Текст книги "Running (СИ)"
Автор книги: бегущая блондинка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Видя, что Тома моя формулировка не устроила и он собирается начать препираться, я вновь его затыкаю:
– Холланд, пожалуйста, не заставляй меня повторять уже трижды! Идите, все со мной будет нормально!
Перепуганная Элис первая выходит на улицу, поддерживая под руки Сэма. Гарри провожает парочку взглядом и тоже собирается уходить, но ждёт старшего брата, все ещё мнущегося рядом со мной в нерешительности. “До чего же нелепая ситуация!” – хочется завыть мне, но я держусь, умоляюще смотря на оставшихся представителей семейства Холланд.
Казалось прошла целая вечность, но на самом деле всего через секунду, Том фыркает и, посмотрев на меня в последний раз, удаляется с Гарри из клуба. Меня передернуло. Чего-чего, а вот восхищения в его глазах больше не было... лишь обида и злость.
⁃ Ребята, я очень извиняюсь за своих друзей. Возникло просто недоразумение. Мой друг немного перебрал. Давайте все решим спокойно? – я подхожу к компании поближе, краем глаза замечая, что толпа зевак расходится, так и не получив желанного “шоу”.
⁃ Нифига себе, – главный парень начинает безудержно смеяться. – Под каким каблуком ты его держишь. Всех их. Слово сказала, а они и пошли как миленькие, – слова этого парня были словно пощечина, но я старалась сдерживаться. Отправить парней восвояси, чтобы не влезали в драку и самой же ее начать – было бы глупо.
– Не, не, расслабься ты. Я в хорошем смысле. Распускать руки на пьяную голову – бессмысленно. Хорошо, что ты там у них есть, – парень примирительно улыбается и протягивает ладонь.
⁃ Я рада, что мы друг друга поняли, – нехотя пожимаю его руку, и продолжаю: – давайте я угощу вас чем-нибудь, чтобы вернуть ваш вечер в приятное русло и мы все забудем?
⁃ Ну, ты уж совсем палку не перегибай, – в разговор встревает друг главаря, подходя к нам поближе. – Не гоже девушке за парней платить. Это мы должны вас угощать, – подмигивает и по-доброму улыбается. – Все нормально, главное отведи этого паренька домой. Пусть проспится, а то мало ли, не все такие сдержанные, как наш Славик.
Не видя смысла продолжать этот обмен любезностями, я ещё раз сдержанно улыбаюсь своим соотечественникам и выхожу на улицу. Слегка морозный воздух обжигает лёгкие и я закрываю глаза, начинающие слезиться от усталости и макияжа. На той самой лавочке, где ещё недавно целовались мы с Томом, расположилась наша компания. Сэм похрапывал на плече у Элис, а ребята стояли рядом перешептываясь. Пытаясь успокоить свои не на шутку разбушевавшиеся гормоны, я подхожу к лавочке и присаживаюсь на край. Тишина. Все молчат будто в рот воды набрали.
⁃ Думаю вечеринка закончена, пора возвращаться домой, – начинаю первой разговор, чувствуя на себе недовольный взгляд старшего Холланда. Он молчит, но я вижу, что ему очень многое хочется мне сказать.
⁃ Наверно Сэму лучше переночевать у меня в шале. Мои родители уехали на пару дней в город, а Доминику и Никки не стоит видеть сына в таком состоянии, предлагает Лис смотря на каждого из нас.
⁃ Да-да, ты права. Папа его убьёт. Давай я помогу тебе дотащить его, – Гарри пытается поднять брата с лавочки, а тот в ответ лишь лепечет что-то невразумительное. Элис берет под свободную руку парня и напоследок обернувшись, сочувственно кивает мне.
Мы остаёмся одни. Жду, когда Том скажет хоть что-то, но он лишь молча разворачивается и идёт в сторону нашего дома. “Господи, ну что за ребёнок?!” – закатываю глаза, и снова, словно верная собачка, плетусь за ним. Он идёт очень быстро и я едва за ним поспеваю, но все-таки поравнявшись, я хватаю его за рукав куртки и останавливаю.
