Текст книги "Северянин (СИ)"

Автор книги: Болотный маг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Телохранители тренировались в специально огороженном дворике. Антураж произвел на меня самое благостное впечатление, напомнив о Йорваскре. Стойки с оружием, боевой круг для дуэлей, небольшой плац для отработки командных действий и знамена. Много знамен. Я облокотился на балку, пристально рассматривая бойцов. Рыцари-телохранители тренировались в полной броне, и я почти чувствовал их утомление.

– Эй! Герберт! Будь быстрее! – крикнула Анна Кусланд, танцуя вокруг неуклюжего противника. В центре круга поднималась пыль, налипая на блестящую кожу дуэлянтки. Рыцарь бил из-под щита, и она легко парировала каждый выпад. Вдруг она извернулась и затупленное острие меча миновало щит и с громким звоном зарядило по шлему. Рыцарь подался назад и тряхнул головой. – Будь быстрее! Как ты будешь защищать брата на войне, если ты ползешь как черепаха!

Я мрачно ухмыльнулся, глядя на явно разозлившегося рыцаря. Едва ли он мог победить в тренировочном бою более легкого и быстрого врага, тем более, что для победы пробивать броню не нужно.

– Иди тренируйся, черепаха, – надменно крикнула Анна, отправляя рыцаря прочь. – Эй ты! Ты чего ухмыляешься?

Я повернулся, думая, что она не мне.

– Да-да, ты. Ты, который думает, что не ты. Тебе весело, тевинтерец?

Рыцари хмуро покосились на меня. В отличие от парней Гилмора, личная стража тейрна не питала ко мне ничего, кроме неприязни. Все они были испытанными воинами, многие несли на плечах груз десятков победа в ожесточенных боях. Для них я был выскочкой, слишком быстро делающей себе имя. И все как один считали меня тевинтерцем, что усугубляло и без того напряженные отношения.

– Вообще-то да, – хмыкнул я, не обращая внимания на враждебные взгляды. – Ваши противники играют в поддавки, миледи. Они бояться волосок с вас сбить ненароком, и потому проигрывают. Глупо боевому жеребцу с кобылой молодой драться. Тем более, если эта кобыла – дочь тейрна.

– Кобыла? – краснея, но не от стыда спросила Анна. – Думаешь, ты лучше меня в бою, оборванец? Знаешь кто-ты? Ты тевинтерский кусок дерьма. Ничтожество. Наемник. Я слышала про таких вот странствующих рыцарей. Все вы разбойники, воры и убийцы. Так что знай свое место!

Я пожал плечами, всем видом показывая пренебрежение к ее словам.

– Да, – сказал я безразлично. – Я лучше вас в бою, миледи. Как и половина стоящих здесь мужчин. Как тот бедолага, которого ты унизила, – на лице Герберта мелькнула злая усмешка, что тут же скрылась за маской возмущения.

– Вставай в круг, оборванец, – прошипела Анна. – Если ты проиграешь – уберешься из этих земель. Сегодня же покинешь Хайевер и никогда больше не вернешься. Когда отец и брат уедут, я хочу опираться на верных рыцарей, а не на поганых оборванцев, вроде тебя. Что бы мой брат не думал.

– Ну ладно, – сказал я без выражения.

– И ничего не потребуешь за победу? – она подняла бровь.

– Если-б мог проиграть – потребовал бы, – усмехнулся я, входя в круг.

Анна злобно хмыкнула и велела принести мне тренировочный меч. Рукоять легла в ладонь, приятно похолодив кожу. Прекрасное оружие с идеальным балансом. Широкий клинок, широкая гарда и простая, без вычурности, рукоять. Я внимательно осмотрел клинок и остался доволен сталью. Вполне себе приемлемая работа. Примерно такие мечи кует Адриана Авеничи для стражников. Я опустил меч кончиком к земле и, заглянув в глаза дуэлянтке, сказал:

– Миледи, позвольте небольшую речь.

– Речь? – удивилась она. – Никаких речей. Защищайся, оборванец!

Она вскрикнула, клинок вспыхнул на солнце пламенем звезды и молнией устремился на меня. Я легко отвел удар в сторону, лезвие моего меча описало дугу и вернулась на «горизонт», встречая выпад Анны. Я все еще хотел толкнуть речь, а потому стоял в глухой обороне. Она рубила, колола, пыталась обмануть выпадом в пах, но я вел себя пассивно, отклоняя ее меч снова и снова и снова, от чего на прекрасном лице появилось недоумение и злость. Голову Анны закрывал шлем, но в прорезях для глаз горели зеленые огни злобы.

