Текст книги "Бремя чести (СИ)"

Автор книги: Darling Jen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

– Да… Да сэр Эри, у меня остался аслатин. Я вчера вечером сунул руку в карман и обнаружил, что там шарик закатился за подкладку.

Рыцарь слегка кивал при каждом слове. Когда Аткас умолк, он подошел к нему и, положив руку на плечо, подвел к карте.

Его палец уперся в блеклые линии:

– Вот тут изображен план городской тюрьмы. Смотри, видишь круг? В нем подробно описывается весь подвал, тут даже перегородки указаны.

– Что-то не хочется мне в тюрьму, сэр Эри, – пробормотал Аткас.

– Но сюда тебе соваться не стоит, потому как Вил заключен в личную темницу Наместника, а она находится под дворцом. И знаешь что, Аткас?

– Что? – безнадежно переспросил юноша.

– И ту, и ту темницу строили по одному плану! То есть вот этот план подходит и ко дворцу Наместника!

– Здорово, – замогильным тоном отозвался Аткас.

– Таким образом, – воодушевленно продолжал Экроланд, – ты сейчас запоминаешь этот план, мчишься к городу, последний раз в жизни съедаешь аслатин – да, и поклянись, что это действительно последний шарик! – перебираешься через стену, а после того, как проберешься во дворец, проследуешь по вот этому пути в темницы. К утру я буду ждать тебя и Вила в условленном месте, о котором расскажу, как только ты согласишься.

«О да, сэр Эри. Конечно! Что может быть проще? Всего-навсего выкрасть практически незаметного двухметрового варвара из темницы Наместника, а потом с комфортом доставить его туда, куда душа ваша пожелает. Случаем, нам к утру не на Той Стороне Мира надо быть, нет?»

К ужасу Аткаса, его рот сам собой открылся, а оттуда полетели и вовсе невероятные слова:

– Да, сэр Эри. Я вас не подведу.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать, – просиял рыцарь, обнял Аткаса и подтолкнул его к двери.

– В последний раз ступай и сам выведи Солемну. Очень надеюсь, что с завтрашнего дня это вновь будет обязанностью нашего конюха!

По пути в конюшню Аткас задумался о том, что было бы, если бы у него не осталось аслатиновой крошки? Он почти не сомневался, что Экроланд специально ее раздобыл бы где угодно, может, у Трогина, а может и еще где. И каким-то невероятным образом это нелегальное деяние было бы единственно правильным в сложившейся ситуации.

***

Отослав Аткаса прочь, Экроланд еще некоторое время рылся в шкафу. Клубы пыли заставляли его непрестанно чихать, но, наконец, поиски увенчались успехом, и рыцарь с рулоном в руках пошел в гостиную. На пути он поймал за талию пробегавшую мимо Эсту. У девушки пылали щеки после фривольных рук Слэма, поэтому она с радостью согласилась ненадолго отлучиться из Медовых Лужаек, исполняя поручение хозяина.

Большая часть гостей уже пришла в себя, только Синюрд продолжал тихонько напевать под нос неприличные куплеты. Впрочем, сложно сказать, откуда исходил порыв к пению: от пития напитков, либо просто от врожденной шальности. Увидев друга, он замолк и вопросительно поднял бровь.

Рыцарь прошел к столу и, отодвинув в сторону полупустые блюда с едой и кувшины с ледяным морсом, принялся расстилать еще одну карту, поновее на вид. Придавив уголки карты кубками, он вооружился пером и стал орудовать им как указкой, отмечая на карте различные точки.

– Прошу вас, взгляните, братья, – обратился он к остальным. – Здесь, как вы понимаете, Вусэнт. Тут сейчас находимся мы.

Он ткнул в карту и случайно ее продырявил. Раздраженно вытащив перо, он продолжил:

– Кайма Вишневых гор тянется от моря и далеко на восток, вглубь королевства. Самый близкий проход к Вусэнту от Края Вечной Зимы располагается тут, строго на севере. Когда-то давным-давно тут стоял Вус-Тенгерт – очень хорошо укрепленный форт. Его строили с таким расчетом, чтобы он перегораживал все ущелье, мимо точно было не проехать и не пройти.

– Да, что-то такое там точно было, – почесывая за ухом, признал Слэм. – Только вот сколько он уже заброшен?

