Текст книги "Ошибка (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– О чем думаешь? – голос такой тихий, вкрадчивый, словно бы несколько обеспокоенный.
– Думаю о том, успела ли ты поесть, – Юра приоткрыл глаза, яркий солнечный свет вызвал в них резь. По небу плывут редкие облака, обещая хорошую погоду до конца дня. Ни к чему ей знать, о чем он думал, он в любом случае не соврал. Повернув голову в ее сторону, стараясь придать беспечности взгляду, посмотрел в ее шоколадные океаны.
Снова тонет в них.
– Нет, – просто ответила Ксения, выдохнув. – Было не до того… Из окна ты очень живописно смотришься на этой лавочке…
Юра усмехнулся. В воздухе повисло их молчание. Он бы не хотел недосказанности. Об бы хотел честности друг с другом. Хотел бы, да, но сам предпочел сразу не раскрывать карты…
– Как твой день? – его очередь задавать вопросы. Внутри все замирает. – Что у тебя интересного?
Девушка задумывается, но лишь на пару мгновений.
– У меня каждый день дурдом, ты, наверное, заметил за эти месяцы. И сегодня – не исключение… Но в этом даже что-то есть.
«Что-то… Да уж, что-то – определенно…»
– Я слышал, Маргарита с Алексеем сегодня по отдельности из отеля уехали… Дудром не с этим связан? – прямее просто некуда. Он внимательно следит за её реакцией. Ему нужна как чертов воздух ее реакция.
Глаза Ксении распахнулись, тело напряглось. Но надо сказать, эта девушка прекрасно умеет держать себя в руках, прекрасно для представительницы слабого пола, который обычно отличает эмоциональность. Глядя на неё, невольно задумаешься: кто тут на самом деле слабый пол?
– Да, в основном, с этим.., – она лишь на секунду отводит глаза, спустя мгновение снова смотрит прямо на врача. – Кто тебе рассказал?
– Лев Глебович притащился в медкабинет с ружьем. Злой как черт, – пожал плечами Юра. Это сейчас он сидит перед ней спокойный фактически как удав, вслушиваясь в ее дыхание, пытаясь что-то уловить во взгляде, силясь вычеркнуть из памяти все, что было между 11:20 утра и вот этим самым моментом на лавочке, когда ее ладонь вложена в его ладонь и они так внешне мирно сидят.
Она молчит, не торопится ничего объяснять. Он молчит, думая о том, что человеческое тепло, исходящее от ее ладошки, греет душу. Препарируя на атомы её сдержанную реакцию. Он читает её как: «Я не хочу об этом говорить». А может быть как: «Я не обязана перед тобой раскрываться». Хорошо, ладно… Она здесь, рядом. Разве не это сейчас главное?
– Я просто иногда теряюсь и сразу четко не выражаю свои мысли. Леша сначала неверно меня понял. Так или иначе, я не собиралась давать ему повода, – все же произносит Ксения тихо спустя какое-то время.
И он хочет в это верить. И он – да – будет в это верить.
Девушка держится немного отстраненно, напряженно, и, может, оно и не удивительно, с учетом того, что они тут сидят на виду у всех средь бела дня, но свою руку не убирает, всматривается в его глаза в поисках комментариев. Комментариев у врача нет. Комментарий у него только один. Юра кивает, улыбаясь одними уголками губ:
– Не переживай. Я бы сейчас с удовольствием прочитал тебе лекцию о влиянии на здоровье излишних переживаний, но боюсь, нас могут подслушать…
Ксения улыбается ему, заметно расслабляясь.
– Юрий Сергеевич, Вы разве не поняли, что Вас я готова слушать вечно? Там, где нас никто не подслушает…
Комментарий к Глава 15 // Друг Возвращаюсь к нормальному размеру главы.
