Текст книги "Северянин (СИ)"

Автор книги: Болотный маг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Пытаюсь встать и поскальзываюсь. Снова падаю, больно ушибив колено. Пальцы устремляются к лицу, к глазам и нащупывают слипшуюся корку. Разлепил и, наконец, сумел открыть глаза.

Широкий темный зал, заваленный искореженными телами. Горы трупов кругом, точно на картинах безумного художника, изобразившего преддверие «Трясины». Боль ударила в голову, желудок свело – я рухнул на четвереньки и вырвал желчью. Гул в голове медленно отступал, уступая место тянущей боли во всем теле. Подниматься с колен не хотелось, каждая клетка тела пульсировала болью, и особенно сильно жгло в груди. В памяти промелькнули картины прошлого. Бой с порождениями тьмы, предательство, Мудрец… он что-то сделал со мной, а потом я умер.

«Я умер?»

Вздрогнул и с трудом поднялся на ноги. Осмотрел себя: полностью обнажен, измазан в присохшей крови и слизи, на груди темный рубец. Холодно, тихо, лишь изредка падающие капли нарушают безмолвие.

Кап… кап… кап…

«Я умер?»

Но боль говорила об обратном. Я обернулся и со смесью страха и отвращения уставился на гору трупов, бывшую моей колыбелью. Множество тел и я был одним из них, медленно гнил в горе, пока неведомая сила не вернула меня к жизни.

Коснулся груди. Рана полностью зажила, но болела чудовищно. Ни швов, никаких следов помощи в лечении. Оглянулся, выискивая источники тусклого, красновато-оранжевого света и заметил встроенные в стены сияющие пятиугольники. Будто наполненные лавой.

Кап… кап… кап…

– Еще тела! Их много! Много! Нужно еще!

Я вздрогнул и, справившись с подкатывающим к горлу ужасом, двинулся на голос. Был безоружен, но полагался на силу ту’ума, на лед и пламя.

«Боги, сколько тел. Люди, эльфы… мужчины, женщины, дети и старики, – я скривился в отвращении, заметив в куче полусгнившее личико ребенка. – Со всех сняли одежду и бросили гнить. Для чего?»

– Еще!

Голос приближался. Он доносился из-за небольшой горы. Я медленно приближался, сжимая кулаки, призывая внутреннего дракона. Но он молчал. Не спал, не противился. Его будто не было вовсе. Вернулось забытое чувство внутреннего одиночества, потерянное при убийстве Мирмулнира у дозорной башни.

Кап… кап…

– Еще!

Замедлился, чуть не поскользнулся на луже кровавой слизи, перешагнул через растерзанное тело старухи и увидел сгорбленную, дрожащую спину. Нечто похожее на человека сидело на требухе, обхватив голову руками. У меня не было ни оружия, ни доспеха. Только голос.

– Эй? – мой вопрос пронесся по залу громоподобный эхом.

Создание резко обернулось, раскрылась беззубая пасть, черные глаза блеснули в тусклом сиянии. Оно завизжало и, неестественно изогнувшись, уставилось на меня. Трупные язвы на гнилостном лице, длинные крючковатые когти с кусочками мяса.

Я медленно попятился.

– Ожил?! – визгнуло существо. – Тело! Тело! Тело! Телааааа!

– ЙОЛ! – крикнул я.

И ничего. Только эхо пронесло слово по залу мёртвых, точно насмехаясь надо мной. Мол, смотрите, мертвецы, этот кретин пытается накричать на чудовище! Экий идиот. Визг хлестанул по ушам, тварь прыгнула с грацией оборотня. Сверкнули когти, пасть раскрылась, брызжа гнилью. Я отскочил, поскользнулся на луже, еле удержал равновесие и тут же был сбит с ног массой тела твари. Сердце бешено колотилось, адреналин бил в виски, я задыхался от боли и ужаса. Когти полоснули меня, грудь будто обожгло раскаленным лезвием. Я вскрикнул, хватая зверя за грудки балахона. Когти вновь сверкнули, на этот раз обжигая живот и левое плечо. Я закричал и, изловчившись, зарядил кулаком в подбородок. Чудище отпрянуло, поскользнулось и жалобно завизжало.