⁃ Говори, – кидаю всего лишь одно слово ему в лицо и жду поток обвинений, но он лишь отворачивается.
⁃ Мне нечего сказать, – и снова двигается в путь. Я стою, как истукан, не веря, что этот взрослый мужчина сейчас будет играть со мной в обиженную девочку.
⁃ Ты нормальный вообще, нет?! – бросаю в спину, удаляющемуся парню, что заставляет его остановиться и повернуться в мою сторону.
⁃ А ты?! Что это вообще было?! – указывая ладонью на клуб, выплёвывает парень. Ну, все... понесли ботинки Митю.
⁃ Что именно? То, как я спасла твою гребанную репутацию или то, как уберегла лицо Сэмюэла от кровоподтеков? О чем именно ты говоришь? – я сама начинаю закипать и чувствую, как голос стал на несколько тонов выше.
⁃ Кто тебя вообще просил вмешиваться? Думаешь я бы не решил вопрос сам? И что это был за приказной тон?!
⁃ Кто меня просил вмешиваться?! – выходит из груди шёпот на полувыдохе, а затем я теряю контроль:
– Ну, уж, извини, что влезла не в своё дело! Мне очень жаль, что я остановила тех парней. Надо было дать им набить морду Сэму, а затем и тебе, чтобы ты отличился на ближайших съёмках, и чтоб тебе ещё раз нос сломали. Хорош актёр был бы с фингалом под глазом! – словно яд, выплевываю из себя я. – Ты вообще что ли башкой своей не думаешь? Говоришь, что все подмечаешь, а девушку, что уже прямую трансляцию в Инстаграмм вела не заметил. Так и вижу, как на тебя после такого посыплются предложения сыграть в лучших картинах Голливуда.
⁃ Дело не в этом, – начинает оправдываться он, но меня уже не остановить.
⁃ Я знаю русскую натуру. Особенно выпившую. А особенно мужчин. Он бы тебя слушать не стал, сразу бы вмазал, и нам очень повезло, что он не ожидал увидеть там меня. И если дело не в этом, то в чем? Кому ты и что хотел этим доказать?! – уже кричу я.
⁃ Ты меня, как сопляка отправила восвояси! Выставила меня таким...таким... не-мужиком! Будто я постоять ни за себя, ни за брата, ни за тебя не могу! А моя метр с кепкой девушка, вместо меня, порешила вопросы с тремя мужиками. Как я себя должен чувствовать?! – в ответ кричит Холланд.
⁃ Нормально, Том, нормально ты себя должен чувствовать! Потому что это было правильно. Потому что ты должен быть выше этой тупой примитивности. Кому ты хотел доказать, что ты мужик? Этим придуркам? Или может быть тем обдолбанным посетителям? Какая разница что они думают?! О тебе судачат каждый день, и ты говорил, что тебя не особо заботит их мнение. Так в чем же дело сейчас? Тебя выбесило, что ты поступил “не по-мужски” – делаю акцент на этом слове и рисую воображаемые скобки. – передо мной и братьями? Так, поверь мне, я считаю, что уйти и проигнорировать перепалку было более чем мужским и взрослым поступком. А как девчонка ты ведёшь себя сейчас, высказывая мне что-то из-за каких-то глупых стереотипов.
Luca Fogale “I Don’t Want to Lose You”
Мы стоим посреди маленькой и узкой безлюдной площади. Снежинки хлопьями падают на вывески магазинов и ресторанов, аккуратно ложатся на старинные уличные фонари, чей свет разливается теплом в воздухе. Между мной и Томом около пяти метров, и никто из нас не решается сделать шаг.
“Да, возможно я и задела его, но это было не намеренно. И высказывать мне такое сейчас – тоже не есть правильно с его стороны”. Он лишь качает головой и разворачивается, вновь направляясь в сторону дома. Внутри колют холодные иголки. Я не думала, что мои слова настолько его заденут. От обиды я делаю не самую разумную вещь. Я кидаю ему вслед:
⁃ Ну и хорошо. Когда повзрослеешь – набери меня, – и разворачиваюсь, направляясь обратно в сторону клуба. Ночевать с этой обиженной девочкой под одной крышей я не собираюсь. Пусть остынет и раскинет мозгами. Мне тоже бы не мешало подумать над своими поступками.
