Текст книги "Гарри Поттер и Материальность Слов (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Андромеда рассказывала о своем решении покинуть семью. Как боялась и сомневалась, как стыдилась своего эгоизма – ведь ее готовили как помощницу для рода, как темную колдунью. Рассказывала, как ей было сложно работать в Мунго: видеть, что она может помочь, лишь немного отступив от правил, но ей было не позволено. Как тяжело было знать, что зелье на крови безутешного мужа может спасти жену, привязать ее жизнь к нему, чтобы как в сказке – и умерли в один день. Оказалось, что и в Андромеде Тонкс живет столь знакомое для Доры желание помочь всем. Только ей сложнее. Потому что она может…

Нарцисса, у которой последние годы слились в один бесконечный день: похожие друг на друга светские рауты, одни и те же сплетни… Но жизнь Нарциссы и Андромеды была, по крайней мере, мирной. Рассказ Беллы закончился истерикой у Сириуса на плече, а на другом диване вытирали реки слез ее сестры. Даже Сириус, хотя и казался неунывающим шутником и балагуром, холодил кровь своими рассказами.

– В Азкабане дементоры живут на верхних этажах, – он начал с кривой усмешкой, словно насмехался над собственным страхом. – Камеры пожизненных заключенных сразу под ними. К нам редко приходили тюремщики, только разносили еду. Взамен прогулок на свежем воздухе открывали камеры все время, когда не было тюремщиков или посетителей. Но мало кто прогуливался по коридорам.

Белла, опустив взгляд, продолжила:

– Время там словно не существует. И ты все равно наедине со своими мыслями, говорить с кем-либо… это редкость. За время там я перекинулась парой фраз с Руди, и все.

– Постоянно хочется спать. Казалось бы – чем еще заниматься в камерах, если нам даже плохенькой книги не давали? Спи. Но в снах – сплошные кошмары, ведь дементоры всегда рядом. В сон проваливаешься, чтобы проснуться от собственных криков. И так изо дня в день. Сходят с ума даже не от присутствия дементоров. Сходят с ума от этой усталости. Те, на кого дементоры влияют особенно сильно, погибают еще в первый год.

Тогда Дора всю ночь лежала и думала – как они выжили? Как они могут веселиться, проведя по десять лет практически в полном молчании, где есть только крики ужаса? И страх, постоянный страх. Насколько сильным нужно быть, чтобы остаться человеком после такого? На фоне их рассказов Доре было стыдно за собственные страхи.

========== Глава 13. Возвращение мародеров ==========

Рождество в Шотландии было снежным, что очень веселило детей. Сириус даже смог заморозить озеро в парке, хотя Нарцисса была очень недовольна. Получился настоящий каток, на котором дети проводили по несколько часов в день.

Одри каталась хорошо, а холодный воздух ее бодрил. Ей нравилось в Шотландии, нравился заснеженный парк, нравилось как просто неспешно объезжать озеро по кругу, так и соревноваться в скорости с мальчишками. Среди девочек у нее соперниц не было. Гермиона, хоть и стояла на коньках достаточно уверенно, соревноваться не желала. Ее родители почти каждый год справляли Рождество на горнолыжных курортах, и кататься со склонов вниз она любила больше. Мишель же и вовсе впервые вышла на лед в этом году. Она держала Гермиону за руку, все еще боясь упасть, и на Луну смотрела с некоторой долей зависти. Луна была бесстрашна и явно умела игнорировать боль: кататься она не умела, что не мешало ей падать и подниматься, сохраняя восторженное выражение на раскрасневшемся личике.

– Джинни так и не приехала, – с долей обиды произнесла Одри.

Она ехала спиной вперед, что позволяло ей хорошо видеть и слышать Гермиону и Мишель.

– Я писала ей, – ответила Мишель, – но она отказывается наотрез приезжать даже на денек.

– Она всегда такая? – поморщилась Одри. – Я имею в виду: она постоянно отказывается от общения. А я помню, летом она была не такая. Смеялась, хоть и жутко стеснялась Гарри и Невилла.

