Текст книги "О Дивный Новый Мир (СИ)"
Автор книги: Cri Silencieux
Соавторы: Иван Малки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Мы молчали. Даже концентрат в миске остыл.
Потом Рысь хмыкнул и резко сменил тему:
– Завтра бери что-нибудь тяжёлое. Лучше трубу или лом. Огнестрел тебе не дадут. На первое – только ближка. Если будет по тебе – бей по ногам. Никто не ждёт, что ты победишь. Просто не мешай другим выжить.
– Как воодушевляюще, – сказал я, отодвигая миску.
Гвоздь кивнул, будто это был единственно возможный ответ.
Я поднял взгляд на мигающую лампу под потолком, где от перегрузки сыпались искры, и впервые почувствовал, как всё это становится… реальным. Грязь под ногтями. Гул периметра. Писк, которого ещё нет, но который ты ждёшь. Люди, которые вроде бы дети – но выживают лучше взрослых.
Добро пожаловать в сорок первый, – пронеслось в голове.
И постарайся из него не выпасть.
Глава 03. Порог между нами и безумием
Проснулся я от лёгкого, но настойчивого тычка в бок.
– Вставай, живой, – буркнул Гвоздь. – Рысь уже сверлит взглядом стены.
Комната – если её так можно назвать – была маленькой, холодной и почти лишённой освещения. Лишь тусклый свет от генератора пробивался сквозь решётку в потолке, отбрасывая дрожащие тени. Я сел, чувствуя, как ломит спину и плечи. Слишком много новой жизни за один день.
Никто не кричал, не звал. Все на базе просто вставали и начинали действовать. Словно каждая минута сна – это роскошь, которой они не могут себе позволить.
Я быстро натянул куртку и последовал за Гвоздём. Рысь стоял у шлюза – собранный, как и вчера. На нём был усиленный жилет, за плечами – крепкий лом, за поясом – нож и нечто похожее на самодельную дубинку с тяжёлым наконечником.
– Ты берёшь трубу, – сказал он, указывая на груду оружия у стены. – Эту. Без сколов. Не геройствуй. Слушай внимательно и не отвлекайся.
Тон, уже готовый, закреплял на руке небольшой блок с сенсорами и вставлял в ухо провод – усиливающее устройство, как я понял. На его поясе висел прибор, который напоминал переделанного дрона с антеннами. Они готовились серьёзно. Это не прогулка.
– Вопросы есть? – спросил Рысь, не глядя.
– Что делать, если мы встретим взрослого? – спросил я. Спокойно. Без бравады.
– Если он тебя не видит – не двигайся. Если замечает – отходи. Если идёт прямо на тебя… – он замолчал на пару секунд, а потом добавил: – Тогда всё зависит от того, насколько быстро ты умеешь бегать.
Шлюз открылся с тяжёлым грохотом, и перед нами раскинулась та часть города, которая начиналась сразу за границей базы. Тени, исписанные стены, металлические балки, тонкий туман. Ни звуков, ни движения. Только гул. Город дышал – медленно и тяжело, как больной с аппаратом ИВЛ.
Мы вышли.
Внешние уровни вокруг сорок первого считались «относительно безопасными». То есть, здесь могли убить не сразу.
Двигались мы медленно. Рысь шёл первым, наготове. Тон шёл сзади, проверяя приборы. Я был между ними, сжимая трубу, как спасательный круг. На каждом шагу приходилось бороться с желанием оглянуться или ускориться. Инстинкты кричали: «Опасность», а рассудок напоминал: «Ты в патруле, не выделяйся».
– Вон, – сказал Тон шепотом. – Бывшая консоль. Когда-то там был пост наблюдения. Сейчас, может, просто заброшка. А может – не совсем.
Я взглянул. За сеткой действительно был тусклый свет. Никаких фигур, но лампа – старая, но работающая – горела стабильно.
– Не смотри долго, – добавил он. – Если видишь свет там, где его быть не должно – иди дальше. Это не для тебя. Это для… других.
Щёлкнул металл где-то в глубине коридора. Или труба, или что-то ещё. Мы не стали проверять.
Дальше мы подошли к аварийной лестнице. Над входом в шахту кто-то давно выцарапал: «НЕ СПУСКАЙСЯ».