Только сегодня я думала, что наконец-то нащупала золотую середину в этой жизни. Нет же, эмоции и реальность снова перевернули все с ног на голову. “Я права, я права!” – вновь и вновь талдычу себе под нос я, сминая ботинкам свежевыпавший снег. “Я же не могу молчать, когда вижу, что он косячит? Я не одна из его фанаток, которая смотрит ему в рот и одобряет каждое его действие. Я должна была это сказать... с другой стороны, нахрена?! Разве нормальная девушка будет говорить своему парню, что он ведёт себя как баба, при этом намеренно беря на себя роль мужчины, тем самым заставляя его чувствовать ещё хуже?! Это вряд ли... и опять же, в этой ситуации я повела себя как в рекламе детского йогурта Агуша, “я сам”. “Я сам”, черт возьми, мой девиз по жизни!!! Мы же договорились все делать вместе, а я опять порешала за него. Но!!! Он же хотел сделать глупость. Я же за него беспокоилась. Я хочу, чтобы у него все было хорошо. Хочу уберечь от неприятностей...” – крутились шестеренки в голове, пока я присаживалась на лавочку, от который мы недавно ушли.
Да, я женщина. Я поступаю порой очень иррационально. Более того, я женщина – скорпион. Этот знак зодиака любит жалить тех, кто представляет для них угрозу, но самое важное, ужалив другого человека, скорпион не чувствует себя удовлетворённым, потому что его начинает съедать совесть. Он начинает жалить сам себя, и никто не сделает ему так больно, как он сделает себе сам.
Подтягиваю колени к груди и утыкаюсь в них лицом. Почему моя жизнь это сплошные “американские” горки? Как всего за несколько часов я перехожу от эйфории и вдохновения до состоянии отрешенности и страдания? Одинокая слеза скатывается по моей щеке и я не особо забочусь о том, чтобы её стереть. Мне больно. Но даже не от этой ссоры, а от того, что я просто “чайник” в отношениях. Я постоянно вношу какие-то проблемы и хаос в наше с ним общение. То я строю из себя неженку и монахиню, первые недели не давая Томасу лишний раз к себе прикоснуться, то я обрушиваю на него проблемы с самооценкой и своей карьерой, то я страдаю и убиваюсь горем из-за смерти друга, то вот унижаю его мужское достоинство... какие вообще плюсы он видит в наших с ним отношениях?! Загадка века.
Глаза слезятся все сильнее и я уже не стараюсь остановить поток слез, что просится наружу. Может от этого мне полегчает. Пусть выйдет лишняя текила, может тогда я начну думать над тем, что делаю и говорю? Холодный ветер обжигает влажные щёки и я прячу их в колени, прикрывая предплечьями голову. “У кого-нибудь все бывает просто во взаимоотношениях с людьми? Почему я каждый раз оступаюсь и не учусь на своих ошибках?” – задаю себе один и тот же вопрос уже в который раз, и даже не замечаю, как рядом на лавочку кто-то присаживается.
Лишь когда чья-то рука ложиться на мою спину и притягивает к себе, я чувствую родной запах.
⁃ Извини, – тихий голос шепчет на ухо, а у меня нет слов. Я уже дошла до той стадии, где осознала, что во всем виновата сама, а ему хватает мужества просить прощение первым. Этот поступок вызывает новый поток слез и я сильнее прижимаюсь к тёплой и сильной груди Тома.
– Пожалуйста, не плачь! Я не хотел тебя обидеть, просто немного вышел из себя. Я не должен был так реагировать, – продолжает тихонько говорить мне на ушко лучший мужчина на свете, поглаживая меня по голове.
⁃ Ты святой, Холланд, ты знаешь это? – поднимаю на него полные слез глаза, примерно представляя это зрелище – тушь размазанная по всем щекам и покрасневшие белки. – Может ты и был чуточку не прав, но я прям конкретно облажалась. Я у тебя самая неразумная девушка в мире, да? – на этой фразе он широко улыбается, слегка кивая, и я продолжаю:
– Прости, я много чего тебе наговорила сегодня, но я и одного процента так не думаю. Это были эмоции. Я не сдержалась.