– Лет сто. Стены, конечно, изрядно пострадали, но думаю, что их основание цело.

Сэр Энсиваль поднял руку, обращая на себя внимание:

– Конечно, ты ловко вспомнил про сей заброшенный форт, но нам-то с этого что?

– Варвары пойдут именно туда. Любой другой переход сквозь Вишневые горы чреват невероятными сложностями.

Рыцари нерешительно переглянулись. Энрек высказался прямо:

– Будь у нас целая армия, преимущество узкого ущелья можно было бы использовать… Но что может сделать маленькая горстка рыцарей? Или ты предлагаешь пойти на мировую с Наместником? Да он от нас и мокрого места не оставит! Могу себе представить, в какой он сейчас ярости!

Взгляд Экроланда переместился на большие часы над камином.

– У нас в запасе есть около пятнадцати часов.

– Я ничего не понимаю, – громогласно заявил Синюрд, – но всецело тебе доверяю. Действуй!

Сэр Энсиваль упрямо покачал головой и сказал:

– Я тоже далек от понимания, но, в отличие от сэра паладина, хотел бы услышать подробности того, что ты задумал, Эри.

Экроланд улыбался, откровенно наслаждаясь смятением друзей.

– Пять часов уйдет на дорогу до форта, – наконец таинственно вымолвил он.

Сэр Мелдуневский по-бабьи всплеснул руками. Белоснежные усы негодующе встопорщились, открыв тонкую верхнюю губу, над которой бисеринками выступил пот.

– И что мы забыли в тех развалинах? Сэр Экроланд, ты, случаем, не повредился в уме после сражения на Арене?

Рыцарь нахмурился. Лишнее напоминание о событиях сегодняшнего утра было совершенно некстати. Но, целиком захваченный своей идеей, Экроланд пересилил себя, сдержал рвущиеся с языка слова раздражения и мягко ответил:

– Всего нас тридцать. Прошу заметить, что тринадцать человек – это великолепно обученные и опытные рыцари. Ваши оруженосцы месяцами оттачивали мастерство сражений на мечах под руководством лучших наставников Холла. Также рядом с вами двое паладинов. А кто такой паладин? Вовсе не хочу тут польстить своим друзьям, но паладины – это идеальные машины смерти, тут уж нам всем до них далеко.

– Всем – может быть, но не тебе, Эри, – пробурчал под нос Синюрд. – Я бы поставил на тебя, с кем бы ты ни сражался.

Экроланд поморщился, вновь остро ощущая свое поражение. Синюрд, осознав свою оплошность, быстро добавил:

– Конечно, если в руках у тебя будет обычный, а не проклятый меч…

– Оставим эту тему, – сказал рыцарь после недолгого молчания. – Я хочу, братья, чтобы вас удивило маленькое чудо. Прошу, доверьтесь мне.

В гостиную, робко постучавшись, вошла Эста и присела в реверансе.

– К вам господин Трогин, сэр Эри.

Рыцарь воткнул перо прямо в условное обозначение Вус-Тенгерта на карте и обвел всех вокруг суровым взглядом.

– Да или нет, братья. Я смиренно жду вашего ответа.

– Гхм, – кашлянул сэр Энсиваль, – смиренным твое поведение, мой друг, назвать сложно. Однако я, так и быть, пущусь в авантюру и поеду за тобой.

– Можешь на меня рассчитывать, – серьезно откликнулся Энрек Мелдуневский, закручивая ус в струнку и подмигивая Эсте.

Остальные рыцари, немного помявшись, также согласились слепо довериться плану Экроланда. Пожалуй, единственный, кто догадался о смелых замыслах рыцаря, был Слэм. Он вовсю посмеивался и тоже подмигивал Эсте, но девушка уже притомилась от внимания, которое ей оказывали последние часы, и поспешила скрыться.

– Пусть оруженосцы готовят коней, – бросил Экроланд, выходя из комнаты. – Сэр Энрек, я буду благодарен вашему оруженосцу, если он выведет Стролла.

***

Взбивая копытами грязь, кони мчались вперед: самые лучшие в Вусэнте, красавцы-скакуны, чей гордый вид вызывал трепет и уважение у любого. Но под луной некому было любоваться безумной скачкой, затеянной Экроландом.

