Текст книги "Дары звезд (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

– Ты меня избегаешь. Что я сделала не так?

– Сделала не так? – сказать, что Сириус удивился – значит ничего не сказать.

– Ты… ты даже…

И девушка растеряла свою хваленую смелость, потому что попросту не знала, что сказать.

– Не говоришь со мной. Даже в одной комнате не остаешься.

Сириус лишь опустил взгляд и вздохнул. Он не знал, как объяснить ей, что просто боится ей навредить. И так много натворил. А она еще ребенок. А тут он – взрослый неотесанный мужлан, пусть и выглядит максимум на двадцать. Но Оля, всегда решительная и предпочитающая действия разговорам, уже пересекла комнату и, нарушив все правила приличия, села к нему на колени. И сама потянулась к губам. И он ответил на поцелуй. Прижал ее ближе к себе, обнимая за талию и положив ладонь на затылок. А уже через минуту он как-то внезапно поднял Олю, выставил прямо за дверь своей комнаты и жестко сказал:

– Уходи.

Дверь захлопнулась прямо перед ее носом, и с минуту Ольга стояла в ступоре перед нею. Время словно остановилось. Она и не заметила, сколько она так простояла – смотря на закрытую дверь и не видя ее перед собой. А потом слезы сами потекли по щекам. Да что там слезы – это была настоящая истерика, которую девушка не могла и не хотела сдерживать. Она рванула обратно по коридору, стремясь скрыться где-нибудь в тихом месте, но кому-то было угодно, чтобы именно в этот момент дверь мрачного коридора открыла Андромеда. Вместе с ней шел Тед Тонкс. И именно на спокойного хаффлпаффца налетела Оля, из-за слез не видящая вообще ничего.

– Оля? Что случилось? – в голосе Андромеды проскальзывал ужас – она и не представляла, ЧТО могло так огорчить такую, как Оля.

Девушка лишь помотала головой и попыталась вырваться. Но Тед лишь выглядел слабым. Он крепко прижал ее к себе, не давая вырваться.

– Это Сириус! – мигом разъярилась Меди и направилась прямиком к его двери, в которую забарабанила с остервенением. – Выходи!

Прошло еще около минуты, прежде чем Сириус открыл ей дверь. Оля, все еще стремящаяся сбежать прочь отсюда, не могла не посмотреть на него. Сквозь слезы мир казался через чур расплывчатым, но Блэк выглядел каким-то уж слишком растрепанным.

– Оу, – неожиданно произнесла Меди и тут же начала командовать, – Тед, отведи Олю, пожалуйста, в розовую гостиную. Рудди!

Последнее она уже проорала и тут же появился домовик.

– Проводи их в розовую гостиную и принеси миссис Блэк чаю. Крепкого и сладкого. А ты, – Меди начала что-то выговаривать Сириусу, но Ольга это уже не услышала, потому что дверь полутемного коридора закрылась за ней и Тедом, который вел ее, обнимая за плечи.

Розовая гостиная была одной из многих маленьких уютных комнат. Этот дом был слишком большой для одной семьи, а еще на каждом этаже было по несколько таких вот комнат – гостиных, которыми никто и не пользовался. Светлая комната в бело-розовых тонах была уставлена довольно лаконичной, даже строгой мебелью, что заметно принижало градус ее девочковости. Тед усадил Ольгу на кресло у окна и достал из кармана носовой платок. Вполне обычный платок, а не трансфигурированный из чего попало. Ольга, отчаянно хлюпая носом, приняла его и попыталась привести себя в порядок.

– И что случилось?

– Ничего.

– Когда случается ничего, люди бегают по коридору в слезах? Вряд ли. Открою тебе страшную тайну: я учусь на доктора сразу в двух местах: в святом Мунго и обычном магловском институте. И знаешь, врачи почти как священники: нам можно рассказать все, а мы никому не расскажем.

– Я не знаю, кто такие священники, – ответила Оля.

– Просто люди, которые готовы выслушать и сохранить услышанное в секрете. Что случилось?

– Он… он…

– Сейчас ты скажешь – избегает? Это весьма обычная фраза для таких случаев.

– Да.

