Текст книги "О Дивный Новый Мир (СИ)"
Автор книги: Cri Silencieux
Соавторы: Иван Малки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 05. Охотники и добыча
Мы замерли, как шахматные фигуры, когда человек в зеркальном шлеме держал на нас оружие, а его напарник – громила в «футбольной броне» – судорожно выпрямлялся, сотрясая воздух низким рычанием.
– Приятная встреча, да? – насмешливо сказал незнакомец, переводя ствол с Рыси на меня и обратно. – Не переживайте, я не собираюсь вас убивать… пока.
– Чего вам надо? – процедил сквозь зубы Тон. Кисть у него была скручена под неестественным углом, от удара громилы осталось немало болевых впечатлений.
– Неплохой вопрос, – турист слегка приподнял голову, и под шлемом блеснули полосы какого-то дисплея. – Но ответ вряд ли вас устроит.
– Попробуй, – рявкнул Рысь, всё ещё напрягший мышцы в готовности к прыжку.
Незнакомец вздохнул, словно терпеливый учитель, который объясняет нерадивым ученикам очевидные вещи:
– У нас тут своя маленькая миссия, – сказал он, слегка постукивая ладонью по шлему громилы, будто тот был дрессированным зверем. – Не хочу портить вам сюрприз. Но правило простое: если не хотите сдохнуть прямо сейчас, поворачивайтесь и идите подальше… скажем, на тридцать седьмой? Или там есть уже кто-то? – Он усмехнулся под шлемом. – В любом случае, валите оттуда, где нас нет. И не лезьте, куда не просят.
– Иначе? – выдавил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Иначе, – он развёл руками, перехватывая ствол, – я просто включу запись, как вы умираете. Мои подписчики будут в восторге, а мне плюс карма.
Запись. Я знал, о чём он. Ему нужна не просто смерть – ему нужно шоу. Туристы сюда приходили ради забавы или ради некой трансляции. А значит, им не выгодно снимать однообразный расстрел. Они хотят погони, эмоций. Охоты.
– Пошли, Макс, – прошипел Рысь, бросая взгляд на меня и Тона. – Мы не потянем их. Это безумие.
Я увидел, что громила встал ровнее и теперь наполовину перекрывал проход, ведущий назад к базе. С другой стороны, турист в зеркальном шлеме перекрывал выход к более безопасным коридорам, нас буквально зажимали в шахте.
– Думаю, вы знаете путь в обход, – подмигнул турист, указывая стволом в сторону ответвления шахты. – Валите туда. Сможете добраться до сорокового или даже тридцать седьмого уровня. Или сгинете по пути в лабиринте, если у вас мало опыта.
Громила склонил голову, будто насмехаясь над нами. Я понял, что выбора нет: мы не вывезем сражение сейчас, а им только этого и надо. Да и Тону нужна перевязка. Это не обычный враг – это псих, жаждущий «контента». Обычное дело для туристов.
– Что ж, – проговорил Рысь, сжав губы. – Ладно. Только без фокусов.
Тон, покачнувшись, бросил взгляд на меня. Я понял: подхватить Тона и убраться отсюда – единственное верное решение. Пока мы ещё дышим.
– Ну, птички, – приторно засмеялся турист, не убирая ствол, – у вас пара минут, прежде чем я включу обратный отсчёт. Надеюсь, вы умеете бегать быстро.
Я нагнулся, ухватил трубу, которую всё ещё сжимал в руках, и аккуратно, чтобы не злить незнакомца, подтянул её к себе. Его палец на курке чуть дрогнул, но выстрела не последовало.
– Тон, идём, – прошептал я.
Мы сдвинулись в боковой туннель. Раздался шорох шагов Рыси. Громила, хрипя, двинулся следом, словно провожая нас взглядом, готовый в любой момент рвануть за добычей.
– Быстрее, – процедил Рысь, едва мы прошли первые несколько метров. – Есть обход через вентиляционную шахту. Надеюсь, мы выберемся, прежде чем они нас настигнут.
– Не нравится мне это всё… – тихо выдохнул Тон, морщась от боли в руке.
– Никому не нравится, – отозвался я, сжимая трубу. – Но они оставили нам дорогу. Мы ещё вернёмся, когда будем готовы.
