Текст книги "Принц и Ника (СИ)"
Автор книги: Чинара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Сейчас же, программа максимум из-за какой-то овцы претерпела глобальные перестройки. Смотрит на нас снисходительно и самоуверенно произносит:
– Знаю, что я очень хорош. Но, если вы закончили поедать меня глазами, то можем ехать.
– Ты же нормальным был… – бурчит Лусине. – Почему снова в чудовище превратился…
– Красавицы разве не с чудовищами остаются? – усмехается и, допив воду, со звоном ставит стакан на столешницу. – Вставайте, поехали. – скомандовав, направляется к выходу из кухни. Но это уже ни в какие ворота. И еще бесит, что на меня даже не смотрит.
– Корона на мозг не давит, Рафикович? – встав, делаю пару быстрых шагов и хватаю его за локоть. Он с вызовом поворачивается на меня. И как-то сразу становится смешно, и я, улыбнувшись, добавляю. – Хоть ты и очень красивый… Признаю. Но малец охреневший. – лед в его глазах тут же дает трещину и за секунды превращается в пыль. Выражение лица приобретает тепло, знакомое и родное. Он вздыхает, притягивает меня к себе и начинает пританцовывать и напевать.
– Вот только, где ты эти ужасные песни находишь, Эрик? – смеюсь я. – У меня сейчас кровь из ушей пойдет.
– Э! Это моя любимая! – возмущается Лусине. – И поехали уже.
*
За нами заезжает мерседес бизнес класса и принц обходительно открывает для нас с мелкой заднюю дверь, ждет пока мы сядем, помогает не запутаться в платьях, и, убедившись в нашем комфорте, садится на переднее сидение рядом с водителем.
Лусине в дороге превращается в неутомимого журналиста-говоруна, следящего за постами в инстаграмм и рассказывающего, кто из гостей какие фотографии успел выложить; издает самую полную гамму звуков, на которые способны восхищенные девочки в пятнадцать лет и тут же жалуется брату на позднее отчаливание на банкет из-за его долгих сборов, не дожидается ответа, великодушно прощает и с восхищением показывает ему снимки одной из фотозон, цветочную стену, всю состоящую из белоснежно-розовых пионов.
– Эрик, мы пофоткаемся около цветочков?
– Лус… – жалобно тянет друг.
– У тебя же часто съемки проходят! А с сестрой не хочешь…
– Я одеваЮ людей для съемок, конд¹! А не фотографируюсь сам.
– Детка, – вступаю в разговор. – Зачем тебе этот стесняш, у тебя рядом профи! Мы с тобой такие фотографии сделаем, он будет локти себе кусать!
– Уииии…. – обрадованно вопит мелкая и кидается ко мне обниматься. – Ты самая лучшая!
Если бы хотя бы одна из моих сестер обращалась ко мне с такой же искренностью …
*
В просторный зал гостиничного комплекса «Олимп» мы входим втроем. Один Джентльмен, и две дамы: одна держится за правую руку, вторая – за левую. И первая очень рада в наличии руки друга, так как ненавидит каблуки. Каблуки придумали мужчины и вот бы сами и продолжали на них ходить!
Лусине, как откровенная эмоциональная петардочка, вопит сразу, как мы оказываемся внутри.
– Лус. – одно тихое слово из уст брата, и девушка сразу принимает самое застенчивое и кроткое выражение лица.
Светлый зал, круглые столы, расставленные по кругу и застеленные белоснежными скатертями, свободная площадка для танцев, и огромное количество цветов, начиная с увесистых букетов на столах и заканчивая целыми композициями на стенах. Кажется, невеста безжалостный маньячелло в вопросе массового убийства роз… Бедный Агаси, влетело же тебе в копеечку…
– Поедим. – довольно произношу, вспомнив единственный, но существенный для себя плюс присутствия на свадьбах.
Эрик хмыкает, и я тихо добавляю:
– Еще будем изображать влюбленных.
– Нет. – сразу следует протест.
Первый раз я предложила подобное несколько лет назад. Он сопротивлялся, возмущался, потом махнул рукой и сказал: «Делай, что хочешь». И вроде получалось у него неплохо, но нервничал так, будто я его кричащего и сопротивляющегося собиралась насиловать при свидетелях.
