Текст книги "Ошибка (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
И при этом ее поведение в такие моменты.... Как по его мнению, слишком обостренные реакции на внештатные ситуации, топ-менеджеру хладнокровнее как-то надо на все смотреть, философски. Она пока такому не научилась, просто, видимо, оказалась не готова к должности. Интересно, сколько она вообще тут работает на этой позиции? Судя по всему, вот только-только начала… Красочным дополнением к этим обостренным реакциям служило совершенно детское проявление на ее лице эмоций. По крайней мере, откликаясь на его провокации, Ксения совершенно не желала себя сдерживать: открыто злилась. И довольно скоро Юрий Сергеевич осознал: ему, черт возьми, нравилось выводить ее из себя! Лишь бы раз за разом получать в ответ этот яростный взгляд, наблюдать эту умилительную мимику, розовеющие щеки. Ну какая же она управляющая, если даже собой управлять не в состоянии? Настроение сразу взлетало на недосягаемую высоту.
«Пожалуйста, продолжайте, Ксения Борисовна, не останавливайтесь! Я готов смотреть на это вечно!»
Он даже перестал считать: в его представлении, он ее обошел на каком-то из поворотов. Ну, допустим, –
20:20, для ровного счета
Таким образом, идея держаться от нее подальше, пришедшая в Юрину голову в первую неделю его работы в отеле, довольно скоро перестала казаться столь уж привлекательной. Инстинкт самосохранения отключился. Провоцировать управляющую – это же такое веселье! Как скучно, оказывается, он жил до этого. Не столкнулись лбами – так, считай, день зря прошел.
Стелла только ухмылялась тихо в свой монитор. Видать, начала обратный отсчет.
«Зря радуетесь, Стелла Анатольевна!»
Барная стойка
За этой барной стойкой врач провел бессчётное количество часов, гоняя чаи – это был его второй наблюдательный пункт; здесь же работал его единственный в отеле друг, а по совместительству отличный информатор – бармен Саша. Теперь на его месте какой-то белобрысый пацан. И правильно – не всю же жизнь бутылками жонглировать… У Саши сейчас собственное дело, хорошо устроился. Молодец! Они периодически встречаются семьями.
Нет, ну а что такого? Ну информатор, да. Откуда еще черпать данные, как не от тех, кто тут работает поболее него? Юра же сразу решил, что в войне с управляющей ему пригодится пара лишних глаз и ушей.
Они друг к другу как-то сразу прониклись симпатией. Именно на его глазах Юрий Сергеевич увел блондинку в сторону своего кабинета. И именно к нему в бар вернулся спустя 20 минут: за первые 5 разобрался с клиенткой, а еще 15 потом веселился, вертясь в своем кресле туда-сюда, вспоминая и препарируя на атомы реакцию управляющей, собирая мысли в кучу. Да нет, ему показалось.
Саша молча налил врачу чай и крутился некоторое время рядом, словно не решаясь начать разговор. Юра, изучавший с экрана смартфона сводку мировых новостей, не выдержал и поднял таки на бармена взгляд. Вышел он лукавым, чего уж. Врач уже знал, с чего начнется эта беседа.
– И как она?
«Да. Прямо в лоб»
– Кто «она», Александр?
– Можно просто Саша. Ну как кто? Блондинка, Юрий Сергеевич. Это же дочь одной местной «шишки». Все жилы мне сегодня насчет Вас вытянула. Сразу было понятно, какая консультация ей нужна, – бармен усмехнулся.
– Можно просто Юра. Давай на «ты». Она то? Да ничего. Ресницы снять, губы сдуть, мозгов добавить – и можно выпускать к людям. Но вообще, возможно, выводы поспешные. Возможно, все-таки нельзя. Не в моем вкусе.
– То есть, консультацию Вы… ты ей не оказал? А я то думал.., – Саша разочаровано вздохнул, – Такая девочка… все же эффектная.
– Почему не оказал? Конечно, оказал. Как я могу бросить человека в беде? – Юра пожал плечами, – Я же врач все-таки…
Бармен молча смотрел на него в ожидании продолжения. Ладно, так уж и быть:
– В общем, жалоба звучала так: «Потеряла покой и сон». Заключение врача: перевозбуждение. Снотворное, успокоительное, завести рыбок и на них медитировать. Вышла от меня в одежде, с горой препаратов и, видимо, обдумывая совет насчет рыбок.
