Текст книги "Дорожная Пыль в стране магов (СИ)"

Автор книги: Дорожная Пыль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

человека более счастливым, здоровым, свободным. Выбор

жизненной силы в качестве эквивалента обмена

автоматически избавляет нас от многих проблем:

экономических, экологических, военных и прочих болезней,

свойственных вашему миру. Не может быть экономического

кризиса там, где обмен идёт на жизненную силу. Не может

быть инфляции и прочих вывертов. Я так понимаю, это и

были основные тезисы бабы Глаши.

– Да, да. Теперь и я понимаю. Интересная бабулька! Ой,

послушайте, я же обещал ей ключ от номера оставить, чтобы

она прибраться смогла. А вот забыл.

– Нельзя нарушать слово. Потери от этого больше, чем

выгоды. Идите в гостиницу, а я к вам завтра загляну. Лады?

– Лады, конечно. Ну, всё! Я побежал.

222

22. Предсказуемое и непредсказуемое

Я не знаю, черпают ли математики истины от Бога.

Но их миры слишком грандиозны, чтобы быть

просто отвлеченными от мира играми разума.

В. Дунаев

На следующий день Басмач, как и обещал, вновь

пригласил Дорожную Пыль на прогулку.

– Какой у вас необычный городок! – восторгался Дорожная

Пыль. – Я сегодня уже успел прогуляться и был поражён

необычной архитектурой, тишиной и одновременно

великолепием видов. Особенно ваши магические фонтаны!

Это какое-то чудо? Как это было возможно придумать и

сделать? Наверное, маги, которые всё это создали, были

очень могущественными?

Басмач заулыбался. Было видно, что восторг Дорожной

Пыли пришёлся ему по сердцу.

223

– Знаете что? А давайте-ка, я покажу вам задворки этого

великолепия. Тайные чуланы, так сказать.

Они подошли к железнодорожному полотну, перешли

через него и оказались в тенистой липовой аллее,

обрамлённой с одной стороны каналом с родниковой водой, а

с другой – бетонным водоводом, питающим магические

фонтаны. Старые дуплистые липы тихо шелестели на едва

заметном ветру, переговариваясь с журчащей водой.

– Пойдёмте, прогуляемся в луговой парк. Места мало кому

известные. Заодно и познакомитесь с нашей природой. Это

очень старый, забытый парк: родниковые речки, прозрачные

озёра. Всё сделано руками магов. Красотища, хотя и

запущенная. Вас-то что интересует? Что вы с моим другом

обсуждали?

– Мы обсуждали с Кэкэ взгляды магов на устройство мира.

Немного затрагивали время. Я так понял, что наука

движется от познания очевидных следствий аксиом мира,

выраженных в виде законов, к познанию самих аксиом. Маги

же видят энергию мира в виде аксиом мира и могут

использовать их для своих путешествий, но это не отменяет

процесса познания основ миропорядка.

– В общих чертах это верно. Разумеется, в философском

смысле наука движется к познанию основ строения

мироздания. Однако практически у науки куда более

утилитарные цели. Этих целей две. Главная цель – создание

средств предсказания, и вспомогательная – компактное

представление знаний.

– Позвольте, а создание новых механизмов, организмов и

прочих измов?

– Это дело прикладной науки и техники. Оно основано на

использовании предсказательных результатов науки.

– Я не очень хорошо понял вашу мысль о предсказательном

характере, – задумчиво произнёс Дорожная Пыль, обходя

224

большую лужу. Басмач сорвал длинную травинку и засунул

ее кончик между зубов.

– Что ж тут непонятного? Каждый открытый закон позволяет

по имеющимся исходным данным предсказать результат, не

проводя эксперимент. Например, если мы знаем массу тела и

величину силы, приложенной к нему, то можем предсказать

ускорение тела, не проводя этого эксперимента. Или,

например, если мы знаем о существовании организмов с

определенными свойствами, то можем предсказать по закону

гомологических рядов существование организма со

смешанными свойствами. Или, зная периодический закон

Менделеева, мы можем, не проводя реакции, предсказать её

результат. Даже при изучении случайности мы, зная

исходные частоты событий, можем предсказывать частоты

других событий. Думаю, примеров достаточно?

