Текст книги "Какой может быть любовь (СИ)"

Автор книги: Crazy_Hatty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

========== 1. Чего не любит профессор Снейп ==========

Солнце светило в раскаленном добела небе и, казалось, всё вокруг застыло в ленивой истоме, не желая лишний раз шевелиться, лишь цикады громко стрекотали в кустах магнолии.

Джулиана, задыхаясь, бежала к дому по дорожке сада, прижимая к груди бездыханное тело Джейми. Слезы застилали ей глаза, сердце колотилось так, словно пыталось проломить ребра, но она не могла остановиться. Потому что если она опоздает, то всё будет кончено: Джейми умрёт и больше никогда не поднимет свои невозможно длинные, совсем как у мамы, ресницы, больше не обнимет ее перед сном, не станет путаться под ногами, когда она будет кормить гипогрифов…

Паника накрывала ее с головой, словно через соломинку высасывая воздух из легких. Джулиана едва дышала. И тут, когда казалось, что сил больше нет, что она сейчас рухнет на землю, в конце дорожки возникла фигура с черными до плеч волосами и в белоснежной рубашке с закатанными до локтей рукавами.

И Джулиана знала, что теперь всё будет хорошо, потому что он здесь. Он спасет и защитит…

Джулиана проснулась в холодном поту с бешено бьющимся сердцем, как бывало с ней всегда после этого кошмара, который снился ей с пугающей регулярностью. И эмоции, переживаемые ею, были тем сильнее еще и оттого, что всё это не было сном. Это случилось на самом деле пять лет назад, когда они жили в Перу, в деревне у подножия Мачу-Пикчу, где родители наблюдали за миграцией огненных крабов, завезенных сюда с Фиджи, а Джулиана наслаждалась отдыхом перед началом учебы в университете Тинтагел, в который она с блеском сдала экзамены на факультет магических существ, в чем не было ничего удивительного, если вспомнить, чьей внучкой она являлась. Недаром по учебнику ее знаменитого деда Ньюта Скамандера училось уже несколько поколений волшебников, а все они, его наследники, посвятили свою жизнь продолжению его дела, открывая новых существ и помогая ему вносить дополнения в очередное издание труда всей его жизни.

Вот и Август с Ритой, родители Джулианы, полюбившие друг друга во время учебы на этом же самом факультете, были страстными поклонниками волшебных существ и предпочитали их общество общению с другими магами.

Именно по этой причине большая часть жизни Джулианы прошла в разъездах, и ей не довелось стать ученицей Хогвартса или иной школы волшебства. Ведь они с родителями были настолько привязаны друг к другу, что ни она, ни мама с папой не выдержали бы столь долгой разлуки. Так что именно у них она научилась основам защиты от темных искусств, травологии и, разумеется, уходу за магическими существами.

Зельеварение, по крайней мере, ту его часть, что относилась к приготовлению лечебных отваров и ранозаживляющих бальзамов и мазей, ее отец знал не хуже какого-нибудь профессора из университета, ведь имея дело с не самыми дружелюбными существами, вроде драконов или муховёрток, было необходимо уметь применять лечебные средства для нейтрализации их ядов или скорейшего заживления царапин и укусов.

Историю магию она изучала, просиживая в залах старинных библиотек и перелистывая древние фолианты на самых разных языках мира, поскольку в путешествиях успела выучить испанский, немецкий, итальянский, арабский и русский. Она также неплохо говорила по-французски, но этих знаний было недостаточно, чтобы читать на нем учебники, так что за полгода во Франции она успела лишь позаниматься со стареньким профессором трансфигурации, любезно согласившимся давать ей уроки в благодарность за то, что Август Скамандер, отец Джулианы, сумел вылечить его, казалось, умирающего карликового дракона.

Но больше всего Джулиане запомнились занятия с алхимиками Египта. Несмотря на их желание сохранить как можно больше тайн от чужаков, даже то, чему они согласились ее научить – например, как извлекать воду из камней или получать ртуть из киновари – казалось ей безумно интересным. А делать золото из олова ей все равно никогда не хотелось.