Надеюсь, ваши душеньки успокоились)
====== Глава 16 // Кошки-мышки ======
Юра помнит: те несколько месяцев, что продолжались их отношения, мотало его из стороны в сторону знатно. Настроение менялось как погода в какой-нибудь Исландии. Безоблачное небо, солнце, птички – а через пять минут свинцовые облака, ураганный ветер, ливень, собачий холод. Потом снова солнце, потом морось. Солнце – снег, солнце – град. И так по кругу… Вот что влюбленность с людьми делает: на твое состояние влияет что угодно, если это что угодно связано с объектом этой самой влюбленности. Крышу сносило, под ногами впервые за долгое время не было твердой опоры, а мозг вообще объявил, что уходит в бессрочный отпуск. Правило сердце. И при его правлении Юра чувствовал себя матросом на палубе корабля, попавшего в сильнейший шторм. Его бросало, швыряло из стороны в сторону, опоры, за которую можно было бы ухватиться и держаться в ожидании, когда буря уляжется, не было.
Она…
С тех пор, как Ксения вошла в его жизнь, от её прежней размеренности, упорядоченности, от его невозмутимости не осталось и следа. Ровно в тот момент, когда она ответила на поцелуй, разум козырнул, отвесил своему хозяину поклон, сказал «Адьос» и его покинул. Не придав этому вопиющему факту значения, врач допустил свою первую ошибку.
В первые недели Юра вообще ничего и никого вокруг себя не замечал: управляющая занимала его голову, она была везде, он засыпал, просыпался и работал с мыслями о ней. Стал рассеянным и улыбчивым, что не укрылось от внимания ни Стеллы Анатольевны, ни Льва Глебовича. И если первая тактично помалкивала, предпочитая радость по этому поводу все же хранить внутри себя, и всегда под разными предлогами покидала кабинет, стоило Ксении в нем появиться, то Лев Глебович был не из молчунов. Федотов быстро припер своего личного врача к стенке, как-то на процедурах выдав следующую фразу:
– Юрец, по глазам вижу – управляющую мою всё же захомутал! И не отнекивайся мне тут – меня не проведешь.
Хитрый прищур владельца и его довольный вид говорил Юре о том, что тот не против. Врач и не собирался отнекиваться. Скрывать было бесполезно: Юра понимал – у него на лице действительно все написано. Ответом на вопрос Федотова стала еле заметная улыбка. Но Льву и её было более, чем достаточно. Он удовлетворенно хмыкнул и констатировал, обращаясь уже, кажется, скорее к самому себе:
– Так и знал, что этим кончится. Но смотри, чтобы без фокусов мне тут.
Юра лишь руками в ответ развел. Он был просто счастлив, что Лев оказался провидцем. О каких фокусах тот вел речь, ему было неведомо и неважно. В его жизни наступил тот светлый, легкий период, когда сердце пело и кричать о своем состоянии хотелось на каждом углу. Всех и каждого уведомить. Вот прямо встать посреди лобби и во всеуслышание заявить о своих чувствах. Совершенно на него не похоже. Совсем. Такое нелепое, странное и одновременно острое желание, с которым было сложно совладать. Его накрывало, баюкало и уносило этой теплой, ласковой волной.
Прямо в открытое море.
Врач и управляющая свои отношении не афишировали, скрывались от любопытных глаз. Прятались по кабинетам, в слепых зонах коридоров. Они были как два школьника, которые использовали любую возможность уединиться. Весь отель про них знал, каждая горничная, каждый инженер, но на людях Ксения упорно продолжала сохранять дистанцию и обращаться к нему на «Вы». Зачем-то ей было это нужно. Юра, возможно, где-то в глубине души и возражал против такого поведения, но подыгрывал ей всегда, когда ситуация того требовала, принимая её решение. Она как-то, словно желая извиниться за некоторую отстраненность в присутствии Санька, рассказала, что не хочет, чтобы их личная жизнь стала достоянием общественности. Пусть, мол, шепчутся по углам, сколько угодно, но сама лишний раз давать стаффу тему для сплетен на их счет она не собиралась. Ксения объясняла свою позицию просто: хорошего управляющего нужно уважать и бояться. Хороший управляющий должен быть сотрудникам примером ответственного отношения к работе, а не показывать в деталях, как можно эту работу и личную жизнь смешивать. Кроме того, девушка призналась, что сама несколько раз делала выговор за неуставные отношения на работе, и теперь ей принципиально важно, что называется, держать собственное лицо. С этим ее видением было сложно не согласиться: речь шла о репутации, выстраивать ее – долгий и кропотливый путь, а потерять – дело минуты. Юра ни на чем не настаивал.
Зато когда их никто не видел… Ему за его ангельское терпение воздавалось.