– Да, да. Я понял. Законы науки – это просто формулировки

предсказаний. Правильно я говорю?

– Именно так. Но они являются также и средством

компактного представления знаний. Представляете, сколько

протоколов химических реакций заменяет периодический

закон? Или сколько протоколов физических экспериментов

стоит за короткой формулой закона Ньютона? Без такой

компактности быстрое и эффективное предсказание было бы

невозможно.

– Вторая задача науки подкрепляет первую?

– Да, подкрепляет. Поэтому можно даже сказать, что у науки

одна цель – эффективное предсказание. Это уже

автоматически влечет требование компактности. Кроме того,

компактное представление, как правило, позволяет

предсказывать даже те протоколы экспериментов, которых не

было до формулировки законов. Например, периодический

закон предсказывает реакции, которые на момент его

формулировки не наблюдались. Как вы знаете, на основе

225

этого закона было предсказано даже существование новых

химических элементов. Предсказательный характер научных

знаний увеличивает выживаемость вида.

– А чудо? Это же нарушение законов? Вы верите в чудеса,

например, библейские? Именно они убеждают нас в

существовании Бога.

– Эк, вы куда загнули. Именно сам факт поддержания законов

природы является лучшим доказательством существования

Бога. Если бы события в мире происходили абы как, вернее

всего, идея Бога не возникла.

– Что-то я никак не ухвачу вашу мысль. В библии сказано,

что Бог отдыхал на шестой день и, значит, ни во что не

вмешивался. Почему бы ему и сейчас не отдохнуть?

Творение-то готово. Сами посмотрите! Как говориться:

"Сделал дело – слезай с тела!"

В глазах Басмача заиграли искорки смеха.

– Гомеостаз, или по простому – удержание в стабильном

состоянии значений основных параметров любой системы,

требует наличия внутренних законов её функционирования,

которые поддерживают эту стабильность. Вот, например,

законы рынка сами поддерживают стабильность

экономической системы. Но тем не менее, люди вынуждены

выбирать президента. А почему? Да, потому что сплошь и

рядом возникают дестабилизирующие факторы, которые

могут разнести систему в клочья. И это возникает постоянно

по той простой причине, что система развивается. У

развивающейся системы по определению не может быть

сколь-нибудь длительного гомеостаза. Необходимо

вмешательство, вмешательство моделирующего сознания.

Возьмите климат на планете. Есть множество факторов,

которые поддерживают его стабильность. Но жизнь

развивается, и вот уже возникает необходимость

специального вмешательства человека в механизмы

226

поддержания климата, чтобы уберечь планету от гибели. Всё

это относится и к законам природы. Законы природы не

могут обеспечить гомеостаз вселенной, просто потому, что

мир развивается. Без некоторого сознания, которое

вмешивается, чтобы удержать гомеостаз, сколь-нибудь

длительное существование вселенной было бы невозможно.

Теперь понимаете, почему я говорю, что Бог не нарушает

законы природы, а поддерживает их? Его воздействие на

события мира возможно только через объекты, не

принадлежащие миру, например, через душу. Здесь

возможности божественного вмешательства не ограничены.

Только вот, воздействуя на душу червя, невозможно

построить великую китайскую стену. Отсюда понятно,

почему Бог заинтересован в эволюции души: чем более

развита душа, тем больше возможностей у Бога управлять

миром.

– Но ведь в жизни бывают чудесные, необъяснимые события.

Неужели, у вас ни разу не было?

– Конечно, были. Но в последствии у всех этих событий в

конце концов находятся простые и понятные причины. Хотя,

должен вам признаться, причины этих причин всё равно

кажутся чудесными.

Дорожная Пыль жмурился от проникающих через листву

лучей осеннего солнца. Лучи света щекотали у него в носу, и

он, наконец, не выдержал и чихнул.

