Текст книги "Перекрестные ссылки (ЛП)"
Автор книги: Cara del sol
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
– Деб, да тут ничего такого, обычный отпуск. Ты же знаешь Брайана. Ближе всего к здоровым отношениям он окажется, когда будет трахать медбрата в психушке.
– Или самого психиатра, – рассмеялась Деб. – Интересно, когда-нибудь этот парень все же научится держать член в штанах?
И на этот раз Джастин, не удержавшись, вздрогнул. А Деб, разумеется, немедленно это заметила.
Блядь.
– Ага, то есть нужно было спросить, не что он сотворил, а с кем он это сотворил?
Испугавшись, что может сболтнуть лишнее, Джастин отвернулся. У него прямо на языке вертелось: «Нет, не нужно этого спрашивать, если ты не готова услышать ответ». А это было бы равносильно тому, чтобы заорать во все горло: «С Майклом! С Майклом!»
Какая-то его часть очень хотела именно так и сделать. И на хуй Майкла!
Но Дебби, скорее всего, принялась бы винить во всем Брайана. А Майкл в случившемся был виноват ничуть не меньше, чем он. Как минимум половина ответственности точно лежала на нем. Ну и потом ведь он, Джастин, простил Брайана. Нет, правда, простил.
Вот блядь…
Просто это оказалось очень трудно – простить, когда целыми днями только об этом и думаешь. И постоянно задаешься вопросами, на которые у тебя нет ответов. Например – как это случилось? Как можно было чуть ли не вечность этого избегать, а потом в самый неподходящий момент вдруг… оказаться по самые яйца в Майкле? Ну ладно, хрен с ними, с правилами. Брайан с самого начала был от них не в восторге… Но как они могли без объявления войны вот так вот взять и наплевать на все, когда им обоим было, что терять?
А Майкл? Майкл… Как он мог так с ним поступить? Конечно, Джастин понимал, что лучшими друзьями они не были, но полагал, что их хотя бы приятелями назвать можно. Они вроде неплохо ладили. Да бога ради, они ведь даже затеяли совместный проект! Джастин даже отметил однажды, как это здорово, что у них такой общий драйв. Оговорочка по Фрейду, а? Наверное, надо было сказать – общий Брайан?Как Майкл мог вот так вот его предать? Просто взять и переспать с Брайаном?
Ладно, хорошо, где-то в глубине души он всегда понимал, что Майкл Новотны ему не друг.
Он был другом Брайана. Это несложно было усвоить, учитывая, что Майкл постоянно твердил ему это с первой же их встречи. Так что, в общем, за два года до него должно было бы дойти: Майкл – лучший друг Брайана. Самый лучший из всех существующих в мире лучших друзей. Майкл постоянно всем это растолковывал – даже тем, кому, в общем, было не особо и интересно, даже тем, кто был так неосторожен, что просто взглянул в его сторону.
Ладно. Хорошо. Майкл – лучший друг Брайана, а вовсе не Джастина. Кажется, в семнадцать лет это его не слишком расстраивало. Так сейчас-то какого черта?
На самом деле, проблема была в том, что он не мог перестать об этом думать. Невозможно было просто взять и выкинуть это из головы – нечто похожее, наверное, испытывают те, кому довелось наблюдать крушение поезда. Его мозг – без всяких внешних на то причин – вдруг сбивался с текущей мысли и начинал безостановочно генерить образы Брайана и Майкла вместе. Как они трахаются – в разных позах, на разных поверхностях, с разными выражениями лиц. Прямо-таки полный ассортимент разных…
– О, смотрите-ка, кого принесла нелегкая.
Джастин обернулся на голос Деб и увидел, что в кафе уверенной поступью входит Брайан.
Помяни черта…
– Дебби, пожалуйста, ради меня, не лезь в это, хорошо?
– Солнышко, если он что-то сделал…
– Тогда я сам с этим разберусь.
Дебби вздохнула, щелкнула пузырем из жвачки и послала ему последний обеспокоенный взгляд.
– Ну что ж, если ты так хочешь…
– Я так хочу.
– Тогда ладно. Вот она я – не лезу не в свое гребанное дело.
На этот раз Джастин улыбнулся вполне искренне.