– Мы ее звали обедать с нами, – Мишель кивнула в сторону Луны. – Я была бы рада поболтать о чем-нибудь… девчачьем, а Луна любит слушать. Джинни всегда отказывается. Стала даже избегать нас.

– Странно, – нахмурилась Гермиона. – Почему она так?

– Вас она избегает, потому что влюблена в Гарри, – убежденно заявила Луна, едва не свалив с ног Одри.

Та смогла не только сама остаться на ногах, но и когтевранке не дала упасть.

– С чего ты взяла? – удивилась Одри.

Ей было сложно рассматривать Гарри как возможный объект влюбленности, ведь она знала его с самого детства. Он просто не может быть интересен девочкам. Это же Гарри!

– У нее мозгошмыги просто с ума сходят, когда он к ней подходит, – как ни в чем не бывало объяснила Луна.

– То есть ты просто знаешь, – устало вздохнула Гермиона.

– Ну да, – легко согласилась Луна.

Эмпатия – дар. В одиннадцать лет Луне было сложно признать, что папа с ней соглашался просто потому что она его дочь, а не потому что тоже что-то видел. Впрочем, именно он когда-то и придумал название для того, что видит Луна. Это Гарри разгадал причину, и то лишь благодаря своему любопытству.

О некоторых магических дарах, вроде дара идеального слуха у маглов, он узнал благодаря Нимфадоре. Если есть метаморфы, должны же быть еще какие-то возможности. И их оказалось огромное множество, среди которых были и малоразличимые, вроде той же эмпатии. Так Луна узнала, что мозгошмыги не совсем реальны, но все равно продолжала называть их так. Все равно она никогда не сможет объяснить постороннему, что именно она видит и как она это понимает.

Большая часть ее знакомых легко согласилась с присутствием в их мире мозгошмыгов. Было даже забавно слушать, что влюбленные мозгошмыги как будто танцуют вальс, яростные многочисленны и быстры, страх характеризуется едва уловимыми дрожащими тенями, а при веселье будто взрываются фейерверки. Вопрос «какие у него мозгошмыги» стал чем-то вроде кода и условного знака. И лишь Гермиона отказывалась пользоваться этими обозначениями. Хотя Луна уже не видела в ней прежней неприязни. Скорее, требование не произносить вслух «всякую чушь» вошло в привычку и тоже стало частью их внутренних позывных.

– А кто еще в кого влюблен? – тут же позабыла о прежней теме Одри.

– Если я скажу, мальчишки меня убьют, – хихикнула Луна, посильнее оттолкнулась от подруги и, проехав всего пару метров, упала.

Одри тут же шлепнулась рядом, требуя немедленно раскрыть все-все секреты, иначе она и сама не сможет заснуть, и не даст поспать Луне.

***

Каникулы, к огорчению Гарри, закончились слишком быстро. Остались позади и замерзшее озеро, и магические настольные игры, и утренние занятия, даже восхитительный вечерний горячий шоколад – его так же не было в Хогвартсе. Зато здесь был промозглый холод, тренировки и много занятий. Едва отоспавшись после предыдущего семестра, Гарри вновь отчаянно забарахтался в куче дел. Занятия, эссе, тренировки, пятничный чай у Леди Блэк.

– Знаешь, прежний Гарри мне нравился больше, – спустя неделю после каникул сказала Одри.

– В смысле? – отвлекся от учебника по чарам по Гарри.

– В прямом. – Дернула плечиком мисс Лестрейндж. – Сидишь вечно с учебниками, всегда куда-то спешишь, с тобой даже не поговоришь нормально. А ведь когда-то с удовольствием искал новые приключения.

Тут Одри грустно вздохнула. Близнецы были веселыми, но разница в возрасте и самодостаточность братьев не давали девочке почувствовать себя по-настоящему комфортно. С ними всегда остаешься немного в стороне, а не частью целого.

– Да какие уж приключения, – отмахнулся Гарри, но тут вступилась уже Гермиона.

– Какие? По замку разгуливает огромный змей, а мы так и не выяснили, кто его выпустил.

Гарри недовольно выдохнул и отложил книгу в сторону. Некоторая нервозность Гермионы его настораживала.