Вскочил и бросился на него, обрушивая удар в скулу. Тварь извернулась, когти прошли в дюйме от горла, дав мне возможность поднырнуть и, зайдя за спину, взять зверя в удушающий захват. Еле сумел обхватить узкую талию ногами и что есть силы сдавил и потянул, не обращая внимание на впившиеся в бедро когти. Мускулы напряглись, тварь захрипела. Раздался громкий, противный хруст шейных позвонков. Чудище обмякло, но я решился выпустить его лишь после того, как прошли предсмертные конвульсии.

Отбросив зверя, я поднялся, тяжело дыша. Из свежих ран сочилась кровь, руки дрожали, в голове пульсировала боль. Мой ту’ум не сработал, но я не беспомощен.

– ФУС!

Ничего.

– ЛОК-ВА-КОР!

Ничего.

«Что за чертовщина?!»

– Я не немой, – сказал я себе. – Но…

И тут до меня дошло. Те вихри энергии, что вырвал из меня Мудрец – я вспомнил, на что они похожи. На души драконов, что я поглотил за все эти годы. Не верилось, казалось невозможным, но истинна подлым червем проникла в разум. Я не могу кричать, потому что он забрал у меня все души драконов. Все, до единой.

Я вспомнил учения Арнгейра. Голос осваивают десятилетиями, постоянными упражнениями создавая внутренние резервы. Путь голоса – это долгая дорога физического и ментального самосовершенствования. Я же всю силу брал из поглощенных душ. Без них я не мог кричать. И эти души забрал Мудрец. Забрал внутреннего дракона.

Довакин исчез. С холодом в душе и болью в висках я пытался осознать страшную, обескураживающую реальность. Я больше не драконорожденный повелитель голоса. Теперь я простой смертный. Всего лишь человек. Но как это возможно? Мудрец оказался драконьим жрецом, причем не гнилостной мумией, а вполне живым, хоть и тронутым скверной. Еще один гость из Нирна, родом из Мифической эры? Почему Седобородые не говорили мне о технике, позволяющей вырвать души драконов из тела Довакина? Вопросы без ответа.

Боль чуть отступила, и пришел холод. А вместе с ним и отдаленные, визгливые голоса. Я не мог драться с вооруженными порождениями тьмы врукопашную. Пришлось прятаться. Но сперва я снял одежду с вурдалака. Тряпки тяжелые, зловонные, пропитанные кровью и слизью, но они все же лучше, чем голая кожа. А рваный заляпанный кровью балахон с капюшоном скроет меня в темноте.

Забавно, слишком часто я поднимаюсь и падаю. В один день я герой в сверкающих латах, а на следующий уже израненный, безоружный полутруп, в заднице даэдра и обгаженом балахоне. Без оружия, без криков. Но я жив. А это главное.

«Н-да, Эйла, ты была права. Я неубиваем, – горько усмехнулся я. – Но как, во имя всех даэдра, я выжил?»

– Магия, Томми.

Я вздрогнул и, резко обернулся. Позади стоял человек в эбонитовой броне и ухмылялся. Черные волосы ниспадали на плечи, злобная ухмылка сверкала на гладко выбритом лице. Он казался невероятно похожим на… меня.

– В чем дело, Томми? Язык проглотил? – зловеще хохотнул эбонитовый воин. – Неужто не признал морду лица?

Он был похож на… меня?!

– Кто ты?!

Исчез. Будто и не было. Вместо бледного лица взгляд уперся в пустые глазницы брошенного в кучу трупа. Вдруг страшно захотелось пить, рука интуитивно скользнула к поясу, пытаясь нащупать флягу, но коснулась грубой ткани балахона.

«Что за чертовщина?»

«Ментальные атаки истощают разум жертвы, Том, – услышал я голос Брелины. – Создают временные расстройства психики. Панические атаки, временную паранойю, зрительные и слуховые галлюцинации»

– Точно, – горько усмехнулся я. – Только глюков мне хватало.

– Том!

Я вздрогнул, узнав давно позабытый голос Фелиции. Обернулся и судорожно вздохнул, заметив в черном, тускло освещенном коридоре ее тонкий силуэт. То же зеленое платьице, те же темные волосы. За обе руки держались мои дети и поднимали на нее лица, лишенные глаз.

– Боже, я не выберусь отсюда, с такими видениями, – застонал я.

– Я вижу добро в твоем сердце. Тебе незачем носить эти доспехи.

За спиной Фелиции появился тот самый эбонитовый воин, с моим лицом и ехидно посмотрел на меня через ее плечико.

