Текст книги "Принц и Ника (СИ)"

Автор книги: Чинара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

В тот год, в честь ее дня рождения устроили праздник, и сестре разрешили пригласить друзей одноклассников. Она выдала не скромный список, и наш дом гудел в лапах захватчиков: стайки мам и их славные отпрыски. Вот среди этой неимоверно скучной для меня катавасии присутствовал некто Иван, не зря в сказках именуемый не иначе, как «дурак».

Кроме отстающих способностей мозга, ромео-тупица обладал еще чутьем, склоняющим его выбирать наименее удачные моменты для своих действий. К тому же крайне сомнительных действий.

Я вместе со всеми детьми поздравила сестру, покричала ура, но участвовать в играх не захотела. Где я и где эта кучка малышей младше меня на два года. Поэтому тихо ускользнула в свою комнату, полистала свой любимый журнал с планетами и на странице с красным марсом во мне загорелась лампочка Ильича.

Проверив основные места скопления народа, украдкой пробралась на кухню, пододвинула табуретку к шкафу, встала на нее и бесшумно, высунув от напряжения язык, открыла дверцу. Сердце, предвкушающее забилось, а рука потянулась к призрачному счастью. К маминой заначке, в которой были спрятаны мои любимые конфеты.

Еще немного и… картавый голос заставил вздрогнуть:

– Привет.

Обернувшись, обнаружила одного из одноклассников сестры, светловолосого мальчика в серых штанах и синей, большеватой для его щуплого тела, рубашке. Он смотрел на меня с улыбкой и при этом сильно волновался.

– Чего надо? – недовольно хмурясь, ответила кайфоломщику. Почти дотянулась, и на тебе. Лишний свидетель. К тому же мама в любой момент могла подойти… и тогда меня бы снова на неделю лишили просмотра Покахонтас.

– Хочу признаться! – упрямо продолжил картавый.

– Ты комнатой ошибся. Тебе надо выйти и идти прямо на звуки.

В дверях послышались шаги, я подумала прыгать и бежать, но на кухню вплыла моя сестра. В желтом платье принцессы и косичкой на правом плече. Я облегченно вздохнула и собралась просить увести этого непутевого, обещав поделиться добычей, но Иван набрал в грудь воздуха и произнес так громко, словно мы стояли на утреннике, а он оглашал стих, который зубрил весь предыдущий день:

– Ты самая красивая девочка на планете!

– Чего…? – удивленно и раздраженно посмотрела на мальчика, о существовании которого ранее не подозревала.

А моя сестра громко вскрикнула:

– Мама! Ника залезла за конфетами! Накажи ее! Накажи! – то, чего она никогда раньше не делала. Не сдавала меня. Не предавала. Пока какой-то одноклассник, ее картавый тюльпан, не отвесил мне комплимент тысячелетия….

Если бы мне сказали, что в этот момент злая ведьма протянула Насте чашу с надписью: «Миссия ненавидеть Нику» и попросила сделать глоток, то с уверенностью – моя сестра не послушалась, Не-а. Какой там глоток, она иссушила ее и выпила всё до дна. И попросила добавку …

Вот так отдаёшь все игрушки и платья, на которые она пальцем тыкает, а потом один полурослик что-то невнятное картавит, и опачки… враг почему-то ты.

Сколько бы я ни старалась, пить из кубка «Давайте жить дружно», она не соглашалась. Кидалась дальше дротиками «ненавижу» и язвила однажды отплатить мне тем же. Я терпела. И терпела. А когда играть в догонялки сестринской любви мне надоело, начала отвечать, что раунд не будет засчитан, если парень не окажется картавым. То, что блеснуло в глазах сестры не принесло никакого удовольствия.

А потом Настя переманила на свою сторону и младшую.

Вот такая вот чудесная у нас в семье сестринская любовь и взаимоподдержка.

*

– Почему ты не предупредила? – мама положила передо мной тарелку ароматного борща, и я с радостью отломила кусок домашнего хлеба. – Я бы приготовила твое любимо пюре из батата. Остальные не едят, считают слишком сладким.

– Они ничего не понимают. А борщ огонь, мам!

– Я тебе с собой в баночку положу! – только присев, она снова встает с места.

– Да не надо, – с набитым ртом протестую я. – Посиди поболтаем.