Они мчались во весь опор, почти кожей ощущая бег минут, тихое тиканье секунд. Для рыцарей весь путь до Вус-Тенгерта растянулся в бесконечно долгий миг, когда мимо пролетали высоченные ели, по лицу хлестали порывы ветра, а поля и леса смешивались в сознании в единую непрерывную картину.

Экроланд не выказывал ни малейшего признака утомления, казалось, он полностью оправился от недавнего сражения и пришел в себя после выпитых литров вина. Он временами подгонял отстающих оруженосцев, скакал галопом то во главе отряда, то специально отставал, дабы перемолвится словечком с одним из рыцарей.

В Медовых Лужайках все случилось очень быстро. Разговор с Трогином, главарем бунтующих гномов, не занял и получаса. Уже на выходе во двор Экроланд торопливо настрочил некие указания и передал их госпоже Сакаре, строго наказав с утра ждать вестей от них.

После этого не прошло и часа, как они выехали. К счастью, облака темными горами сидели далеко на краю горизонта, а на чистом небе ярко сияла луна, освещая отряду дорогу. В ее чистом белесом свете невозможно было не заметить выбоины и колдобины.

Спустя два с половиной часа остановились у брода через небольшую речушку и устроили короткий привал, на котором Экроланд поделился, наконец, своим планом. Подкручивая ус, начал он издалека:

– Великолепный подгорный город был полностью обжит гномами всего за год… Многие из вас там были и знают, что работы проводились грандиозные.

Некоторые рыцари закивали.

– Людям, чтобы построить так много, потребовалось бы лет пять, а то и больше. Просто гномы умеют и любят строить.

– Именно поэтому их нанимают, когда нужно возвести какой-нибудь дворец, – согласился Слэм.

– Ключевым словом в том, что я сказал, – продолжал Экроланд, – было «умеют». В Медовых Лужайках я побеседовал с Трогином, одним своим знакомым гномом, и заручился его поддержкой. Они помогут нам в Вус-Тенгерте.

– Ты, должно быть, шутишь! – недоверчиво сказал Синюрд, уже жалея, что поехал, – гонец сказал, что уже завтра варвары будут здесь. Гномы не волшебники, чтобы за ночь возвести форт!

Рыцари затаили дыхание, ожидая ответа.

– Они будут у Вус-Тенгерта раньше нас, – сказал Экроланд, – и не удивлюсь, если для этого они используют магию. В строительстве они тоже ею не брезгуют. Видишь ли, за эти годы я их очень хорошо изучил. Они не берутся за какое-либо дело, если не знают наверняка, что сделают его.

– Я и рад бы поверить тебе – но не могу, – буркнул Энсиваль. – Магия! Гномы! Против варваров нужна живая сила, а не какие-то там ухищрения. Мечи, а лучше всего копья, вот что я скажу. Как ты мог настолько ошибиться?

– А у меня другой вопрос, – сказал Тьего. – Ну хорошо, допустим на секунду, что форт стоит, все дыры заделаны, быть может, даже стена цела. А что дальше? Нас меньше полусотни. Ты и впрямь думаешь, что мы сможем выстоять против тысяч варваров, против их смертоносных ледяных гигантов и таинственных шаманов?

Оруженосцы, наполнявшие фляги в ручье, обернулись и затаили дыхание. В их взглядах недоверчивость мешалась с паникой, юноши вовсе не ожидали, что цель этой поездки будет настолько смертельно опасной.

Экроланд поманил одного пальцем. Когда тот подошел, рыцарь отобрал флягу и осушил ее в несколько глотков, довольно фыркая. Он выглядел спокойным, даже безмятежным.

– Соратники, друзья… Неужели вы полагаете, что я могу повести вас на верную смерть? Сколь велико ваше заблуждение! – наконец, ответил он. – Если на то будет воля Талуса, никогда я не предложу вам того, чего не в силах вынести сам. Я же не самоубийца, право слово! Да, эта затея опасна и рискованна, но разве не сулят опасностей множество походов, в которые мы ходим не раз и не два в сезон? Признаю, впереди нас ждет большое испытание; совсем не исключено, что кто-то из нас погибнет… Но разве мы все не считаем, что смерть во имя защиты мирных жителей – это высшая цель, самое благое, что может принести рыцарство миру?

