Текст книги "Дары звезд (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 38 страниц)

========== Пролог ==========

Он падал в глубокое серое нечто. Где-то там, высоко, оставались кричащий от горя Гарри, потерянный Ремус, обнимающий его, хохочущая Беллатрис, испуганная Тонкс… Кажется, своей смертью он сделал крестника несчастным, а друга – еще более потерянным, но его это уже мало волновало. Его обволакивал покой, словно сон забирал его после долгого тяжелого дня. Но его полудрему прервал женский голос:

– Ну здравствуй, Сириус Блэк, последний носитель Звездного Огня.

И Сириус понял, что он уже стоит в каком-то огромном зале. Точнее – ему казалось, что это был зал, потому что под ногами был каменный пол, но стен не было – пространство вокруг него терялось во тьме, оставляя небольшой светлый участок для него и фигуры в длинной серой рясе.

– Кто ты? – Сириус попытался найти свою палочку, но ее рядом не было, да и помогла бы она ему здесь?

– Твоя воля к жизни поражает, – говорила женщина. – Даже умерев, ты готов дать отпор опасности. Мне всегда именно этим вы нравились. Смелые. Даже когда всю свою жизнь полагались лишь на интеллект.

– Кто ты? – повторил Сириус.

– Одни называют меня Смертью, другие – Жизнью, третьи величают Судьбой. Последнее мне нравится больше, потому что объединяет первые два. Скажем так, я – та, что может изменять судьбы. При некоторых условиях, конечно. И при некоторой доле желания.

– И мою судьбу ты хочешь изменить?

– У меня есть на это право, – ответила Судьба. – Любой Блэк, погибший от руки родственника, может начать вторую жизнь. Обычно они воплощаются в своих потомках, но с тобой род Блэков прервался. Конечно, остались еще эти Черновы…, но в них вашей крови почти нет. А сын Нимфадоры, если он все же увидит свет, станет последним носителем вашей силы. Тебе не в ком воплощаться.

– Тогда почему я здесь?

– Потому что мне не нравится, когда кто-то играет с моими игрушками. Блэки и Поттеры всегда были моими. Они меняли мир, поддерживали в нем равновесие и катили вперед одновременно. А вас превратили в пешек на шахматной доске. Ну… ты, может, дотянул до ладьи или коня, которого с легкостью пустили в расход.

– И что же меня ждет?

– Ты вернешься в свое прошлое, – гордо ответила Судьба.

– Но я не хочу. Снова пережить все потери… друзей, родных…

– Ты можешь все исправить. Твоя память останется с тобой.

– И моя боль. Я устал. Подари мне покой.

– Я сниму с тебя сожаления прожитых лет, но оставлю память. Ты будешь помнить свою жизнь, но призраки прошлого не будут пытать тебя в кошмарах. Ты будешь снова молод. И с тобой будет твой друг. И те самые родственники, о смерти которых ты жалеешь. Разве ты не хочешь их спасти?

– Даже так? – вздернул брови Сириус.

– Тебе понравится. Исправь все. Раскрути этот змеиный клубок, разберись с теми, кто пустил будущее твоего рода под нож. Сохрани его. Это мое условие.

– Сохранить род? Я не питаю к нему теплых чувств.

– Разве? Неужели за все эти годы ненависти к матери ты забыл все остальное? Своего отца? Или любимого дядю? Кузин? А деда? Неужели забыл, каким род был до того, как Арктурус Блэк заперся в мэноре и перестал следить за грызней своих детей?

Сириус на секунду замер:

– Да, мы когда-то были едины. И я даже любил их всех – этих несносных слизеринцев, но мне не забыть упреки матери. Никогда. И то, что отец не вступился за меня. Брата, который ушел в пожиратели. Кузин, которые перестали быть Блэк с той же легкостью, как обычно меняли наряды.