– Да что она понимает? – ухмыльнулся он. – Боэтия не прощает предательства, Томми.

– Какая чушь, – болезненно фыркнул я. – Он за него поощряет.

Сверкнуло золотистое лезвие, черный клинок вырвался из ножен, и я до боли в скулах стиснул зубы. Хотелось закричать, броситься на помощь, но я знал: все не настоящее. Спутаешь видения с явью – быстро сойдешь с ума. Зажмурился, досчитал до десяти и раскрыл глаза. Видение исчезло, зал вновь погрузился в гнетущую тишину.

Кап… кап… кап…

Чье-то тяжелое дыхание за спиной. Боги, почему видения заставляют меня оборачиваться? Закрыл глаза, вновь ведя спасительный счет. Безумие, отходняк накатывает волнами до тех пор, пока не ослабеет.

Кап… кап…

Тишина. Раскрыл глаза.

– Боги! – вскрикнул я, увидев прямо перед собой изрубленное и обожжено тело Фелиции. Безгубый рот раскрылся в безмолвном крике, из пустых глазниц хлынула черная кровь.

– Да благословят боги ТВОЮ ДУШУ! – завизжала она.

Судорожно вздохнул, видение исчезло. Вновь горы трупов, вновь холод проникает под складки балахона. Сжимаю кулаки до онемения и, глубоко вдохнув, иду вперед. В тоннель, едва освещенный магматическими фонарями. Оставаться на месте – значит сойти с ума. Чем сильнее бьётся сердце, чем больше я двигаюсь, тем проще рассудок переживает последствия магической детоксикации. Подумать только, мой разум сумели захватить слабенькие маги этого мира. И не просто захватить, а сделать послушной марионеткой, почти рабом собственных чувств. Как же громко сейчас смеются боги!

***

Жажда одолевала меня, но в этих лабиринтах из камня и крови не было ни капли воды. Прошло, наверное, не меньше часа, пока я слепо блуждал по длинным, темным лабиринтам подземелья, боязливо обходя патрули бронированных гарлоков. Сумел составить приблизительную картину своего положения: глубокая, беспросветная задница.

Место, куда мне не посчастливилось попасть, походило на крепость в недрах земли, заваленную трупами, провонявшую вековой пылью, грибком и гноем. Я натыкался на полупустые залы, охраняемые безмолвными, осыпающимися статуями древних гномов, на заваленные комнатки, неизвестного назначения. И всюду слышались шаги, скрипы, стоны и завывания порождений тьмы. Но не они стали главной бедой. А изматывающие, жестокие галлюцинации. Видел жену и детей, видел отца и Брелину, но, чаще других, являлся эбонитовый воин. Я сам. И этот мерзавец издевался надо мной.

– Куда ты идешь, Томми?

– Ты нереален, – прошептал я, продолжая осторожно идти по очередному тоннелю.

– Все нереальны. Позволь помочь тебе. Напомнить, кто ты есть. Кем ты был.

– Если хочешь помочь, начерти мне карту этого чертового подземелья. Не можешь? Это потому, что ты отражение моего безумия.

– Карта не укажет тебе, куда ты движешься. Вся твоя жизнь – пустой путь по кругу в нелепой попытке найти новое место, – ехидно усмехался он. – Доказать ей, что она не ошиблась. Но она ошиблась, Томми. Она ошиблась, Томми. Ты все так же жаждешь крови, все так же голоден до убийств. Иначе господин…

– Заткни… пасть, – прорычал я. – Все в прошлом. Я изменился. Я принес клятвы…

– Клятвы, что ты готов был нарушить на пороге смерти? – парировал эбонитовый воин. – И какова их цена? Ты всегда нарушал клятвы. В Хай-Роке без этого никак. Один король, второй король, третий король… Фелиция, Лидия, Бриана, Тинае… Твоя мораль гибка, как тело юной циркачки, Томми. Прекрати ломать комедию. Даэдра дали тебе огромную силу. Как можно от нее…

Я зажмурился, представляя синюю гладь моря. Мерное падение снежинок. Титаническое усилие воли позволяло отогнать этот проклятый образ, снова и снова восстающий из глубин памяти. Я не хотел его видеть, не хотел слышать, не хотел вспоминать прошлое. Те проклятые годы, когда носил эбонитовую броню. Он напоминал: мои руки по локоть в крови, которую невозможно отмыть. Но я пытался. Все эти годы я пытался, клянусь Богами. Фелиция не ошиблась во мне.

