Текст книги "О Дивный Новый Мир (СИ)"
Автор книги: Cri Silencieux
Соавторы: Иван Малки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Не было ни свиста, ни лазерного луча. Только короткий, резкий «тхвип!» откуда-то сверху, из густых теней под высоким потолком. Что-то маленькое, серебристое блеснуло в тусклом свете и ударило Трикса в плечо. Он дернулся, коротко вскрикнул не от боли, а скорее от неожиданности, и завалился на бок, выпустив из рук разводной ключ, который с лязгом упал на каменные плиты. На его плече, прямо сквозь ткань куртки, виднелась небольшая капсула, похожая на дротик с присоской, которая слабо пульсировала зеленоватым светом. Трикс попытался подняться, но его тело не слушалось. Он замер, опираясь на одну руку, вторая безвольно повисла. Голова его была повернута в нашу сторону, но глаза… они были пустыми. Стекло. Такое же мертвое, безучастное стекло, как у Ки мгновения назад. Он смотрел прямо перед собой, не видя ни меня, ни Слэя, ни Блота. Словно кто-то просто выключил рубильник в его голове. Он даже не дышал – или дышал так мелко, что было незаметно. Парализован. Полностью.
– Какого хрена?! – рявкнул Слэй, его голова резко метнулась вверх, шокер инстинктивно дернулся в сторону потолка. – Дрон! Там дрон, Макс!
Я тоже поднял взгляд. В полумраке, под сводами зала, почти невидимый на фоне старых вентиляционных решеток и балок, действительно висел небольшой аппарат. Плоский, черный, с несколькими объективами и манипулятором, из которого, видимо, и вылетела капсула. Он тихо жужжал, удерживая позицию. Еще один игрок на доске? Или это игрушка Блота? Или… Стима? Холодная догадка снова сдавила горло.
Но сейчас было не до дронов и не до Стима. Блот, воспользовавшись секундным замешательством, снова поднял свою винтовку. На этот раз он не целился в Трикса или Слэя. Он целился в меня. Его пауза кончилась. Решение было принято. Уничтожить.
Злость. Горячая, черная, как машинное масло, злость затопила все. Злость на этого ублюдка в стеклянном шлеме, на его игры, на то, что он сделал с Ки, на то, что теперь случилось с Триксом. Злость на себя – за то, что попался, за то, что был слаб. Злость на этот гребаный мир, который постоянно подкидывал новые способы сдохнуть или сойти с ума. Внутри что-то щелкнуло. Предохранитель сорвало окончательно. Хватит.
Я вскинул импульсник. Палец вдавил спуск до упора. Никакой невидимой стены больше не было. Синеватый сгусток энергии сорвался со ствола с хищным треском и полетел точно в цель – в треснувший шлем Блота.
На этот раз звук был другим. Не глухой треск льда, а звонкий, оглушительный грохот бьющегося стекла. Шлем разлетелся на тысячу мелких осколков, сверкающим дождем осыпавшихся на пол. Фигура Блота дернулась, его отбросило на пару шагов назад, он неуклюже взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и тяжело рухнул на спину. Винтовка выпала из его рук и со стуком откатилась в сторону.
Он лежал на полу, не двигаясь. А я смотрел на то, что скрывалось под шлемом. Смотрел и не мог поверить своим глазам.
Никакого инопланетного лица. Никакого монстра. Ничего живого.
Там, где должна была быть голова, зиял клубок проводов, перепутанных микросхем, сервоприводов и тускло мерцающих сенсоров. Обычный дроид. Стандартная модель обслуживания серии 7, если меня не подводила память о довоенных каталогах. Немного модифицированная, да – видно было свежие пайки, какие-то дополнительные блоки питания, прикрученные явно кустарным способом, но основа… Основа была самой обычной. Функциональный дроид-уборщик или техник, каких тысячи ржавели по всему городу. Слегка двинувшийся платами, очевидно. Решивший поиграть в бога или коллекционера.
Я стоял, опустив импульсник, и тупо пялился на это механическое нутро. Весь его пафос, его угрозы, его «возможности», его знание обо мне… Все это исходило от… робота? Свихнувшегося дроида? Вся эта игра, все это представление – постановка машины?
Какого. Черта. Здесь. Происходит?!
