Текст книги "Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Побольше. Поэтому и влюбился не сразу. Зато наверняка.

Вася попыталась отвернуться от него, что не так-то просто, когда танцуешь вместе, а он еще и к уху наклонился:

– Ты вообще обладаешь умением стирать все социальные границы.

От его дыхания по телу пробежали мурашки и Вася в отместку ударила его по плечу – просто приподняла ладонь, что и так лежала там, и шлепнула посильнее. Особо не размахнешься, так что вряд ли Максу было реально больно. Он лишь засмеялся в ответ. А у Васи уже в следующую секунду зачесался нос, она поспешно прикрыла рот ладошкой и чихнула. И тут же – мороз по коже, отчего она даже вздрогнула.

– Что такое? – обеспокоено спросил Макс.

– Тот парфюм, – надулась Вася. – Он повсюду, а у меня из-за него теперь неконтролируемая дрожь. Это из-за анимагической формы. Как если бы у волчицы шерсть на загривке дыбом встала.

Макс кивнул. Богдан вообще иногда рычит, если его во время дуэли из себя вывести.

– Можем собрать всех подозреваемых, ты их понюхаешь…

– Так будут пахнуть человек пятнадцать, как минимум трое из них заходили к Новгородцевой в комнату, чтобы позвать ее гулять с остальными, – продолжила Вася. – Бесполезно. Только нюхать их незаметно, но в человеческой форме я не смогу полноценно различить тот запах. Нос человека просто иначе устроен.

Макс пристыженно кивнул. Об этом знал, но почему-то вечно забывает. Богдан тоже жалуется, что запахи ощущаются по-разному. Дело именно в разнице восприятия – сложно перестроиться со звериного чутья на человеческое обоняние. Кроме того, перевертыши и анимаги ограничены возможностями человеческого тела. Они не могут слышать так же хорошо, как зверь, не могут так же хорошо различать запахи – просто строение тела не позволяет. Формально говоря, любой перевертыш и анимаг чует настолько хорошо, насколько вообще может человек. Что важно – в обличье зверя у них начинает отставать интеллект. Мозг-то получается звериный. И человеческому он проигрывает. Поэтому анимаг в звериной форме – просто очень умный зверь. Настолько умный, насколько вообще возможно.

– Мы всегда можем устроить слежку, – весело предложил Макс, пытаясь приободрить Васю.

– Ага. Будем играть в авроров. Не забывай, что завтра девушкам разрешат покинуть школу. Могу поспорить, скоро на пять студенток будет не меньше десяти парней.

– А ты домой не поедешь? – обеспокоенно спросил Макс.

Он сам не знал, чего хочет больше. С одной стороны, он боялся, что с Васей может что-то случиться. С другой, не хотел оставаться в школе без нее.

– Хоть тут бабушкино обучение ведьмовству мне пригодилось, – грустно улыбнулась Вася. – Проклятья отвратительно ощущаются, так что я просто держу руку над предметом, прежде чем его взять.

Макс открыл было рот, хотел сказать – ты поосторожней, береги себя, что-нибудь еще в этом роде… но не стал. Она и сама все прекрасно знает. Она не из тех девушек, которых нужно спасать. Скорее уж это она спасет его.

***

Вышли из танцевального зала рано. Настроения у Васи не было, а приглашения на танец не заканчивались, при этом хотелось просто лечь поспать. Отказалась от танца, улизнула к столику с бокалами, а оттуда – стараясь быть максимально незаметной – проскользнула к боковым дверям. За которыми ее ждал Макс.

– Как ты узнал? – возмутилась она.

– Ты смеешься? У тебя на лице крупными буквами было написано, что ты планируешь побег, – улыбнулся он. – Пойдем, провожу.

И внезапно протянул ей ее пальто. Вася улыбнулась, принимая его помощь. Она уже планировала сбежать без верхней одежды – просто наложить на себя согревающие чары.

– Я думал, что тебе нравятся всякие вечеринки, танцы, концерты, – признался Макс, когда они шли по берегу озера.

