Текст книги "Бремя чести (СИ)"

Автор книги: Darling Jen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

Глава 5

На следующий день Дженна решила, наконец, обойти вверенный ей дом полностью. В прошлый раз эта затея закончилась на кухне, где Дженну отвлек долгими беседами о всевозможных экзотических блюдах мастер Тим, а потом ей было недосуг. На долгое время ее увлекла толстая книга в библиотеке – иллюстрированная история Вусэнта, в которой автор едко высмеивал каждый шаг предыдущих правителей и чуть ли не обожествлял нынешнего Наместника. Да к тому же госпожа Сакара следила за каждым шагом Дженны волчьим взглядом, всем своим видом говоря: она не удивится, если наглая девчонка вздумает что-нибудь испортить, а то и украсть. Это было тем более удивительно, что к Аткасу, на лице которого просто большими буквами было написано, что он еще тот проходимец, она отнеслась с некоторой долей теплоты и даже позволяла сидеть ему на кухне, сколько вздумается.

Дженну сопровождала Эста, неся наготове письменные принадлежности. Услышав за завтраком об обходе, Экроланд нерешительно покачал головой, а госпожа Сакара закатила глаза, пробурчала что-то под нос, но возражать не стала.

На самом деле, желание Дженны осмотреть дом возникло неспроста. Предыдущим вечером она обратила внимание, что рыцарь то отводит от нее глаза, то со странным выражением лица рассматривает платье, которое для нее достала горничная. Когда она перед отходом ко сну осведомилась, откуда Эста его взяла, служанка при ответе запиналась и отводила глаза. Дженнайя взялась пальцами за ее подбородок, приподняла его и участливо спросила:

– Скажи, Эста, разве у тебя есть некая причина мне не доверять?

– Леди Ивесси, это не мой секрет. Не моя тайна, – обезоруживающе улыбнулась девушка, стараясь не встречаться с хозяйкой взглядом.

– А там, откуда ты его достала, были еще какие-нибудь платья или вещи? – решила подойти с другой стороны Дженна.

– Да, были. Их там полным-полно, – Эста мягко высвободила подбородок и опустила голову. – Прошу вас, леди, не заставляйте меня! Я поклялась…

– Ну, хорошо.

Дженна замолчала, но про себя приняла решение: во что бы то ни стало узнать тайну, которая окутывала рыцаря. Самое обидное, что все в Медовых Лужайках, похоже, были посвящены в нее, и лишь новым гостям никто ничего не говорил.

На следующий день, сразу после завтрака, они пошли по дому, а Эста распахивала перед Дженной тяжелые двери, показывая удивительно богато убранные комнаты, в которых на полу лежал многолетний слой пыли и витал дух заброшенности. Мебель и безделушки, стоявшие на шкафах, – все они были необыкновенно прелестны, даже несмотря на чехлы и грязь. Сквозь мутные окна просачивалось достаточно света, чтобы увидеть роскошь и запущенность всего дома. Едва ли одна треть особняка была обжита. Дженна зашла в одну из комнат и коснулась рукой изящной вазы, которая некогда была сочного апельсинового цвета, а сейчас стала тускло-коричневой. Она провела пальцем по фарфору, и по поверхности вазы зазмеился оранжевый червячок.

Дженна не чувствовала смерти и затхлости в доме. Ей казалось, что дом уснул и ждет… Кого? Она не знала этого, но ничуть не сомневалась, что связано это с рыцарем и с его тайной.

– Почему вы не убираете эти комнаты? – спросила она.

– Они были всегда такими, – несколько удивленно ответила Эста и, подумав, добавила, – по крайней мере, с тех пор, как я здесь.

– Сэр Экроланд возражает, чтобы здесь вновь было солнечно и красиво? – решила уточнить Дженна.

– Я у него, по правде говоря, и не спрашивала. Так уж заведено.

Дженна пообещала себе обязательно поинтересоваться у рыцаря, отчего тут такие странные порядки. Увиденного ей хватило, чтобы понять: дом Экроланда был обставлен более чем шикарно, вот только никто долгое время не следил за обстановкой… Возможно, кое-что из мебели придется заменить.

