Текст книги "Измена. Серебряная Принцесса (СИ)"

Автор книги: Чинара

Соавторы: Стеффи Ли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Шок. Растерянность. Потрясение.

Они обрушиваются на меня разом. Эмоции столь сильны, что рот машинально открывается. Тело оказывается заложником свинцового ступора. И проявленное мною бездействие выходит боком. Превращается в роковую ошибку.

Лева, должно быть, воспринимает мое недоумение за согласие. И напирает сильнее. Чувствую его руку на своем затылке.

Поцелуй перестает быть простым прикосновением губ к губам. Он становится глубже. Порочнее. Откровеннее. Непоправимее.

Сознание тревожно вопит: Происходящее – ошибка, немедленно прекратить-прекратить-прекратить.

Зажмурившись, изо всех сил стараюсь перетерпеть. Абстрагироваться от происходящего. Представить, будто я далеко от сюда. Будто это не я. И целуют сейчас вовсе не меня. Но мои попытки проваливаются о Левин рот.

У меня стойкое ощущение, словно я целуюсь с осьминогом, с которым у нас очень хорошие отношения, и которого мне совсем не хочется обижать в его день рождения. Но все же невыносимо сильно хочется остановить. Осторожно оттолкнуть от себя. И сбежать.

Но разве мои действия не обидят друга? Тем более сейчас. В разгар его веселья.

И потом с моей стороны очень некрасиво сравнивать Леву с осьминогом, ему бы точно не понравилась данная аналогия.

Мысленно снова и снова умоляю его прекратить. Но он, к сожалению, совсем меня не слышит.

А ведь вокруг полно народа. И они, наверное, смотрят на нас сейчас. Видят поцелуй и сделают неверные выводы о наших с Левой отношениях.

А если о случившемся узнает папа?

Что он обо мне подумает?

Именно страх увидеть разочарование в глазах отца заставляет меня положить ладони на Левину грудь. Слегка надавить. Но Золотой будто не чувствует возникшего сопротивления.

Он только сильнее напирает. Его язык хозяйничает у меня во рту, словно желает полностью исследовать каждый миллиметр. Образ осьминога возникает в голове отчетливее.

Наконец, поцелуй прекращается. Я лихорадочно обдумываю, что следует сказать. Как выкрутиться? И куда бежать?

Кажется, у меня есть отличный план.

Да, это должно сработать.

Искренне надеюсь, что мы с Левой сможем забыть этот неловкий эпизод. Сделаем вид, что ничего не было. Превратим случай с поцелуем в недоразумение. Мы еще над ним оба посмеемся. Обязательно. А как иначе?

Но Лева безжалостно разбивает мои наивные фантазии и шепчет на ухо:

– Я пиздец как хочу тебя, Сева.

– Я хочу в туалет. – практически одновременно с ним выпаливаю я.

Мой план заключается в том, чтобы на время сбежать. Затаиться. Обдумать.

Но теперь все кажется еще более ужасным.

Все, о чем я сейчас мечтаю всем сердцем – телепортироваться домой. Стать на ближайшие пару лет полностью невидимой. А еще стереть всем окружающим и себе в том числе память.

– Тебя проводить? – блеск в Левиных глазах неожиданно пугает. Неужели он думает, что я таким способом намекаю, будто… Нет-нет-нет! – Я могу проводить тебя, Севушка. Если ты хочешь.

– Нет-нет, зачем это? – мне даже удается улыбнуться, несмотря на всю дикость ситуации. А что еще я могу? Крикнуть ему в лицо: Лева, ты свихнулся? Что ты творишь? Очнись, мы же лучшие друзья. Давай прекратим, пожалуйста. – Сиди, пожалуйста, здесь. Я дойду сама.

Он с неохотой кивает. Отодвигается в сторону, давая мне возможность пройти.

Надежда, что никто не заметил наш поцелуй, рушится, стоит только взглянуть на гостей Золотого.