⁃ Все хорошо. Мы оба облажались. Оба были не правы. И я хочу тебя поздравить, это была наша первая ссора! Мы неплохо справились, да? – он оставляет лёгкий поцелуй на моей скуле, стирая соленую дорожку от слез.
⁃ Думаю это вряд ли будет последней, учитывая мои косяки, но надеюсь они так же быстро и легко будут проходить. Поздравляю! – я переплетаю наши пальцы и облегченно выдыхаю. Комок под рёбрами снова рассосался. У Тома была феноменальная черта – он не давал мне дойти до края. Появлялся именно в тот момент, когда было нужно. За это я была невероятно благодарна.
Мы сидим в обнимку молча ещё несколько минут, но я все же решаюсь спросить:
⁃ Том... мне вот непонятно, как ты терпишь меня? Все мои закидоны и проблемы... девушку с таким багажом психологических проблем ещё надо умудриться найти. Как тебе это удаётся? – утыкаюсь в его плечо и задерживаю дыхание.
⁃ Я не терплю тебя, Мэри. Я тебя люблю. Это совершенно разные вещи.
И я не могла бы придумать лучшего ответа. Ведь возможно на все свои внутренние вопросы я могу ответить так же? Во всем виновата любовь? Мы совершаем глупости из-за неё. Мы делаем поистине достойные вещи из-за неё. Мы прощаем, говорим, ходим и просыпаемся по утрам из-за неё. Ведь если ты не любишь, ты не живёшь. И я в который раз убеждаюсь, что до встречи с ним, пару месяцев назад, я не жила. Ноябрьский вечер, который принёс в мое существование молодого человека по имени Томас Стэнли Холланд, положил начало настоящей жизни. Возможно полной сложностей и странностей, но не лишенной волшебства и чуда.
====== Глава 32 ======
– Ты представить себе не можешь, как там красиво. От одного только вида гор все внутри сжимается. Чувствуешь себя такой маленькой, но при этом спокойно. Защищенно. Тишина и свежий воздух укутывают тебя, словно в пуховое одеяло, и хочется наслаждаться этими видами вечно, – мечтательно закрыв глаза, я вновь старалась нарисовать в воображении картину прекрасных белоснежных Альп, которые мы покинули с Томом пару недель назад. В голове все еще стоял образ чистого неба, в котором днем играло своими лучиками солнце, а ночью рассыпались волшебной пылью сотни звезд.
– Я думала, что это не мое. Когда я первый раз встала на доску, у меня кровь в жилах стыла. Думаю: «Все, приехали. Тут я и разобьюсь насмерть». Но нет, это так круто. И совсем не так сложно, как я думала. Сэм сказал, что у меня врожденный талант, но думаю дело все-таки в учителе. Томас носился со мной как с писаной торбой. Тут поднимет, там подстрахует, покормит, спать уложит. Как с дитем малым. Но мне было приятно. Обо мне еще никто никогда так не заботился... – уголки губ невольно поднимаются при воспоминании о днях проведенных с Томом вдали от Лондона. За эти несколько дней ему удалось отвлечь меня от всего, что навалилось на мои плечи, устроить мне настоящий сказочный отдых, помочь восстановиться и набраться сил перед возвращением на острова.
– А потом у нас была первая ссора. Ты бы это видел. Сценаристы мелодрам бы нам позавидовали, там было все: плохие парни, алкоголь, крики, слезы, жаркое примирение. Я все время думала из-за чего вообще люди в отношениях могут ругаться, если они любят друг друга, а оказывается поводов дофига. Или они вообще не нужны. Вы просто вспыхиваете, как спички, а затем так же быстро успокаиваетесь. Но урок я все же вынесла: нужно фильтровать, что я говорю. Слишком уж эмоционально я на все реагирую. А этот такой же! Если будем постоянно так себя вести ни к чему хорошему это не приведет, – кивая самой себе, я прокручиваю в голове нашу перепалку и разговоры после. Удивительно, насколько мы можем быть разумными, когда отодвигаем эмоции на задний план. Порой когда мы разговаривали с Томом, мне казалось, что нам обоим уже за шестьдесят и мы два старика, умудренные опытом, так логично и пафосно звучали наши мысли. Мой молодой человек вообще иногда выдавал такое, что я невольно задумывалась, когда он успел так повзрослеть. Но потом он вновь начинал вести себя по-ребячески, или вообще устраивал мне детский сад на выезде, и я вспоминала, что Тому еще только двадцать три и он по сути еще и правда ребенок.
