Текст книги "Гарри Поттер и Материальность Слов (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Профессор зельеварения вообще личность неоднозначная. В целом, Нарцисса с ним общалась почти как с другом, пока считалась миссис Малфой. Но, после раздела супружеского имущества, друзья семьи всецело отошли Люциусу, о чем Нарцисса нисколько не сожалела. Но здесь Северус Снейп был иным. Дети его откровенно боялись. Даже хуже – многие его ненавидели. А он в ответ откровенно не любил детей.

После традиционно малополезного совещания учителя частично расходились, частично оставались пить чай, а иногда и что покрепче. Нарцисса увязалась вслед за Снейпом. Гнать не стал. Впустил в комнату, налил недурственного вина, выставил на крошечный столик тарелку с сыром.

– Здесь все как-то либо чай, либо что-то очень крепкое, – с иронией заметил он, разливая сухое красное по пузатым бокалам.

У Северуса было уютно. Кабинет соседствовал со спальной, а вот классная комната и библиотека располагались отдельно. Письменный стол завален бумагами, за стеклянными дверцами книжного шкафа сотни книг. А на стене несколько картин. Что удивило Нарциссу – магловские, из той категории современного искусства, которую избегают чистокровные маги.

– Я уже заметила эту странность местных вечерних посиделок, – ответила она, с наслаждением отпивая из бокала.

Хорошее вино. Не те дорогие сорта, что она пила в поместье Малфоев, а более демократичное. Дешевле, моложе, но все равно – правильная марка, хороший год. Вряд ли Северус шикует, зарплата профессора не особенно высока, но толк в хороших вещах знает.

– Ты ко мне не заходила, – в голосе профессора зельеделия слышалась легкая обида. – Декабрь скоро, а ты только соизволила зайти поболтать. Минерва увела тебя в свой клуб тех, чье призвание – учить?

Нарцисса скромно улыбнулась. Действительно. Увели.

– Я и сейчас не знаю, зачем пришла, – пожала плечами она. – Как-то странно, ведь знакомы мы давно.

– Можем как раньше, – Северус закинул ногу на ногу, держа пузатый бокал на весу, – поговорить о театре, живописи, литературе.

Нарцисса тихо засмеялась. Северус всегда был приятным собеседником.

– Давай все же о школе. Что ты думаешь обо всей этой истории с Тайной комнатой?

Зельевар устало вздохнул и затравленно посмотрел на Нарциссу. Та, чуть прищурив серо-голубые глаза, словно выжидала чего-то. И Северус всерьез задумался. Он знал, что политически Сириус Блэк о себе пока не заявил. Но при этом уже оказывал заметное влияние. Просто потому что достаточно ярко выражал свои взгляды. Взял под опеку Лонгботтомов и Уизли, причем Артур как-то внезапно взлетел по карьерной лестнице даже без протекции. По слухам, он был толком не знаком с новым главой рода Блэк, но вот его дети… Люциус рассказал, что рыжего маглолюбца подняли «на всякий случай». Мало ли. Вдруг Блэк возмущаться начнет.

А еще у Блэка, скорее всего, есть доступ к записям Дорказ. И детей они готовят. Явно готовят. Зашевелились даже владельцы Флориш и Блотс, в Лютном начали делать заказы на некоторые полулегальные вещества, владелец лавки артефактов начал искать помещение побольше. Мелкие намеки, разрозненные частицы, которые легко собирались в цельную картину. Новый Ковен появится, как только дети будут готовы к проведению ритуалов. И за Поттером присматривают тщательно. Даже слишком тщательно.

– Туалет плаксы Миртл, – вздохнул Северус. – Дамблдор толсто намекнул Филчу, чтобы он там сидел постоянно. Скорее всего, вход там. Логично предположить, что абы кому вход не откроется. Ставлю на парселтанг.

– Думаешь, нужно приказать?

– Либо пароль, либо какое-нибудь заклинание на парселтанге. У Слизерина было несколько таких. Но, если приказать еще может любой человек, только научиться правильно шипеть, то заклинание может произнести только змееуст. – Тут Снейп замолчал, а потом тряхнул головой, словно решил что-то для себя, и продолжил: – В дуэльном кружке мы должны были разучивать заклинание вызова змеи. Видимо, директор хотел выявить змееуста.