Они точно были свидетелями и при случае смело могут дать показания.

В этом не приходиться сомневаться. Сразу несколько групп с любопытством на нас поглядывают. Парни похабно ухмыляются. Несколько хихикающих девушек складывают пальцы в виде сердец.

Выхожу из вип-зоны на ватных ногах. Пульс стучит в висках. Музыка бьет по голове. Меня подташнивает из-за волнения. Колотит.

Я растеряна. Ошеломлена. Меня будто лишили еще одной опоры, в которой я была так уверена. И я не знаю, что мне делать. Не представляю, как лучше поступить.

Больше всего мне хочется позвонить Николаю и попросить, чтобы он меня отсюда забрал. Как можно скорее. Прямо сейчас.

Но что я тогда скажу Леве? Как объясню ему… Он же сразу все поймет. Обязательно обидится. Получается, я испорчу другу весь праздник…

Но для начала надо дойти до туалета. Закрыться в кабинке и еще раз все обдумать. Мне жизненно необходимо придумать способ, который поможет уйти из «Оазиса» и при этом не задеть чувства друга. Ответить ему взаимностью я никогда не смогу.

Спускаюсь по лестнице на первый этаж. Иду по темному коридору, выхожу к островку бара, огибаю его, как вдруг меня окликает знакомый голос:

– Северина?

Глава 33

Кого я точно не ожидала встретить в «Оазисе 911», так это Кузнецова. Но именно Илья стоит напротив и пристально на меня смотрит.

– Привет. – неловко поднимаю руку в приветственном жесте и растеряно улыбаюсь двухметровому однокурснику.

– Не думал тебя здесь увидеть. – его слова приходится с трудом вылавливать сквозь сотрясающую пространство музыку.

Свет софтбоксов мягко скользит по фигурам присутствующих в клубе людей. То прячет, то выпячивает эмоции и части тел. Но Кузнецов никогда не изменяет своей невозмутимости.

Его пытливый взгляд отчего-то смущает сильнее обычного. При этом сам он, как и всегда, остается полностью закрытой книгой, которую невозможно прочесть.

– Почему? – осознаю, что задаю глупый вопрос.

Всем в нашей группе известно, что я далека от славы фанатки вечеринок. К тому же сегодня действительно мой дебютный выход в клуб. Но вряд ли Илья осведомлен об этом. Он не похож на того, кто будет интересоваться чужой жизнью.

Кузнецов пожимает плечом и честно отвечает:

– Ты не похожа на тусовщицу. А я тут частенько зависаю с ребятами. Раньше ни разу тебя здесь не замечал.

– Я и правда пришла сюда первый раз. – несмотря на то что, мы теперь стоим достаточно близко, все равно приходится говорить громче обычного, чтобы собеседник точно мог уловить смысл произнесенных тобою фраз, – Сегодня мой друг празднует здесь свой день рождения. И я одна из приглашенных на праздник. Как-то так…

Брови Кузнецова встречаются на переносице.

– Вроде бы здесь отмечает какое-то важное событие Лев Золотой.

– Да, это он. Мой друг. Я как раз про него тебе и говорила.

Илья наклоняется практически вплотную и бесстрастно уточняет:

– Он твой друг?

– Да.

Ловит мой взгляд. Сковывает. Что-то решает и убежденно отмечает:

– Но тебе здесь не нравится? – наклон головы. – Хочешь свалить? Я могу отвезти тебя домой.

Вопросы у него звучат, как простое перечисление понятных ему истин.

Осознание того, как легко Илья считал мое желание уйти, вызывает удушающую неловкость. Не знаю, куда деть глаза.

А Кузнецов все так же продолжает невозмутимо смотреть на меня. Его взгляд, фигура и поза четко сообщают, что он не нуждается в моих ответах. Он все понял без уточнений. Но все же ждет моего согласия.