– Ладно, – садится на стул напротив и с любопытством смотрит на меня. – И как прошла твоя съемка? Люда столько раз звонила, Ника… Кажется она сильнее всех переживала, и от того задавала странные вопросы. Но я ее успокоила, сказала, что ты у нас девочка умная и все хорошо сделаешь.

Я усмехаюсь и рассказываю маме о съемке, о посиделках с Вейдером и нашей вчерашней встрече.

– Они вроде неплохие мальчики, – говорит мама. – И Даниил судя по всему тобой заинтересовался. Но ты голову все же не теряй… – она придвигает ко мне тарелку с салатом и осторожно продолжает. – А как там Эричка наш? Ты ему рассказала? Что говорит? И, кстати, давно он к нам не приезжал. Вы не поругались?

Слава небу, она перестала лепить из нас пару.

– Не поругались, не волнуйся. Он просто занят по работе. А насчет Даниила, мне кажется, Эрик за меня рад. Он сам и посоветовал пойти на встречу.

– Да-а-а…даже так… – улыбается мама. – Хороший мальчик.

Тут я слышу приближающиеся шаги.

– Какие-то еще твои дети дома? – шепчу.

– Настя сегодня дома осталась, у нее голова болела.

– Привет. – прилетает мне холодным потоком в затылок.

– Привет. – поворачиваю голову. Сестра с недовольной миной смотрит на меня, а затем открывает дверь холодильника и достает графин с апельсиновым соком.

– Сплетничаете? – интересуется, присаживаясь за стол уже с налитым в стакан нектаром.

– Вот только по тебе хотели пройтись, но ты пришла. – мама показывает бровями «не надо».

– Ты, надеюсь, помнишь, что мне обещала? – спрашивает Настя и тянется к сырной нарезке.

– Да. Но занято. Ты сама знаешь.

– Ничего, я подожду.

Глава 20

Я оборачиваюсь ровно в тот момент, когда дверь в ресторан Collision открывается и в него входит парочка. Сначала появляется девушка с идеальным макияжем на смуглом лице и длинными темными волосами, выпрямленными зеркальной гладью. В чёрном комбинезоне, удачно подчеркивающем фигуру и на высоких каблуках, способных пробить наш московский асфальт. В руках роскошный букет алых роз.

Мы встречались с ней не так часто, но каждый раз она выглядит с иголочки, как человек не имеющий ни одного внешнего изъяна.

Знакомьтесь, девушка Эрика – Арпине.

Следом за ней появляется светловолосая голова. Бежевые брюки, белая футболка в чёрную горизонтальную полоску и тёмный вельветовый пиджак. Очень напоминает принца французского разлива. Дания сегодня не та…

Слегка улыбается проворной администраторше, прыгнувшей к нему пантерой, и вдруг резко поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Я широко и хитро улыбаюсь. Он удивлённо поднимает бровь. Вижу, как на левой щеке возникает моя любимая ямочка. Арпине, молниеносно отбившая атаку администраторши на свое добро, занята выяснением свободных мест. Меня госпожа «стервозная идеалисисмус» не видит, и я, пользуясь возможностью, кидаю взгляд на розы в ее руках и, показывая другу «вах вах», тут же изображаю косоглазие. Эрик широко улыбается, но затем его лицо меняется. Он смотрит холодно куда-то поверх меня и отворачивается к своей девушке.

– У них туалет с постерами голых девушек. – произносит Даниил, вернувшись из мужской комнаты.

– Мне, наверное, не стоит спрашивать, чем ты с ними занимался.

– Давно не практикую подобное.

– Я имела в виду рассматривал. – невинно отвечаю. – А ты что подумал? И, кстати, здесь Эрик. – мне так сильно хочется их познакомить.

– Тот голубой огонёк? – Вейдер с любопытством начинает крутить головой. – Где?

– Вон. – указываю на вход, – Если ты не против …

– Хочешь позвать их к нам? – спрашивает в то время как ребята входят в зал в поисках стола. – Я не против.

Эрик что-то шепчет незамечающей ничего неважного вокруг себя Арпине и та поворачивается в нашем направлении, ловит нас в свой фокус, улыбается, приветственно поднимает руку, а затем эффектно дефилирует к нашему столу, взяв Эрика за руку. Подбежавший официант забирает из ее рук розы.