– И ты думаешь, что он избегает тебя потому что…

– Не знаю! Наверное, я… что-то не так сделала… или что-то не сделала… Или больше ему не нужна.

На этом моменте Ольга снова разревелась, громко всхлипывая и закрывая платком практически все лицо, благо размер позволял.

– Знаешь, а я могу тебе сказать, что ты сделала.

– Что? – она удивленно посмотрела на Теда.

– Если такая красивая девушка вылетает из комнаты более взрослого, а главное – крайне напряженного парня, а потом он появляется босиком, с не до конца просохшими волосами и косо надетой рубашке, то ответ только один. Думаю, ты и сама знаешь его.

Оля морщилась и смотрела на Теда. У него было доброе лицо. С ямочками на щеках и курносым носом. А серо-зеленые глаза смотрели на Олю с добротой и совсем чуть-чуть – с усмешкой.

– Не знаю, – честно призналась она.

– Андромеда говорила мне, что Сириус считает себя неправым, что столь рано сделал тебя своей женой.

– Он…

– Вы оба слишком много думаете и ищете проблему только в себе. Это даже забавно. Нет, он ни в кого не влюбился. И жалеет лишь о том, что его жене всего пятнадцать лет и девушки в твоем возрасте ходят на вечеринки, гоняют женихов и учатся водить машину.

– Тогда почему он меня избегает?

– Вероятно, потому, что ты его привлекаешь в весьма определенном плане, а он считает тебя слишком юной, а себя – слишком несдержанным, – усмехнулся Тед.

– То есть он… Но ведь мы уже, – тут Оля запнулась и покраснела.

А Тед уже не скрываясь расхохотался:

– И видимо, в своих опасениях он все же несколько прав.

– Нет! – вскрикнула Оля, а потом опять зажала рот ладошкой и покраснела.

– Выпей чаю, – он протянул ей кружку, – и сахара побольше положи. Он нас счастливее делает.

Но даже сахар не смог поднять настроение Оли. Она отказалась идти на обед и остаток вечера провела в комнате, уткнувшись носом в первую попавшуюся книгу. А на деле – жалела себя и лила горькие слезы. Но когда перед сном она вышла из ванной, на прикроватном столике стояла ваза с букетом Снежных Роз – цветов еще более редких и волшебных, чем Ночные Лилии. Это были цветы белого цвета, даже с оттенком в снежную голубизну, словно они немного замерзли. А стебли и листья этих цветов были не привычного зеленого цвета – они такие же белые, как и сами цветы, только кончики листьев были очерчены зеленым. Розы были холодными на ощупь, а над ними прямо в воздухе появлялись снежинки. От букета распространялся запах морозной свежести, густо смешанный с ароматом садовых роз. А вот сами цветы были скорее похожи на пионы, розами они назывались исключительное из-за запаха.

Около вазы лежала простая белая карточка: “Прости. Я бесчувственное чудовище, но не могу иначе”. Вполне в духе Сириуса. Максимально честно, самокритично и беспощадно. Вроде и извинился, но совсем не утешил.

А виновник Ольгиных печалей привычно коротал вечера в библиотеке.

– Так и знал, что ты здесь, – в комнату вошел Ремус, улыбаясь своей привычной, словно виноватой улыбкой.

– Ну да. Все знают, где меня найти в этом доме.

– Тебе пора кабинет заводить, – Ремус кивнул на гору бумаг.

– У Лорда кабинет примыкает к супружеской спальне. Эти комнаты еще не ремонтировали после того, как дед съехал.

– И что мешает тебе в них въехать?

– Спальня супружеская.

– А ты как раз женат. Уже даже светскую свадьбу назначил. Цисси вот сегодня мне все уши прожужала, что двадцать второго придут портные.

– Не напоминай.

– Это как-то связанно с сегодняшним скандалом Андромеды? – поинтересовался Ремус, но Сириус словно опомнился.

– Что ты стоишь? Садись, деда сегодня не будет.

– Спасибо, я уже осведомлен об особом отношении Блэков к этому креслу. Я лучше на полу. Не хочу становиться твоим советником.

И Ремус обошел столик, сев у самого огня. Сириус, вздохнув, сел с ним рядом. Еще и забрал со стола бутылку и два стакана.