Было одно «но»: Ксения планомерно сводила его с ума, но сама с ума сходить явно не торопилась. Распаляя, раз за разом ускользала из рук в момент, когда он уже переставал помнить себя – кто он и что он, дразнила, явно получая удовольствие от своей игры. А он – он, признаться, уже давно преодолел тот этап в отношениях, когда тебе достаточно только визуализации, фантазий и предвкушения. Как-никак, четвертая неделя пошла.
Врач подумал о том, что в эту игру можно играть вдвоем.
Санёк ему все втирал, что за девушкой нужно как-то ухаживать, и с этими очевидными истинами было сложно не согласиться. Но, во-первых, что говорить – романтик из Юры был никакой: умер, не успев родиться. Во-вторых, ухаживать за Ксенией оказалось задачей фактически не из выполнимых. На цветы у нее проявилась аллергия, и повторять номер с букетом на бис было опасно; кормить себя она не давала, раз от раза отказываясь от ужина. Юра не мог понять: она в принципе ест как воробушек или не хочет «светиться» в ресторане? Подозревал, что второе – вернее. От мыслей о лепестках роз и свечах в номере его немножко подташнивало. Что еще нормальные люди обычно делают, желая порадовать любимого человека? Вопрос просто на миллион…
Мысль пришла в голову внезапно, на планерке, когда он в открытую рассматривал её внешний вид. Управляющая была подозрительно бледна, он бы мог охарактеризовать эту бледность, как болезненную. Обычно энергичные, движения её тем утром отличала какая-то вялость. Неудивительно, с учетом того, сколько она работает. Закономерно, с учетом того, что такого понятия как отдых в её жизни не существует в принципе.
– Юрий Сергеевич, можно поинтересоваться, почему Вы на меня сегодня так смотрите? Что-то не так? – ближе к концу планерки Ксения не выдержала. Она словно бы несколько нервничала.
– Это всё от большой любви, – тихо ухмыльнулся в своем углу Леонид, за что тут же был испепелен на месте выразительным взглядом в исполнении начальства. Если бы глазами можно было прожигать, горстка пепла от него б осталась, точно.
– Конечно, можно, Ксения… Борисовна, – пожал врач плечами. – Мне не нравится Ваш внешний вид. Когда Вы последний раз отдыхали?
– Вы же знаете, Юрий Сергеевич, что…
– Я точно знаю, что без Вашего отсутствия в течение хотя бы пары часов этот отель не развалится. Возьмите отгул, – Юра был на двести процентов уверен, каким будет ее ответ, и молчать не мог. В голове начали появляться очертания плана по похищению Ксении с рабочего места.
Менеджеры с интересом поглядывали на парочку, явно забавляясь ситуации. Каждый из них был уверен, что врача и управляющую связывают далеко не рабочие отношения: их пару-тройку раз видели вместе на лавочке с чаем, Ксения Борисовна время от времени задерживала Юрия Сергеевича после планерки, да и в коридоре первого этажа, где находится медкабинет, ее можно было с некоторых пор встретить чаще обычного. Но находясь на виду, эти двое старательно поддерживали видимость того, что между ними – расстояние в километр. Борис Леонидович с вопросами к дочке не приставал, ему хватало ощущений в собственной личной жизни. «Захочет – сама расскажет», – рассуждал мужчина. Но в целом к Юрию Сергеевичу он испытывал симпатию.
– Я подумаю, Юрий Сергеевич. Спасибо за заботу, – мягко произнесла Ксения. – Давайте вернемся к оставшимся вопросам.
«Внезапно…»
Это был явно не тот ответ, который врач ожидал услышать. Что ж, тем лучше!
– Вот, Гриша, учись, как о своей женщине заботиться надо! – процедила сквозь зубы шеф-повар ресторана, обращаясь к своему мужу, который, по ее мнению, вообще ни на что был не годен.
Юра, еле заметно ухмыльнувшись, принялся рассматривать картину на противоположной стене. Он сам был абсолютно не намерен открывать рот и давать какой-то комментарий по поводу услышанного. Всё же верно – своей. Ксения, уже успевшая к этому моменту начать обсуждать дела house-keeping-департамента с Валентиной Ивановной, очевидно, предпочла сделать вид, что ничего не заметила, хотя плечи ее напряглись. Каждый из них понимал, что слухи бродят, бродят обоснованно, и вступать в яростный спор, пытаясь их опровергнуть – только на смех себя поднимать.
