Текст книги "Гарри Поттер и Материальность Слов (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Краски поблекли. Фигура, медленно вращаясь, словно стекала обратно в омут, пока полностью не исчезла. Сириус сощурился, смотря в уже успокоившийся омут.

– Имя Темного лорда не указано, как и имя Гарри, – задумчиво протянул Сириус. – Если бы не Снейп, Волдеморт бы не запустил цепь пророчества. В остальном… Невилл подходил бы идеально.

Дамблдор кивнул:

– Это так. Но Волдеморт выбрал Гарри. Ваша сложная защита лишь еще больше убедила его в правильности выбора.

Сириус продолжал поглаживать пальцами перья феникса, но мысли его явно были далеко отсюда.

– Теперь полноценно победить Волдеморта сможет лишь Гарри, – говорил Дамблдор. – Но у них огромная разница в опыте, а я не могу дать никаких гарантий, что именно через столько-то лет Гарри впервые столкнется с ним…

– Вы явно хотели, чтобы они столкнулись еще на первом курсе, – резко ответил Сириус и встал с кресла.

Феникс с долей обиды посмотрел на Блэка, но тот уже не обращал на фамильяра никакого внимания.

– Я знаю, как готовили телохранителей для фараонов. Осведомлен о том, как маги далекого прошлого готовили для себя героев, бесконечной чередой лишений и проблем закаляя характер выбранного мага, все для того, чтобы те умерли за своего лидера. Но с Гарри я не позволю так поступить. Если его необходимо подготовить к битве с Волдемортом – я сделаю это. Но если я еще хоть раз столкнусь с вашим желанием воспитать из моего крестника героя-смертника…

Он не договорил, но слова и так были излишними. Дамблдор попытался возразить:

– Ты ставишь под угрозу спокойствие целой страны…

Сириус усмехнулся. Цинично, совсем в духе своей семьи:

– Я Блэк, профессор. Мне плевать на всех. Если эта страна хочет выжить за счет близкого мне человека, то мне такая страна не нужна. Я знаю, что такое пророчество, знаю, что Гарри не сможет от него скрыться, и знаю, что сразиться придется. Но, простите, подчинять всю его жизнь подобному сражению я не буду. До свидания, профессор.

Когда Блэк пропал в сполохах огня, Дамблдор откупорил флакон с успокоительным. Конечно, он был почти уверен, что сильнее мужчины, который совсем недавно вернулся к тренировкам. Но Блэк молод и обладает острым умом. Не хотелось бы остаться без ноги, как когда-то Грюм из-за проклятья юного Регулуса Блэка. Эти темные маги слишком непредсказуемы. С ними нельзя быть уверенным в своем превосходстве.

========== Глава 27. Блуд и пьянство ==========

Андромеда увидела, как Сириус появляется на площадке для аппарации только к вечеру воскресенья. Без галстука, в распахнутом пиджаке, с взъерошенными волосами и заметной щетиной. В такие моменты он был похож на породистого кобеля, что по-бандитски сбежал от хозяев по весне и вернулся домой помятый, но нагулявшийся. Только отметив его несколько нетвердую походку, Андромеда поняла, что кузен не только блудил, но еще и пил.

Встречать его в холле она все же постеснялась. Пусть он временами и ведет себя как подросток-смутьян, он все же взрослый мужчина, глава Рода, сильный маг, в некотором роде даже специалист в определенной области. Поэтому она дождалась, пока он отдаст распоряжения домовикам, поднимется по лестнице и подойдет к своей комнате.

– Ты где был? – сердито спросила она, не дав ему захлопнуть дверь.

В его спальне было сумрачно, тяжелые шторы были опущены, люстры он не зажигал, лишь на столике у окна горела лампа с магическим светом. Здесь было чисто, домовики чуть ли не вылизывали его покои, но какой-то налет небрежности хозяина все же чувствовался. Быть может, в неровных стопках книг у большого кресла, или в пепельнице на прикроватной тумбе, или в небрежно брошенном на пуф мужском халате.

– Блядствовал, – нейтральным тоном ответил он. – Потом пил. Теперь вернулся, хочу вымыться, нормально пожрать и выспаться. Или мне это запрещено, и у меня есть какие-то дела даже вечером воскресенья?