– Выпьешь со мной?

– Ты очень много пьешь.

– Привычка.

– Привычка?

– Не поднимай брови, это с тобой я спивался в своей прошлой жизни.

– Я? Спивался? И что же подтолкнуло меня пьянствовать с тобой?– морщился Люпин.

– Взаимное непонимание, которое привело нас к крайне неприятным последствиям.

– К каким же? Неужели мы сумели рассориться, предать друг друга или еще что?

– Не совсем… мы перестали друг другу доверять… Точнее – мы никогда особо и не доверяли, но при этом старательно друг о друге заботились.

Ремус расхохотался, едва не подавившись предложенным напитком.

– И как же так?

– Ммм… А почему бы и не рассказать? Мы с Джимом после школы мало тебе доверяли. Точнее – я. Джим добрее. Просто после школы мы все поступили в аврорат, даже прошли начальное обучение, сдали первые экзамены и получили звание стажеров.

– Ух ты! Вы все же оставили министерство целым?

– Не такие уж мы разрушительные, – улыбнулся Сириус, – к тому же – ты был с нами. Но почему-то именно в этот момент откуда-то вышла правда о твоей проблеме… а ты не стал врать и тебя исключили. А мы с Джимом повозмущались, но остались. Это немного подозрительно, хотя и логично: но вскоре Дамблдор предложил тебе что-то вроде работы. Ты ведь попал в самый эпицентр скандала, Джим вот даже пытался с этим бороться, но его связей было мало. И тебя никуда не брали на работу. Твой отец был еще жив, денег хватало, но ведь счета не бесконечны, а ваша семья особо и не экономила. А заняться тебе хотелось хоть чем-то.

– И что же мне предложил директор?

– Следить за оборотнями.

– Вступить в стаю? Я?

– Ну да. Оборотень из тебя, откровенно говоря, так себе.

– Да вообще никакой!

– Но ты согласился. Уж не знаю, как ты там выживал, но появлялся у Джима редко, говорил и того меньше… А в ордене появился предатель. Тех же МакКинтонов нашли, несмотря на особые заклятия. Или вот братьев Пруэттов выследили вне поместья – тоже редкость. Мы подозревали кого-то из молодых, но выяснить и доказать не было возможности. И я думал, что это ты…

– Подожди, орден?

– Орден Феникса, организация Дамблдора для борьбы с Волдемортом и пожирателями. Мы все, включая Лили, были ее членами.

– И ты подумал, что это я передаю информацию?

– Согласись, ты был подозрителен. На собрания ордена приходишь всегда, а вот посидеть в гостях у Джима – почти никогда. К слову, ты подозревал меня. Я тогда общался с Нарциссой… с ее тенью. Она ведь вышла там, в том мире, за Малфоя. И хотела уйти от него, но одновременно боялась этого.

– А почему не ушла?

– Малфой заделал ей ребенка. Для Нарциссы ребенок – самое главное в жизни. В общем, из-за общения с женой пожирателя, к тому же моей родственницей, от которой я, якобы, отказался, казалось тебе подозрительным. А еще я… ну тот еще кобель. Особенно в то время. Причем вообще не смотрел – где, с кем. А дамочки из высшего общества по-прежнему охотились за моей фамилией. И в Ордене я дежурил чаще, чем кто бы то ни был. У Джима семья ведь, а ты вечно на заданиях. А я – одинокий, вредный и ищущий адреналина.

– Если кратко: то в своем худшем настроении?

– Ну да. И когда настало время выбирать хранителя для Поттеров, я отговорил Джеймса от твоей кандидатуры. А когда вину скинули на меня, то ты в это поверил. Потом все открылось, мы вроде как раскаялись и поняли, что были не правы, но…

– Сколько мы нормально не общались?

– Долго. Я обижался за то, что не проверил, ты – что не верил. А потом напились. Сильно. И пили почти каждый вечер в течении пары месяцев. Да и потом вдвоем мы все чаще пили. Разница лишь в том, что ты пытался жить дальше, а я просто спивался.

– И сейчас тоже решил спиться?

– Немного забыться. Отрешиться от проблем.

– Я так понимаю, проблема голубоглаза и имеет золотую косу ниже колен?