Мерцающий свет фонаря выхватывал перед нами длинный, изогнутый проход, ведущий в неизведанную тьму. Этот чёртов город, думал я, сколько же в нём мест, где можно умереть и никто не узнает. Но сейчас назад не было пути.
Пара минут форы – это слишком мало. Но хотя бы это лучше, чем одна секунда и пуля в лоб.
За спиной вдруг послышался механический смех туриста и скрежет металла – может быть, громила шёл за нами или просто передвигался. Сердце стучало в ушах, но мы шли вперёд, стараясь не терять темп.
Погоня или игра, называй как угодно, началась. И мы были в роли жертв.
Коридор тянулся, будто бы бесконечно. Мы бежали по нему, стараясь не издавать лишних звуков: чем тише мы передвигались, тем меньше шансов, что турист и его громила сразу нас настигнут. Тон временами морщился и прижимал руку к груди, видно, что боль не давала покоя.
– Осторожнее, – рывком остановился Рысь, когда впереди показалась развилка. – Там в левой шахте завал, не пройдём.
Мы свернули направо, в полутёмную галерею, уставленную старыми, сломанными стеллажами с остатками кабелей. С потолка свисали лохмотья проводов, а пол был усыпан обломками. Создавалось ощущение, что любой шум сейчас прозвучит, как выстрел.
И тут писк. Острый, тонкий, бьющий по сознанию так, будто в черепе включили противную ультразвуковую сирену. Я застыл, прижимая руки к вискам. Рысь сглотнул, а Тон тихо застонал, зажмурившись.
– Снова… – пробормотал я. – Взрослый? Прямо здесь?
– Видимо, да, – глухо отозвался Рысь. – Надо спрятаться. Это не вариант теперь бежать на всех парах. Слышите шаги?
Где-то рядом в тишине послышался цок-цок-цок, словно каблуки стучали по пустой мостовой. И это в коридоре заброшенного сектора, где никто не носит деловую обувь. Писк вновь пронзил сознание.
– Сюда, – прошипел Тон, указывая на тёмный проём сбоку. Похоже, это был маленький склад или тупиковая ниша за стеллажами.
Мы юркнули внутрь, стараясь не ронять обломков под ногами, и замерли, изо всех сил затаив дыхание.
Шаги приближались. Писк усилился, давил на мозг так, что хотелось зажать уши, но это не помогало. Уже понимал, что писк – не снаружи. Он звучит внутри.
– Нет… нет, я же просила… – вдруг донёсся женский голос. Словно в руке у неё был мобильный телефон, к которому она обращалась. – Конечно, у меня нет… я знаю… у меня… придётся…
Я напряжённо слушал, отчётливо различая интонации раздражения и усталости. Будто она ругается с кем-то по телефону, не осознавая, что всё это давно бессмысленно.
– Да какая разница, что он сказал?! – резче выкрикнула она и звук каблуков стал ближе. – Я не буду ждать вечно! Ты слышишь?
Тишина в ответ. Глухие стены и никого на другом конце разговора. Вообще нет разговора. Это была амплифицированная – женщина, застрявшая в сцене из прошлой жизни. И она медленно кружит здесь, не отдавая себе отчёта ни в чём.
Я выглянул из-за стеллажа, на миг мельком увидев её силуэт: стройная фигура, длинные волосы, а на ногах – действительно каблуки. Одежда в каких-то пятнах, будто рваная бизнес-рубашка. Мутные глаза и застывший на лице гримасой гнев. В руке – явно неработающий телефон, больше похожий на пластиковую игрушку.
– Чёрт, – пробормотал Рысь. – Если она заметит нас…
Сомнений не было: взрослые в этом состоянии опасны, иногда даже хуже, чем те, что просто стоят, глядя в пустоту. Эта женщина держалась так, будто её реальность продолжалась. И стоит нам произнести хоть звук – может сорваться.
Мы застыли ещё сильнее, когда она остановилась метрах в трёх от нашего укрытия, продолжая прижимать к уху аппарат.
– Я не собираюсь повторять, – сказала она глухо. – У меня нет больше времени на эти переговоры… Да, я найду другого клиента… Конечно… До свидания.
Она опустила «телефон», набрала на кнопках что-то и вновь приникла ухом. Писк в голове рвал нервы. Хотелось кричать. Или бежать. Но мы понимали – если она заметит движение, может запуститься неконтролируемая агрессия.
Шаги развернулись, удаляясь дальше по коридору.