Мысли путались. Ярость схлынула, оставив после себя ледяное недоумение и гулкую пустоту. Если Блот – всего лишь дроид, то кто дергает за ниточки? Кто дал ему это оружие? Кто управляет дроном наверху? Кто парализовал Трикса? Кто… заманил сюда Ки? Вопросы роились в голове, как взбесившиеся насекомые, но ответов не было. Только разбитый дроид на полу, неподвижная Ки у стены, парализованный Трикс, злой и готовый к бою Слэй, жужжащий дрон под потолком и я, стоящий посреди всего этого дерьма с дымящимся импульсником в руках и полным хаосом в голове. И где-то там, далеко, на сорок четвертом, Стим, который «знал», что у меня проблемы. Очень большие проблемы. Да уж, не соврал.
Глава 22. Горечь утраченного
Разбитый дроид. Голова – клубок проводов и мертвых сенсоров. Корпус – стандартный, мать его, обслуживающий механизм серии семь. Никакой тайны, никакого могущественного пришельца, просто свихнувшийся кусок железа с инопланетной пушкой и комплексом бога. Вся эта хрень, весь этот цирк – из-за гребаного дроида-уборщика? Воздух в легких застыл ледяной пробкой. Казалось, мир сузился до этого жалкого, разбитого корпуса и гудящей пустоты в моей голове. Ярость, только что сжигавшая меня изнутри, испарилась, оставив после себя лишь холодное, тошнотворное недоумение. Какого черта…
Тихое, назойливое жужжание вернуло меня в реальность. Дрон. Та самая мелкая пакость, что висела под потолком и всадила парализующую дрянь в Трикса. Он все еще там, висит, наблюдает. Игрушка этого Блота? Или… того, кто дергал за ниточки этого дроида? Мысль о Стиме, о его чертовом «знании», обожгла снова.
– Макс! Дрон! – голос Слэя прозвучал глухо, но настойчиво. Он все еще держал свой шокер наготове, переводя взгляд с разбитого дроида на меня, потом на неподвижного Трикса, возле которого он теперь опустился на одно колено.
Да, дрон. Еще одна проблема. Но теперь – решаемая. Инстинкт взял верх над ступором. Я снова вскинул импульсник, еще теплый после выстрела, расколовшего шлем этой жестянке. Целиться в эту мелкую, юркую тварь под потолком было сложнее, чем в неподвижную фигуру. Он слегка покачивался в воздушных потоках, его черные линзы блестели в тусклом свете. Плевать. Палец снова нажал на спуск.
Тресск!
Синеватый заряд прошил полумрак. Я не стал выцеливать – просто ударил в примерное местоположение. Попал. Дрон дернулся, заискрил, из него посыпались какие-то мелкие детали. Он закрутился на месте, как подстреленная муха, а потом с жалким скрежетом рухнул вниз, ударившись о каменные плиты неподалеку от разбитого Блота. Тишина. Теперь точно тишина. Кроме хриплого дыхания Слэя и моего собственного бешеного сердцебиения.
Но эта тишина была хуже любого шума. Потому что теперь ничто не отвлекало меня от фигуры у дальней стены.
Ки.
Ноги сами понесли меня туда. Я споткнулся о какой-то обломок, чуть не упал, но удержался. Плевать на разбитого дроида, плевать на его пушку, валяющуюся рядом, плевать на дымящиеся остатки дрона. Плевать на Слэя, который что-то кричал мне вслед, пытаясь привести в чувство Трикса. Сейчас имела значение только она.
Я бежал по этому проклятому залу, и каждый шаг отдавался глухим ударом в груди. Страх. Липкий, холодный страх смешивался с отчаянной, иррациональной надеждой. Может, не все так плохо? Может, она просто без сознания? Регенерация… она же у всех нас…
Я рухнул на колени рядом с ней. Запахло горелым – тканью, кожей, чем-то еще, от чего свело желудок. Осторожно, боясь причинить еще большую боль, которой, возможно, уже и не было, я повернул ее к себе.
Ее лицо… бледное, покрытое пылью. Глаза полуоткрыты, но они смотрели в пустоту. Тот же стеклянный, безучастный взгляд, что и мгновение назад. На груди, там, куда ударил разряд Блота, зияла страшная дыра. Края раны обуглены, спеклись. Вокруг – темное пятно, пропитавшее куртку и то, что под ней. Не кровь. Что-то другое. Энергетический ожог выжег все дотла.