Парень засмеялся.
– Фига се! Я был на 100% уверен, что она своего добьется. Эта девочка не из тех, кто привык к отказам. Приезжала уже сюда, еще в прошлый раз ее заметил. Ксения Борисовна, судя по всему, тоже не сомневалась…
– Ксении Борисовне тоже не помешает снотворное или успокоительное. Подсыпь ей как-нибудь в водичку. Нам всем сразу станет спокойнее, – Юра уставился на бармена, подавая мяч. Мяч принят:
– Да не такая уж она и стерва. Я бы даже сказал, совсем наоборот. Так что зря ты так. А успокоительное неси – подсыплю. Идея хорошая, ей пойдет на пользу. С раннего утра на ногах, в 8:00 уже здесь, успевает только кофе выпить, носом в планшете. И весь день носится, ест один-два раза в сутки, – бармен, видимо, искренне переживал за «красное платье». – У нее что ни день, то шапито. Она без зама, одна все разруливает.
Юрий Сергеевич слушал, не перебивая. Пока не очень ценная информация. То, что она одна и что на ногах с самого утра, он и сам заметил. Цирковых представлений наблюдать не приходилось. Что еще интересного ему расскажут?
– И знаешь, кто тут главный по шапито? Лев Глебович! Вечно как взбредет ему в голову что… А она бьется. Ну конечно, из портье в управляющие, тут будешь из кожи вон лезть, чтобы доказать, что на тебя не зря поставили.
– Откуда данные? Про портье? – стало интереснее.
– Так Комиссарова рассказала как-то. Подруга ее. Юля. Мы общаемся. Они в прежнем отеле Льва вместе работали. Горничными. Юлька так и осталась горничной, а Ксения Борисовна барахталась-барахталась, взбила лапками молочко, стала портье, превратила молочко в масло и выбралась наружу из этого болота.
«Интересно, как она его взбивала, молочко это? Ну теперь то, по крайней мере, понятна ее фраза про «из каждого угла слышу»»
– Не, ты не понял! По лицу вижу, о чем ты думаешь. Просто Глебыч – очень эксцентричный тип. Ему показалось, что на должность управляющей в новом отеле ему как раз такая находчивая нужна. Ну и что, что портье, зато смекалистая. Она его персональная палочка-выручалочка. Он вообще любит странные ставки. Отца ее пропащего главным инженером тут сделал. Сумасшедший, говорю тебе.
– Почему пропащего?
– Да он пьет постоянно. И дня не проходит. Так вот, мало Ксении Борисовне, значит, Федотова, еще и папаша фокусы выкидывает. Она с ним как с писаной торбой носится, а он вместо благодарности – в очередной запой. Короче, такие дела...
Юра задумался. Про то, что Борис Леонидович приходится Ксении отцом, он еще на второй планерке понял, когда мужчина обратился к ней «Доча», а она его одернула. Субординацию, говорит, соблюдайте… Надо же, какие словечки знает! В тот момент он навесил на управляющую очередной ярлык. Картинка о ее характере выходила нечеткая, пазл не складывался. Холодная мстительная стерва, ходячая проблема, доверчивая, не злопамятная, с чувством юмора, эмпатичная, не в ладах с отцом, чувствительная – черт знает что, честное слово! Не может такого быть – или он все неверно трактует, или перед ним сидит сам дьявол в женском обличье. Может, на самом деле, он давно попал в дурдом, просто не подозревает об этом, и все вокруг – декорации? Почти как в том фильме с Джимом Керри… Забыл, как называется. Или вариант похуже. Как в том фильме с Николсоном. «Пролетая над гнездом кукушки». Там в конце главному герою лоботомию сделали…
– С торбой, говоришь? – отчего-то вспомнилась мать. Он тоже с ней носился в свое время... В груди ощутимо больно кольнуло. – Ладно, понятно. А про Льва Глебовича можешь мне что-нибудь рассказать? – Юра перевел тему, не желая демонстрировать излишний интерес. Про Льва он, в принципе, уже составил себе представление.
