Текст книги "Гарри Поттер и Материальность Слов (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

========== Глава 18. Одержимость ==========

Нарцисса любила вспоминать детство. Большой дом, огромный сад. Летом Белла, тогда еще школьница, водила ее кататься на пегасах. Можно было играть с Сириусом, вместе смеяться над более робким Регулусом. Часто в гости приходила леди Хейдж, мамина дальняя кузина, с собой приводила подружку для Нарциссы – девочку по имени Роза. Они считали друг друга лучшими подругами, а цветочные имена должны были подтверждать это.

Тогда в пример Нарциссе еще ставили Андромеду. Она была идеальной Леди Блэк. Собранная, спокойная, умная, она никогда не устраивала истерик, не создавала проблем, прекрасно одевалась, безукоризненно владела собой… этот список старшие женщины могли продолжать бесконечно. Это уже позже, когда Нарцисса впервые отправилась в Хогвартс, Андромеда проявила основную Блэковскую черту – свободолюбие и непокорность. Сбежав с маглорожденным, отказавшись от всех благ своей семьи, она прогневала тетушку Вальбургу так, что та с неделю не могла успокоиться. Тогда, помнится, Орион даже привез Сириуса и Регулуса к ним “пожить какое-то время”. Шепотом в семье говорили, что предательство Андромеды подкосило здоровье Вальбурги и едва не свело с ума. Но самое главное, это Нарцисса знала наверняка, уход Андромеды действительно разбил сердце Вальбурге. Она любила ее больше всех, это было заметно по теплой улыбке, по любовно подобранным подаркам, по исполнению любых капризов.

В тот год Нарцисса, зная, насколько сильно ее любит мама, пообещала себе никогда не разочаровывать ее. Она не хотела причинить ей столько боли, сколько Андромеда причинила Вальбурге. Совершила ли она ошибку, пообещав себе подобное? Что бы изменилось, если бы она вела себя так, как ей хотелось? Она всегда была общительнее старших сестер, она прятала под подушкой магловские журналы мод, она мечтала водить машину, мечтала работать и жить в небольшой стильной квартире, она мечтала разбивать сердца, мечтала писать едкие статьи в Ведьмополитен… и она знала, что могла бы все это сделать. Но она обещала себе быть лучше, чем ее старшие сестры.

И в итоге всю школьную жизнь мечтала перестать быть Снежной Королевой, как ее прозвал Ремус, и стать кем-то вроде Слизеринской Оторвы… но не могла. Она ведь обещала себе. А потом она чуть ли не в тайне от всех закончила те профессорские курсы при министерстве, достаточно легко согласилась на брак с Люциусом, а потом еще и жила в том доме, словно это она – павлин в огромной золоченой клетке. Из-за этого почти не общалась с Сириусом, а ведь они были так дружны в детстве, из-за этого перестала общаться с той же Розой, ведь та вышла замуж за какого-то зельевара, пусть и чистокровного. Оглядываясь назад, самым лучшим событием в своей жизни она считала рождение Драко. Поэтому сейчас она и злилась на кузена. На бывшего мужа тоже, и давно бы уже применила на Люциусе что-нибудь мерзкое и тяжело снимаемое, но Сириус запретил. Что вновь возвращало ее к тому, что она жутко злится на кузена.

Началось все, конечно, с неверно предоставленной информации. Письмо с просьбой “Забрать у детей кое-какой дневник” явно не указывало на опасность этого предмета. Ну мало ли что там дети нашли? Драко вот недавно получил очередные отработки, потому что нашел в каком-то коридоре портрет своего дальнего предка, чуть ли не основателя Рода Малфой, да так заболтался с разговорчивым портретом, что Северус отцепил его от картины в половину второго ночи. Так и дневник. Где нашли, как нашли, что за дневник – Нарцисса не имела ни малейшего представления. Они умные дети, ничего совсем уж странного в руки тянуть не будут, а если что-то покажется подозрительным, то сразу ей сообщат. На детей она теперь тоже злилась, ведь не сказали же. Но тут уже ее вина. То, что они не по годам умны, не значит, что они способны отдать любопытную вещь потому что она кажется подозрительной. Дети же.