– Будем считать это согласием, – засмеялся Басмач. – Бог

поддерживает законы через идентичную работу точек сборки

различных людей. Эта идентичность достигается за счет

внешних нитей-аксиом, синхронизирующих формирование

миров в каждом светящемся яйце. Для каждого из нас это

проявляется в верификации событий. Другими словами, при

соблюдении идентичности условий события одинаково

повторяются для каждого из нас. Именно такие события

227

мира являются предметом научного изучения. Законы

возможны лишь для верифицируемых событий. Надеюсь, это

понятно?

– А можно поконкретнее? Вот, например, история. Она

является наукой? Ведь недаром говорят, что история ничему

не учит. Как же тогда с предсказанием быть?

Басмач опять засмеялся. Его смех походил на быстрый,

негромкий кашель.

– Прямо в точку попали! Вы сами только что сказали, что

история ничему не учит. То есть, если складываются

известные исторические условия, то события повторяются

независимо от того, известны они людям или нет, хотят они

избежать последствий или нет. Так? Отсюда очевидно

следует, что история изучает верифицируемые события и,

стало быть, является наукой. Сказать, что история ничему не

учит, и сказать, что история является наукой – это одно и то

же.

– А вот у нас один знаменитый мыслитель (его Ленином

звали) говорил, что наука тогда становится наукой, когда ей

овладевает математика. Я потому спросил, что история не

охвачена математикой, а ведь математика – царица наук.

– Математика, уважаемый, вообще не наука.

– Как не наука!? Да там лучшие умы человечества работали и

работают. Сам Эйнштейн завидовал изощрённому уму

математиков. Тут, я думаю, вы неправы.

– Не быть наукой не означает быть тривиальным. Математика

ничего не предсказывает, поэтому она не наука.

– Погодите, погодите, Басмач. Как это не предсказывает!? А

свойства математических объектов!?

– Математика изучает свойства формальных систем и ничего

не предсказывает. Что вы на меня так смотрите? Хорошо, я

поясню свою мысль. Фундаментальной математике, в

отличие от прикладной, вообще нет дела до реальных миров,

228

а тем более до предсказания чего-либо в них. Поэтому

математика не может быть проверена на практике. Когда кто-

то говорит, что математические истины чему-то не

соответствуют в реальном мире, он просто не понимает, что

такое математика и чем она отличается от всех других наук.

Математики изучают формальные системы. Что это

значит? Они изучают свойства систем аксиом. Им глубоко

безразлично, существуют ли такие системы в природе, а

также откуда взялись такие системы в голове. Да,

происхождение таких систем различно. Бывает даже, что они

являются результатом абстрагирования от реальной

действительности. Но как только система аксиом

сформулирована, интерес математика к реальному миру

пропадает.

Что важно для математика? Во-первых, ему важно, чтобы

такая система была достаточно целостной и содержательной.

Грубо говоря, чтобы теория, основанная на такой системе

аксиом, была интересной для изучения. Во-вторых, чтобы

система аксиом была непротиворечивой. Поскольку

математика не имеет отношение к реальности, то и

проверить истинность утверждений теории на практике

невозможно. Как же быть?

Математики нашли выход. Во-первых, они пришли к

выводу, что непротиворечивость аксиом обеспечивает

начальную достоверность. Что значит непротиворечивость?

Это значит, что из данной системы аксиом нельзя вывести

одновременно некоторое утверждение и его отрицание. В

противном случае, в противоречивой системе можно вывести

всё что угодно. Она бессодержательна по законам логики.

Итак, начальная достоверность – это непротиворечивость.

Во-вторых, математики установили, что существуют правила

правильного мышления, которые не могут привести к

недостоверному результату, когда исходные посылки

229

достоверны. Суть дела заключается в том, что математики

нашли внутренние правила правильности их теорий. Им не

нужно для этого обращаться к практике. Поэтому

математика в ПРИНЦИПЕ не может противоречить или не

согласовываться с реальностью. Ей наплевать на практику

как таковую.