И я хочу его дать. Очень хочу, но не могу. Я не могу уйти с Ильей, оставив Леву без каких-либо объяснений. Ни за что. Я не поступлю так с лучшим другом. Это будет подло.

А вдруг Лева тоже заметит насколько ужасно я себя чувствую после случившегося? После нашего с ним поцелуя…Нельзя так его обижать. Надо как-то взбодриться и быстрее найти решение.

Но голову вдруг посещает другая пугающая мысль. Что если Илья наблюдал наш с Левой поцелуй, ведь тот диван как раз расположен рядом с прозрачным стеклом… Догадка неприятно холодит мою кровь.

Не хочется, чтобы староста нашей группы думал обо мне, как о легкодоступной особе, которая только-только рассталась с женихом и тут же начала прилюдно зажигать с другим. В этом есть нечто ужасно скверное, лишенное всякой морали.

– Мне здесь нравится, – с жаром заверяю я, но голос звучит надломлено. Словно сама я сильно сомневаюсь в собственных ощущениях.

Выражение лица Ильи никак не меняется. Только во взгляде, которым он неотрывно смотрит, мелькает вопрос: «Разве?»

Мне становится стыдно перед ним. Стыдно, потому что Илья мне симпатичен. Не как мужчина, а как человек. И я боюсь, что он начнет обо мне плохо думать. Сам он всегда ведет себя очень достойно. Все парни нашей группы и многие другие из параллельных классов относятся к нему с уважением.

Несмотря на его откровенно-стебную манеру выстраивать диалог, со мной он никогда не позволяет себе переходить черту. Хотя со многими девушками в группе он совершенно не церемонится во время общения. И меня каждый раз поражает, что те студентки потом сами же вновь ищут его внимания.

Мы с ним оба входим в первую тройку лучших учеников нашего потока.

Я занимаю первое место, а он – второе. Оттого нас часто вместе ставят ответственными по каким-то организационным вопросам. Также мы время от времени обсуждаем с ним особо сложные проекты.

Признаться, мне всегда льстит, когда Илья подходит ко мне за советом, касающимся его задания. Кажется, в такие минуты больше напрягаюсь я, нежели он.

Для него все всегда непостижимо легко. Он никогда не выглядит скованным, смущенным или чем-то расстроенным. Всегда обыденно и просто интересуется моим мнением. А получив его, благодарит и уходит.

Сама я долго не решалась так же обратиться к нему за консультацией, если вдруг у меня самой возникала сложность с решением задачи.

Папа непрестанно говорит, что выход из своих проблем надо искать самому. А если ты его не видишь, это лишь указывает на то, что ты плохо изучил имеющиеся у тебя материалы.

Потому, если у меня что-то не складывается по учебе, я собираю всю свою концентрацию и внимание и заново прохожусь по всем изученным ранее темам. Выискиваю ту слабость, из-за которой тормозит остальной процесс. И чаще всего данный метод приносит должные плоды, но вместе с тем он забирает уйму времени. Помня об этом я стараюсь учить все досконально, чтобы в будущем не возникало таких неприятных моментов.

Но сколько бы усилий я не прилагала, к сожалению, или к счастью, я не ИИ, всего лишь человек, и промахи так или иначе случаются.

Подойти к Илье за советом я решилась только спустя пять трудных кризисов, которые у меня возникли во время учёбы. Через несколько месяцев с начала года.

Уля в тот день побежала к фонтану на встречу со своим новым ухажером, а я, чувствуя, как предаю все свои принципы идеальной ученицы, с колотящимся сердцем поплелась к парте, за которой сидели Кузнецов с Соломенным.

Они оба замолчали, стоило мне приблизиться, и две пары глаз одновременно уставились на меня. Соломенный был удивлен, Кузнецов, как всегда, невозмутим и спокоен. А я до боли сжимала в руках материалы.

Вежливо поинтересовалась:

– Могу ли я вас ненадолго отвлечь?