Он замолчал на секунду, внимательно смотря на Андромеду. Не дождавшись ответа, он предупредил:

– И я сейчас буду раздеваться.

Андромеда лишь поморщилась, что она там не видела, и села в мощное кресло у камина. Под ногами лежала настоящая медвежья шкура. Женщина даже задумалась: а не снять ли туфли, но все же посчитала это верхом наглости.

– Как разговор с Дамблдором? – спросил она, не смотря на кузена.

Тот лениво снимал с себя одежду: пиджак, затем жилет, рубашку.

– Я почувствовал себя псом, что лает на огромного дракона, – ответил он, небрежно скидывая предметы одежды прямо на пол. – На осторожного дракона, который меня, по всей видимости, даже опасался.

– Дамблдор? Тебя? – удивилась Андромеда.

Сириус ответил не сразу, словно подыскивал слова:

– Мне так показалось. Я, конечно, очень хотел его припугнуть, но немного переборщил с… ну, ты знаешь, с тем, что отец называл “выпустить немного тьмы наружу”. У Дамблдора, кажется, даже вода в графине замерзла. Переборщил.

Он пошлепал босыми ногами по полу, Андромеда едва успела стыдливо зажмуриться, скорее от неожиданности, когда мимо нее к двери в ванную комнату бесстыдно прошелся абсолютно голый Сириус.

– Хоть бы прикрылся, развратник, – проворчала она.

Дверь в ванную он тоже оставил открытой. Шум воды на время лишил их возможности слышать друг друга, но уже через пару минут Сириус опустился в воду. Через открытую дверь было видно край массивной ванной на ножках в виде львиных лап. Сириус устало опустил голову на бортик, поэтому Андромеда хорошо видела его профиль на фоне достаточно темной стены.

– Ты сама завалилась ко мне в комнату. Как хочу, так и хожу, – с какой-то детской обидой ответил он. – Что, меня теперь Тед на дуэль вызовет?

Андромеда захихикала, представив, что жалуется мужу, как она завалилась в комнату к кузену, а тот прошелся мимо нее без одежды:

– Если я ему скажу причину своего возмущения, он опять напомнит мне, что я целитель, поэтому он отказывается драться из-за голых кузенов.

Сириус засмеялся:

– И добавит, что пацифист.

На какое-то время стало тихо, только слышался тихий плеск воды. Сириус, кажется, почти заснул.

– Блядствовал ты, предположим, у этой своей девчонки. А пил с кем? Фрэнк и Ремус трезвы и не знают, где ты.

Сириус ответил с прежней усталостью:

– А пил я, сестренка, один. На кладбище. Докатился, называется. Сначала замучил девочку – она даже не проснулась, когда я уходил, а потом пил на кладбище и разговаривал с покойником.

Андромеда поморщилась:

– У отца был? Я, надеюсь, ты его хотя бы из мертвых не возвращал? А то упокоить-то сложнее…

Сириус засмеялся. Смех его был усталым, с некоторой долей истерики в голосе. Андромеда даже испугалась:

– Ты что, серьезно некромантией кого-то поднял? Умоляю, только не говори, что тетушку Вальбургу, ее же вовек не упокоишь.

Сириус засмеялся уже с большим удовольствием, из ванной на пол звонко вылилось не меньше галлона* воды, Сириус простонал:

– Ой, не могу. Упокоить мою милейшую матушку. Не переживай, я никого не поднимал. И пил я не на семейном кладбище. Я сидел в Годриковой Впадине, на могиле лучшего друга, и пил огневиски из горла. На меня странно косились маглы, к слову. Если бы могила моей драгоценной матушки находилась поблизости, она бы восстала из мертвых просто от злости.

Андромеда недовольно нахмурилась, уже коря себя за странные догадки. Действительно, с чего бы это Сириусу тащиться в семейный склеп и там возвращать с того света родителей?

– Хотя теперь хочу наведаться и к отцу, – вздохнул Сириус, успокоившись. – Как он со всем справлялся? Бизнес, политика, семейные тайны, а еще сын – идиот, жена – в прямом смысле ведьма…

Андромеда захихикала, мысленно соглашаясь как с самоуничижительной характеристикой Сириуса, так и с точным названием истинной натуры тетушки Вальбурги.