Она обнаружила еще один зал, больше гостиной, на первом этаже, и еще две заброшенные комнаты здесь же. На втором помимо ее апартаментов находились три гостевых спальни и просторный кабинет. Еще там обнаружилась запертая комната.

Подходя к дальнему отростку коридора, Дженна была застигнута врасплох мощным всплеском магических сил вокруг нее. Она мгновенно сосредоточилась и с легкостью вошла в особый, эфирный мир. Так она могла видеть магические вещи и ауры людей. Без аслатина это оказалось не так то просто, но волшебное Зрение – одно из самых легких и доступных умений, поэтому ей это удалось сразу.

Краем глаза Дженна отметила голубоватое свечение рядом с собой и слегка напряглась: рядом стоял кто-то, пользующийся магией.

Она повернула голову и чуть не вскрикнула, но Эста подлетела и приложила палец к губам, шепча:

– Тсс! Прошу вас, тише! Я тоже вас вижу, леди. У меня есть кое-какие способности…

Дженна видела Зрением, что вокруг горничной разлилось слабенькое голубое сияние. Каким образом деревенская девушка научилась применять магию? На первый взгляд, Сила в ней имелась не слишком большая, но люди и с меньшими способностями могли стать, нет, не магами, конечно, а целителями или фокусниками.

Она стоит посреди коридора и предается праздным раздумьям, и все это время нарушает слово, данное рыцарю! Волной нахлынул стыд, окрасив щеки Дженны багровым румянцем. Девушка смущенно пробормотала:

– Но я так давно не была… тут. Я обещала Эри, понимаешь? Я поклялась, что не буду пользоваться своим... своим волшебным даром!

Эста слегка улыбнулась и наклонила голову, словно изучая хозяйку. Видимо, для нее оказалось открытием, что Дженна не имеет права использовать Силу. Потом девушка присела в легком реверансе и коротко сказала:

– Не корите себя понапрасну, госпожа. Поверните голову и взгляните на ужас у вас за спиной.

Дженна обернулась и громко охнула.

Угроза.

Дверь давила на нее, как пресс. В мрачной примитивности линий угадывались очертания неведомого синего зверя, чья мощь просачивалась сквозь железную ковку и красное дерево. Его – хотя был ли это именно он? Может, она? – рот сомкнулся вокруг замочной скважины, а глаз лукаво и безумно косил на девушку: мол, подойди, всунь сюда не тот ключ и я… Впрочем, через мгновение Дженна собралась и усилием воли отринула все фантазии, которые в изобилии плодило ее бедное воображение, стремясь обозначить привычными понятиями чуждое и непонятное зрелище. Ей никогда в жизни не приходилось видеть столь сильную магическую завесу. Да, Экроланд мог не опасаться за содержимое комнаты. Ни один грабитель не рискнет здоровьем, чтобы забраться внутрь. Уже потом Дженна обратила внимание на то, что стены вокруг комнаты пронизаны лазурными нитями, которые медленно плавали вокруг, образуя новые и новые узоры. «Да уж, – подумалось ей, – видимо, пожары, наводнения и прочие стихийные бедствия никогда не осмелятся посетить сие место. Что же такое, Свардак его поглоти, он там прячет?!»

Эста слегка кивнула собственным мыслям, изучая хитросплетения голубых нитей на стенах. Дженна заметила с некоторым превосходством, что многажды сильнее ее, и сбросила волшебное восприятие. Любопытство возросло в ней стократно, и она, не надеясь на ответ, все же спросила:

– Никогда бы не подумала, что на свете может существовать столь красивая и грозная защита! Что там внутри, Эста?

Служанка замялась. Пальцами перебрала белую ткань фартука, поправила и так великолепно сидящую лямку, стряхнула невидимую пылинку с рукава… Дженна с раздражением поняла, что ответа ей не дождаться, и в сердцах спросила:

– Но ты хоть знаешь, что там?

Эста слегка побледнела и в упор посмотрела на Дженнайю:

– Леди Ивесси, вот я скажу, что знаю, но не имею права говорить, а вы возьмете и прочтете мои мысли. Лучше я промолчу, ладно?