– Все-то вы вечно знаете…

– Сири, у меня ведь нюх оборотня, помнишь?

– Да вроде да.

– И я тебе не раз говорил, что у человека даже настроения пахнут особенно?

– Ты это к чему?

– К тому, что от тебя за версту несет похотью. Вот только хочется тебе не абстрактно кого-то, а определенную девушку.

– О, Мерлин, ну может хватит об этом? Мне уже Меди поковырялась в голове чайной ложечкой!

– С чего хватит? Ты бы ее спросил? От нее, знаешь ли, запах идет вполне похожий. Как ты сам бы сказал еще год назад – при одном твоем виде она готова на все.

– Я такое говорил? – поморщился Сириус.

– Ага.

– Кошмар. Какой-то я бестактный был… и самоуверенный…

– И не сильно изменился с тех пор.

– Но ей пятнадцать, Рем!

– И что? Когда тебе это мешало?

– Вообще-то в моей черепушке живет взрослый человек!

– Который явно забыл две вещи. Первое – маги взрослеют даже быстрее маглов. Второе – лет с четырнадцати до восемнадцати все только о сексе и думают. Все. Включая Лили, которая каждую вторую фразу Джима понимает совсем не так, как ее произносит наш Сохатый.

– Нет. Нарцисса мечтает о свадьбе и белом платье.

– Это ты просто ее плохо знаешь. А при моем слухе я прекрасно знаю, о каких пошлостях наши дамы болтают в своей комнате.

За завтраком к Блэкам присоединились еще двое. Это были мальчик и девочка одиннадцати и четырнадцати лет. Они несколько неуверенно шли за Сириусом, а едва они вошли в зал, как на них сошлись непонимающие взгляды. В основном потому, что девочка была невероятно похожа на уже покойную Кассиопею Блэк – жену Арктуруса.

– Это Элладора и Эдуард. Они внуки Мариуса Блэка. И, в отличие от своего деда, они волшебники. Поэтому я решил пригласить родню на Йоль.

– А их отец? – пораженно спросил Арк. – У Мариуса точно был сын, он – волшебник?

– Нет, наш папа не может колдовать, – ответила Элладора, – а мама тоже сквиб. Они очень удивились, что мы оба получились магами.

– Папа – тоже сквиб?

– Если вы имеете в виду – может ли он видеть магию, то – да.

– Томас Блэк, – перехватил слово Сириус, – согласился, что его детям будет лучше, если мы введем в род его семью. Всех четверых. Думаю, они прекрасно устроятся в маленьком домике у моря. Там всего шесть спален, а они хотят себе небольшой дом. А вы садитесь.

Сириус занял место во главе стола, а дети поспешно шмыгнули в самый конец.

– Где ты их нашел? – пораженно спросил Арк.

– На свитке истинного древа рода Блэк. Очень познавательно, знаешь ли. Отражает всех, в ком есть хотя бы крупица блэковского звездного огня. Я решил, что грех разбрасываться двумя магами.

– А где они учились?

– В Дурмстранге. Томас послал их туда, чтобы избежать неловкости с истинными Блэками.

========== Глава 24. Йоль. ==========

Гости начали прибывать к закату. Никаких пышных платьев и смокингов – все в простой удобной одежде, с корзинами, в которых вино, фрукты и овощи из теплиц и погребов. Ольга принимала горы букетов – оказывается, их принято дарить хозяйке дома. Девушка подозревала, что этими цветами можно уставить весь этот огромный дом. Розы, лилии, орхидеи. Впрочем, Фабиан протянул ей букет полевых цветов – ромашки и васильки, да пару колосков незрелой пшеницы.

– Как ты их нашел в декабре?

– У каждого дома свои теплицы. Блэки выращивают редкие магические сорта, а у нас под стеклом настоящее поле с разнотравьем, – ответил ей Пруэтт.

– Он не врет, – Лили подвинула кузена и крепко обняла подругу. – Как тут у вас, справляетесь?

– Нарцисса умирает в экстазе, – улыбнулась Ольга, – поэтому я только встречаю гостей. Да и что готовить? Не светский прием же.

– Зато интереснее. А где Сириус?

– Джим уже приехал и они пошли устраивать на лугу местный филиал весны.