– Вот это неожиданно! – восклицает девушка друга, наклоняясь ко мне для поцелуя.

– Москва большая деревня. – хмыкаю в ответ.

– Это точно. Ты нас познакомишь со своим… – продолжение мне разрешают импровизировать по своему вкусу.

– Конечно. – предпочитаю уйти от клишированных статусов. Тем более, я без понятия, как следует представить Вейдера. Как моего друга? Но друг у меня только один…. Как приятеля? Но приятелям я не разрешаю вторгаться в мой рот языком… Как парня? Поспешно… Как главу ситхов и Дарта Вейдера? Поэтично, но, боюсь, Даниил не настолько просветлен, чтобы оценить… – Это Даниил. – идеальный вариант – назови имя, а дальше пусть фантазия окружающих клеймит и решает за тебя. А вот этих двоих маркировать могу без лишней мозготряски. – Даниил, это мой лучший и единственный друг, Эрик. И его девушка, Арпине.

Темнейший протягивает руку принцу и с улыбкой произносит:

– Наслышан.

Дежавю.

Именно это сказала Арпине, когда нас знакомили. И в голосе ее не пели счастливые колокольчики, скорее мясорубка раздумывала, не пустить ли меня на фарш. Признаемся, моих ожиданий она тоже не оправдала. Ни тебе кротости, наивности, желания пукать лепесточками – именно такую принцессочку я представляла для друга. А тут Малифисента, стерва all inclusive с понятиями. Но пересчитать мои органы у нее бы вряд ли получилось, я тоже не одуванчик. Поэтому мы поладили. А по итогу первой встречи втроем, она честно призналась при мне Эрику:

– Я даже ревновать не буду. Она не даст повода.

– Не верь ничему. – отвечает принц и, поворачиваясь ко мне, с усмешкой добавляет. – Она с детства видит меня сквозь искажение.

Затем наклоняется ко мне для поцелуя, и в нос ударяет аромат Blue. Вот же редкостный предатель. На встречи со мной не душится, а как со своей мадам лямур-тужур, так и вылил на себя пол флакона!

Вечер в компании ребят проходит довольно оживленно. Арпине искренне рада, что у меня появился «кто-то» и светится, периодически сжимая руку датского принца. Найти ответ на вопрос «кем мне приходится няшка Вейдер», она старается на протяжении всей встречи, ведя активный диалог с Дартом, который совсем не против активной беседы. Эрик как ни странно не афиширует свое мастерство владения словом и ремарки вставляет лишь в редкие моменты. А мне не терпится дождаться окончания ужина, доехать до дома и, набрав ему, узнать, что он думает о Дарте.

Ребята отказываются от предложения Даниила их довезти. Принц, видите ли, хочет еще побыть со своей девушкой. Бесит.

*

Дорогой, Вейдер со смешком обращается ко мне:

– Это точно тот Эрик, про которого ты рассказывала?

– Да. Ты покорен?

– Значит, он прав… – ухмыляется темнейший.

– Ты, о чем?

– Твой рассказ о нем не соответствует действительности. Ни капли правды.

– Пфф, ты просто не успел с ним нормально пообщаться. Я лучше знаю своего друга.

– А про то, что он точно не гей, знаешь? – смеется Дат. – У меня в штатах есть пара приятелей, активы, пассивы… Вот твой точно не голубой линии придерживается.

Глава 21

Эрику я красноречиво грозила в сообщениях привязать его чувствительную натуру и сердечно выпороть. Вассал же, потеряв последние инстинкты самосохранения, позволял себе вольности и демонстрировал, как сильно отбился от рук:

Эрик: Оу. Детка, ты ещё не готова к красной комнате, поверь мне»

Я: Жопка твоя, зато готова! *и вишенку следом.

Эрик: Всегда хотел узнать… твое нездоровое отношение только на мой персик распространяется…или без разницы?

Я: Ну, Рафикофич, кабзда тебе пришла!

Эрик: Согласен, где еще ты такой уникальный экземпляр найдешь…

Наказание ожидало принца датского за преднамеренный игнор моего признания.