– Мы только рады будем отвлечься, – улыбнулся Алексей.

Я тоже ответила ему улыбкой. Только намного более сдержанной. И тут вмешался Кузнец.

– Сходи, купи нам кофе, Ал. – он достал из кармана купюру и сунул её своему товарищу. – Всем нам. Считать ты умеешь.

– Ил, иди сам. – возмутился тот, – К нам вообще-то пришла поболтать Северина, так что…

– Хочешь обсудить проект, которым нас осчастливил Демьянов? – игнорируя Соломенного, обратился ко мне Кузнец.

Я быстро кивнула, и после этого он повернул голову на Лешу. Без слов посмотрел на своего друга. Его лицо не выражало абсолютно ничего. Но Соломенный как-то сразу сдулся.

– Понятно, территория отличников. – хмыкнул однокурсник. Затем встал, окинул нас со старостой кислым взглядом, и пошел к выходу.

Илья кивком головы указал мне на освободившееся место.

– Как ты понял, что я подошла из-за проекта Демьянова? – заинтригованно поинтересовалась я.

Неужели его немногословность связана с тем, что он может читать мысли окружающих?

– Эту тетрадь ты используешь на парах Демьянова, – поделился своим наблюдениям Илья, пока я как раз открывала ту самую тетрадь, о которой он говорил. Мои руки на миг замерли, пока он не пояснил, – В прошлом месяце я сам обращался к тебе с вопросом. И ты давала мне ее, чтобы я мог скатать верный ответ.

– Нет. Ты не списывал. А только консультировался со мной. И я тоже пришла к тебе не для того, чтобы списать… Я…

– Знаю. Ты хочешь сама найти решение. – уголок его губ усмехнулся. – И мне будет приятно этому поспособствовать.

От его слов стало еще больше не по себе. Я сразу пожалела, что вообще к нему подошла. Но Кузнецов будто не заметил моего замешательства. Он уже внимательно изучал записи и отобрать тетрадь прямо у него из-под носа я не посмела. А потом все вышло даже лучше, чем я рассчитывала.

Илья довольно быстро нашел слабое место и удивительно ловко подтолкнул меня к пониманию. Из чего следовало, что мне теперь не придется часами шерстить весь изученный материал. Неожиданно, я нашла того, кто мог сразу указать мне нужное направление.

Но больше всего я была благодарна ему за то, что он дал подсказку как-то незаметно. Можно сказать, изящно. Будто я и сама все прекрасно понимала, а он лишь оказался рядом.

Мне не пришлось почувствовать себя бестолочью. Хотя, когда я шла к нему, не рассчитывала, что староста проявит предусмотрительность и лояльность.

Однажды я оказалась случайной свидетельницей того, как он объяснял задачку Леше. И его скупая тирада мало походила на разъяснения в понятном для всех смысле слова. Она напоминала острую сатиру, приправленную едкими выражениями, которые могли покалечить и разрушить самооценку любого учащегося Малахитового Дворца. Правда, тут следует заметить, что по итогу Леша поблагодарил своего временного тирана-репетитора, а следом крайне витиевато послал его во всевозможные некультурные дали.

Однако при взгляде на лица парней никак нельзя было сказать, что они остались не довольны обществом друг друга. Видимо, мужские отношения мне не понять.

– Большое спасибо, Илья. – тихо произнесла я, забирая свою тетрадь и вставая со стула. Я намеревалась быстренько вернуться на свое место, как вдруг Кузнецов серьезно заметил:

– Если захочешь позвать меня на свидание, скажи, что пришла по проекту Фрейдистова.

Я растерянно замерла. И недоуменно заморгала. Взгляд старосты совершенно не помогал понять, шутит он или нет.

Насмехается?

Мне казалось, все студенты и даже преподаватели Малахитового были осведомлены о наших с Зимним отношениях.

Но даже если бы я ни с кем не встречалась, не знаю, что за радиоактивная волна должна была захватить и переформатировать человеческие умы, чтобы я вдруг решилась по собственной инициативе пригласить кого-то на свидание. Это точно не про меня. Никогда.

– Ой, нет. Спасибо. – обескураженно выдала тогда ответ.

За что я его благодарила? Без понятия.

– Я встречаюсь с Зимним. – наконец пояснила более твердо.

– Я знаю. – равнодушно отозвался Илья. – Мне нравится Андрей. Хороший парень.

Растерянность расширила свои края.

Ему нравится Андрей?

Что же, Зимний нравится многим. Ничего удивительного.

Быстро кивнула и хотела было сделать шаг в сторону, но имелась одна странность, которая не давала покоя и я задала новый вопрос:

– Но…во Дворце вроде бы нет преподавателя по фамилии Фрейдистов, разве не так?

Усмешка Кузнеца длилась ровно одну секунду. Но она точно была! Я сама видела ее своими глазами. Я стала свидетельницей небольшого чуда. Затем Илья невозмутимо произнес:

– В этом вся соль, Северина.

– Я принёс кофе! – громко заявил, ворвавшийся в кабинет Леша, и поставил на стол три стаканчика.

Я не предполагала, что угощение должно распространится и на меня. Попыталась вежливо отказаться, но староста строго заверил:

– Я восприму это как личное оскорбление и закрою для тебя свой дружественный консультационный бункер.

И снова было невозможно понять, шутит он или нет. Я не стала рисковать. Поблагодарив за кофе и за помощь с решением, взяла стаканчик в руку и, сгорая со стыда, вернулась к своей парте.

Глава 34

– Нет. – уверенно произносит Илья. – Тебе здесь не нравится.

– Да с чего ты это взял? Здесь довольно… мило.

Брови Кузнецова поднимаются вверх. Очевидно, следует раз и навсегда, запомнить, что, описывая «Оазис 911» не стоит употреблять слово «мило», иначе твоим высказываниям никто не поверит.

Однокурсник наклоняется ближе ко мне и говорит в самое ухо:

– Разделяю твою точку зрения. Это самое милое место из всех, в которых мне довелось бывать за всю свою жизнь.

Он издевается? Конечно же. Подшучивает.

Но стоит ему выпрямиться, как я начинаю сомневаться. По лицу и взгляду однокурсника невозможно считать насмешку. Он смотрит совершенно бесстрастно.

– Может, купить тебе чего-нибудь выпить? – взглядом указывает на бар за моей спиной.

– Спасибо, но я уже выпила немного шампанского. Думаю, мне достаточно алкоголя на сегодня.

– Я не про алкоголь. Здесь в меню есть фруктовые коктейли. Тебе должны понравится. – и серьезно добавляет. – Они невозможно милые на вкус.

Мои губы сами собой растягиваются в улыбке.

– Ты меня троллишь, да? – скрещиваю руки на груди.

– Нет. С чего ты так решила?

Кажется, это первый раз, когда Кузнецов применяет ко мне свой прославленный сарказм.

– Как-то очень похоже.

Меланхолично пожимает плечами.

– Я всего лишь хотел быть милым, чтобы соответствовать месту. Но, пожалуй, я все же недостаточно мил.

На минуту я даже забываю об ужасе поцелуя с Левой и прыскаю. И Илья вдруг тоже улыбается. А потом кто-то сзади вновь меня окликает. На этот раз голос принадлежит женщине.

– Северина? Ты же Серебряная Северина, верно?

Оборачиваюсь и натыкаюсь на изучающий взгляд. На вид незнакомке лет сорок или сорок пять. Я удивлена её здесь встретить. Наверное, у меня неверные взгляды на жизнь, но я отчего-то полагала, что ночные клубы посещает только молодежь. Да и на светскую тусовщица дама не особо похожа. На ней строгий деловой костюм из добротной ткани, неброский вечерний макияж, а короткие волосы идеально уложены.