– Фух, – прошептал Тон, когда звук каблуков стал тише. – Нужно выбираться. Главное, чтобы она не пошла в нашу сторону.
Словно в ответ на его слова, в тоннеле послышались другие шаги – тяжёлые, топающие, скрип бронепластин. Я едва удержал вздох. Туристы, не иначе. Или, что ещё хуже, кто-то из их банды.
– Плохо дело, – прошипел Рысь. – Скоро она наткнётся на них и начнётся мясо. Нам лучше держаться подальше.
Я посмотрел сквозь узкую щель в стеллаже и увидел, как силуэт амплифицированной застывает, поднимает голову. Писк усилился. Кажется, она что-то учуяла. Или услышала шаги громилы.
На миг мы подумали, что сейчас случится столкновение этих сил. Может, нам удастся незаметно ускользнуть, пока они будут заняты друг другом. Но кто знает, что может вытворить взрослый в приступе безумия.
– Уходим, – тихо произнёс я. – Пока они заняты. Мы можем найти обход.
Рысь и Тон молча кивнули. Дальше медлить было нельзя: туристы с взрослыми – взрывоопасная комбинация. Стараясь не зацепить ни один осколок, мы поползли обратно к выходу из ниши, всеми силами надеясь, что судьба хоть раз окажется на нашей стороне.
Оставалось только одно – бежать дальше во тьму, подальше от этих безумных актёров чужого спектакля, в котором нас записали на роль статистов… или жертв.
Мы почти выскользнули из узкого коридора, когда сзади донеслись громкие крики. На этот раз – не просто тихое бормотание амплифицированной, а настоящий вой ярости, перемежающийся механическими хлопками оружия. Звук сильно бил по ушам, словно от коротких электрических разрядов.
– Кажется, они столкнулись, – прошептал я, глянув на Рысь и Тона.
– Слышите? – Тон вполголоса, стараясь сжать повреждённую руку. – Электрические выстрелы и рёв этого громилы. Похоже, пошло-поехало.
Далёкий женский вой амплифицированной звучал всё громче, смешиваясь с утробными воплями громилы. А ведь только миг назад она говорила в пустой телефон, а теперь наверняка бросилась на «туристов» с яростью безумия.
– Вот и отлично, пусть сожрут друг друга, – процедил Рысь. – А мы уходим. Нам без нужды встревать ещё и в это мясо.
Я кивнул, пригибаясь под свисающей трубой. Мы двинулись дальше по коридору, удаляясь от разрывов плазмы и визга ужаса. Тон хрипло дышал, пытаясь сдерживать боль, но шагал быстро.
– Слушайте, – сказал я, когда шумы схватки начали стихать, – куда теперь? Туристы явно перекрыли нам выход к базе. Если будем долго блуждать, на нас может нарваться кто угодно.
Рысь повёл плечами, словно сбрасывая напряжение.
– Чуть дальше влево – спуск к местному переходу. Пройдём его, потом по «балкону» вдоль технического этажа доберёмся к сорок второму уровню. Там либо выйдем к нашему блоку сверху, либо обогнём район и вернёмся к сорок первому.
Тон поморщился:
– Лом предупреждал, что эти коридоры кишат взрослыми. И ещё «сталкерами».
– Кто такие сталкеры? – уточнил я, хоть примерно и понимал.
– Народ без базы, – ответил Рысь, проверяя, на месте ли лом. – Выживают сами по себе, часто безнадёжные или просто одиночки. Никому не доверяют, но и сами не сильно опасны, если не нарываться. Могут зарезать за кусок протеина, а могут и помочь, если захотят. Никогда не знаешь, на кого напорешься.
– Так что будь начеку, – вставил Тон. – Иногда они прикидываются «бедными бродягами», а потом кричат в ухо так, что прибегают взрослые. Это их способ ограбить или убить.
– Мило, – пробормотал я. – И это только «хороший» вариант.
Рысь нахмурился, взглянув на Тона:
– Сколько у нас времени? До темноты ещё часов шесть? Лом будет ждать сигнал. Если мы задержимся допоздна – он кинет людей нас искать, а теперь это… сами понимаете.
– Ненужный риск, – согласился я.
– Точно, – Тон кивнул. – Будем пробиваться. Надеюсь, турист не станет нас выслеживать прямо сейчас. Они увлечены более интересной целью. А если «тётка» действительно сорвалась…
Где-то далеко в глубине коридоров ещё раз хлопнул электрический разряд, перекрыв смутный крик.