Два дня назад, после того, как мы неожиданно встретились с ребятами в ресторане, Дарт довез меня до дома и продолжил поцелуйную традицию в машине. Но я была слишком возбуждена от встречи с друзьями и совершенно не готова к дальнейшему банкету, несмотря на языкоблудие темнейшего о нехватке десерта. К счастью, намеки на возможность развития диабета он уловил сразу и исследовательские пути по моим коленям прекратил. Сообщил, что на пару дней едет на чью-то дачу, предложил поехать вместе с ним, но у меня планировались съёмки, поэтому встретиться договорились в выходные, если, конечно, я найду свободное окошко в своем плотном графике. Пускай не думает, что побегу по первому свистку. Скорее он голос посадит.

Оказавшись дома, быстро скинула с себя одежду, приняла душ и, надев пижаму, блаженно легла на кровать и напечатала самое сокровенное из возможных сообщение:

«Кажется, он тот, с кем я хочу свой первый раз.»

И ждала ответа целых полчаса! А этот гамадрил ничего не прислал! Поехал совсем крышей на встрече со своей мисс совершенство… Заснула злая, а на утро получила милое сообщение от Вейдера с пожеланиями хорошего дня. Улыбнулась и зашла в другой чат. Серые галочки… Он даже не читал… Совсем рамсы попутал… Повезло ему, у меня с утра была съемка…

С девушкой, выбравшей зал с двумя диванами и отказывающейся на них слегка прилечь.

– Будет красиво.

– Нет, нет. Что мой муж подумает?

– А Вы собираетесь выкладывать снимки где-то в социальных сетях?

– Нет, конечно! Они исключительно для мужа!

Вот тут моя логическая цепочка дала трещину, и я перестала настаивать. Может, муж не любит, когда лежа, откуда мне знать…

Три часа пролетели незаметно, ни один диван не пострадал, девушка осталась довольна и обещала рекомендовать меня всем своим подругам. Я же собрала оборудование, перекинулась парой слов с администратором Юлией, еще раз повторила с моделью даты получения снимков. Медленно так проговорила, по буквам, с ударением в нужных местах. Потому что в женском мире существуют искажения восприятия, если дело касается фотографий. Там отдел мозга, отвечающий за понимание, дает полновесный сбой.

Ты им и в переписке до съемки, во время съемки и после оговариваешь: «Будет готово через две недели. Две недели. Четырнадцать дней»

А затем после фото-дня садишься в машину и получаешь сообщение с тонной смайликов: «А смогу парочку фоточек сегодня получить? Можно не обработанные!!!» Вера в то, что тонна улыбающихся рожиц поможет – неискоренима.

По статистике, только одна из десяти не отправляет такую незначительную хотелку…

Меня отвлекает уведомление о новом сообщении от другого человека. Наконец-то, проснулся! С предвкушением открываю окошко и вижу… Брокколи?

Чего?

Это был первый звоночек…

Все следующие два дня голдовник на все мои остальные письма слал одичалые дерзости или животно-овощные комплекты.

На звонки – извини, занят.

Wtf?!

«На свадьбу Агаси не иду. Твоя суббота свободна.» – единственная обрадовавшая меня новость, если бы не сообщения следом от его сестры Лусине с расспросами не поругались ли мы и известием – Эрик с Арпине расстались!

Точнее, стерва его бросила. Вот же клеопатра потасканная! Дура невоспитанная… Тумбочка с начесом… Как такого няшного кролика можно бросить? Чтобы ты свадьбу в Маке отмечала!

Но…почему он сам ничего мне не рассказал? Разве лучшие друзья не для «и в печали, и в радости»?! Или не хотел отвлекать меня от мечтательных грез о Дарте? Вечное благородство принца… Даже пороть его немного расхотелось…

Но на свадьбу мы обязательно пойдем!

Дружная семья Адамянов всегда вместе и всегда весело шагает в эти массовые 100+ человек мероприятия, и Эрик, если я не устраиваю drama queen моменты, тащит меня с собой. Иногда подкупает. Иногда умело шантажирует…

Насколько знаю, с Арпине они показаться вместе не могли, чтобы не компрометировать честь девушки. Мне от появления с другом – ни жарко, ни холодно, а ей бы навешали ярлыков и прощайся с репутацией. А сейчас он отказывался идти, чтобы эта сучная стерва крокодилиха не видела его страданий. Хрен ей.

Мой информатор Лусине сообщает, что родители уехали и открывает мне дверь в их квартиру. У Эрика есть своя, но выходные он часто проводит с семьей.