– А вот он я – весь преисполненный благодарности.
Дебби сердито фыркнула, но Джастин видел, что по-настоящему она не злится. В следующую секунду она уже ущипнула его за щеку и, посмеиваясь про себя, направилась в кухню.
Улыбка его слегка поблекла, и потому, направляясь к занятому Брайаном столику, Джастин постарался сильнее растянуть губы. Он сможет. Он с этим справится!
***
Брайан начал отворачиваться от него в постели. Засыпали они лицом друг к другу, но по утрам каждый оказывался на своей стороне кровати. Казалось, будто они специально старались разместиться, как можно дальше друг от друга. В общем-то, теперь, пожалуй, даже нельзя было сказать, что они спят вместе.
Джастин скучал по Брайану. И не понимал, что с этим делать, ведь виноват во всем был вроде как он сам. В последние дни он был не очень-то отзывчивым. Брайан прикасался к нему, и его тело мгновенно напрягалось, хотя раньше его естественной реакцией на прикосновения Брайана, наоборот, было расслабление. Он не нарочно это делал, так получалось само собой.
Они больше не занимались сексом. Последний раз был тогда, на диване, после того, как Брайан выбросил его вещи в окно. Кстати его любимый карандаш – с белым ободком на конце – они так и не нашли.
Джастин не знал, трахается ли Брайан на стороне. И, честно говоря, не хотел знать. Черт его знает, как бы он сейчас отреагировал на эту информацию.
У самого же Джастина с того дня никого не было. Он вообще сейчас был как-то не расположен заниматься сексом. Иногда, когда больше нечем было заняться (кроме как представлять себе Брайана и Майкла в постели, на полу, у стены, на прилавке – а на прилавке вообще технически возможно?), он начинал задумываться, можно ли стать импотентом в восемнадцать лет. Да нет, нет, конечно же. Он ведь сейчас в самом расцвете сил, верно? Его лучшие годы…
В этот вечер желание Брайана буквально чувствовалось в воздухе, Джастин, казалось, мог попробовать его на вкус. Брайан то и дело искоса поглядывал на его бедра, живот, промежность. И когда Джастин раздевался в спальне, он почти физически почувствовал на себе взгляд Брайана. Тот словно нежно провел рукой по его спине. Ну что ж, ничего удивительного. Что бы там Брайан не вещал о членах и задницах, больше всего его привлекают красивые спины. Он любит их гладить, облизывать, вгрызаться поцелуями в напряженные мышцы. Ему всегда нравилось прижиматься к спине Джастина грудью, проводить ладонью между его лопаток.
У Майкла, кажется, не особенно красивая спина. Но вот бедра у него – насколько можно разглядеть под мешковатыми джинсами – вполне ничего. Интересно, Брайану они понравились?
Джастин с силой прикусил язык, и теплая волна возбуждения тут же схлынула. Господи, если бы он только мог перестать думать о них примерно… каждые пять секунд. Вот было бы здорово!
Он решил притвориться, будто не замечает взглядов, не замечает того, что Брайан явно его хочет. И сексом они в ту ночь снова не занялись.
Нужно было что-то придумать. Так дальше продолжаться не могло!
***
Прошла еще неделя – неловкости выше крыши, секса все так же ноль. Брайан больше даже не пытался его инициировать. Джастин не наказывал его, ничего такого. Просто мысли о сексе с кем бы то ни было – включая Брайана – почему-то вдруг сделались совершенно не возбуждающими. Примерно в том же ключе, как мысли о том, что сексом занимаются твои родители.
Ни один из них не поднимал эту тему. Они будто бы рассчитывали, что, если станут молчать и дальше, проблема рассосется сама собой. Самое же странное было то, что у Джастина так не стоял с семнадцати лет. Именно вот такой вот перманентный стояк когда-то придал ему решимости отправиться покорять Либерти-Авеню.
Возбуждение и скука – вот к чему внезапно свелась его жизнь.
В тот день Джастин вернулся в лофт на целых пять часов раньше Брайана, и весь вечер буквально с ума сходил от скуки. Создавалось ощущение, что домашних заданий ему с каждым днем задавали все меньше, а разделывался он с ними все быстрее. Он снова и снова перепроверял свои тетради и вчитывался в учебник по истории искусств до тех пор, пока глаза не начали слезиться, строчки расплываться, а мозги – вскипать.