– Есть большая разница…, – я отвел клинок, крутанулся вокруг оси и уколом вынудил ее отпрянуть. – Между боем на тренировке и настоящим сражением. Сейчас, я покажу вам разницу, миледи.

– Заткнись и сражайся, оборванец! – крикнула она.

И я исполнил это требование с энтузиазмом. Понимаете, мужчине не престало бить женщин. Но женщина, идущая путем воина, теряет моральное право на привилегию слабого пола. Она берет на себя роль мужчины, роль воина и защитника, а значит ее можно и нужно бить, и убивать. Без жалости, без задней мысли, без зазрения совести. Я усвоил это, когда женщина-изгой чуть не обезглавила меня в оплоте «Красный Орел». Анна никогда не дралась с мужчиной, не боящимся подпортить милое личико или сломать пару костей под красивыми грудками. А потому она думала – все враги будут танцевать с ней, финтить и пытаться «трахнуть ее в бою». Я не хотел ее трахнуть. А потому сделал шаг назад, встал в боевую стойку и пошел в атаку. Первую в ее жизни.

Я взревел точно дьявол и рванулся на нее, обрушивая восьмерки ударов. От такой резкой перемены она на миг замялась, но быстро пришла в себя и попыталась парировать. Первая же попытка чуть ее не обезоружила.

Я вкладывал в каждый удар громадную силу и метил ей в лицо, от чего девушка инстинктивно пыталась спастись и упускала окно за окном. Я дважды попытался рубануть ее по животу, но она чудом ушла от атаки и, отскочив направила на меня клинок. И это была ее последняя, фатальная ошибка.

Стоит ли говорить, что у меня руки длиннее и я ненамного, но выше ростом? Это давало мне серьезное преимущество на дистанции, но победу принесло знание анатомии. Понимаете, женщина воин сильно отличается от мужчины смещенным центром тяжести. У них тяжелее бедра, и я использовал это против Анны. Сперва ударил по горизонту, отводя ее меч чуть в сторону, затем развернулся, поднимая сапогами клубы пыли. Ее меч сверкнул на солнце, стремясь пробить мне живот, и я пропустил его, позволив инерции оружия чуть утянуть ее за собой и двинулся на нее. Мы оказались почти лицом к лицу. Я видел крупные капли пота на ее коже, округлившиеся от удивления глаза, почувствовал ее запах, а затем она поняла, что значит драться с оборванцем. Левой рукой я схватил ее за предплечье и дернул. Она машинально рванулась назад, освобождая руку и потеряла контроль за ногами. Я отпустил ее, подсек колено и, когда Анна почти восстановила равновесие, подался чуть назад и с силой зарядил бронированной перчаткой ей в шлем. Прямо между красивых глазок.

Удар оказался сокрушительным. Полный рычаг девяносто килограммового воина, усиленный сталью перчатки и рукоятью меча. Не будь на ней шлема, лицо моментально превратилось бы в месиво, а череп треснул по швам. Но шлем она надела, а потому лишь вскрикнула, попятилась, выронила меч и рухнула на краю круга.

– Полагаю, – сказал я, глядя как она пытается встать. – Сэр Томас Аарон останется в тейринге Хайевер.

Я даже не вспотел. Анна сбросила шлем, и я с удовольствием разглядел на идеальном личике зарождающийся синяк. Попал в цель – нос не сломан, но завтра волчонок Брайса будет синее данмера. На миг меня уколол страх. Мне показалось, что я слишком сильно ее ударил и травмировал ее. Но девочка оказалась крепче, чем кажется.

– Миледи! – вскрикнул один и рыцарей. – Вы в порядке?!

Я поймал на себе полные ненависти взгляды телохранителей и ехидно улыбнулся. Девочка неплохо владела мечом и почти разожгла во мне пожар битвы. Я хотел еще противников, хотел подраться с лучшими войнами Брайса и втоптать их в грязь. Они, похоже, уловили мое настроение и повытаскивали клинки, но от избиения меня спасла еще одна, куда более опытная и сильная воительница.