Коридор вывел в просторное, прекрасно освещенное помещение. Послышались громкие улюлюканья порождений тьмы, хруст, стук и пронзительный, полный отчаянья женский вопль. Осторожно войдя в зал, я скользнул за кучу трупов и осторожно осмотрелся:

Те же горы мертвецов, но сложенных и местами обглоданных. Пять высоких гарлоков в черной костяной броне, странная, генлокоподобная тварь с большим пузом, и женщины. От их вида кровь стыла в жилах. Всего их было шесть. Две эльфийки – опознал по длинным ушам, и четыре из рода людей. Почти все лежали на земле и тихо постанывали. Их ноги вывернуты под неестественными углами, вместо колен – чернеющее месиво. Но пугало не это, а то, как выглядели их тела. Пятеро походили на громадных, серых свиноматок, отожравшихся так, как не отжирались и самые распущенный аристократы Даггерфола. Полностью обнаженные, с гнилостно серой кожей, покрытой язвами и сеткой черных вен.

Шестую же держало два улюлюкающих гарлока. Одна тварь отошла, открыв лицо жертвы. Кожа начала сереть, а вокруг глаза появились черные язвы – верный признак моровой болезни. Она уже мертва, но все еще цепляется за жизнь. Стиснул кулаки, прикидывая варианты действий. Гарлоки стояли далеко, и были вооружены примитивным, тяжелым оружием. Таким костяной доспех с наскока не пробьёшь. А я слишком слаб для открытого боя с пятью противниками сразу. Был бы у меня голос…

– Нет… умоляю… не надо больше… – стонала она. – Не надо больше… я не вынесу… не надо…

Один из гарлоков схватил ее за волосы и задрал голову. И тут я, впервые в жизни отвернулся, не желая смотреть. Мне хватило того, что чудовище с раздутым животом схватило ее за лицо, нависло над ним и раскрыло рот. Я закрыл глаза, борясь с рвотными позывами от мерзкого бульканья, хриплого стона и кашля.

«Боги»

– Нет никаких богов, Томми. Смотри, они ее кормят, – усмехнулся эбонитовый воин. – Интересно зачем.

– Я не хочу знать, – холодно ответил я. – Не хочу.

– Не ври.

Вдруг кто-то осторожно дернул меня за штанину. Я вздрогнул. Сжал кулаки и опустил взгляд, готовясь дать отпор и едва не вскрикнул, увидев измазанное кровью лицо Хоук. Она зарылась в горе трупов и смотрела на меня испуганными глазами.

– Тссс, тише, – дрожащим голосом прошептала она. – Они тебя заметят.

Я медленно кивнул, решив, что она еще одно видение. Вскоре хрип стих, чудища захрюкали и вальяжно вышли из помещения. Точно собрались в пивную для омерзительных тварей, пропустить по кружечке.

– Они ушли? – тихо спросила Мариан.

– Да.

– О Создатель… О, Создатель… ты настоящий? Скажи, что ты настоящий. Пожалуйста.

– Я настоящий, – недоуменно ответил я. – Значит и ты не видение?

Хоук с трудом сдвинула с себя труп и выползла из кучи. Снятая с мертвых одежда висела мешком, прилипшая рубаха облегала груди, волосы слиплись. Сквозь кровавую грязь, покрывающую ее тело не ощущалась скверна. Мариан не заразилась.

– Я думала тебя убили, – прошептала она. – Венатори тебя убили.

– Почти, – хмуро ответил я, вспоминая боль и вырвавшийся из груди клинок. – Меня сложно убить.

– О Создатель… Том, надо спрятаться. Скоро они снова придут. Они приходят и уходят – лучше прятаться в куче. Тогда не найдут.

– Мариан.

– Если залезть в кучу тел, они не ищут. Но надо залезть достаточно глубоко…

– Мариан.

– Они их… – она вдруг посмотрела на меня взглядом, полным ужаса.

– Что случилось? Как ты здесь оказалась? Что с армией?

– Армия? Какая армия? Надо прятаться! Скорее!

– Мариан, я должен знать!

Она задрожала и опустила взгляд.