Дженна задохнулась от возмущения. Старуха проболталась-таки! Есть хоть один человек в Медовых Лужайках, кто не знает, что она ведьма? Горничная ничуть не удивилась, когда увидела воочию, как Дженна использует Силу. Кроме того, Эста ее боялась! Конечно, мысли Дженна читать не умела, это прерогатива священников, а особенно инквизиторов, но откуда об этом знать девчонке? Кто знает, что еще наболтала госпожа Сухарь служанкам?

– Пиши, – проскрежетала Дженна, резко меняя тему. – Отмыть пол добела и покрыть воском. Особое внимание обратите на эти пятна.

Она ткнула в первые попавшиеся доски и только затем рассмотрела, что там была не грязь, а следы от сучьев. К счастью для себя, Эста промолчала и старательно все записала, макая перо в чернильницу на поясе.

– Не «воскам», а «воском», – злорадно поправила Дженна, заглядывая Эсте через плечо в бумагу. Девушка безропотно поправила буковку.

Они пошли дальше, забрались по пыльной лестнице на чердак. Тут, в отличие от всякого добропорядочного дома, отсутствовал всякий хлам, напротив, было неуютно и пусто. Постепенно Дженна остыла от гнева, но изредка он давал о себе знать злым фырканьем.

В конце концов, она отдала множество распоряжений, касающихся, главным образом, мытья и уборки дома.

– Наймешь девиц из деревни, пять-шесть. Не больше, – завершила Дженна, – и тогда уже посмотрим, что из мебели испорчено, а что можно восстановить. Половину можно снести на чердак, кое-что разберут деревенские.

– Все будет исполнено, леди Ивесси. Если вы соизволите меня выслушать… Вил замечательно умеет работать по дереву, – робко сказала Эста, пытаясь загладить промашку в коридоре, – он мог бы починить все, что необходимо…

– Да, пожалуй, Вил… – Дженна задумалась о запертой комнате и совершенно пропустила мимо ушей фразу о конюхе.

***

Сегрик прохаживался по обеденной зале, сомкнув руки за спиной. Он морщил лоб, кусал губы и вконец замучил монетку в пальцах. Из кухни доносились всякие вкусные запахи, но рыцарь плотно позавтракал и не обращал на ароматы стряпни внимания.

Сегрика Теллера всегда отличала небывалая авантюрность характера. До того, как осесть в Вусэнте, он объездил почти всю Кольдию, бывал и в южных лесах Эссилена, в городах эльфов; и на северных равнинах севера Края Вечной Зимы, родине варваров; и в горах, и еще в добром десятке удивительных и странных мест. Кем он только не работал: был и грузчиком, и торговцем, и даже трубочистом, пока однажды не предложил себя в качестве наемника владельцу каравана, который требовалось в целости и сохранности сопроводить от шахт до города. В Вусэнт он перебрался относительно недавно: с десяток лет назад, и с тех пор показал себя наилучшим образом. Еще в караване его доблесть заметил сам лорд Улин, тогда еще не магистр, а простой рыцарь, и предложил побыть у себя оруженосцем. Сегрик не погнушался начинать с самого низа, и не пожалел. Его владение оружием стало почти безупречным. Во время своих странствий он научился сражаться топорами, булавами, даже копьями. Приобретенные навыки сильно помогли ему в битвах против сил тьмы. В отрядах, созданных Наместником, он неизменно показывал себя с лучшей стороны, и когда лорда Улина избрали магистром по смерти магистра прежнего, Сегрик стал рыцарем.

Во всех состязаниях он неизменно показывал лучшие результаты (разумеется, если в них не участвовал Гурд. Тогда ему приходилось довольствоваться вторым местом). Экроланд ему сильно мешал.

Жена Сегрика, Денра, относилась ко всему гораздо спокойнее. Она всегда трижды думала, прежде чем что-нибудь сказать или сделать. Сегрик главным образом и женился-то на ней в далеких краях, завороженный ее равнодушием и ровным отношением ко всему. Она никогда не кричала, не плакала, не смеялась в голос. И Сегрику это нравилось.

Денра была главной советчицей Сегрика, когда дело касалось Экроланда. Именно она предложила собрать все сведения, порочащие соперника, с тем, чтобы предоставить их Магистру.