– Чудеса какие-то! – воскликнул Дорожная Пыль. – Это что,

наука Бога!? Почему же тогда, уважаемый Басмач,

математика столь эффективна в нашей жизни!? Мы

точнейшим образом рассчитываем различные процессы,

даже те, которые и помыслить-то трудно, как чёрные дыры,

например. Как это может получиться из того, что для этого

не приспособлено и чему все эти расчеты вообще фиолетово?

– Ну, фиолетово – и что? – улыбнулся Басмач. – Всё довольно

просто. Когда какой-то исследователь (скажем, физик)

исследует какую-то часть реального мира, он с помощью

экспериментов выявляет устойчивые свойства исследуемой

реальности.

– Верифицируемые свойства?

– Именно так. Потом он ищет, какая математическая теория

может соответствовать этим свойствам. Другими словами, он

пытается сопоставить имеющиеся свойства с аксиомами

математической теории. Математики говорят, что он хочет

узнать, моделью какой теории является изучаемая им область

реальности. Здесь проявляется первая часть тайны

эффективности математики. А именно: Бог реализует модели

ВСЕХ непротиворечивых систем аксиом.

– Да-да. Мне Кэкэ говорил о тезисе Лейбница. Бог реализует

максимальное разнообразие. Я помню.

– Отсюда понятно, если вдруг такой теории нет, то можно

обратиться к математикам, чтобы они её придумали. Так

было, например, у Эйнштейна с его специальной и общей

теорией относительности. Итак, худо-бедно, физик нашёл

230

подходящую теорию или примерно подходящую. От того,

насколько хорошо соответствуют выделенные им свойства

реальности аксиомам теории, зависит, насколько хорошо

результаты теории соответствуют практике, или настолько

хорошо модель представляет теорию. Все проблемы в

описании явлений природы происходят из-за неполного

соответствия теории и реальности.

– Вот интересное дело! Получается, как только мы

установили связь между изучаемой действительностью и

аксиомами, так математики начинают диктовать природе, как

она должна выглядеть?

– Точно, Дорожная Пыль. Вы молодец. Это вторая и главная

часть тайны эффективности математики. Ведь свойства

объектов математической теории были получены

правильным мышлением. Это совершенно не означает, что

такие же свойства должны быть у реальности,

удовлетворяющей аксиомам. Свойства реальности

формируются какими-то материальными процессами. Но,

чёрт возьми, они будут таковыми! Свойства объектов

реальности будут соответствовать свойствам теории, потому

что правильное мышление – это способ существования

реальности. Понимаете? Это фундаментальный факт!

Именно поэтому маги говорят о том, что точка сборки из

аксиом создает миры. Они говорят так просто потому, что

миры функционируют по правилам правильного мышления.

Потому что главный научный факт философии – это

эффективность математики. Не бог, не первичность, не язык

лежат в основе понимания мира, а практический факт

эффективности математики. Маги это поняли давно, поэтому

их философия носит вполне практический характер, подчас

превращаясь в методики. Для магов философия – это

прикладная наука.

Дорожная Пыль ошарашено смотрел на Басмача. Неужели

231

тайна мира столь проста!? Мир построен на правильном

мышлении? Б-р-р-р. Он затряс головой. Наконец, он немного

успокоился.

– Басмач, а как появляется предсказание? Его же нет в

математике?

– Как только вы соотнесёте математическим объектам

реальные, как только вы научитесь распознавать реальные

объекты, так сразу же факты математической теории как по

волшебству превратятся в элементы прогнозирующих

законов. Что? Не понятно? Ладно, потом поймёте. От себя

скажу, что математика чрезвычайно красива и гармонична. У

меня она вызывает эстетическое удовольствие.

– Послушайте. Раз мир построен на правильном мышлении,

значит, в миру помимо нас уже есть мышление, и должен

быть некто, являющийся его носителем? Получается, что

факт эффективности математики приводит нас к заключению

о существовании Бога?