– Тогда там, наверное, форменный ад, – сухо закончил Рысь. – Но не наш вопрос. Нам главное – уйти подальше.
Я взглянул на поворот, где тускло светился аварийный ламповый знак: «Уровень 42 →». Старый, выцветший указатель вёл в шахту, уводящую, как сказал Рысь, к «балкону» над техническим сектором. Чувствовалось, что эти несколько часов будут для нас непростыми. Тон явно плохо переносил боль, а мы с Рысью хоть и не были ранены, но вымотаны и психологически, и физически.
– Ладно, идём, – скомандовал Рысь. – Слишком далеко уходить не будем. Как только обогнём зону, нужно вернуться на сорок первый. Прямо к ночи там и появимся. Лому не придётся выдвигать спасателей.
– Надеюсь, выйдет, – пробормотал я, начиная спускаться по ржавой лестнице. – Хочется верить, что город даст нам хотя бы пару часов на передышку.
В ответ – тишина, прерываемая лишь стоном металла. У каждого из нас в голове был свой сценарий, как могут развиваться события, и каждый понимал: это не самое худшее, что с нами могло произойти.
Мы прошли ещё пару сотен метров по стонущим коридорам, стараясь ориентироваться на старые указатели. Тон держался изо всех сил, хотя по сжатым губам и чуть затуманенному взгляду виделось, что боль в руке даёт о себе знать. Рысь шёл впереди, изредка указывал жестом, когда нужно пригнуться или обойти очередной завал.
Я шагал в паре метров позади, всё время озираясь. Создавалось ощущение, что этот город пропитан чужим присутствием и может ударить в любой момент. И как ни старайся, всё равно встретишь тех, с кем встретиться не хотел.
– Вот и выход, – указал Рысь на широкую арку. Раньше, судя по остаткам перил и толстых стёкол, тут был смотровой балкон, соединяющий два крыла технического этажа. За аркой сквозил свет – неестественно-сероватый, без намёка на солнце.
Мы приблизились к переходу. Впереди – широкий, но опасно ржавый «балкон», под которым зияла тьма. Под ногами зияли проёмы шахт; внизу кривые платформы, узлы проводки, вентиляторы. Но взгляд привлёк не сам балкон – а фигура, сидевшая там, свесив ноги.
– Взрослый? – тихо спросил я, краем глаза замечая, как Тон напрягся.
– Похоже, – шёпотом отозвался Рысь.
На краю бетонной плиты сидел мужчина в техническом комбинезоне с яркими полосами, на голове пластиковая каска, а руки в тканевых перчатках были сложены на коленях. Казалось, он наблюдал за бездной под собой или за чем-то, чего мы не видели. Волосы торчали из-под каски, вторая половина лица скрывалась тенью.
Писк был отчётлив. Резкий, точно настраивающееся радио на нечёткой волне. С каждым шагом он накрывал нас сильнее, неприятно звеня в ушах. Мужчина никак не реагировал, будто не замечал присутствия.
– Мда, – тихо выругался Тон, сжимая больную руку. – Как бы пройти мимо?
– Увидит – начнёт дёргаться, – покачал головой Рысь. – Сидит опасно близко к переходу. Нам придётся или разворачиваться, или…
– Или убираем его, – вздохнул я, не ожидая, что последнее слово останется за мной.
– Убирать таких, – негромко сказал Рысь, – бесполезно: он регенерирует. При ранении ещё и разъярится. Всё равно потом очнётся. У них тело бессмертное, мозги сломанные.
– Мы не протиснемся там, не коснувшись его, – напрягшись, резюмировал Тон. – Коридор узкий, а дядька сидит прямо на проходе. Вокруг вентиляторы, куда не встанешь.
– Тогда… – Рысь сжал лом покрепче. – Придётся его «спихнуть». Может, провисит внизу, пока мы не убежим. Всё равно не убьём. Но время выиграем.
– Это, конечно, дико, – выдавил я, вспоминая, как в прошлой жизни с таким человеком, может быть, стоило бы поговорить или позвать на помощь. Но здесь – другое.
Тон промолчал. Он понимал, что обсуждать «жестокость» бессмысленно: тут вопрос выживания.
– Готовы? – спросил Рысь.