– Твоя мать – лишь одна из Блэк. И она воспользовалась своим даром, тебе ли не знать как он действует. Неужели из-за этого ты позволишь всем остальным стать… ничем? А твой друг – он ведь тоже немного Блэк? В твоих силах принять титул Лорда в обход отца. Так часто делается – ты сильнее Ориона в несколько раз. Звездный огонь в тебе сиял так ярко, что не было тех, кто мог бы ему противостоять. Откажись от предрассудков, отпусти чужие грехи и стань счастливым. Снова. Проживи эту жизнь иначе – не на задворках подколодной борьбы, а впереди, на острие. Стань лидером, стань путеводной звездой для всех своих близких. Ты сможешь.

Сириус горько усмехнулся – он слабо представлял себя в качестве лидера.

– У тебя есть все качества для этого, – словно возразила ему судьба, – просто поверь в это. Я помогу тебе… совсем чуть-чуть. Я не могу сказать тебе, кто все это затеял и почему, но ты и сам найдешь ответы. Так что? Ты согласен прожить жизнь Сириуса Ориона Блэка по-другому?

– Хорошо.

– Я, как и сказала, сохраню твою память, но сотру твою боль. Ты вновь будешь молод, на тебе никак не отразится твоя тяжелая жизнь. Только память и знания. Я пришлю к тебе ту, которая напомнит о том, что не все Блэки были рады твоему уходу из семьи. И еще скажу кое-что. Ты родился очень сильным магом. Еще при рождении был сильнейший выброс магии и твой дед заблокировал часть твоей силы. Обычно ограничения снимают в семь-восемь лет, но Арктурус не рискнул. Вновь – сила твоя так велика, что ему было сложно представить, на что ты будешь способен с ней. Поэтому твой дар спит, поэтому твоя кузина смогла победить тебя. Ты должен потребовать у деда снять ограничители. Иначе ничего не получится.

– И он их снимет?

– Конечно. Если ты о них знаешь – можешь и сам их снести, а это гораздо опаснее. Поэтому снимет. А ты пообещаешь мне две вещи.

– Какие?

– Первая – ты сохранишь как можно больше Блэков. Найди всех, кто был изгнан из семьи, кто покинул ее или кто так и не пришел. Сохрани всех, в ком есть кровь Блэков, пусть даже звездный огонь в них и потух.

– Хорошо. Собрать всех родственничков и не дать им разбежаться.

– Вторая – ты продолжишь свой род.

– То есть женюсь и заведу парочку мини-Сириусов?

– Да.

– Условия не кажутся сложными.

– Если ты их не выполнишь, то у тебя однозначно не получится выжить в этой заварушке. Помни – Блэки сильны вместе. И чем вас больше, тем вы сильнее. Забудь обиды и предрассудки, попробуй их понять, разберись в причинах их поступков… стань взрослее, если уж подытожить все это. И тогда ты умрешь в преклонном возрасте, окруженный любящей семьей и друзьями.

– Я обещаю.

– Что ж. Я дам тебе подсказку. Ты знаешь, что друг против друга борются две силы. Не верь ни одной. И еще – настоящий кукловод хорошо прячется, ты его даже не встречал ни разу.

– Я понял.

– Тогда удачи тебе, Сириус Блэк.

Темнота из углов начала приближаться, и уже через мгновение Сириус погрузился в абсолютный мрак. Чтобы открыть глаза и резко сесть на постели…

========== Глава 1. Отцы, дети и их общие знакомые. ==========

– Господин Сириус, – противно ныл над ухом Кричер, старший домовик Вальбурги, – пора вставать, вы опять проспите завтрак и хозяйка будет гневаться.

Сириус с недовольством взглянул на домовика, но тот смотрел на него с такой рабской влюбленностью в глазах, что Сириус проглотил слова возмущения. Ведь действительно – до побега Сириуса этот самый эльф исполнял все капризы молодого хозяина и часто еще и покрывал некоторые шалости. А потом Сириус «разбил сердце своей матушки»… и потом эльф просто сходил с ума, потому что некому было погрузить домовика в сон, и он доживал свои дни в пустом доме. Жутко, наверное.

– Хорошо, я встаю.

– Я приготовил вам мантию! – радостно выкрикнул домовик.

– Я не надену мантию.

– Если господин опять спустится в ужасной магловской одежде, то хозяйка опять разозлится, и вы поссоритесь, а ведь господин уже сегодня покинет дом до самого Йоля.