Элеонора, следившая за поединком из тени, вышла к нам и велела успокоиться. Затем, не обращая внимание на почтительные приветствия воинов подошла к дочери и нежно осмотрела ее, недовольно покачивая головой.

– Анна, девочка моя, – сказала она. – Ну зачем ты взяла дистанцию? Ты дала ему преимущество. Испугалась?

– Вовсе… нет, ох, – протянула Анна. На щеках ее блестели слезы, ни то унижения, ни то боли.

– Бедненькая. Иди к сестре Агенессе, она наложит припарку на скулу, душа моя, – нежно сказала она. А затем Элеонора посмотрела на меня пронзительным, испытывающим взглядом. Я выдержал его, просто пожав плечами. Действительно, что я мог сказать? Была дуэль, ее дочке стукнули по фисташке – ничего необычного. Может, я бы побоялся, будь Элеонора Кусланд чопорной дворянкой. Но она ей не была. Она все понимала. Ну или мне так казалось.

– Сэр Томас, – сказала она наконец. – Я хочу поглядеть на стену. Не составите мне компанию?

– С удовольствием, миледи.

***

Фирд и рыцари пребывали и пребывали, и у стен Френтхейра вырос еще один город, состоящий из сплошной паутины шатров, костров, наскоро-сколоченных конюшен и импровизированных складов. Элеонора привела меня на вершину замковой башни и молча указала на роящихся вдалеке солдат. Гилмор как-то сказал, что Кусланды – вторая по богатству и влиянию семья Ферелдена и тогда, на крыше башни, я верил каждому слову.

Это было чертовски большое войско.

Примерно восемь сотен рыцарей из шести баннорнов, семь сотен пехотинцев в коже, со щитами, топорами и копьями, и больше девяти сотен крестьян фирдов, а также женщины и дети, увязавшиеся за мужьями. Они жили отдельно, в небольшой огороженной области.

– Вы очень сильно побили мою дочь, – сказала она, глядя на лагерь. – Вы любите бить женщин, сэр Томас?

– Она не женщина, – усмехнулся я. – Она воин. Хочет быть женщиной – пусть пряжу прядет, а не с железками играется. Я хотел преподать ей урок.

– Понимаю. Но я прошу вас впредь держаться от нее подальше, сэр Томас. Считайте это приказом, – холодно ответила она. – Она считает себя воительницей. Но это не так. Мы с мужем уже подобрали ей жениха и вскоре все ее “игры с железками” навсегда станут детскими воспоминаниями. И я не хочу, чтобы вы сломали ей нос или что похуже.

– Как прикажете, миледи. А она знает, что выходит замуж?

– Нет, конечно, – отмахнулся Элеонора. – Но мне все равно. Не сочтите меня за бессердечную – я люблю ее больше жизни. Она – мое маленькое сокровище. Мой рыжий волчонок, и я вырву глотку любому, кто обидит ее, – последняя фраза заставила меня слегка вздрогнуть. Я не испугался – нет, просто я уже слышал такой тон. Напряженный, холодный и сдержанный. Так говорила Лидия. И я не сомневался – миледи не врет. Вырвет и не поморщится. – Я люблю ее, но ей нужно перестать играть в воина. Натаниель Хоу – хороший мальчик. И не такой надменный кретин как его старший брат.

– А разве…

– Хоу уже наши вассалы, сэр Томас, – перебила она меня. – Но у Тейрна Логейна нет сыновей, а сын Эамона совсем еще малыш. Анна уже взрослая и я хочу, чтобы она рожала детей не в двадцать пять, а пораньше. Была счастлива с хорошим человеком. Вы же понимаете, сэр Томас? Или у вас в Тевинтере все иначе и поздние браки в порядке вещей?

– Я не тевинтерец, – честно ответил я. – Понятия не имею, как там с браками. Но на моей земле девочек выдают замуж в пятнадцать. Незамужняя семнадцатилетняя – повод для стыда.

– Как и у нас, – сказал она. – Как и у нас.

Какое-то время мы молчали, рассматривая разрастающийся лагерь. В порт пребывлаи новые корабли, и лес мачт застилал горизонт. Соленый морской воздух трепал волосы, крики чаек, гул толпы и звон кузнечных молотов заставляли мир звенеть от бьющейся энергии города. Элеонора Кусланд устало вздохнула и указал рукой на дюжину всадников, переваливших холм.