В общем, это лето, вернее, в Перу это была зима, было омрачено легкой меланхолией, поскольку было последним беззаботным сезоном ее жизни перед долгой учебой в университете. К тому же Джулиане предстояло впервые расстаться с семьей на столь долгий срок, и она старалась проводить с ними как можно больше времени, чему немало способствовала погода. Вместо весьма комфортной в это время года температуры, весь июль в Перу стояла невыносимая жара, так что у Джулианы не было никакого желания выбираться из дома, и она целыми днями лежала в саду в гамаке с книжкой в руках, краем глаза наблюдая за шестилетним Джейми, играющим с Зубастиком, их любимым домашним крупом, похожим на магловского пса породы джек-рассел-терьер, который не отходил от мальчика ни на шаг с самого дня его рождения, так что Джулиана порой даже завидовала такой преданности, которую к ней не питало ни одно из существ.

Правда, у нее был свой любимец – нюхлер по имени Персиваль, или просто Перси, который, несмотря на свободолюбивый нрав и любовь ко всяким блестящим штучкам, всегда возвращался к ней после своих вылазок и сворачивался клубочком на коленях, пытаясь скрыть от ее взгляда свою пополневшую за время этих путешествий сумку на брюшке.

Впрочем, Джулиана смотрела на эти его проделки сквозь пальцы и занималась перетряхиванием его сокровищницы, которую он устроил в ее комнате под кроватью, только в том случае, если кто-то из членов семьи или соседей приходил с вопросом, не притаскивал ли ее любимец фамильную брошь или столовое серебро. К счастью, все относились с пониманием к шалостям ее питомца, да и Перси был настолько юрким, что поймать его не было никакой возможности, если он сам этого не хотел.

В это же время у них гостил знакомый отца – преподаватель зельеварения из Хогвартса Северус Снейп. Он прибыл к ним по рекомендации профессора Дамблдора для того, чтобы изучить вместе с Августом Скамандером различные виды противоядий от змей, и со времени его приезда они почти всё время проводили в кабинете отца и примыкающей к нему крохотной лаборатории, стены которой были заставлены стеллажами с сотнями колбочек и пробирок всех цветов и размеров.

В общем, тем летом (вернее, зимой) профессор Снейп стал почти членом их семьи. Вернее, заменил отцу Джулианы всех остальных членов семьи Скамандер. Даже когда они все вместе собирались за столом, он продолжал обсуждать с отцом результаты их опытов и почти не обращал внимания на остальных, словно в этой жизни его интересовали исключительно яды и противоядия. Так что в глубине души Джулиана начала питать к нему легкую неприязнь, и чем больше он гостил у них, тем сильнее становилась ее злость на зельевара, воровавшего у нее внимание отца.

А поскольку и мама на неделю уехала в составе экспедиции в джунгли на поиски мантикоры, которую заметил кто-то из местных жителей, то последние несколько дней Джулиана чувствовала жуткое раздражение из-за того, что ее планы побыть последний месяц вместе с родными оказались нарушены приездом чужака, и что всем им словно было плевать на тот факт, что скоро им предстоит расстаться на полгода.

Так что она всё чаще подумывала, не сбежать ли ей отсюда в Румынию, куда ее так горячо звал Чарли Уизли. Они подружились, когда пару лет назад тот жил у них и обучался у отца особенностям поведения драконов. И, кажется, чувства Чарли к ней стали гораздо теплее после их последней встречи в марте в Лондоне, куда они приехали из Каира, чтобы отметить юбилей дедушки Ньюта, и где собрались семьи волшебников, с которыми Скамандеры водили давнюю дружбу. С тех самых пор Чарли каждую неделю писал ей по письму и в каждом из них звал ее в гости.

«Вот уж кто порадовался бы моему присутствию», – с тоской подумала Джулиана, и тут услышала, как жалобно скулит Зубастик, а мгновение спустя увидела Джейми, без движения лежащего на траве.