– В смысле?

– Празднуют ведь на улице. Они поднимают температуру места, чтобы мы могли ходить без шуб и курток.

– А так вообще можно?

– В России так часто делают, – пожала плечами Ольга, – с теми морозами вообще с октября по апрель из дома выходить не хочется.

Тут в дом прибыла Вальбурга, Оля зябко поежилась – мать Сириуса относилась к ней… странно. Впрочем, как и к своему сыну. Поэтому Ольга ее откровенно побаивалась. А вот Орион уже спешил навстречу к Леди.

– Оля, ты как всегда превосходно выглядишь, – ей протянули букет из настоящих пионов.

– Какая красота! – вырвалось у нее. – Ой, спасибо за цветы и за комплимент.

– Сириус сказал, что ты любишь пионы.

– Надо же… запомнил.

– Блэки на память не жалуются, – Орион присмотрелся к погрустневшей девушке. – Красавица, ты что это такая печальная?

– Просто… устала, наверное.

– Ну смотри. Сегодня нельзя грустить, помнишь?

– Конечно. А вы уже можете на поляну проходить. Думаю, Сириус с Джеймсом уже закончили.

Они действительно довольно быстро справились с этой задачей: нужно было растопить снег, высушить почву и только потом накладывать что-то вроде полога, который давал тепло. По сути, это был некий источник тепла: в центре полусферы температура была где-то в районе двадцати градусов, а чем дальше в краям, тем холоднее становилось. Словно подходишь к импровизированной печке, только эта печка пахнет поздней теплой осенью.

Домовики начали таскать дрова на костры. Обычно семья ставила один костер в центре, но Блэки праздновали слишком большим составом – пришло много семей, поэтому решили разводить три костра, расположив в углах правильного треугольника. А вокруг трех больших костров разожгли двенадцать поменьше. Работали практически все – особенность праздников круглогодичного цикла. Никто не должен сидеть без дела. Разжигались костры, приносились из кладовок столы и лавки, грубая мебель накрывалась белоснежными скатертями, а на жесткие лавки бросали узкие перинки и подушки. На столах появлялась еда. Хлеб, овощи, различные пирожки и булочки. Даже уличный воздух быстро наполнялся ароматом корицы, на столах стояли крупные свечи, составленные группами в центре венков из веток дуба.

Магловские традиции ведь пошли от магических. И Йоль был чем-то неуловимо похож на описания кельтского праздника, но все равно другой. Не было никакой омелы. Лишь повсюду ветки дуба, сплетённые в виде венков. Никакой нарядной елки, рождественских гимнов и песнопений. Зато общим являются костры, свечи, корица и колосья пшеницы. На Йоль положено надевать новую одежду и обувь, веселиться и строить оптимистичные планы. Чем оптимистичнее – тем лучше.

Впрочем, сам праздник начинался лишь после заката – праздновали ведь самую долгую ночь в году. Разжигали три больших костра, привели большого быка. Альфард потратил много времени, чтобы разыскать настоящего – живого. И мужчины должны были убить это разгневанное существо.

– Почему нельзя обойтись без подобных церемоний? – поинтересовался Северус.

– Демонстрация силы и все такое, – пожал плечами Альфард.

На трех кострах жарили мясо, подогревали глинтвейн, люди собирались в группы и вновь расходились, смеялись и шутили. Ольгу подцепила под руку Лили и теперь девушка вынужденно ходила за неуемной гриффиндоркой, которая, кажется, поставила себе цель не дать подруге заскучать. Поэтому Оля могла лишь бросать тоскливые взгляды в сторону Сириуса, пока тот о чем-то разговаривал с Карлусом и Орионом.

– Прямо перед вашими каникулами, – говорил Карлус, – Дамблдор собрал многие…ммм… условно-светлые семьи. То есть меня, Уизли, МакКинтонов, Лонгботтомов… Только Пруэттов не было.

– Лорд уезжал из страны, – сощурился Сириус.

– Велся разговор об участившихся нападениях на маглорожденных и на те чистокровные семьи, которые отказывались сотрудничать с пожирателями. Ты это и сам знаешь.

– И что решили?