– Ой, про Федотова у меня историй до фига! Еще от Костяна, прежнего бармена. Совершенно непредсказуемая личность. Что он только ни вытворял, в том числе, и у меня в баре, кого к себе погостить только ни приглашал. Охотник, рыбак, бабник, сколько у него там жен было, я даже боюсь, что не вспомню. Авантюрист, хлебом не корми – дай поспорить. Причем, походу, ему больше нравится сам процесс, предмет спора значения особого не имеет. Зацени, портрет вон висит.., – Врач поднял глаза в направлении, указываемом барменом, и действительно обнаружил на уровне второго этажа портрет владельца. Тот был изображен властителем, со скипетром в руке. Забавно. Кто-то знатно почесал его самолюбие. – Его знают в бандитских кругах, не очень-то чист на руку. Но мужик мировой. Давно вы с ним знакомы?
– Не очень. Пару-тройку недель. Попал ко мне на прием после сердечного приступа, переманил к себе. Уж не знаю, чем я ему приглянулся. Но мне давно хотелось сменить место работы, так что я долго не думал.
– Ясно. И как тебе у нас?
Юра не знал, что на это ответить. Ну что тут ответишь? Свежий воздух? Странные люди вокруг? Он пожал плечами:
– Пока не понял.
– Что, скучно? Да тут и дня без происшествий не проходит! Ты просто в своем кабинете не видишь ничего. Бесплатные представления каждый день, билет в первом ряду. Приходи как-нибудь посмотреть.
Он и стал приходить.
Разумеется, все самые зрелищные представления не обходились без участия Ксении Борисовны. Самым интересным было наблюдать за ее реакцией. Врач старался не отсвечивать за своим чаем, но ушки, что называется, постоянно были на макушке. Нет, не ушки – локаторы. Себе он объяснял повышенное внимание к «красному платью» попыткой разобраться, наконец, что ж она за человек то такой. Первое впечатление вроде как часто обманчиво, умные люди говорят, но до этого конкретного случая ему удавалось довольно быстро и точно рисовать портреты людей в своей голове. Здесь же до сих пор все было покрыто туманом. Чужие слова на веру Юра не воспринимал, доверяя только собственным ощущениям.
Обычно представление начиналось с предупреждающего Сашиного:
– Во, смотри, смотри!
Легчайший поворот головы, фиксация объектов в пространстве, еле заметный разворот торса – он просто читает журнал.
Однажды Лев Глебович заявился в отель с какой-то раскрашенной дамочкой в мехах – это при почти тридцатиградусной жаре, – подозвал управляющую и передал ей свою спутницу, сопроводив небрежно брошенной фразой:
– Симпапулька, по полному разряду!
И поспешно смылся.
Женщина скинула свою шубу на руки Ксении, не ожидавшей такого жеста, а потому чуть ее не уронившей, недовольно закатила глаза, оглядела лобби, упала в ближайшее к бару кресло, уставилась на девушку и протянула:
– Ну, и что у вас тут есть? Хочу шампанского! А ты – будь рядом. И шубку мою подержи у себя, только аккуратно: это очень дорогой мех, он мгновенно слеживается. Смотри у меня – спрошу за нее с тебя, если что. Годовой зарплаты не хватит.
Их разделяло метров пять-шесть.
Управляющая с этой шубой выглядела… забавно. Она явно не могла сообразить, куда ее деть. Подозвала официанта, тот принял заказ. Ксения выразила желание отнести меховое изделие в свой кабинет и разместить там на плечиках. На что дамочка рассмеялась и сказала, что с этой шубы она глаз не намерена спускать, «Так что будь добра – поноси уж».
На лице Ксении, вставшей на некотором отдалении за спиной гостьи, отображалось всё, что она думает по поводу происходящего. Нет, ну правда – всё. Одной рукой она нервно поправляла полы своего светлого пиджака. Шуба кочевала с локтя на локоть. Спутница Льва, которого и след простыл, время от времени поворачивалась к управляющей, глазами сообщая: «Я слежу за тобой». На это «красное платье» отвечала кривоватой улыбкой. Поймала на себе ироничный взгляд врача, отправила яростный молчаливый ответ, отвернулась в сторону. Она закипала, градус нагрева можно было почувствовать за километр.
– Обычное дело, – пробормотал бармен, – Гости часто относятся к ней, как к прислуге какой-то. Уверен, это еще не конец.