Неловко соскочив с гамака, девушка едва не упала и тут же бросилась к брату, не подававшему никаких признаков жизни. Но еще хуже было то, что она увидела, как начали синеть его губы, что значило, что малыш находится при смерти.

– Джейми, милый, что с тобой? – простонала Джулиана, тряся его бездыханное тельце, и тут увидела две крохотных красных точки на запястье – след от укуса змеи!

– Проклятье! Кто же мог это сделать? – в отчаянии оглянулась по сторонам Джулиана, и увидела, как Зубастик бросился к забору и стал отчаянно рыть лапами землю, словно пытался сделать подкоп. Однако времени на выяснение, кто именно ужалил Джейми, не было, и схватив брата на руки, девушка бросилась к дому, громко зовя на помощь отца.

Они выскочили ей навстречу вдвоем. Профессор Снейп в своей белоснежной рубашке с закатанными до локтей рукавами и отец, чье лицо, когда он увидел ее с Джейми на руках, приобрело почти такой же белый цвет, как одежда его коллеги.

– Джулиана, что с ним?! – вскричал он, и она увидела, как задрожали его руки.

– Змея! Кажется, его укусила змея! – со слезами в голосе проговорила она и передала Джейми на руки профессору Снейпу, который аккуратно взял его и положил на диван в гостиной. В отличие от Августа он вел себя совершенно хладнокровно. Впрочем, Джейми не был его сыном.

– Какая именно змея, мисс Скамандер? – спокойным голосом поинтересовался он, доставая из кармана платок и перевязывая запястье над укусом.

– Н-не знаю… Я ее не видела… – пролепетала она. – Ах точно, надо было перевязать руку… Я же все знаю. Я просто забыла…Я так перепугалась…

И Джулиана покачнулась и рухнула бы прямо на пол, если бы отец не подхватил ее и не усадил на стул.

Тем временем Снейп принялся отсасывать яд из ранки, сплевывая кровь Джейми прямо на пол, в то время как они с отцом, словно оцепенев, наблюдали за этой картиной.

– Но если мы не знаем, что это за змея… – пробормотал потрясенный Скамандер.

– Мы используем наше последнее изобретение, Август, – твердо проговорил профессор, в последний раз сплюнув яд. – Говорю же вам, оно было действенно от массы ядовитых существ, а теперь, с добавлением пурпурного порошка, должно помогать вообще против укусов всех тварей. К тому же, судя по укусу, думаю, мы имеем дело с коралловым аспидом или лабарией – очень ядовитыми, но все же обычными, а не волшебными змеями.

– Но мы делали Джейми прививку, она должна была подействовать, – пролепетал Август.

– Она и подействовала. Иначе мальчик уже мог быть мёртв. Но нам необходимо дать ему и другое противоядие. Ваша прививка приостановила распространение яда, но чтобы его излечить…

– Нам нужно знать, кто именно его укусил, – завершил за него Скамандер.

– Или, как я уже сказал, попробовать наше новое лекарство. Ну же, Август, решайтесь. Конечно, мы не успели испытать его предыдущую версию на яде василиска или еще какого-нибудь жуткого монстра, но даже яд мантикоры был нейтрализован с его помощью. И Джейми укусила уж точно не змея-ягуар. Иначе ребенок просто мог бы остаться без руки. А значит, оно должно помочь.

– Но это зелье всё ещё недостаточно опробовано… С тех пор, как мы добавили туда новый ингредиент, мы еще не успели его испытать… – в ужасе покачал головой Август, повторяя слова Северуса и понимая, что от его решения зависит, будет ли жить его сын.

– Боюсь, что сейчас настал именно тот момент, когда нам надо прекратить думать и пора начать действовать, – покачал головой Снейп, и тут, словно в подтверждение его слов, тело Джейми пронзила судорога, и он странно вытянулся в струнку, а затем снова обмяк, словно тряпичная кукла, которую перестали дёргать за ниточки.