«Доброта сослужит ему плохую службу, – улыбался Сегрик, целуя жену в волосы. – Ты у меня умница!»

Увы, но с тех пор, как Сегрик нанял парочку людей с целью собирать эти самые сведения, дело не продвинулось ни на шаг. Во-первых, ни за какие деньги ни один человек или иное существо не соглашались пятнать доброе имя Гурда. Для всех, кроме Сегрика, Экроланд был чуть ли не полубогом. Ко всему прочему оставалось тайной, каким образом столь блистательный рыцарь появился в Вусэнте – Сегрик доподлинно знал, что Экроланд родился не здесь. Откуда он приехал? Почему он ни словечком не обмолвится, где его произвели в рыцари? На эти и многие другие вопросы, увы, ответов пока не было. И вот сейчас наивный рыцарь сам буквально всунул в руки ему, Сегрику, блестящую возможность навредить.

Во-первых, та самая ведьма, которая попросила у Экроланда защиту и покровительство, а он взял и согласился. Это происшествие будет главным козырем в колоде Сегрика. Во всяком случае, Теллер озаботился тем, чтобы слух о родовитой ведьме непременно долетел до ушей Наместника, чьим любимчиком считался Экроланд. Во-вторых, существовали пока, к сожалению, непроверенные слухи о том, что рыцарь попустительствует бунтовщикам-гномам, сбежавшим из шахт Вишневых гор. И, наконец, третье и самое весомое. Эту новость принес вчера Грего, весь белый от страха. Конечно, как же ему не быть испуганным, коли сказанное им правда, и у себя в доме Экроланд действительно привечает варвара!

Сегрик счел себя обязанным пригласить Экроланда в гости и обстоятельно с ним поговорить. Этого требовали странные и немного извращенные понятия Сегрика о чести, которая, впрочем, совершенно не мешала ему совершать различные неблаговидные поступки, взять хотя бы тот же сбор сведений…

«Эри должен сам объявить в Ордене, что недостоин стать паладином. К счастью, история знает подобные примеры. Иногда рыцари давали обет до седых волос не принимать от Ордена блага и титулы. Так что наилучшим поворотом событий было бы добровольное отречение Эри, – размышлял Сегрик. – Кто знает, может, мои аргументы и сумеют его убедить».

Денра отдала последние распоряжения повару и подошла к мужу:

– Дорогой, не нервничай. Все будет в порядке. Если Гурд не дурак, он согласится с твоими доводами.

Сегрик сжал зубы.

– Эри не дурак, отнюдь. Боюсь, его не так просто убедить в чем-либо. Сейчас путь, лежащий перед нами, похож на бугристую тропу, усеянную кинжалами. Нам нельзя ошибаться, и ты знаешь, почему.

Зазвонил колокольчик на двери.

– Понадеемся на лучшее, – заключила Денра и велела слуге встретить гостей.

***

Дом Теллеров находился на отшибе, позади рынка и трущоб, почти у городской стены. Снаружи он выглядел так, словно огромный кулак со всего размаху надавил на крышу, и оттого во все стороны полезли флигели и пристройки.

Перед домом был разбит небольшой садик, плод трудов леди Денры. Там соседствовали яблоневые и грушевые деревья, к ограде прислонились заросли малины, а вдоль дорожки, ведущей ко входной двери, были посажены цветы. Сейчас, пока держалась холодная погода, клумбы были не слишком хороши на вид, но стоит весне как следует заявить о своих правах, и сад покроется буйной зеленью.

В окно второго этажа выглядывала любопытная белая кошка, которая, создавалось такое впечатление у окрестных жителей, дневала и ночевала на подоконнике, следя за жизнью улицы. Собак Теллеры не держали. Леди Денра любила повторять, что ее киски даже войско остановят, не то что каких-то там грабителей.

Экроланду с оруженосцем пришлось спешиться на подъезде к дому Теллеров: чем дальше от центра, тем хуже была мостовая, а здесь вообще половина камней была безжалостно выдрана из земли и пущена, видимо, на какие-то нужды местных обитателей. Молчаливый слуга принял поводья Стролла и Солемны и повел лошадей по двору к небольшой конюшне.

