Текст книги "Маг Азидал. Война (СИ)"

Автор книги: Дракмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава шестнадцатая. Решения, кующие Судьбу.

Мы стоим на лестнице, столкнувшись нос к носу. Я и Фрес, он вниз шел, я вверх.

– Слушай брат. Извини, я...

– Не нужно, – хмыкнул весело Фрес. – Я примерно догадываюсь. Знаешь, сегодня была чудная ночь, я даже успел прикорнуть на часок и узреть видение. Необычное.

Необычное? То есть, не от крови Первых, а от... Я все же осмелился встретить его взгляд, куда более серьезный чем обычно, понимающий и с тревогой за меня.

– Там прозвучали слова, – задумчиво говорит брат, кивнул. – Да, они были не для меня. Не теряй Веры.

– И все? Это все, что он хотел мне сказать?

В ответ виновато пожал плечами, будто это он виноват.

– Я не собираюсь лезть, власть это твое бремя. Но ты же понимаешь, тут не глупцы собрались. Кэхас Турдум... Скажи только, нам ждать войны еще и с ними? Или?

– Или, – уверенно произнес я. – Помощь будет. Скоро, надо только решить еще пару вопросов.

Больше слов нам не понадобилось, одним молчанием мы обошлись лучше, чем часом разговора. Слишком давно мы знаем друг друга, чтобы не понимать. Я отправился в кабинет Шадовида, а Фрес на стены.

Эх, кабинет у Шадовида просто шикарен. Куда лучше моего в Альсасе, уютнее, да и кресло хозяина кабинета не скрипит, мягкое, как новое, хотя на уголках подлокотников видна потертая кожа и мелкие трещинки от времени.

У всего Глан Дуир передышка, только часовые и тройка магов во главе с Фресом пристально следят за врагами, пока остальные пытаются восстановиться. А я до этого быстро перекусил с Малагором в Зале Совещаний, попросил барона привести ко мне кэхас, как придет, и занял кабинет хозяина крепости.

Эту комнату, что можно маленьким залом назвать, описать можно одним словом – шик. Всюду вещи старые, даже древние, из разных эпох и частей мира, но перенесшие сквозь годы трудолюбие мастеров, что их создали. Один лишь столь, отделанный узорной костью и каменьями, чего стоит, а камня стен не видно за разными гобеленами из тяжелых тканей, и картины на них не выцвели со временем, красуясь золотой вышивкой легендарных событий.

– М-да, – протянул я шепотом, поерзав на кресле. – В прошлый раз такого тут не было.

Знаю, что мой вассал неприлично богат, заполучив все имущество раньше многочисленного клана, но вот насколько... Осознаю только сейчас. Насколько же близки были отец и Шадовид, что связало двух хитрецов, какие планы?

Барон мог выкупить для себя земли в любом из пяти Королевств, но пришел с поклоном в тогда еще немощный и мало кому интересный Альсас. И стал верен ему всем сердцем, вот что пугает. Неужели они предвидели возвышение этих земель?

Размышления после еды редко доводят до умных мыслей, вот и я откинул бесполезные догадки и просто уронил голову на сложенные руки. Взгляд шарит по гобелену на стене, по золоту вышивки, изображающей огромного, златогривого коня, и воина с копьем на нем, что скачут на огромную армию врагов на горизонте. Красивый гобелен, вот только о чем эта история...

Юный телом лорд не заметил, как тяжелеют веки, опускаясь, как медленно плывут мысли, а сознание медленно опускает хозяина в дрему, давая истощенному почти до предела телу столь долгожданный отдых. Азидал уснул, на время отпустив тяжкие думы и проблемы, их забрал сон.

***

Азидал поминал сегодня старые деньки, да и учителя мельком вспомнил, и кажется мироздание решило показать, почему не стоит поминать бывших суровых Учителей всуе. Но до этого сон подкидывал магу чудные картины обнаженной девушки со знакомыми белыми волосами, позже сменившись тревожными и неясными видениями, и лишь потом явился четкий сон, почти не отличающийся от реальности, когда даже просыпаясь не поймешь, что было сном, а что былью.

