Текст книги "Перекрестные ссылки (ЛП)"
Автор книги: Cara del sol
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Пожалуй, даже реже, – продолжил Брайан. – Когда там был последний раз? В прошлом августе?
– А что ты меня-то спрашиваешь? Мне откуда знать?
– Ну, потому что ты участвовал в процессе. Я думал, ты мысленно ведешь счет, – он усмехнулся и перекатил Джастина на себя. – Предаешься воспоминаниям – и внутри у тебя все сразу делается сладким и воздушным, как маршмеллоу.
А. Ну да, теперь понятно.
Джастин скатился с постели и принялся искать свою одежду.
– Что ты делаешь?
Он едва не ответил Брайану его же словами – только не говори мне, что так давно этого не делал. Но все же сдержался и бросил коротко:
– Ухожу домой, пока не срубился.
Брайан как-то задумчиво посмотрел на него.
– Срубайся тут.
– Не могу. Мне завтра рано вставать.
– Завтра же воскресенье.
– Мне нужно закончить проект.
– Ты всю неделю говорил, что завтра тебе рано вставать.
В устах любого другого человека это прозвучало бы как жалоба, может, даже как просьба. Но в случае с Брайаном это был вызов: Не ври мне, Солнышко. Отвечай честно, если только яиц хватит.
Что ему было сказать? Какие слова не прозвучали бы глупо? Я не могу здесь оставаться? Не могу здесь спать? Не могу позволить себе снова к тебе привыкнуть, поверить, что я опять стал частью твоей жизни? Я не могу сделать этого сейчас и, может быть, не смогу уже никогда?
А потом Брайан произнес то, за что десять месяцев назад он, наверное, мог бы убить:
– Джастин, останься.
Глаза его невольно закрылись, и несколько долгих секунд он не мог заставить себя разлепить веки. Что-то внутри него жадно впитало в себя эту фразу, образно выражаясь, стиснуло ее в кулаке.
Он выдавил из себя некий намек на улыбку.
Мне столько всего нужно тебе сказать… Нам столько всего нужно друг другу сказать, прежде чем появится хоть какой-то шанс… Но лично я адски боюсь даже начинать…
Он каждый день вел с Брайаном эти разговоры.
У себя в голове.
– Пока, увидимся завтра.
***
Конечно, были в его жизни и другие вещи. Брайаном она не ограничивалась.
Он ходил на занятия. Отбывал свою скучную повинность в библиотеке, утешая себя тем, что таким образом, по крайней мере, сможет оплатить учебу. Обедал с Дафни, каждый раз сообщая ей, что нового на Брайановском фронте. Раз в неделю встречался с мамой (честно говоря, он очень опасался, что если не объявится чуть дольше, та выполнит свою угрозу). Много времени проводил с Молли. Очень странно было осознать, что его мелкая сестрица внезапно стала настоящей личностью со своим собственным мнением, своими собственными взглядами и друзьями. Последние годы он был слишком занят собой и не заметил, как она успела так вырасти. И теперь, когда он узнавал ее заново, это было… ну… вау! Молли оказалась забавной, остроумной, своевольной и… Черт, в общем, он от души сочувствовал маме. Не похоже было, что ее пубертат принесет ей меньше проблем.
Он по-прежнему старался как можно чаще брать смены в кафе – это ведь были его единственные средства к существованию. Временами там случались жутковатые вещи. Например, недавно в мусорном контейнере на задворках было найдено мертвое тело. Установить личность убитого парня полиция не смогла. Все это было очень печально и наводило на мысли о том, что людям стоит быть осторожнее и больше ценить собственные жизни.
Временами он пересекался с Майклом. Ему недоставало их прежних почти братских отношений, но Джастин сомневался, что когда-нибудь все забудется настолько, что их можно будет восстановить. Теперь, встречаясь, они приветствовали друг друга, как едва знакомые люди, какими-нибудь привычными формулами вежливости. Рейдж же навсегда остался для них обоих некой так и не законченной историей.