Нарцисса нахмурилась. По невероятной случайности ей как раз известен один змееуст. Но он не мог. Хотя бы потому что не может оказаться одновременно в двух местах. Значит, кто-то другой.

– И что, Филч хоть кого-нибудь там видел?

Северус чуть поморщился, явно выражая свое отношение к завхозу.

– Сама знаешь, старик не самый хороший наблюдатель. Он поставил табуретку напротив стены с надписью, чем отпугивает всех любителей пореветь в том туалете.

Нарцисса грустно улыбнулась. Да, в тот туалет всегда ходили пореветь. Там никого нет, а Плакса Миртл, несмотря на некоторые странности, железно хранила секреты.

– Но кто-то все же проник, когда Криви окаменел, – напомнила она.

– Да. И, судя по всему, Миртл в тот момент там отсутствовала. Хотя… Знаешь, я почти уверен, что Дамблдор не стал бы ловить нарушителя.

Нарцисса вздрогнула. И от неожиданной откровенности обычно закрытого зельевара, и от горечи в его словах, и от самой мысли, что комнату могут не закрыть, даже зная, где она.

– Почему ты так решил?

– Ты здесь мало работала. – Северус усмехнулся бокалу, что грел в ладонях. – И еще не слишком хорошо знаешь некоторые привычки нашего директора. Он часто проворачивает трюк спасения в самый последний момент, иногда подолгу наблюдая, как дети сами роют себе яму.

Женщина смотрела на него уже с явным ужасом. Родители позволяли им влезать в неприятность и настаивали, чтобы дети их решали сами. Но эти «неприятности» обычно касались мелочей, капризов. Вроде неудобных туфель. Когда Нарцисса была еще маленькой, мама отказалась возвращаться домой. Это было, возможно, несколько жестоко, но Нарцисса сама не хотела обувать другие. Это было ее решение. Ей было лет восемь. Но запомнилось на всю жизнь. Но… даже не предупредить о том, что ребенок не прав. Нет, не так. Наблюдать, как ребенок вляпывается в историю, которая ему явно не по зубам.

– В прошлом году, – ровным голосом начала она, – дверь в запретный коридор открывалась только для Гарри…

– По какой-то неизвестной мне причине его личность значилась среди тех, кто способен открыть ту дверь, – улыбнулся Северус, показывая, насколько права Нарцисса.

Она чуть дрогнувшей рукой поставила бокал на стол, откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза и стараясь дышать полной грудью. И этот человек отвечает за детей. В том числе и за ее сына. И пусть Дамблдор достаточно искусный маг, чтобы спасти ребенка за секунду до гибели… но вдруг не успеет? Произойти может разное, а за детьми не так-то просто уследить.

– И ты ему в этом помогаешь, – голос Леди Блэк был спокоен.

– Я обещал помогать ему… для…

Тут Северус смутился. Это было настолько заметно, что Нарцисса даже не поверила своим глазам. Северус не умеет смущаться. Это мужчина, который знает толк в вине, музыке и разговорах, он контролирует свои чувства даже лучше Люциуса.

– Я обещал помогать ему, – справился с секундным замешательством Северус. – Но теперь не уверен, что у меня с ним одинаковое представление о конечной цели. Поэтому мне нужно знать ответы.

– Говори, – Нарцисса села ровно, вновь подняв со столика бокал.

– Что на меня есть у министерства, и есть ли шанс, что мы с Сириусом Блэком окажемся на максимальном удалении друг от друга, преследуя одинаковые цели, – выпалил Снейп скороговоркой.

Нарцисса едва не подавилась вином. Судя по всему, влип Снейп по-крупному. Она прижала ладошку к губам, стараясь скрыть неуместную улыбку, но тут же продолжила.

– Ты не спрашивал у Люциуса? – спросила она, имея в виду первый вопрос.