Мы кивнули, каждый на своей позиции: Тон прикрылся за кусок перегородки, я стал чуть сбоку, чтобы не мешать. Рысь двинулся плавно, но решительно. Писк в голове жалил всё сильнее, пока расстояние не сократилось до нескольких шагов.
Мужчина в комбинезоне никак не отреагировал, хотя мы были почти вплотную. Он просто продолжал сидеть, склонив голову к плечу, будто задумавшись о чём-то далёком. Да и глаза его, когда Рысь наклонился, оказались мутными, не видящими.
– Извиняй, дядя, – пробормотал Рысь и одним резким толчком сбросил мужика вперёд.
Тот полетел вниз с жалобным стуком, ударившись каской о выступ, и исчез под уступом балкона. Послышался скрежет, будто он зацепился за какую-то арматуру. Может, повиснет там на несколько минут.
Писк почти сразу начал стихать, словно радиоволна отползала в сторону. Мы переглянулись.
– Всё, пошли. Долго он там не провисит, – рявкнул Рысь вполголоса.
Я невольно вздохнул: невиданная лёгкость, с которой мы обошлись с этим «взрослым», давила на совесть. Но выбора не было. Это мир, где задержаться на миг – значит попасть в безумие.
– Быстрее, – добавил Тон, и мы пошли по балкону, стараясь не смотреть вниз. Мало ли, если сейчас тот мужик начнёт карабкаться обратно…
– Всякий раз, когда вижу таких, думаю, что лучше бы умереть до амплификации, – проворчал Рысь. – Это ведь единственный их «плюс» – бессмертие, которое превратило их в зомби.
– Грустно это, – выдохнул я.
– А у нас есть выбор? – Тон процедил сквозь зубы, глядя на меня. – Я, например, не особо планирую доживать до 21. Но кто его знает, может, найдём способ. А может, и нет.
Рысь, коротко обернувшись, сказал:
– Способа нет. Если бы он был, мы бы знали.
Слова его повисли в тишине, прорезаемой лишь шумом вентиляторов и далёкими отголосками чьей-то войны. Мы прошли уже половину балкона, а впереди нас ждал очередной коридор, ведущий к спасительной лестнице и возможно – к новой опасности.
– Дальше придётся спуститься на 42-й, потом на 41-й, – напомнил Рысь. – Главное – сделать это до ночи.
– А если не успеем? – спросил я, хотя заранее понимал, что ответ едва ли будет утешительным.
– Тогда мы встрянем здесь и, возможно, попадём под ночной рейд туристов, взрослых или сталкеров. Выбирай что меньшее из зол, – вздохнул Тон.
– Сутки обещают быть весёлыми, – сказал я и посмотрел на балку, к которой был приварен проволокой какой-то старый плакат: «Верь в свет». Смешно – где тут свет?
– А мы не хотим веселиться, – Рысь остановился, проверяя нижнее крепление перил. – Нам бы просто выжить. Сегодняшний день уже забрал слишком много нервов.
В этот момент внизу, далеко-далеко, послышался ломающийся крик: тот «дядька» из комбинезона, видимо, снова приходил в себя или падал на несколько уровней ниже. Писк, правда, не вернулся. И это было главным.
– Идём дальше, – приказал Рысь. – До вечерних сумерек пару часов. Надо поторопиться.
Мы ускорили шаг, стараясь не смотреть вниз, где в полутьме маячили разрушенные площадки и остатки прошлого мира.
Глава 06. Хрупкий мир бродяг
Мы уходили вглубь технического этажа, стараясь не смотреть назад – туда, где безумная женщина и громила дрались на потеху бездушному туристу. Электрические хлопки пушки давно стихли, но память об их грохоте всё ещё звучала в ушах.
Я шёл позади Рыси, а между нами двигался Тон. Его дыхание было тяжёлым: раненая рука пульсировала жаром, и хоть кость оставалась целой, каждый шаг отдавался болью. С каждым метром я всё сильнее чувствовал в воздухе спёртость и глухой запах сырости.
– Вроде бы даже не заблудились, – проворчал Рысь, глядя на карту на своём КПК. Половина экрана была треснутой, но он умудрялся в нём что-то разглядеть.
– Если коридор не обвалился впереди, значит мы на верном пути.