– Это, наверное, пьяные бредовые мысли, но как они в одной постели-то уживались? – словно в никуда говорил Сириус. – Два темных мага, оба часто использовали силу? Они там, наверное, сражались за власть, а не делом занимались. Могу поспорить, матушка лидировала в зачете.

– Сириус! – возмутилась Андромеда.

Тот потянулся прямо в ванной, выплеснув на пол новую порцию воды, и сердито напомнил:

– Я пьян. Имею право думать о любом непотребстве. Вот, например, как все обстоит, когда женщина – темная? У нас же от частого обращения к своей темной стороне крышу сносит, хочется то разбомбить все к чертям, то просто хочется: много и жестко. Как Тед тебя терпит?

Андромеда стремительно покраснела, радуясь тому, что кузен на нее не смотрит.

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой, – высокомерно заявила она.

– Ну и не надо, – легко согласился тот. – Мне так, для общего развития. Упаси Мерлин от темной ведьмы в качестве любовницы.

Андромеда, стараясь сохранить остатки светского приличия в этом странном разговоре, высокомерно заметила:

– Ты пьян и несешь бред.

Сириус хмыкнул. Его “я это уже говорил” осталось не произнесенным, но все же явственно витало в воздухе. Андромеда же посчитала, что после такого странного разговора вполне допустимо снять туфли, что она немедленно и сделала, зарывшись босыми ногами в мягкую густую шерсть и едва не мурлыкая от удовольствия. Она очень любила мех.

Недолгую тишину нарушил достаточно громкий стук, скорее предупредительный, потому что сразу после дверь открылась и в комнату буквально влетела Нарцисса.

– Шикарно, – протянулся Сириус из ванны. – Вот и вторая кузина подоспела. Давайте, теперь позовите Белс, ввалитесь все прямо в ванную, что уж в комнате торчать, и начинайте говорить мне, что я пьян и несу бред.

Нарцисса нерешительно замерла и с удивлением уставилась на Андромеду в кресле:

– Он что, моется? – удивилась она.

– Неееет, что ты! – издевательски ответил Сириус. – Мне просто нравится принимать посетителей, лежа в воде.

Он резко оперся на бортики и Андромеда посчитала необходимым отвернуться от двери. По полу вновь послышалось шлепанье босых ног, а затем Нарцисса ахнула и повернулась к стене:

– Сириус, ты голый!

Тот, нисколько не стесняясь посторонних, вытирал волосы полотенцем и неспешно шел к халату:

– В штанах и галстуке меня можно найти в кабинете в будние дни. В воскресенье имею полное право ходить в своей комнате голым. И пьяным.

Он так же лениво накинул на себя халат, небрежно запахнул его, завязал поясом и неспешно, оставляя на паркете влажные следы, прошелся ко второму креслу у камина.

– Знаете, ваша бестактность меня порядком достала, – говорил он. – Неужели Друэлла не учила вас, что неприлично вторгаться в личные комнаты?

Нарцисса осторожно повернулась. Кресел у камина больше не осталось, поэтому она присела на широкий пуф, что стоял у кровати:

– Что сказал Дамблдор?

Сириус невесело усмехнулся:

– Что Гарри Поттер – дитя пророчества. Ему предстоит сразиться с воскресшим Волдемортом и победить его… немного не так, конечно, это уже я продолжил. “И ни один из них не может жить, пока жив другой”. На Рождество придется наведаться с Гарри в старое поместье Поттеров.

Сириус замолчал буквально на пару секунд, а потом громко и недовольно рявкнул:

– И вообще, меня в этом доме кормить будут? Или мне на кухню идти?

Нарцисса интуитивно поморщилась. В ту же секунду последовали хлопки аппарации: домовые эльфы поспешно накрывали ужин на столике у окна, лишь чуть сдвинув в сторону высокую стопку книг.