Аткас сопроводил своего господина в гостиную, а сам побрел на кухню. Заносчивый Сегрик ни слова ему не сказал, а его противная женушка и вовсе отвернулась, задрав нос.

Идя по коридору, Аткас с тоской думал, что сейчас точно наткнется на Грего, и тот опять будет насмехаться над ним. А ему и ответить нечего, он больше руками шнырять мастак, нежели языком. И не подерешься, потому как они с хозяином тут в гостях, а позорить Экроланда перед Сегриком – последнее дело.

Между тем кухня, похоже, была совсем в другой стороне, потому что вкусные запахи начали от него удаляться. Аткас повертел головой и устремился, как ему показалось, напрямик, свернул налево, там оказался тупик, пришлось повернуть обратно и пойти в другое ответвление. Коридор все тянулся и тянулся, юноша прошел мимо доброго десятка дверей и уже искренне недоумевал, каким образом дом, снаружи вроде и не очень большой, может вместить в себя такое количество помещений.

Аткас наугад выбрал дверь и дернул за ручку. Дверь легко открылась. Внутри оказалось темно, свет от окна в коридоре не проникал сюда, и юноша увидел смутные очертания стола и шкафов. Он робко зашел в комнату, раскрыв дверь как можно шире.

Больше всего это помещение напомнило Аткасу дом целительницы в Стипоте. На столе стояли пробирки, какие-то склянки, баночки, запечатанные кувшины, и все это пахло очень странно. В воздухе застыли сотни ароматов: склонив голову в одну сторону, Аткас замечал, что пахнет ванилином, а стоило ему отвернуться, и он явственно ощущал запах серы. Некоторое время он перебирал на столе вещички поменьше: прутики, щипчики, серебряное колечко (которое он сунул в карман), медные стершиеся монетки (которыми он побрезговал).

Безо всякого интереса бросив взгляд на книги в шкафу, Аткас покинул комнату и, осмелев, толкнул дверь следующей.

Там оказалось гораздо занимательнее. Во-первых, она была просторнее, да и всяческих интересных штук в ней находилось больше. Скажем, в углу стоял настоящий скелет. Завидев его, Аткас отшатнулся было в испуге, но потом понял, что тот безобидный и даже потрогал рукой холодные костяшки кисти. Запястье скелета качнулось и застыло в прежнем положении.

На полу в углу стоял громадный глобус. Аткас высунул голову в коридор, убедился, что никого нет, плотно притворил за собой дверь и запалил с помощью кремня толстенькую свечу в потеках воска, сидевшую в бронзовом подсвечнике.

Взяв подсвечник, Аткас обошел глобус, любуясь его правильной округлостью. Потом он присмотрелся и опознал в синей поверхности воду, а в желтой, коричневой, зеленой и белой – землю. Увы, но он не знал, на какой части суши из двух громадин он находится, а прочитать не сумел. Священник Тасин, в детстве учивший его и соседних ребятишек грамоте и зачаткам наук, так и не смог вдолбить в голову юного воришки хоть сколько-нибудь стоящих знаний. Пожалуй, единственное, что Аткас умел, – это накарябать свое имя пером, а также опознать его по буквам. К сожалению, на глобусе ничего похожего на его имя не нашлось.

Он хотел было найти Вусэнт по очертаниям побережья, поскольку смутно помнил, что оно напоминает профиль орла, как сзади, на столе, что-то скрипнуло.

Аткас обернулся и замер. Поначалу он и не заметил, что на тяжелой столешнице стоит такой замечательный сундук, окованный чем-то очень похожим на золото. Осмотрев его со всех сторон, он обратил внимание на щель под крышкой, словно изнутри ее что-то подпирало. Возможно, какое-то сокровище? Замка или какого-нибудь иного запора на сундуке не обнаружилось. Юноша решил, что оставлять незапертыми подобные сундуки – большая опрометчивость со стороны хозяев.

Аткас поднес подсвечник к щели. Неровный свет мигом поглотила тьма, заполнившая сундук. Разглядеть внутри ничего не удалось, и он с энтузиазмом откинул крышку.