Как-то раз ему позвонил отец и оставил сообщение на автоответчике. Оказалось, он узнал, что Джастин больше не живет с Брайаном, и теперь вроде как был настроен попытаться понять своего сына, предлагал встретиться и поговорить. Джастин не понимал, как ему поступить. Вернее, не мог понять, чего же он хочет. Мама сказала, что решение тут принимать только ему. Что отец навсегда останется его отцом, человеком, который семнадцать лет дарил ему свою безусловную любовь, пока не столкнулся с условием, которого принять не смог. Человеком, который выгнал из дома своего давнего друга, не оценившего рисунков Джастина: «У моего сына талант, который я, разумеется, намерен поощрять. И если у тебя с этим какие-то проблемы, убирайся вон, потому что я никому не позволю проявлять неуважение ко мне и моей семье в моем собственном доме». Человеком, который всегда учил его задавать себе самую высокую планку. И однажды все проебал, отвернувшись от него.
Брайан сказал, что отец не заслуживает его прощения. И, к тому же, явно владеет не всей информацией – он ведь считает, что Джастин сейчас одинок.
И Джастин не совсем понял, что это он имеет в виду, когда говорит – «считает, что ты сейчас одинок».
Ерунда, прекрасно он все понял. Просто попытался сделать вид, что не понимает.
Черт возьми, когда же все так запуталось?
***
Конечно, его жизнь не ограничивалась Брайаном. Он не был единственным человеком, с которым Джастин проводил время. И все же…
И все же они действительно проводили вместе очень много времени. Вероятно… куда больше, чем обычно проводят друг с другом друзья с привилегиями.
Честно говоря, все это очень сильно смахивало на отношения.
И это было… Господи, Джастин оказался таким тупицей! Они и дня не пробыли просто приятелями по койке. Да и как это могло произойти, если из них двоих только он один использовал этот термин?
Было даже забавно, как это они так внезапно поменялись ролями. Сколько минут, часов, ночей Джастин провел когда-то, оплакивая свою заведомо обреченную любовь, пытаясь доказать себе, что Брайан на самом деле его любит, хочет, ценит. А теперь все обернулось… вот этим. Этим дурацкими, нелепыми, не имеющими названия отношениями, наличие которых он вообще отказывался признавать. И которые не мог решиться закончить.
Как-то раз они были у Брайана дома (вот ведь засада, Джастин всегда машинально говорил про себя: «у нас дома») – потому что чаще всего они в итоге оказывались именно там, вне зависимости от того, где встретились. В кафе, у Дебби, на лужайке у корпусов ПИФА – не важно, все равно в итоге они каким-то образом попадали в лофт.
Они расположились на полу, спинами привалившись к дивану, и слегка касаясь друг друга плечами. На ковре между ними лежали остатки ужина. Джастин сидел, поджав ноги под себя, Брайан же так вольготно раскинулся на полу, что касался его коленом. По телевизору шел какой-то фильм, но ни один из них его не смотрел.
– Вау! Мои поздравления. Партнер… Брайан, это же грандиозно. Я знаю, как много это для тебя значит.
Брайан дернул плечами, откинул голову и улыбнулся… вроде как даже застенчиво. И Джастину отчаянно захотелось отпихнуть куда-нибудь пакет с начос и алюминиевый контейнер с тертым сыром, наклониться к Брайану, втянуть в рот его нижнюю губу и проглотить эту застенчивую улыбку. Сохранить ее в себе для потомков.
Вместо этого он просто широко улыбнулся в ответ – в качестве компромисса.
– Я очень тобой горжусь.
– Я думал, ты знаешь. Это довольно давно произошло.
– Нет, я не знал. Ну, понимаешь, все как-то старались не особо распространяться о тебе в моем присутствии.
– Ммм… – Брайан выдернул чипсину у него из пальцев и с улыбкой запихнул ее себе в рот. – Хорошо, что все это в прошлом.
Его рука – та, в которой еще секунду назад была чипсина – ухватила его за запястье, и прежде, чем Джастин успел что-то ответить, он уже оказался у Брайана на коленях.
Собственно, ответа у него все равно не было.
Я хочу, чтобы с этим было покончено. Хочу!