– Вы верно мыслите, Дорожная Пыль. Атеистический взгляд

требует допущения о существовании несубъектного

мышления, как бы растворенного в природе и управляющего

ею. По-моему, это очень странное допущение, а сами эти

атеисты, мягко говоря, забавные.

Дорожная Пыль молчаливо шёл, разглядывая корни

деревьев, подобно вздувшимся венам пересекавшим

дорожку. Очевидно было, что он потрясён. Это был нокдаун.

Басмач не вмешивался в его молчаливое одиночество.

Дьявольская улыбка Моны Лизы блуждала на его лице.

Наконец Дорожная Пыль пришёл в себя.

– Да, математика не предсказывает никаких протоколов. Но

подобно ей, есть много наук, которые по-вашему тоже не

являются науками, поскольку их предсказательный характер

не очевиден. Возьмите, например, филологию или изучение

моральных и нравственных аспектов.

232

– Филология изучает язык, который сам является мощным

средством предсказания. А вот изучение морально-

нравственных проблем, разумеется, наукой не является. Как

может быть наукой то, относительно чего не может быть

единого мнения? Так что, как нет научной морали и

нравственности, так нет безнравственной и аморальной

науки. Дело здесь вот в чём.

Далеко не все явления и события мира являются

верифицируемыми. Неверифицируемые события, как

правило, связаны с деятельностью живых существ. Это,

конечно, не означает, что такие события не важны или не

могут изучаться. Скажем, литературоведение изучает важный

вид деятельности человека. Кто скажет, что это пустое

занятие!? Хотя мы не можем предсказывать

неверифицируемые, неповторяющиеся события, мы широко

используем их в жизни каждого человека, опираясь на его

личный опыт. Допустим, смерть моей мамы – это единичное

событие. Хотя ваша мама тоже умерла, но это было

совершенно по-другому. Но я не могу, понимаете, не могу не

учитывать и не пытаться познавать такие события, поскольку

они крайне важны для моей и вашей жизни. Ваше и моё

поведение зависят от таких событий. Этим изучением и

использованием неверифицируемых событий и явлений как

раз и занимается искусство.

– Искусство? Вы хотите сказать, что искусство – это та же

наука, только для неповторяющихся явлений?

– Да, именно это я имел в виду. Например, любимый вами

Эйнштейн считал, что Достоевский дал миру больше всех;

больше, чем Гаусс. Он имел в виду познание внутреннего

мира человека, который не меньше, чем сам мир.

– Но как же можно изучать и использовать

неверифицируемые явления: они ведь одноразовые?

– Хм… Вы затрагиваете слишком серьёзную тему, хотя…

233

Ладно, попробую. Чтобы вам было понятно, я буду называть

содержанием объем имеющейся информации об объекте,

явлении, событии, ситуации. Чем более точна информация,

тем её больше и, стало быть, больше содержание. Возьмите,

допустим, картину Фёдора Решетникова «Опять двойка».

Огромное содержание. Ситуация прихода мальчика из школы

домой прописана до мелочей.

В отличие от содержания, под смыслом я буду понимать

предполагаемые варианты развития события. Очевидно, чем

больше содержание, тем меньше смысла. Чем более

конкретизирована ситуация, тем меньше предполагаемых

вариантов её развития. Соотношение между содержанием и

смыслом является базовым в понимании искусства. Я веду

речь именно о неверифицируемых явлениях, поэтому и

понимаю под смыслом множество возможных вариантов

развития ситуации или явления. Очевидно, есть две

крайности.

Если содержание равно нулю (иными словами, его просто

нет), может быть всё, что угодно. Это «всё что угодно»,

вообще говоря, является бессодержательным смыслом. Я

хочу сказать, что эти варианты развития событий не

вытекают из содержания, поскольку его просто нет. Если же

рассматривать только содержательный смысл (то есть смысл,

порождаемый содержанием), то всегда для каждого

конкретного человека уменьшение содержания в какой-то

момент перестает порождать содержательный смысл.

