Текст книги "Северянин (СИ)"

Автор книги: Болотный маг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Кто-там верещит? – пробубнил я и тут же оказался лицом к лицу с человеком Хоу. Он был одет в кожаную кирасу и шлем. За ним я заметил еще четверых. Мой взгляд проскользнул по обнаженному мечу, зацепился за холодный, вызывающий взгляд. Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что к чему.

– Фус-Ро-Да! – крикнул я за миг до того, как клинок рассек бы мне горло. Грохот ту’ума хлестанул по ушам и люди Хоу полетели, крича и чертыхаясь. «Северное сияние» вырвался из ножен и устремился к врагам, настигая их, не давая подняться. Я рассек шею первого, ушел от удара копья и, поднырнув под меч отсек ногу в колене. Враг завопил и рухнул, сжимая культю. Я бросился на шатающегося врага, парировал колющий выпад и с хрустом вогнал меч ему под подбородок. Удар оказался настолько силен, что сбил шлем с его головы. Я быстро расправился с тремя другими, благо «безжалостная сила» контузила их, не дав даже оружие поднять.

И вот, пять воинов эрла Хоу лежат у моих ног, скуля и истекая кровью, а смотрю на них как дурачок, не понимая, что происходит. Я все еще был пьян, меня мутило, но руки уверенно сжимали меч, а дракон в груди готовился изрыгать слова силы.

Я заметил у дверей мертвых часовых, услышал звон мечей и крики боли, треск энергии и грохот раскалываемого камня и закричал, вдохнув в голос всю свою силу. Это не был ту’ум, но дракон наделил обычное слово силой Кинарет.

– Тревога! – от крика треснули стекла, а едва уловимая ударная волна подняла пыль с пола.

И началась резня. Люди Хоу напали ночью, когда Фергюс уже увел армию из Хайевера. Присыпающие воины выбегали из казарм, растрепанными, неодоспешенными и сразу же вступали в бой с прекрасно подготовленными солдатами Хоу.

«Тинае».

Я выскочил на улицу и, было, бросился к церкви, но услышал яростный крик позади, перемежающийся с языками пламени, вырвавшимися из нескольких окон. На втором этаже женщины и дети. Семья Фергюса, его жена и сын, его мать и сестра и всего двое рыцарей караульных.

«Я остановил пятерых, а сколько поднялось с другой стороны?»

Я стиснул зубы и развернулся. Тинае подождет. Хоть выбор и хлестанул по сердцу, я должен был сдержать клятву и защитить Кусландов.

Звуки битвы нарастали. Гарнизон бился отважно, и вскоре пламя запылало на улицах. Визжали женщины, матом орали воины, пытающиеся остановить врага, громыхали падающие балки и перекрытия. Я поднялся по лестнице на второй этаж и понял: мои опасения подтвердились. Рыцари умерли раньше, чем поняли, что произошло, и этаж полностью пал под натиском убийц.

В коридоре довольно ухмылялось четверо бойцов Хоу. Их доспехи заливала кровь. Кровь на мечах и щитах. Они заметили меня и, было, построились для атаки, но дракон опередил их:

– Йол! – первого слова хватило, чтобы превратить их в ходячие факелы. Они скидывали шлема и визжали как свиньи, пытаясь погасить драконий огонь. Лица плавились, доспехи пригорали коже, но я не стал их добивать. Меня охватила ненависть. Плевать на конспирацию, плевать на храмовников. Я должен был защитить Кусландов, а потому врагу предстояло встретится не с Томасом Аароном, но с Довакином.

«Пусть помучаются».

Я вышиб дверь плечом и ворвался в главный зал, разделяющий комнаты, навстречу пятерым встревоженным головорезам. Взгляд скользнул по легкой броне, залитой кровью. Рядом с ними лежал, поскуливая, изрубленный Пунш – любимый питомец Анны. Они заорали и бросились на меня, ощетинившись мечами и копьями. И в этот миг, отражая первый выпад, я благодарил богов за привычку всегда носить кольчугу.

