Текст книги "Бремя чести (СИ)"

Автор книги: Darling Jen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Рыцарь подъехал ближе и закричал во всю мочь легких:

– Отродье зла, я вызываю тебя на битву!

И тут же его клинок, загодя вынутый из ножен, засветился ярким голубым светом, а заклинание, озвученное в два слова, покрыло его и коня мерцающей полупрозрачной броней, спасающей от ударов и огня.

Некоторое время ничего не происходило, Экроланд набрал воздуха, чтобы повторить воинственный клич, но его ухо уловило шум изнутри холма.

Послышался отдаленный грохот и раздавались звуки, напоминающие падение камней. Шум приближался очень быстро, и вот из логова стал выползать дракон.

Он был очень стар. Вероятно, в молодые годы жизнь сильно потрепала дракона: вся некогда зеленая, а теперь серо-бурая шкура была покрыта узором из застарелых шрамов разной глубины. Кое-где он линял, и там чешуя свешивалась неопрятными белесыми лохмотьями. Крылья, замысловато сложенные у дракона на спине, производили впечатление горы парусины, навьюченной на несчастное животное. Из аккуратных ноздрей вырывались маленькие облачка дыма. Вся морда была перепачкана черной сажей, довольно странно выглядевшей на фоне блеклой шкуры. Когти передних лап у него были совершенно сточены.

Глаза у дракона оказались хороши: оранжевые и выразительные, с круглыми зрачками. В данный момент в них хорошо читались тревога и любопытство.

– Защищайся, убийца невинных! Пришла пора тебе умереть! – отважно выкрикнул Экроланд и двинул Стролла вперед, размахивая мечом.

Впрочем, когда он был готов отрубить старому монстру голову, дракон легко уклонился. У рыцаря в голове раскатился звучный голос:

«Нет, прямо бить нельзя, так ты вряд ли меня одолеешь. Лучше было сделать вид, что наносишь удар справа, и коварно нанести его снизу!»

Да он издевается, понял Экроланд, и, отъехав на пару шагов, наслал на дракона гибельное заклинание, составленное специально для уничтожения последователей Секлара.

Белая волна хлынула на дракона, веером расходясь из глаз рыцаря. Она захлестнула драконью тушу, затопила целиком и мягко опала, просачиваясь вниз, уходя под землю. Дракон встряхнул головой, сбрасывая остатки заклинания.

«Ты думаешь, что я пособник темных сил? – спросил дракон. – Ты ошибаешься».

Экроланд заскрипел зубами и попробовал другое заклинание, которое было сильнее прежнего во много раз. Аслатин в рукояти меча разгорелся ярким синим пламенем, отдавая хозяину накопленную Силу.

Внешне заклинание не отличалось выразительностью: из ладони Экроланда, закованной в латную перчатку, вылетела стрела и помчалась вперед, на поиски сердца, которое ей предназначалось пронзить. Обычный глаз не смог бы увидеть ее.

Но когда стрела пробила драконью шкуру, он даже не шевельнулся и с укоризной глянул на рыцаря.

«Человек! Если бы меня можно было пронять такими фокусами, я бы дожил, полагаешь, до столь преклонного возраста?»

Экроланд опустил меч и сурово взглянул на дракона:

– Защищайся, рептилия! Я не убиваю безоружных.

«Ха! Человек, ты, кажется, еще более наивен, чем я думаю. Полагаешь, я беззащитен? Или ты хочешь отведать моих когтей? Тогда гляди!»

С проворством, которого трудно было ожидать от столь огромного и дряхлого тела, дракон змеей скользнул к Экроланду. Рыцарь и глазом не успел моргнуть, как оказался в когтях, которые сжимали его, однако, весьма деликатно, не причиняя никакого вреда.

Стролл захрапел, а дракон поднял вторую лапу и очень осторожно почесал коня тупым когтем за ухом.

– Тебя все равно рано или поздно одолеют! Я умру, но за мной придут другие! – отважно выкрикнул рыцарь, когда дракон поднес его поближе к глазам.