– О Мерлин! – в ужасе воскликнула Джулиана, падая на колени рядом с братом. – Папа, умоляю, давай сделаем так, как говорит профессор Снейп, пока не стало слишком поздно!

– Что ж, вы правы, Северус… Давайте попробуем… Пусть даже это зелье недостаточно испытано, но, похоже, отступать уже некуда…

– Отлично! – воскликнул Снейп, который, казалось, только и ждал этих слов, и опрометью бросился в кабинет, а уже мгновение спустя вернулся со шприцем, наполненным темно-зеленой жидкостью, которую он быстрым движением вколол в предплечье Джейми.

Джулиана с Августом, затаив дыхание, наблюдали за его действиями. Несколько минут ничего не происходило, а затем тело мальчика стала сотрясать такая сильная дрожь, что Джулиане пришлось придержать его, чтобы он не упал с дивана.

– Северус, скажите, это нормально? – вскричал Август, бросаясь к сыну.

– Артур, да здесь вообще всё ненормально. Нам остается лишь ждать, что будет, – и Снейп подошел ближе и, мягко, но решительно отодвинув Джулиану, взял Джейми за плечи и прижал его к дивану. Мальчик еще несколько раз вздрогнул, а затем, успокоился, и на его бледных щеках проступили красные пятна, как после сильного жара, а пульс стал чуть сильнее, словно жизнь медленно возвращалась в его измученное тело.

– О, Мерлин! Северус, кажется, вы спасли его, – благоговейно прошептал Август, опускаясь на колени рядом с сыном и сжимая в руках его маленькую ладошку, словно пытался согреть ее.

– Ну, пока еще рано говорить, что всё позади, но я надеюсь, что кризис миновал, – произнес профессор, отступая назад и давая им возможность побыть рядом с Джейми.

И вот тогда-то Джулиана испытала такой прилив благодарности к этому нелюдимому профессору, что, преисполненная радости, в избытке чувств бросилась ему на шею, благодаря за спасение брата.

Снейп так опешил, что на миг словно окаменел, а затем поспешил освободиться от ее объятий, пробормотав что-то вроде того, что рано радоваться и что благодарить надо и Августа, ведь они вместе решили добавить этот дополнительный ингредиент – и всю прочую чушь, которой он хотел заполнить тишину, чтобы не дать Джулиане раскрыть рот и вновь рассыпаться в горячих благодарностях.

Тогда-то девушка поняла о нем две вещи. Профессор Снейп не любит бурного проявления чувств, типа объятий и поцелуев. А еще, когда он рядом, ни с кем не может произойти ничего плохого.

И с тех пор каждый ее кошмар обрывался, стоило его тени замаячить где-то на горизонте.

========== 2. Больше не герой ==========

Потом были годы учебы в университете, и Джулиана с удивлением обнаружила, что вполне может жить вдали от своей семьи и при этом не рыдать ночами в подушку. Благодаря легкому и доброжелательному характеру, она без труда нашла в университете друзей и подруг, с которыми проводила вечера и выходные, благо что учеба на факультете магических существ предполагала в основном практические занятия, и они с однокурсниками усваивали все на собственном опыте, а не чахли над учебниками подобно студентам других факультетов.

В конце первого курса, когда надо было выбрать место для практики, она решила, наконец, осчастливить Чарли Уизли, переписка с которым продолжилась и в университете, и, совместив приятное с полезным, выбрала практику во Всемирном драконоведческом заповеднике в Румынии.

Когда она написала ему о своем решении, Чарли прислал в ответ рисунок улыбающейся драконьей морды с надписью «Добро пожаловать!», так что Джулиана точно знала, что этим летом ей не придется скучать в одиночестве – Чарли этого не допустит.

И она не ошиблась. Поездка в Румынию оказалась приятной во всех отношениях. Во-первых, Джулиана смогла применить на практике свои знания приготовления лечебных бальзамов, потому что в первый же день она умудрилась попасть под пламя, которое выпустил из пасти старенький румынский длиннорог по имени Зигфрид. Именно благодаря его преклонному возрасту ожог оказался не очень серьезным, но она всё равно умудрилась переполошить всех находящихся поблизости сотрудников заповедника, а Чарли так вообще побелел как полотно и собирался немедленно тащить ее в ожоговое отделение местного госпиталя.