– Регина! – вскинулся сомелье, – Зачем выносить сор из избы?
– Регина Марковна, в самом деле… Мы не в студии программы «Пусть говорят». Если у вас есть потребность, я могу пригласить для Вас психолога, – перевела на нее глаза Ксения.
«Уууууу… Явно не в духе…»
– Регина! – с умоляющими интонациями в голосе произнес Григорий, действуя на опережение. Было видно, что женщина не собиралась пропускать эту тираду мимо ушей.
– Ну, знаете! Себе пригласите! – надулась шеф-повар.
Ксения устало потерла виски.
– Регина Марковна, соблюдайте субординацию! И давайте все же закончим сегодняшнюю планерку…
09:58 Кому: Ксения: Пожалуй, сегодня мне задерживаться тут не стоит) Правда, Ксения, тебе нужно подумать об отдыхе. Со здоровьем шутки плохи.
10:05 От кого: Ксения: Я уже уяснила, что с нашим врачом – тоже) Я подумаю…
Угу, знает он, как она «подумает»… Месяц-второй-третий. Нужно брать ситуацию в свои руки.
Всё оказалось довольно несложно организовать. Льву Глебовичу Юра прямо сказал, что если тот не хочет лишиться своей управляющей, время от времени ей нужно давать отдых, а лучше – нанимать заместителя. Федотов лишь отмахнулся лениво.
– Насчет зама – ты меня не подгоняй. Она у меня сама еще на испытательном сроке. Вот пройдет его, тогда и поговорим. Насчет отдыха – справедливо. Пусть расслабится. Но Юрец, не больше, чем на полдня. Я всё равно не всекаю, как тут что сейчас функционирует, она всем заправляет. Немножко ссыкотно брать бразды правления в свои руки.
«Ссыкотно ему… Ну хоть на полдня… И на том, как говорится…»
– Кстати, – продолжил владелец, с подозрением глядя на врача, – Поглядишь на вас со стороны и так и не скажешь, что у вас там какие-то шуры-муры. Голову вы мне морочите, молодежь…
Юра пожал плечами. Для него тема была не то что бы прям больная, но на размышления определенно наводящая:
– Ксения не хочет афишировать. Неуставные отношения.
– Гляди-ка. А ведь раньше ее это не смущало.., – произнес Лев задумчиво.
– Раньше она не была управляющей, Лев Глебович. Если Вы, конечно, о том, что было совсем раньше, – принимать-то он ее решение принимал, но от информации о том, как оно было раньше, и как оно сейчас, радостнее определенно не делалось.
– И то верно. Дело это ваше, от меня можно не ныкаться, я против ничего не имею. Но повторяю – без фокусов мне тут, – Лев шутливо свел брови к переносице, пытаясь напустить на себя угрожающий вид.
– Так и подмывает спросить, что Вы имеете ввиду под фокусами, Лев Глебович?
– Декрет я имею ввиду, Юрец, декрет.
Врач почувствовал себя маленьким мальчиком, которому отец не очень тактично намекает на то, что с девочками надо быть поаккуратнее.
– По-моему, слишком рано беспокоиться на этот счет.
«Мне кажется, или все эти разговоры несколько неуместны?»
– Все вы так говорите. А потом – бац: «Лев Глебович, я беременна».
Юра озадаченно уставился на владельца, на секунду забыв, зачем вообще его побеспокоил. Наконец, врач «отвис»:
– Лев Глебович, на данном этапе эти разговоры преждевременны. Давайте к делу: мы договорились, что завтра Ксении не будет в отеле во второй половине дня. Все верно? Тогда на этом всё, более не смею Вас задерживать, Спасибо за чуткость.
Коротко кивнув, Юра вышел в дверь люкса. Ну что ж, управляющую «отпросили». Прям как в школе… Дело осталось за малым – обмозговать детали.
Утро следующего дня радовало хорошей погодой. У врача был законный выходной, который он планировал провести с пользой – не только для себя.
08:50 Кому: Ксения: Доброе утро! Я планирую выкрасть тебя на обед на свежем воздухе. Возражения не принимаются! 15 часов, беседка. Я же верно помню, что у тебя сегодня вторая половина дня спокойная?
