел было что-то сказать, скорее, чтобы угомонить Федотова, а не чтобы оправдываться тут стоять, но управляющая внезапно его перебила:
– Юрий Сергеевич, простите, одну минутку. Николай Анатольевич, мы можем подняться к Вам в номер? С Вашего разрешения?
– Зачем?
– Вопрос достаточно деликатный. Но если я права, максимум через 10 минут Вам больше не о чем будет переживать…
Гость смотрел на девушку, взвешивая все «за» и «против». Юра косо за ним наблюдал. Ну в сам деле, не секс-игрушки же у него там по всему номеру разбросаны. Хотя… Кто знает.
– Ладно, пойдемте.
– Юрий Сергеевич, составьте нам компанию, – Ксения Борисовна поднялась из кресла, показывая, что не намерена откладывать дело в долгий ящик.
– С удовольствием.
Группа направилась к лифтам, в молчании поднялась на второй этаж, мужчина открыл номер. Вошли, оглянулись. Ксения сделала шаг в сторону кровати и остановилась.
– Николай Анатольевич, у меня к Вам всего один, но деликатный вопрос: в чем Вы спите?
Две пары глаз уставились на девушку. К чему она клонит? Юра сообразил первым.
«Что??? Что за бред!? Это же… Это же, черт возьми,… Гениально!»
– Эээээээ… В пижаме.., – ответил мужчина, смущаясь.
– Вы… Вы можете мне… нам ее показать?
– А свои трусы мне Вам не показать, Ксения Борисовна? – тот взвился, краснея.
– Николай Анатольевич, – Юра нарушил молчание, – Вы же хотите спокойно спать сегодня ночью, не мучаясь мыслями о вероятном диагнозе? Вряд ли Вы хотите провести в больнице этот вечер и последующие дней десять… Возможно, даже под капельницами.
Мужчина молча прошел к кровати и достал из-под подушки свою пижаму. Фиолетовую. Потряс ей перед наглецами. Взгляды врача и управляющей пересеклись.
– Можно взглянуть поближе? – Юрий Сергеевич протянул руку. «Колян» помедлил немного, вздохнул и передал ему пижаму. Шелковая. Еще влажная в некоторых местах.
– Пижама новая?
– Вчера куплена.
– Вы сильно потеете по ночам, Николай Анатольевич?
– Довольно сильно. Какое это имеет значение?
– Боюсь, ткань некачественно окрашена. Она могла оставить на Вас отпечатки. Вы можете ее попробовать постирать или в химчистку сдать. Посмотреть, будет ли она краситься после этого... Но на 99% всё дело в ней.
– Этого не может быть! Это китайский шелк, очень дорогой бренд, я давно покупаю их вещи, никогда ничего подобного не было…
– И тем не менее. Брак попадается везде. Мы можем проверить: сходите в душ. Если пятна отмоются, значит, дело в пижаме. Если нет – что ж, будем ждать результаты анализов.
Он воззрился на них негодующим взглядом.
– Мы подождем Вас внизу. Пойдемте, Ксения.., – Юра открыл перед управляющей дверь, пропуская ее вперед.
Николай Анатольевич действительно с успехом отмылся, о чем тут же довольный прибежал докладывать в лобби врачу и управляющей. Те молча сидели за барной стойкой, каждый над своим чаем – под пристальным взглядом Санька. Рассыпался перед врачом в извинениях, попросил Ксению распорядиться сдать пижаму в стирку. Ему явно полегчало, жизнь заиграла новыми красками. Такое часто бывает с пациентами: накрутят себя, потом выясняется, что проблема выеденного яйца не стоит…
Врач был поражен. Во-первых, как ни крути, но управляющая за него вступилась. Это было, мягко говоря, довольно неожиданно и, стоит признать, приятно. Во-вторых, голова у нее соображает, походу, получше, чем у него. Внезапное открытие. Собравшись с мыслями, он все же это произнес:
– Спасибо Вам, Ксения...
Она повернула голову, губы тронула легкая улыбка:
– Это моя работа…
«Ну да. Покрывать всех и каждого… Какой там счет-то? 27:21? 27:31. Десять очков за соображалку и за… А, ладно. В общем, десять»
– А Вам спасибо за сироп. Сначала я думала, Вы хотите меня отравить, но решилась все же попробовать. Действительно помогло.
«Рисковая»
– Обращайтесь.
Санёк хмыкнул где-то в углу барной стойки.
16:03 От кого: Санек: Ой, спасибо, Ксения Борисовна… Ой, спасибо, Юрий Сергеевич. Могу еще что-нибудь передать!
16:05 От кого: Юрец: Санек, иди ты)
16:08 От кого: Санёк: Отвод войск? Капитуляция? Белый флаг?
16:13: От кого: Юрец: «Это партия до поражения»
16:15: От кого: Санёк: Боюсь, у меня для тебя плохие новости, друг…
«На что это он намекает? В каком смысле – плохие новости? Хочет сказать, что я его уже потерпел, или что я чего-то не знаю?»
16:50: От кого: Юрец: Выкладывай
16:53: От кого: Санёк: Забей!
«В смысле – забей!?»