Почти тут же он завопил: нечто черное и пушистое с мявом вцепилось ему в руку. Он отскочил и затряс рукой, пытаясь стряхнуть это нечто, но оно вонзилось намертво. И ко всему прочему принялось увеличиваться в размерах.

Сначала оно было размером с кошку, за которую он, собственно, это нечто и принял поначалу, но ни одна кошка не бывает без глаз, ушей и вообще морды. И ни одна кошка, само собой, не увеличивается в размерах по своему желанию.

Аткас орал и орал, пока монстр не вырос до размеров крупной собаки, и тогда стало ясно, что держит он его не зубами, а когтями, коих наблюдалось не меньше двадцати, и все они росли из тонких черных лапок, торчащих из игольчатого черного меха.

Аткас сглотнул, когда тварь выпустила из тела еще шесть лап, на которых сверкали холодным металлическим блеском уже не миниатюрные коготки, а большие когтищи с добрый нож величиной.

Экроланд в это время как раз принялся за суп, который к его удовольствию оказался просто изумительным, о чем он и поведал хозяйке.

– Нашему повару регулярно присылает рецепты его брат из Бельска, а уж лучше тамошних поваров только столичные, – сладко пропела Денра.

Увлеченный супом, он сначала подумал, что где-то в глубине дома раздался крик, но списал это на свое воображение. Кому кричать в этом спокойном и тихом месте? Он было успокоился, но тут шум стал вполне отчетливым.

Бросив ложку, рыцарь вскочил на ноги. Определенно, он слышал голос своего оруженосца, который звал на помощь! Про себя он поклялся, что если Аткас опять подрался с Грего, то он как следует надерет ему уши.

Экроланд подхватил меч, оставленный им в углу, и ринулся из столовой в коридор, даже не удосужившись обернуться на хозяев.

Сегрик и Денра, переглянувшись, последовали за ним. Затем Денра резко остановилась и дернула Сегрика за рукав.

– Нет, – она слегка побледнела, – кажется, там…

Сегрик застыл на месте. Потом он кивнул, и они тихо возвратились в столовую. Денра, кусая губы, села на диван, Сегрик же заходил по комнате, прислушиваясь к звукам снаружи.

Экроланд тоже нашел коридоры несколько длинноватыми, но поскольку он бежал, то преодолел это расстояние за несколько секунд.

Потом он увидел полоску света под одной из дверей, а по ушам резануло криками, доносящимися из-за нее.

Он рванул дверь на себя и от увиденного чуть не отступил назад.

Тварь разрослась и заняла полкомнаты. Ее тело вытянулось настолько, что стало напоминать мохнатую змею, набухшую меж столов. Один виток тела подмял глобус, тот лопнул на две половинки. Лапы с когтями со всех сторон, качаясь, тянулись к Аткасу, который отважно рубил их ножом, и одновременно голосил во всю мощь легких.

Экроланд протянул меч вперед. С губ его потекла торопливая молитва Талусу, заставившая тени расступиться и осветить ярким светом всю комнату. Он пронзал тварь мечом, и исступленно скороговорил молитву, накладывая вокруг себя множество разнообразных заклинаний.

Тварь отстала от Аткаса и все быстро растущие когти устремила в сторону рыцаря. Юноша, тяжело дыша, сел на пол и оттуда наблюдал за сражением. Ему было совсем чуть-чуть доступно волшебное Зрение, и он видел, как сияет белым светом меч Экроланда, как тварь посылает пучки темноты в него, и как все они разбиваются о сверкающее лезвие.

Меньше чем через минуту Экроланд разделался с монстром. На полу лежали безобразные, залитые темной густой жидкостью части твари. Аткас наклонился и, набравшись храбрости, тронул пальцем черный мех. Несколько волосков остались у него в пальцах, но, когда он захотел рассмотреть их поподробнее, они рассыпались на его ладони в мелкую черную пыль. И все порубленные куски тоже стали таять, истлевать и рассыпаться в прах.

– Одно из самых мощных заклинаний, – сказал рыцарь, опираясь на меч, – ни одно творение черной магии долго не продержится, когда оно наложено.

Аткас взглянул на рыцаря:

– Черной? Но каким образом, сэр…

Экроланд поднял руку, призывая к молчанию:

– Ничего не спрашивай у меня. Иди, оседлай коней. Мы уезжаем.