Традиционная дорога в обход до общежития уже стала восприниматься Васей как что-то обыденное, вроде утренней пробежки.

– Нравятся, – согласилась Вася. – Но, во-первых, я не люблю этот праздник. Во-вторых, я с утра бегала по следу преступника. Мне не хочется веселиться сегодня.

Он кивнул. Они часто шли в молчании. Спустя неделю таких прогулок молчание уже не казалось напряженным. Просто вместе шли по берегу, дышали свежим воздухом, иногда Макс что-то рассказывал. Если Васе было что добавить – завязывался разговор, иногда даже спорили на крыльце женского общежития, позабыв о времени. Иногда она просто кивала и они шли в молчании дальше. Сегодня был как раз такой день. Бал, хотя официально это событие все же называлось словом “танцы”, был в самом разгаре, так что на улице почти не было людей. На острове слышался смех, там жгли костры – там веселились беглецы с приличного школьного события.

А вот на крыльце женского общежития обнаружился Ратмир. Сидел на ступенях, подтянув к груди одну ногу.

– Ты что здесь делаешь? – удивилась Вася.

– Решил, что здесь я раньше встречу Макса, – Ратмир медленно встал со ступеней. – И был прав. Бал еще не закончен, а он уже здесь. Не пригласишь нас на чашечку чая? Если кто-то вякнет что-то про поруганную девичью честь, то Макс на тебе с удовольствием женится.

– Ставлю на то, что вякальщик больше никогда не сможет вякать, – криво усмехнулся Воронцов.

Вася недовольно зыркнула на него. И ведь отчасти прав. Мало кто рискнет что-то вякать на Васю сейчас. Не только из-за рогов и копыт, которые скоро Вася научится делать настоящими, то есть вечными. Но и из-за опасения нарваться на дуэль с магом разума. Рога-то может и отпилят, а вот мозги починить не каждый Белозерцев сможет.

– Давайте, – мотнула головой Вася, подходя к дверям.

На самом деле, чаще всего именно в комнатах девочек все и собирались. То ли уютнее здесь, то ли парни просто устраивают бардак и в своих гостиных… но так уж заведено. Так что единственное отступление от общественных правил – девушке нельзя оставаться одной в компании парня в закрытом помещении. Но кто вообще обращает внимание на такие древние правила?

Но ни Макс, ни Ратмир в комнате своих одногруппниц еще не были. Совсем недавно здесь пил чай Ярослав, но он попал сюда в ночь полнолуния, когда в корпусе вообще творилось форменное безобразие. Поэтому сейчас парни сдержанно оглядывались по сторонам. Кроме стандартной мебели, в комнате были и некоторые проявления личностей хозяек. На подоконнике – ящик с растениями, на верхних полках – несколько горшков с лекарственными травами. Книги, просто огромное количество книг. И целая полка с чайными коробками – Вася любит разные сорта. А в углу, у окна, стоит несколько котлов. В центре стола – корзинка с цветами. Макс не смог сдержать улыбки – все же ему было немного обидно, что первый подарок – зимняя ягода, был безжалостно отправлен в костер. Он вообще-то в личном деле Васи прочитал, что это ее любимое лакомство.

Вася, заметив его взгляд, стыдливо отлевитировала корзинку на полку, пульнула согревающим в чайник, заклинанием же заставила чайные пары с полки переместиться на стол… она постаралась развести активную деятельность, чтобы скрыть смущение. Как-то не планировалось, что Макс окажется в их гостиной этим вечером. Ну не выкидывать же цветы – они красивые. Кате вот Богдан цветы не шлет. Конфеты передает и магловские шелестящие упаковки – Катюха любит кольца кальмара, аналогов которым нет в мире магии.

– Садитесь, – указала на стулья она. – У нас к чаю конфеты. Или вам нарезать бутербродов?

– Я с дома, – мотнул головой Ратмир, а Макс просто покачал головой, садясь за стол.