Мы приблизились к прогнившему тоннелю, откуда тянуло холодом. Когда-то здесь шли рельсы электрокаров, перевозивших грузы, но теперь от них остались лишь пара ржавых полос. Стены были запачканы странными белыми разводами, словно кто-то пытался закрасить остатки граффити.
– А здесь что? – спросил я, замирая перед надписью на ломаном английском языке. «KEEP OUT OR ELSE». Слово «OR ELSE» было перечёркнуто красной краской.
– Когда-то здесь был выход к центральным лифтам, – ответил Тон. – Они давно обрушились. Могли и сталкеры приложить руку, чтобы отрезать путь.
Рысь остановился, обводя помещение взглядом:
– Ладно, пока тихо. Но место мне не нравится, – добавил он негромко. – Слишком много мусора, где можно спрятаться.
Мы двинулись дальше, стараясь идти как можно тише. Сплетения труб в потолке свисали, как рёбра огромного кита. Стоило задеть одну трубу, и гулкий стон, казалось, шёл волной по всему коридору. Иногда из дальних углов доносился стук или шорох, кто-то шевелился – может, крысы, может, и нет.
Через несколько минут мы выбрались в более широкий пролет, где когда-то располагалась перегрузочная зона. Сейчас там стояли поломанные стеллажи и пара накренившихся платформ для старых автоматических каров.
– Ещё один завал, – сказал Тон, устало опуская плечи. – Нам придётся искать обход через нижний ярус.
– Или пролезть через эти ящики, – Рысь нахмурился, осматривая покорёженные конструкции. – Рискуем упасть на голову сталкерам или взрослым?
Я взглянул на гору скрученного металла. Наверху зиял узкий просвет, в который, может, и смог бы пролезть один человек, но не трое, да ещё и с раненым.
– Плохая идея, – покачал я головой. – Слишком шумно будет, когда всё это рухнет.
Тон присел на корточки, поводив фонариком по полу:
– Снизу вроде есть путь. Видите? Здесь что-то вроде лаза, ведущего на уровень ниже. Возможно, там есть коридор к шахте 42/41.
– Попробуем, – решил Рысь. – Но осторожно. Чем глубже заходим, тем чаще встречаются взрослые и всякие бродяги.
Мы перелезли через невысокий блок, прикрытый лохмотьями – может, когда-то это была часть обшивки. За ним увидели узкий лаз с трубами вдоль стен. Спуск вёл вниз под небольшим углом.
– Тон, как ты? Справишься спуститься? – спросил я, глядя на то, как он сжимает раненую кисть.
– Как-нибудь, – пробормотал он, выдыхая сквозь зубы. – Лишь бы не пришлось драться.
Рысь полез первым, проверяя карманы. Я последовал за ним, стараясь не задевать трубы. Внизу скрипело, будто остатки металлоконструкции балансировали на грани обвала.
Спуск занял не больше двух минут, но показался вечностью – постоянно боялись, что всё развалится прямо под ногами. В итоге мы выбрались в проход, где свод поднимался высоко вверх, теряясь во мраке. Место напоминало то ли ангар, то ли огромный склад, разделённый на узкие отсеки.
И тут мы увидели странные следы. Небольшие углубления в пыли, словно кто-то двигал здесь крупные мешки или ящики совсем недавно. А на стене заметили метку – белый круг с чёрной полосой посередине. Не какая-нибудь аристократическая эмблема и не символ сорок первого сектора.
– Это знак сталкеров? – спросил я вполголоса.
– Похоже на то, – кивнул Рысь, прикасаясь к метке пальцами. – У них свои обозначения. Могут иметь значение «безопасное место» или «наша территория», кто их разберёт. У каждого клана-сталкеров своя мода.
– Значит, они рядом, – Тон скривился от боли, опираясь о стену. – Надеюсь, не станут нападать просто так.
Я замер, прислушиваясь. В глубине ангара слышалось далёкое шуршание, будто по полу тянули тряпку или мешок. Сердце екнуло: мы могли наткнуться на целую группу, и не факт, что она настроена мирно.
– Главное, не делай резких движений, – посоветовал Рысь, перекидывая лом в более удобное положение. – И не лезь на рожон. Если заляжем сейчас, то будем сидеть тут до темноты. А нам нужно выходить.
– Пойдём осторожно, – сказал я. – Может, они и не обратят на нас внимания.
Тон метнул на меня саркастический взгляд:
– Вряд ли. С этой больной рукой я хриплю, как слон.