Их было много. Слишком много, но мной овладело безумие битвы. Я двигался быстро, уходил от атаки, парировал, рассекал глотки и прокалывал животы, не чувствуя боли, не ведая страха. Копья и мечи били в кольчугу, но работа Йорлунда выдерживала. Будь у врага хоть один клевец – и мне бы не поздоровилось, но я напал так внезапно и с такой нечеловеческой яростью, что враг не сумел сориентироваться. Я пригнулся и клинок описал дугу по ногам, разбивая колени, отсекая лодыжки. Враг верещал в агонии, падая, поскальзываясь на собственной крови. Я не щадил никого.

Когда последний головорез Хоу рухнул к моим ногам, я уже трясся от ярости битвы. Умирающее месиво, когда-то бывшее мабари, поскуливая, пыталось ползти в комнату хозяйки. Я бросился туда и с ноги вышиб дверь.

– Что, не терпится? Жди своей очереди черт тебя… – крикнул солдат Хоу, не останавливаясь, но, заметив меня, застыл.

В комнате было трое головорезов. Два держали Анну за руки, а третий, тот что смотрел на меня расширившимися от ужаса глазами, насиловал ее. Рот ублюдка раскрылся и «Северное сияние» вошло туда, вышибая зубы, разрезая спинной мозг. Я рванул клинок и фонтан крови забрызгал Анну и бандитов.

Двое других растерялись, и Анна вырвалась, выхватила у одного кинжал и всадила ему в глотку. Затем, закричав, вырвала нож и ударила второго между ног, прямо в развязанную ширинку. Головорез Хоу завизжал, сгибаясь пополам и Анна впилась ему в глаза, моментально выдавив их. Я не мешал ей, когда она добивала бившегося в агонии ублюдка. Она била его ножом снова и снова, точно обезумев.

– Анна! Леди Кусланд! – кричал я, но она меня не слышала. Я резко обхватил ее за талию и одернул от кровавого месива – бывшего насильника.

– Пусти! Пусти меня! – кричала она. – Пусти меня! Я их всех убью!

Пришлось развернуть ее и со всей силы влепить пощечину. Ее это отрезвило, но не сильно. Крепко стиснув ее плечи, я заглянул ей в глаза и сказал так спокойно, как только мог:

– Нужно уходить. Сейчас же.

Анну пробивала крупная дрожь, из одежды был лишь покосившийся кружевной лифчик, да и тот алел от крови. Волосы ее спутались и налипли на лицо, в глазах бушевала ненависть, пополам с болью, но она поняла меня.

Пришлось помочь ей одеться. Благо, она всегда держала кожаную броню при себе, в комнатном шкафу. Она подняла меч одного из головорезов Хоу и выбежала в коридор. Я стиснул зубы, когда услышал ее болезненный вскрик.

– Пунш!

– Анна, – сказал я, выходя из комнаты. – Нам нужно убираться отсюда. Гарнизон скоро падет.

– Ублюдки, -шептала она, стоя на коленях рядом с мертвым псом. – Я их всех убью. Всех убью.

Одна из дверей на этаж раскрылась. Я встал в боевую стойку, готовясь биться и кричать. Но, вместо отрядов Хоу в коридор ворвалась Элеонора Кусланд. Вид у нее был ужасающий. Вся в крови, кусочках кишок и костей, пара топоров в руках и холодный взгляд воина. Она посмотрела на нас, потом на трупы, а затем холодное спокойствие сменилось болью и тревогой.

– Душа моя! – крикнула она, заключая дрожащую дочь в объятиях.

– Где ваш муж? – спросил я, глядя как та испуганно осматривает Анну.

– Не знаю. Мне не спалось, я решила прогуляться до арсенала и тут громоподобный крик. Будто сам Создатель кричал «Тревога». Люди Хоу напали… я, милая, с тобой все хорошо?

Я не дал ей ответить.

– Все будет хорошо, когда мы выберемся отсюда. За мной!

Гарнизон почти пал и нам пришлось с боем пробиваться через захваченные переулки. Замок пылал, всюду вопили умирающие солдаты, звон мечей почти оглушал. Элеонору удивила моя способность кричать, но, как говориться: «дареному коню в зубы не смотрят» и она ничего не сказала. А может, она была не в себе после того, что нам открылось в комнате Орианы. Бедный Фергюс, он не должен узнать, как именно встретили свою смерть его жена и сын.