– Всё равно нужно проверить, – сказал Рысь. – По протоколу.
Мы начали спуск. Два пролёта вниз – и там было… слишком тихо. Не просто отсутствие шума. Именно тишина, как будто всё вокруг затаилось. Даже собственное дыхание казалось лишним.
– Погоди, – сказал Тон, и присел.
Он поднял с пола куклу. Сломанная. Глаз закатился, кожа потрескалась. На лбу – выведено что-то кровью:
Я дома.
– Назад, – тихо скомандовал Рысь. – Быстро. Не бегом. Спокойно.
– Это что? – спросил я, не отрывая глаз от надписи.
– Маяк. Знак. Кто-то метит территорию. Обычно – взрослый. Или… кто хуже.
Я больше не задавал вопросов.
Вернувшись на базу, мы прошли через шлюз. За нами закрыли ворота с характерным скрежетом – будто город сам задвигал засов.
Тон снял усилитель и сказал:
– Видел тот уровень? Без нас туда могли бы полезть сталкеры. Или ещё кто. А теперь у нас есть карта, свежие отметки, мы обновили протоколы. Это важно.
– Мы держим зону в стабильности, – добавил Рысь. – Иначе зона сожрёт нас. Город не любит пустоты. Он заполняет их сам.
Он похлопал меня по плечу.
– Ты не провалился. Для первого раза – очень даже. Завтра будет жёстче. Но ты молодец.
Я шёл обратно к своей койке, ощущая, как дрожит тело, и не от холода. Там, за стеной, за лестницей, за надписью – нечто было. Оно знало, что мы пришли. Оно смотрело.
Вечером Лом вызвал меня к себе. Без лишних слов. Просто кивнул проходившему мимо Гвоздю, а тот передал: «Старший ждёт тебя у себя». Никто здесь не объяснял дважды.
«У себя» – звучало странно в месте, где все помещения были наскоро сваренными ящиками или кусками металла, но у Лома действительно было своё личное пространство. Укреплённая комната на втором уровне базы с тяжёлой металлической дверью, возле которой стоял скучающий парень с татуировкой молнии на шее.
Когда я зашёл внутрь, Лом сидел на перевёрнутом металлическом ящике и смотрел в старый планшет. Комната была простой, но с признаками статуса: на стене – подробная карта района с отметками, в углу – стопка аккуратно уложенного оружия, рядом – старый армейский рюкзак и несколько устройств непонятного назначения.
– Заходи, Макс, садись, – сказал он, не поднимая глаз от экрана.
Я сел на ящик напротив. Ждал.
Лом отложил планшет, посмотрел на меня внимательно, словно оценивая каждый жест, каждое движение.
– Слэй о тебе говорил хорошо. Гвоздь не жалуется. Рысь даже похвалил, хотя это редкость. Ты вроде как прошёл первые сутки. Что думаешь?
– Думаю, что мне повезло, – ответил я честно. – И что вы тут неплохо устроились. В плане безопасности.
– Безопасности? – он хмыкнул. – Нет тут безопасности. Тут есть порядок. Порядок – это единственное, что удерживает сорок первый от того, чтобы стать сорок вторым или сорок третьим. Ты их ещё не видел, но поверь: там никто не хотел бы оказаться.
– Порядок, значит… – повторил я задумчиво.
– Именно. Ты думаешь, зачем мы так возимся с патрулями? Зачем я отправляю людей вниз, зная, что они могут не вернуться? Потому что стоит отпустить контроль хоть на день – и взрослые будут здесь. Не сейчас, так завтра. В лучшем случае – через неделю. И тогда уже мы даже не доживем до ампли. И порядок превратится в хаос.
Он выдержал паузу, словно проверяя, понял ли я его мысль.
– Ты пока что ничей, Макс. Новичок без статуса и ранга. Ты два дня здесь. Обычно к этому времени новички либо начинают ныть, либо проявляют себя, пытаясь доказать, что лучше остальных. Ты не сделал ни того, ни другого. Это плюс. Но я пока не уверен, плюс ли это для тебя.
– А какие варианты? – спросил я осторожно. – Что будет, если это минус?
– Минус – это значит, ты балласт. Балласт выкидывают вниз, за периметр. Это не казнь. Это просто избавление от проблемы до того, как она возникнет. Но я не думаю, что ты балласт. Пока, во всяком случае.