Санёк бы поворчал для вида, что сюрпризы на то и сюрпризы, чтобы хранить их в тайне, но ты поди попробуй при характере ее работы что-то загадывать. Буквально каждый шаг требует согласования.
08:55 От кого: Ксения: Доброе! Хотя бывает и добрее. Без твоей традиционной лекции перед планеркой настроение совсем не то. Да, все верно) Я приду)
08:59 Кому: Ксения: Будем тебе его поднимать)
Да у него почти все готово. План простой как 5 копеек. Похитить и не возвращать до вечера. На угрозы и шантаж не поддаваться. Юра кинул взгляд в угол комнаты, где своего часа ждала небольшая корзина для пикника с посудой внутри, которую ему всучил накануне его заботливый друг. На ней покоился свернутый в рулон здоровый плед, альбом, карандаши и всякая ерунда, типа средства от насекомых.
Оставалось подумать, собственно, о еде и напитках. Санёк обещал забабахать какой-то сумасшедший домашний лимонад. Вторым вариантом бармен предложил рислинг, но Юра отказался наотрез. Он же не спаивать её туда везет, а проветривать. На кухне нужно договориться о блюдах с собой и успеть их забрать.
11:09 Кому: Санёк: Привет, Сань! У тебя, случаем, не найдется какой-нибудь игры для двух игроков?
11:20 От кого: Санёк: Могу предложить картишки :)) На раздевание! :))
11:28 Кому: Санёк: Санёк, знаешь что?
11:32 От кого: Санёк: Знаю, знаю))) Еще у меня есть игры на шоты, но ты ж снова меня пошлешь?
11:37 Кому: Санёк: Вот видишь, как хорошо ты меня уже знаешь. Всё, забудь!)
Ладно, наверняка они и так найдут, чем заняться. Можно, кстати, успеть туда отельную лодочку пригнать.
«Вот где романтика, а не эти… лепесточки…»
К 12:30 лодка была угнана и к 12:50 стояла на причале на новом месте.
К 13:40 врач забрал у Санька несколько стеклянных бутылей с лимонадом. Сверху на барную стойку легла колода карт.
– Санек, не смешно, – пробормотал Юра, хмуря брови. Мало того, что карточные игры сами по себе не вызывали позитивных ассоциаций, так он еще ничего и не знает, кроме «Дурака» и пары фокусов с колодой. Фокусов, правда, довольно эффектных. В институте он ставил ими своих знакомых в тупик.
– Да не дури, Юрец. Я как-то раз слышал, как Ксения Борисовна отцу своему сказала, что заглянет вечерком на партию. Не уверен, конечно, что речь шла о картах, а не о шашках или шахматах, например, ибо Борис Леонидович играет вообще во все, но лишним точно не будет. Шоты не предлагаю. – Саня хитро ухмыльнулся.
– Не-не, давай без этого, – развел руками врач, на автомате убирая колоду карт в карман. Черт знает что… На что Санёк его подбивает? Хотя… В принципе, можно сыграть. На желание.
К 14 часам заказ на кухне был размещен. Регина Марковна одарила врача красноречивым взглядом, но от комментариев, к счастью, воздержалась. Юра подумал о том, что тут вариантов у него в любом случае нет: по-настоящему вкусно в радиусе ближайших 30 километров готовят только здесь. Пришлось самую малость «попалиться».
К 14:30 он уже ощутимо нервничал, к 14:50 вычислил радиус, диаметр и длину окружности беседки, измеряя ее шагами. К 14:57 зафиксировал в памяти противоположный берег озера, чтобы потом набросать карандашом в альбоме, к 15:00 обнаружил на безоблачном небе маленькую тучку, посчитал ее подозрительной и тут же возвел в ранг личного врага на ближайшие несколько часов. В 15:02 Ксения стояла перед ним, озадаченно косясь в сторону гольф-кара.
– Признавайся, ты что задумал? – протянула она с нескрываемым удивлением в голосе.
– Ксения Борисовна, на сегодня Ваш рабочий день закончен. Мы едем на обед. В другое место.
– Как это – закончен? Но у меня же… А что у меня, кстати? – девушка открыла свой планшет, с которым, кажется, не расставалась ни днем, ни ночью, и уставилась в план на день.