Он ведь не обманывает себя? Это и правда нужно сделать?
***
Они были в «Вуди», когда Джастин, наконец, решился.
Дыши глубже, и, может быть, твое сердце не вылетит у тебя из глотки вместе с обедом.
Время пришло. Никаких больше оправданий, никаких отговорок. Это не то, что ему нужно, а значит, пора перестать притворяться.
Это не было спонтанным решением, он два месяца об этом думал. А в итоге только затянул эти странные извращенные отношения, что болтались в каком-то полуживом состоянии, толком не развиваясь и не умирая окончательно.
Они подсели к барной стойке, и Брайан по привычке заказал ему выпить. По закону он все еще не мог покупать себе алкоголь. Оставался еще год (вернее, около семи месяцев). Собственно, именно поэтому он и не пытался бороться с этой привычкой.
Бармен налил им выпить, и Брайан, не дожидаясь, чтобы тот отвернулся, протянул Джастину его стакан. Он даже не посмотрел в его сторону, просто автоматически сунул стакан ему в руку, попав точно в цель. И от этого у Джастина что-то затрепетало в животе, словно там заметалась бабочка.
Джастин принял стакан обеими руками. Одной он сейчас не смог бы его удержать. Хотел бы он обвинить в этом травму – ой, моя ущербная рука опять пошаливает. Но к стыду своему вынужден был признать, что дело тут скорее в эмоциях, чем в проблемах мышечной системой.
Он каждый день вел с Брайаном эти разговоры.
У себя в голове.
В наших с тобой отношениях не осталось ничего такого, что принадлежало бы только мне. Что отличало бы меня от любого случайного траха, от Майкла, от Линдси, от какого-нибудь твоего гребанного клиента.
Он продумывал каждый вдох.
Мне просто нужно было что-нибудь, что было бы только моим. И может быть, может быть… однажды оно у меня было. Но я не могу вспомнить, не могу вспомнить тот единственный раз, когда произошло что-то важное – только для нас двоих.
Каждую осторожную улыбку.
Ты хоть представляешь, как меня это убивает? Знать, что однажды это случилось, что где-то существовало то мгновение, которое мы делили только на двоих, понимать, что второго раза уже не будет и быть не в состоянии вспомнить? Это так меня бесило, Брайан! Почему, ну почему я не мог получить этого снова? Почему ты не хотел дать мне этого во второй раз? Почему я получил лишь один…
Каждый…
один…
пристальный…
гребанный…
взгляд.
шанс?
И вот теперь, когда время пришло, он не мог подобрать слова. Молодец, Джастин! Просто молодец!
Я, правда, хочу, чтобы с этим было покончено.
– Брайан, я уже давно хотел кое-что тебе сказать.
Брайан поднял бровь и молча отпил из своего стакана.
– Я… Брайан, я не вполне понимаю, что между нами происходит, – Джастин по привычке нервно ухватился за мочку уха, а потом резко мотнул головой, откидывая волосы со лба. – Я не хочу вводить никакие правила. Ты прав, мы вместе потому, что хотим этого, а не потому, что должны. Но нам стоит решить, что означает это «вместе», – он слабо улыбнулся. – С моей стороны несправедливо было настаивать на каких-то правилах. К тому же это все равно было нелепо. Даже если бы ты им следовал, ты бы это делал не потому, что сам так хотел.
Брайан слегка наморщил лоб и кивнул. Судя по всему, кивок этот скорее означал «продолжай бубнить и, может, я, в конце концов, все же пойму, что ты пытаешься донести», а не «отлично тебя понимаю и соглашаюсь всем сердцем».
– Мне кажется, мы вообще по-настоящему не знаем друг друга… У каждого из нас есть некое представление о другом, которое, скорее всего, не имеет ничего общего с реальностью. И в итоге получается, что мы ожидаем друг от друга того, чего ожидать не должны. – Господи, он раньше подавится собственной слюной, чем закончит эту чертову речь! Язык словно распух и никак не желал ворочаться во рту. – Эти… эти отношения… для нас обоих…
В глазах Брайана больше не осталось недоумения. Вид у него стал какой-то беззащитный. Происходящее явно оказалось для него неожиданностью. Господи, теперь он понимал, что чувствовал Майкл, когда не решался встретиться с ним глазами. Хорошо бы сейчас нырнуть в черепаший панцирь!