Наше движение к нужному столу, за которым сидят его родители напоминает полосу с препятствиями, приходится постоянно останавливаться и с кем-то здороваться. И эти люди, по всей видимости, никогда не закончатся…
На первой свадьбе, на которую принц затащил меня обманом, я долго округляла глаза и спрашивала: «Ты реально здесь всех знаешь? Прямо каждого? И поименно помнишь?». Мои реакции его сильно забавляли. Просил повторить вопросы, прикидываясь, что не расслышал.
Сейчас и сама кого-то узнаю из присутствующих, но, это капля в море… Я даже троюродных племянников своего отца по имени запомнить не могу… и магний Б6 не помогает…
– Я похудею, пока мы дойдем до стола. – возмущаюсь.
Эрик собирается что-то сказать, но его взгляд стремительно меняется и, проследив за ним, вижу мисс козлодоеву. Совести у нее кот наплакал, сидит в своем длинном синем платье, смотрит зло и надменно. Может, мне стоит поправить брови средним пальцем правой руки? Секундочку… Он ей улыбнулся и кивнул? Совсем дурак?
– Ты ей с хрена ли улыбаешься?
– Ника! Говори тише.
– Еще раз увижу, что смотришь на других баб… – зло шепчу.
– А советы психологини?
– Психологиня дура. – решаю в ту же минуту.
– Обещаю смотреть только на тебя. – мирно говорит в ответ, и мы как раз подходим к нужному столу. Тетя Софа в темном платье радостно нам улыбается и поочередно целует каждого из нас.
– Как хорошо, что у нас есть Ника, которая тебя надоумила прийти. Садись, дорогая, рядом со мной. Лус, ты тоже слева садись. – командует она.
– Мам, тут папа, наверное, сидит… – без энтузиазма исследуя запачканную тарелку, отвечает ей дочь.
– Ничего, он подвинется. Нечего идти пить там, где-то, лишь бы со своими друзьями болтать. Поменяй тарелки и садись. Эрик джан, ты же хотел в синем костюме пойти?
– Мам, умоляю.
– Просто спрашиваю. – хитро улыбается, и довольная продолжает. – Сейчас все начнут на тебя таращиться.
– Мам…
– Что мам? Ты у меня самый завидный жених, правда Ника? – заговорщически обращается ко мне.
– Правда. – тетя Софа обожает своих детей, а сын для нее – это вообще неземное божество. Даже несмотря на странную профессию.
– Тебя еще не доставали? – Лус, заполучив для себя чистые приборы, увлеченно накладывает себе салат и предлагает его мне. Не в моих правилах отказываться от еды.
– Уже начали. – возмущается мать семейства. – Достали с вопросом, где дети, а Марета с Астхик уже мозги мои высушили рекламой своих дочерей. – она никогда не стесняется в выражениях и этим мне всегда импонирует.
Через какое-то время появляется дядя Рубик – тролль высшей категории, если надо выбесить его жену.
– Ты, надеюсь, мало пил? – недовольно спрашивает она мужа.
– Вообще не пил, дорогая. – серьезно говорит, и улыбаясь, подмигивает нам с Лус. У них с Эриком этот жест идентичен, хотя принц больше похож на светлую мать, а не на темноволосого отца.
Когда мой желудок обещает, что нам будет не скучно и рассказывает свои потаенные фантазии о шашлыке, Лусине умоляет сходить с ней потанцевать, и приходится изображать энтузиазм, который несколько прибавляется стоит столкнуться на площадке с Арпине. Мысль, как я совершенно случайно наступаю на ее шлейф, заманчиво проносится в моей голове… но что-то подсказывает – Эрик мой блистательный ход не оценит. Зато я испепеляю овцу взглядом и, радостно улыбаясь Арпине, начинаю танцевать с наслаждением. Тем более, это очень просто. Надо поднять вверх две руки и совершать плавные движения кистями. Затем затылок начинает жечь и немного обернувшись, ловлю взгляд Эрика. Он стоит в компании парней, которые что-то горячо обсуждают и, сощурившись, смотрит на меня. Я бровями спрашиваю: «все верно делаю?». И когда в ответ получаю улыбку, означающую «прекрасно», решаюсь послать ему воздушный поцелуй. Но он закатывает глаза и отворачивается. Стесняшка.