Мои пальцы – дрожащие, непослушные – легли ей на шею, пытаясь нащупать пульс. Ничего. Ледяная кожа. Ни малейшего движения грудной клетки. Ни вздоха. Ничего. Абсолютно. Ни-че-го.
Надежда рассыпалась пеплом, оставив после себя только зияющую дыру в душе, такую же черную и обугленную, как рана на ее груди.
– Нет… – шепот сорвался с губ. – Нет, Ки, нет…
Я притянул ее обмякшее тело к себе, уткнулся лицом в ее волосы, пахнущие пылью и чем-то неуловимо знакомым, родным. И тут меня накрыло. Не ярость. Не страх. А что-то гораздо хуже. Окончательное, бесповоротное осознание.
Потерял.
Я ее потерял. Из-за чего? Из-за свихнувшегося дроида? Из-за этого проклятого туриста, которого даже не было? Из-за собственной глупости, что полез сюда, как мотылек на огонь?
Или… из-за Стима?
Воспоминание о словах Слэя – «Стим сказал, у тебя проблемы!» – вспыхнуло в мозгу неоновой вывеской. Как он мог знать? Откуда такая точность? Дрон. Парализующая капсула для Трикса – как раз чтобы он не смог помочь, не смог ничего увидеть? Прибытие Слэя и Трикса – идеально подгаданное, чтобы «спасти» меня, когда дроид уже почти прикончил? Блот – всего лишь кукла-дроид… Управляемый?
Все вставало на свои места. Мерзкая, отвратительная картинка. Стим. Умник Стим, наш гений связи и наблюдения. Это он мог стоять за всем этим. Заманить Ки сюда, используя эти странные символы. Подстроить «похищение». Использовать меня, мои чувства к ней, чтобы я примчался. Для чего? Чтобы устранить Блота моими руками? Или чтобы… получить что-то от меня? Что-то, связанное с моей прошлой жизнью, о которой этот гребаный дроид так уверенно говорил? Слова Блота – «Наблюдатель. Катализатор» – зазвучали в голове с новой, зловещей силой. Кто их вложил в процессор этого дроида? Стим?
Холодная, расчетливая ярость начала подниматься из глубин души, вытесняя горечь. Она была другой – не слепой и импульсивной, как раньше. Эта была острой, как заточенный нож. Если это он… Если Стим стоит за этим… за ее смертью…
– Макс? – голос Слэя за спиной. Он, кажется, поднял Трикса, тот висел на его плече безвольной куклой. – Макс, что с ней?
Я медленно, очень медленно опустил тело Ки на пол. Бережно поправил ее волосы, закрыл ей глаза. Потом поднялся. Повернулся к Слэю. Мое лицо, наверное, было страшным. Сам бы испугался.
– Ее больше нет, Слэй, – сказал я ровно, голос был чужим, скрипучим, как несмазанные петли. – Этот ублюдок ее убил.
Слэй отшатнулся, его лицо исказилось. Он посмотрел на Ки, потом на меня.
– Черт… Макс, мне жаль… Я…
– Не сейчас, – прервал я его. Жестко. Безжалостно. – Слушай меня внимательно. Бери Трикса. И тащи его обратно в «Элизиум». Немедленно. Ты понял?
Слэй кивнул, все еще ошеломленный.
– Да, но… Куда ты?
Я не ответил. Мой взгляд уже шарил по полу в поисках аэроборда. Вот он, валяется у стены, куда отлетел во время моей бесполезной атаки на щит Блота. Я подобрал его. Проверил заряд – в норме.
– Макс! Что ты задумал?! – Слэй сделал шаг ко мне, пытаясь удержать парализованного Трикса.
– То, что должен, – бросил я через плечо, направляясь к огромному, панорамному окну, занимавшему почти всю стену зала. За мутным, покрытым вековой грязью стеклом виднелись нижние уровни города, тонущие в вечном сумраке. – Доставь Трикса. И скажи Рыси… Скажи ему, чтобы держал оборону. Я скоро вернусь. Или не вернусь.
– Макс, стой! Куда ты?!
Я не стал слушать. Поднял импульсник. Прицелился в центр окна.
Выстрел!
Осколки толстого бронестекла разлетелись во все стороны с оглушительным грохотом. Ветер ворвался в зал, холодный, пахнущий дождем и ржавчиной нижних уровней. Я вскочил на аэроборд, активировал его одним нажатием. Доска взревела, поднимая меня над полом.