– Джастин, что ты пытаешься сказать?
– Я думаю, мы не должны больше заниматься сексом.
Получилось вот так вот безыскусно. Ну, хоть как-то. Он не совсем то собирался сказать, но, в общем-то, смысл пытался донести именно этот.
Брайан молчал – несколько бесконечно долгих секунд. Потом моргнул.
– Это только сбивает с толку, – пояснил Джастин, когда ревевшую в ушах тишину, наконец, заглушил обычный гомон «Вуди».
– Это только сбивает с толку, – повторил Брайан.
– Но мне бы хотелось, чтобы ты все равно оставался в моей жизни. Как друг.
– Как друг.
– Да, как друг, – кивнул Джастин. – Мне кажется, так будет лучше. Для нас обоих.
Брайан едва заметно сглотнул, слегка наклонил голову и проговорил:
– Как пожелаешь, Джастин.
Если Джастину и показалось по его голосу, что он остался от его предложения не в восторге, то это ему, конечно же, просто показалось.
Ну вот, теперь со всем этим было покончено.
Он сам этого хотел.
***
Если честно, Джастин предполагал, что это его заявление не просто изменит сексуальный статус их отношений. Он думал, что больше они с Брайаном не увидятся – по крайней мере, тот никогда больше не захочет с ним встречаться по собственной воле.
И, если честно, от этих мыслей было невыносимо больно. Они словно выворачивали его наизнанку, проникали во все уязвимые места и вырывали кусочки плоти, но…
Но притворяться, что они с Брайаном вместе, было еще больнее. Он больше просто не мог…
Интересно, что же должно было означать, что в итоге они стали видеться даже чаще?
И на этот раз… вовсе не потому, что Джастин снова выдумывал поводы оказаться у Брайана на пути.
***
Как же дерьмово он себя чувствовал! В буквальном смысле – чувствовал себя кучей дерьма, наваленной в лесу каким-нибудь диким зверем.
Нет… Нет! Бактерией, живущей на куче дерьма, наваленной в лесу каким-нибудь диким зверем. Даже хуже!
Он перевернулся в постели и прижал к груди подушку, пытаясь представить себе, что это какой-нибудь друг, пришедший ему помочь.
Вот чем плохо было жить одному. Некому о тебе позаботиться, когда нос у тебя распух, глаза отекли, и ты вот-вот умрешь от пневмонии, лежа совсем один на своем старом матрасе. Назвать это кроватью язык не поворачивался.
В кухне загудел холодильник, словно напоминая, что у него еще оставалось немного супа и апельсинового сока. Вот только до них еще надо было добраться.
Они где-то там, в его милом холодильничке, совершенно готовые, стоят справа от совершенно готовой пасты. Мама, кажется, впихнула ему туда целый продуктовый магазин. Джастин в последнее время перестал так упорно обороняться и продиктовал ей свой адрес – примерно с тем же рвением, с каким преступник сдает местоположение своего сообщника, когда ему на хвост садятся федералы.
Хмм… Пожалуй, он слишком часто смотрит с Дафни «Закон и порядок».
О, Дафни! Не будь у нее сейчас сессии, она бы пришла и позаботилась о нем. Как это низко с твоей стороны, Дафни, – бросать меня в такой момент!
Джастин снова перевернулся, утаскивая подушку в очередное захватывающее путешествие по кровати. И взмолился, чтобы его отекшие глаза смогли хоть немного открыться и рассмотреть, что там показывают часы. 2:47.
Так, нужно вставать. Делов-то – подогреть себе супа и налить апельсинового сока.
Ооох. Вот дерьмо!
Горло болело. Кажется, в последний раз оно так сильно болело после чересчур старательного минета, сделанного им в самом начале его сексуальной карьеры.