Например, не порождает никакого содержательного смысла

одна нота, извлекаемая мной от прикосновения к струне

гитары.

Вторая крайность – это вариант закона: «Содержания

столько, что смысл вырождается в один единственный

вариант». Поскольку мы обсуждаем единичные явления, то

нет стандартной информации об этих явлениях, одинаковой

234

для всех людей: каждый имеет свой опыт о единичном.

Для того, чтобы заставить работать в человеке его

единичный опыт, необходимо дать ему такое содержание,

которое гарантирует попадание в его личный опыт и создаёт

предпосылки для формирования полученных опытом

смыслов. Нельзя дать слишком мало содержания: это резко

ограничит круг людей, у которых есть именно такой опыт и

навыки его интерпретации. В этом случае часто говорят, что

мы имеем дело с элитарным искусством. У элитарного

искусства содержание настолько специфично, что у

большинства людей оно не порождает содержательного

смысла. С другой стороны, большой объем содержания

увеличивает количество воспринимающих его, но резко

ограничивает возможный смысл. Задача ведь в том, чтобы

каждый человек сам сформировал представление о

единичном, которое встретилось ему в жизни и составило его

уникальный опыт. Другое невозможно. В этом суть искусства

как средства исследования неверифицируемых явлений –

дать человеку такое наименьшее содержание, которое

позволит ему запустить мыслительные и эмоциональные

процессы формирования своего смысла. Объём и состав

этого смысла зависит как от личного опыта, так и от

настроения человека.

– Ух ты! Как вы это закрутили?! Для меня это всё очень

высокие материи. Я чувствую произведение искусства своей

душой. Мне нравится, я испытываю эстетическое

удовольствие. Мне кажется, что это слишком заумные

рассуждения, – прервал Басмача Дорожная Пыль.

– Здесь нет ничего заумного, – после небольшой паузы сказал

Басмач. – Если хотите, это можно сформулировать и

попроще. Содержание произведения искусства – это ключ, с

помощью которого открываются двери в комнаты, где люди

хранят опыт своей жизни. Искусство даёт людям доступ в

235

эти комнаты и они с его помощью превращают наваленный

грудой опыт в смысл, ровненько лежащий на полочках. Ведь

нельзя пользоваться хаотическим опытом, но очень даже

можно пользоваться выделенным в результате размышлений

смыслом прожитых событий. Содержание тем лучше, чем

больше дверей оно способно открыть, и чем больше

наваленного там хлама переработать в смысл. Уменьшая

содержание, мы переходим от сложного ключа, который

открывает лишь один замок в комнату автора, к

универсальной отмычке, которой можно открыть много

разных дверей.

Басмач молча спустился к каналу там, где из маленького

озерца в канал вытекала вода небольшим искусственным

водопадом, и умыл лицо холодной прозрачной водой.

– Кстати, вполне ещё можно купаться. Как вы?

– Так я не взял ничего.

– Здесь никого нет. Пойдемте на полянку, там и разденемся.

Так о чём я говорил? Ах, да! Я говорил заумно! – улыбнулся

он. – Художественные средства каждого вида искусства

позволяют задавать содержание для того или иного вида

единичного лучше или хуже. Например, музыка – идеальное

искусство для передачи единичного опыта эмоций:

содержание минимально, зато, сколько эмоционального

смысла! Или возьмем стихи и прозу. Разные средства

передачи содержания. Они заставляют нас наполнять

прочитанное смыслом, взятым каждым из своего

единичного опыта. И хотя здесь я предпочитаю стихи, но,

думаю, это дело вкуса. С помощью искусства каждый может

исследовать свой опыт единичного. Искусство принуждает к

этому и помогает этому. Автор никогда не испытывает точно

того же, что его слушатель или читатель: у каждого свое

единичное. Когда кто-то вам говорит, что в этом

произведении автор хотел сказать то-то и то-то, он либо не

236

понимает, что такое искусство, либо это произведение не от

искусства.

– Простите, я не понял, что вы сейчас сказали.