– Спрашивал, – улыбнулся зельевар. – Но ты знаешь своего мужа лучше многих. Как там его звал Лорд? Мой скользкий друг?

Нарцисса захихикала. Недавно они с Беллой от души повеселились, обсуждая некоторых «коллег». Люциусу, а особенно тем местам, где тот особенно «скользок» они уделили много внимания. Теперь у бывшей миссис Малфой начинался неконтролируемый смех при воспоминании о том вечере.

– Ладно. Я поняла. Он традиционно отделался отговорками. Я постараюсь узнать, какие именно есть доказательства твоей вины у наших бравых защитников спокойствия. Но гораздо важнее, что есть на тебя у Дамблдора.

– Ничего, – уверенно ответил Северус, а потом на минуту задумался и добавил: – Только моя совесть.

– Совесть – непозволительная роскошь. Он может оставить ее себе. А теперь самое важное. С Сириусом тебе лучше вообще не встречаться. С Ремусом еще можно, он довольно отходчивый и, в целом, понимающий. Но вот мой кузен унаследовал темперамент Блэков в самом ярком его проявлении. И он знает, кто рассказал Лорду о пророчестве.

Северус выдохнул, прикрыл глаза ладонью, понимая, что с главой Блэков ему не договориться. Забыть школьные распри еще есть какой-то шанс, хотя они были невероятно изобретательны в своей вражде, но вот то, что Северус, пусть и косвенно, стал причиной охоты на Поттеров… Да, Блэк такое не простит. Никогда.

– Он жаждет меня убить? – устало спросил он.

– Что удивительно, нет. Он просто старается о тебе не говорить. Северус, он тебя презирает. Поэтому убивать не будет. Но и нормального отношения не жди. Я не знаю, что стало причиной именно такого отношения, но переубедить Сириуса сложно.

Снейп допил вино и откинулся на спинку кресла. Презирает? Конечно. Блэк был временами идиотом, но наблюдательным идиотом. И людские страхи и желания никогда не были для него секретом. Он дарил подарки, от которых никто и никогда не мог отказаться. Он бил в самое больное место, наносил оскорбления, которые практически невозможно отразить. О, Сириус Блэк разбирался в людях даже в свои четырнадцать, и для него никогда не было секретом, что Снейп любит Лили. Как никогда не было секретом, что Северус им завидует.

В этом сложно было признаться даже самому себе, а Блэк когда-то сказал это играючи, просто проходя мимо в обнимку с девушкой. Он знал. И имел полное право презирать Северуса за то, что тот сам в себе презирает. Не сумев построить свое, он когда-то разрушил чужое.

– Я понял, – кивнул он. – Ему есть, за что меня презирать.

– Но даже он согласится, что нам нужен зельевар. Андромеда больше колдомедик, в зельеварении у нее хорошо получаются только яды. Согласишься готовить по контракту?

– Если это те зелья, о которых я думаю, – начал Снейп.

– О да, – усмехнулась Нарцисса. – Через пару лет сотрудничества заработаешь себе на личную лабораторию. Как раз Сириус оттает. Может быть.

Тут уже Северус тихо рассмеялся. Кажется, Нарцисса Блэк вербует его в шпионы. Чтобы он сливал им часть информации о Дамблдоре. А когда Темный Лорд воскреснет, то Дамблдор однозначно попросит его быть шпионом в стане Пожирателей. Снейп начал смеяться уже громче: достаточно яркое воображение за пару минут нарисовало ему в красках его жизнь в качестве шпиона у трех сторон.

– Северус, – возмутилась Нарцисса. – Что с тобой?

– Ничего, – все еще посмеиваясь, он вытер слезы. – Просто комедия ситуации. Я тебе как-нибудь потом расскажу.

Нарцисса с подозрением посмотрела на него, но промолчала. Все же Северус Снейп был своеобразным человеком. Но благодаря этому с ним было так интересно.