– Эй, спокойно! Он всего лишь слегка прижег мне руку, – остановила его Джулиана и прикрыла рукавом рубашки покрывшуюся волдырями кожу левого предплечья, чтобы не напугать его еще больше.

– Слегка? Да ты могла вообще остаться без руки! – воскликнул Уизли.

– Но не осталась же, – возразила она и потащила его за собой, чтобы он помог ей втереть бальзам от ожогов.

– Твой отец убьет меня, если узнает, – причитал Чарли, глядя на руку Джулианы, однако бальзам и правда подействовал очень быстро, и уже вечером они смогли отправиться вместе на ужин в милый ресторанчик, расположенный в маленьком городке по соседству с заповедником.

– О, вижу рука зажила, и у вас снова всё хорошо, – подмигнул Чарли один из его друзей, ужинавших за соседним столиком, в ответ на что тот лишь покраснел и пробормотал, что, видимо, им стоило трансгрессировать куда-нибудь подальше отсюда.

– Вот еще! – хмыкнула Джулиана. – Вы же тут варитесь всё время в одном и том же, а людям нужны какие-то развлечения. Давай, не будем их разочаровывать.

И она чмокнула окончательно смешавшегося Уизли в щеку и уселась за стол, собираясь получить максимум удовольствия от этого ужина.

Кажется, тем вечером представление и правда удалось. Джулиана, ничего не евшая с утра, выпила чуть больше вина из бузины, чем следовало, а потому слишком громко смеялась и слишком близко наклонялась к Чарли. Так что когда он проводил ее к дверям ее комнаты, их губы словно ненароком встретились, и она, наконец, поняла, что имеют в виду авторы романов, когда пишут о поцелуях, от которых земля уходит из-под ног.

Чарли был так близко, и от него так вкусно пахло свежестью летнего вечера и земляникой, которую они заказали на десерт, что Джулиана едва сдержалась, чтобы не затащить его в свою комнату, однако голос разума, загнанного куда-то на край подсознания, напомнил, что не стоит так отчаянно торопить события в самом начале практики, и ей хватило сил попрощаться с ним на самом пороге.

А утром, вспоминая об этом, и ловя на себе многозначительные взгляды Уизли и слыша смешки и перешептывания его друзей, она на все лады ругала себя за опрометчивость. Она знала, что нравится ему, но совершенно не могла разобраться в своих чувствах. Чарли был первым парнем, у которого она вызвала интерес. Он был милым, отважным, веселым, им было легко и хорошо вместе, но ей лишь недавно исполнилось девятнадцать, и она совсем не хотела думать о серьезных отношениях.

Впрочем, Чарли никогда и не намекал ни на что серьезное, а взаимная симпатия могла оказаться приятным бонусом к практическим занятиям ухода за драконами. Так что Джулиана была с ним мила и приветлива, но больше не позволяла себе напиваться до состояния полной беззаботности, когда казалось, что всеми приличиями можно с легкостью пренебречь, а еще она старалась отогнать от себя прочь воспоминания о том, какими нежными были его губы, когда он целовал ее в темноте коридора…

Оставшиеся дни практики прошли без приключений, и, подарив Чарли прощальный целомудренный поцелуй в щечку, Джулиана трансгрессировала в Америку, где мама с папой и Джейми гостили в это время у маминых родителей. Те жили в Сан-Хосе в Калифорнии, и почти все дни Джулиана загорала, валяясь на пляже, или заплывала подальше и просто качалась на волнах, лежа на надувном матрасе. Так что в университет она вернулась такой загоревшей, что у ее однокурсников возникли сомнения, посещала ли она Румынию. Однако целая куча фотографий с драконами и сотрудниками заповедника развеяли все сомнения. К тому же на каникулах она написала подробный и интересный отчет о практике и, выступив с ним на семинаре, набрала целых десять баллов, увеличив свои шансы на возможность самоэкзамена.