– Сколько лет прошло с того дня, как я видела такое войско, – устало вздохнула Эллеонора.

– Впечатляет, – согласился я. – И это не все воины? Сколько солдат может выставить ваш муж?

– Две тысячи, – ответила она. – А если Хоу приведет людей, то все три.

– Под Остагаром соберется дьявольски много людей, – сказал я задумчиво. – Просто дьявольски много.

– Это так, – ответила она, отгоняя слепня от багряно-зеленого платья. – А что вы, сэр Томас? Как скоро вы нас покинете? Вы уже заработали прилично денег, разве нет?

И тут я застыл. Казалось бы, простой и очевидный вопрос, но сейчас я не мог сформулировать мысль. Я, кажется, полюбил Тинае, Брайс намекал на земли, я делал имя в городе и был на короткой ноге со многими рыцарями. Но я должен был вернуться в Скайрим. Хоть с каждым днем все труднее было находить тому причину.

– В чем дело? Вам некуда идти, сэр Томас? – спросила Элеонора, заглянув в мои глаза. – Или некуда возвращаться?

– Я… я пока ничего не решил, – ответил я.

– Тогда оставайтесь здесь, сэр Томас, – сказал она, пожимая плечами. – Принесите мужу клятву верности, обзаведитесь жильем, женитесь на местной красавице и служите мечом нашему роду. Вы не плохой человек – вижу по глазам.

– Я… должен вернуться домой, – сказал я машинально. – Должен.

«Но зачем? – мелькнула подлая мысль. – Зачем? Ради Брелины? Ради Ульфрика? Ради Соратников? А стоит ли?»

– Подумайте, сэр Томас, – сказала она уходя.

Элеонора ушла, оставив меня в мрачной задумчивости. Я был растерян, сбит с толку. Все сложнее и сложнее было убедить себя, что мой дом – Скайрим. Я любил Брелину, но любовь к ней быстро таяла. Что Скайрим мог предложить мне из того, что не предлагал Брайс? Тейрн дал мне шанс вернуть то, что я потерял в Хай-Роке. И тогда, стоя на башне, рассматривая лагерь, слушая крики птиц и грохот города, я терзался сомнениями.

Но жизнь – жестокая сука. И на следующий день в крепость приехали те, кто навсегда изменил мою жизнь. Как свет и тьма, они ворвались в мечты и грезы, растоптав, обратив в пепел мою новую жизнь. Их имена до сих пор стальным клеймом высечены на сердце. Одно имя сияет добротой и скорбью, другое – ненавистью, злобой и уважением к достойному врагу. Два имени:

Дункан Хайран и Адриан Горгона. Серый страж и тевинтерский малефикар.

Комментарий к Глава 5. Наемник

Да, Дункан опять не доехал XD. Но в следующей главе он приедет, как и Хоу. Напоминаю, что писать POV не умею, и очень хочу услышать критику текста. Стилистика, подача, да все, что связанно с техникой письма от первого лица. Мне это очень поможет улучшить качество творчества. Всем спасибо!

========== Глава 6. Падение дома Кусланд ==========

Дункан прибыл рано, когда город еще спал, а небо на горизонте только-только начало светлеть. Никто не обратил на него внимания, приняв за моряка. Он приплыл на небольшом торговце, едва нашедшем место в порту. Сонные портовые работники нехотя тянули канаты, ругаясь без энтузиазма и ожидая смены.

Я как раз выходил из трактира, когда он спустился с трапа и, окинув завороженным взглядом занявшие причалы корабли, двинулся в мою сторону. Я слегка напрягся, всматриваясь в его порепаное морской солью лицо. Тогда он и впрямь казался заправским моряком. Причудливая вычурная броня, пара мечей за спиной, стянутые в косу волосы и серьга в ухе. Он был смугл, почти черен, одним словом – типичный редгард из Строс М’кая.

– Ты кто будешь, приятель? – спросил я, остановив его.

– Зависит от того, кто спрашивает, приятель, – ухмыльнулся он.

– Томас Аарон, – я продемонстрировал символ двух оливковых ветвей на ножнах меча. Должно быть я выглядел неубедительно, из-за налипшего на нагрудник пятна от эля. Я заметил его слишком поздно и не успел стереть.