– Ты же узнала, что некий Том Марволо Риддл является каким-то там дальним потомком Слизерина. Говорили с Леди Блэк?

– Конечно, – Гермиона недовольно тряхнула головой, – и мне сказали не лезть в это дело. Дескать, этот мужчина действительно является наследником Слизерина, но в школе присутствовать не может.

– А его дети? – так же спокойно спросил Гарри, чем только разозлил Гермиону:

– Ну, знаешь! Неужели думаешь, что я настолько глупее тебя? Спросила. Мне опять посоветовали не лезть в это дело. Я уже в школе взяла у профессора Локхарта разрешение, проверила старые школьные записи. Том получил награду за содействие в поимке преступника на территории школы.

Как это часто с ней бывало, последнюю фразу Гермиона процитировала дословно. Гарри нахмурился, а потом спросил:

– А кого тогда исключили из школы там не написано?

– Хм, – Гермиона чуть нахмурилась, – а это я не смотрела. Но все же. Ты так и будешь просто сидеть? Это на тебя вообще не похоже. И на каникулах ты был другим.

– А теперь я какой? – с издевкой спросил Гарри, который уже мечтал вернуться к книге.

– Скучный, – спокойно ответил Невилл.

У Поттера от возмущения даже дыхание перехватило. Когда-то в их с Дадли школе учились мальчишки, которых Гарри презирал. Они учились отлично, с ними Гарри приходилось особенно рьяно бороться за первое место. Они готовили потрясающие проекты, иногда даже выигрывая у Поттера. Но при этом ни с кем не общались, могли устроить настоящую истерику из-за плохой отметки, отказывались от любых школьных прогулок и вообще были личностями скучными и, на взгляд Гарри, даже странными. А теперь, получается, он тоже такой? Или все же нет?

– Скучный? – переспросил он.

Вид у него был настолько изумленный, что Невилл не выдержал и засмеялся.

– Ты похож на мистера Хантона, – Одри быстро взглянула на друга из-под ресниц. – Такой же важный и занятой.

Тут уже вид у Гарри стал по-настоящему обиженным. Над мистером Хантоном потешались не только дети, которым казался крайне забавным его вечно спешащий вид, но и местные домохозяйки. Они шутили, что мужчина настолько занят на работе, что не заметит и армию любовников его жены. Мысль, что Гарри сейчас бы тоже не заметил армию новых друзей своих друзей, казалась ему особенно пугающей.

– Но почему? – вырвалось у него.

Его друзья-мародеры тут же расхохотались. Переход от взрослого-и-очень-занятого Гарри к возмущенному подростку мог показаться забавным кому угодно.

– Давай лучше разработаем план, – предложил Невилл. – Как поймать наследника Слизерина.

– И тогда мы сможем с чистой совестью гулять по школе ночью, – закончила Одри.

– А без тебя разрабатывать планы не так весело, как хотелось бы, – улыбнулась Гермиона. – Драко на замену тебе все же не годится.

– Но кузена можно тоже посвятить в мародеры! – тут же оживилась Одри.

– Ага, и Драко, и Крэбба с Гойлом до кучи, – ворчливо заметил Гарри.

Он судорожно соображал, от чего ему придется отказаться. Но он уже знал, что непременно что-нибудь придумает и найдет себе лишнее время.

***

Всю следующую неделю мародеры вновь исследовали замок. Лазали по тайным ходам, смеялись и шутили, разыгрывали случайных людей. Гарри даже почти не жалел, что отказался в итоге от магловского аттестата. Точнее, жалел иногда. Перед ним все равно всплывали картинки, как он, Гарри Джеймс Поттер, поступает в Кембридж, никак не меньше. Отказаться от первой детской мечты было поразительно просто. Постепенно ее заменяли другие мечты. Он может стать известным в мире магов. Может делать артефакты, или варить зелья, или создавать успешные компании… Кроме того, он непременно станет главой Ковена. Зачем тогда ему Кембридж?

Они выбрались из тайного хода вдвоем с Невиллом, и тут же наступили в лужу. Вода была разлита по всему полу и уже даже весело журчала по ступеням вниз, к подземельям.