Но то, что Сириус не объяснил ей всей опасности дневника – вот это злило. “Дневник Темного Лорда”, – написал он ей. Дневник. Да еще и подростковый. “Ну что он мог там писать, – подумала тогда Нарцисса. – Что он лыс и его никто не любит? Или что нашел новую книгу по темной магии?”

Но Сириус сам объяснял детям, почему ни при каких обстоятельствах нельзя проводить никакие ритуалы из малознакомых книг. Дети, как показалось Нарциссе, прекрасно усвоили факт наличия платы за такие вот “чудеса”. Поэтому пусть читают. Конечно, немного смутило, что Гарри не хотел отдавать дневник. Тут Нарцисса корила уже себя – что мешала чуть поспрашивать парня и прочитать хотя бы поверхностные мысли? Но она ведь считает, что это неприлично, что у всех есть право на личные тайны. И в итоге что?

А потом оказывается, что дневник – это не совсем дневник, что это темный артефакт и в нем не просто записи Волдеморта. В нем частичка души. Это испугало ее сразу, но потом она прочитала книгу о крестражах и теперь была просто в ужасе. Как, как Сириус мог допустить, чтобы Гарри так долго держал у себя нечто подобное? Почему не потребовал доставить дневник ему немедленно, отправить за ним домовика, раз не доверяет почте, ну или все же заставить ее принести его лично? Да, те недели выдались напряженными, но если бы она знала, что это…

На Гарри, который общался с дневником, а потом его потерял, Нарцисса не злилась. Они так привыкли, что Гарри ведет себя взросло, что он здраво рассуждает и уже сейчас заботится о будущем… что попросту забыли о его настоящем возрасте. Он мог выглядеть старше, чем есть. Может вести себя как взрослый и даже чувствовать себя взрослым. Но это не отменяет того, что ему всего двенадцать, он ребенок, его, так или иначе, привлекают тайны и загадки, а еще он несколько тщеславен. Она, конечно, провела с ним воспитательную беседу, даже позволив себе считывать его мысли. И понимала, что больше всего себя корит сам Гарри.

Вот и выходит, что во всем виноват Сириус. Ну и с ним заодно – Белла и Ремус, которые были в курсе, но не посчитали нужным написать ей. Бальзамом на душу легла гневная отповедь Андромеды. Ох, как в этот момент она была похожа на тетушку Вальбургу. Как презрительно кривила губы, как произносила ругательства, как срывалась на крик в самых драматичных местах… Сириус, хоть и был выше кузины на целую голову, сильнее как маг и гораздо старше по положению, весь словно скукожился и стоял, печально понурив голову. Ну, право, будто щенок, что напрудил на ковер. Когда злость на Сириуса наполняла Нарциссу до краев, она вспоминала ту сцену и ей становилось чуточку легче.

За последнее время ее гнев несколько поутих и она уже смогла в эти выходные по-настоящему насладиться семейным обедом, но вечером оказалось, что ничего они искать не будут и в Хогвартс не пойдут. Об этом кузен известил ее как всегда лаконичным письмом. Пылая праведным гневом, Нарцисса отправила обратно с письмом домовика. Ответ, хоть и был в разы подробнее, ничуть ее не успокоил. “Согласен с точкой зрения Дамблдора. Подождем неделю. Следи за детьми.”

Нарцисса, в отличие от большинства Блэков, была не так уж хороша в боевых заклинаниях. Но она никогда и не прилагала к этому усилий. Зачем? Она ведь сильный легилимент. Взламывать защиту разума – задача не из простых. Но это больнее любого круциатуса, а если посильнее ударить силой своего разума, то не понадобится и Авада. Последнее Нарцисса знала лишь в теории, но понимала, что сегодня ей как никогда сильно хочется проверить это утверждение. Сириуса убивать она не планировала. Ему еще род продолжать, да и вроде как любимый кузен. А вот на Дамблдоре Нарцисса бы испытала свои силы. То, что он тоже легилимент, лишь сделало бы процесс интереснее. Практики у нее, конечно, поменьше. Но она рождена с этим, а не училась по книжкам. Только дайте ей этого старикашку, уж она ему устроит.

