Текст книги "Гарри Поттер и Материальность Слов (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Что это за книга? – встал с кровати Ремус.

Сириус, чуть отодвинув в сторону бумаги, которые он совсем недавно вываливал на стол, и опустил тяжелую книгу на это место:

– Одна из тех книг по темным искусствам, которая так и не была запрещена.

Ремус удивленно уставился на Сириуса. Как может показаться странным, что в столе у кого-то из семьи Блэк лежит книга по темным искусствам?

– Понимаешь, просто он ведь тоже изучал темные искусства подробно, как и я. Такие книги слишком… слишком неправильны. Они не дают полноты картины. Здесь написано только как и для чего, но ничего о плате. Так писали только фанатики вроде Герпия Злостного, которые в конце своей жизни уже не могли считаться магами. Так, недоразумение природы. Маман бы за такую книгу всыпала по первое число.

Ремус хмыкнул. Представить, что в семье Блэк может достаться за хранение вообще-то разрешенных книг, было достаточно сложно.

– О чем здесь речь?

– Краткий обзор очень многих темных заклинаний, наверное. Эту книгу я тоже не читал.

Сириус начал листать потемневшие страницы. История темных искусств, тонкая наука, открывается только смелым, и прочий бред, в который почему-то многие верят. Несколько темных проклятий, пара темных ритуалов, минимум теории.

– Крестражи, – удивленно протянул Сириус. – И ритуал описан подробно, судя по всему.

Он недовольно морщился, в уме просчитывая шансы. Интуиция говорила, что книга здесь именно потому, что Рег знал о крестражах, в то время как разум напоминал, что это может быть простым совпадением. И у кого спросить? У матери? Но тогда бы она не ходила к Дорказ спрашивать о судьбе младшего сына. Кто еще мог знать о тайнах Рега? С кем он дружил в школе?

Полагаясь больше на удачу, чем на реальные знания, Сириус позвал домовика. Кричер появился с громким хлопком, он брезгливо кривил рот и смотрел на хозяина недовольно, даже с презрением.

– Как погиб Регулус? – прямо спросил Сириус.

– Кричер не знает, хозяин, – просипел тот.

Вот только его хозяин хорошо читал по лицам, даже если это лицо домового эльфа.

– Врешь, – удивленно произнес он.

– Домовые эльфы не могут врать хозяину, – быстро проговорил тот.

– Ты же понимаешь, что я буду задавать тебе этот же вопрос в разных формулировках, пока ты не ответишь? Я знаю, что ты хорошо научился лавировать в этих правилах. Говори, что знаешь!

Эльф в ответ плотно сжал губы и мотнул головой. Его взгляд всего на секунду метнулся к комоду, но Сириус успел это заметить. В комнате прибрано. И даже больше – здесь все стоит так, будто Рег вот-вот войдет сюда. Кричер не просто убирает, он еще и часто бывает здесь.

Сириус встал, прошелся по комнате, внимательно осмотрел все, что стояло на поверхности комода. Расческа, несколько простых черных лент – Рег отказывался собирать волосы магловскими резинками, – золотые карманные часы с длинной цепочкой. Чуть в стороне стояла шкатулка, в такой же Сириус раньше хранил запонки и иглы для галстука. Он небрежно пододвинул к себе шкатулку, а затем попросту высыпал все ее содержимое на стол. Среди кучи мужских аксессуаров нашелся медальон. Сириус едва протянул к нему ладонь, как почувствовал легкое покалывание. Долгие упражнения в беспалочковой магии и проведение простейших ритуалов с сестрами сделали его чувствительным к магическим проявлениям.

– Что это? – он поднял медальон за цепочку, резко поворачиваясь к Кричеру.

У того запрыгали губы, он едва сдерживал слезы, что было совсем не похоже на этого язвительного домовика.

– Отвечай! – жестко приказал Сириус, как всегда быстро теряя терпение.

Эльф внезапно рухнул на колени и принялся биться головой об пол, рыдая навзрыд. Ремус испуганно отпрянул от него и посмотрел на Сириуса осуждающе. Но тот и не думал прекращать: знаменитое бешенство Блэков проявлялось в нем нечасто, но сейчас пытаться остановить его практически невозможно.