У младшей сестры, в отличие от брата, волосы темные, а в светлых глазах словно спрятались шоколадные крапинки.

– Он в душ только зашел. – тихо шепчет. – Сегодня снова злой.

– Злой Эрик? – усмехаюсь, снимая обувь и благодарно принимая тапочки. – Так бывает?

– Конечно, – смеется мелкая. – Он «красавица» только с тобой, со своей сестрой еще тем чудовищем бывает. Я незаметно вытащила платье, которое он для тебя приготовил и к себе в комнату отнесла. Готова поработать визажистом.

– Как и обговаривали. – по-шпионски подмигиваю и следую за девушкой в светлую девчачью комнату. – Объект готов к перевоплощению.

Лусине в свои пятнадцать справляется с поставленной задачей идеально, и я изучаю в зеркале макияж, который в жизни бы не повторила. Стрелки у меня шли бы волнами, а приклеенные реснички нашлись бы на бровях или прославились бы пикантными усами.

Красное платье, выбранное другом, идеально село по фигуре.

– Оно не слишком яркое для армянской вечеринки? – хмурюсь.

– Оно бомбическое! – искренне уверяет Лусине. – Только на мою свадьбу я сама выберу тебе платье, ладно? Или не пущу. Нисколько не удивлюсь, если тебя тихонько выведут сегодня из зала торжества. – смеется. – Ведь все должны смотреть на невесту, а не на девушку Эрика.

– На друга, – поправляю я.

– Ну да. – отмахивается. – Ты сама все понимаешь. – и тут дверь в комнату открывается.

– Лус, – строго произносит полуголый принц. – Эс инча… – суровый взгляд переходит с сестры на меня, немного удивляется и останавливается, – Ника?

Смотрит этим своим профессиональным взглядом стилиста. В другой раз я бы кинула в него самой тяжелой кисточкой визажиста, показала бы язык или изобразила косоглазие, но сейчас по странности мне немного неловко….

Мысль о том, что друг выйдет из ванной несколько голым никак не мелькала в эфире, так как, зная о моем присутствии, он всегда появляется одетым… а тут… Одно темно-синее набедренное полотенце. Волосы немного мокрые и с них падает капля… На груди темный лес и небольшая тропинка тянется от пупка вниз… Фига себе у него пресс… я, конечно, так и предполагала, но, чтобы так… Вспыхиваю, как нелепый синьор помидор, неожиданно понимая, что мы дольше обычного молча осматриваем друг друга…

– Ника красотка? – довольная своей работой, улыбается Лусине.

– Вы обе красотки. – кивает ей Эрик, отворачиваясь от меня. – Раз ты нашла себе компанию, я вызову вам машину. – закрывает дверь, и мы слышим его удаляющиеся шаги.

– Совсем охренел? – гневно произношу сквозь зубы и, подняв подол длинного платья, выхожу за ним.

Дверь в его комнату хлопает, и когда я подхожу и дергаю за ручку, ощущаю, что она закрыта.

– Эрик! Открой немедленно!

Замок щелкает, и я сталкиваюсь с обнаженной грудью.

– Открыл. – улыбается.

– Я приехала, оделась в это «сложно дышать и ходить» платье, разрешила себя отштукатурить и это вся твоя реакция?

– Ты ослепительна. – без всякой провокации и злости, а с теплом, отвечает Эрик. – Но смысла одевать платье не было. Я никуда не иду. И Лусине переусердствовала с макияжем, слишком ярко.

– Ничего подобного! – тут же прилетает возмущенный ответ из другой комнаты.

– Все рассмотрела? – усмехается Эрик, ловя мой изучающий взгляд.

– Нет, – язвлю, – Полотенце мешает.

– Сбросить? – ломая ровную линю брови, осведомляется поехавший принц.

– Совсем крыша поехала? – надеясь не синхронизироваться в цвет платью, с вызовом скрещиваю руки на груди.

– Тогда дай мне пять минут. Я оденусь, и поговорим, хорошо?

Получив от меня скупой кивок, снова запирается в комнате и открывает через пару минут. Стоит в спортивных брюках и светлой футболке, пропуская меня внутрь.