То были знакомые до каждого щербатого камешка подземелья одинокой крепости близ гор, крепости со славным названием Глад. Но отнюдь не Азидал в этом сне Верховный Маг, а другой, что был до него...

– Я больше не могу, Верховный, – стучащий зубами Азидал жалуется, а юный голос срывается на высокие тона.

– Терпи, – хлестнул спокойный, хрипловатый голос. – Сосредоточься! И зови меня Учителем, сколько раз повторять?

В чем было дело? Ответ же легок, простая тренировка. В этом подземелье, где почти нет света и лишь один мелкий магический светляк кружит под потолком, есть источник воды, выдолбленный в камне в виде бассейна. И по самые ноздри туда запихали молодого, подающего надежды Азидала.

Источник этот необычен, воды его столь холодны, что вынесенная из подземелий вода быстро покрывается ледяной коркой. Одна многих аномалий магии, но на фоне того же Темного Леса близ крепости столь безобидная, право слово, что даже не стоит упоминания в анналах Глад.

В далеком будущем Азидал, навеки проклянувший стужу этих вод, превратит это место в парящий горячий источник, но пока... Это ледяной ад для всякого, кто посмеет сунуть в темные воды хоть палец.

Даже во сне Азидал ощущает, как ледяная стужа проникает до самых костей, а кожа горит, будто не в воде тело, а в страшном огне.

– Учитель Амон, – посиневшие губы дрожат, с трудом выдавая слова. – Я правда больше не могу. Зачем мне это, я не пользуюсь Водой!

– Только попробуй вылезти, – все такое же непоколебимое спокойствие в ответе от неясной фигуры, чье лицо прикрывает тень. – И я засуну тебя в лаву. Почувствуй Воду, сначала телом, потом разумом, затем Даром, и возможно ты откроешь хотя бы кроху предрасположенности к этой Стихии. Знаю, ты в этом абсолютно бесталантен...

Устав слушать это раздражающее, вечное спокойствие и поучающие нотки, маг стал приподниматься из ледяной воды.

– Но без этого ты никогда не войдешь в высшие круги Магии, как бы талантлив в других областях не был.

Вода в источнике, что шла кругами, снова замерла темным зеркалом, и видно лишь как дрожащий молодой маг сидит там, упрямо стиснув зубы и сжав до нитки уже белые губы. В голосе Учителя послышались, всего на миг, но точно были! Нотки одобрения.

– Хорошо. Терпи, Азидал, и когда ты дойдешь до грани, я не спасу тебя... Сам спасешь. Но чтобы твое сознание держалось за эту реальность, слушай мой голос, ученик. Слушай внимательно, ибо я спрошу каждое слово, и не дай Дева ты не сможешь ответить на вопрос.

Фраза про спасение не была пустой, юный маг уже чувствует, как полностью онемели конечности, еще минут десять и тело больше не сможет шевелиться. Пара пузырьков поднялось из воды, к счастью старый Амон не услышал, какими словами покрыл его "благодарный" ученик, просидевший в ледяной воде уже половину дня и часть вечера. Маги, конечно, крепкие ребята, но всему есть предел.

– На днях я поднялся в Заклинательный Зал, – тихий голос Амона плывет над гладью воды, отражается от стен невесомым эхом и гаснет в темноте углов. – И что же я узрел, ученик? Тебя и этого пустоголового барана. Фрес опять утащил из кладовых мое любимое вино... Вы два идиота, не могли найти место получше?

Снова пара пузырьков были ответом, Азидал пытается удержать хотя бы нос над водой, медленно съезжая глубже.

– Пили и обсуждали смысл жизни, – насмешливый фырк Амона бьет по самолюбию. – Чему вы учились в Даргамаре, балбесы? Ох, Дева, дай мне сил...

Шаркающие шаги, шелест дорогих тканей, на свет вышел Верховный Маг крепости Глад. Азидал узрел лицо, то самое, что давно и прочно позабыл. Но сон ему напомнил так, будто он узрел Учителя воочию.