Прошло всего три недели с тех пор, как он узнал о Брайане и Майкле, а вся его социальная жизнь за это время накрылась медным тазом. Все потому, что его круг общения был одновременно кругом общения Брайана. И Майкла. Что уж тут удивительно, что в эти дни он всеми силами старался ни с кем из этого круга не пересекаться?
К тому моменту, как часы показали без десяти семь, Джастин уже вовсю пытался вспомнить, чем он вообще занимался в свободное время – до того, как проторил себе дорожку в жизнь Брайана.
Конечно же, у него была Дафни. Но той достаточно будет лишь мельком взглянуть на него, чтобы сразу понять, что что-то не так. А как только она это сообразит, так тут же начнет убалтывать его, уговаривать, умасливать, шантажировать, пока не выпытает все до конца. Нет уж, ему и по телефону-то сейчас было довольно сложно с ней разговаривать.
Кто ему нужен, так это хоть один вменяемый, спокойный, не доставучий собственный друг!
Джастин пообедал, а затем до самого вечера разбирал полки в шкафу, перещелкивал телевизор с одного дневного сериала на другой и составлял подробные списки всего, что нужно было подготовить для поездки в Вермонт. (Купить жвачки, чтобы в полете не закладывало уши, надеть свободные штаны, чтобы ничто не помешало им присоединиться к Клубу Одной Мили. Они будут заниматься сексом в этой поездке! Будут, он сказал! Даже если ему, блядь, придется имитировать возбуждение). Черт, ну почему у него по средам нет занятий?
Гребанные среды!
К половине девятого он успел представить себе Брайана и Майкла в пятнадцати разных местах, в двадцати восьми различных позициях (часть которых была просто физически не выполнима, если, конечно, участники действа не обладали извлекающимися из тел позвоночниками). Картинки вспыхивали и вспыхивали у него в голове с интервалом примерно в 3 целых 5 десятых секунды. Без остановки. А хуже всего было то, что он буквально на стенку лез от скуки.
Когда Брайан, наконец, вернулся домой, Джастин был до смешного счастлив его видеть. Настолько счастлив, что это даже на время заглушило все остальные чувства – боль от предательства и тщательно сдерживаемую злость. Он даже смог убедить себя (не окончательно, конечно, но почти), что ему не с чего расстраиваться. Что чего бы там Брайан ни натворил, это не сможет разрушить совершенную гармонию и предопределенность их отношений.
К тому же впереди их ждет отпуск. И там они смогут начать все заново. Они все обсудят – на этот раз, по-настоящему, без истерик, вышвыриваний сумок в окно и бешеной ебли на диване. Нет, на этот раз у них состоится настоящий серьезный разговор, они обговорят все проблемы, найдут решения, а потом займутся любовью у камина. И Джастин получит ответы на все свои вопросы.
В общем, следует признать, что к тому моменту, как Брайан вошел в лофт, Джастин находился в крайне уязвимом состоянии духа. Наверное, именно поэтому он не сразу обратил внимание на то, что Брайан сразу же принялся собирать вещи. В чемодан, крышка которого подсвечивалась мягким светом стоваттной лампочки, проследовал дорогой костюм, за ним галстук и рубашка.
– Ты что, собираешься кататься на сноуборде в костюме от Прада? – удивился Джастин.
– Я вообще не собираюсь кататься на сноуборде, – отозвался Брайан.
Кажется, сначала он даже не понял – или не захотел понимать. Они словно бы поменялись ролями в той же пьесе, что разыгрывали три недели назад. Теперь Брайан собирал вещи, приводя тем самым Джастина в полнейшее замешательство.
– Брайан, нельзя же приехать в Вермонт и ни разу не прокатиться на сноуборде. Это неотъемлемая часть.
– Угу. Вот только в Вермонт я тоже не еду.
– Что?
– Я уезжаю в Чикаго.
– Когда?
– Сегодня вечером.
– Сегодня вечером, – тупо повторил Джастин.