Мы возвращаемся с Лусине за стол, затем снова идем танцевать и снова возвращаемся. Эрика периодически похищают друзья. И под конец, когда вечер практически подходит к завершению, он опускается на стул около меня и вместе с ароматом Bleu от него исходит ощутимый запах алкоголя.
– Ты пил что ли? – хорошо хоть интонацию тети Софы не копирую.
– Вау. – ехидничает ошалелый.
– Тетя Софа, а Эрик пьяный. – сдаю его сразу и без сожаления.
– А Ника стукачка. – наклоняется он ко мне.
– Эрик… – собственно… это все на что хватает мать для ругани своего обожаемого. А дядю Рубика зато с каким чувством чехвостила …
– Иди потанцуй с Никой. – начинает играть музыка для медленного танца. Если она надеялась, что его отношение к танцам изменится под действием алкоголя, то…
– Нет. – безапелляционно отвечает принц.
– Ну, пожалуйста. – хлопая ресницами прошу я.
«Арпине взбесится» уверенно сообщает задница-предсказательница.
– Убери руку с моей коленки. – строго шепчет Эрик и громче добавляет. – Я не танцую, вы это знаете.
– Пожалуйста. – моя рука, которая никому не видна под огромной скатертью скользит выше. Тише добавляю. – Не пойдешь, я пойду дальше!
– Ты сейчас меня этим запугиваешь? – зло цедит друг и хмыкает.
Беру бокал с шампанским, залпом допиваю и моя вторая рука движется дальше.
– Как видишь…
Мы сверлим друг друга глазами, затем он хватает мою руку и усмехается:
– Идем танцевать. – и тише добавляет. – Ты иногда совершенно не соображаешь, что делаешь…
На площадке еще несколько пар, не считая счастливую парочку молодожен, которые радостно машут нам. Попытки Эрика изобразить пуританский танец я прерываю сразу и обхватываю его шею руками. Он хмурится и кидает быстрый взгляд в сторону стола, за которым сидит предательница-курица.
– Рафикович! – яростно вспыхиваю. – Ты обещал смотреть только на меня! Сегодня я единственная женщина в твоей жизни, понятно?
– Да, моя госпожа. – улыбается и тепло добавляет. – Но… не совсем сегодня…
– В смысле? Прокляну, Адамян…
– Всегда. – пьяно шепчет мне в ухо, и я довольная прижимаюсь к нему сильнее. Это мой единоличный вассал. Так-то.
– Правильно, раб. – хмыкаю.
Мы танцуем еще какое-то время, он рассказывает о неудачном свидании Давида с некой ясноокой Паулиной, я прыскаю от курьезных подробностей и в какой-то момент он чуть приподнимает меня и начинает кружить.
Когда музыка заканчивается, к нам подбегает Лусине.
– Я сделала ваши горячие фотки. – улыбается мелкая. – А теперь пойдемте фотографироваться в холл к цветочной стене.
– Идите вдвоем. – отвечает ее брат.
Ловлю взгляд, проходящей за его спиной Арпине. Он ее не видит, а я плавно опускаю свою ладонь в его и кошечкой смотрю в глаза:
– Пойдем с нами, пожалуйста.
– Ника…
– Ну, пожалуйста…
– А, ладно! Ведите!
Говорю же, всегда срабатывает. Слабак.
Около стены я понимаю, что все мои клиенты в подметки не годятся Лусине, которая в количестве критериев к удачной фотографии заткнет любую инста-картошку. Но чудо существует, спасибо Санте, и она, наконец, остается довольна. Удовлетворившись своими фотографиями с братом, она заставляет нас с Эриком сделать миллион фотографий и весело подзадоривает:
– Больше страсти, брат. Чего стоишь, как истукан?
И когда людей в холле становиться меньше, Эрик резко прижимает меня к себе и нагло произносит:
– Ника, зажигаем! А-то мелкая обнаглела.
– Зажигаем! – согласно улыбаюсь, и мы творим полную вакханалию под хохот Лусине. Эрик смотрит с прожигающей страстью, и я стараюсь полностью соответствовать и не смеяться.
– Воу воу! Полегче! Тут дети.
Принц датский нежно поправляет мою прядь волос и спрашивает:
– Выйдем немного на улицу? Жарко.
– Да. – киваю.
– Лус, мы отлучимся.