Увиденное распалило боевое безумие во мне и Элеоноре. Мы бросались в бой, оставляя позади обезображенные трупы и вскоре вырвались из окружения, оказавшись на широких замковых улицах, где паникующие люди тейрна все еще боролись за жизнь. Анна сражалась как одержимая, и пришлось постоянно одергивать ее, чтобы не увлекалась. Враг был многочисленен и победить мы не могли. Даже со всей моей силой – я не человек-армия.

– Там! – крикнула, запыхаясь Элеонора. – Пройдем на кухню через главный зал. Там все еще бьются!

– Хорошо! – крикнул я и одним ударом обезглавил подбежавшего головореза.

Анна и Элеонора ворвались внутрь, и я, было, последовал за ними, но тут увидел медленно бредущую по улицам девушку. Вид изрезанных желто-алых одеяний церкви заставил меня содрогнуться. Черные волосы слиплись от крови, на лице кровили громадные порезы.

Я подбежал к ней и она, застонав, рухнула мне в руки. Я узнал в ней жрицу Агнессу, одну из монахинь при местной часовне.

– Создатель, – прошептала она. –Почему ты бросил нас?

– Где Тинае? – спросил я, дрожа от волнения. – Где она?

– Тинае? – жрицу пробила дрожь, по кровавым щекам потекли слезы. – О, Тинае. Он убил ее.

– Что?

– Тевинтерец в черном. Он вошел в церковь с убийцами. Тинае пыталась помешать, и он… он просто разорвал ее на куски, поганой… магией крови. Она так кричала… так кричала.

– Нет, – сердце мое упало.

– Я выбросилась в окно… стекла. Я не хочу умирать, – прошептала жрица, пытаясь зажать перерезанную артерию на сгибе локтя. – Я не хочу умира… ть.

Она обмякла, глаз утратили блеск, устремив взгляд на скрытую за дымом пожарищ луну. Я медленно поднялся, чувствуя, как просыпается дракон. Тинае погибла, как и все мои мечты. Вновь я оказался в центре пепелища, над могилой того, что любил. На миг я вернулся в Хай Рок, на сожжённое поместье, где среди пепла и крови лежали моя жена и дети, их обугленные трупы скорчились до крохотных размеров. Я чувствовал, как слезы текут по щекам, и я закричал, сжимая меч.

Наверное, те ублюдки Хоу, что пережили резню до конца жизни видели меня в кошмарах. «Элементальная ярость» – чудовищный крик, помноженный на боевое безумие и жажду мести – все это обрушилось на людей Хоу и тевинтерских наемников. Я не пошел за Элеонорой и Анной, а двинулся по улицам с обнаженным мечом, убивая всех на своем пути.

«Северное сияние» двигался так быстро, что не давал и шанса себя остановить. Ураган кровавого ветра вился над клинком, когда он высекал алые веера из все новых и новых врагов, застилая улицы мертвыми и умирающими. Десять, двадцать, сорок – уже не помню, скольких я убил прежде чем он появился. Помню лишь, что проревел «Фус-Ро-Да», и усиленный яростью крик сдул дюжину врагов и разметал по кирпичику замковую стену.

Когда трупы уже мешали ходить, а стрелы превратили меня в дикобраза, втыкаясь в броню, он бросился на меня с обнаженным мечом. Убийца Тинае. Тевинтерский ублюдок в черном. Наши мечи столкнулись и завязалась безумная, полная одержимой ненависти схватка. Я бил снова и снова, и снова, но не мог пробить его защиту. Горгона виртуозно отклонял атаки, мастерски уходил от выпадов. Он бился как бог воины, когда его люди истекали кровью у моих ног. Я приготовился сжечь его криком.

– Довольно! – взревел он и, отскочив, полоснул мечом себе о руке, и через мгновение алые ленты схватили меня за горло. Тысячи, сотни тысяч багровых игл пробили кольчугу.

Я воззвал к крови, моля защитить от магии, и дар рода бретонов не подвел. Горгона, пораженный тем что я не погиб, заорал, выпуская себе еще больше крови. Его глаза вспыхнули алым пламенем, и, через миг нечеловеческая сила ударила меня в грудь. И я полетел.

В ушах звенело, когда алый шар нес меня мимо замковых построек, а ударная волна разбивала их в щепки. С силой впечатавшись в стену, я сполз на землю и лишился чувств.