Но ведь завтра утром они улетали в Вермонт. Должны были улететь в Вермонт…
Он втянул побольше воздуха, задержал его в груди, а затем выпустил с тихим вздохом. Ну вот, теперь, кажется, его сердце, легкие и все остальные органы снова заработали в нормальном режиме.
Он догадывался, что так будет. Не должно ему быть так больно.
– А что в Чикаго?
– Мой новый контракт.
Вжик. Чпок. Хлоп. Оказывается, можно разбить кому-то сердце, просто застегнув молнию на чемодане.
Ну ясно, его работа, его гребанная работа важнее, чем то, что происходит между ними.
– Ладно.
– В Вермонт съездим как-нибудь в другой раз.
И Майкл важнее, чем то, что происходит между ними. И либидо Брайана тоже…
– Ладно.
– Джастин, это бизнес. Съездим после того, как я вернусь.
И его гребанный имидж тоже важнее, того, что происходит между ними.
– Ладно.
– Сноубордом по счетам не расплатишься.
И снова работа. Интересно, сколько всего пунктов в этом списке? И входит ли в него он, Джастин, в принципе?
– Ладно.
Каждую следующую реплику он неосознанно произносил все тише и тише. Кажется, все его силы ушли на то, чтобы сдержать подступающие слезы. На то, чтобы остаться на месте, а не броситься на постель, зарыться под одеяло с головой и притвориться, что этого дня просто не было.
Последнее «ладно» Джастин произнес практически одними губами. Брайан в ответ прищелкнул языком.
Это все его недавняя отвратительная предупредительность. Джастин был бы хоть как-то готов к такому повороту событий, если бы Брайан в последнее время был чуть менее внимательным к нему, если бы не держался тише воды, ниже травы. Если бы не был такиииим виноватым, что у Джастина даже не получалось извлечь из этого удовлетворение.
– Слушай, – рявкнул Брайан, внезапно шагнув к нему вплотную – Эта твоя идиотская роль оскорбленной в лучших чувствах девицы мне уже поперек горла. Я не собираюсь целую вечность ждать, соизволит ли ваше высочество одарить меня своей высочайшей милостью.
Он так явно нарывался на конфликт, что Джастин, пожалуй, даже подыграл бы ему, если бы не чувствовал себя таким потерянным.
– И я, черт возьми, уж точно не собираюсь потакать твоим капризам и рисковать своей работой. Эта поездка для меня очень важна. А Вермонту придется немного подождать. Не можешь этого пережить, ну так и иди ты на хуй. Ты отлично знал, во что ввязываешься, и будь я проклят, если…
Джастин понял, что если услышит еще хоть слово, его стошнит. В самом буквальном смысле. Вывернет прямо на драгоценный Брайанов пол. И выглядеть это будет охуенно жалко.
– Брайан! Брайан, подожди… Ладно. Хорошо. Поезжай в Чикаго, поезжай за свои новым контрактом, поезжай… Просто поезжай, ладно? Поговорим потом.
Брайан осекся на полуслове, резко замолчал и взглянул на Джастина, крепко стиснув челюсти. Видно было, что он ни на йоту ему не верит и не знает, стоит ли закрывать на это глаза.
И все же именно так он и поступил. Брайан временами отлично умел закрывать глаза на то, чего ему не хотелось замечать.
– Ага. Хорошо. Ладно, – он шагнул к Джастину, наклонился и коротко поцеловал его в губы. – Увидимся, когда я вернусь.
Вот оно.
Полцарства за то, чтобы сохранить самообладание.
Дверь захлопнулась с резким металлическим лязгом, и Джастин закрыл глаза. Вот оно. На этот раз он не стал сдерживать слезы. А смысл? Все равно никто их не увидит. Их кстати, как ни странно, оказалось немного. Он догадывался, что так будет. Не должно ему быть так больно.
Большая часть его вещей все эти три недели так и стояла запакованная. У него все как-то руки не доходили разобрать сумку, а Брайан, в конце концов, устал ему об этом напоминать. («Ты уберешь когда-нибудь отсюда этот уродский рюкзак? Он мне весь тщательно продуманный дизайн лофта портит!» – «Ага, обязательно. Сейчас просто что-то неохота»). Может быть, это был знак судьбы?