Джастин жалобно застонал. Да какая разница, все равно, кроме Майки никто не услышит. Вообще-то его немного напрягало, что Майки не показывался вот уже три дня. Закрадывались подозрения, что Майки вполне мог оказаться Минни и в настоящий момент… производить на свет потомство. То-то ему казалось, что он/она в последнее время как-то покруглел.
Мысли его прервал стук в дверь (он как раз представлял себе, как натягивает противогаз и уничтожает заполонившие его квартиру полчища крыс). Было, конечно, очень любопытно, кто там пришел, и в то же время жутковато от того, что теперь придется вставать.
Стук повторился снова. На этот раз чуть громче.
Джастин застонал, аккуратно завернулся в простыню – в теле, казалось, болела каждая клеточка – медленно скатился с кровати и неохотно поднялся на ноги.
А за дверью оказался…
– Брайан?
– Мама Тейлор велела мне убедиться, что ты тут не устроил показательную истерику – ах, у меня грипп, я умираю.
Брайан был в костюме, при галстуке и в дорогих на вид часах. Что, вероятно, означало, что пришел он сюда с работы.
– Брайан, – тупо повторил Джастин.
– Не поминай моего имени всуе, – он аккуратно отодвинул Джастина со своего пути и вошел в квартиру. – Ну и как поживает маленькая принцесса?
– Ой, иди в жопу, – сварливо отозвался Джастин.
– Прости, Солнышко, мы, как ты помнишь, этим больше не занимаемся.
Он… он явно сказал это не для того, чтобы его уколоть. Просто констатировал факт. Джастин сам так решил, и все же… вау… оказывается, это до сих пор ранило.
– Но вот насчет постели не возражаю.
А потом Джастин обнаружил, что его уложили обратно на матрас и накрыли одеялом. И вскоре в руке у него уже был стакан сока, на коленях лежал носовой платок, а в ногах кровати сидел Брайан и копался в каких-то документах, которые Джастин и в полном здравии никогда не смог бы разобрать.
Брайан только раз отпустил какое-то неприятное замечание насчет его квартиры (как раз в тот момент, когда Майк… Минни ненадолго высунула мордочку, наконец, удосужившись проверить, как там поживает тот, кто оплачивает ей жилье). И все равно так и не ушел от него до следующего утра.
***
В общем, объявляя о том, что их сексуальной связи пришел конец, Джастин никак не ожидал, что после этого станет видеть Брайана еще чаще. Нет, ну понятно, что оставались еще семейные обеды и случайные столкновения – чего уж там, Либерти-авеню совсем небольшая улица и разминуться на ней можно, только если ты заранее выучишь расписание человека, с которым не хочешь пересекаться, и будешь намеренно его избегать. Ну вот, но если не принимать в расчет этих случаев, он, правда, думал, что больше не увидит Брайана никогда.
И когда выяснилось, что тот в самом деле готов приложить некоторые усилия, чтобы стать его другом, это было… Разъебить твою бога душу, это было… В общем, Джастин был немного в шоке.
И в то же время ощущал какое-то странное тепло.
Говорят, такое бывает при переохлаждении – ты ощущаешь шок и прилив тепла одновременно, но при этом «конечности остаются холодными и малоподвижными».
Так что, в общем, когда Джастин понял, что вроде как тоже пытается стать Брайану другом, это показалось ему вполне логичным. Ну а что? Он старался побороть гипотермию – побольше двигаться и пить теплое сладкое питье мелкими глотками.
Спасение утопающих, как говорится…
Разумеется, куда лучше предотвратить заболевание, чем потом его лечить, но было уже вроде как поздно для того, чтобы никогда не влюбляться в Брайана. Наверное, с самого первого их совместного утра было поздно.
***
Обед у Дебби закончился. Джастин нашел Брайана на заднем дворе. Тот стоял, глядя куда-то в темноту, периодически затягивался сигаретой и выдыхал легкие облачка дыма. Джастин не видел его несколько дней. В последнее время они стали встречаться немного реже, потому что Брайан был занят каким-то важным проектом. Что-то там насчет мудака-конгрессмена, который постоянно менял задачи и был вечно всем недоволен.