– Тебе бы там понравилось, Трэв, – вытянув ладонь немного вперед, я коснулась кожей холодного серого гранита.
Даже несмотря на то, что над Лондоном повисли мрачные тучи, готовые вот-вот обрушиться на город то ли снегом, то ли проливным дождем, надгробная плита блестела очень ярко. Так выглядят вещи совсем новые, а место покоя мистера Беккета можно было считать таковым. Кладбище, на котором был похоронен Трэв, было очень старым. Рядом с часовней можно было увидеть могилы девятнадцатого и даже восемнадцатого века, надписи на которых уже невозможно было прочитать, по всей территории были расставлены красивые скульптуры плачущих ангелов, давно поросшие мхом от типичных погодных условий в этой части Европы. Кладбище казалось маленьким и уютным, однако простиралось на несколько километров. Наверно в любое другое время года, оно пестрило зеленью, потому что по всему погосту было высажено множество кустов и деревьев, однако сейчас в конце января, оно казалось холодным и серым. Самым ярким пятном во всей этой картине были цветы, принесенные мной старому бармену, – каллы цвета фуксии.
С момента смерти Трэва прошёл почти месяц, но я ещё ни разу не навестила своего друга со времён похорон. Вернувшись из Франции в Лондон, у нас с Томом был один день перед его очередной командировкой. И вместо того, чтобы броситься в пучину своих собственных дел, я решила провести каждую свободную минуту с ним. Устав с дороги, мы словно затворники, остались в его доме, закрываясь и посылая на три буквы все, что происходило за его порогом. Перед разлукой нам хотелось насладиться друг другом, и хоть и Том уезжал не навсегда, а всего на три недели, для любящего сердца – это казалось слишком долго.
Помню тогда он назвал меня “рыбой-прилипалой”, ведь я ни на секунду не хотела оставлять его одного. Вцепившись в него, словно больше никогда не увижу, я ходила за ним по пятам. Мы, как два сиамских близнеца, принимали душ вместе, готовили вместе, спали вместе. Кстати сам Холланд был не лучше меня. Зная, что он уезжает надолго, он решил не тратить время впустую, и устроил секс-марафон, отключив в доме все телефоны и даже дверной звонок. Тогда он бил все свои рекорды в любимом «мужском» виде спорта. Да и после такого марафона, я сама уже считала, что могу претендовать хотя бы на кандидата в мастера спорта.
Это был замечательный день, полный нежности и страсти, тепла и заботы. В перерывах между сплетением наших тел мы уплетали углеводы дабы восполнить запас сил, поедали шоколадное и лимонное мороженное, дурачась и обмазывая друг друга, лишь затем, чтобы потом слизывать сладкую подтаявшую жидкость с кожи друг друга, отдыхали за просмотром какого-то дурацкого американского ситкома, а затем вновь кидались в объятия друг друга. Порой я задумывалась, что именно так наверно и проходит медовый месяц у молодоженов: секс, еда, секс и лишь иногда перерыв не на физические развлечения.
Да... тот день я полностью посвятила Тому. Я не задумывалась о своих делах и проблемах, зная, что как только парень покинет пределы Соединенного Королевства, я возьмусь за ум и решение давно назревших вопросов. Когда пришёл момент расставаться, телефоны снова были включены, а собранный чемодан и сумка стояли в пороге, я поплелась за молодым человеком в аэропорт. Должна сказать, что я держалась молодцом, и сдерживая эмоции, лишь клюнула его в щеку, запрокинув немного голову, дабы удержать грозящие вот-вот скатиться по щекам слезы. Он тогда засмеялся, так искренне и заразно, что я тоже невольно улыбнулась.