– Мне наплевать, что там имел в виду автор. Вот что я хотел

сказать. Для меня важно, что имею в виду я. Допустим, автор

пишет, что он хочет своим произведением передать читателю

что-то там. Он, что, по-вашему, нормальный? Допустим,

глухой Бетховен, мотив судьбы... Глухота – это мотив его

судьбы, это для музыковедов. У меня своя судьба и

проблемы, может быть, пострашнее. Но мне его мотив

позарез нужен, – и он провел ладонью по горлу. – А глухота,

что? Ее лечить надо, конечно. Главное, что он оттолкнулся от

своего единичного, от боли этой, но врезался в меня и во

всех других.

Он несколько раз кашлянул и продолжил:

– Искусство и наука идут рука об руку, помогая человеку

познать мир и себя. Я вам это к тому говорю, что искусство и

наука не являются прерогативой человеческой цивилизации.

Любое сознание, познающее мир, с некоторого момента

своего развития порождает науку и искусство.

– Подождите, Басмач. Я еще не успел трусы снять, -

подпрыгивая на одной ноге, торопливо затараторил

Дорожная Пыль вслед удаляющемуся к воде Басмачу. – Я

хочу спросить: как же быть с этими абстракциями в музыке,

в живописи в кинематографе? Этот квадрат, например:

никакого содержания и смысла? А?

– Нормальное движение вперёд. Художники ищут новые

формы, новые способы уменьшения содержания, чтобы

увеличить смысл произведений. Меньше, так сказать,

ограничивающих полёт деталей. Ну, что ж, бывает, что

содержание столь мало, что оно не зацепляет в вас ничего,

что бы могло породить содержательный смысл. Можно

сказать, что в этом виноват Малевич, а можно – Дорожная

237

Пыль.

– Вы хотите сказать, что традиционные формы в искусстве, в

реалистическом что ли, передают слишком много

содержания и мало смысла? Отсюда этот нескончаемый

поиск новых форм?

– В общем, да. Но, знаете, случаются чудеса, когда очень

простыми и понятными формами удаётся передать такой

невероятно огромный смысл, что кроме как божественным

озарением это не объяснить. Возьмите, например, первый

концерт Чайковского, первую его часть. Что там? Счастье,

любовь, радость, победа... У каждого свой смысл. Но у

каждого, понимаете!? Простыми средствами передан

гигантский смысл. Или вот... Так называемая, "Лунная

соната" Бетховена... Или "Сикстинская мадонна" Рафаэля.

Таких вещей немного, но они говорят, что гений и простыми,

понятными всем формами может передать содержание,

порождающее фантастический по объему смысл. Ну, что?

Вперед? Я первый!

С этими словами они сделали шаг под водопад и, громко

фыркая, стали смеяться и растирать себя руками. Купание

длилось недолго. Они выскочили бодрые и веселые.

Дорожная Пыль стал одеваться.

– Стоп, – остановил его Басмач. – Маг обсыхает на ветру даже

в февраль и даже в метель.

– Я не маг, – засмеялся Дорожная Пыль, быстро оделся и

пошел мыть ноги. Еще не закончив отмывать ступни, он

поскользнулся на глинистом берегу и прямо в одежде съехал

в озерцо.

– Ну, вот. Я же говорил: на ветру, – засмеялся Басмач. -

Давайте, скорее домой, а то простудитесь. Что я потом вашей

мамочке скажу? Слышал я, что любовь нынче жуть как

безжалостна.

238

23. Двуполая эволюция

Эволюция продолжается: труд превращает человека в

человека

Цаль Меламед

После неудачного купания Дорожная Пыль, оставляя за

собой влажный след, наконец проник в холл гостиницы

«Сугубый». Он хотел незаметно пробраться в своей

номер, но, как назло, столкнулся с бабой Глашей.

– Батюшки мои! – всплеснула руками баба Глаша. -

Неужто к нам партизан-подводник пожаловал!? Ты, что ж,

в озере ученья проводил или за карасями гонялся? –

засмеялась она.