***

Шло время. Все подруги Джулианы влюблялись и заводили романы, и только она одна никак не могла испытать столь же сильные чувства. Нет, у нее вовсе не было недостатка в ухажерах, она всегда была в центре событий, являлась душой компании, и не было случая, чтобы у нее не оказалось пары на танцах, но ни один из этих парней не мог лишить ее покоя. Лишь иногда ее сердце билось чуть быстрее, когда какой-нибудь красавчик вроде Брэндона Крэнстона брал ее за руку и начинал нести какую-нибудь романтическую чушь про ее необыкновенные глаза цвета расплавленного серебра.

Но это были лишь краткие эпизоды, которые забывались уже на следующий день и вовсе не походили на любовные страдания ее подруг, терявших сон или аппетит лишь оттого, что их возлюбленные слишком долго не отвечали на письма или имели неосторожность улыбнуться другим девушкам.

Джулиана списывала свое хладнокровие на то, что ей еще не встретился «её» мужчина. К тому же у нее по-прежнему был Чарли, с которым они не прерывали переписку, и который явно ей симпатизировал, хоть до сих пор не предпринял никаких решительных шагов, чтобы заявить ей о своих чувствах, если не считать того памятного поцелуя. Но с тех пор Джулиана успела перецеловаться еще с тремя парнями, и могла сказать, что, может, поцелуи и являются обязательной частью романтических отношений, причем, очень приятной частью, но сами по себе ровным счетом ничего не значат.

Так что она привыкла думать о Уизли как о своем хорошем знакомом, пока на третьем курсе не произошло одно событие, заставившие ее пересмотреть свои взгляды на происходящее между ними. Именно тогда Вирджиния Смол, ее лучшая подруга, собралась замуж за Фреда Стэнтона, старшекурсника с факультета зельеварения. Они назначили свадьбу на июль, когда Фред закончит университет, и Джулиане предстояло быть подружкой невесты, а Чарли оказался так любезен, что согласился ее сопровождать.

И вот на свадебном банкете, когда они танцевали, обнявшись, под какую-то романтично-слезливую песню о колдунье, влюбившейся в принца из Подводного царства, Уизли вдруг спросил ее, думала ли она когда-нибудь, какой будет ее собственная свадьба.

– Что? – удивленно вскинула ресницы Джулиана, задумавшаяся о печальной судьбе героини песни. – Нет, конечно. Пока я с трудом могу представить себя в роли чьей-то жены.

И увидев его слегка разочарованное лицо, спросила:

– А ты? У тебя уже есть идеи на этот счёт?

– О самой свадьбе я ещё не думал, но зато точно знаю, кого бы я хотел увидеть в роли невесты, – проговорил он и выразительно посмотрел на неё.

– Ты… что?! О Мерлин! – воскликнула Джулиана и от потрясения сделала неверное движение и едва не упала, запутавшись в подоле роскошного серебристого платья, словно сшитого из переливающейся рыбьей чешуи и так красиво подчеркивавшего цвет ее глаз. – Пожалуйста, Чарли, скажи, что ты не имел в виду ничего такого!

– Не знаю, что ты подразумеваешь под «чем-то таким», – ответил он. – Я лишь сказал, что не вижу своего будущего ни с кем, кроме тебя. Это не значит, что нам надо прямо завтра бежать под венец или просить благословения родителей. Я просто надеюсь, что однажды ты согласишься стать моей спутницей жизни.

– О, Чарли! Я даже никогда не задумывалась об этом, – солгала она, потому что на самом деле порой думала, каково это: быть женой заводчика драконов, жить в Румынии, заниматься общим делом и стать частью большой дружной семьи Уизли, всех членов которой она просто обожала за их легкий нрав и неиссякаемый оптимизм. Но дальше этого ее мысли не заходили. Она никогда не грезила о том, чтобы каждый день засыпать и просыпаться с Чарли в одной постели, готовить ему завтрак или лежать в его объятиях.