“– Что смешного, Холланд?
– Ты замечала, что когда ты злишься или расстраиваешься, у тебя появляется жесткий русский акцент? Звучишь, как агент КГБ в каком-нибудь голливудском боевике.
– Тебе нужно поработать над умением делать комплименты. Теперь я буду на этом циклиться, – наигранно обидевшись, я вздернула нос.
– Брось, это наоборот очень мило. Я уже давно это заметил, но все забывал сказать. Мне кажется, это даже немного заводит, – уже шепнув последнюю фразу мне на ухо, подмигнул Том.
– Где у тебя находится кнопочка «выключить»? Я надеялась, что наш марафон, как минимум, на пару недель тебя успокоит.
– Тебе ли не знать, где у меня какие кнопочки, – заливисто рассмеялся он, на что в ответ я лишь уткнулась ему в шею, и уже на этот раз серьёзно прошептала:
– Я буду скучать, Томми.
– Я тоже, милая.”
С момента нашего прощания в аэропорту Хитроу прошло уже почти три недели. Через два дня Том должен был вернуться на родину, лишь для того, чтобы на следующее утро отправиться со мной в Россию. За время нашей разлуки я многое успела сделать: встретилась с юристом, который проконсультировал меня относительно процедуры вступления в права наследства, идеально убралась во всем пабе, предусмотрительно собрав вещи, которые мне потребуются для поездки к родителям, навестила миссис Дейвис, узнав, что она уже более менее пришла в себя и начала двигаться дальше, решив посвятить все свободное теперь время своим внукам. Как-то раз ко мне даже забегал Шон, который также успел начать новую жизнь, устроившись в один из клубов в Сохо, где, кстати и познакомился с новой девушкой. Я была рада, что нам троим удалось достичь стадии «принятия» и постепенно вернуться к повседневной жизни, и даже начать ей радоваться. Трэв бы нами гордился. Удивительно, как может измениться жизнь людей всего лишь за месяц, хотя порой хватает и одного дня, чтобы все прежние представления о реальности и твои убеждения полностью перевернулись с ног на голову.
Все запланированные дела я успела сделать в первую неделю после отъезда Тома, стараясь отвлечься от мыслей о нем. Пока я была занята, у меня не было времени думать о том, как я скучаю, о том, скучает ли он и что он делает в этот момент. Поэтому в первые же выходные меня накрыла невыносимая хандра. Я писала ему глупые милые сообщения, пересматривала наши совместные фотографии, и искренне хотела продать душу дьяволу, лишь бы он внезапно открыл дверь паба. Тоска по тёплым объятиям Холланда навевала грусть, и даже несмотря на то, что общались мы по фейс-тайм чуть ли не каждый день, я скучала, ведь сквозь экран я не могла дотронуться до столь любимого лица, заправить кудрявую прядь за ухо, погладить по шее и ключицам. Мне словно наркоману не хватало физического присутствия Тома в своей жизни. Видя, как я “страдаю”, Томас немедленно позвонил Харрисону и дал ему указание поднять мне настроение. Я о его планах не была осведомлена, поэтому когда Остерфилд и Стеф завалились ко мне в паб чуть ли не в одиннадцать вечера и забрали к себе ночевать, я была более чем удивлена.
Правда в ту ночь у ребят дома мы почти не спали. Словно пятнадцатилетние подростки мы проходили какую-то игру про зомби на приставке Хазза, ели всякие вредности, типа чипсов и поп-корна, запивая это все не менее вредной газировкой. Потом Стеф нашла монополию, и мы поиграли и в нее, правда быстро заскучали и переключились на болтовню. Так как разговор плавно перешел в девчачье русло, Харрисон воспользовался возможностью и ушел спать, оставив нас со Стеф сплетничать, как старые лучшие подруги.