– Я, конечно, понимаю: женское любопытство не знает границ. Но я устал, голоден и хочу спать. Не случилось ничего такого, что требовало бы немедленных действий. Поэтому оставьте уже меня в покое, – попросил он, поднимаясь с кресла. – Потому что у меня нет ни малейшего желания что-либо рассказывать сейчас. Я опять начну злиться, захочу кому-нибудь голову свернуть, или проклясть кого… в итоге все закончится тем, что я психану и вас вынесет из этой комнаты, потому что доводить Лорда в плохом настроении – так себе идея. Уйдите уже…

Андромеда тоже встала с кресла, надела туфли и потянула Нарциссу из комнаты. Та вяло сопротивлялась и даже пыталась возразить. Уже за дверью младшая недовольно прошипела:

– Он вообще ничего не рассказал! Шлялся где-то больше суток, а в итоге – прочь из комнаты, я буду жрать.

Андромеда буквально тащила сестру по коридору к лестнице:

– Мы постоянно забываем, что он все же глава Рода. Мне, быть может, и ничего не будет, – сердитым шепотом отчитывала сестру она. – А вот тебе? Что будет, если довести главу собственного Рода? А? Или это я преподаю традиции магического мира детям? Он и так с нами поразительно терпелив, от Ориона мы бы уже давно такую магическую оплеуху получили, что мало не показалось бы…

Нарцисса запоздало поняла, что сестра права. Сириус – их младший кузен, они шутили над ним всю жизнь, и он отвечал им тем же… но сестры совсем забыли, что он больше не тот тринадцатилетний хулиган. Пусть многие повадки и остались прежними.

– Что он тебе рассказал? – спросила Нарцисса, уже спускаясь по лестнице вниз.

– Что был у той девочки, постоянно забываю как ее зовут… что-то шотландское…

– Маккензи, – подсказала Нарцисса и поторопила сестру: – А потом что? Не думаю, что он пил с любовницей.

Андромеда не смогла сдержать смешок:

– Был в Годриковой впадине, на могиле Джеймса. И пил огневиски из бутылки.

Нарцисса недовольно цыкнула:

– Мужчины… мы тут волнуемся, думаем: пошел уже что-то искать, а он…

Тонкие каблучки Нарциссы звонко застучали по мраморному полу первого этажа. Андромеда шла почти неслышно, но в гулких коридорах даже шорох ее широкой юбки казался громким.

– Он прислал письмо, что все в порядке, – пожала плечами она. – Видимо, в своей излюбленной манере посчитал это достаточным успокоением. Ремусу и Фрэнку вот хватило. Ладно. Завтра он все расскажет, и я тебе напишу.

– Только не забудь, ладно? – попросила Нарцисса. – На Беллу надеяться бесполезно, она подробные письма только дочери пишет. Все, я пойду. Мне еще сорок эссе нужно успеть проверить.

Она поцеловала сестру в щеку и вошла в камин. Порция летучего пороха, и Нарцисса Блэк исчезла в сполохах огня.

* то есть литров пять воды он запросто вылил на пол.

========== Глава 28. Светлое наследие ==========

На Рождественских каникулах Сириус первым делом потащил Гарри к дому Поттеров. Они аппарировали на небольшую полянку в окружении массивных деревьев. Здесь в некоторых местах лежали подтаявшие островки снега, но было заметно теплее, чем в Шотландии.

– Мы с тобой почти на границе Англии с Шотландией, – объяснил Сириус. – Это небольшой лес. Поместье твоих предков стоит в самом лесу, южнее живут Гринграссы, севернее – МакФарлан и Розье. На западе небольшая деревушка, там живут и маглы, и маги. Но вообще, вокруг этого леса немало магических домов: как совсем маленьких, так и почти замков.

Сириус шел рядом с Гарри по едва заметной тропинке, пока они не вышли к ажурным кованым воротам, сразу за которыми начиналась короткая аллея, вдоль нее росли высокие сосны, заметно выше двухэтажного особняка. Сириус принялся объяснять:

– Как твой крестный, то есть опекун и перед лицом магии, я могу не только входить внутрь, но и приглашать гостей. Мы здесь пару раз были с твоим отцом.

Гарри кивнул и сам толкнул небольшую калитку справа от ворот. Противно заскрипели петли, что заставило поморщиться и Гарри, и его крестного. Они медленно побрели по дороге к главному входу.