– Когда мы взяли крепость, венатори и красные плащи напали на нас! Стен, этот большой парень, вовремя развернул наш отряд и повел прямо в лес, на прорыв. Мимо порождений тьмы. Я поскользнулась и упала, а потом… меня схватили. Ударили по башке и притащили сюда. Вместе с другими пленницами.

Я посмотрел на раздутые тела и содрогнулся.

– Это они?

Мариан кивнула.

– Мне повезло – очнулась раньше, чем они пришли. Залезла в трупы. Кто-то умирает, и их сваливают в кучи. Остальных… кормят, – Хоук перешла на истеричный шепот. – Некоторые пытались убежать, но их поймали и сломали ноги. Я спряталась в эту кучу и никуда не бежала, потому меня не нашли. Но я слышала… понимаешь, сначала кормят насильно. Эта тварь… сблёвывала прямо им в рот. Снова, и снова. Пока они не заражались скверной и не начали распухать. А потом… потом они начали жрать сами! Я слышала, как они вытаскивают из кучи труп и хрустят, хрустят, хрустят, как голодные свиньи! Видел голодных свиней? Как они жрут? О, Создатель…

Плечи задрожали, по щекам прокатились слезы. Я положил руку ей на плече, и та вздрогнула, будто от удара молнии. Одна из раздувшихся проснулась и, вальяжно перекатившись на бок, уставилась черными глазками в стену. Я медленно присел, стараясь не издавать лишнего шума. Хоук сделала то же.

– Они сняли с нас одежду, Мариан. И оружие.

Она кивнула.

– Не знаешь, куда отнесли?

– Одна из сбежавших говорила: все хранят в большом зале. Он как арсенал, – зашептала Хоук. – Там ее поймали. Большой гарлок с молотом. Он раздробил ей колени. Вон, третья справа, – дрожащий палец указал на одну из раздувшихся. – Ее звали Килия. Она храмовница.

– Идем, нужно выбираться отсюда.

– Ты спятил! – задрожала Хоук. – Никто не сбежит! Они поймают, сломают ноги, накормят… я не хочу!

– Мариан, – я вцепился ей в плечи о строго посмотрел в глаза. – Останешься здесь – умрешь. Не выйдет прятаться вечно. Тебя все равно найдут.

– О Создатель, – она вдруг захныкала, как маленькая девочка. – Я не хочу умирать. Я не хочу умирать здесь. Только не так.

– Какая мерзость, – презрительно фыркнул эбонитовый воин. – Убей ее, Томми. Она все равно всего лишь обуза.

– Черта с два.

– Что? – спросила она.

– Черта с два ты умрешь, девочка. Идем. Только тихо. Не отставай, и держись тени.

Она кивнула, и мы медленно двинулись через зал, стараясь держаться подальше от раздутых. У самого входа я услышал за спиной возню, вскоре сменившуюся алчным хрустом. Обернулся и обругал себя за это. Мариан оказалась права. Оно жрало как голодная свинья.

***

Порождения тьмы плохо охраняли пленниц. Причины стали ясны после полу часа блуждания по тоннелям. Нет смысла в цепях и клетках, если жертва оказывается заперта в лабиринте из камня, без еды и воды. К тому же, коридоры постоянно патрулировались группами по три – четыре чудовища с самодельными факелами. Они вглядывались в тени, высматривая чужаков. В их действиях улавливалась чья-то злая воля, сковывающая порождений тьмы. Эти звери походили на трелов некроманта, слишком уж механическими и организованными казались патрули.

Они сильно нас замедляли, вынуждая прятаться в тенях, боязливо ожидая, когда свет факела померкнет и широкие спины скроются из виду. Мариан ничего не говорила и шла за мной будто прицепившийся двемерсткий автоматрон. Страх сковал ее уста и, похоже, разум решил отключить осмысление, доверившись мне. С одной стороны – хорошо, с другой – она едва ли сможет быстро среагировать, если очередной патруль, все же, заметит в темноте наши согбенные фигуры.

– И что ты будешь делать, если нас заметят, Томми? – спросил эбонитовый воин, вальяжно вышагивая рядом. Ублюдок не исчез, это было бы слишком хорошо. Одно радовало – иные образы и видения перестали донимать. Если я и вынужден болтать с порождениями моего воспаленного разума, то уж лучше с гипертрофированно паскудной версией себя, чем с изуродованной женой или детьми. Или с отцом. От его осуждающего молчания хотелось лезть на потолок. – И что же ты будешь делать?