– Откуда это? – удивился Гарри.

– Туалет плаксы Миртл, наверное, – предположил Невилл. – Она вроде живет в… унитазе… что-то такое я слышал.

– Посмотрим?

Гарри первый двинулся в ту сторону, откуда текла вода. Громко постучал в массивную дверь, все же входить в женский туалет было несколько неловко, и только потом перешагнул порог. Здесь воды было гораздо больше. Подол школьной мантии тут же намок и начал противно липнуть к ботинкам. Над лужами воды разносился душераздирающий плач. Мирт ревела надрывно, громко, словно ее смертельно обидели.

– В чем дело, Миртл? – осторожно спросил Гарри.

– Кто там? – отозвалась та. – Пришли бросить в меня еще чем-нибудь?

Гарри пошел дальше. Теперь воды было настолько много, что она заливалась в ботинки. Он распахнул одну из кабинок и вежливо поинтересовался:

– А почему я должен в тебя чем-нибудь швырять?

– Откуда я знаю? – истерично взвизгнула Миртл. – Я тут сижу, занимаюсь своими делами, никого не трогаю. И вдруг в меня начинают швырять предметами!

Она по плечи торчала из сливного бачка, при каждом ее слове из бачка выливалась новая порция воды.

– Эм-м-м… Может, они тебя не заметили? – предположил Гарри. – Да и ударить тебя не могли, ты же привидение.

Миртл тут же взмыла вверх и истошно завопила:

– И что? Можно швыряться в бедную Миртл? Она ведь все равно не чувствует боли! Десять баллов тому, кто попадет в живот! Пятьдесят – кто угодит в голову! Чудесная игра! Вот только мне она не нравится!

Гарри, у которого даже уши заложило от ее криков, решил все же спросить:

– А кто в тебя кинул-то?

– Не знаю, – Миртл мигом остыла, опускаясь вниз и говоря гораздо тише. – Я просто сидела тут, размышляла о смерти, как через мою макушку пролетела эта книга.

И она кивнула на тонкую книжицу, которая была полностью утоплена под водой. Невилл потянулся было к ней, но тут же был ухвачен за ворот мантии Поттером:

– Подожди. А если это опасно?

– А ты выучил заклинание для опознания темных чар? – ехидно спросил Невилл.

Но все же достал из кармана мантии перчатки. Критически их осмотрел, чуть отряхнул от какой-то пыли, надел и только тогда поднял с пола книгу.

– Как мило. Теперь я знаю, что у любителей гербологии всегда с собой перчатки из драконьей кожи, – хмыкнул Гарри.

Невилл не ответил, лишь пролистал абсолютно чистые страницы.

– Здесь ничего нет.

Гарри, мигом позабыв о собственном предупреждении, взял книгу в руки. Пока Невилл хватал ртом воздух, пытаясь подобрать подходящие ругательства, Поттер быстро пролистал книжку.

– Она у маглов куплена. И принадлежит некому Т.М. Риддлу.

– Серьезно? – тут же позабыл о безопасности и Невилл. – Джи нам неделю будет писать эссе по истории магии!

У Гарри на пару минут возникла идея показать книгу Нарциссе, но он тут же задавил ее. Это ведь всего лишь книга. Что в ней может быть такого? Не убьет же она их? Поэтому он, отряхнув капли воды с отсыревших страниц, запихнул ее во внутренний карман мантии.

– Спасибо, Миртл! – вежливо махнул рукой Невилл, когда мальчишки уже выходили из женского туалета.

Та мечтательно вздохнула, смотря им вслед. С ней нечасто нормально разговаривают.

========== Глава 14. Черный Свет ==========

Белла всегда считала себя смелой. Всегда. Но внезапно осознала, насколько сильно ее изменил Азкабан. Неужели это она каждый день сбегает прочь из этого мира в миры выдуманные? Не она ли скупила все книги с полок романтической прозы? Как так получилось, что она больше интересуется жизнью какой-нибудь Марианны из книги, чем делами своего кузена? Женщина еще раз недоверчиво посмотрела на высокую стопку романов, а затем – на письмо, что так сильно ее испугало.