Я все больше осознавала, что Стефани – один из самых надёжных и светлых людей на этой планете. Она зажигала позитивной энергией, понимала с полуслова, и всегда, ВСЕГДА, знала, что сказать и что ты хочешь от неё услышать. Она делилась своим опытом общения с Томом, рассказывала о их дружбе с Хаззом, и о том как сложно им было в первое время после того, как между двумя лучшими друзьями встала девушка, как ей пришлось завоёвывать доверие не только семьи Харрисона, но также и самого Холланда.
“– Я его очень люблю. Он мне, как брат, которого у меня никогда не было. Не поверишь, но он даже подруг мне заменил. Я никогда особо не умела дружить, а со своей профессией так вообще могла пропасть и закрыться в студии на месяц, пропуская дни рождения подружек, их свадьбы и другие памятные события. Неудивительно, что их у меня почти не осталось, но Том и Хаз не дают мне вешать нос по этому поводу.
– Когда появилась ты, я подумала: “Наконец-то! Томми будет счастлив, особенно после всей этой истории с... ну, ты знаешь с кем. Наконец-то он сможет испытать то же, что и у нас с Харрисоном”. Ну и конечно же, будучи эгоисткой, я так радовалась, что теперь эту мужскую компанию разбавит ещё одна девушка! Мэри, ты зайчик. Я тебя уже люблю, – призналась Стеф, когда после второй бутылки вина нас потянуло на задушевные откровенные разговоры. Меня радовало, что два самых близких друга моего парня так тепло ко мне относились. И под утро я засыпала с мыслью, что я действительно счастливая девушка.
Несмотря на страх, сковывающий железной хваткой все мои внутренности, я все-таки направилась искать работу в сфере перевода. Я понимала, что сразу, как по щелчку пальцев, мне не удастся попасть в ООН, но первый шаг – это уже что-то. Я выложила на сайте резюме, зарегистрировалась на порталах для переводчиков, где также возможно было найти подработку, однако все мои усилия были тщетны. Мои языковые пары не были востребованы на рынке перевода в это время, а там, где мои навыки все-таки подходили работодателю, с меня требовали опыт работы от трех лет и выше. В этот момент я жалела, что числилась в штате у Даши совсем не как переводчик, а как личный помощник управляющего, несмотря на то, что почти все, что я могла там делать – это переводить.
Несколько отказов поубавили мой пыл, но я не сдавалась. Каждый вечер возвращаясь домой из офиса подруги, я мониторила, появляющиеся вакансии, и откликалась буквально на любую возможность, где бы я могла применить свои знания и умения. Пару дней назад, когда с момента отъезда Тома прошло почти две недели, мне наконец-то удалось заполучить долгожданный заказ. Оплата была минимальной, можно даже сказать, перевод осуществлялся на добровольной основе, но меня не волновал вопрос денег. Мне необходимо было переступить через себя, выйти из зоны комфорта и попереводить где-нибудь вдали от Дашиной конторы, дабы вспомнить, что я еще что-то могу.
По удивительному стечению обстоятельств переводить меня пригласили на Лондонский архитектурный форум. Ставлю сто фунтов, что выбор пал на меня, только из-за того, что я имела опыт в этой сфере. На подготовку у меня было два дня, и я не стала тратить ни минуты зря. Даже разговоры с Холландом пришлось отложить, ведь если он звонил, наша болтовня могла затянуться на несколько часов, в случае если ему позволял его график. Поэтому он с пониманием отнесся к моему вынужденному заточению, и не отвлекал во время того, как я с полными страха глазами, составляла глоссарии, штудировала литературу и выступления ораторов на предыдущих подобных мероприятиях и вспоминала свою собственную переводческую скоропись.
– Я очень скучаю по тебе. У меня внутри все переворачивается от мысли, что через час я буду переводить на конференции, и так и хочется сесть в самолет и сбежать куда-нибудь подальше от всего этого. Если бы ты был здесь, ты бы нашел, что сказать. Ты всегда знал, что нужно сказать, – в глазах предательски защипало, но я не собиралась плакать. Во-первых, я не хотела портить макияж, на который пришлось потратить немало времени из-за трясущихся рук, а во-вторых, если и существуют призраки и духи, то не сомневаюсь, Трэва бы мои слезы расстроили. Раньше когда он видел, что я начинала плакать, он театрально хватался за грудь и стонал «О, пташка, избавь меня от своих слез. Мое старое сердце их не выдержит». От этой картины, всплывшей в моей голове, на лице снова появилась улыбка.