– Разве это не работа управляющей – всем вокруг угождать? – врач находил ситуацию забавной, но не из ряда вон выходящей уж точно.
– Ну в целом – да. Но у Ксении Борисовны и так дел хватает, смотри, как нервничает. Вешалкой служить вроде не входит в ее обязанности.
Действительно, управляющая время от времени смотрела на часы и притопывала ногой. Глаза ее становились все уже и уже.
«А по-моему, она бесится потому, что чувствует, как нагло ее разглядывают»
Поймал себя на этой мысли и по лицу сама собой начала расплываться довольная ухмылка. Надо себя все-таки как-то сдерживать. Юра развернулся от бара на 180 градусов. Демонстративно отложил журнал, взял в руки кружку с чаем, положил локоть свободной руки на поверхность стойки и совершенно открыто начал рассматривать управляющую и ее «подопечную».
«Ну, точно…»
Розовеющие щеки – прекрасно видно, напряженная поза, смотрит куда угодно, только не на него. Линия губ все тоньше и тоньше. Злится.
21:20
– Юр, аллё! Ты чего творишь? – бармен забрал из-под локтя пустую кружку.
– Слушай, ты как-то уж больно о ней беспокоишься, или мне кажется? Виды? – тихо ответил врач, не поворачивая головы.
– Да упаси Боже. Тут и без меня желающих предостаточно! Просто вся эта катавасия вечно на моих глазах происходит, в какой-то момент начал ее жалеть.
«Желающих предостаточно? И где они, желающие?»
– Дьявол в нюансах. Жалость может унизить. Вряд ли Ксения Борисовна сейчас хочет, чтобы ее жалели.
– Так ты мне на вопрос то и не ответил: ты чего творишь? Виды? – шепотом передразнил врача Саша.
– Да упаси Боже, – ответил тот в тон. – Военные действия. В вялотекущем режиме.
– Значит, виды, – резюмировал бармен и поспешил на всякий случай скрыться в дальнем углу бара.
Юра пропустил ремарку мимо ушей.
«Еще один болельщик выискался! Много вы понимаете…»
Ксения тем временем совсем разнервничалась. Еще раз взглянула на врача, и он считал в ее глазах: «Знаете что? Сейчас я Вам эту шубу знаете, куда…?»
Она уже сделала в его сторону широкий решительный шаг, сверлящий взгляд не предвещал ничего хорошего… Дальше все произошло мгновенно. Слева! Она совсем не смотрела по сторонам. Совсем. Проблема Борисовна. Сделала этот шаг и тут же налетела на официанта, как раз двигающегося в ее сторону с левой стороны и балансирующего с подносом, на котором громоздится кувшин с морсом и два стакана. Врач на секунду закрыл глаза. Грохот. Звон стекла. Вскрик.
22:20
Поднос на полу, осколки повсюду, красное пятно на манжете пиджака, обтекающая шуба, налетевшая на управляющую голосящая гостья… Укоряющий взгляд бармена.
«Поиграли в гляделки…»
Врач оказался рядом слишком стремительно даже для себя самого. Ну надо же было убедиться, что это пятно – всего лишь морс, а не кровь. Бесцеремонно схватил за запястья в поисках порезов, оглядел с макушки до пяток. Вроде цела. Повернулся к гостье, улыбнулся как мог приветливо, и произнес:
– Прошу прощения. У Ксении Борисовны сегодня очень тяжелый день, почти сутки без сна, видимо, организм взял своё… Не сердитесь. Вашу шубу мы сейчас отдадим в химчистку, через час получите ее назад. Если желаете, я лично прослежу.
Дамочка, чье лицо еще полминуты назад было искажено гримасой злости, мгновенно взяла себя в руки.
– А Вы кто, простите?
– Врач отеля. Юрий Сергеевич. Прошу Вас, не нервничайте. Со всеми бывает. Если хотите, пройдемте в мой кабинет, подыщем для Вас что-нибудь успокаивающее, снимем напряжение.
Да, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что именно говорит. Отдавал себе отчет в том, как он это говорит. Зато какой эффект.
Гостья как-то сразу заулыбалась, согласно кивая:
– Да, пожалуй, Вы правы. Не помешает…
– Тогда пойдемте. Тут недалеко.
Зато Ксения, в чьем взгляде лишь за пару минут до этого промелькнуло нечто, похожее на благодарность, сделала страшные глаза.