– Значит, ты человек Кусландов? Из его рыцарей?

– Ты не ответил на вопрос, – мрачно сказал я. Стоит ли говорить, что моряки из Строс М’кая пираты, головорезы и бандиты? Я видел вооруженного, лихо выглядящего мужика чуть старше меня. Он спустился с торговца, но не походил на купца. Он был воином, и, судя по броне, без хозяина. А я не хотел, чтобы очередной заезжий бандит создал проблем страже.

– Дункан Хайран, – представился он. – Командор Серых Стражей Ферелдена.

Он сказал это так буднично, с такой безразличной миной, что я ему сперва не поверил. И только после того, как он достал бумаги, убедился: предо мной действительно глава ордена охотников на порождений тьмы. Я медленно поднял взгляд с бумаг на лицо, минуту поразмышлял, а затем вернул свиток хозяину.

– Разве ваши не должны быть под Остагаром, Дункан? Или тебя в увольнительное отпустили?

– Должны и не отпускали, – с издевательским задором ответил он. – У меня обязанности несколько шире, чем у простого мордоворота. Сопроводи меня к тейрну, «приятель», – последнее слово он сказал с особым нажимом. Видимо, меня он тоже счел проходимцем с мечом. И вот мы, два «странствующих рыцаря», два сукина сына, которым нельзя доверять, двинулись к крепости.

Появление Дункана всех поставило на уши. Замок мгновенно проснулся и забурлил жизнью. Юркие слуги распалили камин, разожгли кухонные печи и двор замка быстро наполнился ароматом жареного мяса и свежей выпечки. Где-то залаял Пунш, собака Анны, послышался полный сварливой злобы крик местной кухарки.

Замковый караул мигом приободрился, рыцари нахохлились, будто пытаясь произвести своей статью впечатление на Дункана. Он же выглядел безразличным ко всему и спокойно смотрел за разгорающимися в камине поленьями. Я стоял рядом, не зная, стоит ли его представлять тейрну Кусланду. А если стоит, то как именно. Но долго выбирать не пришлось.

Тейрн вошел в зал быстрой походкой и буквально врезался в Дункана, крепко пожав ему руку.

– Рад видеть тебя, Дункан! – весело поприветствовал его Брайс. – Не ожидал, что ты приедешь.

– И я рад видеть вас, тейрн, – добродушно поприветствовал его страж. – Увы, долг иногда играет с нами шутки. Король попросил меня вас поторопить, а заодно я хотел бы набрать парочку добровольцев в орден.

– Поторопить? – смутился Брайс. – Нет нужды. Мой сын уже сегодня вечером отправится в Остагар со всей армией.

– В таком случае, я бы хотел перейти к вербовке.

– Конечно, но… – Брайс напрягся, будто собираясь с духом. В зал ворвался прохладный морской ветер, принеся запахи просыпающегося города. У моих ног пробежал пятнистый котенок и скрылся под лавками, видимо, охотился на жука. – Скажи честно, это Мор?

– Я не знаю.

– Проклятье.

– В любом случае враг крайне многочисленен и должен быть истреблён. Мор это или нет, достаточно крупная орда порождений тьмы может принести бесчисленные разрушения на севере страны. А значит нужны стражи.

Брайс посмотрел на меня с многозначительным видом.

– Сэр Томас отличный воин. И он уже убивал порождений тьмы, – сказал он.

– Пожалуй, я откажусь, – сказал я. У меня не было ни одного желания ввязываться в ордена. И без них все было более чем неплохо.

Дункан заглянул мне в глаза и, спустя несколько минут напряжённого созерцания разочарованно вздохнул. Похоже, как и Кодлак, он умел читать человека по глазам. Меня всегда интересовало, как можно разглядеть что-то в глазах вне боя.

– Предложите серу Гилмору, – сказал я. – Он парень молодой. Точно не откажется.

Вскоре Брайс оставил нас наедине, и я рассказал Дункану о минувшей схватке с порождениями тьмы. Я не привирал и не приукрашивал и, похоже, история произвела на него впечатление. Он еще раз предложил мне вступить в орден и вновь получил отказ. Но, похоже, он был готов удовлетвориться и сэром Гилмором.