– Что ж, теперь у тебя есть возможность подумать об этом, – усмехнулся он и как ни в чем не бывало продолжил кружить ее в танце.

Однако время шло, а эта мысль не стала для Джулианы более привлекательной. В то же время она не была готова его потерять, и потому то ли случайно, то ли специально находила себе отсрочки перед тем, как навсегда покинуть университет. Именно поэтому после получения диплома она поступила в аспирантуру, устроилась ассистенткой профессора Леонида Физариуса, занимавшегося изучением огнедышащих тварей, и занялась написанием диссертации по этой теме.

***

Между тем менялся и мир вокруг. Внезапно выяснилось, что слухи о возвращении Волан-де-Морта, доносившиеся до них, оказались правдой, и место рекламных рассылок заняли памятки с правилами поведения при встрече с вновь поднявшими голову Пожирателями смерти. Гарри Поттер, всегда слывший героем, сначала был объявлен сумасшедшим, а затем вновь провозглашен победителем Темного Лорда. Это произошло во время схватки в Министерстве, в одном из самых секретных его отделов – Отделе Тайн, куда, казалось, без разрешения не могла проникнуть даже мышь. И всё же Пожиратели напали и погубили несколько человек, и это значило лишь одно: мир, к которому они все привыкли, перестал существовать, и в нем больше не осталось безопасных мест.

А затем всё и вовсе переменилось. Волан-де-Морт негласно захватил власть, и теперь бывшие узники Азкабана, посаженные туда за свою верность Темному Лорду, диктовали свою волю другим волшебникам. По всей стране целыми семьями пропадали те, кто исповедовал терпимость по отношению к маглам или иные взгляды, шедшие вразрез с воззрениями Волан-де-Морта и его сторонников.

Но хуже всего было то, что именно тогда ухудшилось состояние здоровья дедушки Джулианы – Ньюта Скамандера, и отец решил вернуться в Лондон, чтобы быть с ним рядом, если вдруг тому станет хуже. Из-за этого все мысли Джулианы теперь были полны тревоги за родных – ведь они привыкли жить бок о бок с маглами, маглом была и ее бабушка со стороны мамы, и все мысли о превосходстве волшебников в доме Скамандеров воспринимали не иначе, как горячечный бред зарвавшихся магов, неспособных подчеркнуть свое преимущество над другими ничем, кроме собственного происхождения.

Даже в университете, обычно изолированном от того, что творилось за его стенами, ощущалось холодное дыхание перемен. Сначала уволился профессор трансфигурации Строкс, который, однажды вернувшись с работы, застал свой дом разоренным, а его жена и дети бесследно исчезли. Потом однажды просто не вышел на работу практикант Спиди Хэнкс, происходивший из семьи маглов. И таких случаев было всё больше. А на замену выбывшим Министерство присылало чистокровных волшебников, которые с энтузиазмом начинали разглагольствовать о необходимости изгнания грязнокровок из системы высшего образования. Причем зачастую объяснялось это интересами самих же грязнокровок, чей ум был не в состоянии постичь истинное величие магии.

Так слово, которое до сих пор считалось бранным и неприемлемым в приличном обществе, вдруг стало обыденным в речи волшебников, и Джулиана порой с трудом сдерживалась, чтобы не запустить парочку муховёрток в кабинет особо ретивых борцов за чистоту крови. Правда, если быть откровенной, пару раз она все же не сдержалась, и потом, сдерживая злорадную ухмылку, могла наблюдать как недавно назначенный декан факультета зельеварения взмыл под потолок во время обеда в столовой для преподавателей, а потом подобный казус случился с профессором алхимии Гераклисом Хоппсом, когда он читал лекцию студентам третьего курса.

Подобные мелкие пакости слегка скрашивали жизнь Джулианы и помогали ей чувствовать себя причастной к силам сопротивления вроде Ордена Феникса, к которому принадлежало почти всё семейство Уизли за исключением карьериста Перси, который предпочитал делать вид, что у него вообще нет семьи, только бы удержаться на теплом местечке в Министерстве.