– Ну раз мы поговорили о школе…

– Еще нет, – прервал ее Снейп. – Давай поговорим еще об одном школьном деле. Например, о том, что кое-кто из твоих знакомых явно хочет разделаться с монстром как можно скорее. Вот только Дамблдор старательно охраняет подступы к школе. Он даже авроров на проверку не пустит, уверяю тебя. Но ситуация может измениться…

– Я слушаю, – Нарцисса сощурила глаза, словно стремясь прожечь в собеседнике дыру.

– Твой бывший муж старательно наседает на Дамблдора. В этом он немного помогает вам, пытаясь ослабить влияние директора на школу. Меня он слушать не захотел, но это уже его проблемы. Ну так вот. Дамблдор, скорее всего, позволит Люциусу сыграть партию до конца. А потом сбросит его с доски. Понимаешь о чем я?

– Пока нет, – осторожно ответила она.

– Сейчас вы не можете войти в школу. А если Дамблдору придется уйти? Прежде чем новый директор принесет клятву школе, управлять всем будет заместитель. То есть либо Минерва, либо я, в зависимости от распоряжений Дамблдора на этот счет.

Нарцисса ахнула, мигом просчитывая ситуацию. Сириусу, Ремусу и Фрэнку потребуется пара часов, чтобы добраться до Хогвартса. Но справятся ли они с василиском? Подключить Грюма? Он учит Дору, но является хорошим другом Дамблдора… Женщина мотнула головой, решив подумать об этом чуть позже и, лучше всего, с Андромедой.

– Спасибо за информацию, – кивнула она.

– Ну тогда можем вернуться к искусству. Раз ты покинула чопорный мирок Малфой-мэнора, то должен спросить: ты уже открыла для себя великолепный мир магловского кинематографа?

– Кино? – удивилась Нарцисса. – Это там, где стреляют и взрывают?

Северус засмеялся:

– Твои информаторы ходят на боевики. Знаешь, я недавно получил из Франции магический проектор. Думаю, начать стоит с немого кино. Тебе понравится.

========== Глава 10. Наследники Слизерина ==========

В библиотеке Гермиона любила занимать одну из дальних парт у окна, где забивалась в самый угол, и узнать, что за горой книг и свитков прячется именно она, можно было только по копне каштановых кудрей. Девушка поднимала пряди у висков, закручивая их в неопрятный пучок на макушке, а за ухом у нее часто можно было заметить палочку или магловский карандаш. Гермиона была аккуратной и чистоплотной, но вот ее волосы не поддавались дрессировке. Драко иногда казалось, что ее кудри просто отображают непокорный характер хозяйки.

Крэбб и Гойл в библиотеку не ходили: свои слабенькие удовлетворительно они зарабатывали, переписывая информацию из учебников, а вот Драко нравилось в библиотеке. Точнее, начало нравиться. Возможно, потому что появилась компания, с которой даже читать интересно, а может, потому что он узнал о существовании множества любопытных книг. Да и учиться было весело, если в этом есть некоторый налет соревнования. Пытаться заработать больше баллов на чарах, добиться похвалы от МакГонагалл, сварить настолько идеальное зелье, чтобы даже Снейп похвалил его от души.

Но сейчас Гермиона явно не учебники читала. Она раскатала на столе свиток, где чертила какую-то схему, копалась в книгах и делала пометки на ярких листочках, которыми она помечала определенные страницы.

– Что ты делаешь? – спросил Драко раньше, чем рассмотрел что-то еще.

– Составляю родословную рода Слизерин со всеми побочными линиями.

Он хмыкнул, наклонился над свитком и едва поборол желание потереть глаза. Мешанина имен и стрелочек, пометки цветными чернилами, кружочки и треугольники у некоторых имен.

– А не проще найти тех, кто себя называет наследниками Слизерина? – резонно предложил Драко.

– Я спросила у Леди Блэк. Она сказала, что род Слизерин условно считается темным. Таким семьям всегда приходилось бороться с некоторыми предубеждениями общества. Род Слизерина прервался задолго до появления светской хроники в Пророке, так что тот, кто в итоге получил наследия предка, мог скрывать данный факт от общественности.