С такой страстью Экроланд высказал свои мысли, что в душе у каждого что-то перевернулось. Рыцари медленно кивали, полностью согласные с его точкой зрения. Увидев, что его поддержат, Экроланд воодушевился и закончил:

– Нам отведено время до полудня. Продержимся – все будет хорошо… И мы выстоим, я знаю. В путь, друзья!

Позор – признать свою трусость, но все последовали за ним вовсе не из-за страха быть опозоренными.

***

Лужицы от подтаявшего снега покрылись морозной корочкой, льдисто мерцающей в мягком свете луны. Сумерки медленно наползали на дорогу, словно разбухающее в миске тесто. Казалось, пройдет совсем немного времени, и он останется наедине со своими страхами, поглощенный самой черной тьмой. Аткас мчал во всю прыть, понукал лошадку, не жалея ее сил, и старался не оглядываться назад. Солемна летела словно стрела, будто понимая всю важность поставленного перед ними задания. Красивый мощный конь не отставал, повинуясь не веревке в руке Аткаса, а темпу своей подруги.

Вдоль дороги, соединяющей Медовые Лужайки и Вусэнт, высились мрачные деревья, в неверном свете луны кажущиеся призрачными. Аткасу то и дело мерещилось, что стоило ему проскакать мимо, как они склонялись друг к другу ветвями и переговаривались. О чем? Понятное дело, о том, как бы им половчее протянуть свои корни-руки к грациозным бабкам Солемны, дернуть со всей мочи, чтобы глупый маленький всадник кубарем скатился наземь, и всласть посмеяться над ним. Где-то за стеной леса металось море, втиснутое в ледяной панцирь. Изредка полоса деревьев редела, и тогда можно было углядеть черный купол неба, распростертый над серым пористым льдом.

Юноша спешился невдалеке от городской стены. Привязав лошадей на полянке, он через пять минут подошел вплотную к стене. Именно в этом указанном Экроландом месте она совсем осыпалась, подточенная корнями гигантского дуба, так что казалось, что он ее подпирает. Забравшись на дерево, можно было пробраться внутрь, что Аткас и выполнил.

Дальше пришлось рискнуть и прыгнуть со стены вниз, в неизвестность, но здесь ему повезло – перед стеной находилась мягкая земля, а не смертельный камень.

Он воссоздал в уме карту и понял, что находится на северо-западе Вусэнта. Здесь селились не слишком зажиточные купцы и благородные ремесленники: ювелиры, скорняки, портные…

Отсюда улица вела прямиком к центральной площади. Аткас старался идти в тени домов, поскольку знал, что ночью город патрулирует стража. Ему совершенно не хотелось попасться ей на глаза.

Вдалеке он услышал бряцанье и поспешил схорониться в проулке меж двух домов. Мимо, печатая шаг, прошло пятеро стражников. Они вовсю всматривались во тьму, освещая путь перед собой масляными фонарями.

Как только они прошли, Аткас рванул вверх по улице.

Когда он уже миновал последние на площади здания, грубый голос окликнул его:

– Эй, ты что это тут делаешь, а?

Аткас быстрым движением сунул себе в рот черный шарик, жалея, что пришлось это сделать так рано.

– Да, господин? – спросил он смиренно, оборачиваясь.

Позади него, широко расставив ноги и уперев руки в бока, стоял стражник. Доспехи отражали свет луны.

– Я гляжу, ты не больно-то распоряжение наместника выполняешь?

– Я не знаю ни о каких распоряжениях наместника! – воскликнул юноша, с замиранием сердца чувствуя, как его телом начинает овладевать аслатиновая крошка.

– Придется тебе пойти со мной…

Стражник решительно подошел к Аткасу и собрался взять его за шиворот, но его рука схватила лишь воздух.

– Хмм… Готов спорить, тут только что кто-то был…

Он недоуменно пожал плечами, развернулся и ушел.

Аткас ликовал внутри. В тени было так здорово!

До дворца он добрался безо всяких помех, перемахнул через ажурную изгородь и, крадучись, пошел мимо стены, ища открытое окно.

Вскоре он нашел такое и забрался внутрь. Он находился в спальне служанок, насколько он понял. Стояло четыре двухэтажных кровати, на которых сладким сном посапывали разметавшиеся девушки.