Взяв меня за руку, он быстро движется к выходу из ресторана.
А мне просто очень хорошо. Вкусная еда, пару бокалов алкоголя и мой верный принц рядом. Возможно армянские свадьбы не такое и зло…
Мы стоим на улице, и я смотрю в его смеющиеся глаза, пока он отвечает на мои вопросы о разорении бедного Агаси и меркантильности невесты…
А затем слышится женский смех и стайка девушек, в которой присутствует крутизадка Арпине, выходит на улицу.
– Поцелуй меня. – спонтанно для себя же, шепчу другу.
– Что? – затуманенный взгляд Эрика спускается на мои губы.
– Там эта стерва вышла. – объясняю, и он тут же хмурится и кидает взгляд в ее сторону. Снова ей улыбается и кивает. Она демонстративно отворачивается. И ярость бьет во мне новыми всполохами. Я ступаю на путь, который до этого избегала. – Пусть думает, что мы потом поедем в отель, в котором ты трахнешь меня в разных позах.
Принц датский медленно поворачивает голову обратно на меня и его выражение лица непроницаемо. Ни смешинок, ни смеха. Он изучает мое лицо так, что становится не по себе, и сердце снова теряет свой привычный ритм.
Мы часто говорим друг другу непристойности, но всегда существует грань. Черта, которую никто не переходит. Она лежит между нами негласным белым покрывалом. И сегодня, то ли алкоголь, то ли злость на его кашолку-бывшую, заставили меня отшвырнуть защитную ткань… «Трахать друг друга» мы не позволяли друг другу даже на словах. Но злиться так на меня сейчас зачем? Неженка, блин… Окончательно взбесившись, тянусь сама к его губам, но он лишь закрывает их своими пальцами.
– Прекрати. – голос в отличие от взгляда намного теплее. – Я никому не дам повод думать о тебе, как о распущенной девушке.
– Это просто поцелуй. – протестую.
– Здесь у людей другой менталитет.
– Гам! Ахпер! – кричит вышедший Давид, – Едешь, ну? Машины за родителями и девушками через пару минут приедут.
– Иду сейчас. – отвечает Эрик
– Ты не поедешь с нами?
– У меня дела.
– Надеюсь, не с Арпине?
– Мне надо было с ней расстаться, чтобы ты ревновать начала?
– Еще чего! Мозги алкоголем прищемило?
– Не с Арпине. – миротворчески информирует. – Иди к родителям, я Лус напишу, что с ребятами ненадолго отъеду.
– Хорошо.
Целует в щеку и собирается отходить, как вдруг снова прижимает к своему телу и медово шепчет:
– Чтобы ты знала, если я тебя трахну во всех позах, тебе может слишком сильно понравиться. – шлифует эффект взорвавшейся во мне бомбы легким поцелуем в кончик уха и быстро уходит по направлению ребят, которые столпились у одной из машин. Ни разу, гад, не оборачивается. А я парализовано смотрю ему в спину и не могу выключить идиотский внутренний разряд электрошокера.
Нет, армянские свадьбы, все же… зло.
В машине по дороге домой выслушиваю восхищения Лусине от торжества и ее девичьи грезы о свадьбе, которыми она, смущаясь, делится. Мои сестры скорее расскажут о том, какими методами мечтают избавиться от меня, чем поделятся сокровенным мечтами.
Достаю из сумочки телефон и нахожу сообщение от Дарта.
Дарт: Я соскучился и приготовил для тебя сюрприз. Примешь завтра у себя гостя?
Глава 24
Утро встречает меня небольшим похмельем и ощущением, словно мои груди вероломно заменили на две дыни… а поход к белому трону подтверждает наступление кровавого сезона.
Хочется поныть, возмутиться и с красивой вереницей бранных слов поинтересоваться:
Почему именно сегодня? Твою ж налево…
Но билетерша лишь пожимает плечами, объявляя: Звездные войны. Эпизод III. Месть ситхов….
Ну, здравствуй Ника-неадекват. Пришла красная линия шизоида, когда ее не ждали. Не хватало мне этого счастья в день визита космических гостей…
Мучительных болей, как у младшей сестры, у меня не возникает и шоколадное обжорство, как на среднюю, не набрасывается, но вот эмоциональный фон в первый день штормит не слабо. Каналы путаются и звук с картинкой не стыкуется.