«Нет, ну а как Вы думали? Да, второй раз! Да, за неделю…»
– Шубу в химчистку сдайте, Ксения Борисовна, – еле слышно процедил врач сквозь зубы и повел гостью в кабинет.
– Знаете, – произнес он, отойдя на безопасное расстояние, – у меня жена, собака и четверо детей. Иногда только успокоительное и спасает…
Кстати, какой там счет?
24:21
«Да, все-таки, стоит признать, 21»
Все же он испугался.
Медкабинет
Она потом зашла к нему за бинтом. Прихромала, если быть точнее. Подвернула ногу и вылетевшей из туфли ступней наступила на осколок: на единственный, черт подери, пропущенный при уборке осколок. Что интересно, перед тем, как войти, управляющая постучала в дверь. Появление ее в кабинете оказалось неожиданным вдвойне.
Стелла Анатольевна слилась просто мгновенно, в качестве оправдания приведя железный аргумент – рабочий день окончен.
– Оооо, Ксения Борисовна… Что на этот раз? – врач, честно говоря, пребывал в недоумении. Девушка стояла в дверях, не решаясь войти. В одной руке держала туфлю, опиралась на подъем левой ноги. – Вы ошиблись дверью: здесь Вам не обувная мастерская.
25:21
Со своей позиции она оглядела кабинет, очевидно, рассчитывая увидеть в нем ту гостью, спутницу Льва. А что ее искать? Она как зашла, так и вышла через три минуты: Стелла быстро взяла ее в оборот. У них с врачом был негласный договор: Юрий Сергеевич приводил в кабинет очарованных женщин, а она их одним своим присутствием быстро разочаровывала. Брала клиенток на себя, так сказать, мгновенно считывая все с его лица. Она помогала ему, а он ей: отпускал с работы, когда ей было необходимо, из раза в раз входя в ее положение, поддерживал словом и делом в период жизненных неурядиц. Просто время от времени болтал с ней по душам, в конце концов. Стелла была одиноким человеком. Два одиноких человека в одной комнате. Только если Юрию Сергеевичу в таком состоянии было вполне комфортно, то ей – нет.
– Можно войти? – очень тихо, еле слышно. Как студентка, опоздавшая на полпары.
– Вы же уже пришли. Входите, – он уставился в монитор. Боковым зрением, тем не менее, подмечая, что Ксения наступает на ногу странно. Наступает на носок. Что там у нее? Присела на краешек стула.
– У Вас есть йод и бинт?
«Йод?»
Врач оторвался от разглядывания изображения рентгеновского снимка и с подозрением посмотрел на управляющую. Он же сам лично осматривал ее с головы до ног минут 15 назад. Целехонька была.
Молча развернулся к комоду, достал перекись водорода, ватные диски, бинт. Хотел было все это добро протянуть ей, раз она всем своим видом демонстрирует, что в помощи не нуждается и справится сама, но в последнюю секунду передумал.
– Прямо здесь покажете или до кушетки Вас проводить?
Она метнула в него испуганный взгляд. Как ребенок, которого привели сдавать литр крови, и он об этом знает. А он, значит, злой дядя врач. С таким огрооомным шприцем в руке.
Нет, на стуле смотреть действительно неудобно.
– Давайте на кушетку.
– Снова раздеваться? – какой внезапный сарказм в голосе, однако. Смотри-ка, припомнила. Врач невольно улыбнулся.
– Нет, в этот раз обойдемся без лишних телодвижений. Но… Боюсь, один элемент одежды Вам все же придется снять.
– Какой? – в глазах ее появился недобрый огонь.
– Чулки, Ксения Борисовна. Или что там у Вас? Неважно. Я не могу осмотреть ступню, если она затянута в капрон.
Управляющая невыносимо смутилась. Нет, ее щеки стали не розовыми. Они стали пунцовыми. Врач повернул голову в сторону окна, пряча ухмылку, на секунду представив себе процесс. Память то у него тоже была хорошая, не жаловался. То, что это чулки, а не «что там у Вас», он ни на мгновение не сомневался.