– Подай мне брюки и блейзер, которые подарила кузина Меди, – вздохнул Сириус.

– Хороший выбор, господин! – радостно вскрикнул домовик.

Еще бы. Вальбургу в его внешнем виде раздражало вовсе не отсутствие мантии – она сама предпочитала носить магловские платья– ее до дрожи бесили «плебейские тряпки». То есть джинсы и футболки. Сириус пошел в душ, заодно размышляя – в какой же год его закинула Судьба. Скорее всего, сейчас он поступает на шестой курс. Потому что в этот дом Вальбурга (нет, – мысленно поправил он себя, – матушка) переехала весной, перед окончанием пятого курса. И это не может быть седьмой год обучения – тогда бы он был в доме у Поттеров, а не здесь.

Поттеры… Сириус прямо физически ощутил, как он наполняется радостью – Джим жив! Жив, и сейчас тоже идет завтракать, чтобы отправиться в Хогвартс. А если есть Джим, то Сириусу уже ничего не страшно. Надо только сохранить жизнь друга. И если для этого необходимо воссоединиться с семьей – что ж, среди них есть вполне милые экземпляры.

На прошлое Рождество Меди подарила ему брюки и тонкий блейзер, мотивируя свой подарок тем, что желание взбесить мать – не повод одеваться как попало. Но подарок Сириус так и не примерил. Но раз уж количество лояльных ему Блэков действительно важно, то можно и потерпеть.

– Кричер, и принеси мне каталоги с мужской одеждой.

– Господин желает обновить гардероб? Кричер может пригласить портного, если вы желаете.

– Нет, я желаю только каталоги.

Пока Сириус разбирал свои волосы, всерьез подумывая о магловской моде на короткие стрижки, Кричер действительно притащил целую стопку. Сириусу потребовалось минут пятнадцать, чтобы выбрать себе новую одежду – не девчонка же, чтобы долго над ней размышлять. А потом он бодро поскакал по лестнице вниз, только к первому этажу он все же сбавил обороты и пошел медленно и с достоинством. Умением быть истинным аристократом – холодным и высокомерным – Сириус владел в совершенстве. Джима, помнится, это бесило. Он не любил, когда его друг надевал маску наследника Блэка. Джим вообще терпел лишь одну маску – ту, которую Сириус носил в школе. Внезапно Сириус задумался – а ведь так мало людей, на самом то деле, знали его настоящего в школе. Он не прятал эмоции и свои желания лишь наедине с Джимом и Ремусом, да еще в этом доме. Но матери было наплевать на то, какой ее сын на самом деле.

Все уже были за столом, но часы над камином показывали без минуты восемь, поэтому Сириус не опоздал. Отец, как всегда, сидел во главе. Справа от него пустовало место для Сириуса – наследника как самого Ориона, так и вообще рода Блэк. Напротив него сидела мать, а рядом – Регулус. Все огромное пространство стола вмещало около тридцати человек, но собирались за этим столом лишь они. Иногда в гости приходил Сигнус или Альфард, да, бывало, забегала Друэлла. А в остальное время дом редко принимал гостей. Вальбурга считалась самой влиятельной из замужних дам. И она больше всех не любила устраивать приемы. Ее вполне устраивал этот закрытый дом и то, что светской жизнью семьи занималась Друэлла.

– Доброе утро, отец, матушка, Рег.

– Ты не опоздал, – сухо констатировала Вальбурга. – И даже выглядишь прилично.

– Решил сменить стиль. Думаешь, мне не идет и стоит переодеться? – не удержался Сириус. – А то Джим переслал мне забавную майку…

– Прекрати это. Так ты портишь все хорошее впечатление, что создал своим появлением.

– Есть пределы и моей послушности.

– Это вообще не про тебя. С самого детства – сплошные проблемы.

– Хватит! – весомо сказал отец, а после продолжил уже мягче. – Не стоит постоянно пилить нашего сына. Он и так уже настолько закалился, что ничем не перепилишь. А ты, Сириус… надеюсь, что взялся за ум и будешь приносить матери меньше расстройств.

– Я постараюсь, папа.