Хьюстон, у нас проблема…
Довольно часто я свысока смотрю на плаксивых дамочек, способных от одного вида Хатико затопить континент, закатываю глаза, фыркаю и, изумляясь, сообщаю Эрику о ненормальности такого рода активности слезных каналов. Сама двадцать четыре на семь держусь, как скала, но… в первый день вишневого водопада, вселенная учит меня не отбиваться от толпы, а подкидывает резиновые сапоги, в которые я мимовольно влезаю и даю мастер класс по скачкам настроения и неконтролируемому орошению близлежащих территорий, в частности. В эти дни я всегда нахожу весомый предлог, чтобы избежать семейных встреч, если вдруг, красный календарь падает тенью на воскресенье. Радовать любящую родню возможными потоками слёзных дорожек из глаз – спасибо, до свидания.
Надо как-то приучить себя чаще заглядывать в электронный календарь месячных, чтобы быть готовой и знать, когда ожидать начало веселого аттракциона … Наверняка вчерашняя странная реакция тела на шутливые эксперименты Эрика вызвана пмс-синдромом. Теперь и смысла нет рассказывать ему о своих нелепых ощущениях, он меня на смех поднимет и начнёт соловьем петь о своей прекрасности…
Возвращаюсь в постель и забираюсь обратно под одеяло. Есть повод немного поваляться и пожалеть себя… Ведь придётся отказать Дарту, если он снова начнёт тонким бревном намекать мне на десерт. Надеюсь, он не какой-нибудь извращенец, предпочитающий наполеон с кровью. Бррр. Фу фу фу.
Шарю в постели и нахожу телефон. Обещаю уделить социальным сетям лишь пару минуточек и начать готовиться к встрече с темнейшим. Уведомления информируют о наличии сообщений, и я нахожу сразу три письма.
От Эрика, Дарта и от сестры. Первые два вызывают улыбку, а вот третье…
Ангидрид твою перекись марганца…
В заднице твоей электродвижок, что ли, сестра?
Или армянского шпиона себе наняла… Откуда узнала …
Настя: Привет, сестричка. Насколько знаю, можешь выполнить мою просьбу?
Шла бы ты, Настя… в лесок погуляти… Заблокировать её и прикинуться, что это сообщение никогда не поступало на мой телефон. И почему такое помешательство этой идеей… Помню, когда она спросила у меня об этом пару лет назад, ее глаза аж блестели, как два светосильных фонаря.
Ладно. С меня не убудет. Организую.
Не верю я в успех данной компании, поэтому сама идея никак не должна меня волновать. С какой стати мне злиться.
*
Хоть моя квартира и не напоминает пещеру закостенелого холостяка, но золушкин припадок меня все же настигает. И я зачем-то застилаю новыми простынями постель, хорошенько проветриваю все комнаты, словно у меня пахнет, как у запойного алкаша, убираю с крючка в ванной три лифчика, а с сушилки забираю белье. Трюк «а посмотри молодец на мои трусишки с камушками сваровски» не мой вариант женской игры. Тем более, кроме героев Марвела и ещё нескольких покемон он ничего интересного не найдёт. Парочка стринг, которые у меня имеются, куплены были в целях познавания новых ощущений. Но предсказательница ласку впивающимися нитями не прочувствовала, поэтому они бесцельно лежат на самом дне моего бельевого ящика и ждут. Чего именно, ни я ни они не знают…
В холодильнике обнаруживаю набор юного любителя оладушек, точнее бабушкин метод «перемешай молочку, которую найдёшь, добавь сахар и вперёд». Беспроигрышный вариант.
Ровно к тому моменту, когда моя квартира практически начинает прорастать луговыми ромашками, а птички стучат в окошко, желая спеть няшке Никусечке, раздаётся звонок в домофон.
Темнейшество причалил свой звёздный пепелац и теперь собирается вторгнуться в мою девичью крепость.
Открываю дверь и оценивающе смотрюсь в зеркало в прихожей. Странно было бы явить себя в бандажном платье и с крыльями ангелов Виктории, поэтому я в свободных темных штанах и чёрной футболке, которая, на минуточку, подходит мне по размеру.
Несмотря на пару непонятных поцелуев, между нами не закреплены никакие статусы отношений, поэтому я его сейчас рассматриваю как гостя обыкновенного и ничего более.