«Ты смертельно болен или обладаешь даром предвидения, что зришь свою смерть в ближайшем будущем?»

Экроланд растерялся. Во всех словах дракона сквозила ирония, но отнюдь не издевка. Его озарила мысль: а что, если он ошибается, и дракон – вовсе не монстр, пожирающий людей? В глазах дракона светилась теплота, и вдруг рыцарю взбрело на ум, что больше всего он напоминает старенького дедушку, который любит погреть ноющие косточки на солнце.

– Поставь меня на землю, пожалуйста, – неловко выговорил он.

Дракон выполнил его просьбу, не преминув заметить:

«Только не маши этой своей острой штучкой, не то поранишь меня, а я обозлюсь…»

Рыцарь смущенно вложил меч в ножны, поклонился и представился:

– Экроланд Гурд, рыцарь ордена Красного Клинка.

Дракон мирно улегся подле него, положил голову на скрещенные лапы и, прикрыв глаза веками, послал в ответ:

«Тенефор Тамасель Эдринот из клана Годрита. Можешь называть меня просто Тенефором»

– Я приехал за твоей головой! – смело воскликнул Экроланд. – Но ожидал встретить кровожадного зверя, а не учтивого дракона. Почему ты не убил меня? Тебе не составляло труда это сделать!

«Мы, драконы, не убиваем людей, – мысль дракона была пропитана горькими нотками обиды. – Разве что в крайних случаях и исключительно тогда, когда вы нам не оставляете выбора! Людям свойственно слишком богатое воображение. Вечно вы ищите вокруг себя врагов, а потом складываете песни и сказания, в которых прославляете героев, с доблестью убивающих этих несчастных, с трудом найденных врагов. Уж будь уверен, кто-кто, а драконы отнюдь не людоеды».

– Но ведь это ты разорил Эсток! – воскликнул Экроланд. – Лишь немногим посчастливилось выжить. И все, кому посчастливилось добраться до Керпенси, поголовно утверждают, что причиной их бед являешься ты.

«Видишь ли, я не видел ни одного человека за последнюю сотню лет. И не горю желанием видеть их еще столько же. Да и зачем? Что вы, люди, можете мне дать? Или ты полагаешь, что я совсем глупый, и не смог бы должным образом спрятаться после того, как попировал бы в деревне?»

– Кто же, кроме тебя, мог поубивать всех жителей Эстока? – с подозрением вопросил Экроланд. Ему совсем не понравилось, что в душе он полностью и безоговорочно поверил дракону.

Тот призадумался. Из ноздрей потекли густые струйки дыма, но пронеслось дуновение ветра, – и они рассеялись.

«Удивительно, что, случайно увидав меня здесь, люди сразу стали думать, что пожираю их именно я. Здешние леса полны всякой нечисти… Вот взять хотя бы местных волков. Развелось их тьма-тьмущая. Дня не проходит, чтобы мимо моего дома не пробежала стая-другая. К счастью, сюда они не суются, знают, твари, с кем придется дело иметь…»

– Волки? – задумчиво переспросил Экроланд и сел прямо на землю, что в доспехах было не слишком-то удобно, но он счел, что неловко стоять в присутствии лежащего дракона. – Да, их я ощущаю постоянно… Возможно, ты прав, и все дело именно в них. Но откуда они здесь взялись?

«Как же вы, люди, быстро забываете свою историю! Говорит ли тебе о чем-нибудь имя тварь-червь Мондар?»

Рыцарь наморщил лоб:

– При чем здесь гномий бог огня?

«Гномы не единственные, кто поклоняется этому богу… Неужели ты не слышал про подземных магов?»

– Слышал, но то были старые истории, – ответил Экроланд, вспоминая, что он знает про этих самых магов. В это же мгновение к нему пришло озарение, – подземные маги! Они способны творить волшебство только с помощью человеческой крови…

Тут же он вспомнил жуткий рассказ беженцев из «Слова мира» про найденный в лесу труп. Кусочки головоломки встали на место.

– Тенефор, ты уверен, что события в Эстоке – дело рук подземных магов?

«Я ничего не стал бы тебе говорить, если бы не был полностью уверен в своих словах. Мне доводилось слышать, что волки частенько сопровождают подземных магов, помогают им в добыче крови».

– Теперь мне все ясно. Я прошу простить меня, Тенефор, за вторжение в твой дом… Если хочешь, я уйду.

Дракон призадумался и закрыл оранжевые глаза. Со стороны можно было подумать, что он дремлет, но кончик хвоста в белых чешуйках метался из стороны в сторону. Внезапно веки поднялись.

«Я буду рад общаться с тобой и далее, человек. По правде говоря, я немного соскучился по собеседнику».

Экроланд молча поклонился, сел на Стролла, который прядал ушами, чувствуя себя вблизи от дракона крайне неуютно, и направился назад.

Аткас весь извелся, ожидая рыцаря. Он не слышал никаких звуков, и в нем стала зарождаться надежда, что нет там вовсе никакого дракона, и что рыцарь сейчас вернется, и они пустятся в обратную дорогу.

«Ведь очень даже возможно, что чудовище съело всех, кого только можно было, а потом увидело, что людей вокруг нет, и улетело прочь, – утешал он себя. – Или оно просто сдохло с голоду».

Но Экроланд все не ехал и не ехал, и в душе Аткаса стали расти самые нехорошие подозрения. Он считал про себя секунды и пытался оттянуть, как мог, то время, когда придется отправляться на поиски рыцаря.

«Вероятно, он нашел драконий труп и сейчас его обследует. Или обыскивает логово в поисках сокровищ. Или же он вовсе прилег там отдохнуть… А что? Вполне может быть. Спали мы мало и плохо, путь был неблизкий. Я и то спать хочу, что уж говорить о хозяине, который носит на себе этакую пропасть железок»…

Пожалуй, не вернись Экроланд, Аткас ждал бы его на месте до вечера, даже не пытаясь разведать обстановку. Появление рыцаря он воспринял с явным облегчением.

– Дракона нет, да? – спросил он с плохо скрываемой радостью. – Возвращаемся, хозяин?

Экроланд вмиг угадал, какие чувства бушуют в юном оруженосце, но виду не показал:

– Боюсь, тебе придется посидеть здесь какое-то время одному. Кажется, я нашел с ним общий язык.

– С кем? С драконом?! – опешил Аткас.

– Нечто вроде того. Стролла я оставляю здесь, так что вам не будет скучно. Обязательно разожги костер. Не вздумай караулить меня всю ночь, обязательно ложись и поспи. Вряд ли ты кому-то нужен, но на всякий случай я оставлю вокруг лагеря охранное заклинание. Оно отпугнет диких зверей и запутает созданий Тьмы… И еще волков. Дракон поведал мне, что именно они – причина всех бед Эстока. Но ты не бойся, заклинание очень мощное.

Аткас жалко улыбнулся. Он не знал, что и думать. У него не хватило духа позвать хозяина и спросить, что все это значит.

Он остался один.

***

Тенефор пригласил Экроланда в свое жилище разделить с ним скромную трапезу.

Рыцарь с некоторой опаской зашел под высокие своды пещеры. Внутри было темно, тихо и удивительно тепло. Впереди он увидел неровные отсветы огня и, пройдя немного дальше, оказался внутри огромной пещеры. Где-то приглушенно журчала вода. Ему пришлось идти очень осторожно, потому что оказалось очень легко поскользнуться на полу, отшлифованном до блеска брюхом дракона. В центре был разведен довольно большой костер, возле которого лежала гора дров. Дракон медленно вполз за рыцарем и устроился поближе к костру.

– Мы, драконы, все объединены в кланы, и в каждом приняты свои правила поведения, – рассказывал Тенефор, угощая Экроланда диким медом и какими-то корешками. – В моем, например, условлено, что нам категорически запрещается убивать людей. Поэтому драконы из клана Годрита, в основном, отшельники.

– Как это запрещено убивать людей? – не понял рыцарь. – А как же рыцари, которых вы убиваете, как ты говорил, ради самозащиты?

– Эри, ты меня не слушаешь! – дракон приблизил свою морду прямо к лицу Экроланда и уставился на него своим оранжевым глазом. – Если дракону из моего клана угрожает опасность со стороны людей, то он улетает жить в другое место! А если рыцарь нападает на дракона из клана Рогонира, то он умрет, ибо Рогонир ненавидит людей.

Рыцарь с аппетитом ел предложенное угощение, обдумывая услышанное, и между делом спросил:

– Неужели ты сам собираешь все эти корешки и ищешь ульи с медом?

Он услышал странный звук и только через секунду понял, что дракон смеется. Из ноздрей Тенефора вырвались несколько облачков дыма и поплыли к потолку:

– Нет, человек, где это видано, чтобы мы сами искали себе пищу! Видно, ты совсем не знаешь драконов, да и откуда? С самого рождения со мной следуют мои спутники. Посмотри вокруг повнимательнее.

Экроланд послушно огляделся и вроде бы сперва ничего не заметил. Но потом он увидел, что стоит ему отвести взгляд, и возникает какое-то мелькание... Волшебное Зрение ему помогло, и он вдруг обнаружил: вокруг Тенефора летали совсем прозрачные тени маленьких крылатых ящерок. Они были столь малы, что без труда поместились бы в его шлеме.

– Это твои слуги? – удивленно спросил рыцарь, приглядываясь к мерцающим силуэтам.

– Ну, в некотором роде, да, – заметил дракон, ловя когтем одну из ящерок и щекоча ей брюшко. – Если быть точным, то это духи моих братьев и сестер, которых я убил во время рождения.

Экроланд остолбенел. Доселе он как-то не задумывался об образе жизни драконов, а также об их привычках и особенностях.

Видя, что рыцарь совсем растерялся, Тенефор благодушно объяснил:

– Драконица откладывает от пяти до двадцати яиц. Вылупившиеся дракончики отличаются повышенной агрессивностью и бросаются на все вокруг. В том числе на других родившихся. Как правило, побеждает сильнейший, он и вырастает впоследствии во взрослую особь. Остальные же, умерев, вынуждены всю жизнь сопутствовать своему брату в качестве слуг. На самом деле они очень умны, понимают все, что им ни скажешь. Их предназначение – выполнять кое-какие несложные задания: собирать в лесу корешки, сучья для костра, следить за моей шкурой, стоять на страже, когда я сплю, ну и так далее. Еще я научил своих спутников некоторым играм, и они не дают мне соскучиться во время многовековых уединений.

– А когда дракон умирает? – спросил Экроланд. – Что происходит со спутниками?

– Они сопровождают его дальше, в Вечную Долину... Ну, или в Свардак. Но последнее бывает очень редко, ведь Майринда считает нас своими любимыми чадами.

– Ты поклоняешься Майринде?

Дракон прикрыл веком глаз:

– Поверь, нам нет нужды поклоняться кому бы то ни было. Мы слишком независимы для этого... Но у нас с богиней в некотором роде договоренность. Иногда мы помогаем ее слугам, иногда – делимся сведениями... Я бы сказал, что последователям Майринды лестно считать, что драконы тоже входят в ее свиту, только и всего.

– А если у дракона нет спутников?

– Такого не может быть, – в голосе Тенефора послышалось сожаление, – такой дракон умрет от голода или кожных паразитов, или когда он будет спать, к нему подкрадутся люди и убьют его.

Экроланд задумался. Мало того, что драконы столь сильны в бою и обладают огненным дыханием, так еще их спутники могут служить великолепными разведчиками. Тенефор сказал, что в клане Годрита не убивают людей, но сколько еще существует кланов? Если он договорится с одним из них и уговорит служить королевской армии, то сам Рабад наверняка падет!

– Послушай, Тенефор, а этот Рогонир, он ненавидит всех людей, или делает для некоторых исключение? Скажем, как он относится к тем, кто отбивает поклоны Секлару?

– По сути дела, – Тенефор мрачно усмехнулся, – только их он хоть как-то и выносит. На самом деле, его клан находится на службе у Империи.

– В армии Рабада есть драконы? – ахнул Экроланд. Ему сразу представились хлипкие войска Твердикана, сметаемые полчищами огнедышащих драконов. На самом деле и в Королевстве есть летающие воины: рыцари на пегасах, крылатых конях-красавцах. Но их было так мало, от силы пара сотен! Честно говоря, они едва ли представляли собой хоть сколько-нибудь грозную силу, скорее, всадники со своими пегасами служили украшением всяческих парадов и смотров войск, и не более того. Куда им сравниться с огромными драконами!

– В некотором роде, клан Рогонира – отступники, – продолжал Тенефор. – Остальные кланы давно уже ратуют за воссоединение с людьми. Давным-давно мы и люди были в союзе, хотя и было это еще до Переселения. А Рогонир, мало того, что позволяет убивать, так еще и делает это за деньги! Это ни в какие ворота не лезет.

– Так почему же вы не предложите мир? Я уверен, король будет обеими руками "за"! – горячо сказал Экроланд.

– Подумай, и ты поймешь, что это не так просто, доблестный рыцарь, – дракон задумчиво посмотрел вверх, на кувыркающихся вокруг него ящерок. – Все нас боятся. Уверен, что проблема в том, что мы сильные, очень сильные. Я не знаю более могущественных существ на Роналоре, чем драконы. Разве только самые искусные маги смогут одолеть нас, но точно не в одиночку. Король боится, что если мы заключим союз, драконов перестанут убивать, мы расплодимся по всему Твердикану, и нас станет трудно контролировать. К тому же, уверен, Рогонир наглядно показывает, каковы в деле боевые драконы.

Экроланд сел на землю и заколебался, куда прислониться, но Тенефор решил его сомнения, хвостом притянув к своему боку, теплому и сухому. Несколько ящерок возмущенно запорхали вокруг, раскрывая острозубые ротики в беззвучном вопле протеста. Рыцарь почувствовал, как веки наливаются тяжестью.

– Я слышал, – донесся до него, словно издалека, голос дракона, – что у вас в Вусэнте беспорядки. Кажется, скоро вам предстоит воевать. Так вот, человек, ты мне понравился. Ты не похож на других людей, которые заботятся только о собственном благе. Когда над тобой нависнет смертельная опасность, я хочу придти тебе на помощь. С тобой я оставляю своего спутника, Тера. Он всегда будет рядом, и в трудную минуту просто прикажи ему лететь за мной. А теперь спи, отважный человечек. Ночь будет коротка...

Экроланд увидел, как одна из ящерок спланировала и села к нему на плечо, чего он, из-за ее призрачной природы, не почувствовал, и замерла там, сложив миниатюрные крылышки. Потом волшебное Зрение отказало ему, он сомкнул глаза и крепко уснул.

***

Утром Экроланд отправился за своим оруженосцем. Он тепло распрощался с Тенефором и пообещал использовать Тера только в случае крайней нужды.

Ящерка вела себя крайне пристойно и, по-видимому, была крайне горда предоставленной ей миссией. Она деловито оглядывалась вокруг и иногда срывалась с его плеча, взмывая высоко вверх.

Сумки с палаткой и прочими вещами уже были собраны, Аткас тушил костер. Возвращение хозяина оказалось для него большим облегчением, хотя, будь рыцарь повнимательнее, он заметил бы, что у оруженосца чересчур невинный вид.

– Значит так, Аткас, – сказал Экроланд, – в Вусэнт воротишься без меня. Денег я тебе дам, дорогу ты знаешь.

Аткас внутренне заликовал, но постарался задать вопрос, не дрогнув и мускулом на лице:

– А вы, сэр Экроланд? Неужели вы хотите еще немного поговорить с драконом?

– А я, мой друг, попробую очистить эти места от нечисти, – спокойно сказал рыцарь.

– Один? – не на шутку разволновался Аткас. – Одному вам нипочем не справиться! То есть вы сильный, храбрый и все такое, но как же вы сумеете в одиночку одолеть сотни волков в этих краях?

– Я не собираюсь с ними сражаться, – улыбнулся Экроланд, – все будет сделано с помощью волшебства. Езжай и ни о чем не волнуйся!

Само собой, уезжал Аткас с неспокойным сердцем, то и дело оглядываясь на фигурку рыцаря рядом со Строллом. И вдруг – ему, наверное, показалось, – он увидел на плече Экроланда какую-то тварь! Аткас моргнул, но тут Солемна завернула по лесной тропке, и он потерял хозяина из виду.

Экроланд отправился в Эсток.

***

Встав посреди площади, рыцарь осмотрелся волшебным зрением, а потом наложил заклинание Следа. Пришлось на секунду крепко зажмуриться, иначе он непременно запутался бы, ошарашенный круговертью диких красок и нитей, расстилавшихся перед его взором. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, концентрируясь. «Сейчас мне нужно увидеть всю местность, целиком, – сказал он себе. – Итак, приступим. Волки следуют за подземными магами, маги – последователи тварь-червя, значит, надо обратить внимание на красный цвет»…

Он раскрыл глаза. Мелькание вокруг замедлилось и вскоре исчезло, и рыцарю предстало величественное зрелище: пространство вокруг наполнилось тысячами, миллионами нитей, некоторые пульсировали в такт дыханию земли. Следы жителей Эстока успели в течение последних недель поблекнуть и почти исчезнуть, зато сразу бросались в глаза жирные, красные энергетические нити, тянувшиеся к колодцу.

Теперь – самое сложное. Рыцарь вполголоса произнес коротенькое заклинание. Его тело осталось стоять далеко внизу, а он сам парил высоко над Эстоком, рассматривая Следы внизу. На полпути к холму Тенефора, вдали от людских и звериных троп, клубились розовые облака.

Со вздохом Экроланд вытянул из ножен меч, взвесил его на ладони. Его добрый товарищ, старый друг. В скольких славных битвах они побывали вместе! Ни разу не подводил…

Меч был поднесен ему в дар в тот самый день, когда он был посвящен в рыцари. Так больно, и так сладко было вспоминать ему о тех днях, когда он, раскрыв рот, внимал Заветам Талуса, а зеркало отображало тощего юношу с растрепанной пшеничной шевелюрой. В глазах его тогда горел неукротимый огонь веры, он до хрипоты отстаивал каждую строчку заветов перед друзьями-оруженосцами, чтоб не смели даже сомневаться в пути Талуса.

Сейчас его глаза пусты и спокойны. Нет в них юношеского задора, пропал азарт, с которым он встречал каждую битву и считал все трудности испытаниями, ниспосланными ему самим Талусом. Ему только и остается, что обрубать нити, которые прочно держат его из прошлого.

Пришло время обрубить еще одну.

Из уст его полилось заклинание, мелодичное и звонкое, которому эльфы давным-давно обучили людей. Те частенько пользовались им во время бесконечных войн, разоряя храмы Секлара и Тариселя.

Чудесным образом меч в руках стал вибрировать в ритм с песней-заклинанием. Экроланд смотрел на клинок с искусной вязью рун, которые сейчас зажглись все, до единой, немеркнущим белым светом. Рукам стало больно, их словно ошпарило кипятком... Но что значит это малозначительное неудобство в сравнении с очищением целого края? Ничто.

Аслатин в рукояти меча стал дрожать сам по себе, не вписываясь в содрогания клинка, все быстрее и быстрее.

Нет, меч не удержать, так он его выронит. Экроланд поднатужился и вонзил меч в мерзлую плоть земли до середины клинка.

Меч дрожал все сильнее и сильнее, поддерживаемый грустным напевом.

Закрыв глаза, Экроланд допел последние строки и бережно подставил ладонь к рукояти. В руку ему упал темный камень.

Мертвый меч замер. Он снова стал просто куском стали, безжизненным и холодным. Руны на клинке погасли, и пустой глазницей зияла дыра в рукояти.

Аслатин в руке рыцаря мерцал и переливался багровым светом. Без меча он был опасен и неукрощен. Только самые смелые людские кузнецы рискуют работать с диким аслатином. Гномы, – вот кому подчиняется необузданная сила этого камня. Но их же она и порабощает, заставляет себе служить. Экроланд слышал, что самые искусные кузнецы гномьих кланов вынуждены увешиваться буквально гирляндами аслатина, лишь бы только преодолеть его болезненное притяжение.

Но сейчас рыцарь отнюдь не собирался приручать камень. Он хотел использовать его силу.

Отойдя к опушке леса, он выбрал дерево потолще, и среди его корней, змеями выползающих наружу, устроил маленькое святилище из камешков. В середину он положил аслатин.

Самым трудным было вычерпать достаточно сил из глубин самого себя. Он чувствовал себя слабым и беспомощным без поддержки меча.

Сила скапливалась в нем медленно и неохотно, словно тоненькой струйкой. Казалось, что его обуревает безумная жажда, он стоит в пещере под сталактитом и ловит ртом холодные медленные капли, тогда как ему нужно целое ведро воды, чтобы напиться.

Он отругал себя за то, что давно не медитировал и растерял много навыков, привыкнув жить за счет Силы меча.

Но мало-помалу нужное количество Силы скопилось внутри него, и он опустился на колени, склонив голову.

Заклинания – большей частью удел жрецов, ему же в большей степени подвластна молитва. Он сложил руки ладонями друг к другу и обратился с горячей молитвой к Талусу.

Потихоньку его стал обволакивать экстаз, словно он медленно погружался в теплую ванну. Рукам стало тепло, он закрыл глаза, теперь прекрасно видя вокруг оскверненные места и горящий уголек аслатина у своих ног.

Он развел руки и направил всю скопленную Силу к аслатину, одновременно вознося святую молитву.

Небеса откликнулись ему.

Внезапно аслатин будто сам потянулся к потоку энергии, исходившей от преклонившего колени рыцаря. Разгоревшись, камень стал белым-белым перед чернотой закрытых глаз Экроланда.

На мир вокруг рухнул полог.

По крайней мере, так показалось рыцарю. Он рискнул приоткрыть глаза и даже полуоткрыл рот от удивления. Полог, созданный им, простирался всюду, насколько хватало глаз. Сначала ему показалось, что он накрыл действительно весь мир, но потом сосредоточился и разглядел, что на самом деле накрыты оказались Эсток и несколько миль на юг.

Что ж, все получилось гораздо лучше, чем он рассчитывал. Многолетние тренировки не пропали даром.

Экроланд вздохнул. Нескольких минут ему хватило, чтобы соорудить над святилищем запретные чары. Если кто-то посмеет покуситься на аслатин, то горько об этом пожалеет.

Мгновенно исчезли признаки красных нитей в воздухе. Ни один волк, или же соратник Темного не посмеет приблизиться сюда.

Ни на секунду он не позволил себе усомниться в правильности своего решения. Само собой, он сожалел о своем мече, но что такое меч по сравнению с жизнями десятков людей?

Он поднялся, отряхнул колени. Спутник на плече щурил глазки от удовольствия. Видно, гордился своим новым хозяином.

Экроланд, чувствуя необыкновенную опустошенность, тяжело взобрался на Стролла и понуканием направил его в сторону Керпенси. Ему не терпелось поведать Надикусу, что больше нет необходимости решать, где разместить беженцев. Жители могут возвращаться в Эсток, не боясь ни драконов, ни волков.