– Ты говорил, что мои родители здесь не жили? – уточнил Гарри. – А почему?

Тот усмехнулся:

– Поттеры были то богаты, то не очень. Этот дом строился, по-моему, веке так в семнадцатом. Здесь даже нормального туалета нет. Дом нужно ремонтировать, а это время и деньги. Джеймс надеялся привести его в порядок и жить здесь с Лили, но не успел. Кроме того, такой дом защитить сложно: он большой. Чем больше территория, тем сложнее ее окружить качественной защитой.

– А где они жили? – спросил Гарри, с любопытством рассматривая пустую веранду.

– Когда поженились – в небольшом домике на Южном побережье. С балкона второго этажа был виден океан, – с теплотой улыбнулся Сириус. – Это было почти полностью магловское поселение, они съехали оттуда, когда твой дед умер. Какое-то время они жили в доме твоих бабушки и дедушки: небольшой такой особняк, заметно меньше этого. Там на первом этаже была лаборатория, твои родители бывали там чаще, чем на кухне. Но, когда за вами начал охотиться Волдеморт, Джеймс решил уехать. Там был большой сад, да и место достаточно известное, у твоего дедушки часто бывали гости. Они сменили несколько домов, чтобы запутать следы. Потом вы почти год жили в том доме в Годриковой Впадине. Джеймс его ненавидел. Там не было места для лаборатории, подвал темный и совсем крошечный, на чердаке мало места. Джеймсу было сложно сидеть без дела…

Сириус замолчал, вспоминая те годы. Они тогда все были так молоды… им постоянно было страшно и весело. Иногда одновременно. И Джеймса очень раздражало, что он не может практически ничем заниматься в том доме. Его бесила собственная беспомощность и несостоятельность.

Гарри в это время нерешительно коснулся ручки двери. Снова душераздирающий скрип петель, и вот уже можно войти в абсолютно пустой холл. Стекла на окнах целы, но обивка стен местами уже отстает, паркет скрипит, а где-то и вовсе отсутствует, мебели в доме нет.

– Он пустой? – удивился Гарри.

– Здесь никто не жил больше ста лет. Конечно, он пуст.

– Тогда зачем мы здесь? – недоумевал он.

Сириус не удержался: взлохматил парню волосы, отчего выражение лица у Гарри стало обиженным, совсем как у Джеймса, когда Лили его в очередной раз отшивала. За последние два года он почти не изменился, словно теперь его возраст догоняет его внешний вид. Еще год, и он наконец-то будет выглядеть не старше, чем он есть.

– Знаешь, Джеймс вечно себе волосы ерошил, – признался Сириус, проходя по пустому холлу. – У тебя многие его привычки есть. Рукава закатываешь, хмуришься очень похоже, и злишься совсем как он. Но вот волосы свои не трогаешь.

Гарри улыбнулся:

– Знаешь, как тетя Пет меня по рукам била, когда я лохматил то, что она с трудом уложила? А потом Говард сказал, что в достойном обществе неприлично трогать волосы и часто оправлять одежду.

Сириус засмеялся: объяснение вполне в духе Гарри.

– Так зачем мы здесь, Сириус?

Блэк кивнул в сторону одной из дверей. Их шаги эхом отдавались от пустых стен, но при этом дом, несмотря на запустение, совсем не пугал. Было в нем что-то теплое, светлое.

– Поттеры все же имели родовой алтарь. Он здесь, в подвале, – говорил Сириус. – Я не принадлежу твоему роду, лишь ответственный, так что зайти туда не могу. Кроме самого родового камня там есть еще и некоторое имущество твоей семьи. Родовые артефакты могут потеряться, осесть в чьих-то сокровищницах, быть уничтоженными. Но вот книги… книги – совсем другое. Большинство семейных книг имеет достаточно сложные охранные чары. Когда временный хозяин умирает, книги переносятся к алтарю.

Гарри несколько рассеянно спросил:

– Ты хочешь, чтобы я достал эти книги?

Сириус открыл массивную дверь: сразу за ней ступени уходили вниз, постепенно теряясь в сумраке.