– Пока не это главное. Если хочешь, я могу показать тебе воспоминания о вечере в думосборе. Но сразу скажу, что меня обеспокоило: Дамблдор сказал, что Волдеморт очень силен. Намекал, что он в погоне за силой зашел так далеко, как уже давно никто не заходил.

– Мы с Джимом думали, что Волдеморт нашел один из запрещенных дневников.

– В смысле?

– Когда мы с Джимом взялись за изучение путей магистра, Ремус нашел кое-что интересное. Звание магистра – это конечная цель тренировок, которые развивают и тело, и разум, и магические силы. Редкое сочетание. Сила магистров не только тяжело дается, она еще и способна свести с ума, увести не по тому пути. И были те, кто создавал другие дороги. Их называли запретными дневниками. У Ремуса даже где-то есть имена трех особо отличившихся создателей.

– И в чем же отличие?

– В путях достижения. Именно из-за всяких умельцев Ученичество стало запретным. Магистр должен развиваться равномерно, эти же делали упор именно на тренировку магических способностей. И тренировали их… весьма специфически… и… для того, чтобы стать магистром, необходимо также позаботиться о психической стабильности. И о том, что даже Маг Жизни не будет вечным Ангелом в белом.

– В смысле?

– Нам с Джимом предстоит найти кого-то, достойного смерти. Это обязательно. А вот те, кто занимался по дневникам, выбирали множественное убийство, выжигая в себе сострадание. Наверное, это и правда делает их сильнее в меньшие сроки.

– И ты хочешь сказать, что Волдеморт решил пойти этим путем?

– Мне так кажется. Иначе откуда у него такая магическая мощь? Такие сильные маги сами по себе рождаются очень редко и только в очень сильных семьях, а Волдеморт не из такой.

– Стоп! – в разговор вступил ранее молчавший Орион, – то есть ты знаешь, из какой семьи Волдеморт?

Сириус вздохнул: проговорился.

– Его настоящее имя Том Марволо Риддл. Он учился на год позже мамы, она о нем даже рассказывала.

– И тот милый молодой человек из ее рассказов – это нечто? Что он с собой сделал?

– Вот этого я не знаю. Знаю лишь, что раньше его так звали.

– Риддл – не магическая фамилия.

– Конечно. Он полукровка. Чей – пока не знаю. Но если его фамилия не значится в твоей чистокровной базе данных, то колдуньей была его мать.

– Вернемся к Дамблдору, – напомнил о себе Карлус. – Каким бы путем не воспользовался Волдеморт, итог в том, что даже старина Белый Маг не знает, как его уничтожить с минимальными потерями. Он так и сказал – война будет жестокой и сложной. Нужно чудо, чтобы его победить.

– Или хорошо продуманный план, – задумчиво закончил Сириус.

– Джеймс говорил, что ты что-то знаешь о будущем.

– Сейчас его уже и не осталось, я слишком сильно все поменял. Но… Дамблдор ведь знает о наследстве Певереллов?

– А кто не знает?

– Нет, я о том, что последнего мальчика в роду нельзя убить?

– Возможно. Это было написано в одном учебнике о странных ритуалах, которые так до сих пор и не раскрыты.

– А заклятье по защите ребенка – оно ведь тоже существует?

– Жертва матери? Да, конечно. Дает весьма условную защиту – подает ребенку знак, что его обидчик близко, помогает с ним справится, но с той же Авадой не справится.

– И написано это тоже в какой-нибудь книжке, доступной даже в школьной библиотеке?

– Да что там писать – нужно лишь сильное желание матери и магический выброс побольше.

– Тогда все это можно было спланировать заранее…

– Что спланировать?

– Там, в будущем, ваш внук стал знаменем победы – каким-то образом младенец убил Волдеморта.

– А Джеймс погиб?

– Да. И если прежний план уже не сработает, нужно подумать – как именно Дамблдор попытается все провернуть так, чтобы Джеймс и Лили снова ему доверяли?

– И начать придется с нашей с Дореей смерти…

– Защита Дома-на-костях весьма условна, не так ли?

– Да. Мы просто не говорим, где он находится, потому что защита не действует без Певерелла.