***

Это слабо утешало Ремуса, когда они выходили из дома на площади Гриммо спустя час. Крестраж-медальон Сириус нес в нагрудном кармане. Ему не было стыдно за то, что довел до истерики домовика. В этом тоже прослеживался характер Блэков.

Ремус вновь напомнил себе, что Блэки так же щедры с друзьями, как и безжалостны с врагами. К тому же, через пару дней и несколько нотаций, Сириус и сам поймет, что поступил не очень хорошо. Но вряд ли будет жалеть об этом.

– Ты не пошел в ту пещеру, – осторожно напомнил Ремус.

– И не пойду. Крестража там больше нет, а Регулуса это не спасет. Чертов идеалист!

Он вновь положил руку Ремусу на плечо, перенося их к Блэк-парку.

– Ты был жесток с Кричером, – вздохнул Ремус, когда они шли по дороге к дому.

Сириус недовольно мотнул головой. Ремус так же осторожно продолжил:

– Ты злишься на него, но домовик всего лишь исполнял приказ человека, который был добр к нему.

В ответ Блэк недовольно фыркнул, не желая признавать правоту Ремуса.

– Ты практически наказал его за преданность, – вновь начал Люпин, но теперь Сириус уже не выдержал:

– Прекрати, ладно? Я, быть может, немного перегнул палку, но и он скрывал от нас не тайный роман моего братца.

Ремус замолчал. Они сняли верхнюю одежду, прошли в кабинет Сириуса, и только там, пока Блэк укладывал медальон в сейф, Ремус нарушил тишину:

– Получается, Волдеморт вернется?

– А ты сомневался? – хмыкнул Сириус, закрывая сейф. – Все всегда знали, что он вернется. Ему нужно провести ритуал, для которого нужен помощник. Вот только он никогда не просил о помощи. Сейчас он копит силы, но это не может продолжаться вечно. Год, два… лет шесть, если он не попросит помощи. Потом он воскреснет.

* Интересный факт от людей, которые увлекаются астрономией (если что – то не я лично). Кохаб и Киноскура – это звезды, расположенные на ручке ковша Малой Медведицы. Киносура – Полярная звезда. А вот до нашей эры “Звездой Севера” называли Кохаб. Все дело в том, что галактика движется, созвездия немного сдвигаются, о чем можно подробнее прочитать хотя бы на Википедии. Суть в том, что в начале нашей эры как таковой “Звезды Севера” не было. Зато были Стражи. Да-да. Полюс располагался примерно посередине между Кохабом и Киносурой. Мне показалось логичным, что Блэки и свои предприятия будут называть именами звезд. И для компании, которая занимается морскими перевозками, вполне логичным будет назваться именно так. Кстати, это же означает, что как минимум начало этой кампании было положено еще до первого тысячелетия нашей эры.

** Алькор – трудноразличимая звезда в созвездии Большой Медведицы. Вторая звезда на ручке ковша Большой медведицы называется Мицар. А рядом с ней как раз и находится Алькор. Согласно легенде, раньше человек считался хорошо зрячим, если замечал вторую, маленькую звезду. Я вот ее не смогла увидеть даже лежа на перевернутой надувной лодке на диком берегу озера Балхаш, где от красоты звездного неба без иллюминации города кружилась голова.

========== Глава 17. Директор ==========

В субботу утром Нарцисса привычно распрощалась с коллегами и направилась сначала в Хогсмид, а оттуда и в Блэк-парк. Как бы она ни любила детей и свою работу, вырываться из замка к родне ей было необходимо. Приятно было поболтать с сестрами, смущать вопросами о семье Ремуса, слушать недовольное ворчание Сириуса. Суббота традиционно была только семейным днем. Если не было дежурства, на обед приходил даже Тед. Нарциссе казалось, что он чем-то похож на Ремуса. Не внешностью, Тонкс был светловолос, чуть полноват и неуклюж, а скорее повадками. Они оба говорили тихо, но слушали их внимательно и с интересом. Как-то особенно по-доброму улыбались, что им хотелось улыбнуться в ответ. И они были по-настоящему добры и внимательны к другим. Нарцисса даже подумала, что впервые видит настолько яркое воплощение теории о том, что женщины обычно выбирают себе мужей, которые бы были похожи на их отцов.