«Надо же. Походу, 26:21»
– Я отвернусь, – он развел руками, читая панику в ее глазах. – Слушайте, Ксения Борисовна, я просто врач. Вы всегда так смущаетесь, когда на прием приходите? Бьюсь об заклад, Вы вообще в клинике бываете раз в пять лет. И рану то Вы сами готовы обработать, и бинт наложить. А оголить конечность перед посторонним человеком – вообще невыполнимая задача, да? Если хотите, в двух метрах ширма. Если угодно – в двух шагах душевая. Только что-то мне подсказывает, на ногу Вам больно наступать.
– Выйдите, пожалуйста, на минуту, Юрий Сергеевич…
«О Боги. Ладно. Постою под дверью собственного кабинета…»
Он крутанулся на стуле, поднялся, и, закрывая за собой дверь, бросил:
– Кушетка отменяется. Так посмотрим.
Ровно через минуту без стука вошел. Ксения, к счастью, все же с собой и с чулками справилась, и сидела теперь с голыми коленками, стараясь как-то спрятать в руках этот деликатный предмет женского гардероба, по-прежнему ставя на носок левую ногу. На капроне врач заметил кровь. Выкатил из-за стола свое кресло, сел напротив.
– Ну, так и будем сидеть смотреть друг на друга? Показывайте, Ксения…
Она недоверчиво взглянула на врача, аккуратно приподняла ногу, явно не зная, куда ее деть. А, то есть, даже так?
Никакого доверия. А с другой стороны, откуда ему взяться? Врач встал со стула, глазами показывая, что она может пользоваться освободившейся поверхностью. Ну наконец! Присел на корточки.
«Да твою, блин, мать!»
– Ксения Борисовна, как Вы вообще досюда сами дошли? У Вас стекло на полсантиметра торчит наружу. Как Вы умудрились?
Она сжалась под этим тоном как маленькая девочка.
– Подвернула ногу, туфля слетела, наступила случайно.., – пролепетала управляющая.
– Вы, конечно, извините, но все же на кушетку. Там свет получше, вытаскивать будет удобнее. Можете допрыгать, могу помочь – на Ваше усмотрение. Если хотите, можем обезболить…
– Я сама, – девушка гордо вздернула голову, поднялась, опираясь на стол, и попрыгала в сторону кушетки. Врач молча наблюдал.
«Вот упертая!»
Дальше дело техники. Главное, хороший свет и аккуратность. Она лежала, стиснув зубы, трясясь как осиновый лист на ветру, но за все время не проронив ни звука. «Храбрая». Обычно в таких случаях он слышал причитания не только от молодых девушек, но и от серьезных мужиков, бывало, слышал. Вытащил пинцетом, промыл рану, обработал йодом, перехватил бинтом. Зашивать тут, к счастью, нечего.
– Готово, Ксения Борисовна. Поболит немного, придется потерпеть. Я, вообще, рекомендовал бы Вам поменьше на эту ногу наступать, но Вы же носитесь весь день как ужаленная по отелю. Завтра обувь надевайте на плоском ходу. Меньше веса на ступню – меньше боли, легче процесс заживления.
– Спасибо, Юрий Сергеевич…
– Это моя работа. Обращайтесь.
– И… И за то, что выручили с шубой, тоже спасибо, – он видел: действительно ведь благодарна.
«Хотя знаете – это все из-за Вас», – вот чем она явно хотела бы дополнить, но не стала…
– Не обольщайтесь сильно на этот счет, Ксения Борисовна. Я просто терпеть не могу, когда вокруг меня воздух сотрясают, – почти правда. Почти.
– Ну… Даже если так, все равно…
– Как Вы до номера дойдете? Может, Вас проводить? – так-то странное предложение, если посмотреть на их отношения, но с другой стороны, действительно – как?
– Нет, спасибо, меня есть, кому проводить, – в подтверждение своих слов она достала телефон и набрала номер: – Юль, ты занята? Нет? Подойди в медкабинет, пожалуйста. Прихвати балетки мне какие-нибудь. Да нет же! Просто сделай, как я прошу. Давай.
«Юль? Так и где, все-таки, все эти желающие?»