Сириус не делал щенячьи глазки, чем часто грешил Регулус, он никогда не старался понравиться или заслужить расположение строгих родителей. Ему даже было неприятно подобное заискивание Рега. Он с самого раннего детства был собой – в той мере, в какой ему это было комфортно. Вот только имел привычку раздражать мать. Совсем по-детски мстил той за некоторые безрадостные моменты своего прошлого.

Когда Сириусу было лет четырнадцать, он крупно поругался с ней, и в ссоре перешел рамки дозволенного, отчего получил нагоняй уже от деда. Тогда он ушел думать о своей трагической судьбе в малую библиотеку – ту, где на полках стояли летописи семьи Блэк. Он сидел на полу, прислонившись к самому дальнему шкафу. В нем лежали свитки с легендами о роде Блэк. И хотя он и не ревел, чем вообще-то часто грешили Цисси и Касси, настроение у него было настолько поганое, что хотелось выть. И к нему пришел Альфард. Он сел на пол рядом с племянником и начал рассказывать.

– Наша мать была по-настоящему странной женщиной. Француженка, из жутко родовитой семьи, чопорная, правильная и невероятно красивая. Отец не любил ее – это редкость среди Блэков-мужчин, мы почти всегда женимся по любви. Но у них было аж двое детей – это я и Вальбурга. Чтобы ты понял всю глубину странности моей матери, то скажу всего одно: это она привезла традицию прибивать на стену головы умерших домовиков. Она воспитывала нас в строгости. Такой, какая не знакома и вам с Регом. Но мне было лет шесть, когда я переехал в Блэк-мэнор, потому что твоя бабушка попросила. Лу была ранимым ребенком, и с самого детства являлась моей любимой кузиной. Я был ее другом и защитником. Мне, можно сказать, повезло. Я рос среди Блэков, в шуме, в свободе… но твоя мать выросла в Лондонском доме и выросла именно такой, какой ее хотела видеть мать. Идеальной. Разумеется, с легкой погрешностью на шило в заднице у всех Блэков. Она действительно считает, что это вы обижаете ее своими поступками. Это ее мировоззрение и его не удалось исправить даже Ориону, так что и ты не пытайся. Просто прими ее такой, какая она есть. Это уже не исправишь.

На четырнадцатилетнего Сириуса этот монолог не оказал почти никакого действия. Все Блэки вполне горды своим эгоизмом и думают лишь о тех «других», которые им симпатичны. Вальбурга же слишком часто выводила сына из себя – она нарушала его внешнюю невосприимчивость к тяготам жизни. Спустя годы Сириус понял, что в этом он пытался подражать Джеймсу. Но Джеймс, по своей природе добрый и не злопамятный, жил с этим легко и над своими ошибками насмехался так же искренне, как и над ошибками других… А Сириус так не мог. Зато он мог понять и принять. Он это понял, когда они с Ремусом разоряли запас огневиски, пытаясь то ли забыть прошлое, то ли найти друг в друге Джеймса. Ничто не забыто, и на Джеймса ни один из них не похож, но зато именно тогда были досконально изучены обиды и подозрения… жаль, что это произошло слишком поздно.

От мыслей его оторвал вопрос отца:

– Ты и в этом году будешь доводить брата и его друзей? – строго поинтересовался Орион.

Он прекрасно знал, что мародеры подчеркнуто не трогают никого из Блэков. Но так же знал, как сильно не нравится младшему сыну тот факт, что его брат является одним из главных врагов его факультета.

– Нет, что ты. Думаю, мы уже переросли подушки-пердушки и взрывающиеся стаканы. Да и времени у шестого курса немного. Джеймс теперь капитан сборной факультета, а Ремус с прошлого года твердит, что мы подрываем его авторитет старосты… Да и пора переходить на новый уровень…

– Новый уровень?

– Как-то не справедливо, что страдают только змейки. Ханжей и на моем факультете навалом. Пусть будет наказан неосторожный зануда, – улыбнулся Сириус.

– Звучит настораживающе. Мне теперь еще чаще будут приходить гневные послания от Минервы?

– Папа, что ты! – притворно испугался Сириус, – Мы уже почти год не попадаемся на шалостях.