Стараясь не смотреть на голые руки и ноги, высовывающиеся из-под одеял, Аткас пробрался к двери, толкнул ее и очутился в коридоре.

– Сладкий, наконец-то ты пришел! – раздался женский голос.

Аткас погрузился во что-то мягкое, сильные руки обняли его.

– Я уже заждалась тебя, милый!

И юноша с ужасом почувствовал, как невидимая в темноте женщина целует его! В нос шибанула жуткая смесь из одуряющих духов и чеснока, видимо, поглощенного красоткой вечером.

– Э-э-э, простите, – промямлил он, пытаясь высвободиться.

– Глупый, ты чего? Пойдем со мной, я тут нам комнатку нашла…

Только тут Аткас заметил, что к чесночному дыханию примешивается немалая доля винных испарений! А женщина уже куда-то тянула его за руку, и не было никакой возможности вырваться. Да и не хотел юноша поднимать шум, наверняка здесь много народу, прибегут еще стражники…

Он покорно дал себя вести по темным коридорам.

Пару раз порывался высвободиться, но женщина лепетала:

– Нет, не сюда, сладкий! Там лестница вниз, голову сломаешь!

Наконец она привела его в какую-то комнату, плотно закрыла дверь, разожгла светильник и обернулась.

Потом она закричала, и Аткас от испуга мгновенно ушел в тень.

– Боги, что же это! – запричитала женщина, при свете оказавшаяся полненькой и довольно симпатичной, только вот лет ей было хорошо за тридцать. – Никак, кто-то привиделся мне? Да где же Тум? Что это со мной?

Она подняла руку ко лбу и наморщилась.

– Н-да, кажется, я перепила вина. Тум, наверное, заждался… И чего меня сюда понесло?

Она вышла из комнаты, плотно притворив дверь.

Аткас прислонился к стене, шумно дыша. Он и не надеялся, что все так удачно обойдется.

Он крался дальше, и тени от стен ему напоминали какие-то жуткие картины, какие он видел только в кошмарах. Ему на мгновение стало страшно, но он тут же напомнил себе, что он здесь на задании Экроланда, которое не имеет права провалить, и шел дальше, пугливо озираясь на ужасные карикатуры людей, открывающиеся на каждом шагу.

Через несколько минут блуждания по коридорам он вспомнил, что леди, пристававшая к нему, упоминала некий проход вниз. Он разумно рассудил, что это и есть та самая лестница к темнице Наместника.

Вернувшись, он обнаружил эту лестницу неподалеку от основного перехода, в двух шагах от коридора, ведущего к комнате, где страстная незнакомка так опрометчиво предлагала себя.

Лестница была вся испещрена паутинкой трещин, ее построили тогда, когда закладывался замок, и сейчас было непонятно, почему ее не восстанавливали в течение долгих десятилетий.

Ему даже стало страшно спускаться по ней, настолько темно было снизу, настолько черно было за угадывающимся поворотом. Но Аткас вспомнил, что находится под защитой тени, и ступил на кажущиеся ненадежными ступени. «Меня никто не увидит, – сказал он себе. – Тень надежна. Она меня любит». И, стыдясь собственных мыслей, он беззвучно вознес краткую молитву Секлару, который, как известно, благоволил ворам.

Внизу был мрак, пахло сыростью и затхлостью. Он чуть было не снял факел со стены, но, захлебнувшись дымом, быстро отпрянул и напомнил себе, что свет ему не поможет. Единственной союзницей ему была сегодня тьма.

Спустившись, он оказался прямо перед комнатой охраны. Они играли в кости, а их стол стоял ровно посреди прохода, и пока один из них не встал бы и не задвинул стул, Аткасу нечего было и мечтать о том, чтобы попасть внутрь.

И пиво они не пили, а, значит, ждать, пока один из них захочет отлучиться, не стоило.

С ненавистью глядя в грубые морды, словно неумелой рукой вытесанные из камня, Аткас подошел и встал в проеме двери.

– И вот она мне говорит – мол, видала ожерельице на ярмарке, так ты, дружочек, купи мне его, может, тебе и обломится! – со смаком повествовал один из стражников, потной лапищей тряся стаканчик с костями. – Я, не будь дураком, даже и отвечать не стал, завалил ее на скамью и…

Дальнейший рассказ потонул во взрывах хохота. В этот самый момент Аткас принял единственное возможное в его положении решение и, опершись руками на столешницу, вспрыгнул на стол.