***

Я очнулся от того, что кто-то тащит меня по замковым коридорам. Это был Дункан. Закованный в ту же броню, что и при нашей первой встрече. Только на залитом кровью доспехе появились рубцы. Стоило невероятных усилий заставить себя подняться. Боль во всем теле была невыносимой, ребра точно пронзали раскаленные прутья, позвоночник трещал по швам, но я был жив.

– Проклятье! Это магия крови! – крикнул Дункан. – Как ты выжил?

– Я… – кашель не дал договорить. Я пошатнулся, но не упал.

– Нужно уходить. Сам идти можешь?

Я кивнул, хоть и не был в этом уверен.

По пути мы не разговаривали. Я едва не падал от боли и усталости, а ведь приходилось еще и убивать. Сам удивляюсь, как не выронил меч. Вскоре звуки битвы стихли, и страж вывел нас в небольшую комнатушку, где звучали полные боли женские голоса.

В тесном погребе на коленях стояли Анна и Элеонора, а перед ними – истекающий кровью Брайс Кусланд. Женщины вскочили, направляя на нас клинки, но тут же опустили, опознав Дункана. Видимо, я выглядел чудовищно. Весь измятый, в крови и кишках, с разбитой кольчугой и хромой.

– Миледи, у нас нет времени, – сказал Дункан. – Люди Хоу взяли крепость. Томас ослабил их малефикара, но скоро и он восстановится и тогда нам не уйти. Нужно бежать немедленно.

– Боюсь, я не смогу больше встать, – хрипло ответил Брайс. – Меч… зацепил позвоночник.

– Я не брошу отца! – запротестовала Анна. Сильная девочка, она не утратила присутствие духа.

– Нет, он прав, – тяжело вздохнула Элеонора. – Ты должна уйти.

– Но…

– Никаких, но. Я останусь с мужем.

– Все хорошо, волчонок, – прошептал Брайс, крепче сжимая огромную дыру в животе.

– Я не брошу вас! – зарыдала Анна. – Нет!

Я покачнулся, но удержал сознание. Брайс Кусланд посмотрел на меня пронзительным взглядом и сказал:

– Сэр Томас.

– Да, лорд?

– Позаботься о моей дочери.

У меня была мысль получше.

– О ней позаботится Дункан, – хрипло ответил я. – Серые стражи дадут ей защиту от Хоу. Так ведь?

– Нет! – запротестовала Анна.

– Это так, – ответил Дункан, понимая, что я имею в виду. – Если ваша дочь станет серым стражем, она получит защиту ордена.

Было непросто, но Дункан уговорил Анну вступить в стражи и оставить родителей. Уходя по тоннелю, я слышал, как Элеонора молится Создателю, готовясь принять последний бой. И, клянусь, какая-то часть меня сочувствовала тому ублюдку, кто первым войдет в погреб.

Тоннель вывел нас из замка, за черту города. Там я позволил себе обернуться, и вид пылающей крепости сжал сердце раскаленными тисками.

Моя судьба была предрешена.

Я не мог вернуться в Скайрим. Я не хотел возвращаться трусом, бежавшим с пепелища, а души Брайса, Элеоноры и Тинае нуждались в отмщении. А потому я сжал рукоять «Северного сияния» и двинулся вслед за Дунканом и содрогающейся от рыданий Анной, навстречу своей судьбе.

Комментарий к Глава 6. Падение дома Кусланд

Ох, вот и закончился первый акт моего фанфика. Кусланды пали. Дункан, Довакин и Анна вынуждены бежать под покровом ночи, скрываясь от преследователей. Впереди Остагар, посвящение и война. Герои не сомневаются: король Кайлан жестоко накажет убийц. Но у судьбы, как говорится, свои планы.

Глава далась с большим трудом. Многих могла смутить чрезмерная жестокость, особенно в случае с Анной, но так было нужно. Так-же могут смутить ошибки. Я сделаю все, чтобы их было меньше, но увы, синдром утраченной грамотности и нелюбовь к работе с бетами делают свое дело((.

Что-ж, надеюсь услышать ваше мнение. Кстати, ту поправку о бане и каноне я отменяю. Буду более тонким способом пресекать срачи, если они возникнут. Всем спасибо за чтение и поддержку!