Не в силах сидеть на одном месте, она расхаживала по кабинету, стараясь унять гнев. Понимая, что впервые в жизни она по-настоящему ощутила на себе приступ знаменитого бешенства Блэков, Нарцисса даже усмехнулась. А раньше не понимала, как так можно разозлиться, чтобы почти себя не контролировать. А теперь сама расхаживает кругами по комнате и старается унять жуткое желание кого-нибудь проклясть.

Несмотря на сильную взвинченность, Нарцисса все же едва сдержала испуганный вскрик, когда в дверь классной комнаты кто-то громко застучал. Из-за запертой двери между кабинетом и классом звук был приглушенным, но уж слишком неожиданным в столь поздний час. За окном было давно темно, в Хогвартсе введен комендантский час, но при этом любой профессор отправил бы к ней домовика, или, как минимум, стучался бы в дверь кабинета, точно зная, где та находится.

Поэтому Нарцисса тут же вытащила палочку, заклинанием отодвинула одну из полок на стене, что одновременно служила засовом для тайной двери, опомнившись, схватила со стола очки для защиты от василиска, и только потом отперла дверь и осторожно потянула ее на себя. Даже в слабом свете факелов она без труда узнала каждого из пришедших. В дверь класса стучались трое братьев Уизли. Высокий Перси в свитере под цвет волос, близнецы в одинаковых бордовых свитерах, все трое крайне взволнованные: в слабом освещении коридора они казались даже слишком бледными. Впрочем, в этом может быть виноват цвет волос.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Нарцисса.

Все трое чуть ли не подскочили. Перси тут же бросился к ней, и Нарцисса увидела, что братья привели с собой еще и Джинни. Просто она была незаметна, пряталась за рослым старшим братом.

– Нам срочно нужна ваша помощь! – громко, едва скрывая панику, прошептал Перси.

Его шепот слабо вязался как с их ночным визитом, так и с громким стуком в дверь. Нарцисса чуть посторонилась, пропуская всех в кабинет, и тут же запечатала ее заклинанием. На детей она смотрела со смесью ужаса и недовольства.

– Прежде, чем я начну ругать вас за нарушение комендантского часа, у вас есть пара минут убедить меня не делать это! – скрывая дрожь в голосе потребовала она.

Дрожь была результатом и гнева, что и не думал утихать с появлением Уизли, и волнения за них – все же эти мальчишки были весьма самодостаточны, а теперь она еще и вспомнила, что они нарушили с десяток школьных правил и каким-то образом вскрыли защиту МакГонагалл.

Но вместо ответа Фред протянул ей тонкую книжку в черной кожаной обложке.

– Что это? – поморщилась Нарцисса.

– Дневник Тома Марволо Риддла, – голос Фреда так же был испуганным. – Тот, что украли из комнаты Гарри.

Нарцисса машинально забрала книгу, внимательно рассматривая всех четверых. Испуг, беспокойство, на побледневших лицах ярко выделяются веснушки, у всех ярко-красным пылают уши – видимо, семейная черта. Между рослыми братьями Джинни кажется совсем маленькой. Волосами она пошла в мать. Все Уизли рыжие, но только волосы Джинни имеют такой благородный оттенок, совсем как у Молли. Сейчас, когда девочка так бледна и явно измучена, заметно и другое сходство – черты лица у Джинни совсем Блэковские, видно пошла в свою прабабку, Цедреллу.

Нарцисса почти не знала сестру ее любимых учеников, а леди Блэк любила всех братьев разом, как весельчаков Фреда и Джорджа, как и зануду-Перси, так и хвастунишку-Рона. Но у Джинни пока не было уроков Нарциссы, поэтому их знакомство ограничивалось редкими встречами в коридорах, да мельканием девочки в толпе на вокзале. Сейчас же Нарцисса почувствовала странное притяжение к ней. Похожа ведь. Эти аристократические черты лица не портят даже веснушки, хотя пока девочка и похожа на несуразного утенка. Крупные карие глаза смотрят на Нарциссу даже не испуганно – в них плещется настоящий ужас.