Не ответил, чтобы не испугать Хоук. Она его, слава Богам, не видит.

«Если ты намекаешь на магию, – мысленно обратился. – То я истощен. Мой запас маны истощен»

– Ее можно восполнить, Томми, – усмехнулся эбонитовый воин.

«И как же?»

– Кровью.

Я вздрогнул и остановился. Видение исчезло, сменившись завываниями порождений тьмы. Тоннель заканчивался, впереди освещенная арка, а за ней сонмы танцующих теней. Послышался лязг стали и грохот металла о камень. Чутье подсказывало: впереди тот самый арсенал. Но нам не следовало идти сюда.

– Сколько же их там? – спросил я себя, глядя на танцующие в оранжевом сиянии тени.

– Слишком много, – ответил эбонитовый воин. – Кто ж их всех хоронить будет? Мы их прикончим! Полосни по вене, верни ману, а затем…

– Нет, – ответил я. – Никакой магии. Я все сказал.

– Трус.

– Страж, – зашептала Мариан. – Мне кажется… мне кажется я знаю, куда нужно идти!

Я обернулся и удивленно посмотрел на нее. В глазах Мариан горел нездоровый огонек. Губы задрожали, она судорожно вздохнула и подняла на меня безумный взгляд.

– Мариан, что…

– Иди за мной.

Марин резко развернулась, точно марионетка на ниточках, и бросилась прямо в стену.

– Мариан, что ты делаешь? – испуганно спросил я, но она не слушала. Как кукла, она врезалась в камень и… исчезла. Растаяла в воздухе, будто и не было.

Я застыл, недоуменно глядя на сплошную каменную кладку, борясь с ураганом мыслей. Все казалось таким бредом. Неужели и Мариан нереальна? Неужели мои галлюцинации достигли такой острой стадии? Я протер глаза и попытался досчитать до десяти, рассчитывая вернуть разуму спокойствие и снова увидеть Хоук рядом. Но она не появилась. Сердце забилось, кровь похолодела, меня прошиб холодный пот.

– Мариан?

– Иди сюда! – донесся голос из стены. – Быстрее!

Пошел, борясь с ощущением нереальности происходящего. Кошмарный сон затягивался, и, если окажется что Мариан стала стеной и сейчас со мной начнут болтать сырые камни, рассудок точно не выдержит. Я свихнусь, рухну и буду лежать, считая тараканов в голове, пока патруль не настигнет меня.

Но вдруг безумие сменилось удивлением. То, что я принял за сплошную стену, оказалось оптической иллюзией. Плиты шли внахлест, скрывая небольшой, темный проход, пропахший плесенью. Удивленный, я шагнул в густую тень и заметил дрожащие плечи Мариан.

– Мариан, как ты…

– Идем, – сказала она.

– Тут ничего не видно! – возразил я, чувствуя нарастающий страх.

– Иди за мной.

Я доверился, положил руку ей на плечо и двинулся вслед за ней. Кожа Мариан казалась холодной и мокрой, она дрожала, но не прекращала идти через кромешную тьму. Даже порождениям тьмы нужен свет. Но в этом тоннеле стояла абсолютная, маслянистая тьма. Для чего он использовался и знали ли сами твари о нем? Я старался не думать об этом, следуя за точно обезумевшей женщиной, слушая оглушающе громкое биение сердца. Мариан резко свернула, мы миновали несколько поворотов и вскоре появился свет.

Сперва тусклый, затем ярче – он повторял контуры плиты. Впереди была освещенная комната и нечто заманивало нас туда, точно крыс кусочком сыра. Я стиснул зубы, готовясь принять, возможно последний в своей жизни бой.

– Быстрее, – прошептала она. – Там безопасно. Пока что.

– Откуда ты знаешь?

– Голос в голове, – простонала Мариан. – Он говорит, что там безопасно.

– Подожди пороть горячку. Мариан!

Но она резко рванулась и выскользнула через плиту. Я громко выругался и бросился следом, ожидая услышать рев, вопли ужаса и лязг примитивных, костяных мечей. Но ожидания не оправдались. Вместо стали, крови и ужаса меня встретил густой оранжевый свет, озаряющий небольшую комнату, с роскошным убранством. Широкие столы и шкафы, заставленные увесистыми, пыльными книгами, причудливые гобелены на стенах, изображающих важные для эльфийской культуры события, громадный пьедестал у правой стены, а на нем странная сфера, источающая зеленоватое сияние. Я заметил знамена с гербом культа драконов.