========== Глава 7. Посвящение ==========

Я часто думаю, был ли хоть один шанс победить Хоу в замке Кусланд? Как сложилась бы моя судьба, одолей я тогда Горгону и его прихвостней? Ответы туманны, как и любая фантазия старика о том, что было и что могло бы быть на одной из тысячи жизненных развилок. Но одно я знаю наверняка: победа избавила бы меня от чудовищного путешествия на юг.

В Остагар.

Должен признать, то, что произошло под сводами древней тевинтерской цитадели едва ли было хуже дороги к ней.

Нас было трое. Израненные, побитые и уставшие, мы бежали из разоренной эрлом Хоу крепости. Под покровом ночи обошли дозорные башни и, минуя тракт, двинулись в путь. Дункан решил, и я с ним полностью согласился, что идти по дороге – глупая затея, как и пытаться срезать озерным путем через Каленхад. Хоу наверняка знал, что мы живы и выставил на тракте и путевых узлах отряды головорезов. Биться с прекрасно вооруженными бандитами мы не могли. Я был ранен, лишился брони и немного охрип, Дункан едва мог держать меч из-за сильного ушиба запястья, а Анна заболела. Потому мы решили двинуться через Банны, стараясь придерживаться охотничьих троп и не задерживаясь слишком долго на открытых пространствах.

Шли долго, пока ноги не начало сводить судорогой, а глаза наливаться раскаленным воском. Шли бы дальше, но боги, похоже, решили силком заставить нас отдохнуть, послав мелкий, но чрезвычайно мерзкий дождь, грозящийся с минуты на минуту перерасти в ливень. Гранитное небо нависало низко, будто пытаясь прижать нас к сырой траве. Продолжать путь мы не решились, беспокоясь за здоровье леди Кусланд. Бедная девушка всем видом демонстрировала явные признаки лихорадки, усиленной нервным перенапряжением. То и дело оступаясь, теряя равновесие на скользких лесных тропах.

«Еще пара часов и придется ее нести, – думал я, глядя на ее бледное, серое лицо». Дункан, похоже, разделял мое беспокойство, но не дал добро на привал. Вскоре я понял, почему.

Прошло немного времени, и мы вышли из лесополосы. Признаюсь, даже уныло-серый вид дождливого Ферелдена завораживал. Таких чудесных видов не найти в Тамриэле и я на миг позабыл о пережитых невзгодах, позволив тому немногому, что осталось во мне от романтика насладиться сочными, дивными видами долины Баннов. Огромное, серо-зеленое пространство, уходящее в горизонт, точно подпирая небо. И всюду, на каждом километре пути из земли вырастали древние, поросшие мхами руины древних цивилизаций. Каменная кладка, достойная древних нордов и по прошествии тысячелетий все еще внушала благоговейный трепет. В одной из древних руин мы и устроили, первый с момента побега, привал.

Глядя на полуразрушенные шпили, заросшие кустарником залы храмов, я крепко сжимал рукоять «Северного сияния», готовясь отразить нападение дракона, или драугра. Но ничего из этого не встретилось. Лишь тихий скреб паучьих лапок, да могучий олений вой эхом звенел в развалинах.

Мы поручили Анне найти место для шалаша, а сами запланировали небольшой костерок. Недостаточно сильный, чтобы привлечь внимание столбом дыма, но достаточный для готовки чего-нибудь быстробегающего.

Управились. Дункан прикончил и разделал пару кроликов, Анна нашла достаточно сухое место в тени руин, а я, я легко разжег пламя, прошептав первое слово «Огненного дыхания», оставив Дункана с отвисшей челюстью.

Но на этом проблемы не закончились. С болью в сердце я снял и выбросил замечательную двойную кольчугу Йорлунда Серая Грива, столько раз спасавшую мне жизнь. Заклинание Горгоны деформировало прекрасный металл и разорвало звенья. И почти сразу, как искореженная броня звякнула о поросший старинным мхом камень, на мир обрушились потоки воды. Громадные капли бились о каменные своды, смывая с тысячелетних барельефов пыль и грязь. Глядя на резвые ручейки меж каменных плит, я боролся с соблазном крикнуть «чистое небо». Но дождь надежно скрывал нас от патрулей, а разогнанные тучи могли привлечь внимание Адриана Горгоны. А потому я терпел сырость, проклиная Хоу.