Драко, задумавшись на секунду, в очередной раз согласился с доводами матери. Малфои считались нейтральным семейством. Но из-за некоторой деятельности деда и отца, Драко приходилось сталкиваться с тем, что его опасаются заранее. Не потому что он злой, а потому что некоторые всерьез считают его способным на убийство неугодного мага.

– Но знаешь, – призналась Гермиона. – Думаю, я зря проводила все это расследование. Кажется, нужно было просто дойти до того момента, когда род прервался и выбрать одну из трех его дочерей.

– Чаще наследия получает не другой род, а кто-то из сыновей, что основал новый, – возразил Драко. – Мама говорила, что раньше основание нового рода не было чем-то из ряда вон выходящим, если сын и отец не ладили характерами.

– Да, – согласно кивнула Гермиона. – У рода Слизерин были явные проблемы в общении между родителями и детьми. За пятнадцать поколений Слизерин породил пять новых родов. И всегда оставался малочисленным родом.

– И что же? Где те пять? – подобрался Драко.

– Прервались, – грустно вздохнула Гермиона. – Поэтому либо Гонты, к ним ушла старшая дочь последнего лорда, либо Яксли, средняя, либо какие-то Хортхарнк. Но это, кажется, вообще не местные.

–Гонты, – убежденно кивнул Драко.

– Почему? – возмутилась Гермиона. – Я их фамилию вообще впервые слышу.

– Потому что Яксли в этой школе испокон веков учились. И их всегда много было. Тогда бы эта комната просто не закрывалась.

Гермиона сердито выдохнула, жалея зря потерянное время, с достаточно громким хлопком кинула один из томов родословной на стол и принялась искать род Гонтов. Драко, посмотрев на нахмуренную Гермиону, решил к ней не лезть с помощью. Она уважала одиночество и любила работать самостоятельно, если иного не требовало задание или обстоятельства.

Он же достал из сумки свои книги, проверил по списку недостающую литературу и отправился на поиски справочников по гербологии, магозоологии и зельеварению. У Снейпа для получения высшего балла за эссе требовалось весьма подробно описать каждый ингредиент зелья и, если это возможно, найти ему замену. Последнее удавалось сделать не всегда, но зато в таком случае можно было не бояться каверзных вопросов на самом уроке.

Библиотека в Хогвартсе считалась самой большой публичной библиотекой, превосходя по размерам даже министерскую. Но Драко всегда казалось, что это из-за частого повторения книг. В министерстве два, ну максимум три экземпляра книги. Здесь же каждый справочник был предоставлен минимум в двадцати экземплярах, и все равно их постоянно не хватало.

И расположение у стеллажей было непривычным. Справочники были расставлены на полках над столами – чтобы можно было выложить книгу на этот столик и проверить наличие нужной информации. А вот узкоспециализированные книги, сборники статей, эссе и заклинаний скрывались на высоких стеллажах, возле многих имелись лестницы. Ряды ближе к читальному залу были полны студентов, в дальних рядах иногда встречались одинокие семикурсники, да сейчас там часто карабкался по стеллажам фанат знаний Поттер.

У Драко были свои любимые книги для сочинений. Он брал только один справочник – по волшебным существам. А вот по растениям и зельям были потрясающие многотомники с подробным описанием и качественными ссылками на другие источники. Приходилось аккуратно пристраивать уже выбранные книги на краю полки, лезть на две ступени и вручную искать нужные темы в содержании. А потом, нацарапав черновой вариант, приходилось возвращаться за сборниками эссе, которые Драко потом часто брал почитать. Зельеварение ему нравилось чуть больше остальных дисциплин. Была в нем какая-то щекочущая тайна, эти законы с исключениями, условия и правила. Еще до Хогвартса этот предмет привлекал Драко. На первом курсе он даже немного разочаровался, а потом, смотря на увлеченность Невилла, он чисто любопытства ради попытался выйти за пределы того, что дает школьная программа… и, в сущности, пропал.