«Это не просто комната. Это его кабинет. Его святилище. Мудреца»

– Наконец-то, – болезненно простонал он, закатывая глаза. – Андаран атиш’ан… страж.

– Кэп… это он! – дрожащим голосом протянула Хоук.

Кровь застыла в жилах, когда взгляд скользнул с пожелтевших знамен на кукловода. Бедолага был привязан к каменному столбу и походил на живого мертвеца. Вместо ног – обрубки, руки посинели. Кожа казалась белее чем у вампира. Рядом с ним, в кандалах – странная длинноволосая женщина, больше похожая на смесь эльфа и спригана. Ее опутывали шипастые цепи. Ни глаз, ни языка не было.

– Боги…

– Страж, ты здесь? – спросил он.

– Том, он… – прошептала Хоук. – Он залез мне в голову! Это он!

– Кто ты? – спросил я, приближаясь. Теперь стали видны лоскуты одежды и следы пыток на бледном торсе. Этого эльфа зверски пытали, причем недавно.

– Затриан, – простонал эльф. – Хранитель… клана.

– Кто сделал это с тобой?

– Мирак, – простонал эльф и судорожно захрипел. – Он оставил мне часть силы, чтобы я мог молить о пощаде и искать помощи. Его это… забавляло. Будь он проклят. Кто-то вернул ему голос. Он хотел знать… заклинания, чтобы открыть сферы. Он заставил меня… все ему рассказать.

– Сферы?

– Орудия богов. Он сказал: они укажут путь к святилищу абсолютного знания. Путь к божественной мощи народа эльвен. Тайное оружие эльфов, отчаянный инструмент, призванный переломить ход древней войны. Он ищет его тысячелетиями. Просыпается и засыпает вновь, и ищет сферы. Каждый новый Мор он пробуждается, роет землю, оскверняет храмы и находит… эта сфера, Фен’Харел орабель… она последняя. Он собрал их все. Теперь он собрал их все, – Затриан болезненно кивнул на каменный пьедестал. – Она – последняя.

Я подошел к пьедесталу и уставился в причудливый, сияющий шар. Сфера источала зудящие потоки магии.

– Ты чувствуешь? – спросил эбонитовый воин. – Она просто переполнена магией! С этой сферой, нам не понадобятся зелья! Безграничная магическая мощь в кармане! Забери ее!

В этот раз я не стал спорить с видением. В одной из витрин хранились кинжалы культа. На миг замер, глядя на странную коллекцию мудреца. Рядом с кинжалами лежала причудливая золотая маска, отдаленно напоминающая маски жрецов, только со золотыми щупальцами на уровне рта. Рядом массивный том. Обложка из черной кожи и эбонитовые застежки поблёскивали в лучах тускло-оранжевого света. Я поморщился, заметив печально известное название:

«Огма Инфиниум»

– Эта книга, – простонал эльф. – Он постоянно читает ее. Пытается найти ответы, но их нет.

– Значит и мне она без надобности.

– Не глупи, – усмехнулся эбонитовый воин. – Ее мощь тебе пригодится.

Что верно – то верно. Я раскрыл книгу, в поисках одного единственного знания. Старые уроки не прошли даром. Я помнил, что книга способна не только давать знания, но и поглощать их, высасывая из тех, кто ее прочел. Я искал знание о технике, способной вернуть мне души, а также о пути из лабиринта подземных тоннелей. Большего брать не стал, опасаясь, что мой и без того пострадавший рассудок не выдержит потока знаний. Хермеус Морра – коварный даэдра, и имеет пакостную привычку вгонять последователей в безумие, на зависть Шеогорату.

Знания потоком хлынули в сознание. Я увидел маршрут, глазами врага. Простой путь, скрытый во мраке. Не зная – найти почти невозможно, но теперь я мог выбраться. А затем поток принес ответ на главный вопрос и сердце мое упало. От чувства обреченности защемило в груди.

– Боги, – прошептал я, осознавая полученную информацию. – И как мне это сделать?

– Страж, – простонал эльф. – Поспеши. Он… скоро вернется.

– И то верно, – рявкнул я, захлопывая книгу. – Затриан, можешь сотворить немного огня?

– Зачем…

– Можешь?

– Да, – простонал он.

Эбонитовый воин встрепенулся.