Я задал стражу несколько наводящих вопросов про Мор, про армию короля Кайлана, про ход боевых действий, но ответы его были туманны, и я почти ничего не узнал. А вот он от меня узнал многое. О числе воинов, о подготовке рыцарей, о состоянии округи, даже о дочери тейрна. Я говорил спокойно, зная, что передо мной друг тейрна. Но от вопросов о личности увернулся.

Дверь в зал открылась, и в помещение ворвался запыхавшийся Гилмор.

– Том! Нужен эскорт для, – он осекся, глядя на серьгу стража.

– Для чего? – спросил я.

– Для эрла Хоу и его свиты, – медленно ответил он. Они уже здесь.

– Мы побеседуем позже, «приятель», – хохотнул Дункан, уважительно кивнув Гилмору.

Я поспешил выйти во двор и, когда двери в зал захлопнулись, многозначительно покосился на Гилмора. Тот выглядел немного перевозбужденным.

– Это был командор Серых? – спросил он шепотом.

– Он самый.

– Зачем он приехал, он не говорил? – нервно спросил рыцарь.

– За тобой, – хохотнул я, направляясь к казармам.

– То есть как за мной? Он хочет взять меня в стражи?!

– Да. Я рассказал ему про твои подвиги в лесу, так что место тебе обеспеченно. Можешь уже рассыпаться в благодарностях.

– Дьявол! Спасибо, дружище!

– Спасибо не булькает, – хмыкнул я. – С тебя эль. И кстати, с чего Хоу такая честь? У него что, своих рыцарей нет?

Гилмор пожал плечами.

Спустя два часа мы – рыцари в сверкающих латах, выехали из крепости, чтобы встретить чуть менее, но все равно роскошную свиту эрла Хоу. Помню, было прохладно, по небу бежали густые облака, неся с моря тяжелые, прибрежные дожди. Низко летали чайки, шумели кроны деревьев, предвещая непогоду, когда я увидел их. Семеро всадников. Пятеро были рыцарями в дорогих, золоченных латах, годных скорее на парад, чем в бой. Вооруженные длинными мечами, каплевидными щитами и тяжелыми копьями с алыми лентами, они казались големами из снов скряги. Впереди рыцарей скакал эрл. Он не носил доспехов и был одет в роскошный, сине-зеленый камзол, подшитый золотой нитью. Тускло-золотистые волосы казались выцветшими, широкое вытянутое лицо сосредоточенно смотрело мимо нас, на укрепления замка. Мне не понравился его тяжелый взгляд. Было в нем что-то гнилостное, темное. Возможно, Кодлак или Эйла сумели бы лучше разглядеть эрла, сумели бы понять, что за гнилая тайна скрывается в его мутно-серых глазах. Но я не смог.

Рядом с ним, на сером жеребце сидел странный мужчина в черном камзоле, с широким алым поясом. Седеющие черные волосы поблескивали в тусклом свете солнца. Холодное, простое лицо выражало едва уловимый интерес. И он, в отличие от Хоу, не отрывал от нас взгляда.

– Почтенный эрл! – начал Гилмор, когда конь подвез его почти вплотную к животному эрла. – Нам велено сопроводить вас в замок как почетных гостей.

– Замечательно, – буркнул Хоу.

***

Это был самый безумный день, за те две недели, что я провел в Тедасе. Приезд Дункана поставил Хоу в неудачное положение, о чем без перерыва трындела сестра Агнесса, перемежая недовольство с чтением «Песни». Слуги работали в поте лица, на их замученных, крохотных лицах я видел злобу и усталость. Еще бы, сразу три повода закатить пир. И я был рад этому, хоть мысли все сильнее сковывала Тинае.

Еще меня радовало, что Гилмора приняли в стражи. Дункан проверил его боевое мастерство остался доволен парнем, что меня нисколько не удивило. Что удивило, так это предложение Дункана взять в Стражи Анну. Я с ней почти не виделся после дуэли, а когда случай сталкивал нас, она всегда злобно пыжилась и презрительно фыркала, всем видом давая понять, что не хочет меня видеть. На что я всегда улыбался и неизменно спрашивал о ее синяках, еще сильнее ее раздражая. Припарки помогли плохо и, чтобы скрыть громадный синяк ей пришлось купить в порту дорогущую орлесианскую пудру, да и та не полностью скрыла посинение. Она отказала, и все остались довольны приобретениями. Ну, а я? Я был доволен тем, что имел.