«Ничего…»
– Как ни странно, ничего такого.., – она вскинула на врача растерянный взгляд, – Откуда ты знал?
Юра пожал плечами.
– Ты сама мне вчера вечером сказала и утром подтвердила. Видишь, уработалась так, что память уже начала подводить. Лев Глебович распорядился отдохнуть, сказал, сам справится. Так что милости прошу…
Он сделал шутливый широкий жест в сторону гольф-кара. Ксения еще раз с сомнением взглянула на врача, в планшет, захлопнула его и протянула, неуверенно улыбаясь:
– Сказать, что ты меня удивил – ничего не сказать. Юр, это точно? Лев точно справится?
– Уверил меня, что если речь идет всего-навсего о половине дня, то без проблем. Поехали?
И они поехали. В его особенное местечко на озере, туда, где он ни разу не встречал ни единой души. Где любил проводить свои выходные. В местечко, которое очень хотелось ей показать. В покой и тишину.
Озеро
Песчаный берег, волны медленно накатывают и тихо шелестят, в зеркале воды отражается безоблачное небо, придавая ей цвет лазури, к воде склоняются ивы, касаясь веточками поверхности, между берегом и лесочком – небольшая освещенная солнцем поляна, поросшая мягкой изумрудной травой. Им сюда. Девушка смотрела во все глаза. В какой-то момент, не в силах сдержать эмоции, воскликнула:
– Я и не знала, что у нас тут вокруг такая красота!
Врач был собой доволен. Не все же на бетонные стены смотреть. И воздух тут – совершенно особенный благодаря разнотравью.
Отправив Ксению прогуляться по побережью, Юра занялся организацией пикника: раскинул плед, разобрал содержимое корзины. Поймал себя на мысли о том, что скажи ему кто месяц назад, что он будет вот это вот всё, он бы громко и долго смеялся, утирая выступающие слезы, но – вот сейчас, в этот конкретный момент, ему это, черт возьми, нравится.
Идея с вылазкой на природу оказалась, что ни говори, очень удачной. Свежий воздух, мерные разговоры, полное расслабление, никакой головной боли на тему «вдруг кто увидит?». Она, наконец, нормально поела, после чего, потупив взгляд, предложила покататься на лодке. Следующие полтора часа они рассекали по водной глади, причаливая то тут, то там. Ксения в какой-то момент сама захотела попробовать грести – и это было то еще веселье: лодка выписывала круги, но девушка была не намерена сдаваться. С завидным упорством она осваивала технику – под его чутким руководством. А потом – в Ксении словно что-то щелкнуло: настроение вдруг стало игривым. Глядя на неё, Юра поймал себя на мысли о том, что видит перед собой в лодке не управляющую, а беззаботную студентку лет восемнадцати-девятнадцати. В это было невероятно сложно поверить, но… Так оно и было. Брызги воды из-под её весла искрились в воздухе. И кончилось все тем, что Ксения окатила врача водицей с головы до ног. Окатила и прыснула со смеху, искоса поглядывая, как вода с его волос струями стекает на промокшую футболку.
Такой расслабленной он прежде ее никогда не видел. Стоило заморачиваться, чтобы на выходе получить вот такой результат.
– Тебе не холодно? – отсмеявшись, хитро спросила девушка. По глазам было видно, что она задумала. Очень хорошо читалось…
«Что ж… Кажется, моя очередь водить в твоей игре»
– Нет, солнце ведь.., – пожал Юра плечами, – Отлично освежился.
– А ты не простынешь? Мокро же… Кто будет тебя лечить? На меня даже не рассчитывай… У меня цветочки в горшках – и те не выживают, – лукаво улыбаясь, она продолжала гнуть свою линию.
Юра демонстративно расстроенно поджал губы и с укором взглянул на управляющую.
– То есть, ты – не будешь? Оставишь меня на смертном одре – помирать..?
Ответом ему было молчание и огни в глазах. Ксения подалась немного назад и оперлась локтями на корму, лениво отрицательно мотнув головой.
– Ладно, считай, что ты меня убедила, – протянул он, стягивая промокшую футболку, – На берегу там рубашка сухая. Что?