Комната друга в лаконичных серых тонах ничуть не изменилась с моего прошлого визита. Большая постель, шкаф, стул, стол и компьютер, над которым на стене висит деревянная доска с его эскизами, всякими вырезками, как у девчонки, и парой фотографий. На одной он в возрасте пяти лет в кругу семьи, светлый улыбающийся хомячок. А на второй мы с ним вдвоем стоим в обнимку на утреннике в третьем классе, очень довольные собой, сразу после того, как победили остальных одноклассников в каком-то соревновании на новогоднем огоньке. Я в костюме снежинки, правда платье после конкурса напоминает прожеванный кусок белой материи, а он изображает грозу морей, и главный атрибут на нем – пиратская шляпа, которую я по доброте душевной вернула ему, когда мамы захотели нас пофотографировать.

– Еще как идешь! – сразу зло оглашаю свой вердикт. – Ты же не хочешь, чтобы она думала, что ты страдаешь? Чего удивляешься? А я все знаю! И с какого, пардоньте моих кузнечиков, я о том, что тебя бросила эта стерва, узнаю не сразу и не от тебя!

– Она не… – мучительно произносит Эрик, опуская глаза.

– Не стерва? Еще какая. И я тебе об этом уже говорила. Но, если раньше она играла за наших, то теперь… Теперь война. Едем.

– Нет. Вон, бери Лусине и езжайте вдвоём. – садится на кровать и берет в руки телефон. – Машина за вами скоро подъедет.

– Но я хочу с тобой. – плавно опускаюсь к нему на колени и обнимаю за шею.

– Ника, слезай…

– Нет. Пока не расскажешь… Тебя это так мучает? – раз тактика властной императрицы не срабатывает, побудем ласковой кошечкой. Он всегда ведется и по итогу сдается.

– Ты меня сейчас определенно мучаешь. – хмурится и упрямо смотрит в экран.

– Очень смешно.

– Видишь, ты ещё и жестока…

– Эрик! – отбираю телефон, кидаю на кровать, беру подбородок друга в руку и заставляю повернуться на меня. – Что ты чувствуешь?

Какое-то время он молчит.

– Твои упругие ягодицы у себя на коленях. – хитро произносит паразит. Рука крепче сжимает мою талию и в голову начинает лезть что-то из ряда вон… убью…

– Эрик ты страдаешь из-за девушки, которая тебя не стоит! Она полная дура, поверь! Да, ради тебя девицы готовы гладиаторские бои устраивать… Ты себе в два счета найдёшь другую!

– Мне не нужна другая. – печально улыбается принц датский, глядя мне прямо в глаза. И там… в его глубине я вижу горечь… Она травит меня, эти слова травят, и внутри становится на редкость паршиво. Неужели он так сильно ее…

– Ну и дурак. – рассержено отвечаю.

– Ладно. Мир? Я понял твой совет. Надо отпустить ситуацию. Дай мне пару дней, и я справлюсь. Извини, что был сам не свой эти дни.

– Вот и отлично! – радостно хлопаю его по плечу и ощущаю воодушевление эгоизма. Ведь он больше времени сможет проводить со мной … только вот совесть не отстает и начинает нещадно вгрызаться в кожу… Мой самый лучший друг улыбается. Да. Но он никогда не смотрел на меня с такой тоской….

– Нет. Погоди. Я хочу знать, – хотя, нет, не хочу. – Ты ее прямо так сильно любишь?

– Да. – без единой заминки произносит он.

И я улыбаюсь, ощущая потаенное раздражение. Почему мне неприятно и что так сильно злит… Скорее всего меня бесит то, что он любит эту идиотку, даже несмотря на ее поступок! Ведь она не смогла его оценить и бросила! Бросила моего Эрика! Побрить на лысо эту овцу, а не страдать! Меня это дико бесит! И неприятно, и неловко, ведь Эрик никогда так открыто не говорил мне о чувствах к Арпине. Он всегда описывал их как нечто обыденное, ничем не примечательное… отмахивался или ржал, если они ругались и неделями не общались… Да, они встречались. Да, он рассказывал, куда ходили, что за фильм смотрели, и бла бла бла. Но мне она казалась очередным кентом. Есть и ладно… Я, Ника Туманова, конченная эгоистка, никогда не допускала мысли о том, что принц датский посягает в верности не только моему престолу… а сейчас призналась себе. Нехотя… что я для него не единственный король Артур, а есть сучка разбивательница сердец. Но…

– Тогда заставь ее быть с тобой!