Вася плеснула кипятком в заварник и тут же принялась копаться на полке, выбирая подходящий чай. Она едва не выронила жестяную банку, когда Ратмир печально сказал:

– Первая жертва – Ксения Иволгина – вчера днем умерла.

Вася обернулась, но не знала, что делать и что говорить. Она не была знакома с той девочкой. Но смерть Ксении стала той чертой, которая отделяет страшные проклятья от убийства. Пока она лежала в коме, был шанс, что ее спасут. То есть раньше расследовали факт проклятия, пока еще не смертельного. Теперь же все эти случаи переходят в другую категорию – убийства.

– Так и не смогли спасти? – спросила все же Вася, открывая ту самую банку.

Чай в ней был черный, с бергамотом. Пока она чайной ложкой отмеряла нужное количество заварки, Ратмир ей ответил:

– Из того, что я понял – ее разум и душа окончательно ушли за грань. Колдомедики вроде как могут поддерживать жизнь в теле… и, наверное, если бы не печальное событие, они бы уже просили родителей тело оставить. Сумасшедшие.

Макс покачал головой:

– Очень сложно отделить душу от тела. Обычно для этого нужны повреждения, несовместимые с жизнью. Имеется ввиду – повреждения мозга. А тут…

– Не продолжай, – попросил Ратмир. – Я не хочу слышать, что может произойти с Алей. Зато теперь я хочу непременно найти того гада, что протащил в школу проклятые предметы.

Вася закрыла чайник крышкой и привычно накинула на него полотенце. Ей были понятны чувства Ратмира – он ожидаемо хочет помочь близкому человеку. Она поправила его:

– Не пронес. Создал здесь.

Ратмир недоумевающе посмотрел на Васю, но объяснил все Макс:

– Проклятые вещи сложно пронести через защиту школы. Это во-первых. А во-вторых, что гораздо важнее, проклятье в этих камнях держится недолго. Его срок годности – около суток, потом оно просто рассеется. То есть пронести сразу самоцветы он не мог. Учителя дают клятвы, они не могут причинить вред ученикам. А студенты и магистранты покидают территорию школы строго по выходным, либо после письменного заявления, для которого должны быть весомые обстоятельства. Поэтому самоцветы проклинали в школе. И вариант с зельем или специальным артефактом не подходит из-за моего во-первых.

Ратмир устало вздохнул и продолжил:

– Потому что передача любого проклятья по цепочке приводит к ослаблению проклятья.

Это был один из несокрушимых законов. В данном случае, закон значит, что от первоначального предмета, которым можно бы в теории проклинать самоцветы, должно нести магией просто за версту. Можно скрыть мелкий темный артефакт – такое проворачивали сотню раз, недаром ведь первая проклятая девушка не вызвала у администрации школы заметной паники. Но спрятать сильный артефакт – не важно, темный или светлый – просто невозможно. На входе в школу тебя непременно спросят, что это такое мощное ты там несешь. Есть шкатулки, которые скрывают часть мощи артефактов… но эти шкатулки давно научились вычислять парочкой специальных заклинаний. Так что авроры с самого начала искали того, кто проклинает предметы в стенах школы.

– И что делать? – зло спросил Ратмир. – Я прекрасно знаю, как работает аврорат. Знаю, что они приложат максимум усилий. Но их максимум ограничен количеством смен и рабочими часами. Мы все прекрасно знаем о курсах психологической подготовки – в аврорате не принято приносить работу домой. А у меня она просто находится дома. Это дело моей семьи. Помогите мне. Я просто не смогу сидеть без дела. Мама Али собирается уйти в паломничество – хочет просить помощи у Яги.

– Это легенда, – быстро ответил Макс. – Нет никаких гарантий, что у сказочной бабули все еще есть приемные часы.

– Она и раньше не имела постоянного места жительства, – парировал Ратмир. – У избушки ноги есть вовсе не для того, чтобы жилье экстравагантнее казалось.