– Стим! – крикнул я в пустоту зала, в разбитое окно, в лицо этому проклятому городу. Голос сорвался от ярости. – Если это ты… тебе лучше бежать! Бежать к чертям и молиться всем богам, которых ты знаешь! Потому что я иду за тобой!
И, не оглядываясь на Слэя, на Трикса, на тело Ки, оставшееся лежать на холодном полу этого проклятого зала, я рванул вперед. Прямо в разбитое окно. Вниз. Туда, где на сорок четвертом уровне ждал своего часа гребаный предатель в своей уютной рубке.
Вниз. На пару этажей ниже. Прямиком к «Элизиум Скай». Разобраться. Раз и навсегда.
Боль? Она никуда не делась. Она клокотала внутри, смешиваясь с яростью, превращаясь в топливо. Больно, сука, больно. Не успел. Не спас. Потерял.
Но теперь я знал, кого винить. И этот кто-то заплатит.
Доска несла меня сквозь ветер и дождь мимо ржавых конструкций и темных окон нижних уровней. Скорость обжигала лицо, но я почти не чувствовал. В голове стучало только одно: Стим. Рубка. Ответы. И, возможно, возмездие.
Ветер выл в ушах, хлестал по лицу ледяными каплями дождя и ржавой пылью нижних уровней. Аэроборд подо мной ревел, протестуя против такого варварского обращения, но нес меня вниз, сквозь разбитое окно сорок шестого этажа, мимо зияющих пустотой проемов, ржавых балок и потухших неоновых вывесок давно мертвых брендов. Два этажа. Всего два гребаных этажа отделяли меня от рубки управления «Элизиум Скай». От Стима.
Я почти не управлял доской, отдавшись потоку и силе тяжести, лишь слегка корректируя траекторию, чтобы не влететь в очередную бетонную опору. Ярость и боль внутри сплелись в тугой, вибрирующий клубок, который гудел в висках и стучал в ребрах вместо сердца. Ки. Ее лицо, бледное, с полуоткрытыми, пустыми глазами. Обугленная дыра на груди. Запах горелой плоти. Стим. Его грёбаное «знание». Его подстроенное спасение. Его возможная, почти несомненная для меня сейчас, игра.
Сорок четвертый. Наш уровень. Балкон «Элизиума» показался внизу – островок света и относительного порядка в этом хаосе. Я резко накренил борд, выравнивая его почти в последний момент перед столкновением. Посадка получилась жесткой, скрежещущей. Доска чиркнула по металлическому настилу, высекая сноп искр, и я спрыгнул с нее, едва удержав равновесие. Ноги подкашивались не столько от полета, сколько от чудовищной усталости и всепоглощающего огня внутри.
Не успел я выпрямиться, как дверь на балкон распахнулась, и на пороге вырос Рысь. Его обычно спокойное лицо было встревоженным, глаза цепко сканировали меня с ног до головы. Мой вид, должно быть, говорил сам за себя – мокрый, грязный, со следами копоти, с безумным блеском в глазах.
– Макс! Черт побери, что случилось?! – голос Рыси был напряженным. – Слэй только что вышел на связь… сказал, вы вляпались по-крупному! Что с Ки? Где Трикс? Он еле ворочал языком, про Трикса что-то невнятное…
Имя Ки ударило под дых, как кулаком. Но я не мог сейчас говорить об этом. Не с ним. Не здесь. Слова застряли в горле колючим комом. Я отмахнулся от него, как от назойливой мухи, шагнув мимо, к входу в ресторан.
– Не до тебя сейчас, Рысь, – прохрипел я, голос сел окончательно.
Он схватил меня за плечо, останавливая. Крепко.
– Макс, постой! Ты выглядишь… Ты ранен? Что там произошло, черт возьми?! Расскажи!
Я резко выдернул плечо из его хватки. Повернулся к нему, и он, кажется, отшатнулся, увидев мое лицо вблизи.
– Я сказал, не сейчас! – прорычал я, чувствуя, как дрожат руки. – Мне нужно к Стиму. Немедленно.
– К Стиму? Зачем? Макс, что происходит?
Но я уже не слушал. Развернулся и почти бегом бросился через пустующий зал ресторана – ночная смена только что закончилась, дневная еще не началась, только редкие бродяги дремали за столиками у стен, не обращая на меня внимания. Моя цель – рубка. Небольшая комната в глубине, забитая экранами, проводами и оборудованием, вотчина Стима и Рага. Сердце «Элизиума». И логово змеи, как мне теперь казалось.