– Может погостите у нас? – сразу нашелся Орион. – Поживете в мэноре, там одно крыло почти полностью свободно…

– Это мило и Дорею я, скорее всего, действительно отправлю к вам погостить, но сам не могу покинуть свой дом. Попробую сам наложить защиту.

– Мы с Джимом, как только получим новые палочки, поработаем над защитой.

Все трое обеспокоенно замолчали. Сириус думал о том, что именно знает Дамблдор. Почему смерть от отраженного проклятья сделала Волдеморта слабее? Ведь сделала, он просто раньше этого не замечал. Он ведь участвовал в стычках на Первой войне – смертей было много, погибли многие чистокровные, а это были очень сильные маги, даже родовые поместья были разрушены. Карлуса и Дорею Волдеморт убил лично, разрушив защиту Дома-на-костях всего минут за десять. А после войны никто уже не лез в родовые поместья, их защита стала нерушимой. Значит, просто маг стал слабее. Но почему?

Размышления Сириус прервал недовольный голосок Нарциссы.

– Что за серьезные мины? Ну-ка веселее! Я хочу удачного года! – и она вручила Сириусу тарелку с дымящимся мясом. – Твоя порция. Самая почетная и все такое. И ты это, тост готовь.

– Да, действительно, – словно опомнился Карлус, – мы как-то забыли, что сегодня нужно радоваться.

И Сириус уже другим взглядом посмотрел на поляну за Блэк-мэнором. Арктурус о чем-то увлеченно спорил с Лордом Розье, Лили с Ольгой весело смеялись над братьями Пруэтт, а Калеб с Эдуардом уже вовсю носились между столов. Собралось несколько семей и все они веселились, насколько вообще возможно быть веселыми во время войны.

Ситуация накалялась все больше, Сириусу даже начало казаться, что он и его семья живут в пузыре, который внешние события затрагивают мало, но из него можно спокойно выйти и самим внести немного хаоса в происходящее. Но то, что горе пока не коснулось никого близкого, не значило, что никто не волновался. Волдеморт не трогал Блэков потому, что они были чистокровным семейством, которое, вероятно, могло присягнуть и ему. А противоборствующая сила (а такая однозначно была) относилась к ним настороженно, ведь открытой поддержки Волдеморта тоже не было. Казалось, что Блэки замерли в шатком равновесии – всего одно движение и их припишут к одной из сторон. Вот только большинство присутствующих здесь знали, что в итоге будет третья сторона.

Спать расходились, когда стало особенно темно – то самое время перед рассветом, самое темное за ночь. Пепел трех костров бережно собирали и уносили с собой. Сириус преподнесет его сегодня на алтарь мэнора, а гости – когда выспятся и вернутся домой.

Огромный зал приветствовал его тишиной и прохладой. Руки Сириуса были заняты – в одной он нес кувшин с праздничным глинтвейном, в другой – чашку с пеплом, поэтому двери перед ним открывал его домовик. Общение с источником силы – вовсе не песнопения и молитвы. Магия предпочитает простые разговоры. И любит честность. Поэтому Сириус осторожно примостил дары на краю алтаря, и сам сел рядом, свесив ноги с высокого камня. Малопочтительно, но эти стены терпели и большее непотребство.

– Итак, – начал Сириус традиционное оглашение планов, – в этом году я планирую закончить школу, потому что времени нет. Завершить первую ступень ученичества, потому что время появится. Женить Андромеду, чтобы не сбежала. Ввести в род своих дальних родственников, а то совсем уже заелись Блэки – сильными магами разбрасываться. Еще… Эх, а нельзя ограничиваться полугодом? Или придумывать планы по ходу? Нет? Мне еще нужно феникса вырастить. О, еще скоро приедет этот Леонард, ему нужно помочь в создании собственного рода. Ммм…

– А в твоих планах меня нет? – у дверей зала стояла Оля, небрежно облокотившись на косяк.

– Закрой дверь, пожалуйста.

– Если ты надеешься, что я ее закрою из коридора, то зря, – девушка вошла в зал и захлопнула за собой тяжелую дверь.

– Почему не спишь?

– Планирую стребовать с мужа исполнения супружеского долга.

Сириус от внезапности ответа аж подавился.

– Неожиданно.

Девушка пожала плечами и тоже подошла к алтарю. Даже села на него.