Макс недовольно нахмурился. Яга – это миф. Легенда. Но действительно допустимая. У Яги нет адреса, ее нельзя найти в каком-то определенном месте. Отправляясь на поиски ее дома совершенно не важно, куда ты будешь идти. Главное – идти пешком от крыльца своего дома. Если твои помыслы чисты, а старуха может тебе помочь, то она сама появится перед тобой. Таков рецепт нахождения Яги. Но нет никакой точной статистики – кто из ушедших в такое паломничество ее реально нашел. Уйти из дома в домотканой одежде с мешком сухарей за спиной – это не тот вид развлечения, который по нраву магам. Для этого есть важный повод. И люди, нашедшие Ягу и получившие от нее услугу, ни за что не расскажут о ней. Потому что им помогли. А сколько тех, кто не вернулся из сурового путешествия? Кто замерз где-то в сибирских лесах, ведь нельзя останавливаться на одном месте больше трех суток? И начинать путь нужно именно от порога своего дома, где бы он не находился.

– Она не думает, что… фамилия неподходящая? – осторожно спросил Макс.

Он имел ввиду, что когда-то женские рода ушли в глубокое подполье из-за разницы во взглядах с мужскими родами. И Новгородцевы однозначно будут входить в черный список этих семей.

– Она сказала, что у матери нет фамилии, – вздохнул Ратмир. У нас есть время до растущей луны – в первый день после новолуния она уйдет.

Макс устало взъерошил волосы. Вася закусила губу, думая об опасном пути. Не каждая ведьма рискнет идти искать старуху-некромантку, что уж говорить об изнеженной аристократке? Ведьма умеет с духами разговаривать. И уговаривать их тоже умеет. В школе любую магичку, конечно, могут научить каким-то универсальным способам – типа поставь домовому блюдце с молоком, и он подобреет. Но задобрить дух и уговорить его помочь тебе – это немного разные умения. Лешие, кикиморы, болотники – все они могут подсказать нормальный путь, если знать, что и как спрашивать. Вася вот толком не знает. Так, общие положения – видела, как бабушка у Лешего каждый раз выпытывает поляну с нужными растениями.

Рудецкая разлила по кружкам чай, отлевитировала их гостям и сама села на стул, размышляя. Не важно – сможет ли найти аристократка Ягу. В любом случае, некромантка будет проверять просильщицу, испытать ее искренность. Не появится раньше, чем через месяц. Месяц по бездорожью, в одиночестве…

– Из какого рода мама Алевтины? – спросила Вася.

– Пригорские. Это небольшой род артефакторов, – ответил Ратмир.

Вася тяжело вздохнула. Маловероятно, что женщина выживет. Возможно, Яга выполнит ее просьбу посмертно. Но старушка живет на границе миров – она не совсем человек, у нее иные представления о добре и зле. Пожалеет ли она женщину, что бредет к ней для спасения дочери?

Макс, отхлебнув из кружки пахучего чаю, спросил:

– А что ты от меня-то хотел?

– Помоги в расследовании, – просто ответил Ратмир. – Думаю, в школе найдется несколько людей, которые согласятся отдать тебе воспоминания о ночи полнолуния. Если ты все это просмотришь…

– Ты имеешь ввиду Ментальную карту событий? – сощурилась Вася.

Ратмир кивнул. Это метод работников аврората, который применяли для сложных дел с большим количеством жертв. Причем текущее дело пока в такую категорию не попадает – девушки при смерти, а не умирают. Суть метода достаточно проста. Сильный менталист получает у свидетелей воспоминания о нужном моменте. Маг разума – это не только умение читать чужой разум, но еще и выдающиеся способности собственного, поэтому такой человек сможет выстроить точную картину инцидента. По минутам и вплоть до миллиметра: кто где стоял, во сколько что произошло. Почему его редко применяли? А потому что маг для точности картинки должен сам забрать воспоминания – передать их, как делают для демонстрации в омуте памяти, нельзя. Есть методика, которая дает некоторые гарантии: менталист увидит только определенный отрезок времени и ни минутой больше. Вот только этот отрезок времени он получит в полной мере. Все, что человек видел, слышал, ощущал. А также – о чем думал.

Маги не особенно-то любят светить свои мысли. Это стыдно и неловко – доверять постороннему человеку что-то настолько сокровенное. И законы магического союза дают магам право на сохранность своих мыслей. Даже в случае страшных событий обязаны отдать свои воспоминания только госслужащие – у них это в контракте прописано и они заранее знали, на что идут. Все остальные – добровольцы. Именно поэтому такую экспертизу проводили редко. Фактически, это было синоним отсутствия в деле зацепок.

– И сколько человек согласится? – хмыкнул Макс. – Здесь же дофига комнат, у меня останутся слепые пятна, даже если ты уговоришь пять-шесть человек. А даже их найти проблематично.

Ратмир покачал головой:

– Ты сможешь составить такую карту? Если да, то я сам найду добровольцев. Если нужно, буду с фоткой Али по комнатам ходить, давить на жалость.

Макс удивленно откинулся на спинку стула. А ведь и правда – будет. Не постесняется обратиться с просьбой к каждому, кто в тот день был в женском общежитии. А Ратмир умеет быть чертовски обаятельным.

– Могу. Это стандартная тренировка для магов разума, так что так могут все, кому магический дар позволяет. Но… ты уверен, что это поможет? Это же целая ночь!

Ратмир упрямо сжал губы. Видимо, он посадит за просмотр воспоминаний весь аврорат, но попытается найти нормальных подозреваемых.

– Хорошо, – кивнул Макс. – Ищи добровольцев и не забудь написать об этом в аврорат. Они должны все завизировать, если мы хотим потом использовать Ментальную карту как улику.

Вася немного грустно произнесла:

– Стоило задеть твоего близкого, чтобы ты начал действительно гореть над делом.

– Возможно, – легко согласился Ратмир. – Но я обязан сделать хоть что-то. У нас есть немало разрозненных знаний о злоумышленнике, но список подозреваемых просто огромен. Да, он сократился просто из-за волчьего нюха. Но его тоже к делу не пришьешь. Так что мы не знаем ни настоящего мотива, ни метода наложения проклятья, ни как злоумышленник проникает в комнаты, ни как он выбирает жертв. Просто туман. Пригласить штатного мага разума аврорат сможет лишь после семи смертей. Там ведь, в правилах, так и написано – семь и более жертв. И Аля, при таком раскладе, может быть одной из них. Пожалуйста, помогите мне.

Последняя фраза у него получилась даже несколько жалкой. Рудецкая горько вздохнула, но кивнула в ответ. Конечно поможет. Возможностей у нее поменьше, чем у Макса, но вот уж усилий она не пожалеет. Тем более – ей тоже хочется разгадать загадку.

– Еще чаю? – вежливо спросила Вася, заметив опустевшую кружку Макса.

– Конечно, спасибо.

Та недовольно поморщилась:

– Вообще-то я надеялась, что ты откажешься, и вы уйдете.

Ратмир тихо засмеялся. Особого веселья в его смехе не было, но ситуация забавляла. В такие моменты Вася походила на зайца, что косит под ежа. Своих иголок нет, поэтому она навтыкала в себя сосновых. Даже со стороны видно, что Макс ей интересен. Пусть не как парень, не как романтический объект, будущий муж. А просто, как человек. И так старательно она его отталкивает по совершенно непонятной причине. Но кто вообще может понять девушек? Ратмир неплохо умеет с ними ладить, иногда даже управлять ими… но понять… нет, это слишком сложная загадка.

***

На следующее утро администрация школы объявила о разрешении покидать школу. Некоторые девушки даже начали собираться. Но немногие.

Ратмир ходил по коридорам печальным рыцарем, приставал практически ко всем, но добровольцев не хватало. Нужны были те, кто был во время полнолуния в левом крыле второго и третьего этажа. А первокурсники собирались в библиотеке, да и живут больше в правом крыле. А знакомых среди старших курсов у него было не так уж много. Но Ратмир не сдавался. Для точности Ментального плана воспоминания нужно собирать в одно время, друг за другом – так магу проще работать. Поэтому Ратмир уговаривал, Макс ждал, Ярослав закопался в медицинских справочниках, а Вася в сотый раз перечитывала дело, пытаясь найти хоть что-нибудь. Но не находила.

Казалось, что где-то повесили часы, что отсчитывали последние дни жизни. Марина Солнцева умрет следующей. И это знание делало обстановку особенно нервной.

========== Глава 20. Помощь ==========

Дикий квиддич – событие знаковое для Колдовстворца. Не считая выпускных экзаменов магистрантов, это был единственный день, когда в школу запускали посторонних. Билеты продавались, но купить их можно было далеко не в каждом ларьке – сначала их покупали родители учащихся, потом приглашались некоторые влиятельные люди, и только оставшиеся билеты выставлялись на продажу. Обычно их было не больше сотни, да и те доставались через третьи руки по сильно завышенным ценам. Бороться с этим даже не пытались. Зачем, если родители получают пропуск в школу без каких-либо проблем?

Катя бы назвала дикий квиддич “мочиловом”. Сложно поверить, что в этом безобразии вообще существуют какие-нибудь правила. Она бывала на квиддичных матчах – в каждом филиале школы существовала как минимум одна своя команда, и всю весну шли матчи между сборными разных регионов. Там были понятные правила, здесь же творилось форменное безобразие.

Не было метел. Летающее средство себе каждый мастерил сам, причем у участников на это было всего пятнадцать минут времени. Некоторые успевали даже зелье сварить для укрепления импровизированной метлы, все остальные предпочитали использовать чары. И создавали их столько, сколько вообще возможно. Потом судьи накладывали еще два своих заклинания – они фиксировали факт применения магии посторонними.

Летал кто на чем горазд. Кто-то приносил с собой кучу веток и палок и мастерил полноценную метлу – такие летали быстрее. Кто-то заколдовывал целые бревна, что делало “метлу” стабильнее. Один парень умудрился из кучи хлама сделать себе велосипедную раму с сидушкой, но без колес. Раньше использовали ковры, табуретки и прочие комфортные для сидения предметы. Но оказалось, что они неудобны для управления. Вариант метлы – самый маневренный. Для квиддича, даже дикого, это являлось важной характеристикой.

Заклинания мелькали так быстро, что вообще было сложно уследить за происходящим на поле. Иногда участники падали с метел, их ловило заклинание в метре от земли. Как правило, эти люди тут же подбирали свои самодельные метлы и снова подключались к творящемуся безобразию. Были и пострадавшие – врезавшиеся в бортики, жертвы мудреных проклятий, упавшие от ушибов бладжерами.

Девушки на трибунах с тревогой следили за хрупкой фигуркой с ярко-малиновыми короткими волосами. По сравнению с мощными, рослыми парнями Амина казалась совсем маленькой. И летала на достаточно тонком бревне, в котором успела заклинанием выдолбить себе импровизированное сидение. Но вот попадали в нее редко – Амина не поскупилась на заклинания скорости и маневренности, да и подготовка боевого клана дала ей хорошую скорость реакции.

Среди девушек было лишь четверо выступающих. Рекордно низкое число. Этот год вообще оказался бедным на количество участников. Обычно матчи идут два дня, а в этот раз все вместились в один. Команда Амины в итоге заняла второе место. Выиграли третьекурсники, которые сформировали команду еще в свой первый год. Кроме слаженной командной работы у них было еще два козыря: трехлетний опыт участия, и парень, который мог бы стать профессиональным квиддичным игроком, но выбрал карьеру аврора. Хороший вратарь с прекрасной реакцией делает случайную группу игроков практически непобедимой.

***

В понедельник утром, сразу после Дикого квиддича, женское общежитие еще больше опустело. Инна Крузе вообще собиралась уезжать почти каждый день, но ее постоянно отговаривали подруги или Николай, ее парень. Девушка осталась в комнате одна, ей снились кошмары и она просто устала бояться. Марина Солнцева, ее бывшая соседка по комнате, умирала. Кому угодно было бы жутко спать в одиночестве. В итоге Мирослава предложила ей переселиться. Все женские комнаты были рассчитаны на трех человек, но не во всех группах училось по три девушки. В группе Мирославы, как и Инны, было две девчонки. Переехать жить к однокурсницам – чем не выход из положения? Этим они занимались уже в среду.

– Мирослава тоже учится на колдомедика? – спросила Катя, когда мимо них девушки левитировали чемодан Инны. – У нее просто даже вид – как у доброго доктора. Ну, без подтекста в виде “внешность обманчива”. Просто… кажется, что ей можно доверять.

Вася хмыкнула:

– Даже удивительно, что ты обратила внимание.

– Ну хватит! – взмолилась Катя. – Перестаньте подкалывать меня из-за моей близорукости. Вот ее я заметила. Значит, не так уж безнадежна.

– Хорошо, постараюсь больше так не делать, – вздохнула Вася.

Ее тоже иногда бесило, когда кто-то зацикливался на какой-то ее черте, пусть даже и отрицательной.

– Я не права? В отношении Мирославы? – продолжила Катя.

Вася пожала плечами:

– Я бы не сказала, что она прям добрая, или что она ангел во плоти. Отзывчивая – да. Заботливая – даже чрезмерно. Но темперамент у нее… у нее и мама такая, что в гневе страшнее взвода авроров, и Мира от нее не слишком отстает.

Катя вздохнула. Оглянулась назад. Девчонки перевозили вещи с третьего этажа на второй. Получилось у них почему-то очень громко. Хотя что уж тут сложного – запихни все в сундук со слабыми чарами расширения пространства, и готово. У Кати тоже был сундук. Довольно большой, с гарантией на десять лет. В него влезал тройной объем. У Эли чемодан небольшой, но старинный и с огромным объемом – внутри целая комната. Большая редкость – срок на тридцать и больше лет дают лишь некоторые артефакторы и они делают по одному чемодану в месяц, так что товар это штучный. И дорогой.

– Надеюсь, что с ними Инне будет проще, – вздохнула Катя. – Хотя лично я в таких обстоятельствах точно бы уехала.

Вася покачала головой:

– Для Инны это место много значит. Да, ее семья имеет имя в магическом мире, но эту славу нужно поддерживать. Ей нужно хорошее образование, причем хорошее – значит престижное. Ее отец научил бы ее всему лучше, чем здесь.

– Но здесь заводят знакомства, обрастают связями, учатся смотреть на привычные вещи под новым углом, – лениво закончила Катя.

Эля часто говорит нечто подобное. Вот уж Никольская сюда поступала точно не для обучения зельеварению. Для ее рода это нетипичный дар, Никольские традиционно сильны в чарах. У Эли всегда были частные учителя. И жениха искать в школе ей тоже не было надобности – она могла быть уверена, что ее точно примут “ко двору”. Высшему обществу непривычно встречать девушку с такой фамилией. Здесь Никольская исключительно ради статуса.

А вот для таких, как Вася с Катей, эта школа – путевка в жизнь. У обычных магов нет денег на частных учителей, что уж говорить о маглорожденной девчонке. Здесь они могут учить что угодно, и в любом случае образование будет на высшем уровне, пусть и не столь узкоспециализированным, как у частного репетитора.

– И все равно, я была уверена, что уедет больше девушек, – убежденно заявила Катя, когда они уже вышли из общежития наружу.

Вася, хоть и промолчала, мысленно с ней согласилась. Атмосфера в общежитии была очень тревожной. Алевтина Новгородцева принадлежит к сильному роду, а ее троюродный брат – будущий глава этого рода. Аристократки считали, что их-то никто проклясть не сможет. А теперь боялись. Но и уезжать боялись. Катя еще не успела понять, что в среде магов страх не в чести. Уехать – признаться в своей трусости и невозможности опознать проклятый предмет. Многие боялись признаться в этом даже больше, чем оказаться проклятыми.

Макс смог убедить Элю, а за ней и Катю, чтобы защиту на комнатах девочек поставили парни. Вася не стала сопротивляться, хотя ее никто и не спрашивал: все считали, что она предвзято отнесется к помощи Макса. Эля и Катя не слишком-то разбирались в защите помещений, сама Вася знала совсем чуть-чуть сверх программы, но это чуть-чуть было знакомо многим. Защита на их комнатах была скорее от воришек и вуайеристов, чем от реальной угрозы. Если кто-то смог наложить столь сложное проклятье на предмет, то и стандартную защиту сможет обойти. Если не сам, то с помощью специального артефакта.

Новгородцевы, пусть и считались условно боевыми магами, состояние сделали на защитных амулетах. Они были практически непобедимы в создании сложных куполов. До тайных семейных разработок Ратмир пока не был допущен – такие вещи раскрывают только после совершеннолетия и принесения клятвы, – но он все равно знал и умел почти то же, чему обучают и прямого наследника семьи. Так на комнатах девушек оказалась защита, что часто стоит на дорогих ресторанах, общественных библиотеках и частных парках. Вскрыть ее можно, но нужен специалист. Дополнил картинку идеальной защиты Макс. Есть редкие магические купола, которые воздействуют на разум. Держатся, увы, недолго – около недели. Но их же можно обновлять бесконечно.

Поэтому теперь в своих комнатах девчонки чувствовали себя в полной безопасности. Ото всех, кроме Ратмира и Макса. Кто защиту поставил, тот знает и как ее снять. А еще некоторые заклинания фиксируют всех посетителей. Максу даже не нужно заходить в гостиную – просто постоять в коридоре, получая информацию о гостях. Нет, не имя-фамилию. А информацию вроде… мозговой активности. Когда-то Вася интересовалась взломом защиты. Тогда она поняла две вещи: во-первых, нужно гореть этим делом, чтобы что-то получилось, и во-вторых, менталисты имеют какой-то отдельный орган чувств, потому что они людей буквально осязают магией.

На развилке между двух женских общежитий воодушевленно спорили Макс и Богдан. Это тоже стало своеобразной традицией – их присутствие здесь. Расписание студентов не было секретом для старшего в группе, так что парни охраняли своих одногруппниц даже вне стен комнаты. Богдан с Катей пошли вместе к учебным корпусам, а Вася бодро зашагала рядом с Максом на тренировку.

Она хотела поскорее дойти до здания, скрыться в раздевалке и отделаться от компании Воронцова еще на полтора часа. В последнее время в ее жизни было слишком много Макса. И иногда ей казалось, что из-за этой гиперопеки она скоро взорвется. Нет, не проклятьями, а буквально – просто лопнет от перенапряжения.

– В субботу утром будем составлять ментальную карту, – сказал Макс прямо на ходу.

– Что? – удивилась Вася и интуитивно замедлила шаг. – Так быстро? Сколько человек согласились?

– Двенадцать, – хмыкнул Макс.

Он и сам не верил, что Ратмиру реально удалось уговорить столько людей. Просто невероятно.

***

Соседка по комнате Мирославы – Николета Деккер, была из семьи эмигрантов. Ее дедушка спасал семью, увозя ее из Германии. В магловской части этой страны шло становление фашизма, в магической – шли войны кланов и родов. В конце 30-х годов в Германии не было Гриндевальда, он больше околачивался во Франции. Зато были свои, местные, темные лорды. И если магл-Гитлер требовал чистоты арийской расы, то маги из древних семей требовали чистоты крови магической. Само понятие, что маглорожденный – не маг, зародилось именно в те годы и именно в Германии.

Те маги давно погибли, были уничтожены в жерновах неспокойного времени. Какие-то не поделили власть с Гриндевальдом, какие-то не смогли защититься во время магловской войны, каких-то потом добили маги Магического Союза, когда шли в составе магловской армии Советского Союза. В общем, Германия в те годы потеряла многое. Например, Деккеров.