– А если плюс?
– Тогда ты получишь свой сектор работы и ранг «наблюдатель». Это значит, что ты полезен. Что тебе доверяют. Но тогда и спрос с тебя другой. Если на твоём секторе что-то произойдёт, и ты не предупредишь – ты уже не балласт, ты угроза.
Я кивнул, чувствуя, как напряглись плечи. Угроза звучало плохо. Но пока всё было логично.
– Ты готов к этому? – спросил Лом напрямую, вглядываясь мне в лицо, словно мог увидеть в нём ответ заранее.
Я не торопился отвечать. Это был не вопрос для формальности. Здесь были настоящие ставки – и настоящие последствия.
– Готов, – ответил я твёрдо. – Не хочу быть проблемой. Хочу понять, как устроено всё вокруг. Хочу выжить. Думаю, с вами это проще, чем без вас.
Лом чуть улыбнулся уголком рта.
– Это правильный ответ. Вот только выжить с нами не проще. С нами – просто есть шанс. Понимаешь разницу?
– Понимаю.
– Отлично. С завтрашнего дня у тебя патрульная зона на верхнем уровне. Северная сторона. Там тихо, но это не значит, что там безопасно. Будешь работать вместе с Рысью и Тоном, пока они не решат, что ты справишься сам. Ясно?
– Ясно, – ответил я.
Он протянул мне небольшой жетон с символом сорок первого.
– Это твоя метка. Теперь ты официально часть базы. Теряешь метку – теряешь место.
– Понял, – кивнул я, убирая жетон в карман.
Лом снова взял планшет и жестом дал понять, что разговор окончен. Я вышел наружу, ощущая странную смесь облегчения и тревоги.
Теперь я был кем-то. Наблюдателем. И от этого статуса было не меньше страха, чем гордости.
Но по крайней мере я больше не никто. В этом месте это было лучшее, на что можно рассчитывать.
Глава 04. Когда взгляд цепляется
На следующий день я ещё не успел осознать себя как «наблюдателя», но на мне уже висел жетон, и кое-кто это заметил. С утра я проснулся раньше, чем обычно, и вместо ожидания сигнала к дежурству решил просто пройтись вдоль северного периметра.
Воздух на этом уровне был холодным, чуть влажным – над нами были пробои в обшивке, через которые то и дело просачивался свет, будто город случайно вспомнил о солнце.
Именно там, у обрывка старого вентиляционного коридора, я её и увидел.
Она стояла на краю мостика, вытянутого между двумя блоками – легко, почти не касаясь ногами настила. Я бы сказал, что она выглядела… уверенно. Даже слишком. Так держатся только те, кто знает: даже если их столкнут – они успеют схватить того, кто толкнул.
Я заметил её волосы – ядовито-зелёные, как голографический сбой в старом экране. Они были собраны в короткие дреды, кое-где стянутые проволокой. Лицо – открытое, с царапиной через щёку и надломленной бровью. Не красивая в привычном смысле. Живая. Небезразличная. Небезопасная.
– Эй, новенький, – бросила она, даже не оборачиваясь. Голос был резкий, звонкий, но не грубый. – Ты чего на смене не в форме?
Я моргнул, подошёл ближе. Она повернулась и посмотрела прямо – прицельно, без маски.
– У меня свободное утро. Смена с обеда, – ответил я.
– А. Макс, да? – усмехнулась. – Я слышала. Выжил на двадцать третьем, прошёл патруль, получил жетон. Слишком чисто для правды. Лом тобой доволен?
– Пока что, – пожал плечами. – Ты с периметра?
– Ага. Я Ки. Просто Ки, – она протянула руку, неожиданно просто. – Дежурю на тридцать шестом. Вижу всех, кто проходит. Вижу, как смотрят. Ты – смотришь не как они.
– Это плохо?
– Это интересно.
Она кивнула на старый прожектор, который лениво вращался, освещая пустой коридор.
– Пойдём, покажу кое-что. Ты ведь наблюдатель теперь?
Я кивнул, и мы пошли.
Коридор вёл на старую наблюдательную точку. Всё внутри было разбито, но одна из камер работала. Ки что-то подкрутила в панели, и на экране появилось видео – тусклое, зернистое.