– Я не могу войти к месту, которое твои предки зачаровывали столь старательно. Но мы с тобой еще не говорили о магических книгах. Они, в некотором роде, тоже разумны.

– Получается, так же разумны, как магия или стихии? – уточнил Гарри.

Сириус зажег Люмос и улыбнулся крестнику:

– Что-то вроде. Думать, конечно, не могут. Но в семьях часто говорили, что книги могут чувствовать родную кровь, что они ревнивы, могут наказывать предателя… Если откинуть мистику и сказки, магические фолианты строго и дословно исполняют то, что в них было заложено при их создании.

Гарри, шагая по ступеням, произнес:

– Леди Блэк говорила, что знания всегда были самым охраняемым секретом любого рода.

– Да, – на ходу кивнул Сириус. – Вообще-то магическая сила, таланты и знания. Но знания – это то, что отличает талантливого самоучку от чистокровного. Разумеется, это работает далеко не во всех областях.

Гарри медленно кивнул. Они вошли в полуподвал. Крошечные окна были заляпаны грязью, снаружи заросли травой, а изнутри покрыты пылью. Без дополнительного света здесь было бы сложно что-нибудь разглядеть. Сириус указал на дверь, что располагалась под лестницей.

– Там вход к алтарю. Должны быть ступени, скорее всего комната будет располагаться очень глубоко. Если какая-то дверь не будет открываться, ищешь рунную надпись, которая требует подтвердить родство…

– И мажу своей кровью две рядом стоящие руны – кровь и семья, – закончил Гарри за него.

Сириус улыбнулся. Все же хорошо они натаскали детей в теории.

– А что я должен сделать? – уточнил Гарри. – Поклясться, что буду заботиться о роде?

– Мал ты еще для высоких титулов, – хмыкнул Сириус. – Нет. Скопировать семейное древо. В справочниках чистокровных подавалась ровно та информация, которую записывали в Министерстве… или ранее в Визенгамоте. А раньше маги частенько своих дочерей официально не регистрировали. Войны постоянно шли, они так своих детей защищали. Именно поэтому часто и нельзя сказать, куда делся тот или иной род. Но вот на том древе все данные точны. Будут указаны даже бастарды.

Гарри кивнул. Копировать в меньшем масштабе крупные записи они учились последние две недели до каникул.

– Потом подойдешь к шкафу и возьмешь книги в обложках из светлой кожи. Лучше всего бери те, на которых стоит руна света.

– Мне казалось, ты будешь меня темным заклинаниям учить.

– Я думал над этим. Но решил, что тебе прекрасно подойдет светлая направленность силы.

Гарри снова кивнул и несмело потянул на себя бронзовую ручку в виде головы льва. За дверью было очень темно, что заставило Гарри даже поежиться. Все же было страшно идти одному к чему-то настолько магическому и неизвестному.

***

Сириус забирал Гарри от Дурслей каждое утро. Они вдвоем сидели в библиотеке, иногда Андромеда чуть ли не за уши тащила их обедать, в остальном же им никто не мешал. Их шумная детская толпа на этих каникулах несколько распалась, все проводили время с родителями, лениво отдыхали. После Рождества даже начали в письмах жаловаться на скуку. Но не Гарри.

Новость о том, что он – дитя пророчества, мальчик воспринял более, чем спокойно. Он всегда чувствовал, что что-то такое должно быть. Невидимая ответственность давила ему плечи с самого детства, теперь он лишь узнал свою главную цель – выжить в схватке с тем магом, что убил его родителей.

Они сидели в дальней части библиотеки, у самого окна. Там стоял удобный высокий стол и несколько кресел вокруг. Сириус освободил ближайшую книжную полку, хорошо ее защитил, и теперь там стояли семь книг, которые Гарри принес из заброшенного поместья Поттеров.

– Высшая магия, – объяснял Сириус, – достаточно сложна в изучении, она требует огромного запаса сил, концентрации, и особого настроя. Именно поэтому высшую магию условно разделяют на светлую, темную и нейтральную. Но это не значит, что светлый маг – само очарование и вообще добрее него нет на свете. То же самое и с темной магией.