– Конечно, кроме того раза, когда вы запустили сигнализацию Хогвартса, о которой уже почти все забыли.

– Это было сделано в ходе эксперимента, – тряхнул головой Сириус.

Отец задорно улыбнулся, а мама посмотрела на обоих строгим взглядом. Хоть и прекрасно знала, что это не поможет. Орион не считал предосудительным поведение сына. Он еще помнил Финеаса, а тот любил повторять, что «Блэкам можно все, кроме массового геноцида, да и от того можно отбрехаться».

На вокзал ехали на машине. Вез их Альфард – единственный из семьи, соизволивший получить права. Тот всю дорогу шутил над Вальбургой. Шутил совершенно по-детски, но старшая сестра все равно попадалась на эти розыгрыши и лезла проверять пятно на щеке, грязь на юбке или жука на пиджаке. Орион сидел сзади с сыновьями и внимательно слушал Регулуса – тот рассказывал отцу что-то про квиддич. Рег вообще маниакально искал одобрения отца. Орион был скуп на похвалу, к тому же для него мало что значили блестящие оценки сына, его место в команде и правильные друзья. Гораздо интереснее ему было со старшим, тот рассказывал, как они вылили на Себастьена Гойла ведро лягушачьей икры. Или показывал в красках Нарциссу, которая в коридоре наступила в остатки навозной бомбы, запущенную братьями Пруэтт. Или спрашивал у отца что-нибудь о странном заклинании из учебника за седьмой курс. Сириус не искал одобрения отца, но его все любили. Несмотря на Гриффиндор, гневные письма из школы и мятые футболки. Сириус обладал блэковской харизмой, которая притягивала к нему вообще всех.

За давностью лет Сириус начал забывать, что его семья не всегда была так уж отвратительна. Основные споры разгорались между ним и Вальбургой. Ну еще подливал масла в огонь маменькин сынок Регулус и Вальбургина любимица Белла. Друэлла просто вызывала у Сириуса раздражение: его жутко бесила ее склонность к драматизму, снобизм и попытки учить племянника уму-разуму. До смерти бабки Кассиопеи жизнь в семье Блэк была и вовсе почти идеальной. Но сразу после смерти Леди Блэк ушел на пенсию Поллукс – дед Альфарда – он скрылся в уединенном домике. И с тех самых пор отец Сириуса практически не участвовал в его воспитании. Сигнус, его брат, был главным помощником наследника. И даже Альфарду пришлось взять на себя часть семейных обязанностей. С этого времени в семье Блэк и началось господство Вальбурги Блэк. И началось это за пару месяцев до того, как Сириус поступил в Хогвартс. С тех самых пор он редко видел отца, а нормально поговорить с ним удавалось и того реже.

Первое сентября было прохладным. На небе висели низкие тучи, дул промозглый ветерок. Провожающие на вокзале зябко ежились, маги шагали по вокзалу, волоча огромные чемоданы, а Вальбурга тихо жаловалась Ориону:

– Столько лет прошло, неужели так сложно создать общий камин в Хогсмите? Да ладно в Хогсмите, они ведь даже на платформе отказываются общий камин ставить. И тащиться с чемоданами через толпу маглов, хотя можно было просто и с комфортом доставить детей сразу в замок…

– Милая, не лишай детей развлечения – им вполне нравится долгая дорога.

Все Блэки прошли сквозь барьер и направились к началу поезда. Там, почти у вагона старост, стояли Сигнус и Цедрелла, провожая двух младших дочерей, а возле них – жизнерадостная Дорея болтала с Лукрецией, которая в этом году отправляла своего единственного сына в школу. Маленький Калеб Пруэтт уже давно убежал знакомиться со сверстниками – в семье он был самым младшим и всегда страдал от недостатка общения с ровесниками. И в стороне от взрослых весело болтали Джеймс и Ремус. Живые, здоровые, молодые и полные сил.

– Джим! Рем! – Сириус налетел на друзей, буквально душа их в объятьях.

– Бродяга, – полузадушено просипел Джим, – можно подумать, не позавчера виделись.

– Будто сто лет не видел, – искренне ответил Сириус.