На нём был взрослый. Стоял посреди улицы. Без обуви. Одет в разодранный костюм, улыбался, как будто ждал кого-то.
– Он так стоит третий день, – сказала Ки. – Не двигается. Не ест. Просто ждёт. Иногда у него шевелятся губы, но звука нет.
– Ты думаешь, он что-то понимает?
– А кто его знает? Тут вообще сложно сказать, что настоящее. Но я смотрю на него каждый день. И знаешь, иногда кажется – он видит камеру. Меня. Тебя. Всех нас.
– Страшно?
– Не так. Это… как за стеклом. Смотришь – и кажется, будто это не он там, а ты.
Я посмотрел на неё. Она не отводила глаз от экрана. Под светом монитора её лицо казалось почти прозрачным.
– Ты тоже другой, – сказала она вдруг. – Ты говоришь, как будто у тебя за спиной другая жизнь. Не здесь.
Я напрягся. Не показал, но внутри – защёлкнул замок.
– У всех здесь что-то было. Просто я – ещё помню.
Она кивнула, не настаивая.
– Это хорошо. Пока помнишь – ты чужой этому городу. Ему труднее тебя сожрать.
Я улыбнулся – впервые по-настоящему.
– Значит, будем напоминать друг другу. Чтобы не забывать.
Она посмотрела на меня. Долго.
– Не привыкай. Здесь всё ломается. Особенно люди.
И ушла первой, не оборачиваясь.
Я остался. Смотреть на экран. И думать, что может быть хуже, чем быть одним из них – безумным взрослым в костюме. Наверное, только стать кем-то, кто больше не смотрит.
Экран потрескивал. Камера, старая и слеповатая, фиксировала силуэт того самого взрослого. Он всё ещё стоял. Ничего не делал. Просто смотрел. Вроде бы – в сторону, но ощущение было, будто взгляд пробивает стену, металл, пространство – и упирается прямо в меня.
Я наклонился ближе к экрану. Не моргая. Поймал себя на том, что затаил дыхание.
Он шевельнулся.
Не шагнул. Не упал. Просто чуть повернул голову. Медленно, как будто суставы ржавые, как будто эта мысль долго добиралась до мышц. И всё это – под тот же мёртвый, стеклянный взгляд.
Что-то было не так. Не с ним – со мной.
Я попытался отвести взгляд. Не смог.
На экране – движение. Его губы дрогнули. Никакого звука, только пиксели. Но я почти читал по ним:
«Ты смотришь?»
И в этот момент —
Писк.
Внезапный, резкий, рвущий. Как будто кто-то провёл вилкой по стеклу внутри моей головы.
Я отшатнулся, резко упал на спину, больно ударившись о бетонный пол. Захрипел, схватился за уши – но писк уже исчез. Осталась только дрожь, как после удара током.
Секунда. Другая. Я снова дышу. Сердце колотится.
Экран – мёртв. Камера отключена.
Я поднялся, глядя на серое мерцание. Теперь это просто техника. Старый монитор. Больше ничего. Только пульс в горле – и глухая тревога, будто кто-то только что положил мне руку на плечо, и я не смог обернуться.
Я вышел из наблюдательного пункта, спускаясь к нижнему уровню. Там пахло маслом, потом, металлом – привычный запах базы. Жизнь, движение, подготовка.
Надо было собраться. Через час – вылазка. Новая точка. Возможно – вражеский сигнал с другого сектора. А может, просто глючит старая система. Но это уже не имело значения.
Я быстро зашёл в своё хранилище – переоделся в защитный жилет, проверил трубу, подвязал импровизированную аптечку, закрепил жетон. Движения были чёткие. Механические. Но в голове всё ещё жила картинка:
Он. Стоящий. Смотрящий. Шепчущий без звука.
Ты смотришь?
– А теперь ты слушаешь, – пробормотал я в ответ и шагнул за дверь.
Я поднялся на платформу, где уже ждали Рысь и Тон. Для меня это была вторая вылазка, но для них – привычная рутина. Они всегда ходили вдвоём. Сработанная пара, в которой Рысь выполнял роль лидера, а Тон – технаря и аналитика.
– Добрался, значит, – сдержанно сказал Рысь, перекидывая лом из одной руки в другую.
– Не замёрз? – Тон проверил свои приборы, лениво скользнув взглядом по мне.