Мы пошли вперёд, стараясь держаться ближе друг к другу. На каждом шагу ожидали, что из-за угла выглянет худой подросток. И чем дальше мы заходили в этот ангар, тем яснее ощущали чужое присутствие. Нечто непонятное и тревожное витало в воздухе.
– Какого чёрта они тут делают? – шёпотом пробормотал Рысь, когда мы приблизились к сетчатой перегородке.
За ней виднелись какие-то ящики, приспособленные под барак: сбитые в кучу, с импровизированными матрасами из тряпья. Никого не было видно, но оставленные вещи явно говорили: место обжитое.
– Думаешь, эти нападут? – прошептал я.
– Может быть. Может, нет, – Тон осторожно выглянул за угол. – Всё равно у нас нет выбора. Идти придётся. Тут выход к переходу на сорок второй. По карте – точно здесь.
Мы сделали ещё пару шагов вглубь. Нет, тут уже ничего не походило на пустые склады: стойкое впечатление, что кто-то живёт в этом месте. На стене – обрезки фотографий, на полу – грубо слепленные из фанеры «сундуки». Одна старая мягкая игрушка лежала у входа, словно оберег.
– Ладно, двигаемся, – скомандовал Рысь. – Приготовьтесь к любому исходу. Если они не хотят конфликта, дадут нам пройти. Если хотят боя… разберёмся.
У меня сжалось в груди. Я ещё не знал, что ждёт за перегородкой, но предчувствие было нехорошим. Слишком многое за сегодняшний день пошло не по плану.
Мы замерли у сетчатой перегородки, за которой виднелись беспорядочно собранные ящики, завалы тряпок и изувеченные куклы. Казалось, кто-то превратил этот тёмный ангар в подобие лагеря. Старые плакаты, мутные банки с водой, пару лохматых матрасов, сколоченные из фанеры ящики под снаряжение – всё выглядело кустарно, но обжито.
– Есть кто? – тихо спросил я, бросив взгляд на Рысь и Тона.
Они лишь кивнули: Попробуй позвать?
Я сделал осторожный шаг и, стараясь не выглядеть агрессивным, приподнял руки:
– Слушайте, мы идём транзитом. Не ищем ссор. Если вы тут… давайте обсудим.
Тон и Рысь оставались позади, прикрывая меня. Мгновения тянулись томительно долго. Казалось, что за этими ящиками никого нет, но ощущение чужого присутствия было почти осязаемым.
Внезапно из-за стеллажа высунулась маленькая девчушка лет пяти, укутанная в огромный свитер. Глаза испуганные, грязный нос, тощий вид. Она молча уставилась на меня, прижав к груди ободранную игрушку.
– Эй, малышка… – мягко сказал Тон, не делая резких движений. – Мы не причиним зла.
Девочка шагнула назад, за ящики. Тут же откуда-то сбоку показалась ещё пара детей, выглядевших не лучше. Всего человек пять. Все босые, щуплые, явно недоедают. Обступили нас взглядами, но держались на расстоянии. В их лицах отражался страх.
– Это… бродяжки? – прошептал я.
– Похоже, – ответил Рысь. – С ними могут быть и подростки постарше.
Лёгкий шорох справа заставил меня обернуться. Между металлическими стеллажами и старой погнутой панелью возникли два силуэта. Оба примерно нашего возраста, лет по семнадцать или чуть меньше, но в их позах была нескрываемая уверенность. Один – невысокий, с тёмно-каштановыми волосами, в рваной куртке и странным металлическим обручем на запястье, вторая – светловолосая девчонка в не по размеру массивной куртке, смотревшая на нас жёстко и оценивающе.
– Лелео? – почти шёпотом обратился кто-то из прятавшихся детей.
Тёмноволосый поднял руку, успокаивая их. Мы с Рысью и Тоном тут же ощутили, что внутри словно промелькнул щелчок, лёгкая вибрация в воздухе. Нечто вроде колебания. Я уловил, что это исходит от него.
– Кто вы? – холодно спросил он, пристально оглядывая наше оружие. – Чего хотите?
– Пройти транзитом, – ответил Рысь, так же стараясь звучать спокойнее. – Мы из сорок первого. Возвращаемся домой. Видим, у вас тут лагерь?