Неплохое настроение резко перестало таковым быть. Последнее время Юра начал замечать странную взаимосвязь между поведением управляющей, событиями вокруг неё, всем, что так или иначе с ней связано, и собственным настроением. Хуже – она оттяпала себе нехилый кусок в голове. «У меня для тебя плохие новости, друг»:
27:50
====== Глава 6 // Цугцванг ======
Юра помнит: да, в тот самый день, когда она его выгораживала, он осознал, что всё покатилось по наклонной. Он перестал быть королём положения. Больно, когда корона падает. Ох и больно. Ты просто стоишь потерянный, без короны, тыкаешься везде носом, как слепой котенок: ты снова не умеешь жить. Смотришь на себя другими глазами. Проходишь все стадии: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие.
Привыкнуть жить без короны, которую носил черт знает сколько, – то еще испытание.
20:50 От кого: Санёк: Эй, ты где вообще? Дуй сюда, все самое интересное пропустишь!
20:54: От кого: Санёк: Юрец! Ты там что, спишь?
20:58: От кого: Санёк: Тут такое!
21:00: От кого: Юрец: Извини, работа. Потом расскажешь.
Юра сидел в наушниках на своей любимой лавочке и боролся с острым желанием пойти посмотреть, что же там опять в лобби происходит. Явно Проблема Борисовна снова во что-то вляпалась. Музыку погромче, смартфон подальше, мыслей по делу – побольше. Лишние контакты оборвать. В чужие дела нос не совать. Границы не пересекать! Держать дистанцию. Этого ему еще не хватало! Захват территории произошел незаметно. Она же толком ничего не сделала. По большому счету, если оценивать ситуацию трезво, просто последовала мудрому китайскому совету: села на берегу реки в ожидании, когда труп ее врага сам проплывет мимо. И такое нехорошее предчувствие, что вот-вот дождется.
Все его смешные попытки отвлечься на что-нибудь поинтереснее жизни управляющей терпели поражение. Это как: «Только не в терновый куст!». Это как сказать человеку: «Делай, что хочешь, только не думай о синих медведях». Теперь синие медведи водили хороводы в его голове. Раз медведь, два медведь, три медведь. Из-за того куста синие уши выглядывают, и вон за тем деревом синий хвост торчит. Синяя лапа высовывается из-под лавки. Бороться с медведями можно только одним способом: избегать с ними встреч. Легче сказать, чем сделать…
Врач толком не понимал, почему, но даже сама мысль о том, чтобы допустить какую-нибудь вот такую симпатичную, кареглазую, с характером на расстояние меньше расстояния вытянутой руки, его пугала. На самом деле, в глубине души, где-то на подкорках подсознания всё он, конечно, понимал. Нет, ему этой «радости» не нужно. Ему вполне комфортно было в одиночестве. Меньше привязанностей – меньше боли потом. Нет привязанностей – нет боли. Очевидно. Правило, которое работало безотказно.
21:03: От кого: Санёк: Если ты сейчас не явишься, пожалеешь! Хотя знаешь, ты в любом случае пожалеешь. Цугцванг, Юрец!
«Санёк что, играет?»
21:04: От кого: Юрец: С тебя партия.
21:04: От кого: Санёк: Придешь, будет тебе партия.
21:07: От кого: Юрец: Цугцванг – положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции. Оно мне на хрена, напомни?
21:09: От кого: Санёк: Кончай разглагольствовать! Ты полюбас капитулируешь. Так хотя бы сделай это красиво!
«Чертов провокатор! Ну что там у тебя?»
Юра, нехотя признавая, что поддаётся таки желанию выяснить, что там всё же происходит, поднялся со своей лавочки и прямо в наушниках направился в сторону отеля. Сам не понимал – ну зачем ему это было нужно? Ну что он там такого может увидеть, чего еще не видел? Он удивится, только если обнаружит управляющую подвешенной вверх ногами к люстре, на веревке какой-нибудь.
Прогулочным шагом, руки в карманах брюк, прошел через входные двери. В них и замер. В наушниках было ничего не слышно, но он про них как-то забыл. Все действие разворачивалось около барной стойки. Заметив его, Санёк закатил глаза – явился, мол, не запылился!
Какой-то, судя по движениям, бухой мужик тянул к ней свои лапищи, смотрел сальным взглядом куда-то в область не очень скромного декольте. Она делала шаг назад, но по каким-то неведомым причинам не уходила. Охранника на горизонте почему-то не было. Мужик приближался и опять тянул лапищи, она опять пятилась, но оставалась у бара. Санёк вроде что-то говорил. Юра медленно снял наушники, выключил музыку. Стал слышен пьяный голос гостя и увещевания бармена. Её на таком расстоянии слышно не было. Со всех сторон на них пялились постояльцы. Врач сделал несколько шагов к стойке, намереваясь прежде окончательно понять расклад, а затем уже решить, что делать. Суть конфликта сводилась, судя по тому, что он мог разобрать, к следующему: человек надрался и отказывался соглашаться с тем фактом, что опустошенная им половина бара будет включена в счет проживания. Бравировал своим именем. Леонид как всегда где-то шлялся. Ксения же, видимо, решила, что может справиться с этим мужланом самостоятельно. Какая самоуверенность! Или, возможно, просто осознание безвыходности положения. Очевидно, что если что, Санёк за нее вступится, но зачем-то ему тут понадобился врач. Ясно, зачем. Юра медлил, пребывая в раздумьях, не покинуть ли ему эту вечеринку, и прекрасно при этом в глубине души понимая, что ни за какие коврижки не покинет, когда со стороны бара раздалось:
