Текст книги "Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Эля рассеянно потерла лоб и протянула конверт Васе, которая даже встала со своего места.

– Что там? – чуть не подпрыгивала от нетерпения Катя.

– Это сертификат на обеспечение, – ответил Ярослав. – Отец Макса подписал бумагу для определенной конторы, которая занимается поставкой ингредиентов и оборудования для лабораторий. Полная оплата. После того, как мы закончим третий курс, все заказанное Элей останется в школе в качестве подарка от покровителей.

За него продолжила Эля:

– Но на деле, это подарок не школе, а непосредственно нам. Любой зельевар, да и любой артефактор, может только мечтать о возможности заказывать любое оборудование. По сути, наша группа может проводить здесь самые сложные эксперименты и мы будем ограничены только размерами этой комнаты.

Вася протянула конверт любопытной Кате, а сама задорно спросила Элю:

– А что, ты хотела бы поработать на аппарате Вишневого-Кадырбаева?

– Для него мне бы потребовалось заказать не только комнату, но и еще трех зельеваров, – улыбаясь ответила ей подруга.

Видя недоумение Кати, ей все принялся объяснять Ярослав. Он был не особенно разговорчив, но дотошен и последователен, а еще очень понятно все разъяснял. Он говорил, что аппарат Вишневого-Кадырбаева нужен для варки особых зелий. Их главное отличие заключается в весовых характеристиках ингредиентов: на шестьдесят литров желчи каспийских жаб, например, нужно всего три миллиграмма пыльцы гималайского колдовского ландыша. В обычном котле такое зелье не сваришь, в одиночку его не перемешаешь, вот и был придуман специальный аппарат, который помогает магам создавать зелье в огромных масштабах при минимальном влиянии магии, которая, как известно, не всегда уместна в лаборатории. Катя прилежно кивала.

Она не переставала удивлять Элю. Как своими невероятными для маглорожденной знаниями в чарах, так и просто катастрофическим незнанием элементарных для мира магии вещей. Эти две вещи не желали совмещаться в мировосприятии Эли, она каждый раз едва сдерживалась от желания потрясти новообретенную подругу за плечи. Все, что не касалось Кати напрямую, она совершенно спокойно пропускала мимо ушей. И сейчас Эля была абсолютно уверена: к концу года Белая напрочь забудет об этом аппарате и его особенностях.

– Хочешь посмеяться? – внезапно нарушила лекцию Ярослава Вася. – Закажи волчий аконит из Южной Африки. Если его замочить в спирте и полученным настоем намазать ладони, то вы увидите, как Волков от вас шарахается чуть ли не с криками ужаса.

На мгновение в комнате повисла тишина, все смотрели на Васю с явным непониманием.

– Что? – передернула плечиками она. – Это тот самый вид аконита, который действует на оборотней. Чуть ли не единственный яд, который может убить оборотня, когда тот в форме волка. И не смотрите так на меня, ничего с Богданом не будет. Он работает именно на оборотней, на перевертышей не распространяется, уже проверяли.

– Мне даже интересно: зачем тебе было знать, как убить оборотня? – покачала головой Эля. – И это в магическом союзе, где они находятся под охраной и обязаны регистрироваться.

Рудецкая невесело хмыкнула:

– Что не мешает аврорам в год уничтожать более сотни оборотней. Если оборотень убил в полнолуние одного человека – добро пожаловать в поселения к Волковым. Если сбежал оттуда, либо устроил где-то локальный геноцид маглов – оборотня убьют. Я же в спецотряд хочу, было бы странно, если бы я не выяснила самые простые способы победы над любым потенциально опасным существом.

***

Эля шутку с волчьим аконитом посчитала несмешной. А потом в полнолуние смотрела, как по лесу за окном носятся два крупных серых волка, гораздо больше обычных, а рядом с ними веселится снежно-белая волчица. Тогда Никольской пришло в голову, что у Васи все же есть некоторое право на жестокие шутки. Кроме бесстрашной Рудецкой к двум Волковым – Богдану и его дальнему родственнику с третьего курса – не присоединился ни один анимаг, хотя все знали как о полной разумности звериной ипостаси семьи перевертышей, так и о хорошем взаимопонимании анимагов и оборотней. Знали, но все равно боялись.

Традиционно, день после ночи максимального полнолуния был выходным. Многие проводили эксперименты в эту ночь, кто-то занимался ритуалами, кто-то просто плохо переносил полную луну. В такие ночи даже вынужденно отменяли комендантский час. Эле вот тоже не спалось, хоть она и не знала, кровь какого волшебного существа не дает ей уснуть во время самой лунной ночи. Когда она утром вышла на крыльцо, увидела Васю с кружкой чего-то горячего.

– Ты уже встала? – удивилась Рудецкая.

– Как и у многих тут, у меня сегодня была бессонная ночь, – призналась Эля. – Что пьешь?

– Какао. Макс вышел забрать нагулявшегося Богдана, пошутил про мытье лап и расчесывание колтунов на шерсти и угостил меня какао.

Когда луна пропадала, Волковы могли обратиться. Но не делали это в лесу, топая в свои комнаты. Процесс превращения был болезненным, да и оборотни не могли сохранять одежду, в отличие от анимагов. За Богданом пришел его лучший друг, все же в виде волка у них немного преобладали животные инстинкты. Было бы неудобно, если бы два громадных волчары пометили все углы в общежитии. За вторым волком пришел его одногруппник, так же потешаясь над необходимостью немедленно затащить “плохого мальчика” в ванную, а то псиной слишком сильно воняет. Дружеские подколки могли показаться даже несколько жестокими, но весь род Волковых старательно поддерживал подобное поведение. Раз с этим нельзя бороться, то пусть уж лучше посмеиваются.

– Всегда было любопытно: а вы в обличье волков прям разговариваете? – покосилась на подругу Эля.

– Как сказать? Знакомо чувство, когда смотришь на человека и понимаешь, что он хочет тебе сказать? Ну вот примерно так мы и общаемся.

Вася села на ступени крыльца и устало вытянула ноги. Из-за ночной беготни ныли все конечности, все же в образе животного легко забыть об усталости. Но сейчас было хорошо. Раннее утро, лесной запах, пение птиц, лучи солнца словно заигрывают сквозь кроны деревьев, которые только начали терять листву. Между тем, по каменной дороге к ним приближался человек в светлом халате поверх обычной одежды.

– Иван Тарасович? – удивилась Эля.

Иван Тарасович был заместителем главного целителя Колдовстворца. Ярослав много занимался у него, профессор был признанным во всем мире специалистом по диагностированию магических заболеваний. Увидеть его утром около женского общежития было несколько неожиданно.

– Доброе утро, – добродушно улыбнулся этот чуть полноватый мужчина. – Как пережили лунную ночь? Судя по всему, не спали? Если будут нужны пилюли для нормализации сна, обращайтесь.

– Вы, наверное, их много заготовили? – тут же продолжила разговор Вася.

Дружелюбие и умение поддерживать разговор были не только чертой характера Василины. Здесь сказывалось еще ее долгое проживание в Средней Азии, где поспешность в разговоре была синонимом грубости.

– Еще к вашему приезду, – улыбнулся целитель. – Кому-то повезло, не пришлось под местный часовой пояс подстраиваться, а кто-то сразу за пилюлями пришел.

– Думаю, мы сами справимся, – вежливо улыбалась Эля.

Пилюли были сложны в приготовлении, а ошибка могла стать причиной серьезных проблем, поэтому Эля пока не рисковала браться за нечто подобное. Да и варка целебных зелий не была ее любимым занятием.

– А вы сюда зачем? – продолжила разговор Вася. – Неужели кто-то после такой ночи еще и заболел?

– Увы, увы. Меня попросили осмотреть девушку. Говорят, не могут никак разбудить.

– Ох, тогда простите, что мы вас задерживаем разговорами, – искренне призналась Вася.

Целитель в ответ ей подмигнул:

– Почти уверен, что кто-то просто слишком много веселился этой ночью. Так что ничего страшного, что она полежит без меня лишние три минуты.

Кивнув девушкам на прощание, целитель скрылся за двустворчатой дверью общежития. Вася небрежно поставила кружку на ступени, сладко потянулась всем телом и предложила:

– Ну что, раз уж луна больше никому не мешает, поспим пару часиков?

Эля с улыбкой кивнула. Они вместе поднялись обратно в комнату, поплотнее закрыли шторы и позволили себе отдохнуть. А когда проснулись, Катя рассказала им последние новости общежития, которые не смогли утаить даже от такой невнимательной личности, как она. Одну из девушек этой ночью прокляли неизвестным проклятьем. Ее магические силы медленно ее покидают, а разбудить девушку так и не удалось. Ее соседки ночью варили незаконное любовное зелье, поэтому не имеют ни малейшего понятия, чем их подруга занималась этой ночью.

========== Глава 5. Самодостаточность и одиночество ==========

Эля не могла сказать, что ей не хватало общения. Было с кем обсудить домашнее задание, модные платья и одноклассников. Но не было по-настоящему близкой подруги. Такой, чтобы и о той же моде поговорить, и общей знакомой косточки перемыть, а попутно знать все-все-все о ней, и чтобы она знала столько же о тебе. Такой подруги у Элеоноры Никольской не было. Слишком яркая внешность, многие боялись потеряться на ее фоне. Слишком явный талант к зельеварению, которым чаще всего занимаются аристократки. Слишком сильная поддержка для девочки, далекой от главной ветви рода.

На данный момент род Никольских самый многочисленный во всем Магическом союзе. Они по-своему легендарны и уже давно стали объектом шуток и народных поговорок. У Никольских почти не рождаются девочки. Более того, сейчас из трехсот восьми магов, рожденных с этой фамилией, девочек было только две. Эля и ее дальняя кузина. При такой концентрации мужчин, рождение маленькой Элеоноры стало настоящим событием для всех тетушек и бабушек, которые массово мечтали о дочке.

Она росла избалованной подарками. Дорогие игрушки, самые шикарные наряды, ее шкатулка с драгоценностями больше напоминала сундук. Поздний ребенок в семье, младший из трех ее братьев родился за двадцать лет до нее. Братья не отставали от всеобщего восхищения малюткой, поэтому мало кто в Китеже смел оскорбить девчушку. Эля росла как принцесса.

Впрочем, муштровали ее тоже как особу королевской крови. Прадед, Игорь Никольский, был третьим сыном главы рода, поэтому знаменитая фамилия в ее случае давала лишь некоторые привилегии аристократки. Как и многие другие, она была вынуждена делать реверансы, улыбаться и выслушивать завуалированные гадости от девочек, чье происхождение выше.

Привыкнув строго держать дистанцию, сейчас Элеонора Никольская с удивлением наблюдала за Васей, которая эту дистанцию легко стирала. Например, приглашала на чай Этери Авалиани, младшую дочь грузинского князя, как до сих пор там именовали глав родов. Высокое происхождение было забыто, едва эта экспрессивная ведьма перешагнула порог их комнаты.

– Василек, я привела с собой Гузаль, ты не против? Она такая скромняха, что я взяла на себя ответственность за ее социализацию.

Следом за Этери зашла симпатичная азиатка. Белоснежная кожа аж светилась, а тяжелые даже на вид черные косы влажно поблескивали в свете магического светильника. Девушка чуть кивнула, но продолжала молчать.

– Думаю, Гузаль не особо хочет социализироваться, – засмеялась Вася. – Но зато она умеет делать вкусный чай. Я привезла черный из Ташкента, и у меня есть чайный набор, сделаешь?

Улыбалась Гузаль как-то по-особенному, словно разом становилась другим человеком:

– Конечно. С удовольствием.

Гузаль снова молчала, Вася заклинанием распахнула нижний ящик шкафа, заставляя один из многочисленных чайных сервизов занимать место на столе.

– Мы ведь в одной школе учились, – продолжала болтать Вася. – Только в разных классах. И предметы разные, и в общежитии жили далеко друг от друга. Но знакомы, да. А ты не тормоши девушку. То, что она сюда поступила – уже событие.

Этери недовольно цокнула и величественно присела на стул. Круглый стол в этой крошечной гостиной вмещал как раз пять человек. Большему количеству людей пришлось бы сидеть, прижавшись друг к другу, что мало располагает к душевным разговорам.

– То, что у них там принято оставлять девушек в доме, вовсе не значит, что она должна быть такой же, – ворчливо заметила Этери.

Черные волосы грузинской княжны вились крупными кудрями, а большие темно-зеленые глаза казались по-настоящему колдовскими. Она носила много украшений, особенно в глаза бросались перстни с крупными камнями. Активно жестикулировала, говорила громко, и вообще походила не на княжну, а на обычную девчонку родом из Тбилиси.

– Слышала что-то о проклятой первокурснице? – мгновенно сменила тему Этери, разом забыв об обсуждении Гузаль.

– То, что ее прокляли, – пожала плечами Вася.

– Ну тогда слушай, – с предвкушением улыбнулась Этери и хлопнула ладошкой по столу, словно политик по трибуне.

За следующие пятнадцать минут Эля поняла, почему Вася и не пыталась узнавать новости и сплетни. Зачем, если у нее есть Этери? Оказалось, что девушку, которую вчера так и не смогли разбудить, зовут Ксения, она из Новосибирска. Обычная, непримечательная серая мышка. Занималась астрономией и нумерологией, пугала людей своей усидчивостью и работоспособностью. В общем, зубрилка. По слухам, вроде как ее позвал на ночное свидание кто-то из богатеньких. Соседки говорили, что Ксюша тщательно наряжалась с вечера. Парня, пригласившего ее на ночное рандеву, нашли и допросили. Вот только тот свою зазнобу в полнолуние не дождался, и даже успел обидеться: он надеялся на кое-что определенное.

– А кто звал-то? – все же спросила Эля.

– Да мы его и не знаем толком, – поморщилась Этери. – Из консерваторов. Василий Гормышев. У него отец владеет кучей недвижимости в сибирских городах. Могу поспорить, милая отличница Ксюша думала, что этот петух в нее влюбился.

Девушки в комнате, за исключением несколько потерянной Кати, одновременно фыркнули. Во влюбленность парня они не верили, даже не зная его лично. Хотя бы потому что влюбленный парень сейчас бы штурмовал лазарет, пытаясь пробиться к своей Джульетте. А еще потому что влюбленные ухаживают по правилам: свидания, цветы, подарки, у всех на виду.

– И что с проклятьем-то? – напомнила о теме разговора Вася.

– Да ничего. Тарасович сказал, что точно наведенное проклятье, – Этери приняла из рук Гузаль пиалу с чаем. – Но родители клянутся предками, что девочке никто зла желать не мог. Вообще-то легко поверить. Эта Ксюша была ну очень скучной.

– Кто-то из поклонниц этого… как его там? – предположила Эля.

– Василий-главный-петух-в-этой-школе? Не думаю, – поморщилась Этери. – Я даже не знаю, что Ксюша в этом отбросе рода мужского нашла. Может, деньги? В общем, на Гормышева вроде никто не запал. А если кто имеет планы его на себе женить, то во влюбленность точно не поверит и мстить дуре-разлучнице не будет.

Вася светло улыбнулась:

– Ну значит родители просто знают причину и не говорят, – высказала она единственное оставшееся решение. – Что еще интересное есть?

– Кроме того, что милую глупышку Ксюшу отправляют в Санкт-Петербург, к Цыпарю? – с хитрой улыбкой спросила Этери.

Цыпарь – один из самых известных колдомедиков в мире. Последние лет десять занимается исключительно снятием проклятий и ничем больше. Имеет в своем подчинении отделение в Центральном Магическом Госпитале в Москве, где появляется только по большим праздникам, и частную клинику в Санкт-Петербурге, где бывает лишь немногим чаще. Для колдомедика он был даже слишком известен. В основном количеством скандалов из-за собственной личности. Но проклятья снимал лучше всех, этого не отнять. То, что девушку забирают не просто в Центральный Госпиталь, а сразу в специализированную клинику, говорит о крайне тяжелом случае.

– Настолько все плохо? – удивилась Вася.

– Тарасович только руками разводит, – доверительно сообщила Этери. – А еще узнала от вашего молчуна-Ярослава: проклятье тянет магические силы. Времени у милашки-Ксюши мало. Если Цыпарь не справится и авроры не найдут того, кто проклятье наложил, конец истории будет печален.

***

Гости ушли спустя пару часов. За все это время Гузаль произнесла хорошо если пару фраз, а Этери рассказала столько всего, что хватило бы на целый выпуск газеты. Вася закрыла за ними дверь и уселась на жестковатый диванчик.

– Эта Этери так много знает, – пораженно произнесла Катя. – Собирает сплетни?

– Не сплетни, – улыбнулась Вася. – Только информацию. Хотя сплетни тоже собирает, но не так много.

Эля пораженно качала головой:

– И как ты вообще с ней познакомилась?

– На соревнованиях в ее школе. Меня определили к ней в класс, а потом был урок трансфигурации… по-моему, все мои самые шикарные знакомства начинаются либо с дуэли, либо с урока трансфигурации. Она считает меня своим другом. Вообще она не сплетничает, но поболтать любит.

Эля кивнула. Девушке высокого происхождения сложно найти человека, с которым можно просто расслабиться и побыть собой. Этери Авалиани просто не может себе позволить говорить так со всеми. Да и некоторые словечки в приличном обществе употреблять не стоит.

– Что ты ей сказала о нас? – уточнила Эля.

– Что ты не болтлива, а Кате некому рассказывать, – широко улыбнулась Вася.

Никольская расхохоталась, а Белая обиженно надула губы. Когда в десять лет ее впервые забрали из дома знакомиться с миром магии, Катя была не на шутку напугана. Их было немного тогда: маглорожденных собирали на зимних каникулах, устраивали экскурсию и выдавали справочную литературу. Из-за этой немногочисленности возникало особенно сильное ощущение уязвимости. В одиннадцать лет ей пришлось собрать чемоданы, а потом каждое лето придумывать невероятные истории о своей ну очень странной школе. Что поделать, в России мало кто учится в школе с пансионатом, да еще и возвращается домой не 25 мая, как все нормальные дети, а в конце июня.

Школа находилась на Камчатке, скрывалась в горах. Старшие ученики летали на метлах к долине гейзеров, собирали огненных ящерок, когда извергались вулканы. Катя ни с кем в школе так и не подружилась. Жили они по двое в комнате, и соседка оказалась весьма странной. Вроде бы некоторые народы крайнего севера до сих пор обучают магии своих детей, почти не пользуясь волшебными палочками, зато шаманят и приносят жертвы несуществующим богам. Соседка оказалась на всю голову двинутой, почти ни с кем не разговаривала, много плакала и что-то бормотала на странном наречии. Аура сумасшедшей северянки перекинулась и на Катю, что первоначально ее не сильно-то и огорчало… а потом стало поздно. Девочка сосредоточилась на учебе, стала любимицей учителя Чар, и убеждала себя, что вполне сможет жить ведьмой в мире маглов. И не нужны ей никакие маги. Но потом Никифор Николаевич посоветовал ей оформить заявку в Колдовстворец. И Катя немало удивилась, получив приглашение. Больше десяти человек на место! Отказаться от подобного она просто не смогла.

Здесь не делили по классам. Больше не было ашников и бэшников, столь знакомых Кате еще с магловских школ. Теперь их распределяли в малые группы по шесть-семь человек, собирая людей по уровню магической силы и яркости таланта. Ну и иногда, как сказала Эля, по некоторым другим причинам.

– Кстати, – вспомнила Катя. – Вы говорили о консерваторах. Это же что-то из политики, разве нет?

Эля с помощью магии убирала со стола, освобождая место для учебников:

– Это условное разделение всех магов союза. Консерваторы и либералы. Мы вот – либералы.

– А я?

– Ты тоже, – улыбнулась Вася. – У нас же партий нет. Разделение условное.

Катя пораженно уставилась на Васю, потом повернулась к Эле, требуя объяснить.

– Ну понимаешь… магическим союзом управляет совет из шестидесяти семи родов, знаешь ведь? И вот у них есть разделение на две противоборствующие партии, которые в шутку именуются так же, как их бы могли называть в мире маглов. Разделение это условное, ведь на бумаге никакой партии не существует. В остальном… скажем так: консерваторы мечтают вернуть старые порядки, благодаря либералам маглорожденные получают образование.

– Ты как скажешь… – протянула Вася. – Скорее… либералы стараются приблизить наш мир к миру маглов, консерваторы хотят застрять веке так в семнадцатом. Либералов больше. По-моему, тридцать пять из шестидесяти семи, так ведь?

– Не важно, – качнула головой Эля. – Главное, что все союзники либеральных великих родов автоматически считаются либералами.

– И я считаюсь принадлежащей к либералам, потому что дружу с тобой и твой род – из либералов? – неуверенно произнесла Катя, имея ввиду Элю.

Она все еще сомневалась, стоит ли ей вообще знать это.

– В некотором роде, – засмеялась Эля. – В школе нас распихивают по группам и классам так, чтобы противоположные партии не встречались. Бабуля говорила, чтобы не поубивали друг друга.

– И я всегда училась среди либералов и даже не знала об этом? – ужаснулась Катя.

Девушки засмеялись над ее искренним возмущением.

– Ты вообще имеешь удивительную способность не замечать очевидных вещей, – сказала Вася. – Твой класс условно принадлежал к консерваторам. Богдан сказал. Он поэтому с тобой там и не общался. Но, судя по твоим рассказам, одноклассники с тобой на контакт не шли и талантливую маглорожденную ведьму на распределении по группам кто-то отвоевал. Маглорожденных с ярко выраженными способностями немного. Вас здесь всего двенадцать человек.

Катя помотала головой. Как все сложно. Будто нельзя просто учиться. Какие-то партии, аристократы, странные правила, штраф за ношение неподобающей одежды… что за маразм?

– Все, с кем мы нормально общаемся – либералы. Даже только что покинувшие нас Этери и Гузаль, – продолжила Вася. – Общаются, конечно, и выходцы с разных сторон баррикад…

– Но хорошими друзьями не становятся, – подвела итог Эля.

– Или просто один из них меняет партию, – возразила ей Вася. – А что? И такое возможно. Никто ведь за дружбу убивать не будет. Но вообще-то стараются особо не сближаться. Проблем больше. Что, людей вокруг мало?

Эля улыбнулась. Она любила считать и собирать статистику, причем статистику определенного типа:

– К моменту начала обучения среди либералов было всего пятьсот тридцать четыре чистокровных неженатых парня. Это только те, кто старше шестнадцати и не состоял в браке ранее.

– Всего пятьсот? – удивилась Вася.

– Я брала только аристократию, – отмахнулась Эля. – Себе же считала. Ну вам они тоже подойдут.

Вася замолчала на пару минут, осознавая сказанное подругой, а потом расхохоталась:

– Только не говорили, что у тебя под подушкой спрятан каталог самых желанных женихов магического союза!

– Вообще-то четыре кандидата в нашей группе значатся, – хитро улыбнулась Эля.

Вот теперь на нее пораженно уставились и Катя, и Вася. Они глупо хлопали глазами какое-то время, а потом Вася уточнила:

– Что, серьезно каталог есть? Прям с краткой информацией и фотографиями? Ну там степень чистокровности в процентах, величина доходов, где можно найти столь ценный экземпляр рода мужского…

Эля тяжело вздохнула:

– Он есть у любой бабули-аристократки. Вообще-то его в издательстве печатают. Тираж около пары тысяч, распространяется только среди аристократии. Фотки нашего Ярослава там нет, как и многих других несовершеннолетних парней.

– Великие предки! – взмолилась Вася. – Это просто кошмар какой-то! Каталог женихов!

***

Когда следующим утром школа зажила привычным распорядком, Катя даже удивилась. Тут вот только вчера девочка проклятье подхватила. И она вроде бы умирает даже. Но при этом учителя по-прежнему требуют домашнее задание, в коридорах обсуждают контрольные работы, а в столовой идет спор из-за столиков на первом этаже.

И примерно во время обеда Катя и поняла, что здесь проклятье – это что-то вроде несчастного случая или серьезной болезни. Если бы в обычной магловской школе кто-то из детей заболел чем-то серьезным, стали бы отменять занятия? Сомнительно. А проклятье для мира магии было таким же обыденным событием, как и пневмония в мире маглов.

За столом сидели всей группой. Первое время девочки обедали отдельно, а потом Макс увидел, как они тащатся по лестнице наверх, и внезапно за первой группой первого курса оказался закреплен большой стол у окна. Здесь было даже уютно, насколько это возможно в шумной столовой. С одной стороны – стена, с другой столик огораживает ширма из крайне живучего магического растения, а прямо напротив еще один такой же стол, только упирающийся в лестницу на второй этаж. Заказывали здесь еду прямо из меню, что лежало на столе. По словам Эли, выбор невелик. Пара первых блюд, меньше десятка вторых, несколько десертов на выбор. По мнению же Кати, полноценный ресторан.

Каждый день в меню рыба, как правило что-то утонченно-прекрасное, аппетитное даже просто на слух. Филе розового тунца на гриле с овощами. Морской окунь, фаршированный свежей зеленью. Сом, тушенный в белом вине. Сибас в сливочном соусе, запеченный в фольге. Каждый день Катя заказывала себе новое рыбное блюдо и не переставала удивляться фантазии местных поваров. И тому, насколько все вкусно. Вкусно было и в прошлой школьной столовой, подавали там далеко не гречку с котлетами, но и таких вот ресторанных блюд никогда не было.

Вася любила все острое. В меню такие блюда появлялись постоянно. Даже если повара не готовили что-то с непонятным названием родом из далеких стран, всегда можно было заказать блюдо грузинской кухни. А потом Вася заказывала какой-нибудь десерт. Послаще. Все это заставляло Катю смотреть на подругу со смесью недоверия и восхищения: то ли у нее все настолько плохо с вкусовыми рецепторами, то ли она просто любит, чтобы все было чрезмерно.

– Стейк! Слабой прожарки! – раздавалась традиционная команда Богдана, как только он садился за стол.

Меню он не читал, хотя стейки там всегда были.

– Иногда твои стейки больше напоминают кусок сырого мяса, – ворчал Ратмир. – Заказывал бы сразу тушу коровы.

– Я бы и заказывал, но вряд ли дамам понравится, если я буду эту тушу здесь разделывать и есть, – широко улыбался Богдан.

– Варвар.

– Пижон.

Их вялая перепалка уже никого не удивляла. Так было по несколько раз на дню и, по словам Ярослава, не прекращалось даже в комнате, которую парни делили на четверых.

– На этой неделе начинают выпускать из школы, – прервала их Вася. – Мы с Элей хотим показать Кате нормальный магический мир, а не туристические маршруты. Кто еще свободен?

– Я вернулся из мира маглов и теперь мне нужно домой, – вздохнул Макс. – Вы в какой город планируете аппарировать?

– Китеж, разумеется, – широко улыбнулась Эля. – Если бы ты пригласил нас, было бы вообще замечательно. Сам знаешь, маглорожденных там не любят.

Магические города окутаны огромным количеством защитных чар. Дома там, по понятным причинам, стоят дороже домиков в магических кварталах или стоящих посреди магловского города. Население таких городов редко превосходит количество жителей большого магловского села, хотя бывают и исключения. Тут бывают модные магазины, аптеки, наверняка даже собственная больница, школа и дежурная часть авроров. Но вот Китеж – город совершенно другого толка. Официально это самое большое магическое поселение в мире. Во многом потому что только на территории России маги издавна селились отдельно от маглов, поэтому и проживание в магических кварталах стало популярно только в последние годы.

Китеж для магического города просто огромен. И парадоксально является тем самым городом, куда крайне сложно попасть. Китеж – столица. Столица абсолютно неправильная, потому как само Министерство располагается в Санкт-Петербурге, главный офис Аврората и Центральный Госпиталь в Москве, а Верховный Суд вообще в небольшом магическом городе Правый южнее Новосибирска. Почему же тогда Китеж – столица? Просто здесь располагается Здание Великого Совета и резиденции всех великих родов.

Китеж – столица аристократии. Гостей здесь не особо любят, особенно если гости пришли без приглашения. Здесь роскошь во всем: от шикарных особняков до городских скверов. Когда концентрация аристократии на улицах города превосходит все мыслимые пределы, появляется правило не допускать на территорию города праздных любопытствующих. Проще говоря, аппарировать на территорию столичного города можно лишь в том случае, если кто-то из аристократов небрежно бросит “эти со мной”. Эля вполне может провести подруг, степень приближения к правящей ветви рода не важна, она ведь просто пригласит гостей. Но вот если это будут гости Максимилиана Воронцова…

– Ладно, аппарирую в поместье из городского дома, – легко согласился самый титулованный из них всех. – Пройдете со мной. Вечером тогда можно будет встретиться. Ратмир, Ярослав?

– Нам еще нет семнадцати, – напомнил Ратмир. – В отличие от тебя, мы можем перемещаться только с помощью порталов. И знаешь, достать порталы за пару минут, тем более в Китеж, не так-то просто.

Макс тяжело вздохнул. Об этом он совсем забыл. Отсюда, из Колдовстворца, они перемещались в магические поселения и города общими порталами, что были заготовлены чуть ли не на годы вперед. Такие же порталы обратно находились и в представительствах школы. Но при этом все непременно поинтересуются, почему это несовершеннолетний первокурсник отправился в один город, а вернулся из другого. Аппарировал? Купил незаконный портал? А если законный, то кто продал его несовершеннолетнему? Родители дали? Вот пусть они об этом и напишут отдельно. За перемещением несовершеннолетних магов следили со всей тщательностью, особенно пока за сохранность здоровья молодых магов отвечает школа.

– А ты куда собрался? – подозрительно сощурился Богдан.

– Пригласил девушку на свидание, – пожал плечами Ратмир.

– Что? Так быстро? И когда успел?

Ратмир лишь презрительно посмотрел на кузена, но промолчал. На столах появилась заказанная еда: порции на белоснежных тарелках с темно-синими узорами. Стаканы хрустальные, столовые приборы – исключительно серебро. Магистранты еще и вино пьют за ужином.

– А ты, Ярослав? – спросила Эля, прерывая войну взглядов Богдана и Ратмира.

– Мне, в сущности, все равно куда, – тихо произнес он. – Я планировал докупить кое-что в городе и оформить подписку на журналы.

– Значит, тоже с нами, – уверенно кивнула Эля. – Если не захочешь бродить по городу с девчонками, то встретимся где-нибудь.

С чувством выполненного долга Эля принялась за еду. Покидать стены школы можно было практически каждые выходные за некоторыми исключениями. Следовало непременно уведомить куратора группы, куда именно отправляешься и непременно вернуться к вечеру. Если есть плохие оценки или несданные работы, то привилегии погулять по городу ты лишаешься. Несовершеннолетним требовалось разрешение родителей, к тому же удовольствие это было платным, так что некоторые покидали стены школы всего пару раз за год.