– Ты опять изменилась.

– В смысле?

– Ты теперь похожа на ту девушку, что приехала из России, – улыбнулся Сириус.

– Ммм… Значит, так я веду себя, когда уверена в своих действиях.

– А ты теперь уверена?

– Да. Бессонные ночи помогают разобраться в себе и своих планах.

– И какие твои? Сегодня самое время рассказать их.

– Знаешь, маглы в России строят планы каждый Новый Год. У нас ведь не празднуют католическое рождество, мы отмечаем Новый Год. Очень похоже на традицию магического Йоля, не так ли?

– Думаю, маглы во многих странах строят планы на Новый Год.

– Я хочу просто быть с тобой, – опять совершенно внезапно сменила тему Оля. – Вот так, вполне не амбициозно. Но ведь у каждого свои мечты. Что уж тут поделать, я всегда в итоге хотела этого – большой дом, большую семью, помогать мужу в его делах и самой заниматься… не знаю, чем-нибудь необременительным. Наверное, если Касси перевезет бизнес своей мамы в Англию, то я буду придумывать дизайн упаковок для ее косметики. Можно будет закончить какой-нибудь магловский вуз о рекламе. У нас в России многие получают магловские дипломы по смежным профессиям, но вот рекламы у нас нет. Маглы у нас… странно живут.

В зале на какое-то время повисло молчание. Тишину вновь нарушила Оля.

– Хочу изучить все, что нужно знать Леди, научиться себя защищать, можно еще изучить ментальную медицину. Понять, что любишь ты. Знаю, что ты предпочитаешь магловский французский коньяк, из сладкого уважаешь только мороженое, не любишь тыквенный сок. На завтрак в доме всегда заказываешь омлет, а в Хогвартсе ешь глазунью с беконом. Любишь яйца? Пьешь много кофе. При условии, что и так почти не спишь, видимо, нравится сам вкус. Ммм… ты вообще любишь французскую кухню, да?

– Да. Но не всю. Зачем тебе это все?

– Мне интересно. Я никогда не спрашивала, только наблюдала… сначала считала – неприлично. Потом – что если буду усердствовать, ты… уйдешь…

– А сейчас поняла, что я все же чуть благороднее? – криво усмехнулся Сириус.

– Это я всегда знала… Просто поняла, что я уже лишила тебя выбора. Мы связаны. И связаны на всю жизнь. Бабушка говорила, что сила любви изменяется с прожитыми годами. А счастливый брак начинается сразу после того, как партнеры притерлись друг другу.

– То есть в идеале, силы любви должно хватить, чтобы притереться?

– Да. Может, стоит начать? Я знаю, что ты… Но я люблю тебя. Пожалуйста, позволь мне быть рядом. Возраст – это лишь цифра. Мне всегда говорили, что я выгляжу и веду себя старше своих лет.

– Мне тоже. Но потребовалось умереть, чтобы понять, каким ребенком я был.

– А мне не потребуется.

========== Глава 25. Леди Блэк. ==========

Конец декабря обещал быть насыщенным. Йоль, Рождество, Новый Год – обычно эти праздники наполняли декабрь ощущением чуда, но в этом году Ольга не чувствовала ничего похожего. Она просто механически жила, с долей страха думая – что загадывать в эти дни? О чем просить высшие силы?

Но двадцать первого декабря она проснулась в чудесном настроении. Лучи солнца не попадали на кровать, но из окна на стену причудливым узором падали тени – солнце ярко светило через тюль. Солнце падало и на Сириуса – он уже сидел за своим столом, что-то тихо диктовал самопишущему перу, заглядывая в толстые книги. Возле него стояла большая глиняная кружка, от которой по комнате расходился знакомый аромат фирменного зелья Люпинов. Все это – солнце за окном, раннее утро, Сириус за столом, наполняло Олю ощущением чуда. Хотелось петь и танцевать.

– Доброе утро.

Сириус оторвался от книги.

– Доброе.

Пауза в комнате была какой-то… интимной. И спокойной. Девушка не выдержала и рассмеялась, упав обратно на подушки огромной кровати.

– Я с утра особенно смешон? – спросил Сириус, вставая со своего места.