– Эй, потише, – недовольно пробурчал стражник, – чего это ты так разухарился? Чай, кулаков не жалко, чего это ты так колошматишь?

– Да я и не делал вроде ничего, – смущенно ответил другой стражник и с подозрением уставился на задребезжавший стакан на столе.

– В чем дело? Что происходит? Это… Как его… Землятрясение, что ли? – испуганно спросил тот, что сидел лицом ко входу.

И тут на их глазах стаканчик с костями приподнялся и опрокинул содержимое на стол. Кости запрыгали по столу, мелькали точки. Когда они остановились, вверх глядело шесть шестерок.

– Магия, – благоговейно прошептал стражник.

– По-моему, мы перебрали давеча эля, – не согласился другой и стал усиленно жмыхать веками, надеясь, что наваждение пропадет.

Аткас, посмеиваясь про себя, осторожно спрыгнул с другого конца стола и прошмыгнул внутрь темниц.

Перед ним оказался длинный коридор, вместо стен – железные прутья, двери тоже решетчатые. Возле некоторых камер горели плошки с вонючим маслом. Аткас слышал свой пульс, тикающий ближе к горлу. Раздавалось сопение, кто-то постанывал, из дальнего угла доносились мерные чмокающие звуки.

Аткас изрядно умаялся, заглядывая в каждую камеру. Большинство узников спали, обернувшись тряпьем, на узких нарах, некоторые просто сидели, тупо уставясь в одну точку. Одну камеру он было пропустил – силуэт там был небольшой, по размерам совсем не похожий на могучего варвара… Но донесшийся оттуда тихий голосок заставил его обернуться:

– Аткас!

Он подошел и заглянул в решетчатое оконце на двери. В изумлении раскрыл рот:

– Дженна! А ты-то что здесь делаешь?!

Девушка проворно поднялась и подбежала к оконцу. Он увидел, что ее мордашка измазана грязью, а на щеках проторены чистые дорожки от слез.

– П-почему ты спрашиваешь? Разве ты здесь не за тем, чтобы меня спасти? Я так испугалась!

– Э-э-э… нет. Я здесь по другому поводу.

Похоже, она ему не поверила. Но с ее лицом уже произошла забавная метаморфоза – только что перед ним страдала несчастная пленница, а теперь в глазах блестят злые огоньки, нижняя губа топырится, намекая, что вот-вот он увидит ведьму во всей красе.

– Но дверь ты, по крайней мере, откроешь?

И впрямь, превратилась. Вон голос какой злющий.

Аткас со вздохом вытянул из кармана отмычки и стал копаться в замке.

– Что же ты себя не освободила, а? Ведь ты, если я не ошибаюсь, всесильная колдунья?

Дженна засопела. Вместо ответа она подняла руки. Аткасу живо вспомнился черный маг Меруэль – у того на руках были такие же симпатичные оковы.

– Дай догадаюсь… Ты здесь из-за Вила, не так ли?

– Хм… угадала. А тебя как угораздило попасть за решетку?

– Об этом как-нибудь в другой раз, – сказала, дернув уголком рта, Дженна. – Лучше расскажи, как ты миновал стражей на входе – нам ведь отсюда еще выбираться!

Действительно, а как Дженна увидела, что он – это он? Аткас побледнел. Действие аслатина закончилось. Чтобы удостовериться, он переспросил:

– А ты меня видишь не этим, ну, волшебным зрением?

– Нет. Ты что, идиот? Браслеты видел? Какая, Свардак, магия в них!

Аткас совсем растерялся, но в эту же секунду в замке что-то щелкнуло, и дверь легонько приотворилась. Вытянув из замка отмычку и бережно упрятав ее в карман, Аткас предложил:

– Ну так пойдем, вместе отыщем Вила. А там уж что-нибудь придумаем?

– Слушай, а вдруг свечка у его камеры ненароком погасла? Здесь же добрая сотня камер! Как мы тогда его найдем?

– Будем кричать, – деловито сказал Аткас, хотя ему такая чудовищная возможность и в голову не приходила.

***

Они были на месте к ночи.

В сгущающихся сумерках разрушенные башни форта казались древними развалинами, окутанными романтичным флером.