Дверь в рубку была не заперта. Я рванул ее на себя с такой силой, что она ударилась о стену. Внутри было тускло, светились лишь многочисленные мониторы, отбрасывая зеленоватые и синие блики на лица сидевших там. Раг, здоровяк с вечно хмурым видом, поднял голову от какого-то развороченного девайса, удивленно уставившись на меня. А Стим… Стим повернулся в своем кресле. На его лице мелькнуло удивление, а затем… облегчение? И даже улыбка. Кривая, нервная, но улыбка.
– Макс! Вернулся! Слава всем ржавым богам! – он вскочил на ноги. – Мы тут с ума сходили! Слэй такое передал… Мы думали, всё, конец… Хорошо, что ты выбрался!
Выбрался. Да. Я выбрался. А Ки – нет. И Трикс – безвольная кукла на плече у Слэя, спасибо этому гребанному дрону, который так удачно появился и так вовремя выстрелил. А этот ублюдок стоит тут и рад моему возвращению. Рад, что его план сработал? Рад, что я убрал для него Блота? Рад, что…
Красная пелена застелила глаза. Его улыбка, его слова, его показное облегчение – все это стало последней каплей. Фитиль догорел. Разум отключился, уступив место чистой, животной ярости, подогретой горем и предательством.
– Ах ты, сука! – вырвалось у меня вместо ответа.
Я не помню, как преодолел разделявшие нас два метра. Помню только, как мои руки вцепились ему в воротник, как я рванул его на себя, выдернув из-за пульта, как его спина с глухим стуком ударилась о стену с мониторами. Экраны за спиной заискрили, один погас. Стим охнул от неожиданности и боли, его глаза расширились от ужаса и непонимания. Он попытался вырваться, но я держал мертвой хваткой.
– Это ты?! Ты все подстроил, гнида?! – рычал я ему в лицо, ощущая запах его страха, смешанный с озоном от поврежденной техники. – Ки… это из-за тебя?! Говори!
Мои пальцы сжимались на его горле. Он хватал ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но получалось лишь сипение. Раг вскочил со своего места, но замер в нерешительности, не зная, что делать.
– Макс, прекрати! Ты его убьешь! – заорал кто-то за спиной.
Рысь. Он все-таки пошел за мной. Его руки легли мне на плечи, пытаясь оттащить. Но я словно прирос к Стиму, вливая в эту хватку всю свою боль, всю свою ненависть.
– Пусти! Он за все заплатит! Он убил ее!
– Макс! Очнись! Что ты несешь?! – Рысь тянул сильнее, его пальцы впивались в мои мышцы. Я чувствовал, как слабеет хватка, как Стим начинает вырываться.
Нет! Не уйдет!
Я рванулся еще раз, но Рысь оказался сильнее. Резкий рывок – и меня отшвырнуло в сторону. Я ударился плечом о дверной косяк, импульсник, который я все еще сжимал в руке, выпал и со стуком покатился по полу. Стим сполз по стене, хрипя и кашляя, держась за горло. Раг подскочил к нему, помогая подняться.
А Рысь стоял между нами. Тяжело дыша, раскинув руки, преграждая мне путь. Его лицо было суровым, как никогда.
– Успокойся, Макс! – приказал он жестко. – Возьми себя в руки и объясни, что, черт возьми, происходит! Прежде чем ты натворишь то, о чем будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.
Я смотрел на него, на перепуганного, кашляющего Стима, на растерянного Рага, на погасший экран за их спинами. Ярость все еще клокотала внутри, но сквозь нее начало пробиваться ледяное сомнение. Прав ли я? Действительно ли Стим – предатель? Или я, ослепленный горем и яростью, готов разорвать одного из своих из-за догадок, пусть и очень похожих на правду? Воздух в рубке был тяжелым, наэлектризованным. Момент истины. Или момент окончательного падения в пропасть. И я не знал, что страшнее.
Я стоял, тяжело дыша, прислонившись плечом к дверному косяку рубки. Импульсник валялся у ног бесполезным куском металла. Передо мной, загораживая путь к Стиму, стоял Рысь. Его лицо, обычно непроницаемое или ироничное, сейчас было суровым, почти незнакомым. Он смотрел на меня не как на друга или лидера, а как на взбесившегося пса, которого нужно привести в чувство, пока он не перекусал всех вокруг, включая себя. А за его спиной Стим, все еще бледный, держался за горло и кашлял, опираясь на стену с погасшим монитором. Раг поддерживал его, хмуро глядя на меня из-под своих густых бровей. Воздух в тесной рубке загустел, наполнился запахом озона от разбитой техники и невысказанного напряжения. Тишина давила, прерываемая лишь хриплым дыханием Стима и моим собственным сбивчивым вдохом-выдохом.