Мы пододвинулись к костру, пытаясь согреться и высушить промокшую одежду. И тут начались проблемы. Анна отказалась снимать броню. Сперва казалось – она не против избавиться от косо-застегнутого доспеха, но как только я помог отстегнуть первые ремни ее пробила сильная дрожь. Губы задрожали, дыхание стало тяжелым и надрывистым.

Пришлось с полчаса ее успокаивать. Бедная девочка, я вообще сомневаюсь, что она в ближайшие месяцы хоть раз решится уснуть без брони и оружия, после того как ее застали врасплох люди Хоу и надругались над ней.

Когда щитки кожаного доспеха гулко стукнули о каменную кладку, обнажилась и причина лихорадки. На бедре и предплечье гноились два внушительных пореза. В тот момент я жалел, что не изучал магию восстановления. Такие раны – смертельны в пути. Я много раз видел, как солдаты буквально сгнивали заживо, умирали в муках от заражения крови и Анна, похоже, уловила намеки в моем мрачном лице.

Решили вопрос просто, хоть Анне явно пришелся не по душе наш метод исцеления. Старый трюк военных хирургов, известный каждому ветерану. Как бы Анна не протестовала, мы все равно промыли раны кипяченой мочой, наложили в них опарышей и закрыли все это непотребство тремя слоями эльфийского корня, как следует все перемотав. Анна выглядела самой несчастной на свете, но жаловаться не стала. Вскоре жар костра и истощение сделали свое дело – она уснула, оставив нас, двух старых ветеранов молча вглядываться в шипящие и пузырящиеся бревнышки.

– Ну и кто ты такой? На самом деле, – спросил Дункан, когда я подкинул в огонь еще одну большую ветку.

– Я уже говорил, – хмуро ответил я. Откровенничать не хотелось. Да, Дункан вытащил меня на себе с кровавых улиц крепости, помог бежать от врагов, но я все еще не знал его. Не знал, как он отреагирует на безумную, шизофазическую правду, в которую даже самый безумный сумасшедший едва ли поверит. А врать? Врать мне не хотелось. – Странствующий рыцарь. Из другой земли.

– Ты – маг, – хмуро сказал Дункан. – И я никогда не видел такой магии. Ты пережил удар малефикара, от которого камень крепости в труху осыпался, раны на тебе как на собаке заживают, а дерешься ты как заправский шевалье. Но ты не тевинтерец, не орлесианец, не ферелденец, даже не марчанин. Я по миру поездил прилично и знаю породу. Так кто же ты такой?

– Я не отсюда. Мой дом дальше, чем может показаться, страж, – осторожно ответил я.

– Хм, – Дункан мрачно хмыкнул, подбросив полено в огонь. – Хорошо. Храни свои тайны, «приятель». Я лишь хочу знать, с кем я имею дело.

– На данный момент – с союзником. Остальное значения не имеет.

Повисло напряженное молчание. Я мрачно покосился на свернувшуюся клубочком Анну Кусланд. Девушка стонала и всхлипывала во сне, видимо, вновь переживая минувшие ужасы. Я понимал ее, и сердце наполнялось сочувствием. Сам до сих пор помню те сны, что каждую ночь преследовали меня после бегства из Хай Рока. Будто страданий на земле не хватало, и боги пытали меня в царстве снов. Кошмары потерь, порождения истощенного, измученного скорбью разума. Ее видения наверняка ужасали, и я аккуратно положил руку на дрожащее плечико. Девушка вздрогнула и задышала чуть ровнее.

– Ты нужен Стражам, – вдруг сказал Дункан. – То, что случилось в замке Хайевер – ужасная трагедия. Но она не идет ни в какое сравнение с тем, что идет на эти земли с юга. Только Серые Стражи могут дать отпор порождениям тьмы и защитить Мир. А Серым Стражам кровь из носа не хватает умелых воинов. По-настоящему умелых воинов. Ветеранов войны. И я…

– Я согласен, – ответил я, убирая руку.

Дункан медленно кивнул. Он не нуждался в разъяснениях и все прекрасно понимал. Ни о какой великой миссии, ни о каком спасении мира я не помышлял и Страж знал это. Все, что мне было нужно – ресурсы и шанс свершить месть. Он не стал рассказывать мне об идеалах, о узах сродни семейным, что связывают каждого стража – все это чушь на постном масле. Любой орден – это в первую очередь возможности, и я решил двинутся тем же путем, каким шел в Скайриме. Путем воинского мастерства.