Раз в месяц деканы рассылали родителям короткие письма об успехах учеников. Обычно ничего подробного. Вроде учится нормально, поведение в норме, хорошо общается со сверстниками. Только что иногда в противоположном значении. В прошлом месяце, отправляя письмо отцу, профессор Снейп похвалил Драко и предположил, что тот, если не иссякнет энтузиазм, может попробовать получить мастерство. Отец написал короткое “Горжусь. Хорошее увлечение для Лорда Малфой”. Будто весь свет сошелся на том, что является хорошим увлечением для Лорда. Сириус и Фрэнк вот любят дуэли, и ничего, их образ от этого нисколько не страдает.

Когда Драко задумывался об отце, он привычно начинал злиться. Он его ребенком считает. Постоянно напоминает, что он должен быть лучшим, потому что будущий глава рода. Отчитал за то, что общается с “грязнокровками” и впервые ударил Драко, когда он защитил подругу. Иногда ему казалось, что след от пощечины не прошел и продолжает жечь. Мальчик был рад, что не едет на Рождество к отцу. Но уже сейчас ужасало, что летом придется прожить у него как минимум две недели.

Занятый неприятными мыслями, он сложил на столе книги аккуратной стопкой, задумчиво покрутил в руках карандаш, которым удобно писать черновик для эссе, и, занятый собственными мыслями, вздрогнул от недовольного возгласа Гермиона:

– Так нечестно!

– Что нечестно? – чуть встряхнул головой Малфой.

Волосы он давно перестал укладывать, поэтому теперь, с отросшими, чуть волнистыми на концах прядями еще меньше походил на себя-прежнего.

– То, что род Гонт тоже прерван. Последний из них благополучно скончался в Азкабане.

– Бастарды? – спокойно спросил Драко.

Гермиона отложила перо и недовольно уставилась на Драко.

– И как ты мне прикажешь искать его бастардов? Справочника по непризнанным бастардам, насколько мне известно, не существует.

Драко склонился над страницей с родословной, Гермиона недовольно заворчала – она не любила, когда кто-то проверяет ее работу.

– А то, что сестра была замужем за маглом, ты не учитывала? – с долей самодовольства усмехнулся он.

– У нее нет детей, – ткнула в имя девушки Гермиона.

– Тут и ее мужа нет, – возразил Драко. – Она ведь женщина, значит, ее дети носят фамилию Риддл.

Девочка недовольно уставилась в книгу.

– А почему магл?

– Потому что его имени здесь нет. Имя маглорожденных волшебников еще указывают в таких справочниках, а вот маглов – никогда. Так что местная библиотека нам больше не помощник. В мире маглов есть что-то подобное?

***

Незадолго до Рождества Гарри окончательно понял, что взвалил на себя слишком много дел. Он так сладко уснул на истории магии, что Невилл едва его растолкал. В очередной раз опоздал на занятия с МакГонагалл, сдал эссе по трансфигурации Флитвику, испортил зелье, едва не упал с метлы во время тренировок и бесчисленное количество раз засыпал в гостиной над книгой. Нарцисса, наливая ребенку чай, недовольно выговаривала:

– Можно подумать, ты куда-то спешишь. Зачем хватаешься за все подряд?

– Интересно, – грустно вздохнул Гарри.

И это было чистой правдой. Этот год не имел ничего общего со скукой первого курса. Тренировки по квиддичу, дуэльный клуб, занятия с МакГонагалл, плюс к этому желание быть лучшим на курсе, разбор программы магловской школы, увлечение рунами и, с некоторой подачи Сириуса, простейшими ритуалами. Да и по-прежнему хотелось поболтать с друзьями, обсудить какие-нибудь шалости, прочесть определенную книгу, помочь Гермионе в поисках наследника Слизерина, хотелось играть в снежки, вслух мечтать о магазине приколов Уизли, заколдовывать задачники Рона, чтобы у него потом ответы не сходились. Одним словом, жизнь в Хогвартсе была интересной, и Гарри не хотел пропускать ни секунды.

– У тебя уже синяки под глазами, – укоризненно заметила Нарцисса. – И еще мне приходится снижать тебе баллы за эссе из-за помарок. Ты становишься невнимательным.

– Но я не хочу отказываться от чего-нибудь, – упрямо возразил Гарри.