Как бы там ни было, собрать оставшееся барахло было не трудно. Во второй раз все получилось значительно быстрее.
Джастин с трудом сглотнул, в последний раз осмотрелся по сторонам и сунул в карман мобильник.
Забавно, насколько легче оказалось уйти, когда Брайана не было рядом, чтобы его удержать.
Комментарий к Глава 2
* Джастин перефразирует известную фразу «И ты, Брут?» (лат. Et tu, Brute?)
========== Глава 3 ==========
К тому времени, как Джастин добрался до первого этажа, внутри у него уже все кипело от ярости. Ощущение было приятное. Очень, очень приятное. Он решительный, сильный, независимый человек! Он никому не позволит делать из себя идиота!
Ага, а еще он пиздобол.
Впрочем, если сильно постараться, об этом пункте можно забыть.
***
Да уж. Он определенно пиздобол.
Джастин попытался составить в голове список людей, к которым мог бы нагрянуть посреди ночи. Он делал это уже во второй раз. И уже во второй раз осознал, что выбор у него невелик. К большинству имен в этом списке можно было мысленно сразу же делать приписку «друг Брайана». Остальные же…
Мда, ему определенно нужно расширить круг общения.
Примерно к трем часам ночи он пришел к выводу, что наименьшим злом все же будет Дафни. Ну и пусть с ней живут еще две соседки. Зато она хотя бы не станет над ним кудахтать. Да и потом, все лучше, чем полночи таскаться по Питтсбургу с рюкзаком за плечами, ловя на себе удивленные взгляды ранних прохожих и подозрительные – дежурных полицейских.
Дверь ему открыла одна из соседок Дафни. И судя по взгляду, которым она его наградила, она была бы вполне не прочь прибить его на месте и закопать в подвале дома.
Он даже не успел сочинить себе хоть сколько-нибудь удобоваримой легенды. Нет, ну правда, нельзя же врываться к людям посреди ночи, оправдываясь жалким: «Я ушел от своего бойфренда и теперь мне некуда податься». О господи! О господи, он ушел от своего бойфренда. Он ушел от Брайана.
Он ушел.
Ушел…
Пока Джастин пытался осмыслить посетившее его прозрение, рыжая девчонка отступила от двери и рявкнула:
– Чандерс! К тебе пришли!
А потом из своей комнаты вывалилась Дафни – заспанная, встрепанная, в нежно-голубых футболке и шортах. Вид у нее был не вполне проснувшийся, оторопелый… но не злой. Господи, как он любил Дафни!
Джастин попытался выдать свою самую очаровательную смущенную улыбку и кивнул на рюкзак, который сбросил на пол у красного с черной отделкой дивана. Сам бы он ни за что в жизни не купил красный диван с черной отделкой. Выглядел тот жутковато. Не станет он на нем спать! Ох нет, вот если бы он остался дома, ему бы не пришлось спать на этом диване. А теперь придется, потому что он ушел. Ушел…
Вот и думай, что хуже – когда у тебя в голове постоянно крутятся мысли о том, что ты ушел, или когда в ней мелькают картинки с трахающимися Брайаном и Майклом.
Блядь! Ну вот, теперь и картинки вернулись.
– Сколько по шкале? – меж тем спросила Дафни.
Глаза ее то и дело захлопывались, а открывались обратно с заметным запозданием.
Джастин почувствовал, как на губах его невольно зарождается улыбка. Им было по двенадцать, когда она разработали собственную шкалу для оценки личностных кризисов. В то время они были совсем детьми, только играли во взрослую жизнь, и переживать по-настоящему им было, в общем-то, и не о чем. Давненько они об этом не вспоминали. Дафни, наверное, обмолвилась про эту шкалу только потому, что еще толком не проснулась. И все же… это была часть их общего прошлого, часть его самого. Иногда такие вот напоминания оказывались очень приятными. Здорово было знать, что как бы далеко ты ни ушел…
Господи, он же ушел от Брайана!