Задница предсказательница как бы тонко иронизирует, что с открывшимся во мне краном багровой бесконечности, мне и так ничего больше не светит.
Внутренний монолог с телом замолкает, и в дверях появляется неизменный любитель чёрного, с букетом темно-синих роз в руке.
– Привет, – улыбаюсь гостеприимной хозяюшкой и без достаточных оснований начинаю вдруг нервничать. Мой уверенный настрой пулей вылетает в воображаемую трубу и уверяет не повторять за ним этот опасный трюк. Дарт закрывает за собой дверь, словно загораживает мою возможность побега… и мне становится неловко.
Кроме Эрика, ни один мужчина никогда не навещал мой замок… Домыслить мне не удаётся, так как Энакин, сняв обувь, одним шагом притягивает меня к себе и впечатывается в губы. Аромат Bleu вместе с морозным персиком сразу ударяет в нос и будит табун беспокойных мурашек, скачущих по моему телу.
– Соскучилась? – самоуверенно уточняет темнейший, чуть отстранившись. Тиара, смотрю, тяготит твой звездный череп.
– По твоим попыткам побыть остроумным, если только.
Даниил усмехается и снова накрывает мои губы своими, а свободной рукой опускается недвусмысленно от моей талии к бёдрам. Жест отрезвляет, так как вряд ли верхом романтики послужит звонкий шелест при столкновении с моей прокладкой. Поэтому я отстраняюсь и перехватываю его руку.
– Ты в гости пришёл и руки вышли из-под контроля?
– Рядом с тобой им сложно вести себя прилично.
– А мне нравятся приличные мальчики. – хлопаю невинно ресницами.
– В этом сильно сомневаюсь. – довольная улыбка растягивается от уха до уха, и он протягивает мне букет. – Это тебе. Они такие же загадочные, как и ты.
– МерсИ. – с грацией стесняшки-очаровашки принимаю розы и стараюсь не хмыкать от воспоминания. Эрик к цветам относится, как жуткий консерватор и все что не естественных оттенков брезгливо называет «порнографией».
Ставлю свой порно-букет в вазу, предлагаю угощения в виде оладушек, а Вейдер с довольным видом демонстрирует мне в своей руке флешку.
– У тебя есть ноут или телевизор? Устроим совместный просмотр?
– Есть в спальне.
– Хорошая локация для фильма. – смотрит, как хищник, которого косуля сама заманивает. И несмотря на тахикардию последней, она себя в качестве первого, второго и десерта не предлагает и намеревается поубавить пыл Дарта.
– Можем перенести на кухню или посмотреть на ноутбуке. – поворачиваюсь к вскипевшему чайнику и достаю из шкафа две кружки.
– Боишься остаться со мной в спальне? – мужская рука оказываются на моих плечах и, нежно гладя, опускается ниже. Вторая отодвигает мои волосы, и хозяин шаловливых конечностей собирается поцеловать в ухо, когда я неожиданно закрываюсь пальцами и прошу:
– Только не в ухо, ладно?
– Щекотно?
– Что-то вроде. – понятия не имею почему его остановила, потому что моему телу нравятся прикосновения его рук и обволакивающий запах, который исходит от Вейдера.
– А так? – он дотрагивается губами до шеи, и я вздрагиваю.
– Даниил, мне надо тебе кое-что сказать. – определенно надо, потому что моя попа вряд ли столкнулась с огнеметом… И, если его солдат без промедления встал, то желательно заранее остудить пыл бойца. – Сегодня ничего не будет. – поворачиваюсь и встречаюсь с темным взглядом.
– Волнуешься? – вот это самомнение. Сейчас даже настоящий Вейдер бы охренел и подавился поп-корном.
– У меня месячные. – смешав в один вздох стеснительность и невинность, произношу я и получаю эстетическое удовольствие от реакции, которая проносится на его лице.
– Понял. – славно. Кажется, боец поостыл. – Посмотрим мультик.
– Мультик?
– Я скачал тебе вторую часть Покахонтас.
– Покахонтас! – забыв о своих же намеках на уменьшение телесного контакта, кидаюсь ему на шею.
– Я заслужил поцелуй? – хитро шепчет властитель ситхов.