Аткас повиновался, а рыцарь остался стоять, растерянный, над останками твари. Он колебался, не зная, что ему делать.

В дверь скользнула леди Денра и бесшумно опустилась на колени.

– Встаньте сейчас же! – воскликнул изрядно изумленный рыцарь.

– О благородный сэр Гурд! – пролепетала женщина, поднимая на него глаза, в которых стояли слезы, – умоляю, забудьте про сей неприятный случай! Прошу вас, не спрашивайте ни о чем и не говорите никому! Понимаете, в деле замешана моя честь!

Губы Экроланда сузились до тонкой нитки. Он долгую, почти бесконечную минуту озирал женщину перед ним, затем взглянул на столы, заваленные старыми книгами, над которыми отчетливо проступала темная аура. Потом снова посмотрел на нее. Глубокие вертикальные складки обозначились у него на лбу, он хотел что-то возразить – и не находил слов. Затем он медленно кивнул.

– Никто ни о чем не узнает, будьте покойны, леди Денра. Прошу меня извинить, но мне пора ехать. Вероятно, мне больше не удастся навестить вас.

Облегчение и торжество промелькнули в глазах у жены Сегрика. Она ловко вскочила и присела в реверансе:

– Доброго пути, сэр Гурд!

***

– Он тюфяк, вот он кто, – сказала леди Денра.

Сегрик ходил взад-вперед по комнате, лохматил себе волосы и размышлял вслух.

– Ну почему, о боги, именно сегодня? Свардак тебя возьми, женщина, ты что, не могла закрыть комнаты? А если бы пришел не Эри, а кто-то другой, то что было бы тогда?

– Только у Эри может быть такой ловкий оруженосец, который не отличит путь к кухне от жилых помещений.

– Конечно, Гурд никому ничего не скажет. Его слово нерушимо. Но он получил такой козырь в руки!…

– Он даже не подозревает, что играет, дорогой. Он не воспользуется им, вот и все!

Сегрик развернулся к жене. В глазах зажегся гнев, бросил красные блики на коричневую радужку. Рыцарь хорошенько встряхнул Денру за плечи и зло воскликнул:

– Дура! А если бы действительно узнали?! Только представь… Да другие мигом бы донесли, и что? И где Сегрик? А нет Сегрика, кончился весь, а все благодаря женушке-колдунье! Ну не выставляй ты напоказ то, что должно быть скрыто. Запирай за собой двери! Да для верности магией!

Денра извернулась и обиженно дернула плечом:

– Не тряси, душу вытрясешь. Все засовы задвину, успокойся! Я вот о чем думаю: а олух слуга не проболтается об увиденном?

– Готов спорить, – ухмыльнулся Сегрик, остывая, – он не особо-то разобрал, что происходит. К тому же зная Эри, можно предположить, что он своими руками заткнет слуге рот, чтобы тот не болтал, вот и все.

– Пора действовать, – решительно сказала Денра. – Навести лорда Улина.

– Так и сделаю, – кивнул Сегрик.

– По крайней мере, – хихикнула леди Денра, – ловушка для воров сработала, что само по себе неплохо!

***

Кармина прокралась к двери и осторожно приложила ухо. Конечно, если ее кто-нибудь здесь увидит… Но она постаралась не думать об этом. Ей жизненно важно было знать, о чем сейчас разговаривают отец и сэр Сегрик Теллер.

Когда ближе к ночи он ворвался в их дом, Кармина уже готовилась ко сну, как и остальные домашние. Она зажгла лампу и собиралась уже с ней последовать в спальню, как появился этот рыцарь и увлек лорда Улина в гостиную, да еще и двери захлопнул напоказ. Леди Улин разохалась и спросила: «Ну, и где это видано? Гости в первом часу ночи!». Но Кармина не удосужилась ответить, что, похоже, рыцарь пришел не в гости, а по делам. Леди Улин, разобиженная, отправилась спать, а Кармина приникла к двери.