Пятнадцать, наверное, перебор – ведь ушел он по собственной воле. Но, как бы там ни было, он все же именно ушел, а, значит, никак не меньше десяти. Да плюс еще эти постоянно всплывающие в голове картинки… И к тому же тот факт, что его последняя надежда буквально засыпала на ходу…
– Тринадцать – если ты заставишь меня спать на этом диване. Если же нет —одиннадцать.
Дафни кивнула.
– Ладно, – отозвалась она чуть хриплым со сна голосом. – Тогда закрывай дверь и заходи.
Повторять дважды ей не пришлось.
Идти следом за Дафни? Да нет проблем. Идти за ней следом – это здорово. Помогает на секунду забыть о том, как быстро вся его жизнь оказалась в унитазе. Ну и ладно, может, она и в унитазе, но еще не смыта в канализацию.
Его лучшая на все времена подружка впустила его в свою комнату и закрыла за ними дверь, совершенно не замечая, что на него вот-вот обрушится паническая атака. Ей сейчас явно слишком сильно хотелось спать, чтобы заморачиваться такими мелочами. Как воспитанный человек, он обязан был бы дать ей выспаться и завести этот разговор позже.
Нет, правда, именно так и нужно было сделать.
– Дафни, что ты думаешь о Брайане?
Этот вопрос просто не должен был вылетать у него изо рта.
Дафни, зевнув, шлепнулась на кровать и едва не с головой зарылась под одеяло.
– Я люблю Брайана, – отозвалась она сонно. – Он клевый!
А вот эти слова не должны были вылетать изо рта у нее. Почему никто никогда не хочет встать на его сторону?
Джастин разделся до футболки и трусов и тоже забрался в постель. Эта узкая односпальная кровать и в подметки не годилась гигантскому ложу Брайана. Разместиться вдвоем тут можно было разве что друг на друге. Дафни на автопилоте отползла к краю, чтобы освободить ему место. С ней было так тепло, комфортно и легко. Ох, если закрыть глаза на то, что он не был в нее влюблен и уж точно не имел никакого желания с ней трахаться, она могла бы стать его идеальной парой. Вот если бы она была парнем… Может, ему удастся уговорить ее на операцию по смене пола?
– Ладно, согласен, Брайан клевый, – отозвался он тоном, не имевшим ничего общего с искренним. – Но разве тебе не кажется, что он слегка мудаковат? И совершенно мне не подходит?
– Ммм…
Глаза у нее снова закрылись, а с губ стали срываться те странные хлюпающие звуки, что она всегда издавала, засыпая. Будто бы она несколько часов рыдала навзрыд, а теперь успокоилась и лишь иногда судорожно всхлипывает.
Джастин почувствовал, как на него с новой силой накатывает паника. Он шевельнулся и якобы случайно задел Дафни локтем, едва не спихнув ее с кровати.
– Даф! Брайан же мне совершенно не подходит, да? Он тот еще мудак, верно?
Она потерла глаза и широко зевнула. А затем захлопала ресницами. И Джастину пришлось пихнуть ее снова, чтобы она перестала растерянно моргать и, наконец, ответила ему на вопрос.
– А, да, думаю, да. Он тот еще мудак. Временами.
– Большую часть времени, – уточнил Джастин.
– Мм… ну нет, только иногда. И все равно он клевый.
Господи, вот даже в полусне она не может просто с ним согласиться. Все, на хрен, может забыть про операцию по смене пола!
– Дафни, сосредоточься! Брайан совершенно мне не подходит, правильно?
Скажи «да». Скажи «да!» Дадададада!
Господи, он же ушел от него. Ну пусть она скажет, что он правильно поступил. Пусть скажет, что давно надо было это сделать.
Она же вместо этого ответила:
– Джастин, существует ли хоть крошечный шанс, что ты согласишься подождать с этим разговором до утра?
– Сейчас и есть утро.
– Ну до более вменяемого утра?
– Дафни, тринадцать! У меня тут личностный кризис тринадцатой степени!
Отползти от него подальше в этой кровати было невозможно. И все же Дафни попыталась это сделать, простонав:
– Ты раньше говорил – одиннадцатой!
Кажется, она готова была разныться. Вот точно таким же тоном она, шестилетняя, выговаривала ему за то, что он съел последний скитлз, а меж тем он был просто необходим ей самой. И теперь с ней уж точно случится диабетическая кома, эпилептический припадок и – бог знает почему – приступ амнезии. Ага, и его еще тут называют драма-квин!