Уже почти год, как она оживала только ради дочери. Только рядом с ней она начинала чем-то по-настоящему интересоваться, что-то делать, только тогда она напрочь забывала о романтических неурядицах выдуманных героинь. В остальное время дни сливались в сплошной поток серости. Она чем-то занималась. Выходила из комнаты в библиотеку, подтрунивала над сестрами и кузеном за обедом, даже гуляла вокруг дома. И не отдавала себе отчет, что выполняет все эти действия автоматически. Жизнь проходила мимо, будто пейзажи мелькали за окном поезда. А теперь это письмо. Всего одна невинная фраза: “Мам, а ты знаешь, кто такой Том Марволо Риддл?”.

После Нового Года Одри добавила себе еще одну обязанность и теперь писала много писем. Такие подробные, живые, непосредственные. Белла каждое письмо ждала с нетерпением. Радовалась успехам, переживала о неудачах. Между письмами жила не она. Жили героини книг.

И сейчас Белс дрожала всем телом. Когда-то она сама вступила в ряды Пожирателей. Едва оправившись после родов, она играючи разделалась с несколькими далеко не слабыми магами и смеялась в лицо Темному Лорду. Ох, как ее тогда повеселило его сожаление, что она – женщина. К этому времени она уже точно знала, что сильнее и талантливее многих мужчин. Но главенство Лорда она все же приняла. И он был пятым мужчиной в ее жизни, которого она уважала.

***

Поместье Камптомов располагалось совсем близко. Когда им с Андромедой было по шесть-семь лет, они очень любили гулять пешком. Шотландия прекрасна в любое время года и двум девчонкам-сорванцам никогда не надоедало бродить по местным лугам, лазать по скалам и заходить в крохотные рощицы. Иногда они забредали так далеко, что мама отправляла домовиков, а после долго ругала дочерей. Однажды они познакомились с Диланом. *

Он был темноволос, кудряв и зеленоглаз, улыбался широко, говорил громко, при разговоре так активно жестикулировал, что поначалу показался Белле просто несносным мальчишкой. А вот Андромеда легко нашла с ним общий язык. Семья Дилана разводила крылатых коней. Он был так же силен и свободолюбив, как и его питомцы. Блэки не держали пегасов, но любознательная Андромеда напросилась в гости, а заодно и поучиться летать. Тогда, смешной семилеткой, Белла и подумать не могла, что сможет так полюбить Дилана. Когда семь исполнилось Андромеде, тетушка Вальбурга практически забрала ее к себе. Теперь Белс уходила в поместье Камптомов каждый день.

Он, босым и без палочки, запрыгивал на спину необъезженных пегасов, сам вычищал их, не переставая болтать. Отец его погиб, перевозя нескольких коней из Турции через Средиземное море в Англию. Дилана воспитывала мать. В Хогвартсе Белла точно знала, что любит Шотландию, пегасов и Леди Камптом. А к четырнадцати Дилан из лучшего друга стал возлюбленным.

Она мечтала, что будет жить в его доме, пить по вечерам чай на веранде, ездить с ним на соревнования. У них будет общая спальня и как минимум двое детей. Дочка, о которой Белла мечтала с самого детства, и сын, который будет так же бесстрашно залезать на крупных пегасов. Когда он закончил школу, Белла поступила на шестой курс. Заключили помолвку. Летом они жили вдвоем как семья, наплевав на все правила высшего общества. А когда Белс заканчивала школу произошло ужасное.*

Этот день до сих пор называют Плачем Матерей. Тогда на Косой Аллее погибло всего шестнадцать человек. Десять из них были детьми. Чистокровными. Они справляли именины в кафе, что раньше стояло около Гринготтса, там же был и Дилан, который заканчивал обучение на аврора. Впрочем, даже не будь он учеником, он бы все равно вмешался, иначе это был бы не он.