Он помешивал чай маленькой ложечкой и даже не замечал, как Нарцисса вздрагивает, когда он стучит о стенки чайной чашки.

– Обычно с этим сталкиваются чуть позже, – вздохнула она, – но ты явно взрослеешь быстрее, чем твои ровесники.

Гарри безмятежно пожал плечами. Он вообще не считал себя ребенком. По крайней мере, в плане личности. Он все еще слабее и у него мало опыта и знаний, но он отказывался понимать, почему все о нем заботятся, будто он беспомощный семилетка.

– Но нам приходится делать выбор и отказываться от многого, чтобы достичь успеха в другом, – продолжила Нарцисса. – Ты не можешь получить сразу все. Подумай и реши, что тебе пока не так уж и надо.

– Мне все надо, – возразил Гарри. – Каждый день приходится писать минимум одно эссе. Чтобы был высокий балл – подробно и с информацией из дополнительных источников. Нужно раз в неделю выполнять задания из магловской школы, потому что летом мы сдаем экзамены. Квиддич, потому что мне нравится летать. Занятия с профессором МакГонагалл, потому что я хочу стать анимагом к пятому курсу. Дуэльный клуб. Там просто весело. И читать я люблю. Нет ничего такого, что мне бы не было нужно.

Нарцисса улыбнулась упрямому мальчишке. Еще летом он был сдержаннее, тщательнее следил за своим поведением. А теперь устал. Он пока ребенок, еще не понимает, что долго в таком темпе не прожить и скоро он просто не встанет с утра.

– Я дам тебе совет. Не как учитель, а как человек, которому ты небезразличен. Школьные оценки никого особо не интересуют. Даже при том, что у тебя самые высокие баллы за экзамен, в твоих официальных бумагах все равно будет значиться просто Превосходно и ничего больше. Поэтому не стоит так перенапрягаться.

Гарри нахмурился. Желание быть лучшим у него возникло в младшей школе, ведь у них готовили детей в Итон, соревнование было неискоренимым атрибутом его школьной жизни. Как это – не важны баллы?

– И еще. Тебе не понравится, – продолжила Нарцисса. – Но крайне мала вероятность, что ты вернешься в мир маглов. И, даже если решишься на это, то разве не сможешь выучить всю программу сразу?

Гарри недовольно вздохнул. Спорить с Нарциссой он не любил. Но и соглашаться не желал. Как это – не быть лучшим? И почему он должен бросить то, о чем всегда мечтал?

Женщина же снова поражалась этому ребенку. Любой в его возрасте, услышав призыв бросить учебу, с радостью бы сделал это. А этот пыхтит, как чайник на плите. Недовольный, нахмурился, зло смотрит в чайную чашку. Но сорвется скоро. И хорошо, если просто проспит все на свете, а если магический выброс? Такое случается и со взрослыми, что уж говорить о подростках. Особенно о подростках, которые поражают всех своими возможностями.

– А есть что-нибудь, чтобы я просто чувствовал себя нормально? – спросил Гарри.

Нарцисса захохотала:

– Так вот зачем ты напросился ко мне на чай вечером в воскресенье.

Уши у Гарри заалели, выдавая его с головой. Леди Блэк же спокойно продолжила:

– В мире магии, разумеется, есть стимуляторы, которые позволят тебе какое-то время чувствовать себя лучше. Но потом все будет еще хуже, потому что энергия в твоем организме не бесконечна. И, предвидя твой следующий вопрос: я не могу тебе дать никакое из них, даже “хотя бы до каникул”. Просто потому что их нельзя принимать до стабилизации магического ядра. И я точно знаю, что у тебя пока что все совсем не стабильно. Так что стимуляторы тебе категорически запрещены.

Гарри печально вздохнул. Может и правда пару раз просто списать эссе по истории у Гермионы? Она, между прочим, как-то справлялась с загруженностью. Так же готовила идеальные эссе, училась анимагии, состояла в двух кружках, часами просиживала в библиотеке. Наверное, стоит поговорить с ней. Быть может, есть какой-то секрет?