Амон был стар, невероятно стар, и это отражается в глубоко посаженных глазах, а черные, как омуты глаза лишь усугубляют впечатление. А как можно было забыть этот нос с горбинкой? Настоящий орлиный профиль, но молодые маги невежливо меж собой обсуждали этот нос, приукрашивая длину.

Но если смотреть беспристрастно, то даже старцем Амон остался красив, подтянут и благороден ликом. Один взгляд на это суровое, иссеченное морщинками и шрамами лицо отобьет тягу спорить у любого. А серебро седины в щетине и волосах лишь придают ему внушительности и даже некого шарма. Этот маг видел и знал так много, что мальчишка в воде ему напоминал неразумного таракана, которого учить и учить, чтобы превратился в человека, в Мага.

Как давно Азидал не видел при взгляде на себя таких эмоций в глазах? Только у старого Амона он видел такой взгляд, только у него такое получалось. Понимающее презрение, что вскрывает гордость, будто ржавым ножом, обнажая суть. Один такой взгляд опустит самооценку обычного человека на долгие годы, и даже гордый Азидал вынужден отводить свой, пока что...

Учитель медленно присел у источника, скинул пару легких сандалий и без всякого стеснения опустил ноги в воду, прямо в штанах. Но ткань каким-то чудом не намокает в воде, а сам маг легкомысленно болтает пятками в истоке, будто и не чуя дьявольского холода.

– Смысл жизни, – прошелестел спокойный голос. – Маги Даргамара давно нашли ответ на этот вопрос. Стыдно было слушать ваши детские рассуждения, когда все ответы уже века как на бумаге. Но что же вы читали в великих библиотеках Даргамара? Ах да... Зрелищные заклинания, полезные знания... Пригодилось умение подтирать жопу без рук?

Азидал, что уже бледнее снега, покраснел бы, если бы мог. Пару раз, просто ради интереса! Но отрицать глупо, пользовался... И даже, как дурак, похвастался побратиму. Откуда этот старый хрен узнал?!

Но не смотря на все трудности, юный маг внимательно слушает, отпечатывая каждое слово в голове. Иначе наказание ему может сильно не понравиться... Пройденный этап. Тем более что Амон никогда не рассказывает что-либо неинтересное, всегда находя для учеников интересующие именно их, а не его, темы. Он и правда, если откинуть методы, Великий Учитель.

– Ответы были разные, – хмыкнул Амон. – Каков смысл жизни? Зачем мы вообще живем? Первый из найденных ответов был самым глупым. Смысл жизни в том, чтобы в конце умереть, всего лишь отрезок существования души между циклами перерождения, не более того.

Улыбка старого мага открыла идеально ровные, белые зубы, с парой острых, как иголки, клыков. Азидал знал, почему они такие, последний сюрприз, ядовитый укус... Маги старой школы любили улучшать свои тела.

– Второй ответ был интереснее. Нет никакого смысла в жизни, абсолютно никакого. Единственный смысл в том, чтобы найти, чем себя занять. Этот ответ считался верным ни одно десятилетие. Потом мы думали, что смысл в том, чтобы прославлять Богов. Следом же смысл оказался в Постижении Мира и Магии. Дальше были другие ответы, менее интересные, но сейчас, ответ лишь один. Все, кто размышлял над этим вопросом, от неофитов до Архимагов, пришли именно к нему.

Амон вытащил ноги из воды, и к удивлению ученика встал прямо на водную гладь, не родив ряби. Учитель медленно прошел по воде босыми ногами, встал над макушкой замерзающего насмерть ученика и произнес:

– Во-первых, сам Смысл Жизни существует, это не бесполезный вопрос. Смысл есть во всем, в каждом живом или нет существе и предмете, даже в лежащем на дороге камне есть смысл. Боги, создающие Миры, закладывают этот смысл изначально в каждую частичку своего творения.

Пускай сознание Азидала мутнеет, он цепляется в слова Учителя как утопающий за соломинку.