Нападающие называли себя организацией “За равные права”. Там были маглорожденные, оборотни и несколько полукровок. Министерство отказалось распускать ту организацию, лишь нападающие были поданы в розыск. Пожиратели смерти уже на следующий день уничтожили офис той организации. Тогда Белс не хотела мести. Но позже, когда она отчаялась получить хотя бы крупицу счастья – желанную дочку – это событие стало причиной выбора стороны.

Знала ли она Волдеморта? По-настоящему его не знал никто из Пожирателей. Но все же она была приближенной, даже больше остальных. Она ведь должна была стать матерью его наследницы. Думая об этом сейчас, Беллатрикс хотела кричать и рвать на себе волосы: как она могла думать о подобном? Как она могла быть такой… такой одержимой, недальновидной, попросту глупой? Как она вообще решила, что какой-то Том Марволо Риддл может заменить Дилана. Ее Ди другой. Шумный и яркий, он бы никогда и никому не причинил вреда. Стараясь удержать растущую панику, Белс внезапно поняла, насколько сильно ее дочь похожа именно на Дилана.

Резко встав из-за стола, Белла размашисто смахнула со стола всю стопку романов. Она не может прятаться в книгах. У нее просто нет права на это. У нее есть дочь, которая так похожа на ее первую и единственную любовь. Дочь, которая даже поступила на Гриффиндор, где когда-то учился и он. И ее малышка не будет тихо ждать, пока взрослые разберутся с монстром Слизерина. Она будет искать его сама.

***

На втором этаже в коридорах лежали толстые ковры, которые скрывали стук каблуков. Но на мраморной лестнице явственно слышался решительный шаг старшей из сестер Блэк. Еще несколько уверенных шагов, ведь кабинет Сириуса совсем близко к главной лестнице, Белс толкает дверь и с силой захлопывает ее за собой. Злость, которую не на кого выплеснуть, придавала женщине сил.

– Гарри нашел дневник Темного Лорда. Он должен был быть у Люциуса, и лично я не понимаю, как эта вещь могла оказаться в Хогвартсе.

– Что за вещь? – нахмурился Сириус, отрываясь от бумаг.

– Ценная для Волдеморта. – Белла не могла сидеть, поэтому начала расхаживать перед столом кузена. – Он вручил Люциусу этот дневник, просил сохранить. И тот хранил вещичку в магическом сейфе. И сейчас дневник в школе, там резвится василиск, как и пятьдесят лет назад. Сириус, это точно связано между собой.

– М-м-м… Нарцисса говорила, что дети спрашивали про некого Тома Марволо Риддла…

– Именно это у меня Одри и спросила, – все так же не могла остановиться Белла. – В школе дневник. А у меня в сейфе есть чаша Хельги Хаффлпафф. Я раньше думала, что это просто артефакт, тот самый. Но он мне говорил, что это уже нечто большее, чем вещь основателя.

Сириус пару раз моргнул, пытаясь осознать слова Беллатрикс. Шумно отодвинув кресло, он подошел к книжному шкафу, открыл стеклянные дверцы, защищенные сложными чарами, и достал объемный фолиант. Книга глухо ударилась о сукно стола для переговоров: золоченые уголки делали ее особенно тяжелой.

– Что это?

– Справочник по опознанию темных заклинаний, – ответил Сириус, поморщившись. – Нужно обновить свои знания, иначе я просто не смогу понять, что именно тебе отдал Волдеморт.

Каждый раз он будто убивал самого себя. Понимал, что это необходимо, что без знания темной магии нет возможности с ней бороться, но все равно чувствовал, что предает самого себя. Предает того парня, который когда-то хотел раз и навсегда отказаться от главного оружия своей семьи. А что теперь? Остался ли еще он прежний здесь, в этом доме, в этом кабинете, в этом чертовом костюме и с этой книгой, от которой темной магией несет за десять миль. На корешке книги небольшая игла. Сириус вновь напомнил себе, что делает это ради Гарри, и проколол палец. Книга открывалась, лишь приняв кровавую дань.

На уголках страниц едва заметные бурые разводы. Сириус оставляет такие же – кровь из пальца перестает идти далеко не сразу. Хмурясь, он пролистывал старинную книгу до нужной главы. Написана от руки, чьим-то каллиграфическим почерком с кучей декоративных завитушек, да и стиль повествования не слишком понятный. Трижды перечитав нужный абзац, он захлопнул книгу и вернул ее на место в шкаф.