– Вот, поскользнулся на берегу, – сконфузился Дорожная

Пыль. – С каждым такое может случиться.

– Ты как кур во щах. Глянь, у тебя даже перья на голове

торчат. Ладно, помогу тебе. Иди, снимай своё снаряжение.

Дорожная Пыль быстро поднялся в свой номер, а баба

Глаша со шваброй заметала за ним следы. Он быстро

239

переоделся в спортивный костюм, подаренный Сэсэ, и

отнёс мокрую, испачканную в глине одежду бабе Глаше.

Вернувшись, включил телевизор. По каналу «Дискавери»

шла интересная передача о формировании вселенной и

зарождении жизни. Показывали большой взрыв.

Дорожная Пыль невольно увлёкся необыкновенно

красочными анимациями. Он вспомнил, как недавно у

Кэкэ читал о неизбежном столкновении через несколько

миллионов лет нашей галактики «Млечный путь» и

галактики «Туманность Андромеды». Он был в

замешательстве.

«Как могут столкнуться осколки гранаты при взрыве?»-

думал он. – Уравнения движения обратимы во времени и,

следовательно, можно в принципе вычислить начало

такой ситуации». Ему был непонятен источник

неускоренного встречного движения галактик поперек

взрыва.

Потом на экране тема большого взрыва плавно перетекла

в зарождение жизни на Земле. Показывали метеорит,

содержащий аминокислоты, американскую установку для

моделирования зарождения жизни из «органического

бульона». Тоже не очень убеждало. «Интересно, – думал

он. – Если в этом изложении слова «природа»,

«случайность», «космос» и тому подобные заменить на

нейтральный сигнал «пи-и-и», то верующие будут думать,

что речь идёт о создании жизни богом, а атеисты – о

природном явлении. Как странно, мы отделяем себя от

других, враждуем и спорим лишь потому, что по привычке

чаще склонны употреблять те, а не другие слова».

В дверь постучали.

– Да, да. Войдите.

На пороге появилась баба Глаша с выстиранной одеждой.

– Вот, Макарыч, одёжка твоя, влажная только. Самое

время гладить. Я тебе и утюг принесла.

Дорожная Пыль постелил на стол шерстяное одеяло,

включил утюг и принялся возить им по влажным вещам.

– Дай-ка, я сама. А то у тебя руки не из того места

выросли, – недовольно сказала баба Глаша и принялась за

работу.

240

Дорожная Пыль оказался не у дел и снова уставился в

светящийся экран.

– Чего ты там высматриваешь? – поинтересовалась баба

Глаша.

– Про эволюцию жизни рассказывают.

– И что сказывают? Куда она идёт?

– Никто не знает, куда. Происходят случайные мутации, а

естественный отбор отбирает из них прогрессивные,

способствующие выживанию. И к чему это всё приведёт,

никто не знает.

– Этот ж как так!? – удивилась баба Глаша, разглаживая

рубашку. – Выходит, вся инициатива от мутаций этих, от

случая, значит.

– Ну, типа, да.

– Интересно у вас получается.

– Что интересно? Я не понимаю.

– От одного к другому всё развивается. Так, что ли?

– Ну, да. Так.

– Знаешь, милок, сколько сейчас разной живности живёт?

А уж сколько раньше было?

– Ну-ну, – нетерпеливо привстал Дорожная Пыль.

– А то, что ваши архиолухи должны столько переходных

форм находить, что сдуреть можно. И где ж они!? Что-то

их и не видать. И то сказать, переходная форма: и для того

плоха, и для того пока не годится. Видите ли, переходная

она. Нет, дорогой! Всякая зверушка идеально

приспособлена для своего житья и переходной не бывает.

Всяк сверчок на своем шестке сидит. Придумали тоже,

прогрессивное – это которое лучше выживает. Так что ли?

Как же тогда ум развивался?

– Я тебя не понимаю.

– Ну, вот скажи, миллионы лет динозавров этих сильно ум