– Ты не похож на темного мага из сказок и легенд, – усмехнулся Гарри.

Сириус улыбнулся.

– К темной магии условно относятся и все проявления жестокого насилия. Все эти сказочные кости младенца, кровь девственницы… Для темных ритуалов такого уровня важно, чтобы все эти ингредиенты несли на себе след ужаса, страха, насильственной смерти. И сам маг. Творя подобное колдовство, приходится обращаться к своим самым темным качествам. Поначалу это сложно. Постепенно можно научиться вытаскивать свою тьму на всеобщее обозрение, практически не замечая ее. Вот я в школе не мог еще найти баланс между тем, где я, а где та часть моего характера, что помогает творить темное колдовство.

– А я? Стану добрее? – нахмурился Гарри.

– Альтруистичнее, скорее всего. Какое-то время тебе будет особенно сложно отказывать другим в просьбах и отвечать грубо. Но не переживай, твои друзья не дадут посторонним пользоваться твоей внезапно нахлынувшей добротой.

Гарри замолчал, обдумывая слова крестного. На самом деле, темная сторона магии влекла его больше. Она казалась сильнее, интереснее, манила некоторой таинственностью. Сириус видел его сомнения:

– Не переживай. Когда научишься оперировать такими силами, разучить парочку темных заклинаний для тебя не составит труда.

– Мне всегда казалось, что у темных больше возможностей, – несколько обиженно ответил Гарри.

– И больше проблем, – грустно хмыкнул Сириус.

Он не знал, как рассказать Гарри о том, как бывает сложно удержать самого себя от этих ужасных поступков. Как иногда хочется убить своего собеседника, и ты стоишь и перебираешь в голове все двадцать шесть мучительных смертельных проклятий, которые тебе известны. Как бывает стыдно за себя, когда наваждение всемогущества проходит, и ты понимаешь, что последние несколько часов вел себя просто ужасно и… и наслаждался этим. У Блэков хорошо получается удерживаться на грани, не превращаясь в сумасшедших, которые наслаждаются властью. Но не все обладают таким же гибким мышлением.

– Все темные – манипуляторы и моральные садисты, – грустно хмыкнул Сириус. – И я тому ярчайший пример. Ты немного не такой. Я боюсь, что ты можешь не удержать равновесие. Уж слишком ты… увлеченный.

Гарри обиженно надулся, Сириус в ответ рассмеялся:

– Не обижайся на правду. Чтобы тебе было известно, каждый раз опираться на свет внутри себя гораздо сложнее. Но ты сможешь защитить себя и своих близких. Темные обычно мстят, поэтому их боятся трогать попусту, идут убивать лишь наверняка. Спятивший темный маг – это страшно. А вот светлые… Знаменитый Щит Света. Создает один человек. Подпитывается искренним желанием спасти и защитить. Ни одно темное проклятье, ни один ритуал, никак не может навредить тем, кто внутри щита.

Гарри поморщился:

– Совсем никак? Получается, что за ним люди будут в безопасности всегда?

Сириус покачал головой:

– Будут. Но это не тот вид защиты, которую можно привязать к местности. Твой предок когда-то держал такой щит вокруг Мунго в течение нескольких часов. Это был своеобразный рекорд, мало кому удается выдержать такое напряжение даже четверть часа.

Гарри заметно воодушевился. Вот уж парень – поставь задачку посложнее, а он и рад.

– А к каким силам обращаться мне? – спросил Гарри.

– Собственно, мы и будем заниматься поиском самого светлого твоего качества, – улыбнулся Блэк. – Но одно из самых простых заклинаний Светлой магии – это патронус. Защитник. Те же дементоры бегут от них прочь. Но патронус неплохо защищает и от богартов, оборотней, большинства водных созданий. Для создания патронуса нужно вспомнить что-то светлое и радостное.

– То есть светлая магия основывается на хороших воспоминаниях? – поморщился Гарри.

Сириус в ответ покачал головой.

– Чаще всего на желании защитить. Бескорыстии… любви… иногда даже на самопожертвовании. Кстати, для некоторых светлых зелий и ритуалов так же нужны сомнительные ингредиенты, типа крови, костей. Угадай, что отличает их от таких же ингредиентов, но из темной магии?