– Бери теплую мантию, мы идем в Гринготтс.

Сам же уже достал из кармана галстук, что вечно ему так надоедал, заклинанием выгладил его и наощупь завязал – как всегда идеально ровно. Белла, отрывисто кивнув, вышла из кабинета. Сириус же надел пиджак, оправил манжеты, и только потом открыл сейф.

Флаконы подписывала Андромеда. Она, собственно, их и закупала. Некоторые алхимические ингредиенты, которые помогают именно в темном колдовстве. Недовольно встряхнув волосами, Сириус забрал свой самый нелюбимый флакон. Толченые кости младенцев, смешанные в равных пропорциях с хамелеон-травой. Только этот порошок быстро и точно определял основную направленность темномагического артефакта. Сириус же каждый раз размышлял: одному ли ему хочется лично убить тех, кто занимается созданием этого порошка? В темной магии не может быть естественной смерти, поэтому кто-то где-то убивал новорожденных ради пяти флаконов алхимического состава.

Пока Сириус собирался, Белла успела сменить обувь и найти теплую мантию. Поэтому в холле они оказались вместе. Аппарировать можно было за линией декоративного кустарника, пришлось пройти пешком по дорожке, а затем он протянул ладонь. Миг – и они на Косой Аллее, где нет снега и толпы на улицах.

– Суббота, – недовольно вздохнул он.

Белла в ответ опустила капюшон на мантии чуть ниже, стараясь быть неузнанной. И это тоже трусость. Она боится отвечать за свои прежние проступки. Боится идти по улице с гордо поднятой головой, как и полагается любому Блэку.

В толпе идти не слишком удобно, особенно когда многие знают Сириуса в лицо и считают своим долгом как минимум поздороваться, а то и перекинуться парой ничего не значащих фраз. У книжного и вовсе пришлось остановиться минут на десять. Авраам Блотс был одним из основных деловых партнеров Сириуса, ведь у Блэков имелась небольшая типография, которая теперь буквально восстала из руин и вновь начала брать множество заказов, составляя конкуренцию даже международному “Обскурусу”. Белла недовольно притопывала ножкой, но Сириус и не думал спешить.

– Лучше бы через Лютный пошли, – недовольно заметила женщина, когда они распрощались с Авраамом.

– Забудь про Лютный. Там – только под оборотным, ночью и как можно быстрее. Не забывай, что теперь у нашей семьи новая репутация. В Лютном в своем облике могу гулять только я и только до публичного дома.

Белла хотела было сказать что-то ироничное, даже поглубже вздохнула, чтобы высказать все, что думает о репутации и правилах, но тут же замолчала. Нарцисса говорила, что в школе никто не считает Одри темной. Она – образец гриффиндорской доблести и доброты. Насколько проще живется девочке, если учесть как всегда порицалось занятие черным колдовством? В жизни ее дочери нет голословных обвинений в применении темной магии.

Все старшие Блэки, которые открыто позиционировали себя как темные, мертвы. Лордом является Сириус, он сражался с Волдемортом, он противник Тьмы, он ходит на официальные вечера со своей племянницей, хотя Дору и бесит быть “выставочной куклой”. Полукровка, в прежней семье Блэк ей не было места. Теперь у Блэков есть шанс раз и навсегда избавится от этих шепотков за спиной, когда любой их успех приписывают темной магии. Кому в голову придет, что Сириус, любитель женщин и драк, разбирается в Черном колдовстве лучше его дяди, который как-то проклял заместителя министра? Или что Андромеда, которая любит своего маглорожденного мужа и кулинарию, варит по-настоящему темные зелья? Да никто даже не догадывается, что самый сильный легилимент среди Блэков – прелестная Нарцисса.

Но все эти мысли разом унесло прочь, как только они вошли в Гринготтс. Буквально из-под земли возник один из гоблинов, низко кланяясь:

– Лорд Блэк, мы рады видеть Вас.