– Но я не сбегу. Не в этот раз. За последние несколько месяцев мне кажется, я стала настоящим бойцом. Да и я соскучилась по этому чувству адреналина. Что если все пройдет замечательно? Я ведь всегда заранее готовлюсь к худшему. Прямо как с Томом. Своими тараканами чуть ли все не испортила. Я завязала с этой практикой. Теперь только вперед и только с позитивом. Как ты сказал? «Пташки любят свободу»? Так вот, я наконец-то намерена вырваться из своей клетки, – последняя фраза прозвучала более пафосно, чем я хотела, что заставило меня отвлечься от своих мыслей и взглянуть на часы. – боже, что-то я тут засиделась. Пора идти показывать высший пилотаж, а то все это так и останется словами. Я скоро вернусь, Трэв. Люблю тебя, – и поцеловав кончики своих пальцев, я вновь приложила ладонь к надгробию, оставив таким образом воздушных поцелуй своему старому другу.
Отряхнув черную узкую юбку-карандаш, я посильнее закуталась в теплое пальто и направилась прочь с кладбища. Гравий шуршал под кожаными ботильонами на высоком каблуке, а холодный январский ветер играл с моими крупными темно-русыми локонами, заставляя меня вновь и вновь поправлять прическу.
На душе было легко после разговора с Трэвом. Я давно хотела его навестить, и хоть я и не могла услышать в ответ на свой монолог его приятный низкий голос, он все же сумел мне помочь и настроиться на приближающуюся с каждой минутой серьезную работу.
Времени у меня было не так много, и чтобы лишний раз себя не дергать и не волноваться, я воспользовалась такси, добравшись до центра Лондона, где проходил форум, буквально за полчаса.
Сердце бешено колотилось о грудную клетку, а ладони вспотели. Сделав три глубоких вдоха, я потянула за ручку входную дверь в выставочный комплекс. «Ну, все, Маш, пути назад нет!», – промелькнула мысль, когда я зашла внутрь и увидела сотню людей, снующих туда-сюда, на груди которых красовались сине-красные бейджи с логотипами компаний, которые они представляли. От всей этой суматохи у меня закружилась голова, но тем было лучше, я забыла о том, что переживала, и начала судорожно искать своего куратора. Рядом со стойкой регистрации участников форума, стояла низенькая индуска, приветливо встречающая всех прибывших гостей.
– Извините, добрый день. Не подскажете, куда нужно идти переводчикам? – стараясь выглядеть как можно более профессионально, спросила я у нее.
– Здравствуйте, да, конечно, видите вон того мужчину около лифта у стенда? Он распределяет переводчиков, подойдите к нему, – девушка указала в сторону высокого молодого человека в строгом черном костюме и кипой бумаг в руках.
– Большое спасибо! – бросила я напоследок и направилась к лифту.
Мужчина был увлечен беседой с парнем, также похожим на офисного планктона. Не поймите меня неправильно, я любила мужчин в костюмах, но когда их невероятное количество на один квадратный метр, вся эта строгость и траурность немного напрягает. Прерывать беседу двух людей было нетактично, но у меня не оставалось выбора. До начала презентаций полчаса, а мне необходимо поговорить с тем, кого я перевожу и сориентироваться на месте.
– Извините, – кашлянув, я привлекла внимание обоих мужчин, – Здравствуйте. Меня зовут Мария Ростова, я – переводчик.
– Добрый день, – типичная классическая британская улыбка и интонация. – Подождите минутку, – мужчина принялся листать документы в руках. – Нашел! Ваша языковая пара – испанский-английский, правильно?
– Все верно, – кивнула я, заметив, что от нервов начала теребить ремешок сумки.
– Пойдемте, я вас провожу, – и кивнув на прощание своему собеседнику, мужчина повел меня за собой. – Меня зовут Паркер Нэш, по всем вопросам сегодня обращайтесь ко мне, Мария, – он протянул визитку с номером телефона.