Девушка больше не улыбалась. Склонив голову к плечу, она бесцеремонно уставилась на врача, скользя взглядом по плечам, предплечьям, кистям рук, задержавшись на прессе, на груди, на… Под ее этим пристальным взором в голове внезапно зашумело, перед глазами потемнело, а губы мгновенно пересохли.
«Стоять! Не поддавайся на эту провокацию!»
– Да Вы, я смотрю, в прекрасной форме, Юрий Сергеевич, – спустя тягучую минуту игры в эти гляделки ироничным тоном произнесла она. – И скрывали!
– Да как-то случая подходящего не нашлось, Ксения Борисовна, – усмехнулся Юра. Чистая правда.
Ксения вдруг потянулась ладонью к шее и потерла ее, поморщившись.
«Вот же ж хитрая лиса!»
– Надуло? – участливо поинтересовался врач.
– Давно уже болит… Все никак не дойду до массажиста.
«А может и нет…»
Вспомнилось, как он застал ее в кабинете спящей. Девушка облокотилась на стол и уснула в кипе своих бумаг. Он тогда еще подумал, что это вредно для спины и шейных позвонков, точно…
– Это от того, что спишь в кабинете по вечерам в скрюченной позе. Массаж и я тебе могу сделать. Надо было сразу сказать, не затягивать.
– Правда? – нет, судя по ее взгляду, все же – хитрая лиса. Очень хитрая. Но эту партию он намерен выиграть.
– Правда, – кивнул Юра утвердительно, беспечно глядя ей в глаза, – Вот сейчас и сделаю. Лайтовый вариант. Только на берегу.
«Что ж… Посмотрим, кто кого…»
Лодка причалила к берегу, Юра накинул таки свою рубашку, вытащил из гольф-кара раскладное кресло и пригласил Ксению устраиваться на нем поудобнее. Ее топ удачно оголял плечи, можно спокойно (или не очень спокойно) приступать. Убрал девушке волосы, растер руки и начал. Сначала достаточно аккуратно, легко и плавно, ладонями и подушечками пальцев, но постепенно – все увереннее и сильнее, разминая, сдавливая и растирая. Он внимательно прислушивался к тому, как отзывается ее тело. Тут главное – слушать этот отклик. Мышцы шейно-воротниковой зоны действительно были напряжены, но она терпеливо сносила «пытку»: ни писков, ни вскриков – значит, во-первых, все не критично, а во-вторых – все идет, как надо. Врач шел по лопаткам и вдоль шейных позвонков. В какой-то момент ухо начало улавливать, что дыхание Ксении изменилось, стало глубже: выдохнув, она опустила голову, подставляя шею. Юра довольно усмехнулся сам себе. Подушечки пальцев побежали по нежной, тонкой коже, чувствуя, как ее сердце себя выдает, предательски учащенно стуча в области сонной артерии.
«Благословенный день!»
Это он еще не добрался до её хрупких плеч и очень хрупких ключиц. При желании можно позволить рукам больше, самую малость больше… Но он подождет. И еще подождет. И еще… И…
– Ммммммм.., – Ксения издала сдавленный стон.., – Что ты со мной творишь?
– Не стесняйся, – усмехнулся врач. – Тут все равно ни души.
Она склонила голову на бок, взгляду открылось просто идеальное место для поцелуя – под мочкой уха. Сдерживаться становилось все сложнее и сложнее, но врач был твердо намерен оставить этот раунд за собой. Нет, с поцелуями он повременит… Вместо этого, спускаясь ладонями по ее предплечьям, можно наклониться ниже и еще немного ниже и обжечь кожу в этом до чертиков соблазнительном месте дыханием…
«Так и поступим…»
Когда самого уже колотит, ее бьет мелкая дрожь, но ни один из них не собирается сдаваться.
Одно неаккуратное движение мизинцем – и бретелька топа спадет на предплечье. Два неаккуратных движения – и спадут обе. Врач намеренно задевал их пальцами и возвращал на место. Он не имеет ввиду ничего такого, как можно подозревать?
Это его ей маленькая сладкая месть.