Сегодня разговоры велись о Хогвартсе. Теда удивляло, что школу не закрыли, несмотря на большое количество жертв.

– Получается, – хмурился он, – дети будут в опасности до тех пор, пока кто-то не умрет?

– Не совсем так, – неопределенно повела плечами Нарцисса, – в первоначальных правилах школы указывается, что закрыть школу может решение попечительского совета, утвержденное главой Визенгамота.

– Главой Визенгамота? – удивился Сириус. – А он-то тут при чем?

– Это старые правила, их еще основатели писали, – небрежно отмахнулась Нарцисса, – тогда Визенгамот имел большее влияние, чем сегодня. Важно то, что главой Визенгамота сейчас является Альбус Дамблдор, он же директор… если бы он хотел закрыть школу, то уже сделал бы это.

На минуту в комнате было слышно только стук столовых приборов, а потом Тед вновь не выдержал:

– Неужели забрать детей никак нельзя?

– И куда вернуть? – поморщилась Беллатрикс. – По закону в школу нельзя вернуться, если официально отказался от образования. У нас же дети с очень высоким уровнем силы. И магически сильного поместья, где могли бы жить и учиться дети, у нас нет. Дом Блэков на острове для этого категорически не подходит, слишком много получилось “наших детей”.

– Не забывай про запрет колдовства, – напомнила Андромеда. – Официально мы не имеем права обучать детей вне стен школы. Только теория.

– Поэтому мы выдали им защитные очки, – добавил Ремус, – и строго-настрого запретили ходить в одиночку.

Тед положил столовые приборы и немного откинулся на спинку стула:

– И я все еще не могу поверить, что вы так спокойно об этом говорите.

Сестры Блэк, переглянувшись, чуть рассмеялись.

– Понимаешь, Хогвартс вообще нельзя назвать безопасным для детей местом, – мягко заметила Андромеда. – Это сейчас мы говорим, что это самое безопасное место в Великобритании, но это лишь означает, что в него сложно проникнуть. Спроси у этих двоих, как часто они сбегали в Запретный лес. Или спроси у Доры, сколько раз ее ловили на Астрономической башне.

– Мам! – возмутилась Нимфадора под смех остальных членов семьи.

Тед Тонкс же лишь покачал головой. Он до сих пор общался со своими родственниками в мире маглов, хотя это уже давно превратилось в малоприятную обязанность, поэтому его и удивляло спокойствие Блэков. Отношение маглов к безопасности детей было ему понятнее, оно казалось правильным. Маги же словно давали детишкам право самостоятельно разбираться с большей частью опасностей.

– Я, кстати, не могу другого понять, – хмурилась Нимфадора. – А почему нельзя детей сразу расколдовать? Зелья больше нет?

– Как ты вообще сдала зельеварение? – притворно ахнула Андромеда. – Не могу поверить, что моя дочь не знает основного свойства корня мандрагоры…

– Эм-м-м, – неуверенно нахмурилась та. – Так вроде применяется во всяких зельях, которые снимают проклятья…

Андромеда, так же отложив приборы, заметила любопытный взгляд Сириуса – тот тоже не знал, почему именно это зелье не хранится где-нибудь в запасниках Мунго.

– Зелье для снятия окаменения требует не просто нарезанный корень мандрагоры, – начала объяснять Андромеда. – Начать стоит с того, что для этого зелья нужен сок из корня взрослой, но еще молодой мандрагоры. Этот период составляет примерно неделю-две, потом мандрагора взрослеет и ее сок больше не несет такой целительной силы, как нужно для зелья. Но и это не все. Когда сок отжали, он сохраняет свои свойства день-два, и за это время нужно успеть не только приготовить зелье, но и применить его на окаменевших.

– То есть зелья просто нет в запасниках? – спросила Нимфадора, обращаясь больше к отцу.