– Во-вторых, почему только разумные об этом размышляют? Ты видел, чтобы о Смысле Жизни думали крабы? Или волки? Или деревья? Они просто живут, подчиняясь своему Смыслу. Вся загадка кроется в том, что Смысл меняется! Каждую часть своей жизни ты преследуешь с другим смыслом. Если ты влюблен, твой Смысл в любимой. Если ты сражаешься, твой Смысл в уничтожении врага. Вкушаешь пищу – в наслаждении от еды и насыщении инстинкта голода. Смысл Жизни разделен на миллионы потоков поменьше, складываясь в итоге в то самое понятие с большой буквы. Разумные спорили не о самом Смысле, а о его частях, не видя целого. Фундаментальная ошибка дураков и неучей, вроде тебя.

В голове Азидала вспыхнула догадка – прямо как Магия! И Амон будто мысли прочитал, а может и прочитал...

– Да, – кивнул Учитель. – Прямо как Магия. Прямо как Поток Перерождения, или как смена сезонов погоды, и как еще изгнилова куча вещей. Бесконечный поток, который проще всего изобразить Кругом, или Колесом, люди давно об этом догадались. Этой Концепции подчиняются все и вся. Природа, люди, Боги и Демоны, Магия и само Мироздание. Ничто не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда, просто меняет форму. Даже Душа... И разумеется, Вода. Эта Стихия как никакая другая отражает в себе Законы Магии и Мироздания.

Амон умолк, резко оборвав фразу, развернулся и зашагал прочь, спокойно надел обувь, огладил складки короткой туники и пошел на выход. Сказал лишь, не соизволив оглянуться:

– Жду тебя к ужину. И не дай Дева опоздаешь.

А там, за спиной уходящего Учителя, что смог научить столь многому всего в одной подсказке, в источнике медленно начинает крутиться водная гладь, собираясь вокруг молодого мага в медленный, плавный водоворот...

***

– Старый пень, – хрипло прозвучало в богатом кабинете.

Проснувшись, аж передернулся от холода во сне. Черт, это было слишком реалистично! Протер глаза кончиками пальцев, глянул в камин, а там дрова и наполовину не сгорели, как запомнил перед сном так и лежат. По ощущения проспал немало, а на деле и десятка минут не прошло.

Я не ответа на смысл жизни искал, но старый хрен все-таки напомнил кое о чем важном. Амон был абсолютно равнодушен к Даргалу, Богу Магии. Я все годы с ним я ни разу не слышал, чтобы он помянул его хоть раз. Зато Деву, создавшую тот мир, он почитал весьма и относился даже в словах к этой Богине максимально уважительно.

Дева никогда не отвечала молитвы лично, не говорила и не творила чудес, только ее сила откликалась на некоторые клятвы и молитвы. Но она уже сотворила величайшее чудо, создала Мир, так что ее все почитали, но относились как... Как к облакам или небу, привычно, незыблемо и вечно, недостижимо. Более отзывчивый Даргал магам был куда ближе, но Амон был исключением.

У меня появилась догадка, которая страшит и вдохновляет одновременно. Кряхтя, как дед, я поднялся, размял затекшие руки, похрустел шеей. В итоге я сел перед камином прямо на белую шкуру огромного волка, а жар от камина стал овевать лицо приятными потоками. Огонь всегда меня успокаивал, давал решимости, не стал исключением и этот раз.

Ладонь прикоснулась к груди, медленно гаснут ощущения тела, я погружаюсь в медитацию. Сознание медленно успокаивается, встревоженное удивительной догадкой.

Эта мысль мимолетна, как и идея. А дело все в Метках Богов. В том мире все с рождения получали Метку Девы, и я не стал исключением. Лишь позже, когда Дар пробудился, Метку Девы скрыло сияние золотой силы Даргала. Я и забыл про все это, всю жизнь пробыв Жрецом Бога Магии.