– Конечно! – отвечаю с придыханием и, облизнув губы, приоткрываю рот, наблюдая за довольным взглядом парня и быстро чмокаю его в щеку.
– Жестокая принцесса! – хмыкает темнейшество.
*
Удобно устроившись на кровати перед журнальным столиком, на котором красуется тарелка с оладушками, я жду пока Даниил разбирается в моем телевизоре и подключает флешку, а заодно довольная набираю сообщение и с энтузиазмом нажимаю кнопку "отправить".
Я: А я собираюсь смотреть Покахонтас 2. *вишневая жопка
Когда Энакин наконец заканчивает свои манипуляции по подчинению себе моей техники и устраивается рядом, недвусмысленно намекая придвинутся к нему поближе, мой телефон вибрирует, информируя о входящем письме.
Эрик: Ника, не смотри!
Ещё чего! Опускаю телефон на пол и устраиваясь поудобнее. Сам постоянно находил глупые предлоги, чтобы соскочить. Друг. Тоже мне.
Минут через десять после начала мультфильма просмотр приобретает цензор 16+, так как, по профессиональному мнению целовальщика-Дарта, месячные никак не могут мешать губам двух человек страстно соприкасаться. И вроде как бы да… Но мне определенно мешают смотреть мультфильм, который я ждала со средней школы! Разрывает от противоречивых эмоций: его поцелуи приятны, но… как же хочется невзначай вырубить ненадолго Энакина, чтобы дал мне спокойно досмотреть.
Только сейчас я понимаю Эрика, вечно бухтящего, когда мешаю ему во время просмотров фильмов. Это карма…
А потом все идёт по бороде…
– Ай, – вылетает из меня, когда шея ощущает жестко присасывающиеся губы властителя ситхов. Я полностью прикована к экрану и давно отпустила ситуацию с поруганием руками Вейдера моего тела.
– Извини, немного тебя пометил. – хрипло отвечает Дарт и, подняв на меня глаза, ошарашенно спрашивает – Ника, ты чего? Я сделал тебе больно? Ника…
– Шлюха… – неконтролируемый перепад настроения. Начало. Слёзы градом льются из моих глаз.
– Что?
– Покахонтас шлюха. – повторяю вместе с сжигающей изнутри досадой. – Она променяла Джона Смита на какого-то аристократишку! Как?… – и начинаю снова рыдать.
– Ты из-за мультфильма? – спрашивает Фома неверующий.
– Как …. Она …могл… – невозможно передать всю мою боль.
С первого класса я просматривала этот мультфильм каждый день, знала наизусть все диалоги, и всегда была полностью уверена, что эти двое будут вместе. Ведь она следовала песне ветра…, и он приводил ее к нему! К красавчику Джону Смиту! а тут …гребанный звездолет! Вы из ума выжили сценаристы? Как эту эпическую хрень развидеть… как…
Возможно, не будь сегодня красного дня, я бы восприняла тупую задумку авторов более вменяемо, но…
Но зло не дремлет. И начинает смеяться. Громко, весело, душевно.
Да, скорее всего со стороны я выгляжу, как признанная во всех конкурсах идиотка, но слёзы для меня слишком интимны, а слёзы над детскими мечтами…
– Иди ко мне. – с ироничными нотками, Дарт пытается меня обнять.
– Отвали. – отстраняясь бурчу я.
– Ника… Ты понимаешь, что я не хотел тебя обидеть, но со стороны – это смешно. И никак не ожидаемо от такой, как ты.
Да, я понимаю, но сейчас мне хочется закопать создателей второй части за разрушенные надежды первоклассницы и понять, как стереть себе память. Лучше бы никогда не видеть эту чушь и просто верить, что Джон Смит вернётся и они обязательно будут вместе. А ещё свернуться калачиком и услышать слова понимания … Что значит «от такой, как ты»? Я не всегда железная леди и истеричкой тоже вполне могу побыть…
– Просто не трогай меня сейчас. Дай мне немного времени.
– Хорошо. – пытается закинуть белый флаг Дарт. – Отлучусь ненадолго.
Он идёт в туалет, а я собираюсь на кухню за салфетками, как раздается звонок.