– Что ты делаешь?!

Эльф судорожно вздохнул и у самого лица сверкнул огонек. Поднес лоскут знамени и тот мгновенно загорелся. Языки пламени разгоняли полутьму, больно лизали руку. А затем я бросил свой маленький факел в витрину.

– НЕТ! – взвыл эбонитовый воин, глядя на фиолетовый огонь. – Что ты наделал, идиот?!

– Покричи, ублюдок, – ответил я, понимая, что улыбаюсь. Книга вспыхнула и почти мгновенно обратилась в фиолетовый пепел. Она вернулась в Обливион, к своему хозяину.

Игнорируя злобные завывания галлюцинации, я разбил пыльное стекло и позаимствовал у Мирака несколько кинжалов. Один – эбонитовый, дал Хоук. Другой – зачарованный с алмазной рукояткой и широким, обоюдоострым лезвием, взял себе. Затем, сорвал одно из знамен и, отрезав нужный кусок обернул в него сферу. Даже сквозь ткань на меня действовала причудливая магия артефакта. Точно иглы впивались в кости, насыщая каждую клетку тела магической мощью.

А затем исполнил последнюю просьбу старого эльфа и бросился бежать. Он был прав. Мудрец уже близко и клянусь, хоть и хотел увидеть его лицо, когда тот обнаружит пропажу, сталкиваться с его гневом ой как не хотелось. Я знал, как вернуть души, но это знание принесло лишь разочарование и душевный упадок.

«Боги, и как мне это сделать?!»

========== Финал. Боги и герои ==========

Это был самый безумный забег в моей жизни. Как вор, стащивший сокровище всей его жизни и случайно замеченный стражей, я бежал сквозь лесную чащу. Мариан не отставала, хоть бег и давался ей несколько тяжелее. Нам повезло – из подземных тоннелей вело несколько разных выходов на поверхность. Темные коридоры и спрятанные лестницы выходили прямиком на лесные опушки, где налетчики Мирака готовились убить очередных нарушителей.

Сейчас же враг отступил в цитадель, и путь наш проходил почти без проблем. Несколько патрульных перекрывали дорогу, но мы легко убили их, подкравшись сзади. Кинжалы из эбонита и кости дракона резали броню порождений тьмы как листы бумаги. И было бы совсем легко, если бы невыносимая жажда, голод и усталость не лишали нас сил. Но мы все равно бежали, подгоняемые предчувствием неминуемой смерти.

Вырвавшись из леса, мы рухнули на пожухлую траву. Каждая рана пульсировала, голова раскалывалась, а в ушах стоял звон уходящих видений. Но мы выбрались, мы живы, а значит история моей жизни еще не окончена. Я тяжело поднялся и посмотрел на завернутый в тряпки шар. Гул магии щекотал мозг.

– Спасибо, Создатель! – воскликнула Мариан, с трудом поднимаясь на ноги. – Мы выбрались! Теперь найдем дорогу и уберемся отсюда! В Денерим, а затем в Марку! Куда угодно, только подальше от этого проклятого места.

– Нет, – ответил я, глядя на утопающие в утренней дымке башни Гварена. Отсюда крепость казалась еще более внушительной и мрачной. – У меня остались незаконченные дела.

Мариан вдруг вскрикнула и побелела. Я вскочил, крепко сжимая рукоять меча и с ненавистью посмотрел на него. Мудрец медленно вышел из-за дерева. Роскошная мантия трепетала на ветру, алые зрачки источали внутренний свет. В его взгляде чувствовалась ярость и уважение.

– Ты, – прорычал я. – Верни то, что украл!

– По-хорошему мне стоит спустить с тебя шкуру, Довакин, – зло усмехнулся Мирак. – Ты сжег мою книгу, украл сферу, убил моего «языка»… давно меня так не унижали. Вопрос: ты действительно думал, что можешь убежать от меня? Что я не замечу пропажи? Даже если бы ты добрался до города, не прошло бы и суток как я вывел бы под стены Гварена пятьдесят тысяч солдат.

– Они бы все там и остались, – холодно ответил я. – Мариан, беги. Я его задержу.

– Пусть бежит, я не собираюсь ее преследовать, – отмахнулся Мирак. – Как и тебя убивать не собираюсь. На самом деле я рад что ты выжил. Что у меня есть возможность сказать тебе «спасибо». За то, что вернул мне силу, вернул речь.