Брайан много лет хотел стать партнером в своей фирме. У него в голове это ассоциировалось с силой, свободой и независимостью. И Джастину было очень жаль, что в реальности все оказалось иначе. Брайан, как никто другой, заслуживал, чтобы хоть раз в жизни все сложилось именно так, как он себе представлял.
А, может, все дело было в том, что Джастин сам как-то расклеился и чувствовал себя виноватым.
Ну, в общем, как бы там ни было, Брайан в этот вечер очень хорошо выглядел. Стоял чуть поодаль, весь такой серьезный и задумчивый, в узких джинсах и облегающем кашемировом свитере.
– Тебе известно, что временную импотенцию чаще всего вызывают курение и тесные брюки? – произнес Джастин.
А Брайан, услышав позади его голос, сделал нечто противоположное тому, что обычно делают люди, когда кто-то неожиданно окликнет их из темноты, – он расслабился.
– Просто подумал, что ты должен об этом узнать, прежде чем пойдешь сегодня тусоваться. А то, знаешь, еще решишь, что у тебя какие-нибудь медицинские проблемы. Конечно, и возрастной фактор нельзя сбрасывать со счетов…
Брайан обернулся к нему. Движения его были какими-то текучими, смазанными. Экстази или марихуана? А, может, очень, очень качественный минет?
– До сих пор никто не жаловался, – ухмыльнулся он.
На конце зажатой двумя пальцами сигареты вспыхнул красный огонек, внезапно осветив его лицо, и Джастин заметил, что в глазах его плещется веселье. У Брайана была самая красивая в мире улыбка – когда он не пытался ее спрятать или трансформировать в язвительную ухмылку. Ладно, даже и тогда – самая красивая.
– Ты кстати тоже. «О, боже, да, Брайан. Господи, как хорошо!» – вот как ты обычно проявлял свое неудовольствие.
– Может, я просто не хотел задеть твои чувства, – ввернул Джастин.
Брайан закатил глаза, сунул сигарету обратно в рот и снова выдохнул струю дыма. Джастин не курил уже год. И вдруг задумался, можно ли снова впасть в зависимость просто от того, что стоишь слишком близко? Мысль эта однако вовсе не заставила его отойти.
– Я подумываю о том, чтобы открыть собственное агентство.
– Оу?
Сквозь дым можно было различить естественный запах Брайана.
– Я всегда знал, что когда-нибудь начну свое дело. Стану сам выбирать заказы и развивать свои собственные идеи. Репутация, опыт и связи у меня уже есть. Остается только заполучить клиентов…
– И придумать название.
Брайан выдохнул, и дым приятно обжег Джастину легкие.
– И придумать название, – подтвердил Брайан.
Какое-то время они просто молча стояли рядом, глядя в темноту. Джастину не нужно было говорить Брайану, что он в него верит, что у того все получится вне зависимости от того, какое решение он примет. Брайан и так это знал.
Рука Брайана неожиданно легла ему на плечи, и Джастин вдруг обнаружил, что прижимается к нему. Он мог бы высвободиться, если бы захотел. Вот только он не хотел.
– «Киннетик».
– Хмм?
Сигарета была почти докурена, последнее облачко дыма взвилось в воздух где-то над Джастиновой макушкой.
– Это название. «Киннетик».
– «Киннетик», – благоговейно повторил Брайан.
В его устах это прозвучало как-то очень правильно.
***
Сначала Джастин ничего и не заметил – только то, что Дафни вела себя как-то странно, постоянно отворачивалась от него, дергалась и вертелась, как танцующий дервиш. Но он особо не обратил на это внимание. Это же Дафни. Она всегда была немного ку-ку, за это он ее и любил.
Но потом как-то так получилось, что на лицо ее упал свет, а волосы как раз отлетели назад, и Джастин увидел. Увидел, что всю левую половину ее лица, включая отекший глаз, заливает грандиозный темно-синий с прозеленью синяк.
– Блядь! Что это с тобой случилось?
Дафни тут же повернулась к нему спиной, хотя и понимала, что прятаться теперь бесполезно. А потом, вздохнув, снова обернулась к нему.