Она точно знала, что Сегрик будет говорить об Экроланде, и потому ей хотелось подслушать разговор. Она знала, что и Сегрик, и леди Денра ненавидят рыцаря и хотят, чтобы он исчез из Вусэнта. Конечно, леди Денра была достаточно осмотрительна, чтобы не проболтаться об этом, но Кармина слишком часто слышала в ее голосе нотки презрения, когда та говорила о Гурде. Чувства, испытываемые леди Денрой, были вполне естественны. Экроланд был соперником ее ненаглядному Сегрику.

Только вот Кармина была уверена, что не в духе рыцарской чести плести заговоры и интриги за спиной Эри. Временами она даже сомневалась: а рыцарь ли Теллер? Его холодный и жестокий взгляд неизменно заставлял ее пугаться и нервничать. Он походил на идеально отлаженную машину для убийства неверных, коими считал все порождения Тьмы. А себя мнил, вероятно, наилучшим из слуг Талуса. Но Кармина думала иногда, что он слуга вовсе не Талусу, а своей собственной гордыни.

Дверь оказалась страшно холодной и пахла пылью. Тихое жужжание голосов поначалу было почти неразличимым. Потом она уловила голос отца. Он уверенно говорил о том, что Экроланд – один из лучший рыцарей Ордена.

Кармина похолодела, ожидая худшего, и предчувствие ее не обмануло.

Сегрик громко и ясно раскрыл все причины, по которым, – Кармина в отчаянии обхватила себя руками, – Экроланду следовало, во-первых, отказать от дома, а, во-вторых, изгнать его из Ордена.

– Вы все правильно излагаете, молодой человек, – сказал лорд Улин, – но позвольте мне с вами не согласиться. Я знаю Гурда вот уже добрый десяток лет, и все это время он проявлял себя самым достойным образом.

– Я утверждаю, что Гурд нарушил важнейшие заповеди Талуса. Мало того, он не повиновался приказу, отданному лично Наместником!

– Гм, ну, я думаю, что это стоит трижды проверить. В таком деле никогда не знаешь заранее, – засомневался старик, – в любом случае, дорогой Сегрик, я всегда питал к вам слабость. Я вам всегда верил, да и сейчас верю. Я велю кому-нибудь заняться этим, м-да… Неприятно получается! Такой достойный молодой человек, и тут – ведьмы, гномы, варвары… Наверняка ведь ошибка…

Голос то удалялся, то приближался. Кармина поняла, что отец ее ходит по комнате и очень волнуется. Как же ей хотелось рвануть дверь на себя, вбежать в комнату и объявить, что Сегрик лжет, что вот, у нее есть доказательства! Но их у нее не было.

«И я сама общалась с ведьмой! – с ужасом подумала Кармина, – я сама – преступница!» Потом ей вспомнилось, что Дженнайя обещала обучить ее новейшим поклонам, принятым при дворе, и пожалела, что теперь, верно, сделать это будет невозможно, ведь ведьму заточат в темнице! По правде сказать, она не слишком хорошо представляла себе, какое наказание может быть для ведьмы. Их наверняка бросают в тюрьму. Или сжигают? Или вешают? Кому знать, как не лорду Улину, которого в годы молодости прозвали Охотником на Ведьм.

– Знаете что, Сегрик, отложим-ка это дело до решения Рапена, вот что, – заключил старик. – Я велю ему завтра же наведаться в Медовые Лужайки (уж вы то, как я догадываюсь, туда ни ногой, хмм?) и разведать все самому. Ступайте, уже поздно! Не засну, пожалуй, после ваших откровений…

Кармина успела плюхнуться на диван в холле и взять в руки книжку, как двери распахнулись, и ее отец сказал:

– А, Кармина, ты еще не легла? Проводи сэра Теллера до двери, будь добра. А я, пожалуй, пойду и прилягу. Да, сэр Сегрик, я завтра же позову тебя к себе! Соберем, так сказать, стратегический совет с тобой и Рапеном.

Он скрылся. Кармина учтиво присела перед Сегриком и повела его по коридору к прихожей.

– Как ты удивительно похорошела, леди Кармина! – сказал Сегрик, придвигаясь к ней ближе.

– Спасибо на добром слове, сэр, – сказала Кармина, чувствуя сквозь тонкое домашнее платье холод доспехов рыцаря и отодвигаясь дальше. Она почти побежала по коридору.