– Именно, – кивнул он. – И даже больше. Я работаю в Мунго около восемнадцати лет, и за все это у нас ни разу не было окаменевшего пациента. Подобное зелье попросту без надобности. Не так уж часто магам доводится встречаться с кем-то вроде василиска.

Дора задумчиво кивнула. Только устроившись на работу в аврорат, она поняла, насколько отличается реальность от того, что она представляла в школе. И вот теперь мир ей опять напомнил, что и в госпитале все не так, как кажется. То, что лекарство известно, не значит, что оно стоит на полочке и ждет своего часа.

За столом на какое-то время забыли о василиске и Хогвартсе, начав обсуждать внутреннее устройство Мунго и причины, по которым в Англии до сих пор нет частной больницы. Тут Дора чувствовала себя собачкой, с которой играют в “дразнику”: она едва успевала переводить взгляд с одного говорящего на другого, и едва удерживала нить разговора, путаясь в бесконечных примерах, именах и странах. Когда Сириус рассказывал о своем лечении в госпитале за границей, в столовой с тихим хлопком появился домовик.

Он тихо подошел к Нарциссе, коснулся ее руки и, постоянно кланяясь и извиняясь за прерванный обед, отдал ей письмо в конверте с гербом Хогвартса. Женщина с недоверием разломила восковую печать, судорожно думая, почему МакГонагалл могла оторвать ее от обеда. А прочитав первые строки, Нарцисса ахнула, прижимая к губам ладонь.

– Что случилось, милая? – тут же взволнованно спросила Андромеда.

– Еще одно нападение, – Нарцисса уже вставала со стула. – Мне нужно возвращаться в Хогвартс, там вводят комендантский час. Кроме того, Минерва написала, что сегодня вечером могут прийти за Хагридом.

– Кто пострадал? – дрогнувшим голосом спросила Белла, моля не услышать знакомое имя.

– Минерва не написала. Но, если бы это был кто-то из наших, она бы сообщила. Сириус, ты бы предупредил Фрэнка… Или сегодня же Дамблдора снимут с должности, или я не знаю своего бывшего мужа. Он любит, чтобы беды на его жертву валились кучей.

– Хорошо, – кивнул Сириус. – И… не сдерживайся уже. Читай всех подряд.

– Тебе легко говорить, – поморщилась Нарцисса, – это ведь не ты будешь знать мелкие тайны всех, кто не позаботился заняться защитой разума.

Кузен в ответ лишь усмехнулся. Обычно легилименты, особенно такие, как Нарцисса – практически стихийные, которые начали читать мысли даже раньше, чем колдовать, пользуются своим даром постоянно. Но Нарцисса, как только научилась это полноценно контролировать, редко прибегала к своей врожденной способности. Считала это не только неприличным, но и утомительным. Количество мелких мерзких секретов сводило с ума. Да и что можно почувствовать, едва касаясь разума своего собеседника? Громкие мысли, ворох ненужной информации, несколько малосвязанных ассоциативных воспоминаний. Надавишь чуть сильнее – у мага чуть закружится голова, что большинство готовы списывать на духоту и усталость, даже зная о способностях легилиментов. Но так можно узнать что-то определенное. Проще, конечно, при этом говорить на близкие темы. Ну или пользоваться методом Дамблдора. Он, вызывая к себе детей, подозреваемых в шалостях, всегда читает их поверхностно, что очень удобно делать через контакт взглядом. Он просто спрашивает: “Ты ничего не хочешь мне рассказать?” – и ловит кусочки панических мыслей. Но не мог же он так поболтать со всеми в школе? Да и велик шанс, что таинственный наследник, или хранитель дневника, сам владеет окклюменцией. Ну или носит амулет.

Поэтому Нарцисса мало надеялась на свой дар. И редко его афишировала. Даже больше – за все долгие годы совместной жизни Люциус так и не узнал, на что способна его жена. То, что она иногда считывала его мысли, делало ее счастливее. Ей казалось, что они квиты. Он предпочел ей мужчин, а она знает кучу его мелких тайн. Если бы ей понадобилось уничтожить своего мужа, она бы сделала это с легкостью. Не будь у них Драко, она бы так и поступила.

***

Хогвартс был тих и безлюден. Нарцисса даже не зашла снять зимнюю мантию – сразу направилась в кабинет к МакГонагалл.

– Ты вернулась! – женщина подняла взгляд от каких-то бумаг. – Это хорошо. Мы начинаем усиленное патрулирование коридоров, я готовлю график дежурств.

– Можно мне, по большому блату, местечко без Локхарта? – снимая мантию поинтересовалась Нарцисса.

– Решив, что он достаточно силен, я поставила его дежурить в одиночестве. Его напарник может воспользоваться дезиилюминационным заклинанием… хотя вряд ли это недоразумение вообще выйдет на дежурство, у него же тогда кудри не успеют накрутиться.

Нарцисса хихикнула и села на стул для посетителей, готовясь выслушать последние новости. МакГонагалл осторожно отложила перо и закрыла чернильницу и только тогда начала:

– Пенелопа Кристалл. Они с Перси всегда просили, чтобы им ставили совместные смены, она зашла в туалет Миртл, наверное хотела убедиться в своей неотразимости, и там и осталась. Миртл нам сказала.

– О, Мерлин! – ахнула Нарцисса и ту же спросила: – А как Перси? Он, наверное, очень расстроен…

– Закрылся в комнате старост и не пускает туда остальных, – вздохнула МакГонагалл.

– Я поговорю с ним позже…

На какое-то время в кабинете повисла тишина: каждая из женщин думала о своем. МакГонагалл о том, что Нарциссе однозначно пошло бы деканство. Как она переживает за детей, даже не деля их на своих и чужих. А Нарцисса размышляла о том, что она все же несколько предвзята. За время работы она успела полюбить этих разных братьев Уизли, и теперь ее больше волнует состояние Перси, ведь его девушка окаменела, когда спешила к нему на свидание. Пенелопу почему-то было не столь жалко.

– Так что там с Хагридом? – напомнила Нарцисса.

– Альбус уже предупредил, что Министерство… – тут МакГонагалл запнулась, а потом продолжила уже решительнее. – Просто не могу поверить, что они действительно считают Хагрида способным на подобное. Он, конечно, питает странную слабость ко всяким монстрам, но, тут стоит отдать ему должное, неплохо их контролирует. И с чего бы он открыл комнату сейчас? Да и тогда, он ведь сам сказал, кого держал. Запрещено, но акромантулы не имеют никакого отношения к окаменению.

Женщина гневно вздохнула, ее всегда выводила из себя подобная халатность. В Министерстве предпочитали не расследовать те дела, где уже был подозреваемый.

– Его заберут в Азкабан? – Нарцисса чуть поморщилась, вспоминая тот единственный раз, когда она вынужденно оказалась там.

– Да, – сухо ответила МакГонагалл, уже справившись с собой.

– Альбус знает, что в Совете Попечителей хотят его сместить? – прямо спросила Нарцисса.

Минерва поджала губы и недовольно сощурилась:

– Знает. И, как всегда, совершенно непонятно, что он предпримет. Но сказал, что заместителем являюсь я.

Нарцисса кивнула, не сводя взгляда с Минервы. Та не выдержала и сама ответила на так и не заданный вопрос:

– Да, да. Позволю. Не смотри так на меня. Я тоже согласна, что это неправильно, не дать обыскать замок тем, кто разбирается в темной магии. При всем моем уважении к отделу тайн, вряд ли там знают о темных искусствах больше, чем в темной семье.

– Спасибо, Минерва.

Женщина в ответ чуть усмехнулась и неожиданно призналась:

– Род Росс прервался на моем дяде. Но мама говорила, что мы тоже были бы темными, если бы она не сбежала с маглом. Поэтому я знаю, что темный – не всегда значит злой… вот только в реальной жизни это заметно, увы, не часто. Все, кто открыто практиковал темную магию, убили множество людей.

– Андромеда как-то сказала, что у современного мага нет причин часто прибегать к темной магии.

Минерва в ответ так же грустно улыбнулась. Действительно, зачем магу расплачиваться за темные поступки, когда их можно избегать? Времена, когда маги воевали до полного уничтожения рода противника, давно прошли.

***

Как и думала Нарцисса, Малфой пришел в школу требовать отставки директора в тот же день. Он даже пытался подкупить мадам Боунс, она была двенадцатым членом совета попечителей, но та подписала приказ добровольно, еще, как писала потом Сириусу, позволила себе немного поглумиться над Люциусом. Боунс хорошо чувствовала ложь, а таких людей, как Малфой, она справедливо презирала. Зная, что можно получить не меньшее влияние и законными методами, она считала слабостью попытки обмануть систему.

Вот только еще до того, как Минерва отправила приглашение для Сириуса, к нему пришло совершенно неожиданное письмо. Он как раз читал один из темных фолиантов, пытаясь найти что-нибудь об очистке артефактов от скверны, как прямо перед ним полыхнуло и на книгу опустилось письмо, а багровое перо феникса осыпалось искрами. Сириус чертыхнулся, мысленно пожелав Дамблдору долгих лет жизни. Понятно, что феникс может доставлять письма напрямую к адресатам, но можно было бы, хотя бы из вежливости, послать письмо с совой?

Но возмущение было отброшено, когда Сириус прочитал короткое послание знакомым почерком: “Нужно поговорить. Буду рад зайти на чашечку чая”. Послание не было оскорбительным, несмотря на то, что не давало как такового права выбора. Нет, когда-то отношения между Сириусом и Дамблдором, пусть и с поблажкой на разницу в возрасте и опыте, разрешали подобную фамильярность. Сириус не единожды бывал в доме Дамблдора, так же как и глава Ордена Феникса знал, где живет Сириус. Но с тех пор прошло десять лет, которые Сириус провел в Азкабане, и уже почти два года, когда Дамблдор не пытался возобновить общение.

С некоторой долей раздражения Сириус черкнул ответ, мстительно припечатал воск на конверте перстнем Лорда, и отдал домовику. Не столь эффектно, конечно, но домовики тоже могут пройти почти любой барьер. А сам же Лорд Блэк засуетился: Дамблдор, когда это необходимо, был невероятно пунктуален. До его прихода следует убрать все признаки активного изучения Темных искусств.

И он настолько увлекся этим, что даже забыл предупредить домашних о приходе гостя. Ремус и Нимфадора проводили свои вечера в той гостиной, где слушали джазовые пластинки, а вот Белла как раз решила спустится из комнаты вниз, в библиотеку, все равно в этом доме больше нечем заняться. И поэтому даже замерла на верхней площадке лестницы. Ожидающий гостя Сириус и только вошедший в дверь Дамблдор словно иллюстрировали встречу двух эпох. Первый носил магловские костюмы, испытывая явную тягу к темным цветам. Второй следовал моде старшего поколения, выбирая мантии пусть и темных, но достаточно насыщенных цветов. Сириус в черных брюках и жилетке, галстук, который Сириус постоянно снимал дома и небрежно запихивал в карман жилета, разбавлял мрачность его костюма пятном винно-красного цвета. Мантия Дамблдора по цвету почти совпадала с этим ярким пятном: тяжелая бордовая парча, украшенная по рукавам и подолу лаконичной вышивкой. Сириус считал, что старики носят платья. Старики считали, что приличный маг не должен носить брюк.

– Здравствуйте, профессор, – первым поздоровался Сириус.

Белла, радуясь ковровой дорожке на втором этаже дома, тихонько шмыгнула за угол, чтобы ее не заметили. Встречаться со своим бывшим профессором ей совершенно не хотелось.

– Добрый вечер, – ответил Дамблдор. – Я прошу прощения за столь внезапное вторжение… но, думаю, нам давно пора поговорить.

Сириус, кивнув, предложил гостю пройти. Когда в гулком коридоре первого этажа раздался хлопок двери, Белла вздохнула спокойно. Даже здороваться с Дамблдором не хотелось. Поэтому она сняла домашние туфли и прошмыгнула к библиотеке буквально на цыпочках.

***

– Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче? – Сириус проводил Дамблдора к небольшому столику.

– Чай, если можно, – улыбнулся Дамблдор, усаживаясь в кресло.

Домовик быстро расставил чайник, чашки и вазочки со сладостями, после чего исчез. Вместе с домовиком пропала и веселость Дамблдора. Тот смотрел на Сириуса с грустью, отчего Блэк непроизвольно повел плечами, словно стряхивая с себя сочувствие своего бывшего директора. Помня о предупреждении Говарда, Сириус нарушил тишину первым. Он опасался, что Дамблдору вновь удастся повернуть беседу в совершенно не то русло.

– Что привело Вас ко мне, директор?

Тот чуть улыбнулся уголками губ и ответил:

– Желание договориться.

Сириус удивленно хмыкнул, не ожидая такого начала для разговора.

– Я все же упустил из виду Нарциссу, – вздохнул Дамблдор. – Помню ведь ее милой девушкой, первой красавицей выпуска. Совершенно вылетело из головы, что она всегда была больше Блэк, чем кажется со стороны. Не в обиду будет сказано, но вы умеете прятать свое истинное я за масками. И твои кузины, и ты сам.

– Так вы, вроде бы, тоже в этом преуспели, – осторожно ответил Сириус.

Тот улыбнулся и пожал плечами, словно говоря: “Ну что уж тут юлить, грешен”.

– Не это сейчас важно, – между тем начать говорить Дамблдор. – Важно то, что покидая школу из-за мистера Малфоя, я не учел рвение моих коллег… Знаю, что Минерва уже пишет тебе письмо, и поэтому хочу спросить тебя вот о чем: как вы планируете найти того, кто открыл комнату?

Сириус не сразу понял, что имеет в виду директор, а осознав, пораженно произнес:

– Вы что, ловите наследника Слизерина буквально на живца? На детей?

Взгляд у Альбуса тут же стал просящим, он произнес тихо, стараясь оправдаться:

– Я постарался сделать все, чтобы обезопасить детей. Миртл получила распоряжение постоянно выпускать воду, остальные призраки, в случае чего, должны были встать между василиском и ребенком… Даже если удастся точно определить, как комната открывается, и убить василиска, мы не сможем найти того, кто помогает духу Волдеморта.

– То есть вы уверены, что какого-то ребенка направляет Волдеморт? – решил пока не заострять свое внимание на некоторых нюансах Сириус.

– А как иначе? В прошлом году он выскользнул буквально из под моего носа, значит в этом нашел еще кого-то, кто пронес его в школу. Определить, кто именно одержим мне так и не удалось. Ну не вызывать же каждого ученика в свой кабинет? Да за такое наглое вторжение в разум детей меня просто закидают проклятьями. Вот и приходится искать его окольными путями.

Сириус откинулся на спинку кресла, судорожно обдумывая – говорить ли Дамблдору о крестражах, или нет? Доверия к нему не было, но и причин скрывать эту информацию – тоже. Решившись, Сириус спросил прямо:

– Профессор, вы знаете, что такое крестраж?

Тот застыл, даже приоткрыв от удивления рот, а потом нахмурился, коснулся рукой виска и пораженно прошептал:

– Как я не додумался. Действительно. Вот почему дух, вот почему не умер… Крестражи… тогда…

Тут он замолчал, резко встал и зашел за спинку кресла, отвернувшись от Сириуса. Его тихое бубнение было едва слышно, какие-то отрывистые фразы “невозможно, но иначе никак, и получается”.

– Профессор? – осторожно позвал Сириус. – Не хотите сказать мне, что там вы столь старательно просчитываете?

Тот промычал что-то нечленораздельное, но все же обернулся:

– Прошу простить меня за это… но вы уверены? Крестраж?

– Уверен, и обсуждать это не хочу. И я даже знаю, как выглядит тот крестраж, что сейчас в школе. Это дневник Волдеморта. Обычный магловский ежедневник, добротный, похож на тонкую книгу в кожаном переплете.

– Их несколько… – между тем задумчиво протянул Дамблдор. – Но сколько? Один, судя по всему, есть у тебя. Второй в школе…

– Есть исследования того норвежца, – начал Сириус, но тут уже Дамблдор его прервал:

– Вот уж чье имя не стоит упоминать! Знаю. Он считал три крестража оптимальным числом. Делал выкладки из нумерологии… Но это не те книги, которые можно свободно купить и прочесть. Не уверен, что Волдеморт их читал…

– Он ведь общался с чистокровными. Большинство из них не были темными, но у тех же Розье вполне могли быть эти книги. Слышал, что Долохов и Каркаров тоже принадлежали к таким семьям…

– Они изгои, их прогнали из семей, так что таких книг у них просто не могло быть, – возразил Дамблдор. – Об этом нужно подумать… нужно узнать точнее.

Они оба замолчали, думая каждый о своем, пока Дамблдор не спросил:

– Ты знаешь способ отыскать крестражи?

– Нет. Могу найти темные артефакты, но мы ведь знаем, что в каких-нибудь сережках для защиты разума, которые сделали еще в тринадцатом веке, темной магии будет не меньше. Да и сам Хогвартс далеко не такой светлый, как некоторые думают…

– Конечно, конечно… – рассеянно протянул Дамблдор, беря в руки чашку с чаем.

– Но и ловить владельца крестража, пренебрегая безопасностью детей – это безответственно, – продолжил Сириус. – Если привидения не успеют, или воды будет недостаточно? А если кто-нибудь решит сразиться с монстром Слизерина?

Дамблдор, скрывая раздражение, покачал головой:

– Я понимаю, понимаю… Но и оставлять ребенка, одержимого духом… Как его потом найти? Осталось немного, весной мандрагоры вырастут, как минимум Почти Безголовый Ник должен знать, кто управлял змеей.

– Весной? То есть еще месяц? – сощурился Сириус.

Он отчаянно пытался понять: шутит директор или абсолютно серьезен. Просто в это было не так-то просто поверить… Директор школы готов на время покинуть пост, готов оставить детей без своей защиты, только для того, чтобы точно уничтожить дух Волдеморта

– Месяц, – кивнул Дамблдор. – Как только зелье будет готово, Минерва открыто об этом объявит и Волдеморт даст о себе знать. Даже при том, что это лишь его крестраж.

– Который, позволю напомнить, питается жизненными силами ребенка, – еще более недовольно заметил Сириус.

– И он будет продолжать питаться этими силами, если вы просто убьете василиска, – уже устало вздохнул Дамблдор. – Я понимаю, что для тебя все это кажется слишком циничным, но иначе никак. Мы имеем дело с самым сильным темным волшебником современности.

Сириус раздраженно качнул головой:

– Вот только давайте без этого. Мы имеем дело с жалким осколком разбитой душонки мага, который даже представления не имел о том, что делал. И вы предлагаете просто ждать, пока он выдаст себя?

Дамблдор в ответ лишь устало вздохнул, словно никак не мог смириться с нетерпимостью Сириуса.

– Я тебя понимаю. Но и ты пойми, что своими действиями вы сделаете только хуже. Мы не сможем предсказать его действия, не можем даже узнать, зачем он сейчас выпускает василиска и почему не сделал это, когда был с Квиреллом. Мы не знаем, куда он пойдет, что будет делать, не планирует ли он начать разбрасываться авадами прямо в Большом зале. Мы не знаем, насколько он опасен. Поэтому я просто прошу тебя. Не надо. Подождите.

– Знаете, профессор. Когда-то из-за осторожности и ожидания мы едва не проиграли войну…

– Мы бы ее выиграли тогда, – качнул головой Дамблдор, вставая с кресла. – Мы бы ее выиграли, даже если бы Волдеморт не пришел тогда в дом Поттеров. Поверь, в то время, когда он их искал, а мы выжидали, мы были как никогда близки к победе. И я больше всех жалею, что все повернулось именно так.

Он шагнул к двери, показывая, что собирается уйти, но Сириус все же не удержался, спросил:

– Ответьте честно, профессор: вы знали, что мы стали анимагами?

Тот замолчал, а потом грустно улыбнулся:

– Я догадывался. По некоторым фразам и действиям я знал, что вы нашли способ быть с Ремусом в полнолуние. Но о том, что это именно анимагия, я мог только догадываться.