– Все не так страшно, как выглядит.
Джастин провел пальцами вдоль ее припухшего лица, не прикасаясь к коже.
– Дафни, это же ебучий кошмар какой-то, – проговорил он.
– Ну да, но видел бы ты второго участника драки, – пошутила она и попыталась выдавить из себя улыбку, но в итоге только болезненно поморщилась.
Он отвел ее к тому монструозному красному дивану, который она решительно отказывалась выкидывать, сел рядом и придержал ее постоянно принимавшиеся нервно жестикулировать руки.
– Что случилось?
– Парень, с которым я… ну типа как встречалась… В общем, этот мудак меня ударил, – она выдернула у него руки, сжала одну в кулак и с силой залепила ею в собственную ладонь. – Сильно.
Это было ужасно глупо, но единственное, что пришло Джастину на ум, это:
– А я и не знал, что ты с кем-то встречаешься.
– Ну больше уже и не встречаюсь, – насмешливо отозвалась она.
Несколько минут они просто сидели рядом, держались за руки и прислушивались к дыханию друг друга. С недавних пор Джастин частенько этим занимался.
– Ты в порядке? – наконец, спросил он.
– Ну, этот дебил не нашел ничего лучше, чем ударить меня во дворе родительского дома. Так что папа тут же выскочил и надрал ему задницу. Мне даже почти что стало его жалко. Все не так страшно, как выглядит, – она вздохнула и осторожно притронулась к заплывшему глазу. Было так ужасно видеть Дафни такой, что сердце его переместилось куда-то в горло. – Я не хотела тебя этим грузить – ну, своими отношениями. Тебе ведь достаточно было и собственных переживаний – вы с Брайаном как раз расстались и…
Он погладил Дафни по руке и притянул ее к себе. Она в последний раз пробормотала сквозь зубы: «Ублюдок», всхлипнула, а потом перестала сдерживаться, прижалась к нему и заплакала.
Вечером того же дня Джастин вдруг обнаружил, что привычно набирает знакомый номер на телефоне, а следом, наоборот, делает нечто совершенно не привычное.
Он вдруг подумал, что, может быть… может быть теперь яснее понимает, что пережил Брайан, пока он лежал в больнице. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным. Даже с Брайаном. Там у него всегда был выбор, а здесь… Господи!
– Брайан, у нее вся левая половина лица черно-синяя. А глаз… Он так заплыл, что она почти ничего не видит. Ей даже пришлось ехать в больницу зрение проверять.
– Хочешь, чтобы я его отмудохал?
Брайан бросил это в шутку, но Джастин знал, что если попросит, он это сделает.
– Да нет, спасибо, ее отец уже обо всем позаботился, – улыбка медленно сползла с его лица. – Брайан, я чувствую себя полным идиотом. Я ведь даже не знал, что она с кем-то встречается. Если бы я не увидел синяк собственными глазами, она бы, наверное, даже не сказала мне, что он ее ударил.
– Солнышко, ты не супер-герой. Хотя твоя чудо-задница безусловно обладает супер-силой, – Брайан говорил легко и непринужденно, но в голосе его проскальзывали металлические нотки. – Невозможно поддержать человека, который не дает тебе знать, что ему нужна поддержка. Так не бывает.
Джастин вздохнул. От слов Брайана ему стало спокойнее, и он постарался мысленно замариновать в себе это ощущение и, тем самым, сохранить его подольше.
А затем вдруг услышал в трубке шелест ткани.
– Ой, я тебе помешал? Ты куда-то собирался?
– Ага, как раз ухожу.
В трубке звякнули ключи.
– В «Вавилоне» сегодня «Вечер Взмыленных Жеребцов»?
– Думаешь, ты так хорошо меня изучил?
Голос у Брайана был почти нежный, и Джастину это очень нравилось.
– А так и есть. К тому же, я всегда прав.
– Солнышко, у тебя уже язык заплетается. Ложись спать. Завтра поговорим.
Ему так нравилось, когда Брайан называл его Солнышком… Черт, надо было и правда ложиться, пока он чего-нибудь такого не сболтнул.