Женщина улыбается так, словно мы давно с ней знакомы. Однако это не так. У меня с детства хорошая память на лица, и я точно знаю, что никогда раньше её не встречала.

– Добрый вечер. Да, все верно. – вежливо отвечаю. – Но простите, кажется, я вас совсем не знаю.

– О, конечно! Конечно, не знаешь! Но это поправимо! – она улыбается ещё шире и делает шаг ко мне, чтобы не пришлось продолжать кричать. – Меня зовут Матильда Рудольфовна Трель. Я работаю в журнале «Светские Вечера». В свое время мы с твоей мамой были хорошими подругами. И недавно мне выпала честь написать о ней большую статью.

– Вы знали мою маму? – неуверенно переспрашиваю я.

От нее пахнет дорогими духами. Приятный аромат, но слишком густой. Удушающий.

– Да, мы с ней в свое время учились в одном университете. Только на разных факультетах. Я подумала, как было бы чудесно, если бы и ты сказала о ней пару слов для статьи. Не знала, как лучше с тобой связаться, и вот неожиданно я встречаю тебя здесь.

– Наверное, неожиданность ваше второе имя? – раздается голос Ильи за моей спиной.

Матильда Рудольфовна, чей взгляд был обращен на меня, поднимает глаза выше. Потом еще чуть выше. Разглядывает Кузнеца с затаенным недоверием, но улыбка так и не спадает с её лица.

– Ах, если бы, молодой человек. Если бы. – шутливо отвечает парню и тут же возвращается к беседе со мной. – Северина, могу я на пару минут позвать тебя в отдельную комнату. Здесь очень шумно, сложно общаться. Уверяю, мне нужно всего пару минут. Я не отниму у тебя много времени.

Самое правильное – тактично отклонить ее предложение и отойти в сторону. Но что-то сдерживает от разумного шага. Что-то усиленно подталкивает согласиться и кивнуть.

А женщина все так же продолжает улыбаться. Ее выражение лица напоминает годами натренированную маску. Но мне чудится будто в ее карих глазах отражается настоящая радость, когда она получает мое согласие.

Трель кивком головы просит идти за ней. Собираюсь попрощаться с Ильей, но староста удивляет. Молча дает понять, что тоже последует за нами. И это отчего-то успокаивает. От мысли, что Кузнец будет рядом, я чувствую себя гораздо спокойнее.

Одними губами говорю ему спасибо.

Мамина возможная подруга заводит нас в небольшую комнатку. Приглушённый свет, полукруглый диван. Круглый стеклянный стол и воткнутый в него шест.

Илья обводит пространство беглым взглядом и лениво замечает:

– Матильда Рудольфовна, если вы хотите продемонстрировать нам с Севой навыки приватного танца, то мы лучше сразу откажемся. Моя подруга, конечно, стойкая духом девушка, а вот я чересчур раним. Я к такому не готов.

Я в ужасе округляю глаза и поворачиваю голову на двухметрового Кузнеца. Стоит ли говорить, что он все так же невозмутим? И журналистка под стать ему, она не теряется. В ее негнущейся улыбке проскальзывает нечто неуловимо хищное.

– Вы очень занятный молодой человек. Я упустила, как к вам стоит обращаться?

– Просто друг Северины. – отвечает Илья.

– Что же, просто друг Северины, сегодня приват другого рода. Вам не стоит волноваться.

С этими словами она достаёт что-то из внутреннего кармана своего пиджака и протягивает мне.

– Вот. Возьми. На этой фотографии мы с твоей мамой в пору нашей с ней молодости.

На снимке, который оказывается у меня в руках, действительно, моя мама. А рядом ещё одна девушка, чьи черты лица схожи с чертами Трель. Они обе стоят на крыльце неизвестного мне дома и весело улыбаются.