Джулиана временами задумывалась, как такой человек как Перси мог родиться в семье Молли и Артура, и приходила к выводу, что его, должно быть, подменили фейри.

А потом всё стало совсем плохо. Погиб Альбус Дамблдор, человек, к которому всё их семейство питало самую горячую любовь и уважение. Дамблдор не раз уговаривал Августа отправить Джулиану в Хогвартс, однако увидев, как сильно она привязана к родителям, согласился с доводами Скамандера, и даже позволил ей принять участие в сдаче экзаменов на СОВ вместе с другими учениками школы. И пусть она получила “Превосходно” только по Уходу за магическими существами и “Выше ожидаемого” по травологии, трансфигурации, зельеварению и истории магии, а по остальным предметам лишь “Удовлетворительно”, Дамблдор высоко отозвался о ее подготовке и усилиях Августа и Риты, направленных на ее обучение.

И вот теперь профессор был мёртв. Но самым ужасным было то, что молва возлагала вину за его смерть на Северуса Снейпа, спасителя Джейми и ее героя, человека, которому сам Дамблдор доверял почти так же, как самому себе. По крайней мере, именно так он рекомендовал профессора Снейпа Августу, когда тот приезжал к ним в Перу. И сердце Джулианы разрывалось на части при мысли о том, что эти слухи могли оказаться правдой, и ее герой стал предателем и убийцей.

Последовавшие за этим новости тоже не несли облегчения. На похоронах Дамблдора, где профессор так и не появился, Чарли рассказал ей, что Снейп бежал, и что позже его видели в рядах Пожирателей смерти.

После этого она проворочалась без сна всю ночь, а когда, наконец, уснула под утро, то ей приснился кошмар, где профессор не спасал Джейми. Наоборот, он всадил нож в грудь ее умирающего брата и хладнокровно наблюдал за тем, как кровь стекает из его раны и впитывается в ярко-желтый песок.

Джулиана громко застонала и проснулась вся в поту. Ее била дрожь и сердце замирало при мысли о том, что больше некому приходить и вырывать ее из лап ночных кошмаров.

========== 3. Планы меняются ==========

И всё же жизнь продолжалась. И не желая рушить свои планы в угоду обстоятельствам, Билл Уизли, старший брат Чарли, и его невеста Флер Делакур решили отпраздновать давно запланированную свадьбу. Конечно, Чарли не мог пропустить это событие и, разумеется, он позвал с собой Джулиану, очевидно, надеясь получить от нее ответ на своё давнее предложение о женитьбе.

Джулиана слышала, что на свадьбе будет присутствовать сам знаменитый Гарри Поттер, но Уизли сказали, что ей, для её же безопасности, лучше не знать, как именно он будет выглядеть. Ей лишь сообщили, что он примет облик какого-то мальчика, которого будут выдавать за одного из кузенов Уизли, которых на самом деле так много, что они сами сразу не смогут точно вспомнить их количество.

Впрочем, Джулиана была достаточно наблюдательна, чтобы догадаться, что Гарри – это тот рыжеволосый парень, который почти всё время держался неподалеку от Рона. Недаром же они были лучшими друзьями. Однако, придерживаясь легенды, она не стала проявлять к нему никакого интереса, чтобы не привлекать лишнего внимания.

К тому же в этот вечер ее гораздо больше интересовал Чарли. В свете последних событий брак с ним перестал казаться ей чем-то нежелательным или маловероятным. Кто знает, может, через пару месяцев и они погибнут так же, как Дамблдор. Так почему бы не провести это время в роли молодой супруги? Они могли бы устроить себе короткий медовый месяц и хоть на неделю сбежать от всех проблем, связанных с Пожирателями смерти, и скрыться из этого мрачного города, из которого словно разом исчезли все краски и звуки. Где-нибудь на побережье Тихого или Атлантического океана они смогли бы ненадолго притвориться, что всё идет по-прежнему…