***

Пока Гермиона активно переписывалась с Дадли, пытаясь найти некую Меропу Гонт, которая вышла замуж за какого-то Риддла еще до начала Второй мировой, Невилл ухитрился попасть на отработки. Весь этот год они активно избегали этого, обходясь лишь потерей баллов, но в этот раз Невиллу не повезло.

С появлением василиска Сириус взял со всех обещание: не разгуливать по ночам. На самом деле, особенно гулять по ночному Хогвартсу уже и не хотелось, несмотря на множество мест, где они еще не были. По выходным они весело болтали в переделанной классной комнате, вечерами много читали, у всех были дополнительные занятия и увлечения.

Невиллу нравилось в театральном кружке. Флитвик учил их правильно говорить, двигаться, веселил, делился забавными историями. К Рождеству готовили магическую пьесу, но выступление было чем-то неважным. Гораздо приятнее было просто находиться здесь. Читать вслух стихи. Притворяться совершенно другим человеком. А эти занятия с невидимыми предметами? А техники по разучиванию текста? Флитвик их даже танцевать учил. Это было весело. Невилл даже удивлялся – почему здесь так мало людей. Но, с другой стороны, будь их больше, атмосфера уже не была бы настолько уютной.

Нечто похожее царило и на занятиях дуэльного клуба. Просить о кружке ходил Флитвик. Его вороны потом рассказывали, что маленький профессор выходил из кабинета директора так, будто только что выиграл войну. Им отдали большой кабинет на втором этаже, старшеклассники натаскали туда какие-то книги, манекены и подушки, кто-то даже строил планы занятий, как минимум раз в неделю они старались изучить что-нибудь новенькое. Старшие поправляли младших, учились сами. Здесь тоже было уютно и весело. Невилл все больше понимал, что Флитвик становится его любимым учителем, даже жаль, что он преподает чары, а не гербологию.

В сущности, именно благодаря любимому предмету Невилл и нарвался на отработки. Он ухаживал за мандрагорами, порядком испачкался в земле, с ужасом обнаружил, что душ при теплицах снова не работает, а выйдя на улицу, он еще и попал под густой снегопад. Грустно бредя по сугробам, Невилл уже начал хлюпать носом. Сейчас придет в гостиную, а Одри напоит его чем-нибудь от простуды. Как она шутит, штудирование учебников по медицине в качестве наказания сделало ее очень внимательной к таким вещам. Воображение рисовало ей сразу пневмонию с осложнениями, а затем с полсотни сопутствующих болячек.

Невилл так задумался о горячем напитке со вкусом корицы и меда, что забыл высушить себя заклинанием. Влажный снег легко съезжал с одежды и ботинок, поэтому Невилл оставлял за собой комки снега, которые, растаяв, обещали превратиться в лужи. Но, не дойдя до холла с лестницами, мальчик услышал, что какая-то девочка плачет за углом. Стараясь не шуметь, он повернул за угол длинного коридора, но девочка, что плакала в нише, его услышала и уже убежала – только мелькнул подол школьной мантии в коридоре к больничному крылу. Неопределенно пожав плечами – все равно он не умел утешать девчонок – Невилл собрался было уходить обратно, к лестницам, но тут, буквально из ниоткуда, выскочил Филч.

– Что ты здесь выискиваешь? – завхоз гневно ткнул пальцем в грудь мальчика.

– В гостиную иду, – осторожно ответил Невилл, уже понимая, что ему не поверят.

– В гостиную, как же! – визгливо протянул Филч, а потом посмотрел вниз, увидел мутные лужицы на полу. – Грязь! Опять грязь!

Так Невилл попал на отработки. Филч отправил его в трофейный зал начищать кубки и значки до зеркального блеска. Занятие скучное, к тому же времени тратилось непозволительно много. Завхоз запретил использовать магию, выдал лишь тряпку и бутыль с каким-то средством для блеска. Невилл грустно оглядел сотни наград. За один день не управится. Горько вздохнув, он залез на стремянку и достал первый кубок.

– Ты же не думал, что мы оставим тебя сражаться с пылью в одиночестве? – раздался снизу тихий смешок Одри.