– Алиса была очень красивой и эффектной девушкой. Она всегда добивалась своего. Чего бы ей это не стоило. Признаюсь, я даже завидовала тому, как умело она шла к цели, невзирая ни на что… – она усмехается и переходит на шепот, который в этой комнате можно себе позволить, – За ней всегда тянулись полчища поклонников и воздыхателей, а еще цепочки… секретов. Но, бесспорно, одна из самых интересных ее тайн связана с тобой, дорогая Северина. У меня уже подготовлены все необходимые материалы для статьи. Я собираюсь передать их нашему главному редактору в конце этого месяца. Было бы чудесно, если бы ты как-нибудь приехала к нам в офис и тоже высказала свои мысли…на этот счет.

– Извините. Но я совершенно не понимаю, о чем вы.

– На обратной стороне фотографии указан адрес. Если поедешь туда, то узнаешь для себя много интересного.

– Но…

– Извините, ребятки. Мне уже пора. У меня сегодня назначена еще одна важная встреча.

В следующую секунду Трель стремительно покидает комнату.

Я разворачиваю фотографию и смотрю на адрес. Он ни о чем мне не говорит. Я даже места такого не знаю.

Кузнецов, возвышающийся позади, наклоняет голову и тоже начинает всматриваться.

– Кажется, она пересмотрела триллеров и переборщила с ботоксом на лбу. – говорит он. – Можешь выкинуть этот снимок в урну и сразу забыть о мадам Трель-приват. Думаю, ты ничего не потеряешь. Журналисты не те люди, которым следует доверять, Северина.

Смотрю ему в глаза. Он, несомненно, прав. Но…

– Да, я знаю. Только… Вдруг ей, правда, известно что-то важное о маме.

– А вдруг она всего лишь пытается использовать тебя?

– Да. Скорее всего. Просто моя мама она… – я не договариваю, устыдившись, что чуть не сказала что-то личное по сути совершенно чужому мне человеку. – Не важно, извини.

Илья почесывает кончик носа большим пальцем правой руки и говорит:

– Я знаю, где находится это село. Могу тебя отвезти. На случай, если ты спонтанно захочешь на день сменить водителя. Ты же не зажимаешь зарплату своему водиле?

– Нет, конечно, – непонимающе произношу я.

– У него тариф драгоценный бизнес?

– В каком смысле?

– Сколько он берет в час?

– Честно говоря, я не знаю таких деталей. Но Николай вроде доволен...

– Утешает. На ужин за пару часов можно будет скопить?

– Думаю, что да.

– Уговорила. Тогда я точно в деле. Если что, просто напиши мне. – он смотрит на дверь. – Пойдем? – потом поворачивается к шесту. – Если рассчитываешь, что я станцую для тебя вместо мадам Трель, то не тешь себя лишними фантазиями, ладно?

– Да, я и не думала о таком вовсе, – чувствую, как краснею, но Илья уже не слушает меня.

Идет вперед, как вдруг притормаживает и уточняет:

– У тебя есть мой номер?

Качаю головой.

– А как будешь мне писать? Я не очень жалую голубиную почту.

Я нещадно торможу с ответом, и Кузнецов задает новый вопрос:

– Запишешь? На случай, если все же решишь воспользоваться моими услугами водителя.

– А, конечно. Сейчас.

Достаю сотовый. Он забирает его и вбивает свой номер, а затем возвращает мне телефон.

– Мне сбросить тебе звонок? – уточняю я. – Чтобы у тебя тоже высветился мой номер?

Но он отрицательно качает головой, поясняя:

– Если напишешь, тогда и сохраню.

Мы выходим из странной маленькой комнатки, делаем буквально пару шагов, как рядом раздается взволнованный голос Левы:

– Сева, вот ты где!

Взгляд Золотого перемещается с меня на Илью и меняется. Мрачнеет.

– Ты… Какого хрена ты делаешь рядом с моей подругой, уе..урод? – зло выплевывает он.