Гарри на секунду поморщился, а потом просиял:

– Они отданы добровольно и с радостью?

– Десять баллов Гриффиндору, – усмехнулся Сириус.

Гарри погладил корешок одной из семейных книг. Сириус говорил, что ему пока рано брать столь сложные заклинания, можно пока обращаться к общеизвестным, но Гарри с нетерпением ждал, пока он сможет колдануть что-нибудь особенно мощное. Вроде Щита Света, например.

– Получается, среди моих предков был Гриффиндор? – внезапно вскинул голову мальчишка.

Сириус захохотал. Все же Гарри несколько тщеславен, но это никак не помешает ему освоить светлые заклинания.

– Младшая дочь последнего из Гриффиндоров, – напомнил Сириус. – Хотя, кто знает, может ты тоже сможешь стать таким же сильным воином, как твой дальний предок?

– А он был светлым? – удивился Гарри.

– Конечно. Воином, но светлым. Меч Годрика Гриффиндора делали гоблины, но вот заклинания на нем – просто невероятно сложное сплетение высших светлых чар. Если бы он обращался к свету время от времени, он бы не смог наложить настолько сложные чары. Тонкая работа.

Гарри прищурился. Сириус был почти уверен, что теперь у его крестника новая цель: стать сильнее и могущественнее самого Годрика Гриффиндора. Не так уж плохо. Максимализм и тщеславие больше подходят свету, нежели тьме. С этими качествами характера сложно будет удерживать свои темные желания в узде, а вот свету они не сильно-то помешают. Только нужно предупредить Гарри, что для Щита Света важно осознание именно защиты, а не личной силы.

========== Глава 29. Дальнее родство ==========

Декабрь выдался холодным, но снег на Рождество был только в Шотландии, что заставило многих грустно вздохнуть, вспоминая прошлый год. Дети проводили каникулы по-разному. Гарри вынужденно учился, иногда выбираясь на прогулки по Лондону. Гермиона отправилась кататься на лыжах – она посылала с совами магловские фотографии, хвастаясь потрясающими видами и ярко-малиновым лыжным комбинезоном. Им обоим завидовал Драко. Это Рождество он проводил в Малфой-мэноре, а точнее – в своей комнате, спускаясь вниз только на ужин. Именно поэтому он с таким нетерпением ждал писем. Даже Невилл, который выхаживал в оранжерее какое-то растение, вызывал у Малфоя легкие приступы зависти. Что уж говорить об Одри, которая отдыхала с Беллатрикс на Лазурном побережье. Кузина с тетей бродили по пустынным пляжам и обедали в магических ресторанах.

Иногда приходили и другие письма. Писали близнецы, без лишнего стеснения требуя Драко немедленно выслать им такую-то книгу, иначе они не успеют выучить теорию до экзаменов. Смешила Луна. Она иногда ходила в гости к Уизли и писала длинные и подробные письма всем своим знакомым. Драко жалел, что Малфой-мэнор находится так далеко от Норы. Сейчас он был бы рад даже компании Рона, а ведь там еще есть Луна и Джинни, пусть они и девчонки. Пару раз Ханна присылала домашние пироги, которые Драко съедал с особым удовольствием.

После Рождества Драко понял, что из всей их огромной компании вестей не было только от Мишель. Она была в целом достаточно скрытной и о себе рассказывала мало, но Драко написал и ей. Как оказалось – как раз накануне ее переезда. Эта новость его ошеломила, но долгая работа старших дала о себе знать. Драко Малфой почувствовал невероятный прилив радости и благодарности просто потому, что у его подруги, пусть и не самой близкой, все складывается хорошо.

***

Мишель оглядывалась по сторонам с любопытством. Магловский район казался невероятно симпатичным. Такие красивые большие дома, повсюду ровно подстриженный газон, шезлонги и скамейки, аккуратные таблички с именами жильцов. Встретившиеся им маглы смотрели на них с некоторой долей недоумения, и у Мишель были все основания полагать, что это не только из-за грохота двух сундуков, но и потому что Тесса, ее мачеха, одета несколько… странно для маглов.