Однако у форта Вус-Тенгерт была бесславная судьба. Его возвели пятьсот лет назад силами человеческих строителей. То, что гномы в строительстве не участвовали, вероятно, и послужило причиной столь больших разрушений. Но было и еще одно вовсе не маловажное обстоятельство. Вусэнт не мог себе позволить содержать такой крупный форт. Наместник предпочитал тратить налоги на сам город: строительство домов, расширение порта, ремонт мостовых… Люди его заботили значительно меньше, а об армии он и подавно не думал. Давным-давно его предшественника растерзала разъяренная толпа, потому что тот Наместник позволил себе слишком нянчиться с королем, отсылая тому огромное количество рекрутов. Но то было давно, угроза войны миновала, Рабад находился в нескольких сотнях миль отсюда, и нынешний Наместник распустил армию, впрочем, немного усилив городскую стражу. Он посчитал, что в случае крайней нужды обратится за помощью к королевству, к которому номинально относится Вусэнт. Но кто мог угрожать городу? С востока и юга город был под охраной Твердикана, с запада расстилался океан, а на севере, за непроходимыми горами, жили малочисленные и до недавних пор дружелюбные варвары, которых за серьезную угрозу никто не считал.

Ворота Вус-Тенгерта были десятилетиями открыты настежь, в покосившихся казармах устраивались на ночь торговцы, а основная башня форта неумолимо подтачивалась ветром, снегом и дождем.

В первое время вокруг форта постоянно поддерживалась магическая завеса, поскольку на севере бушевала война между светлыми магами и шаманами. Краем Вечной Зимы та земля стала после войны, в которой победили светлые, а шаманы подверглись вечному проклятию: где бы они ни ступали, вокруг них стремительно нарастал лед, а с неба начинал идти снег. Потом война кончилась, завесу сняли, и форт оказался предоставлен сам себе.

Рыцари подъехали ближе, сознавая, что надо бы поторопиться, и все же замедлив конец перед столь величественным знаком прошлого, каковым был форт. Над башнями кружили, недовольно каркая, черные вороны, которых неведомая сила согнала с насиженного места.

– Вороны, – сказал Слэм. – Плохой знак.

– Брось, – отмахнулся Синюрд, – с каких это пор ты стал верить в дурные приметы?

– Да вот как Эри на суде богов проиграл, так я и задумался, – ответил Слэм, стараясь, чтобы его голос звучал достаточно тихо и не донес слов до ушей друга.

Прислушавшись, можно было различить небольшой шум, исходящий со всего периметра форта. Гномы уже работали, и Слэм в который раз подивился умению Экроланда убеждать. Ради кого еще будут из кожи вон лезть эти несговорчивые упрямцы?

Когда рыцари спешились и отвели коней в каменные казармы, поскольку деревянные конюшни давно сгнили, откуда ни возьмись появился Трогин и не спеша подошел к Экроланду. Вокруг гнома летал шарик пламени, огонь прирученный, который освещал его не хуже доброго десятка свечей. Лицо у Трогина было усталым, но довольным. Ему не терпелось поделиться с рыцарем новостями.

– Экроланд, дружище, вы уже здесь!

Форт был разрушен не так сильно, как опасался Экроланд, о чем ему с радостью и доложил Трогин. Гномы добрались сюда несколько часов назад и приступили к восстановительным работам. Отовсюду доносились скрежет, скрипы, стук, уханье, глухие удары и неразборчивая перебранка.

Работы велись в основном на северной стене, хотя некоторые гномы были направлены восстанавливать центральную башню.

– В последний час мы, вероятно, успеем сделать пару волчьих ям снаружи и установить две катапульты на стене, – говорил Трогин, ведя Экроланда к башне. Окна верхних этажей мягко светились, но узкие щели бойниц оставались темны и неприветливы, словно кошачьи зрачки.

– Главное – стена, – сказал рыцарь. – Постарайтесь, чтобы в форт можно было проникнуть только через ворота. Я не хотел бы больше жертв, нежели необходимо.

– Думаю, что скажу банальность, но война есть война, и жертвы здесь неизбежны, – ответил гном, посверкивая глазками из-под густых бровей. – Что же касается ворот, то мы захватили с собой лучшую древесину из доступных нам запасов, и сейчас их уже, наверное, установили. Сходишь посмотреть?