Летучие отряды Хоу прочесывали все транспортные узлы Баннов. Когда обстоятельства вынуждали нас пересекать древнюю тевинтерскую дорогу, приходилось прятаться от дюжины прекрасно вооруженных всадников. Дождь хлестал нас плетьми воды, земля под ногами казалась осклизлой и холодной, но мы все равно прижимались к ней, прячась под кустарниками. Вслушивались в топот копыт, злобное причитание убийц, едва дыша от напряжения. Когда угроза миновала мы, пролежав еще минут десять продолжали путь. Приходилось продираться через леса, питаясь всем, что могли найти и мастеря заплатки из шкур убитых зверей. Анна не умела шить, а потому приходилось крепить их как придется, на животный клей или трухлявую нить с нашей же одежды. Вскоре мы потеряли презентабельный вид и стали похожи на лесных головорезов, на дикарей «Изгоев» и я в шутку стал называть Анну нашей ворожеей, а Дункана вересковым сердцем. Они не поняли шутки, но я смеялся, глядя на то, во что превратилась наша одежда.

Раны леди Кусланд перестали гнить после недельных компрессов, но она все еще прихрамывала, а опухшее предплечье не давало как следует держать оружие. Зато мы с Дунканом полностью поправились и даже сумели украсть трех лошадей у наших преследователей, решивших укрыться от непогоды в придорожном трактире. Самих бандитов мы прикончили, несмотря на истеричные протесты трактирщика. Зрелище то еще. Столы крушились, стаканы с элем падали, и разлитое пойло смешивалось с кровью. И все это под озорную трактирную музыку перепуганного барда. Мы били безжалостно и быстро, не оставляя захмелевшим бандитам шанса, но те все равно отчаянно боролись за жизнь.

И вот Банны остались позади, и мы, наконец, смогли вздохнуть с облегчением. Кони бодро везли нас по имперскому тракту в сторону древней крепости, где громадная, больше, чем можно представить, армия короля Кайлана противостоит потоку порождений тьмы и их лидеру-дракону. И я сгорал от нетерпения. Убивать драконов – мое призвание и я готов был показать жителям Тедаса настоящего Довакина.

***

Крепость Остагар поразила меня. Даже Анна на миг отвлеклась от тягостных дум, раскрыв рот разглядывая громадные своды древней тевинтерской твердыни. Монументальная, сравнимая разве что с башней Дирени, она возвышалась на сотни метров ввысь, пронзая небосвод острыми шипами башен, чья громадная тень закрывала все видимое пространство.

Дождь давно закончился и палящее солнце высушило наши оборванные одежды. Должно быть, часовые приняли нас за хасиндов, потому как едва завидев затрубили в рог и, не прошло и пяти минут, как мы попали в окружение угрюмых всадников.

– Похоже, нам тут не рады, – хохотнул я, глядя в глаза одному из рыцарей.

– Все в порядке! – крикнул Дункан. – Опустите оружие.

– Кто такие?! – злобно крикнул глава всадников, старый воин в золоченных латах.

– Серые стражи. Доложите королю, что командор Стражей Ферелдена Дункан Хайран вернулся.

Я мрачно хмыкнул, видя удивление в глаза рыцарей. На кого-на кого, но на доблестных Стражей мы походили меньше всего. Капитан рыцарей пригляделся, и тут же поперхнулся слюной, узнав в грязном, помятом мужике с серьгой Дункана.

– Матерь божья, – прошептал он. – Где вас так потрепало Дункан.

– В дороге, – хохотнул он.

– Мне нужно встретится с королем, – резко ответила Анна.

– Молчи, женщина. Не встревай в разговор, – хмуро рявкнул рыцарь.

– Эта женщина – Анна Кусланд, – сказала Анна, сквозь зубы.

– Ага, а я король Каленхад.

– Господа, спокойно, – примирительно сказал Дункан. – Бертан, нам действительно нужно встретится с королем.