– Объясни, Макс, – голос Рыси был твердым, не допускающим возражений. – Объясни, что, черт побери, там произошло. И почему ты решил, что Стим… виноват?
Объяснить? Как объяснить этот кошмар? Этот вязкий, липкий ужас, который все еще стоял перед глазами? Как передать ледяное прикосновение ее кожи, пустоту в ее глазах, запах горелой плоти? Слова казались не просто бесполезными – кощунственными. Но я должен был. Хотя бы попытаться. Хотя бы выплеснуть этот яд, пока он не разъел меня изнутри окончательно.
Я поднял голову. Посмотрел на Рысь, потом перевел взгляд на Стима. Тот вздрогнул и отвел глаза, все еще испуганный, все еще не понимающий. Ярость снова попыталась подняться, но наткнулась на глухую стену из боли и усталости. Голос мой был чужим, скрипучим, как старая ржавая дверь.
– Ки… – начал я, и имя комом застряло в горле. Я сглотнул, пытаясь прочистить путь. – Она пропала. Ушла ночью. Оставила… символ. Я пошел за ней. На сорок шестой. К этим…
Я говорил рвано, отрывисто, слова цеплялись друг за друга.
– Там был он. Турист. Блот. Тот самый, помнишь? Стеклянный ублюдок. Он ждал меня. Ки была с ним… но как будто была не здесь. Пустая. Как кукла.
Я видел, как напряглось лицо Рыси, как Раг перестал возиться со Стимом и уставился на меня. Стим поднял голову, в его глазах мелькнул страх, но уже другого рода.
– Он знал… он все знал. Про меня. Про прошлое. Говорил про сотрудничество… А потом… – голос снова сорвался. – Я полез на него. А он… он поставил щит. Невидимая стена. Я завяз. Как муха в смоле. А он… он стоял и целился в нее.
Я замолчал, пытаясь отдышаться. В горле першило, глаза защипало. Черт. Только не это. Не сейчас. Но плотину прорвало. Горячие, злые слезы покатились по щекам, смешиваясь с грязью и дождевой водой. Я смахнул их тыльной стороной ладони, размазывая копоть. К черту. Плевать.
– Он выстрелил, Рысь, – прошептал я, голос дрожал. – Прямо в нее. Отбросило к стене. Она… она не дышала. Я… я не успел. Ни черта не успел!
Я ударил кулаком по стене рядом с собой. Боль обожгла костяшки, но немного отрезвила.
– А потом появились Слэй и Трикс. Слэй пальнул в Блота, щит пропал. И тут же… сверху… дрон. Тхвип! – и Трикса вырубило. Капсула. Как у Ки… паралич. Понимаешь? Его вырубили, чтобы он не мешал! Чтобы не помог!
Я снова посмотрел на Стима. Теперь в его глазах был не только страх, но и ужас осознания. Или он просто хороший актер?
– Я разнес Блота. Шлем вдребезги. А там… там не было никого! Просто дроид! Гребаный дроид-уборщик серии семь! Вся эта хрень – постановка! Представление!
Я шагнул вперед, Рысь напрягся, но не остановил меня. Я ткнул пальцем в сторону Стима, который снова вжался в стену.
– А потом Слэй сказал… Слэй сказал, что это ты, Стим, сказал им, что у меня проблемы! Большие проблемы! Сказал, где искать! Откуда?! Откуда ты мог знать?! Если только… если только ты сам все это не затеял?! Заманил Ки, натравил на меня этого дроида, чтобы я его убрал, а потом прислал подмогу, чтобы выглядеть спасителем?! Отвечай, сука! Это ты убил ее?! Это из-за тебя она мертва?!
Я почти кричал, голос срывался, слезы снова текли по щекам, но теперь это были слезы ярости и бессилия. Я стоял посреди рубки, разбитый, опустошенный, готовый вцепиться в горло единственному, кто, как мне казалось, мог быть виноват в этом аду.