– Не замёрз, – попытался я ответить бодро, хотя внутри ощущал напряжённую дрожь. Ещё не успел оправиться от увиденного на мониторе.
– Лом сказал, что там кто-то шарится в северных шахтах, – продолжил Рысь. – Скорее всего, сталкеры с другого сектора.
– С какого? – спросил я. – У нас же мир с соседями, да?
– Мир – пока не найдут что-то стоящее, – сухо усмехнулся Тон. – Если добудут редкую технику, оружие или кое-что покруче, война не заставит себя ждать.
Рысь кивнул, перехватил лом поудобнее и направился к выходу с платформы:
– Пошли. Посмотрим, что там. Не нарываемся на драку, но и глаза закрывать не станем.
Мы шли по верхним коридорам, которые Тон и Рысь, похоже, знали наизусть. Я тихо плёлся за ними, стараясь осмотреться. Длинные переходы, уходящие в полумрак, коридоры, где сквозь ржавые балки пробивались тусклые лучи… Казалось, сам город давно выплеснул из себя все краски, остались лишь тень и отголоски чужих шагов.
– Северная зона начинается за тем пролетом, – сказал Тон, вглядываясь в карту на своём приборе. – Шахты там закрыты уже лет десять. Считаются нестабильными.
– Значит, пришлым это не помешало, – заметил я, стараясь быть аккуратным с расспросами.
– В том-то и дело. Кто-то полез за чем-то стоящим. Или просто идиоты. Но если они, к примеру, нашли рабочие БИО-капсулы, то весь наш сектор под ударом, – пояснил Рысь.
Мы добрались до массивных дверей, некогда автоматических, а теперь зафиксированных в полу заржавевшим швеллером. Между дверными створками оставалась узкая щель, куда мог пролезть человек или небольшой дрон.
– Стоп, – тихо сказал Тон, подсвечивая пол фонарём. – Смотри.
На пыльном полу виднелись отпечатки, слегка смазанные, но вполне различимые. Один явно тяжёлый, с заострённым рисунком подошвы, другой – более узкий, возможно, женский.
– Двое. Один крупнее, другой помельче, – подытожил Рысь, присев рядом с Тоном. – Точно не наши. Видишь бронепластину на носке? Мы так обувь не делаем.
– С какого сектора они могли прийти? – спросил я.
– У нас есть соседи на двадцать четвёртом и двадцать седьмом, – ответил Тон. – В двадцать четвёртом обычно ходят парами. Может, это они.
– Идём дальше. Но аккуратно, – распорядился Рысь. – Если они ещё внутри – не ввязываемся. Просто смотрим, кто такие.
Я кивнул. Внутри разгорелось одновременно любопытство и страх. Я чувствовал, что вот оно – первое настоящее столкновение с чужаками. В этом мире чужие могли быть врагами, союзниками, кем угодно. Но, скорее всего, чем-то, что отнимет у тебя жизнь, если ошибёшься.
Пробираясь дальше, мы шагнули в полуразрушенную шахту. Отсюда шёл сырой ветер, пахло плесенью и гнилым металлом. Я увидел на стене потускневшие надписи:
«ОСТОРОЖНО: ПРОВАЛ»,
«ШАХТА 17-А ЗАКРЫТА»,
«СПУСК ЗАПРЕЩЁН».
Кто-то не послушался.
– Осторожно, ступенька, – бросил Тон, перешагивая кучу осколков.
Где-то внизу раздался стук – может, отвалился кусок обшивки, а может, что-то двинулось само. Я ощутил, как волосы встают дыбом. Город будто следил за нами, как зверь из темноты.
– Если они ещё тут, – прошептал Рысь, наклоняясь к трещине в стене, – то мы скоро их найдём. Или они нас.
– Может, лучше подождать снаружи? – предложил я, стараясь не паниковать, а звучать рационально. – Зачем лезть им наперерез?
– Потому что, если они выйдут с чем-то, что сместит баланс, у нас начнётся война, – отрезал Тон. – Надо хотя бы знать, что это за люди.
Я сглотнул. Первый реальный конфликт в этом мире. Не драка с безумным взрослым, не патруль мимо страшных надписей, а столкновение с теми, кто может быть более опасным, чем любой одиночка.