Комментарий к Глава 3 // Военные действия 6 серия просто не оставила мне выбора – доставать из черновиков и публиковать на неделю раньше срока 3-ю главу, публиковать две главы в одно утро, оставаться без глав в запасе... Я в раздрае 🙈
Надеюсь, тем не менее, вам понравится, надеюсь, вы будете довольны ❤️
====== Глава 4 // Па! ======
Горничная примчалась довольно быстро, даже немного жаль. Те пять минут, что ей потребовалось, чтобы добраться до кабинета, двое провели в молчании. Ксения Борисовна, сидя на кушетке, повернув голову и легко болтая ногами, все рассматривала что-то в окне, хотя что там в это время суток можно было разглядеть, неясно совершенно. Юрий Сергеевич ходил туда-сюда по помещению, занимаясь любимым делом – наведением порядка на рабочих поверхностях. Он прекрасно знал, что всё здесь и так в ажуре, но ведь никогда не помешает сделать еще лучше – раз, о чем с ней разговаривать, абсолютно непонятно – два. То есть, за это время в его голову пришло пару десятков шуток, одна удачней другой, но озвучивать их как-то не хотелось. Тишина была внезапно довольно уютной, чтобы ее нарушать. Иногда он вроде чувствовал на себе взгляд, но застать ее врасплох не получалось: повернет голову – нет, в окно все так же смотрит. Любительница вглядываться в никуда. Прям как он сам. Хм…
– Юрий Сергеевич…., – начала было она тихо. Но закончить мысль не успела. Дверь с шумом распахнулась, на пороге возникла рыжая горничная.
«Вот как всегда – на самом интересном месте»
– Здрасьте! – Юля уставилась на врача. – А где Ксюха?
– И Вам здравствуйте, Юлия…
– Макаровна…
– …Юлия Макаровна…, – врач отвел глаза. Да, со стороны двери кушетку было не видно, – Боюсь, Вы не успели.., – главное, побольше трагичности в голосе. Перевел взгляд на управляющую. Уголок ее рта пополз вверх. Она молчала, глядя прямо на него. В глазах внезапно загорелись озорные огоньки.
– В смысле, не успела? – Юля растерялась. – Она же пять минут назад только звонила. Голос нормальный был!
– Так бывает, Юлия Макаровна… Вы, главное, не волнуйтесь. Ксения Борисовна… Она…, – он сделал театральную паузу, – Сбежала.
Плохо скрываемый вздох облегчения:
– Роняя тапки, как я погляжу? – горничная указала взглядом на туфли управляющей, которые так и остались стоять у стула, на котором та сидела. – Забыв не только тапки, но и чулки? – белье, аккуратно свернутое, лежало на том же стуле. – Боюсь представить, что Вы тут с ней делали, Юрий Сергеевич… Нет, она, конечно, мне про Вас разное рассказывала, но чтоб такое!
Ксения Борисовна закрыла лицо ладонью. Через пару секунд со стороны кушетки раздалось протяжное:
– Да здесь я, Юль.., – тон умоляющий.
– О! Кого я слышу! – Юля заулыбалась, быстро вошла в кабинет и направилась на звук. – Так, Ксюх, ты чего тут?
– Ногу порезала. Потом расскажу! Поможешь мне до номера добраться?
– Осторожно, не кантовать! Юлия Макаровна.., – врач не удержался. Да, не идеально подходит по значению, но идеально подходит к ситуации. – Я и сам готов был помочь, но подруга Ваша, оказывается, врачей боится как огня. Так что получите, распишитесь в получении.
Ксения аккуратно спустилась с кушетки на пол, вдела обе ноги в принесенные горничной балетки. Они ей были велики размера на два. Но это и хорошо: перебинтованную ступню в свой размер поместить сложно. Осторожно наступила. Поморщилась.
«А Вы как думали, Ксения Борисовна? В следующий раз аккуратней будете…»
Он молча наблюдал за девушками. Юля подставила управляющей плечо, и та, прихрамывая, поковыляла к выходу. Как она завтра будет весь день на ногах, непонятно.
Стоя в дверном проеме, снова поблагодарила. Он кивнул. Дверь закрылась. Резко стало скучно.
«Рассказывала, значит? Интересно, что?»
Врач откинулся в кресле и, повернув голову, уставился в окно расфокусированным взглядом. Долго так просидел, разгоняя мысли. Он пытался ни о чем не думать. Нет. Ни о чем.
Свет в кабинете погас в одиннадцатом часу вечера.