Стул Юра специально выбрал, потому что попроси он ее занять лежачее положение на пледе, попроси он ее снять топ, до нормального массажа бы дело так и не дошло… Ему хотелось посмотреть, кто кого, посмотреть, где та грань, за которой Ксения забудет про работу, в какой точке хладнокровие ее покинет, в какой момент она перестанет себя сдерживать…
– Юр..., – прошептала она еле слышно…
«Вот в этой точке…»
– Ммммм? – пожалуй, в этом «Ммммм?» очень явно отражалась его довольная улыбка.
Внезапно раздавшаяся трель телефонного звонка не дала ей закончить мысль. Врач чертыхнулся про себя и скосил глаза на плед, на котором валялся ее смартфон. Лев Глебович. Солнце начинало садиться. Почти 5 часов владелец продержался…
«Ну мать твою! Обещал же!»
Её глубокий вдох и последовавший за ним выдох говорили лучше всяких слов. Юра наклонился, поднял телефон и молча передал управляющей. Еще два глубоких вдоха, два глубоких выдоха, и вот она уже произносит в трубку, как ни в чем не бывало, бодрым голосом:
– Да, Лев Глебович? Нет, не в отеле… Эммммм… Минут через 15 минимум… Что-то срочное? Поняла. Да.
Виновато посмотрела на него. Глупо было, наверное, ожидать, что Федотов там реально без своей симпампульки способен управиться. Юра, напустив на себя вид побеззаботнее, кивнул в сторону гольф-кара:
– Этот драндулет тебя домчит с ветерком. Беги.
– А как же ты? – она озадаченно уставилась на врача.
– Здесь нужно все собрать. Да и лодку бы перегнать назад. Воспользуюсь случаем, раз уж он подвернулся именно сейчас. Потом неизвестно, когда руки дойдут.
– Да… Спасибо за чудесный отдых. Это было… Незабываемо…
«И не говорите, Ксения Борисовна…»
Только Ксения умеет так невинно опускать очи долу. Так смотреть из-под своих длиннющих ресниц. Так прикусывать нижнюю губу.
«Видимо, ничья…»
– Всегда можно повторить, – улыбнулся врач, – Поезжай, а то мало ли… Инфаркт хватит.
– Да, судя по его голосу, следует поторопиться, – она еще раз виновато вздохнула, потупив глаза, сделала к нему шаг, прочитала в ответном взгляде ироничное: «Опасно приближаться!!!», усмехнулась и направилась к гольф-кару. Юра постоял еще, провожая глазами удаляющуюся машинку, оглянулся вокруг. Взгляд упал на альбом… Пока солнце не село, можно попробовать набросать эскиз, картинку, отпечатавшуюся в мозгу: склоненная голова, выбившиеся пряди волос, оголенная шея, позвонки, мочка уха и тонкая нежная кожа за ней – идеальнейшее место для поцелуя.
Ему кажется, или они все-таки уже немного заигрались в эти кошки-мышки?
Мысль не шла из головы, преследовала его по пятам: пока он набрасывал рисунок, неторопливо собирал вещи и посуду, пока в задумчивости перегонял лодку к месту ее постоянной стоянки, слушая плеск воды под веслами, пока уже в полной темноте брел до домика персонала, принимал душ, выбирал плей-лист, водружал на голову наушники. Норвежский инди-поп. Легкая музыка под определенное настроение.
‘Cause I hide, so much for so long
I don’t know how to get back up
Yes, I hide so much for so long
I don’t know, I don’t know
No more, no more, no more*
Они заигрались. Уже давно.
22:45 От кого: Ксения: Еще раз спасибо тебе за этот день! Я давно так хорошо не проводила время)
22:50 Кому: Ксения: Рад, что тебе понравилось)
22:54 От кого: Ксения: А еще мне массаж понравился) Жаль, что пришлось прервать… Вынуждена признать, я бы не отказалась от полного курса))
22:58 От кого: Ксения: Может..?
22:58 Кому: Ксения: Дверь
Долго он будет под ней еще стоять? Вечные секунды… Вечные! Он согласен проиграть в эту игру.
Замок щелкнул. Всё, что Юра успел разглядеть перед тем, как их взгляды столкнулись и в глазах потемнело, перед тем, как через него пропустили разряд тока, – силуэт в шелковом халатике в полумраке комнаты, распущенные волосы, устремленные на него широко распахнутые глаза, приоткрытые губы и легкий румянец на щеках. Всё, что он успел расслышать перед тем, как шум в ушах отключил все звуки:
