Текст книги "Гарри Поттер и Материальность Слов (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Мальчик улыбнулся. Одри и Гермиона, в одинаковых рубашках, задорно улыбались, скатывая мантию-невидимку.

– Гарри на тренировках, – продолжила Гермиона, – обещал прийти позже. Но мне кажется, что мы успеем до его прихода.

– Да, – согласно кивнула Одри. – Вот лично у меня большой опыт в полировке золоченых наград. Да и Гермионе не привыкать обходиться без магии.

– А разве вы не можете заколдовать все эти кубки? – с потаенной надеждой спросил Невилл.

Гермиона, высыпав себе на колени все, что лежало на бархатной подушке, недовольно призналась:

– Я посмотрела в магическом справочнике. Нет заклинания для мгновенной полировки. Можно лишь заколдовать тряпки, но так медленнее. Да и разучить то заклинание не просто. Поэтому придется вручную.

Одри залезла прямо на полку, благо нижние были деревянными, массивными, как и многое в этом замке, и уже натирала какие-то мелкие кубки, что-то напевая себе под нос. Невилл тоже вернулся к полировке. Но улыбка от уха от уха не сходила с его лица вплоть до момента, как тихое мурлыканье Одри было нарушено вскриком Гермионы.

– Что такое? – едва не упал со стремянки Невилл.

– Том Марволо Риддл. Я, кажется, нашла того, кто мог бы открыть комнату… У него даже награда по датам подходит…

========== Глава 11. Под ударом ==========

Одри была похожа на Беллатрикс не столько внешне, тут хватало и копны мелких кудряшек, сколько поведением. Она была словно бомба – чуть тронешь и рванет. Яркая и эмоциональная, любовь и ненависть она не любила скрывать, высказывала свое мнение прямо, не увиливая. Стараясь стать настоящей леди, она ежедневно боролась со своей натурой. Молчать было невыносимо, не кидаться с кулаками на людей еще сложнее, но все же многие считали ее образцом.

Она очень старательно выбирала одежду, была достаточно сдержана в жестах, ее редко можно было заметить вне компании мародеров. Хотя многие в Хогвартсе знали, что Одри не терпит несправедливость и, защищая кого-то, становилась достаточно вспыльчивой. Именно эта тяга к правде и справедливости делала ее своей среди гриффиндорцев. Говорили, что она-то, в отличие от родителей, никогда бы не сделала ничего дурного. Она так часто вступалась за других, привлекая более эгоистичных мародеров, что в итоге оказалась по-своему вознаграждена. В списке предполагаемых Наследников Слизерина ее имени не произносилось. А если кто-то и вспоминал, что ее отец в Азкабане, а мать только что оттуда, то уже на защиту Одри кидались все ее одногодки. Одри не может. Одри – само воплощение гриффиндорской честности.

Гермиона, конечно, знала, что своеобразное мышление Одри не мешает ей обзывать «тупой коровой» девочку, которую она только что защищала от нападок старшего курса. В идеальном мире юной мисс Лестрейндж нападать на слабых было недопустимо. Говорить лучшей подруге о том, что вон та девочка толстая и как-то слишком глупа – вполне можно.

Но сегодня она особо не сдерживалась. Гарри одолжил близнецам Карту Мародеров, и те, в первые же часы аренды, нашли лаз на балку под самым потолком холла с часами. Если бы кто достаточно внимательно смотрел вверх, то заметил бы странную троицу. Одри сидела между рыжими парнями, чуть покачивая ногами, и со смаком описывала многих девчонок.

Близнецы выбирали себе самую высокомерную девушку, которую планировали разыграть. Розыгрыш был из тех, которые вряд ли бы одобрил Гарри: мальчишки собирались посылать ей любовные письма, мелкие подарки, благо приличным леди в письмах посылают лишь засушенные цветы и шелковые ленты… дальше они пока не заглядывали, всерьез полагая, что шутка может стать несмешной при тесном общении с девушкой. Одри, которая пока еще ни разу не влюблялась, не видела в таком розыгрыше ничего дурного. Поэтому и девушку выбирала с удовольствием, несколько садистским, но достаточно явным.

– Предлагаю Анику Фаррер. – Одри ткнула пальчиком в симпатичную слизеринку со строгой прической. – Недавно Сьюзан божилась, что Аника – просто зло во плоти и точно является наследницей Слизерина.

– М-м-м… мы подшутим над наследницей Слизерина? – мечтательно протянул Фред. – А нас после оставят в живых?

– Неужели не справитесь с девчонкой? – хитро улыбнулась Одри.

– Если она такая же, как ты, то я лучше с Флинтом на кулаках поборюсь, – притворно вздрогнул Джордж, – шансов выжить будет больше.

Одри, рассматривая свои новые туфельки с пряжками, польщенно улыбнулась. Приятно, когда тебя воспринимают всерьез. И понимают, что даже не причиняя прямого вреда, она способна изрядно испортить жизнь даже главным шутникам Гриффиндора. Противоречивая натура мисс Лестрейндж держалась на трех китах: нерушимой уверенности в собственной неотразимости, вере в справедливость и преданности близким людям. Благодаря этому Одри редко сомневалась в чем-либо.

К тому же, пока Гарри пытался выбраться из кучи очень-важных-дел, Гермиона играла в детектива, Драко – в исследователя, а Невилл стал рабом-садовником, Одри очень сдружилась с близнецами. И за последнее время они заметно изменились: из вечно пыльных мальчишек превратились в симпатичных парней. Открыв для себя всю прелесть тонких издевок в книге этикета, пообщавшись на каникулах с Блэками, они стали шутить тоньше и иногда даже чуточку злее. А еще они вовсю разошлись в своей предпринимательской деятельности.

Началось все с шуток над Роном. Они заколдовывали его учебники, чтобы ответы не сходились, меняли условия задач, чтобы получалась полная ерунда, утаскивали расчеты прямо у него из-под носа, и в итоге Рон стал самым бдительным гриффиндорцем. Свои расчеты и книги он держал при себе, а еще достаточно быстро, хотя и с помощью Гермионы, научился развеивать слабые чары. На данный момент братья Уизли работали на опережение. Рон учил все более продвинутые способы развеивать заклинания, близнецы – все более сложные иллюзии. Но, где-то в середине данного противостояния, Рон в сердцах высказал братьям все, что он о них думает: что они только портят, а сами ничего полезного не создали, и что он, Рон, как только закончит Хогвартс, будет зарабатывать кучу денег за сложные нумерологические расчеты.

Деньги в среде младших Уизли являлись серьезным оскорблением. Семья, пусть даже и не казалась таковой, была очень дружной, и младшие сообща страдали от нехватки финансов. В этом году братья сознательно отказались от части новых вещей, чтобы Джинни, как единственная девочка, поехала в школу с новым комплектом учебников и новой формой. Близнецы были сильны вдвоем – им все шутки были глубоко безразличны, обсуждения поношенной формы их не задевали вовсе. Рон жил мечтой: мысленно он уже окончил Хогвартс и зарабатывал сотни галлеонов. Но это не значит, что замечания сверстников оставались незамеченными.

Так Фред и Джордж всерьез задумались: а почему бы не зарабатывать уже сейчас? Началось все с написания эссе на заказ. Длинные свитки мерились в дюймах, и учителя давали огромные объемы в качестве наказания. Близнецы неплохо разбирались в зельях и чарах, а вдвоем они легко справлялись с большими объемами работ. Слухи о том, что теперь в Хогвартсе можно заказать готовый свиток с эссе, распространились быстро, и к концу первого месяца близнецы просто не вылезали из библиотеки. Потом их вызвала МакГонагалл и предупредила, что учителя в курсе их нелегального заработка и лавочку пора прикрыть. Первое их дело, несмотря на неудачное завершение, дало некоторый стартовый капитал.

Затем, пользуясь подземным ходом в Сладкое Королевство и связями с Тонкс, близнецы устроили нелегальную доставку алкоголя в стены школы. Этот заработок принес еще больший доход, но был прикрыт уже лично Сириусом, который, хотя и нашел выходку забавной, предупредил их о возможных последствиях вплоть до исключения из школы и проблем у Артура. Мальчишки распродали остатки алкоголя и принялись искать новый заработок.

Помня о предупреждении Блэка, теперь они искали такой вариант, который бы не имел столь серьезных последствий. Сириус был прав – одно дело нарушать правила самостоятельно, для себя. Такое учителя еще могут простить, пожурить и назначить взыскание. Но если они делают это за деньги, то и кара будет соответствующей. Так и родилась идея розыгрышей от Уизли.

Они варили зелья в пустых классах, что не было запрещено напрямую. Даже специально заставили Гарри проверить своды правил Хогвартса. Взыскание полагалось за варку зелий в общей гостиной и спальнях, а вот в пустых классах, в теории, можно было заниматься чем угодно. Вот только днем не могло быть и речи о подобном, другое дело вечером и ночью. Когда закачиваются не только уроки, но и все факультативы и кружки, ученики расходятся по уютным гостиным, иногда сворачивая в библиотеку. И тогда можно было не опасаться, что кто-то их найдет, и по школе поползут слухи. То, что подобного правила еще нет, не значит, что оно не может появиться.

Самым сложным было прятать ингредиенты для зелий и потом таскать их ночью в пустые классы. Они мечтали создать конфеты, с помощью которых можно было бы подшутить над другом, и на это дело спускали почти половину своих доходов. А пока что зарабатывали исчезающими чернилами, зельями прозрачности, буйного роста, и прочими из школьной программы. Заработок был не такой большой, как при продаже огневиски, но зато стабильный. И главное – за продажу таких простейших зелий им не могут ничего предъявить.

Деньги понемногу тратились на покупку ингредиентов, но к декабрю близнецам хватило на три комплекта новой школьной формы, которую они заказали в Хогсмиде. Третий комплект был подарен Рону, который уже сейчас помогал братьям, просчитывая совместимость ингредиентов по таблице.

– А как бы вы проверяли зелья без расчетов? – чуть посмеиваясь, спрашивал Невилл, наблюдая за Роном, что был так забавен в своей серьезности.

– Думаю, бросали бы жребий, подходили поближе к больничному крылу и пили сами, – смеясь, признавался Джордж.

– Да и нового мы в них добавляем немного. Только для улучшения вкуса, незаметности и чтобы действие заканчивалось в нужный момент, – продолжил Фред. – Стандартные схемы. Правда, из учебника по алхимии, но ведь для первого года обучения, так что ничего сложного… пока…

Невилл качал головой. Для него зелья были самым сложным предметом. Даже трансфигурация казалась чуточку понятнее, хотя вряд ли когда-нибудь он ее полюбит. Но вот близнецам он тоже помогал. Качество растительных ингредиентов сложно определить: нужен либо большой опыт в работе с ними, либо высокие познания в гербологии.

***

Незадолго до отбоя близнецы, тихо переговариваясь, тащили два котла и чемоданчик с ингредиентами в сторону пустующих классов. Идти приходилось медленно, все же котлы у них были несколько больше обычных ученических, что могло вызвать ненужные вопросы, а чемоданчик с ингредиентами, весьма увесистый, они передавали из рук в руки. Гарри, одалживая им карту мародеров, взяв клятвенное обещание идти по школе строго в защитных очках, что выслал Сириус еще после окаменения кошки. Очки были дурацкими. Желтоватые стекла в тяжелой роговой оправе, которые закрывали лицо от бровей до середины щек, к тому же они были тяжелыми, что не добавляло желания ходить в них постоянно.

– Мы действительно хотим разыгрывать Анику? – неуверенно спрашивал Джордж у брата.

– А почему нет? – Фред наблюдал за замком по карте, поэтому отвечал несколько рассеянно.

– Не знаю… она такая… красивая…

– И что? Это мешает нам ее разыграть? – Фред с недоумением уставился на Джорджа.

Близнец неопределенно пожал плечами, словно и сам не знал точно, что его беспокоит.

– Просто… мне кажется, она не поверит. И ничего не получится.

– Тогда ничего не получится, – резонно заметил Фред. – Как будто первый раз.

– Может, не будем ее разыгрывать? – предпринял попытку отговорить брата Джордж. – Ну вот представь, что кто-нибудь будет так разыгрывать Джинни…

– Если Джинни будет вести себя как эта Аника, я сам ее побью, – отмахнулся от брата Фред.

Джордж был чуточку нерешительнее. И, как говорил Фред, он добрее. Впрочем, последнее сложно заметить со стороны: на людях Джордж никогда не сомневался в быстрых решениях брата, позволяя тому втягивать их в приключения. Джордж ведь тоже любил приключения, хотя чуточку чаще думал о последствиях. Но все же реже, чем Гарри.

– Кстати, что Аника может делать в компании Почти Безголового Ника уже больше двадцати минут? – поморщился Фред.

Братья переглянулись, и осторожно, стараясь не греметь котлами и не задевать чемоданом стены, свернули в один из тайных ходов. Джордж выглянул из-за гобелена, ведь в коридоре снаружи было тихо. Сначала он увидел, что в воздухе висит что-то темное, будто гарь или дым, а потом он увидел девушку на полу: мантия из дорогой ткани, светлые волосы собраны. Аника. Он громко ахнул и тут же спрятался обратно за гобелен.

– Там… там Аника… она окаменела…

Фред сориентировался быстро. Пихнул Джорджу котел, карту и быстро скомандовал:

– Неси обратно, я к Леди Блэк.

Джордж кивнул уже спине брата. И понял, что ему по-настоящему страшно. Аника чистокровная. Это значит, что Леди Блэк права: монстра невозможно контролировать. Для василиска нет разницы, кого обращать в камень: маглорожденного, или чистокровную ведьму. По-прежнему стараясь не шуметь, Джордж перехватил поудобнее котлы и чемодан с ингредиентами, а потом кратчайшим путем направился в гостиную Гриффиндора.

***

На Рождество в Хогвартсе оставались многие. Можно было играть в снежки, сидеть в полупустых гостиных, справлять Рождество за одним столом с преподавателями. Это все им рассказывал Перси, из последних сил отказываясь от предложения погостить у Блэков. Сириус потребовал с Гарри обещание пригласить всех знакомых, и сейчас лишь старший из братьев-школьников держал оборону. Близнецы и Рон согласились сразу, Джинни просто поставили перед фактом, хотя та отказывалась ехать без брата. А без Джинни отказывалась ехать Мишель, так что Поттер был очень настойчив.

– У Блэков большая библиотека, – попыталась помочь Гермиона.

Но Перси был непреклонен. Принимать билет на поезд он отказывался, встречать Рождество дома тем более.

– Думаю, родители будут даже рады впервые за очень долгое время встретить праздники без нас, – как всегда несколько высокомерно ответил староста.

– Твои родители? – удивилась Гермиона. – Вот лично я в этом очень сомневаюсь.

Но продолжить она не смогла. Звякнув котлами, в гостиную зашел Джордж. Близнецы редко появлялись по одному, поэтому на него смотрели с удивлением. А тот, пихнув котлы под стол и бережно пристроив чемоданчик с ингредиентами, достаточно тихо рассказал:

– Мы наткнулись на Анику Фаррер. Она окаменела, Фред побежал к Леди Блэк.

Девочки испугано ахнули, Невилл и Гарри растерянно переглянулись. Их разговор услышали за соседними столами, поползли шепотки. В проход за картиной вошла Джинни. Бледная и тихая, как и всегда в последнее время.

– Джинни! Ты почему гуляешь так поздно? – накинулся на сестру Перси.

Девочка прошептала что-то невразумительное, но поплелась наверх. Перси печально смотрел вслед сестре. Аника Фаррер – чистокровная. К тому же слизеринка.

– Хорошо. Мы поедем на каникулы, – вздохнул он. – А можно мне два билета?

– У тебя что, появилась девушка? – Джордж так удивился, что даже забыл про шатающегося по замку монстра.

Перси недовольно зыркнул на брата и промолчал. Гарри же лишь кивнул. По словам сестер Блэк, Сириус был невероятно расточителен: тот не считал покупку пары десятков билетов лишними тратами.

========== Глава 12. Рождественские планы ==========

Разговоры о поместье в Шотландии велись с самого лета. Их хогсмидовское жилище было мало для энергичных Блэков, завалы книг стали предметом шуток, Белла удивляла своим частым появлением на кухне, а Сириус заполнял своей энергией дом до ощущения тесноты.

Когда Андромеда говорила, что выросла в том поместье, Дора представляла небольшой уютный домик, поросший плющом. И была особенно удивлена, увидев Блэк-парк. Потому что она не могла назвать эту громаду иначе, чем замком. Нет, она слышала про двадцать три спальни, музыкальный салон и бальную залу, но… За этими шутками, любовью Сириуса к рок-музыке и мотоциклам, аскетизмом Андромеды, было легко забыть, что исторически Блэки – одно из самых богатых семейств Великобритании. Разумеется, у таких людей должен быть замок. И не один.

Дора перебралась сюда под насмешливым взглядом матери. Выбрала себе светлую комнату с видом на пока еще несуществующий розарий, оценила большой дуэльный зал в полуподвале, научилась ужинать в просторной столовой, прониклась пустотой подобного поместья. Четыре мага и пять домовиков попросту терялись в этих помещениях. По крайней мере, здесь не приходилось блуждать, только что гулкое эхо в коридорах навевало странные мысли.

Днем Ремус работал. Как-то из учителя для крестника Лорда Блэка он плавно вырос до управляющего Рода Блэк, и теперь старшие мародеры вынужденно занимались делами. Сириус носил магловские костюмы: удлиненные пиджаки, темные рубашки с мелким рисунком, жилетки и яркие галстуки, у ювелира заказал себе запонки с черепами. Веселился, одним словом. Ремус был сдержаннее. Доре казалось, что его сопровождает уют и мягкость. Даже его костюмы – брюки и свободные клубные пиджаки – сшиты из мягкой, будто и не костюмной ткани.

Дора любила в нем это. С ним было уютно всегда. Казалось, что он как улитка – носит ощущение дома с собой. Не такого, как это огромное поместье, а дома тихого и уютного, где нет эха в коридоре и можно ходить босиком. Вечерами он читал в небольшой гостиной около библиотеки. Здесь зажигали камин, Ремус включал магический проигрыватель, с удовольствием вытягивал ноги в домашних туфлях, а голову укладывал на колени Доры. И слушал ее рассказы, иногда говоря что-то сам.

Эта небольшая гостиная – нежно-голубые стены, темно-синяя обивка кресел, камин из светлого камня – за шесть вечеров Дора полюбила ее. Шесть вечеров абсолютного счастья. Она изворачивалась на работе, меняла смены, лишь бы проводить вечера рядом с ним. С ним было хорошо. Уютно. И тепло. Когда по коридору из библиотеки шла спать Беллатрикс, тоненькие каблучки звонко цокали по мраморному полу первого этажа, Ремус вставал с софы, нежно целовал ее, и тоже шел спать. И ничего больше. Тонкс нервничала, желала большего, но не знала, как показать это.

Последний день был несколько другим. Они развернули один из диванов, раздвинули шторы и погасили свет. Дора нежилась в объятиях любимого человека, Ремус разглядывал статичный пейзаж. Летом под этими окнами, скорее всего, появятся кусты, вплоть до начала английского парка разобьют клумбы, но пока что это была лишь припорошенная снегом земля да стоящие чуть вдали деревья глицинии.

– Завтра здесь будет шумно, – в голосе Доры была горечь.

Скорее всего, завтра не удастся вот так посидеть. Она почувствовала, что Ремус смеется – совсем неслышно, только щекочет дыханием.

– Этот дом слишком велик для нас четверых, – заметил он. – А с детьми здесь будет веселее. Если бы не дети, Сириус бы и не переехал сюда.

– Здесь мило, – возразила Дора.

– И пусто, – вздохнул Ремус. – Такой дом создан для приема гостей, а не для четырех усталых магов.

Дора промолчала, спорить не хотелось. В том небольшом доме в Хогсмиде было слышно, как Белла в ванной поет что-то душераздирающее на итальянском, слышно как скрипит стул в комнате у Сириуса, как домовик на кухне едва слышно ворчит. Там нельзя было побыть наедине. Здесь же было так хорошо вдвоем. В светлой гостиной, где горит камин и Дора может наслаждаться последним тихим вечером.

***

Потом оказалось, что детей не так уж и много, на самом деле. Сириус сразу нашел им несомненно важное задание, вывалив в холле несколько коробок с игрушками и гирляндами. За пару минут вроде бы взрослые школьники (а именно такими они пытались казаться, возвращаясь домой), превратились в радостную детскую кучу. Сириус, отбросив в сторону пиджак, выделялся в этой толпе только ростом, а в остальном был таким же. Так же распевал рождественские гимны, тащил по полу внушительных размеров ель, вешал игрушки и с удивлением слушал о странной традиции нанизывать на нитки попкорн. За пару минут в этом рождественском вихре исчезла сначала Беллатрикс, за ней скрылась Нарцисса, которую буквально утащил Драко, а Ремус почувствовал себя единственным взрослым в этом безобразии.

– Всегда подозревал, что Блэки и хаос – вещи неразделимые, – прозвучал за спиной Ремуса спокойный голос Говарда Лестрейнджа.

Рядом с ним стоял Дадли, который невероятно вырос за эти несколько месяцев, а Андромеда уже снимала с себя шубку, вручая ее домовику.

– Мне тоже казалось, что наши родители только пытаются казаться серьезными, – улыбалась она. – А на самом деле те еще… оторвы. Судя по всему, дух Рождества украл весь взрослый апломб, что Сириус создавал себе в последние месяцы?

– Боюсь, он лишь притворялся, – вздохнул Ремус.

– Знаешь, что меня больше всего удивляет, – Андромеда ногой отпихнула одну из коробок с украшениями. – Как ты, такой серьезный и спокойный, мог терпеть Сириуса все годы вашей дружбы?

Ремус искренне засмеялся:

– Почему никто не верит, что я не всегда был серьезен?

Андромеда была самой целеустремленной из сестер. И, чтобы там ни судачили в салонах, только она была похожа на образцовую чистокровную леди. Небрежно махнула палочкой – остролист увил перила лестницы, еще движение – одна из оставленных живых елей бодро встала, золотистые шары появились словно из воздуха, а все коробки аккуратно сложились друг на друга. Отмахнувшись от домовика, Андромеда Тонкс с истинно блэковским величием начала подниматься по лестнице. Едва скрывая смех в голосе, она иронично заметила:

– Дорогой Ремус. Боюсь, ты родился истинным джентльменом, который извиняется даже перед кошкой. И если бы не мой кузен, ты бы развлекался частыми дуэлями с теми, кто бесчестно оскорбляет слабых. Кстати, – тут женщина резко повернулась и перегнулась через перила, – в свое время на страже всех униженных и оскорбленных стояла Белла. А потом и моя дочь. Мерлин, ваши дети будут совершенно не приспособлены к жизни в реальном мире.

Оставив Люпина пораженно хлопать глазами, Андромеда скрылась на втором этаже.

– А вот она похожа на Вальбургу Блэк, – хохотнул Говард. – Дадли, иди уже. Гарри скорее всего там, где больше всего шума.

– Вы знали маму Сириуса? – спросил Ремус, смотря вслед Дурслю.

– Она когда-то просила Дорказ об услуге. Тогда я много общался с этой… своеобразной женщиной.

– Своеобразной? – Ремус приглашающе кивнул в сторону левого крыла.

Там еще были мрачные комнаты, до которых не успела добраться Нарцисса, но шумная толпа детей и Блэков унеслась в противоположную сторону, так что здесь будет лучше.

– Выглядела ледяной и жестокой. А потом не могла сдержать слез.

– Слез? По словам Сириуса, его мать была железной леди, которая не умела плакать.

Говард, уже усаживаясь в одно из кресел, опять засмеялся:

– Сириус был тем, кто сбежал из дома и сам подкосил душевное спокойствие матери. Но плакала она не из-за этого.

Ремус на мгновение нахмурился, раздумывая – что могло расстроить Вальбургу Блэк больше ухода старшего сына.

– Смерть Регулуса? Мы тогда только Хогвартс закончили, Сириус очень переживал…

– Она хотела узнать – кто… – вздохнул Говард. – Это всегда непросто, да к тому же подразумевает уже некоторое отступление от официально разрешенной ритуальной магии. Но она так просила, что Дорказ не выдержала…

– И что же? – чуть поддался вперед Ремус.

– Кстати, да, – раздался голос Сириуса. – Мне тоже интересно.

В волосах у него запутались кусочки конфетти, пуговицы на рубашке расстегнуты, а галстук выглядывает из кармана изумрудно-зеленого жилета. Он прошел по гулкому мраморному полу, чуть повернул третье кресло и уже достал из кармана пачку сигарет.

– Она провела ритуал одна, с помощью самой Вальбурги. Убил твоего брата Волдеморт лично, – ответил Говард.

Сириус нахмурился. Он всегда считал, что в смерти его брата стоит винить кого-то из своих же. Быть может, даже он сам мог убить его – эти мантии и маски делали пожирателей совершенно неузнаваемыми.

– За что он его убил?

– Ни один ритуал не сможет тебе это сказать, – пожал плечами Говард.

– Странно. Нужно будет наведаться все же на площадь Гриммо, может удастся что-то узнать… Останетесь на Рождество?

– Думаю да, – ответил Лестрейндж. – У Гарри договор с тетей, как ты знаешь. Петти с мужем будут встречать Рождество в Праге, поэтому мы с Дадли воспользуемся вашим гостеприимством.

Сириус почувствовал легкий укол совести. Забирая крестника на Рождество, он понимал, что его не отделить от Дадли. Сомнительно, что Петунья, любящая сына и племянника, действительно так рада Рождеству наедине с мужем. Но, не желая спорить с «любимыми мальчишками», она уступила. Главная сложность в том, что Петти очень сложно подобрать хороший подарок, а порадовать эту маглу хочется.

– Кстати о частично запрещенных методах, – вернулся к прежней теме Говард. – Я перебирал кое-какие бумаги Дорказ и наткнулся на описание ритуалов, которые она сама никогда не проводила. Те, что она посылала Лили Поттер.

Сириус тут же оживился. Лили работала с магией крови, укрепляя родственную защиту. Дабы не разбираться в каждом отдельном случае, любые манипуляции с чужой кровью считались под запретом. Но защита на Гарри была практически нерушимой, что прекрасно иллюстрировало силу подобных ритуалов.

– Подозреваю, что ритуалы на крови родственников по факту сложнее и мощнее, не так ли? – предположил Ремус, палочкой уничтожая дым от сигарет Сириуса.

– Именно так, – кивнул доктор Лестрейндж. – Но самое главное, есть ряд готовых ритуалов для неполного круга. Скорее всего, Дорказ хотела, чтобы Лили попробовала себя в качестве лидера среди друзей…

– То есть с самого начала в расчетах присутствовал я? – догадался Сириус.

– Именно, – согласился Говард. – Пересчитать, конечно, придется. Хотя бы потому, что пока что на место Главы подходишь только ты.

– Подождите, – чуть нахмурился Ремус. – Как я понял, Ковен – это что-то вроде очень большой семьи, общины. И для войны он не приспособлен. Так почему вы хотите создать его уже сейчас? Я понимаю, почему вы мелких так старательно собираете вместе, но мы… Зачем это нужно нам?

Говард улыбнулся. Ремус был умен, но вот в «заморочках» аристократии и старой магии понимал далеко не все.

– Защита, – объяснил Сириус. – Этот дом, поместье Лонгботтомов, да даже дом Уизли, защита там стандартная, ее можно взломать, пусть это и сложно. На силе кровной защиты можно создать что-то более прочное. К тому же… нам не удалось вылечить Алису, а мы обещали Августе.

Ремус кивнул, соглашаясь.

– Значит, нужно начать готовить хотя бы малый Круг из пяти магов, – поморщился Блэк.

– Можно и после Рождества, – улыбнулся Говард.

Блэк ответил такой же широкой улыбкой:

– Я все же не настолько безответственен. В Хогвартсе пробудили василиска, мне срочно нужен консультант по политическим махинациям, потому что против Люциуса и Дамблдора я не выстою, у меня в финансовых бумагах сдохло стадо драконов, по дому носятся как минимум шесть любителей розыгрышей, одна моя кузина отказывается выходить из дома, вторая требует учить ее дочь Темной Магии. Подумаешь, появилась необходимость создавать Ковен не года через два, а вот прямо сейчас. Ну что там, мелочи же…

Он затушил окурок в одной из пепельниц, что теперь стояли по всему дому, поднялся с кресла, отряхнув с брюк невидимую пыль, и достал из кармана галстук:

– Нужно посмотреть бумаги в адвокатской конторе. Попробую до Рождества разделаться хотя бы с финансами. Ремус, со мной?

Тот кивнул, так же вставая. А вот Говард, чуть улыбнувшись, с укором заметил:

– И ты не прав насчет себя. Из тебя получится хороший политик. Просто ты никогда этим не занимался, но ты умеешь нравиться, прекрасно читаешь людей и умеешь быстро вникать в ситуацию. Хотя, возможно, финансист из тебя и правда неважный.

– Я вообще-то планировал быть аврором, – хохотнул Блэк. – И мотаться на все магловские рок-концерты. А теперь хожу в галстуке с утра до вечера. Иногда мне кажется, что за это я ненавижу Волдеморта особенно сильно.

Ремус едва сдержал смех. В этом весь Сириус. Обладая явными талантами, он всеми силами старался жить весело и беззаботно. Не будь войны, не погибни Регулус, не попади Сириус в Азкабан, сейчас был бы аврор Блэк, дамский угодник, любитель шумных вечеринок и мотоциклов. Или же за это время он бы уже остепенился, женился и открыл что-нибудь типа рок-бара в мире магов. Но уж точно не носил бы костюмы с галстуком.

***

Ритуалы относились к старой магии. И подготовка к ним была своеобразной. Дора чувствовала себя невероятно глупо, стоя на юге страны посреди поля, держась за руки со своей родней. Пять взрослых человек, а буквально хороводы водят. А потом пришло это.

Словно волна тепла, радости, уверенности, все это подхватило и понесло куда-то вверх, куда их всех вел Сириус. Они словно стали единым целым, сохранив при этом свои личности. Она не слышала мыслей, но словно познала саму суть. Когда это ощущение прошло, и Дора открыла глаза, она увидела блаженные улыбки на лицах всех Блэков.

– Если бы нас было тринадцать, было бы еще сильнее? – пораженно спросила Белла, все еще не отпуская ладони кузена и сестры.

– Тринадцать я бы не смог удержать, – голос у Сириуса чуть дрожал. – Это все же сложнее, чем я думал. Но ведь придется еще читать заклинания и поддерживать связь без телесного контакта…

Нарцисса, отпустив руку Сириуса, успокаивающе коснулась его плеча. Время есть. Но ощущения… Понятно, почему для членов Ковена так важно доверие. Когда происходит сбор круга, не остается места для обид. И так же понятно, почему гибель даже одного участника становится ударом для всех. Потому что погибает часть тебя, часть общего целого.

Они начали собираться с того момента, как дети уехали с каникул. Залогом связи является достаточно близкое знакомство, поэтому первое время они просто говорили. Для Доры это было сложнее всего – рассказывать что-то сокровенное о себе – но иначе нельзя. Нельзя просто собраться и творить сложное волшебство. Нужно доверять друг другу, быть готовым рассказать любой свой секрет, принимать тьму в других, как и принимать свою. И такое не получишь по мановению волшебной палочки. Приходится говорить.

Дора думала, что эти их разговоры похожи на сеансы групповой терапии из магловских фильмов. Они рассказывали то, что следовало знать друг о друге для лучшего понимания. Так как Ковен создавался не первый раз, были и готовые темы. Дора никогда не думала, что может быть так сложно говорить о себе. Честно, откровенно, без лжи. А еще было сложно слушать.