Сириус поморщился. Блэкам принадлежало сразу несколько сейфов, доверху набитых золотом. Кроме того, Сириус предпочитал работать с местным юристом, он все равно был когда-то с ним на одном курсе, что тоже делало гоблинов более, чем просто лояльными. Коротышки уважали богатство и разумное управление финансами. А свое уважение они показывали именно так – поклонами и топорными комплиментами. Просто не умели по-другому.

– Мы бы хотели посетить сейф мисс Беллатрикс Блэк, – тихо сказал он, чуть отходя в сторонку.

– Который из двух? – опять склонился в поклоне гоблин, только на этот раз уже перед Беллой.

Все правильно. Леди Камптом переписала на Беллатрикс все, что только могла. Дальней родне ее мужа достался лишь пустой дом и неубранные конюшни. Впрочем, предприимчивая женщина не постеснялась продать даже навоз, настолько сильно она ненавидела наследников состояния Камптомов. В свое время Белла считалась самой богатой девушкой Великобритании. Лестрейнджи потратили лишь приданное Беллатрикс, содержимое ее личного сейфа осталось нетронутым.

– Проведи к моему личному сейфу, – Белла откинула капюшон, как требовали правила посещения банка.

Гоблин вновь поклонился и открыл перед ними дверь во внутренние помещения. Несколько минут на адской тележке, еще пара потребовалась гоблину, чтобы отпугнуть дракона, из-за жалости к которому Белла и не любила посещать личный сейф, и вот они смогли зайти внутрь. Гоблин остался позади.

– Ничего не трогай, – предупредила Белла, – здесь заклинание жадного вора. Сейчас сниму.

Она взмахнула палочкой, отменяя защиту, которую невозможно обнаружить с помощью поисковых заклинаний. Простое решение. Увы, многие предпочитают снимать данное заклинание заранее, даже если его там не было. Когда послышался тихий звон – сигнал о снятии заклинания, Белла прошла по каменному полу к постаменту с чашей, иногда приходилось небрежно отпихивать в сторону золоченые кубки и шкатулки со столовым серебром.

– Твой сейф иллюстрирует абсолютное пренебрежение богатством, – хмыкнул Сириус. – Неужели сложно было заказать полки и сундуки?

– Неужели ты думаешь, что мне было дело до полок и сундуков, когда я получила этот сейф? – ехидно спросила она. – У меня вообще-то жених умер, а тут пришлось свой милый сейф на верхних уровнях менять на эту пещеру. Какие полки?

Сириус, так же пробираясь через завалы золотой утвари, подошел к каменному постаменту.

– Говорят, она улучшает действия любого зелья, – отстраненно заметил он, доставая из внутреннего кармана пиджака флакон.

– Можно подумать, кто-то будет из нее пить, – поморщилась Белла. – Кстати, каковы шансы снять что-то темномагическое с артефакта, не уничтожая его?

– Процентов двадцать, – Сириус уже откупорил флакон.

Аккуратно потряхивая его, он сыпал порошок на чашу. Крупинки, долетая до ее поверхности, стремительно чернели, становясь похожими на маслянистый пепел. Сириус нахмурился, судорожно соображая, что же это такое. Потому что определяющий порошок явно показывал, что внутри предмета есть как минимум подобие разума.

– Что-то не так? – удивилась Беллатрикс.

– Ты говорила, что Волдеморт кичился своим бессмертием? – Сириус сменил флакон на волшебную палочку.

– Да.

Блэк сделал несколько пассов над чашей, а потом пораженно тряхнул головой. Даже не верилось в то, что это правда.

– Ваш Темный Лорд – идиот, – припечатал он. – Но из-за этого у нас большие проблемы. Это крестраж. Каковы шансы, что он отдал крестраж тебе, cовсем недавно вступившей в ряды пожирателей, а не Малфою, которому, по слухам, так доверял?

– Подожди. Что такое крестраж?

Сириус недовольно взглянул на кузину. Она темной магией не занималась и вряд ли могла наткнуться на что-то вроде этого. Впрочем, и сам Сириус узнал о них относительно недавно, когда вновь вернулся к изучению темных искусств.