– Хорошо, – выдавил я, сжимая трубу. – Давайте посмотрим, кто они.
Шахта уводила нас всё дальше во тьму, и я чувствовал: как только мы ступаем, в глубине будто дрожат камни или металл, реагируя на нашу наглость. Следы чужаков завлекали нас, их отпечатки становились чище, и хотелось понять – зачем они здесь?
Возможно, очень скоро мы узнаем ответ. Или не узнаем, если окажемся слишком медленными.
У меня внутри всё сжималось. Я ещё не готов умирать. Но и назад дороги нет: не бросать же их двоих. И так я продолжал ступать, всё глубже в шахту, словно в нутро безумного города, где каждый шаг звенел по нервам.
Мы идём следом за чужаками, – думал я.
Но, может, это они уже выследили нас.
Мы двигались всё глубже, пока коридор не перешёл в узкий тоннель, выеденный временем или кем-то, кто нашёл в нём убежище. Вдалеке слышался стук – гулкий, нерегулярный. Будто кто-то копал или ломал что-то в металлических глубинах.
Рысь шёл первым, уверенно держа лом наготове. Тон внимательно следил за показаниями своего прибора, старался не пропустить аномалий в сигнале. Я замыкал нашу тройку, то и дело оглядываясь. Каждый звук заставлял сердце биться сильнее. Мы искали сталкеров, но кто сказал, что они не ищут нас?
Узкий свет фонаря выхватывал из темноты ржавые балки, кучи мусора и переломанные перекрытия. Бетонная крошка хрустела под ногами, а воздух стал ещё сырее.
– Аккуратнее тут, – предупредил Тон. – Говорят, в шахтах полно самодельных ловушек.
– Понял, – бросил через плечо Рысь и сделал ещё шаг. В этот самый миг его нога вдруг задела тонкую металлическую проволоку, натянутую буквально в сантиметре над полом.
Я даже не успел крикнуть.
С пронзительным звоном проволока рванулась вверх. Пол под Рысью будто вздрогнул, а из стены вылетела раздвижная металлическая рама с закреплённым крюком. Один миг – и Рысь, брыкаясь, взлетел к потолку. Лом выпал из его руки и грохнулся где-то сбоку.
– Рысь! – завопил Тон.
– Твою же…! – успел выдохнуть я, бросаясь вперёд.
Но тут же что-то тяжёлое со звуком удара вырвалось из бокового люка. Огромная фигура – как зверь, выскочивший из засады. Он выглядел так, будто его запихнули в самодельную футбольную форму: толстая бронепластина на груди, плечевые накладки, шлем с обрезанным забралом, из-под которого виднелись только налитые кровью глаза. Существо шагнуло на меня, а точнее, оттолкнуло так, будто я был перышком. Меня швырнуло в стену, и мир на долю секунды вспыхнул болью.
– Ух! – вырвалось у меня, когда я попытался вдохнуть. Рёбра горели. Труба вылетела из руки и со стуком покатилась.
Фигура, не останавливаясь, метнулась к Тону. Тот успел выхватить свой нож, но громила оказался быстрее, выбил оружие резким ударом по запястью. Тон отступил, держась за кисть, но противник уже занёс руку в тяжёлой перчатке, собираясь нанести добивающий удар.
– Стой! – крикнул я, тряхнув головой и пытаясь подняться на ноги.
Извлечь из кармана что-то вроде оружия не успевал – да и не было у меня ничего, кроме нервного сгустка страха и решимости.
Рысь висел у потолка, пытаясь освободиться от застрявшего крюка, но тот держал его как капкан. Всё происходило слишком быстро. Мне оставалось только одним рывком метнуться к выпавшей из рук трубе, схватить её и попытаться выбить гиганта из равновесия.
«Или я сделаю это, или нам крышка», мелькнуло в голове.
Громила уже почти ударил Тона: у него был явный перевес в массе и броне. Тогда я, не думая, что может случиться дальше, рванул вперёд и изо всей дури опустил трубу на ногу противника, стараясь прицелиться в колено.
Раздался металлический лязг, и громадина пошатнулась…
Удар моей трубы пришёлся прямо в колено, и всё-таки броня громилы была далеко не идеальной: он пошатнулся, замахал руками в воздухе, словно пытаясь удержать равновесие. Тон воспользовался секундной передышкой, успев отскочить в сторону и нащупать выпавший нож.