– И что с того? – не расслаблялась девчонка со светлыми волосами, прищурившись. Её взгляд был цепким, а в пальцах мелькала зажигалка, с которой она нервно играла, открывая и закрывая крышку.
– Не волнуйтесь, – сказал Тон, стараясь держаться за свою раненую руку так, чтобы казаться менее угрожающим. – Мы не собираемся вас ни выгонять, ни трогать ваши вещи. Просто ищем путь на сорок первый.
Тёмноволосый – видимо, и был Лелео – сделал жест рукой, подзывая нескольких детей. Те несмело приблизились, но держались позади него, как за щитом. Казалось, на этом парне лежит ответственность за десяток малышей.
– Вы проходные, значит, – медленно произнёс Лелео. – Тут всякий, кто «просто проходит», потом норовит что-то отнять или сдаёт нас туристам. А мы хотим жить спокойно.
– Спокойно? – удивился я. – Здесь же полно опасностей…
– Здесь мы хотя бы сами по себе, – подала голос светловолосая. – Хел. – Она не то представлялась, не то бросала вызов. – Нам не нужен сектор с правилами вроде ваших. Нам нужен уголок, где никто не приказывает убивать.
– Да, – кивнул Лелео, мельком косясь на Хел, – И чтобы не загоняли на патрули, как у вас. Мы уважаем сорок первый, но не хотим жить по приказу. Тут мы укрываем детей, которым некуда идти.
Он сказал это ровно, без пафоса, но во взгляде сквозила решимость. Я почувствовал, как в воздухе гуляет странная энергия, исходящая от них обоих. Видимо, это были их «особые» способности – пока непонятные, но отчётливо внушающие трепет. Лелео словно держал вокруг нас невидимую стену, а Хел играла с зажигалкой так, будто могла в любую минуту запустить огненную волну.
– Понимаю, – осторожно проговорил Рысь. – Но нам действительно не нужны конфликты. Мы просто хотим выбраться отсюда. Если знаете путь на сорок второй уровень – будем благодарны. А там уйдём и не вернёмся.
– И что взамен? – Хел прищурилась, теперь уже клацнула зажигалкой чуть громче. – Если мы покажем вам путь, вы не побежите рассказывать своим, что тут лагерь детей?
Тон хотел ответить, но закашлялся, болезненно морщась. Лелео заметил это и жестом подозвал к себе одного из ребятишек – мальчугана лет девяти в грязной шапке.
– Принеси аптечку, – негромко сказал он, не спуская взгляда с нас.
– Аптечку? – переспросил я, поражённый таким проявлением доброты.
– У нас есть кое-что, – кивнул Лелео. – Не фельдшерский набор, но хоть перебинтуем твоего друга. Видим, ему тяжко. Мы не звери. И если вы не звери – мы друг друга не тронем.
В воздухе повисла напряжённая пауза. Рысь чуть расслабил хватку на лом, да и я, видя, что эти «мутанты» не стремятся напасть, сделал шаг вперёд:
– Эй, спасибо. Мы реально не хотим зла. Я Макс, это Рысь и Тон. Мы уйдём сразу, как только сможем пройти через сектор.
– Хорошо, – кивнул Лелео. – Только не затягивайте. Ночью здесь опаснее.
– Мы знаем, – пробормотал Тон, когда мальчик начал аккуратно заматывать его руку.
– Так вы… давно тут живёте? – спросил я почти негромко, глядя, как Хел мельком наблюдает за нами со своей зажигалкой. Девушка выглядела настороженно, но, похоже, не собиралась нас поджаривать.
– Давно, – уклончиво ответила Хел. – Когда-то искали сектор, где нас примут. Но везде надо вкалывать. Патрули, договоры, кланы, ранги. Мы устали от этого. Здесь нет порядка, зато никто не учит жить.
– Ладно. Нам не чужда свобода, – вздохнул Рысь. – Но у нас дома не так уж плохо. Всё равно рискуешь, но хотя бы поддержка есть.
– Возможно, – тихо сказал Лелео. – Но эти дети устали бежать. Я умею… кое-что, что может защитить нас от взрослых, если повезёт. А у Хел свой талант.
– Смотрю, вы неплохо справляетесь, – попытался улыбнуться Тон. – Надеюсь, мы не помешали вам…
– Посмотрим, – скептически протянула Хел, всё ещё не убирая зажигалку. – Покажем вам дорогу, если вы после этого не вернётесь сюда с толпой.