Рыцарь кивнул и, отослав людей велел следовать за ним в крепость, на встречу с королем. Двигаясь по оживленным «улочкам» временного города, я гадал, как же выглядит этот король Кайлан? Похож ли он на короля Гудриана V, великого мага и мудрого правителя Даггерфола, или он хитер и коварен, как Ульфрик «Буревестник», не чурающийся самых грязных и жестоких дел, если они приносят пользу стране. Или он мрачный фаталист, как Тит Мид II, не нашедший в себе сил сопротивляться убийцам, и принявшем смерть от рук ассасинов закрыв глаза и повернувшись спиной. Ферелден – суровая страна, с суровыми нравами, и я ожидал столь же сурового монарха.

Я никогда так не ошибался в ожиданиях.

Рыцарь-капитан довел нас до королевского шатра и велел часовым запустить нас в теплое царство роскоши, золота и шелка. Красивая эльфийка играла на лютне, какой-то разодетый слуга разливал вино по кубкам, а на вычурном троне с изображением песьих глав восседал король Торуг. Нет, разумеется не он, а тот, кто был настолько на него похож, что становилось страшно. Сам я не застал короля-тряпку живым, но часто видел его портреты в Солитьюде. Такие же длинные светлые волосы, смазливое лицо и добрые, голубые глаза.

– Дункан?! – пораженно воскликнул Кайлан.

– Да, ваше величество, – почтительно ответил страж, слегка поклонившись.

– Создатель, что с тобой случилось? Ты что, по дороге пол орды прикончил? Это бы объяснило их пассивность, – хохотнул король.

– К сожалению – нет.

– В любом случае – хорошо, что ты пришел и… что за вонь? – Кайлан покосился на Анну, несколько минут смотрел на нее. Сперва с отвращением, потом с удивлением, а затем на юном, действительно юном лице появилось недоумение. – Я знаю тебя! Ты Анна, дочь Брайса Кусланда!

– Да, – холодно ответила она. Я чувствовал, как она напрягается.

– Почему от тебя так несет? И почему ты одета в рванье? Ладно, спишу это на тяготы пути. Как скоро твой отец пришлет остатки армии? Каждый солдат сейчас…

– Он никого не пришлет. Мой отец – мертв, – от тона, каким она это сказала, даже у меня мурашки пробежали по спине.

– М-мертв?!

– Эрл Хоу напал на нашу крепость, убил моего отца и мою мать, убил всех слуг и всех учителей, убил всех рыцарей-телохранителей, всех священников и монахинь, – голос Анны дрожал от концентрированной ненависти. – А вонь, что ты чувствуешь – припарка из мочи и червей, на гниющих ранах от мечей людей Хоу.

Король пораженно раскрыл рот.

– Это правда, ваше величество, – мрачно сказал Дункан. – Мы с трудом смогли спастись. Пришлось бежать через Банны, скрываться по лесам и руинам.

Король на миг застыл, а затем лицо исказилось в гримасе ярости.

– Сукин сын! – вскрикнул Кайлан. – О чем он думал?! Какой в этом смысл?! Он что, думает, я не узнаю? Думает, я не замечу убийство тейрна?! Леди Кусланд, клянусь жизнью, клянусь честью династии Тейрин, как только порождения тьмы будут разбиты, я повешу Хоу, а весь их род будет изгнан из Ферелдена!

Я с трудом сдержал разочарованную ухмылку. Король не произвел на меня впечатления ни внешностью, ни манерой держаться. Его вспышка ярости навела на мрачные мысли. Все же, любой король в такой ситуации подыграл бы Хоу. Затребовал бы его войска, пообещав простить убийство тейрна, а после битвы учинил бы резню. Все равно победа над порождениями тьмы дала бы ему карт-бланш на бойню. Никто не осудил бы подлость короля-героя. Так поступил бы Ульфрик, так поступал Тит Мид II. А Гудриан V и вовсе тихо бы отравил Хоу и всю его семью. Так, чтобы все знали, что произошло на самом деле, но боялись раскрыть рот. Но Кайлан так не поступил. Потому что, как и Торуг, он был мальчишкой на троне. И, как оказалось позже – инфантильным мальчишкой.

Но Анна, похоже, удовлетворилась яростью Короля. Ее пробивала дрожь, я почти чувствовал, как она сдерживает рвущие наружу слезы.

– Я хочу встретится с братом, – сказала она.

– Это невозможно, – хмуро ответил король. – Фергюс сейчас далеко. Я отправил его контролировать северо-восточный перевал, чтобы порождения тьмы не расползались в сторону Гварена. – Но даю слово, как только битва будет выиграна – я отзову его.