Джастин стойко задавил начинавшее просыпаться внутри сострадание. Все равно завтра (вернее, уже сегодня) на занятия ей было не нужно. А у него тут, между прочим, личностный кризис. Такие вещи на потом не откладывают!
– Это было до того, как моя лучшая подруга решила бросить меня в беде и лечь спать. Когда от тебя отворачиваются друзья, степень кризиса взлетает на два пункта. Сама должна знать – это было в правилах.
Дафни хихикнула, затем зевнула во весь рот и свернулась калачиком. Аккуратным таким симпатичным калачиком, из которого торчали встрепанные каштановые кудряшки.
– Ладно. Джастин, что ты хочешь, чтоб я сказала?
– Я ничего не хочу. Отвечай честно. Говори то, что думаешь.
– Ну конееечно! Ладно, хорошо. Ты у нас сегодня снова в режиме «пусть этот тупой бесчувственный ублюдок скажет спасибо, что я противник насилия»? Что он сделал на этот раз? Дай мне хоть какую-нибудь информацию, и я смогу лучше справиться с ролью преданной лучшей подружки.
Дафни скорчила гримаску, которая всегда появлялась на ее лице, когда она пыталась быть вежливой и тактичной, а внутренне при этом так и кипела от злости. Вот такое же лицо у нее было, когда Селеста Как-бишь-ее-там спросила ее, не странно ли это – быть единственным черным ребенком в классе? На заспанном лице гримаска получилась не совсем четкая, и все же Джастин ее узнал. Слишком давно он дружил с Дафни, чтобы ее не заметить.
И, как ни странно, эта гримаска его почему-то… успокоила.
– Так ты не считаешь, что он мне не подходит? Но почему? Все остальные только об этом и твердят. Да я и сам примерно половину времени так думаю. Даже не половину, а три четверти. Семь восьмых!
– Ладно-ладно, я уяснила. Так что все-таки случилось?
– Он занимался сексом с Майклом.
Ему так и не стало проще произносить это вслух. Неважно было, сколько времени прошло, – проще все равно не становилось. А должно было. Он столько об этом думал, столько пытался подобрать для случившегося какое-то определение… В общем-то, что тут такого сложного в том, чтобы произнести это вслух? Все равно это ничего не изменит. Оно ведь уже случилось. И все же каждый раз, пытаясь выговорить эти слова, он чувствовал острый приступ боли. Словно грудная клетка трещала по швам и готова была развалиться на куски.
Брайан трахнул Майкла.
Ух ты, вот это да! Ну что ж, нашелся хоть один положительный момент во всей этой дряни. Зато теперь он знает фразу, с помощью которой можно мгновенно заставить Дафни проснуться. А ведь он много лет пытался ее найти, тестировал разнообразные мелодраматические заявления. Ну что ж, его можно поздравить. Оказывается, для этого всего лишь нужно было…
Нет! Нет! Только не воображать их вместе…
– С Майклом – в смысле с Майклом? Со своим лучшим другом Майклом? С Майклом, который сын Дебби? С этим Майклом? С которым вы вместе работаете над «Рейджем»?
Теперь на ее лице не осталось и тени сна. Она в жизни еще не просыпалась так быстро.
– Угу, с тем самым.
– Вау!
– Ага.
– Нет, правда, вау!
Джастин неохотно пожал плечами и ничего не ответил.
– Я думала, у них отношения из серии – никакого секса ни при каких обстоятельствах.
Джастин фыркнул и осторожно перевернулся на спину, свесив одну ногу с кровати.
– Я тоже так думал.
Дафни последовала его примеру и тоже перекатилась на спину.
– Это как-то… диковато.
– Спасибо, кэп!
– А разве у вас нет правила – не трахаться со знакомыми?
– Ну, вероятно, правила создаются для того, чтобы их нарушать.
– Вау! Ну и как это случилось?
Джастин и сам не прочь был бы это узнать. Наверное, именно этот вопрос и занимал его больше всего – как это случилось?
– Я не знаю. Я… – он набрал в грудь побольше воздуха и солгал, – не хочу знать.