– Ладно. Хорошо тебе повеселиться!
Брайан на это ничего не ответил, только шепнул: «Пока» и повесил трубку.
***
И все пошло своим чередом. Дафни выздоровела, мудак, с которым она встречалась почти полгода, и о котором Джастин понятия не имел, испарился. А вместе с ним исчезли и синяки, и странные прыжки и подскоки. Джастин так и не простил себя за то, что ничего не замечал. Но приложил все усилия, чтобы это возместить.
Взросление – это когда ты начинаешь отдавать себе отчет в том, что не являешься пупом земли. Когда начинаешь понимать, за что нужно держаться, а что лучше отпустить.
С Брайаном они виделись, как минимум, раз в неделю, а разговаривали (по телефону, через голосовую почту или эсэмэски) даже чаще. И это было здорово.
Брайан сейчас был очень плотно занят созданием «Киннетика». И все же находил время для… Черт, он даже не знал, как это назвать… Для эмоционального контакта?
Может быть, именно секс им все портил?
Потому что сейчас, когда его не было, они ладили куда лучше.
Мда… Что касается секса… За последние четыре месяца – вау, оказывается, прошло уже четыре месяца с тех пор, как они прекратили этим заниматься – секс у него был только с самим собой. Ну если не считать за второго участника порно-фильм. Это, пожалуй, были самые моногамные отношения из всех возможных.
Через пару недель ему исполнилось двадцать один, и девочки пригласили его на обед, а потом сводили в кино. К этому времени он уже снова научился получать удовольствие от своих дней рождений.
По воскресеньям он, как и прежде, обедал у Дебби. Правда, в последнее время атмосфера там царила слегка гнетущая. Оказалось, что пока он переживал раунд номер… в общем очередной раунд их запутанных отношений с Брайаном, Тэд с Эмметом расстались. А девочки задумали завести второго ребенка, но никак не могли договориться, кто его выносит (не говоря уж о том, кто станет биологическим отцом). В общем обстановка была напряженная.
Майкл встречался с каким-то новым парнем, и, когда Дебби об этом упоминала (а упоминала она об этом примерно каждые три с половиной секунды, потому что парень был дантистом), по непонятной причине заливался краской и отворачивался от Джастина. Вероятно, ему было неловко. Будь Джастин более великодушным человеком, он сказал бы ему не заморачиваться. На самом деле, в каком-то смысле он так и сделал. Ну как уж сумел.
Дебби же усиленно делала вид, что никакого Бена никогда и не существовало. Словно тот оказался всего лишь проходным персонажем в одной из серий мыльной оперы Новотны. Если честно, Бен такого не заслуживал, но… Иногда Джастин радовался, что сам не оказался на его месте, а потому закрывал на это глаза.
Как раз за столом у Дебби он и услышал последние новости. Бог знает, почему Брайан сам ему об этом не сказал. В его защиту – он, наверное, был сейчас слишком занят обдумыванием оборонительной стратегии, чтобы делиться с ним новостями.
Впрочем, так было даже лучше.
Не придется его ни в чем убеждать, можно будет просто сделать то, что считаешь нужным.
Пацана Джастин нашел в зале игровых автоматов. В восьмом по счету – ровно столько он успел обойти за три часа. Надо же, он всю свою жизнь прожил в Питтсубрге, но до сих пор и не подозревал, что тут существует столько заведений, нацеленных на то, чтобы выгрести последние деньги и мозговые клетки у подрастающего поколения.
Парень оказался полной противоположностью Брайану. Брайан был стройным, а этот – коренастым, Брайан двигался плавно, а этот дергался, волосы Брайана были глубокого темно-каштанового оттенка, а волосы этого пацана – заметно светлее, к тому же стояли торчком. И все же гены Кинни в нем чувствовались – в высоком росте и очень знакомой манере держать голову.
Однако на самом деле Джастин узнал в этом малолетнем преступнике племянника Брайана только потому, что однажды видел фотографию с рождественского обеда. На снимке этот мальчишка сидел между младшим братом и молодой парой, натянуто улыбавшейся в объектив.