Потом помер, как и положено оказавшись в Чертогах Даргала, и вот через Поток Перерождения я получил второй шанс на жизнь. Но вот в чем вся соль! Поток Перерождения, или Колесо Душ, или Водоворот Реинкарнации, да Реку Душ как только не называют, это место должно смывать с душ все грехи и подвиги, всю память и даже Метки Богов... Но не в моем случае. Благодаря Даргалу я оставил память и Метку. Но что если осталась не только Метка Даргала? Что если под ней осталась еще одна?

Это больно и страшно, вновь ощутить в центре своей души зияющую рану. Черный провал, бесконечно глубокий и пугающий тьмой, забвением. Там, где недавно сияло великолепие божественной силы, почуять ничто.

Амон говорил мне когда-то, на самом деле не существует такого места и понятия, как ничто. Если в темноте ты не видишь тумбочку, не значит что ты об нее не споткнешься. Примеры Амона всегда остаются в памяти нелепыми сравнениями, зато запоминаются на совесть. Я слышу, как тяжело ворочаются мысли в этой темноте, превращаясь в слова.

Ничто не приходит из неоткуда и не уходит в никуда. Просто меняет форму.

Этому правилу повинуется все сущее и даже еще не существующее. Даже Душа. Спустя бесконечно долгое мгновение я решился, сунулся сознанием глубже в эту тьму посреди собственной души.

Я ищу даже не Метку Девы, а хотя бы намек, хоть нитку, шлейф той силы, давно забытой и воспринимаемой так привычно, как небо над головой. И ничего не нашел.

Я завершил медитацию, когда угли в камине потухли, обратившись белым пеплом. И вопреки всему улыбаюсь, пускай не нашел! Я уверен, она есть там! Кажется, я осознал План Даргала. Он же Бог Магии, черт побери! Он не может не повиноваться этому Закону Мироздания, он само олицетворение Магии, бесконечного потока.

Даргал ведет себя человечно, говорит и возможно все еще иногда мыслит, как человек, но он им не является. Законы смертных миров для Богов ничто, у них свои ограничения и свои правила. Даргал искусный оратор и был великим правителем когда-то, что ему стоит обвести вокруг пальца того же Кардаса?

Я оскорблял его, но наказания не было, он лишь смеялся. Когда я говорил с ним в Чертогах, он общался со мной, будто со старым другом или любимым сыном. Я видел в Видении, как общались Мэлиас и Даргал, слышал, как общаются Боги на самом деле. Даргал со мной говорил совсем не так, в те часы он был будто смертным...

Я слишком очеловечил его образ в своих глазах, а сам Даргал этот образ легко поддержал, но это неверно, надо посмотреть правде в глаза. Он Бог, Дева его поцелуй!

Бог Магии, которую часто изображают символами с кругом, олицетворяя бесконечность это силы. Как он может что-то оборвать навечно? Тем более душу последователя? Я же не могу достать языком до лба, это невозможно.

Пускай сравнение пришло глупое, но уверенность в своей правоте вспыхнула не хуже Солнца. Я не Отринутый Богами, по крайней мере, не до конца. Если даже я не в силах почувствовать эту разницу в глубинах собственной души, то и Кардас, и Кэхас, и сам Даргал не смогут.

Возможно, только возможно, что это и есть план Даргала, что я не исчезну, пойдя на возрождение полумертвого Бога Кэхас. Не знаю, повлияет ли это хоть на что-то, но даже если есть малейший шанс, я поставлю на него все.

Как поставил на меня все сам Даргал. Я мало понимаю в Богах, но даже мне ясно, если он и правда скормит мою душу другому Богу, лично в этом поучаствовав, то... Я даже не могу представить, что с ним будет? Потеряет Силу? Станет Темным Богом, как Изгну? Или что еще похуже? Вряд ли столь великий разум и личность, что поднялась из смертного почти до вершины божественной иерархии, будет столь глуп и недальновиден.

Не теряй Веры, да? Хорошо. Я доверюсь тебе, Даргал, что бы ты не задумал, доверю все, что у меня есть, как делал это всегда. Ты никогда не обманывал моих ожиданий в прошлом, не лгал, а вера в тебя спасала в те времена, когда я рухнул на дно с высот магической иерархии в Даргамаре, лишившись сил. Я помню, как истово молился, погруженный в глубины отчаяния, и это спасало, даровало покой.