– Может, она хочет быть с другим.

– Ещё хлеще! Ну вот зачем тебе такая недалекая курица?

– Ника…

– Арпине тупая. Признай!

– Нормальная. – смеется.

– А может… будь с ней пожёстче?

– Пожёстче? – друг недоверчиво смотрит на меня.

– Да. Все ждут, что брошенные бегают за объектом любви, просят не уходить. А ты наоборот, будь рядом, но игнорь! Я читала у одной психологини. Надо разогреть объект страсти, а потом резко забыть о нем, чтобы рыбка начала трепыхаться и мучиться…

– Не хочу, чтобы она мучилась…

– Я тебя умоляю! Ты хочешь, чтобы она твоя была? – наклоняюсь носом к его шее.

– Ты меня понюхала? – усмехается.

– Да. Так вкусно пахнешь…Но не отвлекайся! Организуй случайную встречу в общей компании, будь и вежлив, и властен одновременно. Не церемонься, дай понять, что можешь получить любую, но случайно ее зажимаешь где-нибудь в углу…

– Случайно? – иронично спрашивает Эрик.

– Тебя всему учить!

– Учи, мне нравится. И… ты это все вычитала, или это плюсом к твоей фантазии?

– Не важно. – деловито перебиваю. – Ты у меня такой… ласковый и чуткий. А попробуй стать хищником, чтобы дурында обалдела. И когда удивишь, эта коза сама начнет бегать за тобой, тут то ты отдались и флиртуй с другими…

– Психологиня твоя ничего не путает?

– Нет.

– Тогда. Я не могу тебя ослушаться… – задумавшись, произносит Эрик

– Конечно, не можешь! – довольная собой, заключаю я.

– Идея с «зажми» интересная. – серьезно произносит он, резко закидывает меня на кровать, берет мои руки в крепкий захват над головой и нависает с довольной ухмылкой.

– Ты чего творишь? – не только я, но и голос немного теряется.

– Решил потренироваться, раз есть возможность. И сделать с тобой то, что ты всякий раз без разрешения вытворяешь со мной.

Глава 22

Что за идиотские мысли лезут в мою голову. Это всего лишь Эрик. Мой Эрик. Очень красивый принц датский немного свихнувшийся из-за одной дуры… Вот и все. Мы ликвидируем бабец, и он станет нормальным.

– Ты разве не нюхаешь меня? – спрашивает друг и, наклоняясь, зарывается носом мне в волосы, а затем медленно скользит к шее … и волоски, почившие в анабиозе со времён первой оперы, дают о себе знать… Спите дальше глупые, и мурашки по всему телу… вы сейчас совсем не к месту… И почему мне не хватает воздуха… не слишком громко борюсь с кислородным голоданием?…

– И любишь повторять, как прекрасно я пахну. – сладко шепчет голос. Этот медовый голос я слышала тысячу раз…и сейчас он совершенно обычный… такой же ласковый, как и всегда… но тогда почему… – Так вот, от твоего запаха Ника… я схожу с ума… – слова вместе с его дыханием ударяют по телу нелепым волнением, воронкой, разворачивающейся во мне и раздирающей всякое спокойствие. Я зачем-то закрываю глаза и кусаю губу, стыдясь одичалого пульса. А ему, кажется, все равно, Эрик спокойно продолжает свою странную игру. – Разве ты не целуешь меня в шею, если не дотягиваешься до щеки? – усмехается с обвинительными нотками. – И отмахиваешься, что все нормально.

Да но… но не так… это его губы сейчас около моей шеи?… да, я целую его… но ведь в этом нет ничего предосудительного… да, это его губы… почему в голове гудят тысячи труб, а тело трясётся, подобно кролику… я тоже поехала, раз зачем-то нервничаю… Он сто раз целовал меня в щеки, голову, уши… и каждый раз при касании к ушам я….стыдно…новая волна дурманящего трепета…но нет нет… Это же Эрик…почему я испытываю что-то странное…страх? смущение?…да что это??… сейчас… да сейчас… он поцелует меня в ше…даа…пожалуйста…

– Вы там долго? – дверь хлопает, и принц резко отстраняется, а я сразу принимаю вертикальное положение. – Ой!