– Поддержи меня, друг, – обнял его за плечи Джеймс, – Лили Эванс с каникул вернулась еще прекраснее, чем была, не так ли?

– А кто-то был против? – удивился Сириус.

– Наш мохнатый друг уверяет, что это просто я так влюблен, что совершенно не способен здраво рассуждать.

– Наш мохнатый друг часто бывает прав.

– Но не сегодня, – махнул отросшими волосами Поттер, – потому что я совершенно хладнокровно заявляю: Лили за лето стала еще красивее. И ты, как главный ценитель женской красоты, со мной непременно согласишься.

Сириус нашел в толпе ярко-рыжую копну волос. Лили действительно заметно похорошела. Как и многие волшебницы, в свои шестнадцать она выглядела взросло. Сформировавшаяся фигура, смелые движения уверенной в себе девушки, эти зеленые глаза, рыжие волосы до талии. И прежде одна из красивейших девушек курса, сейчас она расцвела еще больше.

– Ммм… я соглашусь с Сохатым. Лили Эванс рискует затмить даже Нарциссу Блэк. И поверьте, это лучший комплимент, который я мог дать.

Джим победоносно посмотрел на Ремуса, а тот не сдержался и расхохотался, откинувшись назад:

– Ой, не могу, но ведь как был влюбленным идиотом, так им и остался.

Сохатый с боевым кличем сорвался с места и понесся вслед за Ремусом по людному перрону. Вслед им смотрели, по большей степени, без злобы. Парни ловко огибали группы людей, хоть их забег и был несколько устрашающим – оба тоже выглядели старше своих шестнадцати.

Питер пришел к самому гудку. Его мать, высокая худощавая ведьма, сухо попрощалась с сыном и сразу ушла. А родители Сириуса, Джима и Рема даже махали вслед своим детям рукой. Ну чем не идиллия? Ее нарушал только злостный предатель Питер.

Справедливости ради, Сириус никогда особо и не любил его. Да и что там скрывать, даже добряк Джим в своем рейтинге людей, ради которых он готов на все, Питера поставит на последнее место. Просто за компанию. Если бы Питер не попал с ними в одну комнату, он так и остался бы никем. Сириус и Джеймс относились к нему снисходительно. Сириус никогда не считал Питера стоящим магом… да даже человеком, достойным уважения, не считал. Хотя раньше он еще и часто не доверял Ремусу.

Воспоминания о причине недоверия вызвали у Сириуса усмешку. Ему всегда было слегка плевать на то, на какой факультет он поступит. За одним маленьким исключением – только не Слизерин. Но одновременно с этим он прекрасно знал, что для этого факультета он подходит идеально. Это знали и все Блэки. Включая Джима, который тоже был немного Блэк. Сириус как никто другой умел хитрить и манипулировать. Этот талант был буквально у него в крови. Поэтому он и не любил им пользоваться, иногда намеренно атакуя в лоб, лишь бы отстраниться от семейных традиций.

И тут он обнаруживает Рема – тихого, полного какой-то внутренней уверенности, довольно непоколебимого даже под градом насмешек. О, из него бы тоже получился отличный слизеринец. Поэтому Сириус, как всякий обманщик и хитрец, подозревал в обмане и хитрости всех окружающих… кроме Джима.

Но так ведь было раньше. И время все расставило по своим местам. Тихий Ремус оказался истинным гриффиндорцем, с тем самым типом храбрости, которая на своих плечах несет добро людям – он не рвался вперед, не совершал показных акций, но каждый день своей жизни сражался с собой, сражался за других, останавливал избалованных друзей, вступался за тех, кто не мог постоять за себя. А Питер, которого Сириус считал просто недоразумением, оказался способен на предательство и – вот что удивило Сириуса – на воскрешение Темного Лорда.

Но всю дорогу в поезде мародеры вполне привычно смеялись. Даже на обход вагонов они потащились вместе с Ремом – так ведь веселее. И отвешивали шутовские поклоны, щедро сыпали колкости, отправляли в полет заклинания и интересовались последними сплетнями. Все было как всегда. Сириус время от времени морщился – он уже и забыл, что около половины девушек Хогвартса в него влюблены. Примерно три четверти оставшихся отдавали свои сердца Джеймсу. И последние либо носили фамилию Блэк, либо были достаточно умны, чтобы не влюбиться в одного из мародеров.