Рысь молча смотрел на меня все это время. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось что-то тяжелое. Когда я замолчал, выдохшись, он медленно подошел ко мне. Я ожидал чего угодно – удара, приказа заткнуться, попытки снова меня оттащить. Но он просто положил свою тяжелую руку мне на плечо. А потом резко встряхнул. Не сильно, но ощутимо. Словно пытался вернуть на место вывихнутый сустав в моей голове.
– Макс, – сказал он тихо, но твердо. Голос его был ровным, но в нем слышалось эхо моей боли. – Посмотри на меня.
Я поднял на него глаза. В его взгляде не было осуждения. Только усталость и… сочувствие?
– Я верю, что все было так, как ты говоришь, – продолжил он. – Это… это ужасно. Потерять Ки… Это невосполнимо. И то, что случилось с Триксом… Но подумай, Макс. Подумай головой, а не яростью.
Он говорил медленно, взвешивая каждое слово. А я слушал, потому что это был Рысь. Потому что я ему доверял. Потому что что-то в его спокойствии начало гасить пожар внутри меня.
И тут подал голос Раг. Он помог Стиму сесть обратно в кресло, тот все еще дрожал и выглядел так, словно его сейчас стошнит. Раг повернулся к нам, его лицо было мрачным и недоуменным.
– Погоди, Макс… – сказал он своим низким, рокочущим голосом. – Слэй сказал, что Стим послал на помощь? Что он дал им координаты?
Я кивнул, не понимая, к чему он клонит.
– Да! Так он сказал! Сказал: «Стим сказал, у тебя проблемы! Большие проблемы!»
Раг нахмурился еще сильнее, покачал головой.
– Странно… Очень странно. Потому что Стим поднял тревогу, это правда. Твой сигнал пропал с радаров, потом появился странный всплеск энергии на сорок шестом… Он рвал и метал, пытался связаться, но глухо. Мы… мы даже не знали точно, где ты, Макс. Координат не было. Последняя точка была у входа в сорок пятый. Слэй и Трикс рванули туда… но почти наугад. Они сами решили рискнуть. Стим не мог послать их в то место. Он не знал, где ты был.
Слова Рага упали в тишину рубки, как камни в глубокий колодец. Стим судорожно кивнул, подтверждая слова Рага, его глаза были полны слез – страха, обиды, облегчения?
Я стоял, как громом пораженный. Не знал? Стим не знал? Но Слэй… Слэй сказал…
Противоречие. Резкое, как удар под дых. Кто-то врет. Либо Слэй, либо Раг и Стим. Но зачем Слэю врать? Зачем Рагу покрывать Стима, если он виновен?
И тут… холодное, липкое осознание начало просачиваться сквозь туман горя и ярости. Как яд, медленно парализующий мышцы.
Слэю сказали, что это Стим. Ему могли скормить эту информацию. Тот, кто управлял дроном. Тот, кто дергал за ниточки этого свихнувшегося дроида-Блота. Тот, кто хотел смерти Ки. Тот, кто хотел… чтобы я сейчас стоял здесь и рвал на куски Стима. Чтобы я уничтожил собственную команду изнутри.
Меня использовали. Снова. Жестоко, цинично, расчетливо. Использовали мою боль, мою привязанность к Ки, мою ярость. Натравили, как собаку. И я повелся. Чуть не убил одного из своих.
Отчаяние накатило с новой силой, но оно было другим. Не горячим и разрывающим, а холодным, тяжелым, как свинцовая плита на груди. Осознание собственной слепоты и того, насколько глубока кроличья нора, в которую я упал. Осознание того, что враг – не здесь, в этой рубке. Враг где-то там, снаружи, или даже внутри, но он гораздо хитрее и опаснее, чем я мог себе представить. Он играет нами всеми.
Я медленно опустил руки. Посмотрел на Рысь, на все еще дрожащего Стима, на хмурого Рага. Ярость окончательно ушла, оставив после себя выжженную пустоту и звенящий в ушах вопрос.
– Тогда… – прохрипел я, голос едва слушался. – Кто? Кто это сделал? Кто играет нами?
Ответа не было. Только тихое гудение серверов, тиканье какого-то прибора и тяжелое дыхание четырех человек, запертых в маленькой рубке посреди безумного города, только что осознавших, что стали пешками в чужой, смертельно опасной игре. И горечь утраты Ки стала еще острее от понимания, что ее смерть была не просто трагической случайностью, а частью чьего-то дьявольского плана.