Коридоры
Коридоры отеля – самое «живое» место во всем «Гранде». Именно здесь кипит настоящая жизнь. Если в кабинетах идут рабочие процессы, если в лобби все друг у друга на виду и ведут себя более менее прилично и сдержанно, если происходящее в номерах скрыто от чужих глаз, то в коридорах такого можно насмотреться, столько разного увидеть и услышать – мама не горюй.
Он еле научился передвигаться по ним так, чтобы это было безопасно для жизни. Особую опасность представляли снующие туда-сюда горничные с тележками. Так-то их слышно, но нередко он выходил из кабинета, погруженный в свои мысли, в такие моменты мозг не сразу воспринимал поступающую извне информацию. Особенно внимательным надо быть на «слепых» поворотах. Врач стал держаться левой, дальней стороны – оттуда лучше обзор и меньше шансов оказаться жертвой нагруженной всякими чистящими средствами и полотенцами тумбочки на колесиках.
Помимо горничных тут можно было встретить инженеров в их синих комбинезонах. Забавные ребята. По их лицам нельзя было заподозрить, что кто-то из них одарен интеллектом. Хотя, как тут недавно показала жизнь, не суди о человеке по первому своему впечатлению. Возможно, и здесь он ошибался. Инженеры бегали по коридорам со своими ящичками с инструментами. Их штаб-квартира находилась за железной дверью с надписью «Инженерно-технический департамент». Которым руководил её отец, и которого, к слову, он видел исключительно на планерках, далеко не всегда в подобающем виде.
В коридорах зажимались. В них выясняли отношения. Шептались за спиной. В них шутили и плакали. В них можно было увидеть, кто чем здесь дышит. У него появилась игра: угадай по поступи, кто сейчас появится из-за поворота. Шаги house-keeping менеджера тяжелые, она шла, и в стуке ее каблуков по паркету уже слышалась угроза. Директор spa-зоны постоянно словно кралась куда-то. Горничные все как одна порхали, словно птички, передвигались быстро-быстро. Звук их шагов обычно сопровождался звуком катящейся тележки. Инженеры все как один шуршали штанинами своих комбинезонов. Регина Марковна передвигалась бесшумно в своих неизменных белых кроссовках, а потому, появляясь из-за поворота, постоянно его пугала. Поступь Бориса Леонидовича отличалась в зависимости от того, в каком он находился состоянии: трезвом или не очень. Если в трезвом, то это был быстрый широкий шаг, если не в трезвом – наоборот, неуверенный, прерывающийся. Кроме того, временами сопровождаемый бормотанием себе под нос. Управляющая двигалась стремительно, но легко – стук ее каблуков невозможно было спутать ни с чьим другим.
Однажды, завершив уже свой рабочий день, он вышел из кабинета, намереваясь поужинать, и услышал их шаги: сначала неуверенные, прерывающиеся, сопровождаемые бормотанием – Борис Леонидович пытался добраться к себе. Вскоре в отдалении послышался легкий быстрый стук каблуков, он приближался. Ксения Борисовна. Врач замедлился, чутье подсказало ему, что стоит притормозить. По какому-то странному стечению обстоятельств вокруг больше никого не было.
– Па! – в голосе слышалось беспокойство и вместе с тем – нотки негодования.
– Аааа, дочаааа… Что ты? – язык заплетается.
– Па, ты в курсе, что у нас снова проблемы из-за твоих шалопаев? Сколько раз я просила тебя лично проверить регуляторы давления в 305-ом? Ты кого туда послал? У нас потоп… И все это на глазах у Льва!
– Доча, так я же… И что Лев?
– Что Лев? Орал, что разгонит весь твой департамент и с тебя начнет. Па, ну что с тобой опять происходит? Ты же обещал мне, что прекратишь это все… Ну что мне, силком тебя в клинику тащить кодировать?
– Прости, дочь... Я… Этого больше не повторится, обещаю тебе…
– Пап, пойми, я не могу вечно тебя покрывать. У меня фантазия на исходе! Ты можешь понять? Тебя действительно уволят! Или нас вместе уволят. Управляющую, у которой склероз и которая вечно забывает передать подчиненным ЦУ на день, и горе-инженера, который только и умеет, что пить.., – голос у нее совсем упал. В нем ясно слышалось расстройство. Обеспокоенность. Она переживала. Борис Леонидович молчал. Из-за угла врачу чудилось, что покаянно.