А потом был шумный вечер за Грифиндорским столом. Еще одна порция веселых баек, традиционное Джеймсово «Лили, пошли со мной в Хогсмит» и не менее традиционное «Поттер, отвали». Вот только теперь Сириус явно видел, что Лили рада его вниманию и что традиционное «Поттер, отвали» занимает в ее жизни главенствующее место.

А после ужина все отправились в гостиную, где опять не смолкали смех и разговоры. Лишь к полуночи утомленные гриффиндорцы отправились в свои спальни. Едва голова Сириуса коснулась подушки, он сразу провалился в сон.

========== Глава 2. Далекие страны и новые впечатления ==========

Ольга с трудом представляла, что брать с собой. Книги? Но там явно полно библиотек, а на английском она говорит так же хорошо, как и на русском. Одежду? А вдруг в Англии другая мода? К тому же, Касси сказала, что там носят мантии, а вот в России их давно считали пережитком прошлого. Как вообще они выглядят, эти современные мантии? Через минут пятнадцать бесполезного метания по комнате, Оля взяла себя в руки:

– Соберись, недотепа! – зло отчитала она себя. – Можно подумать, никогда в гости не собиралась. Ну и что, что надолго. Взяла себя в руки и начала укладывать вещи!

Мысленно ворча на себя, она начала аккуратно складывать чемодан. Одежда на каждый день и на выход, коллекция туфель, горы косметики, некоторое количество книг, а также драгоценности, амулеты и любимая игрушка – мягкий длинолапый пес Полкан. Все же маг, придумавший заклятье невидимого расширения, достоин памятника. Из золота. В три человеческих роста. Вскоре девушка устало откинулась на подушки кровати. Вот взбрело же Касси вернуться в Англию именно сейчас. Еще летом сидела на попе ровно и готовилась к факультативу по ментальной магии, а тут первого сентября влетела к ней и заставила собирать чемоданы.

Словно услышав мысли подруги, Касси завалилась к ней в комнату вместе с Данилой Черновым – главой рода и, по совместительству, ее дядей. И Олю вновь завертели события – прощание с родителями, перенос к Черновым, прощание еще и с ними, а потом девушкам протянули портал. Оля, на самом деле, именно за это и любила подругу – та могла завертеть ее в круговороте своей безудержной энергии. Сама Оля была из тех, кто не очень любит лезть не в свое дело. То есть из тех, кто не влипает в неприятности и не совершает авантюр. Но это ведь не значит, что она их не любила. Она просто не умела в них встревать с такой легкостью и изяществом. Черновы обычно говорили «Кровь Блэков», словно фамилия семьи Касси объясняла ее характер.

А вот портал был необычным. Это был небольшой обруч – меньше полуметра в диаметре, сделанный из серебристого метала, он был весь усеян даже не рунами – абстрактными узорами. Узоры эти едва заметно светились. Оля взялась за одну сторону, Касси – за противоположенную.

– Чупакабра, – скомандовала Касси.

И обстановка вокруг поменялась. Они просто оказались в Англии. Не было никакого рывка в области солнечного сплетения, ее не выворачивало после переноса, даже одежда и прическа остались в полном порядке. Оля уже собиралась спросить, кто создает такие порталы, но ее мысли отвлек радостный голос.

– Я рад, что вы решили закончить обучение в Англии!

Это был высокий мужчина лет пятидесяти на вид (хотя кто их, сильных магов, разберет) с иссиня-черными волосами без малейшего намека на седину. А вот на красивом мужественном лице были видны морщины. Бабушка всегда говорила, что по морщинам можно понять – добрый ли человек, или не очень. Ведь морщины отображают мимику человека во время жизни. У смешливого и улыбчатого морщины выглядят иначе, чем у злобного и крикливого. Этот был непонятным. Лучики у уголков глаз – как будто он часто улыбался, но лоб такой суровый, что становится ясно – он вовсе не добряк-весельчак. Да и вид у мужчины был строгим.