Она поняла прежде, чем дети начали рассказывать. Просто сопоставила это волнение братьев – они ведь за семью горой, сопоставила дневник Темного Лорда, сопоставила настоящий ужас в глазах этой рыжей девчушки.

– О, Мерлин… Джинни, почему ты раньше не сказала?

Девочка в ответ не выдержала и разревелась. Нарцисса обняла ее, бережно поглаживая по голове. Ее старшие братья смотрели на Нарциссу с надеждой. Волнуются. Вот за это она и любила их. Шпыняют друг друга, вечно шутят, критикуют. А случись что – друг за друга горой.

Нарцисса осторожно усадила девочку на софу, близнецам кивнула на стулья, а сама быстро нацарапала две записки – МакГонагалл и Сириусу. Отправила с домовиком, времени не было. Взгляд то и дело падал на черную книгу. Крестраж. Джинни, конечно, поступила крайне неосмотрительно, но ей одиннадцать, у нее шесть боевых братьев, занятая по дому мать и никаких подруг. А доверять посторонним она не умеет. Боится. Рыжая хлюпала носом, который сейчас по цвету мог соперничать с волосами, а ее братья не сводили глаз со взрослого, которому доверяли.

– Что теперь будет? – голос Перси казался словно искусственным.

– Сейчас придет Сириус и мы разберемся, – ответила Нарцисса, снова посмотрев на часы.

Сириус еще не ложился. Белла тоже. Ремус с Дорой, по слухам, допоздна слушают музыку в синей гостиной. Соберутся они быстро. А вот Андромеда рано отправляется спать, работа в школе предполагает определенные привычки.

– Я не смогу разобраться во всем сама, – объяснила обеспокоенным детям Нарцисса. – И принять решение сама не могу. Но в Азкабан не сажают за одержимость духом, а это, если я правильно помню, ближе всего именно к одержимости.

В полной тишине, достаточно напряженной, они просидели минут двадцать. Потом послышались шаги, громкий голос Сириуса, суховатые ответы МакГонагалл, а после в комнату вошли они все. Сириус, все еще в рабочем костюме, грустно вздыхающий Ремус, взъерошенная Дора, которая тут же задела столик у стены и с него на пол упала стопка книг. Зашедшие последними Белс и МакГонагалл имели особенно недовольный вид.

– Сириус, – Нарцисса протянула ему дневник.

Тот сразу стал серьезным, словно кто-то стер с его лица эту мальчишескую улыбку. Он поморщился, но дневник забрал. Внимательно осмотрел его, потом и вовсе плюхнул на стол, достал палочку и несколько раз размашисто взмахнул ею. Над книгой поднялся едкий дымок. Сириус выругался. МакГонагалл посмотрела на него с осуждением, Перси – с испугом, близнецы даже с некоторым восхищением. Нарцисса плохо расслышала, но ругаться Сириус умел.

– Что там? – обеспокоено спросила она.

– Там все плохо, поэтому рассказывайте все с самого начала, – он обошел стол и так же сел на один из свободных стульев.

– Перси, – обратилась к самому старшему Нарцисса.

Тот кивнул, но явно чувствовал себя неуютно. Он открыл было рот, но тут же замолчал.

– Говори, как есть, – подбодрила его Нарцисса. – Этот артефакт по-настоящему темный, попасть под его влияние мог даже взрослый волшебник.

– Меня исключат? – дрогнувшим голосом спросила Джинни.

МакГонагалл, которая пока и сама мало что понимала, сухо ответила:

– Я еще не знаю, в чем дело, но исключению предпочитаю отработки до конца года.

Джинни снова шмыгнула носом, а Перси все же набрался храбрости:

– Джинни давно плохо выглядит. Я сначала думал, что она простыла. Даже водил к мадам Помфри. И дома она почти не выходила из своей комнаты. А сегодня… леди Блэк убедила меня, что стоит отвлечься и не думать о плохом. Вот я и решил все же узнать, что с Джинни. Позвал ее в комнату старост, там было пусто. А она расплакалась, начала извиняться…

– Он позвал нас, – вздохнул Фред, – А потом мы поняли, что нужно как-то… как-то…

– Как-то выйти из гостиной, – продолжил Джордж. – Поэтому мы взяли метлы и вылезли через окно в кабинете старост, там окно широкое.