Когда начало смеркаться, я, наконец, сумел встретиться с Тинае. Она, как и всегда, ждала в библиотеке, в окружении так горячо любимых ею книг. В тот вечер, одержимый общим подъемом и энергией я намеревался продвинуть наши отношения дальше, за пределы тесной дружбы. Я уже не удовлетворялся платоническими проявлениями любви. Я хотел обладать ей, любить ее как свою женщину, но для этого нужно было уговорить Тинае покинуть церковь. Задачка сложная и я, обдумывая варианты фраз вошел в библиотеку. И растерялся.

Тинае стояла в центре и сверлила холодным, враждебным взглядом человека в черном камзоле. Я никогда не видел ее такой злой. Казалось, воздух звенит от напряжения.

– Это ересь, – холодно сказал она. – И вы это знаете, Горгона. Вам нельзя проводить службы.

– Некоторые из моих людей нуждаются в духовном напутствии, «преподобная мать», – человек в черном камзоле с широким, алым поясом почти сплюнул эти слова. Его голос был тихим, мелодичным и мужественным, но в оттенках тембра я уловил следы командирского баса.

– Так ищите его в другом месте.

– Боюсь…

– И правильно делаете, – перебила его Тинае, указывая на дверь. – Вон.

– Что здесь происходит? – спросил я.

Человек в черном медленно повернулся, и я увидел игривое выражение на его аристократическом лице.

– Религиозные склоки – палка в колесе взаимопонимания. Адриан Горгона, – представился он. – А вы…

– Томас Аарон.

– Ах да, демоноубийца! – весело воскликнул он. – Какая честь. Ни каждый может одолеть демона ужаса в честном кумите. Мне как тевинтерскому магу хорошо известно, как тяжело вам пришлось. Примите мое восхищение.

– Спасибо, – хмуро ответил я, косясь на Тинае. Мне очень не понравился ее вид.

Адриан покосился на нее, затем заглянул мне в глаза и многозначительно кивнул.

– Что-ж, значит, обойдёмся без служб, – сказал он с фальшивой досадой в голосе. – Мы еще вернемся к этому вопросу, «преподобная мать».

– Нам не о чем больше говорить, – холодно ответила она.

Горгона захлопнул за собой дверь, и Тинае судорожно вздохнула, опускаясь в кресло. Я ощутил укол тревоги и поспешил к ней.

– Что случилось?

– Ничего, – ответила она устало. – Тевинтерец хотел провести обряд Черной церкви в нашей часовне. Думаю, он просто дразнил меня.

– Хочешь, я с ним поговорю. По-мужски, – я хрустнул костяшками, намекая на драку.

– Нет-нет, что-ты! – мило запротестовала она. – Я бы хотела, чтобы ты вырвал ему язык и запихал ему же в задний проход, но мы должны держать в руках нашу злобу. Так учит Андрасте.

Она заметила улыбку на моем лице и резко опустила взгляд. Я опустился в кресло напротив и вдруг понял: дар речи покинул меня. Я собирался попросить ее не просто стать моей, а изменить жизнь. Понял, что чертовски мало знаю о традициях церкви, хоть Тинае и рассказала мне многое. Понял, что боюсь ошибиться в выборе слов и мое счастье, моя любовь так и останется в плену желто-оранжевых одеяний и церковных свечей.

– Том, я… – начала она, вставая с кресла. – Я знаю, у тебя ко мне чувства.

– Ти… – я встал вслед за ней.

– Подожди, не перебивай. Это тяжело, – я заметил, как тяжело она дышит. – Я тоже испытываю чувства к тебе. Ты хороший человек, но…

– Тинае, – решительно сказал я. – Никаких «но». Я знаю, ты связанна обетами с церковью, но их можно разорвать. Я слышал, сотни серебряных достаточно для этого…

– Том…

– Посмотри на меня, – я нежно взял ее за руку и заглянул в глаза. В них я увидел блеск, смущение и страх. Мне оставалось лишь гадать, сколь сильна буря сомнений, терзающая ее. – Брайс обещал мне землю, возле Крейтхела. Поместье на берегу реки, крестьяне, все что нужно. У меня есть все, о чем может желать мужчина. Но нет женщины, с которой я смогу это разделить, – сердце мое колотилось. Казалось, воздух дрожит от напряжения и страха. Мы оба боялись, то и дело опуская взгляд. Свечи горели ярко, отбрасывая на стены игривую тень.