Дафни, всегда взвивавшаяся, когда кто-то грешил против здравого смысла в ее, Чандерсском, понимании, подскочила на постели и сбросила с себя одеяло.
– Как это ты не хочешь знать? Джастин, это важно вообще-то. Ну в смысле, с чего бы он вдруг взял и переспал с Майклом?
Ну да, он хотел знать. Просто… боялся. До смерти боялся выяснить что-то такое, чего, может быть, ему лучше было не знать. Найти ответ, который до сих пор не приходил ему в голову, отыскать некое логическое объяснение этого совершенно нелогичного поступка. И понять, что пережить этого он не сможет.
– Не хочу и все, ясно? А чего ради мне выяснять подробности? Это все равно ничего не изменит. И в любом случае я ушел не поэтому. Это просто… просто одна из причин. Я уже… уже около месяца обо всем знаю. Майкл позвонил мне и все рассказал.
– Джастин, я должен кое-что тебе сказать. Я спал с Брайаном. Спал в смысле спал. В смысле занимался сексом. И мне очень, очень жаль.
Дафни наморщила лоб и плюхнулась обратно на кровать. Ну, слава богу, кажется, она поняла его намек и больше не собиралась приставать к нему с этим «как». Дафни, ради бога, пожалуйста, никаких «как», ладно?
– Черт, – отозвалась, наконец, она. – Ну и что ты сделал?
Ну ладно, «что» все же значительно лучше, чем «как».
– Ничего. Я совершенно остолбенел и не смог ничего из себя выдавить, просто повесил трубку. Потом я собрал вещи, наорал на Брайана, попытался уйти…
– И?
Джастин поднял глаза к потолку и уставился на пересекавшую его трещину, видя вместо нее события того дня, вспоминать который ему совершенно не хотелось, и который он тем не менее никак не мог выбросить из головы.
– И он выбросил все мои вещи в окно и сказал, что я никуда не уйду. Потом мы трахнулись.
Кровать начала мелко трястись. Джастин покосился на Дафни и снова принялся разглядывать потолок.
– У меня личностный кризис одиннадцатой степени, Даф, – на всякий случай напомнил он. – Одиннадцатой!
Дафни, давясь хохотом, выговорила в ответ:
– Прости, прости, ради бога. Знаю, я не должна смеяться, но просто…
Да ладно, ему и самому его жизнь казалась нереально смешной – в те моменты, когда его не корчило от боли. Впрочем, на самом деле и в эти моменты тоже.
– Ну секс хоть получился хороший? – спросила Дафни, подползая к нему поближе.
Тон у нее был непринужденный, но Джастин различал в нем нотки настороженности. На самом деле она прощупывала почву, пыталась понять, насколько ему на самом деле больно, чтобы выбрать верную линию поведения. Господи, как он любил Дафни!
– Бывало и лучше, бывало и хуже.
– Да ты шутишь! Неужели с Брайаном бывает Плохой Секс? – поддразнила она.
Джастин усмехнулся.
– Я же не говорил, что секс был плохой. Я сказал – бывало и хуже.
– Ааа… Ну ясно, простииии, пожалуйста. Ну так и что было дальше?
– Дальше мы поступили так, как всегда поступаем после ссоры и примирительного секса. Сделали вид, что ничего не было. Он сказал, что до чдо у дего быдо… – Так, глубокий вдох. И начинаем сначала. – Сказал что то, что у него было с тем-чье-имя-я не-хочу-называть, ничего не значит. Я сказал – чепуха. Он сказал – да нет, правда. А я сказал – да нет, правда, чепуха. Он попросил меня сказать, что он меня любит. Я сказал, и он ответил: «Так и есть».
– Ну… это же вроде как… мило? Довольно заковыристо, но все-таки мило.
– Очень в стиле Брайана.
– Ну и что случилось потом?
– Потом он пообещал отвезти меня в Вермонт, и мы уснули.
– Ой, я же как раз именно туда и ездила с Джеймсом, – радостно перебила Дафни.
– Ну да, он как раз об этом и вспомнил. Мы решили, что поедем туда, чтобы немного побыть вдвоем. И завтра должны были улетать.