МакГонагалл громко фыркнула. Ее явно не удивило, что кто-то придумал способ выбраться из гостиной. Братья, к слову, ничего не рассказали о Роне, который остался сторожить комнату старост, чтобы никто не заподозрил, что оттуда бесследно пропали все Уизли разом.

Теперь все взрослые в комнате обратили свои взгляды на Джинни. Та тут же уставилась в пол, сплела пальцы в замок, так сильно сжала их, что даже костяшки побелели. Сириус внезапно встал и предложил:

– А давайте-ка мы поболтаем с Джинни и Нарциссой в закрытой комнате. Нас тут что-то слишком много.

Перси было попытался возразить, но взгляд у Джинни выражал такую благодарность. На мгновение Нарцисса представила, как тяжело было бы рассказывать о чем-то подобном большому количеству народа, и снова поразилась умению Сириуса понимать людей.

Когда дверь комнаты закрылась, Сириус тут же провел девочку к двум креслам у окна:

– Леди Блэк будет проверять, чтобы ты ничего не забыла и не упустила, хорошо? Она сильный легилимент, и ты, скорее всего, даже ничего не почувствуешь. А я буду спрашивать, но ты все равно смотри на нее, поняла?

Джинни неуверенно села на кресло, Нарцисса, бросив недовольный взгляд на Сириуса, села напротив, осторожно снимая все барьеры уже со своего разума, позволяя себе улавливать мысли собеседника.

– Когда ты нашла этот дневник?

Сириус остановился за спинкой кресла Джинни. Нарцисса почувствовала нечто вроде странной ауры, словно он успокаивал просто своим присутствием. Наверное, его этому учил дядюшка Орион, он тоже умел успокаивать всех без каких-либо заклинаний.

И Джинни говорила. Как нашла странную тетрадь в своем котелке, как посчитала, что это подарок от кого-то из Флориш и Блоттс, там все были такие милые и добрые. Как уже в школе, чувствуя себя потерянной в этой толпе, она решила вести дневник. И как нашла в дневнике друга для себя.

Потом она начала терять память, иногда с ужасом понимала, что оказалась в совершенно незнакомом месте. И обо всем этом писала в дневник. Как ей снилась огромная змея, с которой она разговаривает. И во сне она приказывала змее убить. А однажды она очнулась в курятнике Хагрида, все перьях, а вокруг трупики птиц. Но только к Рождеству поняла, что это действительно она выпускает монстра Слизерина. Поэтому просидела все каникулы в своей комнате в Норе, боясь навредить кому-то.

А в школе впервые поняла, что во всем виноват дневник. И выбросила его в том туалете. А потом мучилась от того, что ей не хватало его. Она не могла спать, совершенно не было аппетита… И казалось, что она предала своего единственного друга. Так она забралась в комнату к мальчишкам, нашла тетрадь и снова начала общаться с Томом.

Когда Джинни закончила говорить, Сириус вновь начал колдовать. При этом еще и достал из кармана пиджака нечто вроде шпаргалки, что порядком подмочило образ крутого волшебника, но Нарцисса точно знала, что большую часть этих заклинаний она не сможет произнести даже со шпаргалкой.

– Ну что там? – обеспокоенно спросила она, когда Сириус убрал шпаргалку обратно в карман.

– Думаю, сильнейшее ментальное истощение ты тоже заметила. Я, конечно, не специалист, но нужно бы подобрать ей амулет, потому что сейчас ее разум абсолютно беззащитен.

– Это все?

– Нам нужно уничтожить этот крестраж. Если не сделаем это, то Джинни так и будет желать вернуть его обратно.

– Нет! – всхлипнула девочка.

– Твоя вина не в том, что ты не можешь сопротивляться, – мягко заметил Сириус. – А в том, что не сказала о подозрительной тетради сразу.

Он замолчал на какое-то время, а потом уверенно продолжил:

– Я так понял, что вторая дверь – нечто артефактное? Сможем ли мы пройти, просто произнеся заученную фразу на парселтанге?