– Оля, – вспомнила о манерах Касси, – это Лорд Блэк, для меня – дедушка Арк.

– Но вы можете звать меня мистером или лордом, – улыбнулся ей старший Блэк, протягивая руку.

Оля осторожно вложила свою ладонь в его и тот легонько коснулся ее руки в быстром вежливом поцелуе.

– Ольга Солоухина, – представилась она. – Но здесь, думаю, будет лучше сократить фамилию до Солоу. Так нас знают в Америке.

– Знаменитые ювелиры-артефакторы, как же вас не знать? Я очень рад, что вы составили компанию моей внучке. Домовики покажут вам ваши комнаты. Да, я приготовил для вас зелье, выпейте его через часик, оно поможет адаптироваться к местному времени.

Дом был огромен. Это даже не дом. Да и поместьем эту громаду назвать сложно – целый замок.

– Ты здесь выросла? – тихо спросила Ольга Касси, пока они шли к своим новым комнатам.

– Да. Раньше я жила в другом крыле, в восточной части дома есть целые квартиры – мы там жили с мамой. А сейчас нас явно поселят поближе к хозяйским комнатам. И хорошо, до библиотеки ближе.

Оля рассеянно кивнула. Такие замки себе могли позволить лишь самые богатые семьи, да что там богатые – такие были необходимы только самым сильным и родовитым. Касси как ведьма была в разы слабее Оли, и Черновы часто говорили, что девочка пошла в них, а не в отцовскую родню. Но ни эти слова, ни рассказы Касси о детстве в огромном доме с садом, лесом и озером не давали всей полноты картины. Что ж, у ее подруги и правда был повод для зашкаливающего снобизма.

Анфилада комнат приводила в вытянутую гостиную, щедро уставленную диванами, креслами, книжными полками, письменными столами, у окон стояли пуфы, в обрамлении портьер скрывался выход на просторный балкон. Помещение было настолько огромным, что в некоторых местах стояли толстые колонны, щедро украшенные цветочным узором. Вся правая стена – сплошные окна, а слева несколько одинаковых дверей.

– Крылья девиц, – рассмеялась Касси.

– Что?

– Это часть дома так называется, – объяснила девушка. – Это огромная общая гостиная, где незамужние девушки коротают скучные вечера, пока мужчины пьянствуют в библиотеке, а слева двери в комнаты. Они не слишком большие, зато каждая с персональной ванной и гардеробом.

– То есть здесь традиционно живут незамужние девушки?

– Ага. Раньше ведь Блэков было еще больше, и девиц тут было немерено. Эта часть практически королевская. Самая теплая и светлая. Чур моя комната красная!

И Касси влетела в первую дверь. Оля осторожно заглянула внутрь. Красной комнату было сложно назвать – мебель светлого дерева, молочно-белые стены, но вот обивка двух кресел у окна, а также покрывало и тяжелый балдахин на кровати были красными. А на картинах изображались преимущественно цветы – маки, розы, тюльпаны, но все красные. Заинтересовавшись, Оля открыла вторую дверь. Все та же мебель светлого дерева, молочно-белые стены, вот только чуть отличается обстановка, да весь текстиль в комнате оранжевого цвета. Осененная догадкой, Оля заглянула и в остальные двери – третья вела в комнату с желтой гаммой, четвертая – с зеленой… Радуга! Она смело открыла предпоследнюю дверь, заходя в царство синего цвета. Далековато от Касси, зато цвет любимый. И на стенах картины с морскими пейзажами.

Не прошло и пары минут, как перед ней появился домовой эльф. Точнее – эльфийка. Худенькое создание с висящими ушами и серыми глазами навыкате, ослепительно-белая тога на плече крепилась чем-то вроде броши с гербом Блэков.

– Меня зовут Винни, госпожа, – вопреки внешнему виду, голос у эльфы был низким и приятным. – Я буду помогать вам, пока вы здесь.

Вместе с Винни они немного разобрали чемодан – пришлось выложить бальные платья – они явно не понадобятся в школе, да и драгоценности с собой брать не стоит. Касси заявилась в спальню в самый разгар наведения порядка.