– Это не то, что ты подумала! – произношу и зло поворачиваюсь на друга, пытаясь угомонить пульс, пришедший в состояние истеричной куропатки.

– Именно то. – Эрик вдруг искренне начинает смеяться, подмигивает мне и поворачивается на застывшую в дверях Лусине.

Я, конечно, рада, что в нем проснулись зачатки Пржевальского скакуна, только отчего меня это бесит?

– Но лишь в экспериментальных целях. И тебя стучать не учили, Лус?

– В доме родителей, брат… Не ожидала от тебя. – троллит мелкая, но возвращается к интересной для себя теме. – Так мы едем?

– Да. – с энтузиазмом соглашается принц. Разбитое сердце на мужчин, как месячные действует? Резкое изменение настроения и планов? – Только выйди, переоденусь.

– Ура! – вопит девушка, которая сама успела одеться в нежно-розовое вечернее платье. – Жду!

Лусине радостно выходит, а мой друг поворачивается на меня и с хитрой усмешкой спрашивает:

– Ну как, у меня получилось?

Чувствую себя тупее Арпине. «Тупой и еще тупее 2», в главной роли Ника Туманова. Ужаленная в голову идиотизмом и глупым телом.

Принц датский смотрит пристально и по странности отстранённо одновременно… и ждёт ответа, понравится ли подобное Арпине. Я дрожала в его руках, а он думал о ней… Внешне хочет казаться расслабленным, но губы сомкнуты, а желваки на скулах напряжены. Не фиг на его губы смотреть.

– Ну, наверное, – пожимаю плечами.

– Твое сердце билось без «наверное». – издевается надо мной? Неблагодарный. Я приехала ради него, а он на мне эксперименты ставит…

– Кардиологом подрабатываешь? – с издевкой усмехаюсь. – Я поняла, что это репетиция для Арпине, вот и подыграла. Не волнуйся, ни почки, ни печень не дёрнулись.

– Ок. – всякий интерес моментально исчезает из его глаз. И синева покрывается серым безразличием. Он встаёт и направляется к гардеробу. – Сходи, пожалуйста, к Лусине. Я переоденусь.

Глава 23

Психологиня из жж не раз подчеркивала важную роль секса для женского организма. Но я всегда скептически относилась к этим проникновенным абзацам о коитусе, так как к двадцати двум годам никогда не испытывала неудержимых течек при виде противоположного пола. И мыслей: «О, мачо, разорви на мне одежду и уложи, а я покажу тебе немыслимые виды шпагата и чудеса бразильской эпиляции.» – в голове не возникало. Но, может, эта дамочка действительно соображает…, и его нехватка сказывается на трезвости восприятия окружающих?

Или у меня позднее развитие? Дефективная я, что ли… с отстающим половым воспитанием…

Цвел мой, значит, горемычный бутон невиданной страсти долго и извилисто без всякого полива, никому афишу со сроками не демонстрировал и, минуя предупреждающие знаки, как обухом по голове – расцвел! Да как метнул шипы свои безудержные…они аж до мозга долетели и теперь травмируют мировосприятие…

Иначе, зачем мне пялиться сейчас на Эрика?

Смешно.

И звуки оркестра откуда?

Сара Марковна, я Вас переслушала…

М-да, крыша чья-то едет и течет…

Решено!

В скором времени я должна этим самым сексом наконец заняться. Желательно до потери сознания. Чтобы прочистить качнувшееся сознание и сказать телу: «место, одичалое!»

Конечно, не с Эриком!

А с Дартом. Ведь это он зло, которое появилось в моей жизни, разбудило спящие инстинкты и теперь на друге, которого я знаю с детства, страшно хочется выжечь тату «руками не трогать.». И…лучше на лбу, чтобы сразу в глаза бросалось.

А паразит, появившись на кухне, где мы с Лус сидим, едва скользнул по нам скучающим ледяным взглядом и, взяв кувшин со стола, начал наливать себе в стакан воды. Черный смокинг и белоснежная рубашка – совсем не тот образ, к которому мы с мелкой привыкли, поэтому удивленно переглядываемся. Он всегда отдает предпочтения серому или синему. Да и в дни свадеб друзей и родственников у него улыбка до ушей, как у очумелого и настрой «кутить» на пределе, проявляющийся постоянным напеванием кошмарных песен и насвистыванием мелодий.