– Ты у меня спрашиваешь? – недовольно поморщилась Нарцисса. – Я-то точно не знаю.

– Это я к тому, что завтра будем убивать василиска. Нужно попросить МакГонагалл сообщить обо всем только завтра. Нам нужен… змееуст.

Нарцисса с легкостью прочитала в этой заминке: нам нужен Гарри. Посторонние будут лишними. Лучше никому не знать, что в роду Поттеров так же есть змееусты.

– А сегодня?

– А сегодня нам нужно много сделать, чтобы завтра убить василиска. За Джинни придется следить. И мадам Помфри не подойдет, она не самый сильный маг.

– Дора, думаю, согласится провести ночь в лазарете.

Сириус кивнул. И, улыбнувшись крайне бледной Джинни, уже веселее предложил:

– Молодец, что призналась. Будешь себя хорошо вести, научу крайне мощному и абсолютно разрешенному проклятью. Хочешь? Будешь даже братьев в страхе держать.

Девочка еще раз шмыгнула и нерешительно улыбнулась. Джинни Уизли куклы всегда мало интересовали.

========== Глава 19. Монстры на картинках ==========

Дора вовсе не была рада дежурить около Джинни, но вряд ли это заметил кто-либо, кроме Нарциссы. Она вполне доброжелательно увела девочку, за ней поспешили оставшиеся Уизли, а едва все они исчезли за дверью, как Белла нетерпеливо поторопила Сириуса:

– Ну? Что там?

– Что с Джинни? – вторила ей МакГонагалл.

Сириус несколько потерянно улыбнулся, он все никак не мог привыкнуть, что теперь его мнение считается авторитетным в некоторых вопросах. Все еще казалось, что свое право делать так, а не иначе, нужно защищать громко, шумно. Но теперь мало кто брался спорить с ним, едва дело касалось темной магии. Нет, кто-то вроде Малфоя мог бы поспорить…

– И вообще, объясните лично мне все с самого начала, – уже тише, но весьма ворчливо заметила МакГонагалл.

Ремус не сдержал улыбки. И поэтому начал рассказывать сам:

– О том, что Волдеморт не умер окончательно, говорили многие. Но никто не мог сказать, как именно он воскреснет. Вариантов, на самом деле, не мало. Даже я в нашей школьной библиотеке находил упоминания о трех способах обретения бессмертия, а ведь специально не искал.

МакГонагалл кивнула, соглашаясь. В книгах можно найти упоминания о сотнях разных вариантов. Какие-то – просто страшные сказки, какие-то – выдумки, есть способы, которые уже нельзя проверить из-за отсутствия необходимых ингредиентов, есть и такие, которые вряд ли кто захочет испытать. Где-то в этом клубке из вымысла и правды можно найти что-то относительно доступное и действенное.

– Но между тем, – прервала Белла Ремуса, желая покончить с предысторией побыстрее, – я вспомнила, что Темный Лорд отдал мне на хранение одну вещь, сказав, что это больше, чем просто реликвия. Я спрятала эту вещь в своем сейфе. Но в тот же день он передал Малфою тонкую книгу. Сказал, что в ней скрыта тайна монстра Слизерина.

– Имеется в виду эта тетрадь? – нахмурилась МакГонагалл, кивая в сторону артефакта.

– Да, – ответил Сириус. – Мы проверили сейф Белс, я понял, что это такое. Здесь кусочек души Волдеморта. Исследований чего-то подобного было не много, все же душа – структура тонкая, но такой осколок души можно приравнять к духу. С той разницей, что осколок не может покинуть свое хранилище. И для того, чтобы переселиться в живое существо, ему нужно значительно ослабить его разум. Но это, сами понимаете, теория. Была. Нужно написать в Мюнхен, что она верна.

МакГонагалл чуть встряхнула головой. В Мюнхене находилось издательство последнего темномагического научного журнала. Закрыть его пытаются как минимум раз в два-три года, но семейства практически всей Европы каждый раз спасают журнал, который и так рассылается строго оговоренному списку адресатов. Разумеется, Блэки должны получать хотя бы по одному экземпляру каждого номера этого журнала.