– Том…

– Тинае, послушай меня. Будь моей женой, – сказал я и удивился легкости, с которой слова сорвались с губ. Она судорожно вздохнула, и я поцеловал ее. Это случилось само собой, без умысла. Жар поцелуя распалил пламя в груди. Ее губы, нежные и горячие, я был готов целовать вечность. Рука коснулась ее плеча и двинулась к талии. Она подалась ко мне и, казалось, мир исчез для нас. Замок, Дункан, тейрн – все было лишь прахом, мутной тенью. Она положила ладони мне на грудь и легонько отодвинула меня.

Разрывающимся сердцем я смотрел на ее прекрасное лицо. По щекам ее текли слезы. Она обняла меня и прошептала:

– От дикарей нас отделяют клятвы, Том, – она поцеловала меня в щеку и медленно отошла, а я не нашел в себе сил ее остановить. Я любил ее, но не смел напирать. Я знал – она права. Все мои планы по соблазнению были лишь эфемерным сном. Она любила меня, я видел это в ее глазах, но сердце хасиндской «Совы» принадлежало Создателю. Связанная клятвами любовь. Медленно, она сняла с шеи цепочку со волчьим когтем. Маленький кулон сверкнул в свете свечей. – Их нужно чтить. Так говорила Андрасте, – она вложила кулон мне в руку. – Может, когда-нибудь… – поняв, что начинает сомневаться, она резко развернулась и вышла из библиотеки.

На входе она замерла, обернулась и сказала мне:

– Я буду молиться за тебя, Сэр Томас Аарон. Какой бы не была твоя судьба.

***

Я часто задавал вопросы пустому стакану. После победы над Алдуином начал много пить, стараясь заглушить зияющую пустоту в сердце. Как и всегда, вокруг гуляла толпа, бойко бряцал лютнист, вышибая из струн весь дух. Я сидел за столиком, опустив взгляд на дно пятого стакана, пытаясь найти ответ хоть на один вопрос. И тщетно.

Где мой дом? В Хай Роке? В Скайриме? Здесь? Я не знал ответа. Везде я был желанным гостем, героем и спасителем. Меня окружало уважение братьев по оружию и любовь женщин, но везде я чувствовал себя не на своем месте. Я был и оставался беглым, разорившимся бретонским рыцарем. Бродягой без имени, без цели и будущего.

Конечно, я мог попытаться соблазнить Тинае. И я бы добился своего, в этом не было сомнений. Но стоила ли того такая победа? В глазах «Совы» я видел искреннюю веру, любовь к своему призванию. Она была на своем месте, была счастлива. Разве мог я отнять у нее все это, ради эгоистичной мечты. Мечты женатого мужчины о новой любовнице.

«Но даже без нее стоит ли мне возвращаться в Скайрим? – спрашивал я себя и не находил ответа»

Я перебрал, но все еще мог стоять на ногах. Они-то и понесли меня в замок Кусланд, мимо усталых часовых, в обход весело гудящей толпы аристократов. Я шел ровно, хоть это и давалось с определенным трудом.

Не могу вспомнить, почему пошел туда и кого хотел увидеть. Смутно помню, как болтал, навалившись на колонну с тем тевинтерцем, Адрианом Горгоной. Он мне понравился, даже очень. Когда ностальгия наваливается на плечи, я вспоминаю Горгону как самого опасного человека, что когда-либо ходил по земле Тедаса. Прошло много лет, но я не встретил никого, хоть на десятую долю похожего на этого сдержанного, собранного ветерана воины с кунари. Он был героем, как и я. И так же, как и я не мог найти своего дома, прожигая жизнь в вечных странствиях. Он говорил, что торгует рабами и что бизнес загибается, а мне было плевать, хотя трезвый я не одобрил бы такой бизнес. Над нами нависала луна, гости уже спали, а замковые сквозняки гоняли по коридорам порывы холодного, ночного ветра, рвущего догорающие факелы. Я предлагал угостить Адриана выпивкой, но тот вежливо отказался и ушел к своим людям.

***

Меня разбудил девичий визг. Он, казалось, длился целую вечность. Без пауз, без перерывов. Я медленно поднялся со скамейки, чувствуя неприятный позыв в животе.