И пускай нет теперь Метки, мой голос ты не услышишь, и никогда более не буду твоим последователем, я все же буду верить. До конца.

Это не глупо или умно, нет тут мудрости или дурости, какой-либо логики или плана. Это просто честно, правильно. Я же Первый, верно? Я должен поступать правильно.

За окном не видно солнца, оно слишком высоко. Полдень, время решений.

***

Старейшину Турдум привел обычный воин, молча придержал дверь перед входящим гостем, так же тихо поклонился мне, прикрытая дверь не скрипнула. Приветствовать его не хочется, я просто кивнул, он ответил тем же.

Уселись возле потухшего камина в одинаковых креслах, как равные, на этот раз высоты сидения не хватает, чтобы низушник по детски болтал ногами, да и сам он кажется не желает сегодня веселья, вон какой серьезный.

Одет старейшина как и в прошлый визит, все та же простая одежда из крепких материалов, безрукавка нараспашку, узорный пояс, борода с теми же косичками, и лишь одно отличие. В изголовье кресла кэхас оставил топор. Черный Топор.

Грам медленно огладил темную бороду, вернул руки на подлокотники, и спокойно так, буднично спрашивает:

– Ну, чего решил?

Вот она, черта невозврата. Шаг вперед и о дороге назад можно забыть. И перешагнул эту черту, что существует только у меня в голове, перешагнул легко и без сомнений.

– Я согласен.

Старейшина украдкой выдохнул, недоверчиво щурится.

– Что, и никаких уверток? Никаких хитрых планов не надумал? Я, знаешь ли, на твоем месте бы вертелся как змея в костре, пытаясь выжить. Потому, ха, и дожил до своих лет. Ты ведь не обычный Первый, наверняка ты думаешь так же, как и я...

– Я не ты, – недоверчивость низушника стала раздражать. – Я пойду на возрождение Кардаса, как жертва. А там будь что будет. Это мой долг.

Коснулся груди напротив сердца, а пальцы сами четко провели Знак Даргала, привычно и быстро, за секунду.

– Я не буду терять веру. До конца.

Старый кэхас смотрит прямо мне в глаза, будто ищет что-то, упорно и жадно. Долго смотрит, но я не отвожу взгляда.

– Да, – Грам почесал коленку, кивнул. – Знаешь поговорку – у Кэхас не бывает Королей?

– Знаю.

– А ведь Альсас станет Королевством, как пить дать. И ты был бы в нем Королем.

– Знаю.

– Ты был бы достойнейшим из всех. Даже для нас. Просто хочу, чтобы ты это знал.

На этот раз я промолчал, засчитав подколку в веселом тоне старого вояки.

Гарм вскочил с кресла, нашарил Черный Топор за спинкой, легко поднял массивное оружие одной рукой и так же легко бросил на сиденье. Потом отвернулся, стал шарить что-то в поясе, и на кресло упал еще один предмет, мелкая шкатулка из черного обсидиана, безо всяких украшений.

– Что ты делаешь?

– Даю тебе прямую дорожку до Кардаса, – ухмыльнулся Старейшина. – Тебе придется войти в Астрал живьем, Азидал. Его тело находится в особом пространстве, в глубинах Астрала.

– Погоди, сейчас?! Я не собираюсь уходить, пока Глан Дуир в осаде!

Гарм дернулся, но не от моего голоса, а будто от неожиданности.

– Прости, – под усами виднеется виноватая улыбка. – Но мой Бог в нетерпении. Или сейчас, или сделки не будет. Я сразу поведу своих в атаку, клянусь! Можешь не беспокоится за Альсас.

Я не успею попрощаться. Но странное спокойствие, не хотелось бы думать, что мертвенное, не отпускает и лишь набирает мощь. Не ощущаю ничего, кроме уверенной решимости делать что должно.

– Умеешь ты ставить... Раком. Что я должен делать?