– Но сейчас не об этом. Судя по всему, летом Люциус решил убрать Дамблдора с должности. Вряд ли он знал, как именно будет происходить открытие комнаты, но все же подложил дневник дочери Артура. Артур не только находится в партии противников Люциуса, он еще и сторонник Дамблдора, да и о связях Артура с Аластором не знает только ленивый. Наверное, Малфой посчитал забавным, что достаточно мягкий и в целом положительный Уизли будет считаться отцом убийцы и злодейки.

– Подозреваю, что мой бывший и не представлял, как это будет выглядеть, – недовольно поморщилась Нарцисса. – Тут все же учится и его единственный сын.

По ее тону, впрочем, было абсолютно ясно, насколько “высоко” Нарцисса оценивает интеллект своего мужа.

– Важно то, что дневник Волдеморта, вместе с кусочком его души, попал в руки Джинни Уизли. Будь это каким-нибудь кулоном, все было бы печально, но не настолько сложно. Но это – тетрадь. В ней можно писать, она может отвечать. День за днем осколок души Волдеморта стирал природную защиту Джинни. Она сама позволяла ему это. Он ее убеждал, внушал мысль, что дневнику можно доверять…

Тут Сириус замолчал, словно подбирая слова, но так и не нашел правильных.

– Если коротко и грубо: не уничтожим осколок, девочка погибнет.

МакГонагалл и Нарцисса ахнули в унисон, Белла и Ремус пораженно уставились на Сириуса.

– Все дело в том, – вновь принялся объяснять он, – что крестраж питается жизненной энергией. Поначалу этот поток мал. Но Джинни доверилась, открыла разум, ведь у детей защита интуитивная, осколок смог получить доступ к ней. Он практически полностью брал над ней контроль. Находясь на расстоянии от источника энергии, крестраж больше не может ею управлять. Но вот силы он тянет. Медленнее, но тянет. Когда он получит достаточно энергии, дух сможет воплотиться. В итоге он убьет ребенка. Жизнь за жизнь.

– И как это остановить? – неестественно ровным голосом спросила МакГонагалл.

– Уничтожить дневник. Но нам прежде нужно решить очень важный вопрос: что делать с василиском?

– В смысле? – поморщилась Нарцисса. – Убить, разве нет?

– Технически, большая опасная тварь в подземельях жила сотни лет и никого не трогала. К тому же мы не знаем, для чего на самом деле василиска заперли в подземельях, – возразил Сириус.

– Так ведь Слизерин, чтобы наказать… – начала было Белла, но замолчала.

– Вот-вот, – грустно улыбнулся Сириус. – В уже готовом замке основатели прожили сколько? Около двадцати лет, кажется. Они вместе преподавали. Есть даже странный сборник историй об их жизни в Хогвартсе. Сомнительно, что уже в тот момент Салазар знал, что уйдет и что ему нужна комната для монстра. Наверное, у василиска была какая-то другая задача.

– Ты предлагаешь его оставить? – прямо спросила МакГонагалл.

– Даже не знаю. Планировал убить. Даже нашел кучу заклинаний, чтобы сделать это быстро и относительно безопасно, но тогда мы считали его убийство необходимостью, чтобы некого было выпускать из комнаты. Во всех источниках указано, что создать василиска может практически любой маг. Говорить с ним – только владеющий парселтангом. А управлять – легилимент, который знает змеиный язык. Наверное, у змей слабая защита разума… но в таком случае непонятно, почему нельзя просто взять его под контроль, без парселтанга…

– Я за то, чтобы его убить, – недовольно произнесла Нарцисса. – Если лет так через сто в школе случайно появится кто-то способный вызвать василиска, лучше бы ему не найти змею.

– Легилимент, да еще и с парселтангом – это редкий дар, – пожала плечами Белла.

– Но ведь возможный, – согласилась с Нарциссой МакГонагалл. – И вообще, кто их знает, этих василисков? Сколько веков он там живет? Может он тоже с ума сходит и начинает всех подряд убивать? Мы ведь не можем быть уверены, что василиск не может выйти без помощи Наследника Слизерина, вдруг он выберется сам и начнет убивать всех налево и направо? Или вы знаете кого-то, кто смог бы поговорить с полуразумным существом и понять, что от него ждать?