– Попозже. Я надеюсь избежать потерь любой ценой. До полудня этот форт должен стоять неприступным… А защитники – быть живыми.

– Мы уйдем отсюда с рассветом, – гном пожал плечами. – Чудес не бывает, Экроланд. Мы сделаем все так, как ты просишь, но своим народом я рисковать не хочу и не буду.

– Я благодарен тебе за все, что вы сделали, и сделаете сегодня. И, Трогин… Что бы ни случилось, пожалуйста, обратись к госпоже Сакаре. Я оставил необходимые распоряжения, и она передаст вам сумму денег достаточно большую, чтобы вы смогли начать новую жизнь.

– Спасибо, – гном отвернулся, но Экроланд увидел, что глаза Трогина вдруг повлажнели.

Они вошли в башню. За последние часы она приобрела почти жилой вид. Несколько гномов усердно заделывали ветхие стены, латали дыры и носились взад-вперед с инструментами, а под потолком кружились несколько огоньков, освещая весь холл.

Экроланду уже доводилось бывать в Вус-Тенгерте, недавно, пару лет назад, когда по поручению магистра Ордена он ездил с дипломатической миссией к варварам. Он переночевал в стенах старой башни и вдоволь наслушался завываний ветра, которому здесь было самое раздолье из-за обилия щелей и целых провалов в стенах. И как он тогда не замерз насмерть?

Сейчас же огромная печь посреди холла чуть ли не светилась изнутри, настолько жарок был пламень в ней. Казалось, вокруг все мерцает и колеблется, тогда как на самом деле это волны теплого воздуха веером расходились вокруг, искажая очертания стен. Не удержавшись, рыцарь подошел к печи вплотную и с наслаждением протянул к огню озябшие ладони. После многочасового стискивания поводьев пальцы отказывались работать, но, погревшись у яркого пламени, стали сжиматься с удвоенной силой.

Трогин кашлянул, обращая на себя внимание.

– Экроланд, насколько я понял, предыдущие командиры крепости облюбовали себе комнаты наверху этой башни. Мои ребята уже закончили там. Не против, если мы туда поднимемся?

– Конечно, – ответил рыцарь и велел оруженосцу Энрека, тоже зашедшему погреться, принести его седельные сумки наверх.

Несколько пролетов – и они оказались в самой высокой точке Вус-Тенгерта, которая позволяла оглядеть окрестности на несколько миль вперед. Два окна, расположенные на север и юг, никогда не впускали солнце, но и темноту не жаловали.

От открывающихся видов в дневное время суток дух захватывало у любого. С одной стороны бескрайние снежные просторы, а за ними на самой границе видимости можно угадать ледяные пики гор, которые придворные географы еще не удосужились назвать; по обеим сторонам тянутся ввысь Вишневые горы, обнимающие форт. В южное окно хорошо видно, как склоны плавно становятся небольшими возвышенностями, потом земля бугрится холмами, а уж они постепенно уступают место непроходимым лесам, коими так славится западное побережье Кольдии. Тонким шрамом тянется проложенная сквозь чащу дорога в Вусэнт.

Перед тем, как приступить к делу, Экроланд задумчиво прошелся мимо северного окна и, сцепив руки за спиной, пару секунд изучал горящую далеко-далеко вдали россыпь оранжевых точек.

Вошедшему следом за ним Тьего он сказал, подбородком указывая в окно:

– Лагерем стоят… Готовятся.

– Я чувствую много огней… Фальшивые? Хотят ввести нас в заблуждение?

– Вряд ли. Во-первых, о нашем присутствии они не знают, прирученный огонь издали не разглядишь, благо, светит он тускло. Во-вторых, даже если бы варварские воеводы были осведомлены, что в форте их ждет вооруженный до зубов отряд рыцарей, подобное известие ни на йоту бы не изменило их поведения. Ведь сам посуди: они сейчас обозлены сверх всякой меры. Я не знаю, беседовал ли Наместник с Табаром, их послом, или же в чем была суть их разговора, но в одном уверен совершенно точно: Наместник кого угодно способен вывести из себя, ему наплевать на чужие чувства… Он мог оскорбить посла, а с ним – и всех варваров скопом. К тому же варвары не из тех, кто избегает опасности. Да-да, я даже уверен – знай они о нас, их полчища уже были бы здесь.