– Вы умеете пробивать Завесу в Астрал, – пожал плечами Гарм. – Мы, кэхас, так не умеем, так что ничего не подскажу.

– Входить воплоти в Незримое? Это самоубийство, знаешь?

Вместо ответа кэхас постучал ногтем по лезвию топора.

– Черный Топор поможет. Это особое оружие, каждый убитый им шел на подпитку нашего Бога. Мы пытались так возродить его, но не вышло... Слишком сложно создать такое оружие, за всю историю Кланов таких сделано лишь семь, а осталось только два. Между ним и Кардасом давно появилась особая связь, она проведет тебя к нему живым и невредимым, но только к нему.

– А шкатулка?

– Там Камень, – с придыханием сообщил Грам. – Серебряный Камень. Тот, что упал на Весы. С ним ты должен пройти защиту. А там... Ну, думаю, тебе скажут, что делать.

Наш разговор прерывает натужный звук боевого рога за стенами. Черт, враг наступает! Как всегда, млять, вовремя!

– Иди, Грам, – резко киваю на дверь. – Но знай, если посмели меня обмануть, с того света вернусь.

– Я такое уже столько раз слышал, – хмыкнул кэхас, но на выход пошел.

– Молись, чтобы не увидел. Я надеюсь на вас, не подведи.

Я почти коснулся рукояти Топора, когда Грам, застывший в проходе, произнес быструю и пылкую речь:

– Азизал! Помнишь, я сказал, что камни упали на Чашу Войны? Так вот, я соврал. Мы бы все равно пришли.

Хлопнула дверь, отсекая шум в крепости.

– Да, – шепнул я, глядя в узоры двери. – Я знаю.

Черный Топор удобно лег в руку, и стал вытягивать через ладонь потрясающее количество силы. Не тратя время, рубанул перед собой, и обалдел, как легко реальность разошлась под черным лезвием, открывая широкий разрез в синеву Астрала.

Черт побери, я первый не Архимаг, что сунется в Астрал в физическом теле! Исторический момент, чтоб его, а свидетелей нет.

– Ну, – подхватил шкатулку в другую руку, глянул в окно, последний раз видя небо. – Прощайте.

Задержав дыхание, я прорвался телом в запретную для смертных область, в Астрал. И Черный Топор повел меня, сквозь мельтешение потоков синевы и зелени, дальше, глубже, так быстро и далеко, что я даже не уверен, что вблизи от своего мира нахожусь, не то что рядом с Альсасом. Я закрыл глаза, лучше не смотреть вокруг, голова кружится. Благо, хоть демонов не видать. А шкатулка грелась в пальцах, начиная обжигать ладонь, что означает лишь одно.

Я близко к Плану Кардаса, к его обители и телу, близко к своей смерти. Пальцы лишь крепче сжимают рукоять топора, что рвется только вперед. И почему я улыбаюсь?

***

Время в Астрале изменчиво, и хоть для мага прошла здесь минута, там, в реальности... Близ Глан Дуир разворачивается самая кровавая и яростная битва со времен основания Пяти Королевств.

Спешат на помощь под землей отважные низушники, ровной рекой стали продвигаясь на помощь.

Далеко в лесах к северу прорубает сквозь отряды врага путь Диглад, не скупясь на удары пылающего меча и ведя за собой усталых, но злых как сотня демонов бойцов.

Строятся в ряды воины на стенах Глан Дуир, потрепанные, большей частью раненные, но не сломленные духом. А над крепостью снова собираются черные тучи страшного колдовства. Внизу же, наконец, двинулись мертвые ряды Одержимых, слитно, как могут только мертвецы, делают шаг тысячи оледеневших тел, наводя ужас.

На башнях стоят Первые, в ладонях горит Огонь, отражаясь в зеленых глазах, полных уверенности и решимости стоять до конца, каким бы он не был. И только Фрес на миг сбился, моргнул, а рука метнулась к груди, почуяв странный укол в сердце.

Битва, в которой Глан Дуир сменит название на Кровавую Крепость, началась.