Нарцисса с Сириусом переглянулись. Поговорить, конечно, можно. Позвать Гарри, пусть тот узнает, как себя чувствует огромный хищник… Но змеи не зря стоят обособленно от остальных животных, они способны лгать и обманывать. Для того, чтобы приказать василиску, нужно сопроводить свои слова воздействием на разум. Вот тут начинаются сложности. Гарри в этом, мягко говоря, не силен. Нарцисса не знает ни одной фразы на парселтанге. Патовая ситуация.

– Нет, у нас нет знакомого легилимента-змееуста, – обреченно признался Сириус.

– Тогда предлагаю змею убить, – подытожила МакГонагалл. – Давайте не будем оставлять потомкам возможные проблемы. Я пока не буду писать Дамблдору, что мы нашли “наследника”, за это время давайте постараемся змея убить.

– Тогда мы сможем и уничтожить крестраж, – кивнул Сириус. – Яд василиска идеально подходит для уничтожения темных артефактов. Теперь главный вопрос: кто-нибудь умеет сносно говорить на парселтанге?

***

Если бы Гарри знал, что профессор Флитвик лишил его возможности заглянуть в тайную комнату Слизерина, он бы, без сомнений, очень огорчился. Но профессор Чар мог сносно произносить некоторые фразы на змеином языке, хотя и практически не понимал его.

– Своеобразный язык, – качал головой полугоблин. – И нужен очень тонкий слух, чтобы различать все нюансы шипения. Я сильно сомневаюсь, что существует маг, который бы смог выучить парселтанг в полной мере, а не родиться с этим.

– Нам должно хватить нескольких фраз, – небрежно отвечал Сириус, в очередной раз похлопывая себя по карманам.

Охотников на василисков не найдешь и во всем мире, что уж говорить о маленькой Великобритании. Василиск – тварь слишком редкая, официально запрещенная к разведению, так что их всегда было немного. Но вот в Бразилии как-то жил один сумасшедший, который вывел целую сотню василисков, предсказуемо не смог управлять ими всеми, погиб, а потом местные волшебники вынужденно занимались истреблением опасных тварей. Поэтому были и зачарованные стекла, спасающие от окаменения, были и мощные заклинания, были специальные зелья, ритуалы-ловушки. Заклинания показались Сириусу более доступным способом, их изучением они занимались последние полгода, а теперь пришло время испытать себя.

– Ну что, профессор, говорите, – напомнил об их цели Сириус.

– Парселтанг всегда к кому-то обращен. Какой змее мне это говорить?

– Той, что на кране, – подсказала Нарцисса.

Короткое шипение из уст Флитвика и проход открыт. Нарцисса брезгливо осмотрела полученный лаз, Сириус, посмеиваясь, обогнул кузину и первым прыгнул в проход. Унесся он быстро. Нарцисса интуитивно поежилась.

– Ты что, сестренка, трусишь? – усмехнулась Белла, прыгая в трубу.

Следом полетел Ремус, за ним Дора и сам профессор Флитвик. В женском туалете остался стоять только Фрэнк. Было забавно смотреть, как Белс старательно избегает смотреть ему в глаза, а Фрэнк, напротив, не сводит с нее глаз. Теперь же мужчина с усмешкой посмотрел на Нарциссу:

– Только после Вас.

Та, гордо вздернув носик, поплотнее прижала юбку к ногам, присела на край лаза и осторожно съехала вниз, уже явственно слыша смешок Лонгботтома за спиной. Вылетев на бешеной скорости прямо на небольшую перину, Нарцисса поспешно отошла в сторону. Следом за ней приземлился Фрэнк, жизнерадостно заметив:

– Класс. И почему мы не знали, что в Хогвартсе существует такой аттракцион?

– Тогда в этот женский туалет точно была бы очередь, – улыбнулся в ответ Филиус.

Под ногами неприятно хрустели косточки. Судя по всему, каких-то мелких животных.