– Макс, держи его! – выдохнул он, полубеззвучным голосом выплёвывая слова от страха и адреналина.
Ещё пара ударов металлом о металл – громила рыкнул и попятился, при этом его массивная перчатка скользнула по стене, отыскивая опору. Я ударил снова, но он успел отбить трубу щитком на плече. Искры брызнули, а кисть у меня затекла от отдачи.
Рысь сверху, вцепившись в какой-то выступ, с усилием расшатал крюк, выкрутил часть механизма и наконец-то вырвался из растяжки. Он грохнулся на землю, зашипев от боли, но тут же потянулся за своим ломом.
– Зажмём его с двух сторон! – крикнул Рысь, хромая и вскидывая тяжёлое оружие.
Громила ощутимо хромал на одну ногу, но пока продолжал сжимать кулаки. Его броня была сработана из каких-то прочных обломков, а шлем в форме футбольной маски и вовсе казался вросшим в плоть. Словно эта «форма» стала частью его самого.
– Давай же, – пробормотал я себе под нос, чувствуя, как сердце колотится в висках. Сейчас главное – не упустить момент.
Мы с Рысью обменялись быстрыми взглядами. Он двинулся вправо, я – влево, намереваясь обойти верзилу и выбить его ноги. Тон был готов метнуть нож, если потребуется.
Громила задыхался, каждый вдох звучал как утробное рычание, будто его лёгкие были сдавлены панцирем. Он кинулся на меня, но я отпрянул и, воспользовавшись его потерей равновесия, нанёс удар трубой. В этот раз получилось точнее – под ребро. Что-то хрустнуло; может быть, пластина лопнула, а может, уже что-то внутри него.
– Макс, отойди! – заорал Рысь, занося лом для решающего удара.
Я прыгнул вбок, слегка скользнув по полу. Удар ломом должен был вогнать верзилу в пол; я слышал свист воздуха и уже видел, как громила падает на одно колено…
Но в тот же миг всё залило ярким фонарным лучом. И раздался голос: – Стоп!
Громила дёрнулся, словно получил разряд тока. Рысь замер на полпути к добивающему удару, а я так и остался стоять на коленях, сжимая трубу. Прямо на нас был нацелен какой-то массивный ствол, издающий знакомый негромкий гул – явно не из простого местного оружия.
Из коридора вышел человек в блестящем защитном костюме и зеркальном шлеме, под которым мерцали непонятные огни. Его голос звучал с металлическими нотками, и у меня в висках кольнуло от нехорошего предчувствия.
Это тот же тембр, те же холодные интонации, что и у туриста, которого я видел раньше на 23-м уровне.
– Бросьте оружие, – скомандовал он, двигаясь со спокойной уверенностью хищника, который видит в нас всего лишь добычу. Из шлема выбросился ослепительный луч, заставивший Тона зажмуриться и опустить нож.
– Кто ты?! – прошипел Рысь, всё ещё сжимающий лом.
– Вопросы потом, – оборвал турист, скользнув оптическим прицелом по каждому из нас. – Если не хотите, чтобы я выключил вас прямо здесь, – сказал он насмешливо, – остановитесь.
Гигант в футбольной броне тяжело дышал, балансируя на колене. Судя по его отрешённому виду, он словно и не понимал, что происходит вокруг. Возможно, получил травму головы или просто привык подчиняться.
– Эй, слышишь? – обратился загадочный незнакомец к громиле. – Доволен представлением?
Тот лишь рыкнул, затем попытался подняться, опираясь на стену.
Я перевёл взгляд на незнакомца. Внутри всё сжималось: он держал нас на мушке, и было в его позе нечто пугающе знакомое. Тот самый? Сомнений почти не осталось.
– Всем оставаться на местах. – В его словах явственно слышалась насмешка. – Мне бы не хотелось упустить продолжение такого интересного шоу.
Я краем глаза видел, как Рысь стиснул зубы, кипя от ярости, но понимал, что один неверный шаг – и мы получим заряд неведомой энергии между глаз.
Мы стояли, не в силах даже вдохнуть нормально, а над нашими головами сквозняк раскачивал сломанные провода, словно издевательски аплодируя сюрреалистичности происходящего.