С непрекращающимся водопадом из глаз, я открываю дверь и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Эрика. Кто-то в моей голове командует усилить напор, и слёзы набирают новую скорость. Кидаюсь другу на шею, стоит ему закрыть за собой дверь и, обхватив ногами, повисаю, как обезьянка на спасательном дереве.
– Она такая шлюшка… – шепчу.
– Знаю. – гладит меня по спине. – Просил же не смотреть…
– Ты знал?..
– Да… – его рука, придерживающая меня, сжимается на моей талии чуть сильнее. – Ты не одна?
Из туалета показательно раздаются звуки слива воды в унитазе. А затем включается вода в раковине.
– С Дартом. – отвечаю. – Он надо мной смеялся… чтоб его туалетный кощей смыл в канализацию…
– Может слезешь тогда с меня? – тактично уточняет мой друг.
– Нет. – отрицательно качаю головой. – Ты его побьешь?
– Нет.
– Слабак. – обиженно упираюсь в его плечо подбородком, а затем опускаю ноги, руки и, нехотя отцепившись, отхожу чуть в сторону.
– Кулаки не всегда решают. – он снимает с плеча рюкзак. – И ты похожа на рёву-корову. Его смех вполне допустим.
– Ты на моей стороне или его? – обиженно вытираю слёзы и, достав резинку из кармана, начинаю собирать волосы.
– Всегда на твоей, – произносит Эрик с улыбкой, а затем по его лицу проходит какая-то секундная боль, но он отряхивает голову, словно сбрасывает ее с себя. Я не успеваю ничего спросить, сзади слышатся шаги Даниила.
– Привет, Эрик. – протягивает руку моему принцу датскому и хитро улыбается. – Хотел сюрприз ей сделать с Покахонтас, а по итогу оказался злым негодяем.
– Привет, Даниил. Она скоро отойдет. – как врач о своей старой душевнобольной пациентке спокойно отвечает Эрик, и я стреляю в него огнем из глаз.
– У меня на флешке есть и другие фильмы, – предлагает Темнейший, когда мы втроем заходим в комнату и подходит к телевизору. – Если есть желание, можем посмотреть. – он отворачивается к нам спиной и начинает открывать мышкой свой файл с подборкой картин.
Лицо принца дасткого, напоминающее безмятежный луч нежного весеннего солнца начинает терять цвет и покрывается трескучим морозом. Глаза, превратившись в колкий лед кромсают мои простыни. Он же сам их мне одобрял…
– Все нормально? – шепотом уточняю, делая к нему пару шагов.
– Отлично! – громко говорит он, разрезая нежданно возникшую духоту. – Мне без разницы. – широко улыбается. – И пойду заварю чай! Тот твой крутой успокоительный. Кто-нибудь еще хочет?
– Я буду не против. – поворачивает голову Даниил.
– Отлично! – Эрик кивает и выходит из комнаты.
Дарт, закончив с выбором следующей киноленты, встает и, притянув меня к себе, наклоняется к губам.
– Я думал, мы будем вдвоем…
– Индюк тоже думал… – хмыкает и собирается поцеловать, но я закрываю его рот и отодвигаюсь. – Извини. Не при Эрике. – мой друг никогда не позволял себе с Арпине лишено при мне, и я тоже не собираюсь.
– Понял. – кивает Даниил.
Посиделки втроем проходят лучше, чем я только могла себе вообразить. Эрик с кухни возвращается не только с чаем, но и с огромным мешком отличного настроения и демонстрирует свои поразительные способности по владению русским языком. Рассказывает остроумные истории, заразительно смеется сам, заряжая все вокруг светлой энергетикой, и у них с Даниилом завязывается увлекательная и живая беседа, а я, наконец забываю про вертихвостку предательницу Покахонтас, наслаждаюсь ароматным чаем и поедаю вкусный оладушек. Внутренне ликую, что эти двое нашли общий язык, но к счастью, рыдать от умиления желания не возникает.
Через пару часов Эрику что-то присылает тетя Софа и он спешит откланяться. Они с Дартом крепко пожимают друг другу руки, и я встаю провожать друга. А когда он выходит, то выхожу вместе с ним и следую за принцем до самой лестницы.
– Спасибо, что приехал. Я прекратила думать над тем, каким способом убить создателей Покахонтас.
– Самое главное, что тебе лучше. – он успел спуститься на пару ступеней и теперь смотрит на меня снизу-вверх.
